Дар жизни. Главы 1 - 15.

— Много ли ты рассказал своим ученикам?

— Немного. Они знают только, что она что-то осознает, но больше ничего. Я держал их подальше от нее и от всего, что с ней связано.

— Хорошо. Скрывать, что в теле Мел находится другая душа нет необходимости. Пусть все думают, что идет обычный процесс переселения. Что же касается реального положения вещей, я думаю, нам следует дождаться следующего этапа. Возможно, новые знания затрут старые, хотя нельзя исключать и другого развития ситуации. Будем разбираться со всем остальным по мере поступления.

— Есть еще кое-что. — и на невозмутимый вопросительный взгляд Астеиля Келк нехотя продолжил — похоже она одна из нас — она повелительница душ.

— Женщина? Это настолько редко, что уже давно считается невозможным.

— С той структурой тела, которой обладают наши обычные женщины, конечно не возможно. Но те изменения, что были произведены, вероятно, устранили основные препятствия.

— А магия основательниц?

— Нет. Однозначно нет. Теперь доступа к ним у ... Вари нет. Ты ведь знаешь, повелители душ не могут владеть магией основательниц, это распространяется и на нее.

— Вари?

— Так она мне представилась. Знаешь, я думаю, что тебе необходимо просмотреть записи с ее пребыванием у нас. Мне кажется, она осознано общается с ребенком и даже стимулирует его познавательную деятельность. Конечно, многие женщины делают это, не понимая своих действий. Но она ...

Астеиль нахмурился и протянув руку к лаборанту материализовал несколько прозрачных сфер, быстро наполнившихся переливающимся туманом.

— Что-то еще?

— Нет, пока нет. Ты зайди завтра. Обсудим увиденное тобой. Может проявится что-то еще интересненькое.

— Спасибо, дядя.

— Пока не за что, мой мальчик. Пока, не за что.

— Плодотворного сна.

— И тебе, Аль, и тебе...

* * *

Задумчивый Астеиль неторопливо зашел в свои аппартаменты. Шары с пространственной записью соскользнули в небольшую круглую коробку и в центре комнаты появился пространственный экран. Сперва появились цифры араинской письменности а затем отобразилась комната со спящей женщиной на большой кровати. Астеиль сел в материализовавшееся кресло и слегка ускорил запись, замедлив на моменте пробуждения. Он пристально следил за ее передвижениями, боясь выдохнуть и чувствуя предательскую дрожь. Астеиль отчаянно боялся и в то же время хотел увидеть в этой женщине свою жену. Ускорив запись он пропустил осмотр Келка и перешел к их трапезе. Приблизив изображение к лицу сидящей женщины, он с жадностью вглядывался в любимые черты. Его ждало разочарование и облегчение одновременно: при полной физической идентичности Мелира и женщина смотрящая на него с экрана различались как огонь и вода. Мелира всегда была как негасимый факел, резкая, прямая и пылающая, полная волнующей обжигающей страсти. Женщина сидящая перед ним сейчас была полна какой-то невысказанной нежности и спокойствия. Ее смех был необычно мелодичен, жесты плавные, а в глазах светилось доверие к миру, к абсолютно чужому миру! При погружении комнаты в темноту он опять включил быструю премотку, но вновь остановил ее увидев внезапное пробуждение его гостьи. Приблизив ее лицо он увидел как глаза из испуганных превращаются в огромные озера боли, беспомощности и безропотного согласия с неизвестным ему ударом. Слезы, никогда не окатывающие лицо его жены, лились потоком. Женщина заходилась в рыданиях свернувшись клубком и крепко обхватив колени руками. В ее чуствах он почуствовал что-то родственное, ее боль перекликалась с его болью, те слезы что остались в глубине него, выплескивались ею. Астеиль до невозможности близко приблизив к себе экран и изображение, ласково провел по щеке незнакомки, словно пытаясь утешить .

— Значит был муж и сын,— сказал он себе, понимая что потеря самых близких людей связывает его теперь с незнакомой женщиной, больше чем долгие годы знакомства и дружбы с некоторыми близкими друзьями.

