— Понятия не имею, но здесь очень красиво.
— Насчёт красоты я бы поспорил. А главное, здесь нет ни воды, ни еды. Да ещё солнце шпарит, как ненормальное. Нам нужно идти!
— Прогуляемся, — благодушно согласился светловолосый и, развернувшись, зашагал по пустыне.
Голубоглазый в два прыжка нагнал спутника и удивлённо спросил:
— Ты знаешь, куда идти?
— Не-а, да это и не важно — кругом одно и то же.
— Необходимо выбрать направление и всё время придерживаться его, иначе мы начнём ходить кругами, выбьемся из сил и умрём от жажды.
— Тебе никто не говорил, что ты зануда?
— Нет.
— Так запомни это и заткнись, пожалуйста, — радостно заявил светловолосый, подмигнул спутнику и зашагал дальше, бодро насвистывая легкомысленную песенку.
Голубоглазый недоумённо моргнул, потом обогнал своего странноватого товарища по несчастью и загородил ему дорогу:
— Кто ты такой, чтобы мне указывать?
Светловолосый остановился и растеряно похлопал по-девичьи длинными ресницами:
— Что ты сказал?
— Я спросил: кто ты такой, чтобы...
— Вот! — Мужчина озадачено почесал затылок: вспомнить, кто он такой, не получалось, однако признаваться в этом отчего-то не хотелось, и, сам не зная зачем, светловолосый бросился в атаку: — А сам-то ты кто?
Голубоглазый оторопело замер, и его спутник обрадовался, как ребёнок:
— Ага! Ты тоже не знаешь! — Мужчине стало намного легче, когда обнаружилось, что провалами в памяти страдает не он один: — Забавно! Ты главное, не расстраивайся — что-нибудь придумаем!
— Человек обязан иметь хотя бы имя.
— Без проблем! — подмигнул светловолосый и зашагал дальше, что-то бормоча под нос.
Голубоглазый тяжело вздохнул и пошёл следом за бесшабашным товарищем по путешествию, который вёл себя так, словно не сознавал, в какую передрягу они попали. Размахивая полами чёрного с серебром плаща, он шагал по пустыне и оживлённо беседовал сам с собой, не обращая ни малейшего внимания на хмурого спутника — придумывание имён захватило его с головой. Казалось, светловолосый уверился, что, выбрав имя, решит все проблемы. Его попутчик неодобрительно покачал головой, но промолчал. Он был абсолютно убеждён, что в жизни нет места случайностям, его не покидала уверенность в том, что происходящее, есть ни что иное, как борьба за выживание. И, глядя на бескрайнюю пустыню, чувствовал, что уже не раз боролся за жизнь и, если жив до сих пор, значит, умеет выживать. "Я справлюсь!" — машинально подумал он, и зашагал увереннее.
— Есть! — неожиданно заорал светловолосый. — Я нашёл имя!
— Поздравляю. Но лучше бы ты воду нашёл.
— Ты же сам говорил, что у человека должно быть имя! Позвольте представиться — Артём.
Временной маг шутливо раскланялся, но спутник не оценил его стараний.
— Хоть Федя, — буркнул он, не останавливаясь, и Тёма обиженно скривил губы, как будто собирался заплакать:
— Сухарь! Я придумал себе такое красивое имя. Неужели тебе не нравится?
— Мне всё равно.
— Ах, так! Тогда я ни за что не скажу, какое имя придумал тебе! Буду звать — Букой! И всё тут!
— Только попробуй!
— Вот-вот, ты и есть самый натуральный Бука!
Временной маг показал язык, и его спутник взорвался: резко повернулся, схватил безалаберного попутчика за грудки и прямо в лицо прорычал:
— Хватит придуриваться, Артём! Взрослый человек, а ведёшь себя как мальчишка! Немедленно прекрати балаган!
— Ты мне не указ! Сейчас же отпусти меня!
— И не подумаю! А будешь выступать — получишь по морде! Понятно?
— Самый сильный, да?
— Да! — припечатал голубоглазый и разжал пальцы.
Временной маг отскочил в сторону и исподлобья уставился на спутника.
— Ты не только зануда, но и грубиян, — оставаясь на безопасном расстоянии, сообщил он. — А зовут тебя — Дима!