Астеиль не стал долго смотреть на терзания Вари, быстро перескочив на то место когда она начала успокаиваться. Ее робкая ласка малыша и смутная надежда ,безмерный кусочек счастья и неприкрытое восхищение в глазах тронули его сердце, в то же время породив тихое чувство зависти — ему тоже захотелось коснуться маленькой души, пообщаться как она душами с малышом...

Совершенно неожиданным для него стало открытие крыльев настоящего очень сильного повелителя душ. Обычно крылья были настолько велики, сколько жизней прожила душа. На ней всегда переливаясь разными цветами бежали волны, подобно годичным кольцам отмеряя прожитые жизни. На любой линии цвета были разными, но обычно преобладал какой-то один, соответствующий общему назначению одной прошедшей жизни.

Крылья Вари были невероятно огромными, чуть больше одной трети занимали кольца дымчатого оттенка, о смысле которого Астеиль ничего не знал. Остальная часть крыльев была пестро раскрашена: казалось почти не было цветов, не присутствующих здесь. О назначении многих Алю не было известно совсем, о многих он знал — их назначение вызвало его пораженный вздох: слишком сложные, тяжелые в то же время полные непрерывного обучения жизни пришлось пройти этой душе.

Он прекрасно понимал своего учителя, готового применить самые сложные оглушающие заклятия: одно раскрытие этих крыльев в мгновение ока уничтожило всю построенную сеть защитных заклинаний покоев Мелиры, что говорило о возможных серьезных последствиях, если бы их гостья захотела бы полетать.

Почти все остальные моменты Астеиль просматривал в ускоренном режиме, кроме нескольких, когда Варя общалась с его сыном. Он обратил также внимание на ускорение процесса рисования — сказывалась ее инициализация как повелителя душ. Хотя до огромной скорости , которую давала бы развитая, но увы уже не существующая, магия основательниц Мелиры, было еще очень далеко.

Запись закончилась его засыпающей гостьей. Около получаса Астеиль ходил по комнате, делая свои обычные дела, но просмотренное явно не давало ему покоя. Наконец решившись на что-то он подошел к красивому орнаменту, нажал на определенные части рисунка и на все еще открытом экране отразилась комната его жены. Варя, уснув, сидела на краешке окна в неудобной позе. Астеиль выключил экран и через десять минут стоял у ее покоев. Охранявшие комнату ученики Келкия Морха почтительно расступились перед ним. Не давая себе времени на сомнения он решительно, но тихо вошел в комнату.

Варя осталась в такой же позе, в которой он ее видел в прошлый раз. Астеиль бесшумно приблизился к ней. Несколько минут он пристально рассматривал Варю и своего малыша, а затем, наслав легкое усыпляющее заклинание, подхватил ее на руки. Переложив женщину на кровать, он укрыл ее и присев на край кровати долго изучал душу своей гостьи и маленькую душу малыша. Под конец он потянулся к ним своей душой. Душа Вари беспрепятственно пропустила его, а малыш тоненькими лучиками сначала неуверенно, а затем с огромной радостью начал ластился о его длинные крепкие нити. Конечно, Аль не раз слышал о подобном общении отцов повелителей душ со своими детьми, но чувства охватившее его в этот момент удивили и потрясли: нежность, восторг, хрупкое счастье. Дав себе волю, Аль долго просидел рядом с малышом и Варей. И лишь почувствовав неумолимое приближение утра, он быстро покинул комнату.

Глава 3.

Прими тяжелый знаний дар

Возможно, так мне будет легче

Признать тебя, понять, простить...

Лишь об одном прошу

Не становись моей любимой

Чей свет теперь погас

Останься той, другой — собой

В свой самый сложный час,

Лишь это может соединить нас...(даст нам подружиться)

Варе снились странные и удивительно настоящие сны. Ей снился разноцветный город, виденный ею лишь из окна. Во сне она была маленькой девочкой весело мчащей на животном, чем-то напоминающим земных пони по улицам этого города наперегонки с хорошо знакомым светловолосым мальчишкой. Они смеялись, он что-то говорил ей на языке Келкия Морха, а она отвечала ему. Вслед за этим снилась боевая тренировка с оружием со светловолосым сильным юношей, в котором не без труда угадывался мальчишка из предыдущего сна. В этом сне все воспринималось как нечто само разумеющееся: потрясающие умение владения местным оружием, полеты, осуществляемые с помощью легко отращиваемых серых крыльев, проявление магии. Затем ей снился огромный, с пространственными порталами, внушающий трепет и восхищение зал. Она шла вместе с уже известным юношей по его центральной части к фигуре, восседавшей на высоком, светящемся троне. С трона на нее смотрел человек с черными волосами и пронизывающими глазами. Во сне к ней пришло знание непонятного языка, когда она и юноша вместе обратились к нему:

— Позволь великий, воссоединить нам наши души в этой жизни...

Опять новый сон, бал в этом зале, она кружится в неизвестном, но похожем на вальс, танце с темноволосым вершителем судеб, он улыбается ей совершенно по-особому и разглядывает обжигающим взглядом. Мимо мелькает замершая в потрясении и отчаянии фигура светловолосового юноши. В голове летит непрошенная мысль: "Прости меня,Сель...".

Снова смена обстановки. Они с темноволосым мужчиной стоят на вершине скалы. За спинами у обоих открыты крылья: у нее серые, у него радужные. Они взлетают, парят, а потом наперегонки несутся заламывая в воздухе немыслимые виражи... Теперь они на широком, покрытом травой уступе. Один поцелуй срывает их сдержанность по отношению к друг другу, их нагие тела не сдерживая своих страстей сливаются в похожем на их полет диком, бешенном танце.

Тронный зал: они с темноволосым стоят перед троном, светящиеся нити обвивают их тела наподобии спиралей. Особенно ярко обвиты их руки соединенные вместе. Зал полон людей все смотрят на них с затаенным дыханием. Что-то уже свершилось. Ее муж склоняет к ней голову и тихо шепчет:

— Теперь ты моя, Мелира...

— Я люблю тебя, Аль...

Они снова целуются.

Варя резко просыпается. Еще не поняв до конца, где реальность, а где сон она быстро садится на кровати. Образы сна не желают уходить, постепенно обрастая непрошенными деталями. Она хватается за голову пытаясь утихомирить взбушевавшуюся память. Не тут-то было: картины неизвестной жизни затягивают, пытаясь вытеснить ее собственные. Голова начинает дико болеть, предметы расплываются, мир кружится в бешенном темпе. Варя отчаянно цепляется за свою сущность, отчаянно пытаясь не забыть, не упустить себя настоящую. Совершенно стирается ощущение времени. С трудом, постепенно, шаг за шагом она отвоевывает себе место, оттесняя в дальние уголки открывшиеся ей воспоминания. Сильная слабость охватывает все ее тело, руки дрожат, пот льет градом, но она также сидит на краешке кровати, изо всех сил преодолевая свалившееся на ее голову "счастье".

Уголком сознания она слышит стукнувшую дверь. Неожиданно громкие шаги и оглушающий голос Келка. Слова, непонятные раньше, всплывают ясными мыслеобразами:

— Начался второй этап. Эйран и Гернет принесите моротон.

Незнакомое понятие, вызывает новый ворох знания о сказанном. Сдерживать поток становится сложнее, но кроме этого добавляется и страх перед указанным прибором: ускоритель и облегчитель процесса, слишком опасен для нее.

— Нет, не надо.

Собственный голос, кажется слишком громким и оглушительным. Ее поняли. Минутная тишина.

— Почему?

— Я хочу сохранить себя.

Она вновь понята. Келк отдаляется, окружающий мир исчезает. Она продолжает бороться, усваивая новое и сохраняя свое. Изматывающее сражение по восприятию тянется бесконечно долго, вытягивая последние силы. В какой-то миг, поток все же ускоряется, бороться все сложнее и сложнее. Внезапно кто-то начинает сдерживать его, помогая Варе. Становится намного легче. Постепенно, через еще один бесконечный промежуток времени, поток начал уменьшаться. Когда новая информация почти перестала поступать, зрение хоть и не совсем, но прояснилось. Перед ней расплывался потолок с искусственным освещением. "Похоже уже ночь"— пронеслись сумбурные мысли. Слегка повернув голову она разглядела на фоне черного окна слегка расплывающуюся мужскую фигуру, которую она без труда опознала. Голос помимо ее воли тихо прошептал:

— Аль...

Он резко повернулся в ее сторону и мир погрузился в успокаивающую черноту.

Пробуждение было тяжелым. Варя не торопясь открыла глаза и некоторое время полностью отключившись от своих мыслей разглядывала стену, находящуюся перед ней, окно и ранний утренний свет струящийся из него. Все еще отрешившись от всего, она медленно поднялась и подошла к пустой незаставленной стене, на которой красовался удивительный почти объемный рисунок переплетавшихся цветущих растений. Из недр новой памяти услужливо всплыли мысли о назначении каждого завитка, функции некоторых бывшая владелица закладывала сама. Четко зная, что она хочет увидеть в первую очередь, Варя спокойно коснулась одного из цветков. Перед ней материализовалось красиво обрамленная прямоугольная большая зеркальная пленка, являющаяся собственно зеркалом. В ней отразилась красивая девушка с огненными волосами. Под глазами стояли черные круги, фигура была подтянутой, но сильно исхудавшей, волосы, хоть и были собраны в хвост плотной лентой, выглядели порядком взлохмаченными. Варя подошла чуть поближе и еще раз подробно оглядела себя. Ей очень хотелось найти в этой чужой незнакомке, хотя бы какие-то черты своей земной физической оболочки. Увы! В этом ее ждало горькое разочарование. Ни чего похожего на себя прежнюю, Варя не нашла. Вздохнув, она нажала еще на один листок и под зеркалом появилась небольшая полочка с черным прибором. Варя спокойно взяла его. Параллельно в голове вспыхнуло название на языке Келхия Морха и ассоциация с земным предметом. Два похожих понятия наложились одно на другое и слились. Земное название частично стерлось из памяти, заменившись новым, ставшим родным и привычным. Это было странно и непонятно. Варя произнесла новое название, которое воспринималось и слышалось как старое, давно вжившееся в память:

— Расческа.

Произнеся его она поняла, что слово звучит не на земном языке, но ощущается и понимается именно как старое. Это порядком напугало. Она попыталась воспроизвести старое название. С большим трудом ей это удалось. Произнесенное слово воспринималось как что-то трудно выговаримое — слово чужого теперь, но когда-то бывшего родным для нее земного языка. По щеке сбежала непрошенная слеза — Варе многое не хотелось забывать, но похоже чем-то придется пожертвовать. Заставив себя успокоится, Варя уверенно оглядела комнату и назвала несколько предметов, закрепляя их названия в памяти. "Ну что ж, по крайней мере, я смогу общаться с Калиссийцами...упс, только с некоторыми, все-таки язык моей предшественницы далеко не единственный на этой планете". Настроив себя на более благожелательный лад, Варя уже спокойно провела по поверхности округлой черной расчески свободной рукой. Ее активацию было достаточно интересно наблюдать. С одной стороны проступили точки энергетических лучей, а под рукой проступила удобная ручка. Происходящее было знакомым, сотни раз наблюдаемым, но в то же время абсолютно новым явлением. Чужой старый опыт соединился с новым Вареным, став теперь только ее собственным. Вновь вздохнув, Варя неторопливо провела расческой по волосам и замерла в восхищении. Расчесывание напоминало мягкий чувственный массаж, а волосы после нескольких соприкасаний с расческой становились мягкими, послушными и полностью расчесанными. Удивило и немного обрадовало, что старых ощущений от пользования расческой почему-то не было. Новое было новым. "Возможно, что-то мне от Мелиры и не передалось" — облегченно подумала Варя. Закончив с расчесыванием, она открыла дверь в новую комнату — гардеробную. Вариантов одежды было очень много, но Варя знала, что Мелира любила удобную одежду, не мешающую ей двигаться. Больше половины вещей она еще не одевала. Часть вещей были одеты один или два раза на важные совещания или мероприятия. И только небольшая часть входила в разряд любимых и часто одеваемых. В памяти непрошено всплыли обрывки чужого разговора