— Откуда ты знаешь? Ты же ничего не помнишь.
— А мне подсказали!
Артём снова показал другу язык, но на этот раз попутчик не обратил внимания на глупую выходку.
— Кто тебе подсказал?
— Откуда я знаю, — нервно дёрнул плечами временной маг. — Я услышал голос, который любезно назвал наши имена.
— Чушь!
— Думай, как знаешь, но мне моё имя нравится! Да и "Дима" звучит неплохо.
Дмитрий фыркнул и направился вперёд, размышляя о странном поведении светловолосого спутника и голосе, подсказавшем ему имена. Артём, решив, что буря миновала, топал рядом. Сначала он насвистывал бодрую песенку, но вскоре замолчал: ослепительно белое солнце палило нещадно, и каждый следующий шаг давался труднее предыдущего. Путники брели по бугристому песку, испещрённому причудливым узором разнообразных следов, однако пустыня всё равно казалась безжизненной и бесконечной. Иногда на пути попадались высокие сероватые кусты, усыпанные толстыми продолговатыми листьями с восковым налётом, но их призрачная тень не могла защитить от злого, ненасытного солнца. Маги вдыхали раскалённый воздух, и с каждой минутой их силы таяли.
— Пить хочу, — проскулил Артём, утирая ручьями бегущий пот.
— Я тоже и что дальше? — раздражённо отозвался Дима и остановился, внимательно разглядывая спутника.
— Я просто сказал, что хочу пить. Что здесь такого?
Временной маг капризно надул губы и сел на песок.
— Вставай!
— Не буду! Давай отдохнём. Я очень устал.
Дмитрий сердито посмотрел на спутника:
— Нам нельзя отдыхать! Мы должны идти. Если мы остановимся — солнце убьёт нас! Хочешь сдохнуть?
— Почему мы не можем передохнуть пару минут?
— Отдыхай! — ухмыльнулся Дмитрий и пошёл дальше.
— Я не хочу оставаться один! — истерично воскликнул Артём, вскочил и, догнав спутника, вцепился в его руку: — Остановись! Ты что, железный?
— Отстань!
Дима оттолкнул назойливого попутчика. Пошатнувшись, временной маг шлёпнулся на песок и неожиданно разрыдался:
— Уходи! Брось меня! Я знаю, меня всегда все бросали!
— Ты что-то вспомнил?
— Ничего я не помню! Знаю и всё тут!
— Что ещё ты знаешь?
— Сказал же — ничего! Эта чёртова пустыня! Она убьёт нас! Она всегда убивает! Я не хочу умирать!
Дмитрий страдальчески вздохнул и протянул руку:
— Вставай, Артём!
— Нет! Я устал! Я хочу пить, есть и спать!
— Прекрати истерику! — Дима схватил светловолосого за шкирку и рывком вздёрнул на ноги: — Ты же мужчина!
— Я хочу отдохнуть! — взвизгнул временной маг и скривил лицо, собираясь огласить пустыню новой порцией рыданий, но Дмитрий не пожелал их слушать: несколько раз наотмашь ударил спутника по лицу и подтолкнул в спину:
— Заткнись и иди! Всхлипнешь — получишь добавку!
Удивительно, но оплеухи привели светловолосого в чувство, и он покорно побрёл по песку, рукавом утирая слёзы и льющуюся из носа кровь. Дима зашагал следом, вглядываясь в тёмно-зелёную дымку над горизонтом, которая, сколько они не двигались, не приближалась ни на йоту. Маг впервые очутился в пустыне и не знал, что эфемерная зелень на горизонте никогда не станет густым, тенистым лесом...
Странникам казалось, что они плетутся по горячему песку целую вечность. Солнце висело на небе, как приклеенное, воздух был горяч и сух, а однообразный пейзаж не менялся: барханы, колючки, барханы.
Артём шёл всё медленнее. Он с трудом переставлял ноги, спотыкался на каждом шагу. И вдруг упал.
— Вставай!
Спутник не шевельнулся, и Дмитрий, склонившись, потряс его за плечо:
— Не притворяйся. Нам нужно идти. Вставай!
Светловолосый не ответил, и Дима, тяжело дыша, перевернул его на спину, заглянул в запылённое лицо и вздрогнул: мужчина потерял сознание. Плюхнувшись на колени, Дмитрий стал хлопать его по щекам, пытаясь привести в чувство, но Артём не подавал признаков жизни.
— Не надо, мальчик, — испуганно прошептал маг, — не умирай. Хихикай, сколько влезет, только не умирай! Открой глаза!
— Пить...
В бессильной ярости Дмитрий загрёб пальцами раскалённый песок:
— Вода... Где мне взять воду?!
— Пить... — снова простонал Артём и отключился.
Дима взглянул в расслабленное лицо спутника и почувствовал дурноту, словно он уже видел подобную картину и не раз, словно светловолосый так и норовил скользнуть за грань и оставить его одного.
— Не умирай! — заорал маг и вдруг почувствовал, что сквозь пальцы стекает вода.
Опустив голову, Дмитрий изумлённо взглянул на струйки живительной влаги, а потом набрал полные ладони песка и прошептал:
— Ещё!
И песок превратился в студёную чистую воду.
— Артём! — радостно завопил маг и плеснул воду в лицо спутника.
Холодные капли обожгли раскалённую кожу, и временной маг вздрогнул.
— Пить, — повторил он, распахнул веки, и шоколадные глаза с надеждой уставились на Дмитрия.
— Сейчас, — счастливо улыбнувшись, кивнул маг и поднёс к губам друга ладони.
— Спасибо, — пролепетал Артём, напившись, и с опаской покосился на влажные руки спутника: — Как у тебя получилось?
— Не знаю. Просто испугался, что ты умрёшь.
Дмитрий пожал плечами и сделал глоток воды, искоса поглядывая на светловолосого, который неестественно быстро приходил в себя.
— А еду ты не пытался сделать?
— Ну, ты даёшь!
— А что, пообедать бы не мешало.
Артём погладил себя по животу, заразительно улыбнулся, и Дмитрий невольно улыбнулся в ответ.
— Пошли, Тёма. — Маг помог спутнику подняться и легонько подтолкнул его в спину. — Шутки шутками, но надо двигаться дальше.
— И куда мы пойдём?
— Прямо.
Дмитрий, махнул рукой, указывая направление, и вдруг замер: над горизонтом появилось облако пыли.
— Люди... — зачарованно прошептал временной маг и припустил вперёд.
— Стой! Подожди! Мы не знаем, кто они!
— Да, ладно, — на бегу отмахнулся Артём.
— Мальчишка, — проворчал Дима и поспешил за другом.
По пустыне полз торговый караван. Сильные грязно-жёлтые быки тащили тяжёлые высокие фургоны. На козлах дремали возницы, коренастые люди в белых просторных балахонах и широкополых шляпах, надёжно скрывающих лица от палящего солнца. По обе стороны каравана ехали вооружённые до зубов всадники на высоких крепких лошадях. По лоснящимся серым шкурам расплывались неприглядные грязно-белые пятна, и создавалось впечатление, что кони больны. Но впечатление было обманчивым: под седоками шагали лошади особой харшидской породы, способные сутками обходиться без еды и питья.
Во главе каравана, на кауром жеребце, ехал хозяин — дородный мужчина в малиновом халате с золотой отделкой. На его сытом, холёном лице играла хищная ухмылка, а тёмные как ночь глаза пристально всматривались в горизонт.
Внезапно из-за бархана выскочил светловолосый мужчина в грязной белой рубашке и замахал накрученным на руку плащом, привлекая внимание караванщиков. Всадник на кауром жеребце остановился:
— Взять его!
И солдаты, пришпорив коней, устремились к путнику.
— Артём! Назад! — закричал Дмитрий, но было поздно: солдаты ловко накинули на его спутника сеть, и тот кубарем покатился по песку, едва не угодив под копыта лошадей. — Тёма... — обречённо прошептал маг и вышел из-за бархана.
Заметив ещё одного бродягу, всадники мигом взяли в кольцо и его. Дима гордо выпрямился, всмотрелся в их довольные, улыбающиеся лица и внезапно подумал о том, что уже ощущал на себе подобные взгляды. "Сейчас не время для воспоминаний. Нужно спасать Тёму", — одёрнул себя маг и учтиво поклонился солдатам:
— Я к вашим услугам, господа!
Всадники загоготали, а маг, не обращая внимания на хохот, помог Артёму выбраться из сети и взял его за руку.
— Я всё испортил, Дима?
— Сейчас узнаем. — Дмитрий стряхнул песок с пшеничных волос спутника и зашагал к фургонам. — Добрый день, — бесстрастно произнёс он, остановившись перед скалившимся в улыбке караванщиком.
— Сколько тебе лет, путник?
— Не знаю.
— А тебе? — обратился купец к Артёму.
Однако временной маг и не подумал ответить: он с живейшим интересом разглядывал богатые одежды незнакомца.
— Он немой? — спросил у Димы караванщик.
— Почему? — встрепенулся Тёма. — Я люблю поговорить.
Всадники снова расхохотались, а караванщик насмешливо поинтересовался:
— Как тебя зовут, любитель поговорить?
— Я — Тёма, а он — Дима!
— А я — Джомхур, купец из Бэриса. Лучший поставщик рабов ко дворам камийских владык. — Караванщик оценивающе оглядел пленников и обратился к Дмитрию: — Кто ты и что умеешь делать?
— Он умеет делать воду, — встрял временной маг.
Дима бросил на спутника тоскливый взгляд: сейчас он окончательно уверился, что тот невменяем. Артём совершенно не понимал, что попал в лапы работорговцев и что ничего хорошего их не ждёт. Безумный попутчик нуждался в опеке, и Дмитрий поклялся себе, что до последнего будет защищать его.
Тем временем Джомхур с любопытством рассматривал Артёма:
— Ты шутишь? Никто не умеет делать воду.
— Дима, покажи! — теребя друга за рукав, попросил временной маг.
Скрипнув зубами, маг взял горсть песка, сжал кулак, и серебристые струйки хрустально чистой воды полились сквозь длинные изящные пальцы.
— Невероятно! — воскликнул Джомхур, и его глаза алчно блеснули. — Где ты этому научился?
— В пустыне.
— Ты маг?
— Я умею делать воду.
— Понятно... — протянул купец с подозрением оглядывая простую, но в тоже время дорогую одежду пленника: чёрный плащ с красным подбоем, тонкую батистовую рубашку, тёмные брюки и идеально сшитые сапоги. Задержав взгляд на холёных пальцах, работорговец хмыкнул и переключил внимание на Артёма. — А что умеешь ты?
— Ничего.
— Так не бывает.
— Может быть, я и умел что-то, но забыл, — развёл руками временной маг и с мольбой взглянул на Джомхура: — У вас найдётся что-нибудь пожевать? Знаете, как тяжело не помнить, когда ты ел в последний раз. — Купец слушал пленника, не перебивая, а тот тараторил, как заведённый: — Мне ужасно надоел этот чёртов песок! Когда я открыл глаза, то подумал, что кто-то надо мной подшутил, но не смог вспомнить, кто. Я вообще ничего не помню и Дима тоже. Мы целый день тащились по жаре, а потом встретили вас. И совсем не обязательно было кидать на меня сеть. Мы вполне можем подружиться, но сначала я бы хотел поесть, попить и поспать. У вас есть еда?
Артём замолчал и, растянув губы в милой, доброжелательной улыбке, с надеждой взглянул на работорговца, но Джомхура гримасы пленника интересовали маго. Уж куда меньше, чем грязный чёрный плащ с серебряной вышивкой и спутанные светлые волосы. Было в них что-то тревожно знакомое, что-то, сулящее баснословную прибыль. А своему нюху купец доверял беспрекословно.
— Умой своего друга, Дима!
— Я его брат! — гордо заявил Тёма.
Маг с недоумением покосился на безумного спутника. "Впрочем, какая разница. Брат, так брат!" И, зачерпнув горсть песка, плеснул в Артёма зеркально-чистой воды. Временной маг отпрянул и, вытерев лицо рукавом, обиженно пробормотал:
— Мог бы и повежливее.
Тем временем Джомхур спрыгнул с коня, подошёл к пленникам, и, схватив Артёма за подбородок, пристально вгляделся в испуганные шоколадные глаза:
