Дар жизни. Главы 1 - 15.

Глава 1

Не знать своей судьбы и быть счастливым

До той поры пока не грянет гром

Чтобы затем пройти сквозь ледяной огонь потери,

Отринуть самого себя,

Найти в безбрежье горя путь без возвращенья,

И только чтоб спасти тебя

Тихо скрипнула дверь. В темной комнате едва освещаемой слабым светильником, поднял голову сутулившийся человек. В слабом освещении его лицо было практически не видно, но голос полный отчаянья, горя и слабой надежды неожиданно резко разрезал гнетущую тишину комнаты:

— Как?

В комнату вошел седой старик в длинном балдахоне, хорошо освещаемый ярким светом из коридора. Он одним движением зажег несколько встроенных светильников в полу, искусственный камин и под тяжелым взглядом спросившего почти рухнул в свободное кресло. Явно не желая встречаться глазами с собеседником старик устало посмотрел на пляшущие огни в камине:

— Боюсь, мальчик мой, мы уже ничего не можем сделать.

На секунду тишина возобновилась, чтобы взорваться почти диким отчаянным рыком:

— Почему? Ты сотни раз возвращал потерявшиеся души! Ее тело живо, она просто не может не вернуться!ВСЕ!!! Ты слышишь ВСЕ условия соблюдены, обряд невозможно не провести!!!

— Ее тело больше не может стать вместилищем ее души — оно изменено. Последний процесс коррекции прошел неудачно. Он повлек необратимые изменения в физической структуре и как следствие разорвал все нити связывания. Нынешняя физическая структура не может быть вместилищем вообще ни одной души нашего мира.

— Почему тогда ее тело до сих пор живо?

Старик еще больше сгорбился и отвернувшись тихо прошептал:

— В ней живет другая жизнь со своей душой. Только она сдерживает процесс полной смерти.

-Моя жена была беременной и подверглась процессу коррекции?-голос говорившего почти сипел и в нем начинало клокотать бешенство.

— Тебе явно предстоит в этом разобраться, Аль. Такую ошибку могли допустить в какой-то сельской лечебнице, но не в лучшей королевской клинике.

Тот кого назвали Аль, поднялся на ноги и не сдерживая себя со всей мочи кулаком ударил по стене. Посыпалась штукатурка, упали несколько картин, затрясся пол.

— Мне хотелось бы верить в обратное Аль, но похоже ее убили и при чем достаточно зверским способом.

Мужчина быстро обернулся.

— Как мой ребенок? Он сможет выжить?

— Нет. Эмбрион ребенка также был подвержен коррекции, но нити связывания не были порваны — это сберегло ему жизнь , хотя и сказалось на его нерожденной душе. Тело Мил слишком велико и чуждо для души ребенка. Уже начали рушиться некоторые связи в мозге. Процесс будет долгим, но недостачно долгим, чтобы ребенок мог появится на свет.

Старик с сочуствием и болью смотрел на своего племянника, мужчину 30-40 лет с полностью опустошенным взглядом, смирившимся и практически сломленным этим неожиданным ударом судьбы.

— Если бы я что-то мог сделать Аль, ты же знаешь как я любил Мелиру. Она мне почти как дочь...

— Спасибо. Я знаю что ты сделал все что мог. Я .... — мужчина замер, судорожно вздохнул, а потом передумав спросил — Сколько у нас еще времени?

— Месяц — два не более. Мне не хотелось бы говорить об этом, но стоит прервать мучения ребенка сейчас.

— Нет.

— Аль...

— Нет.

— Если бы была возможность...

— Нет. Никто не убъет моего ребенка. Если ему суждено умереть той смертью что ты назвал, пусть так и будет. Но прервать его жизнь раньше я не позволю.

— Ты пожалеешь об этом мой мальчик. Его агония будет долгой и мучительной.

— Я принял решение и теперь прошу тебя меня покинуть.

От резкого голоса, в котором совершенно не было просьбы, а только приказ, старик не спеша поднялся и, с укоризной еще раз взглянув на племянника, вышел из комнаты.

* * *

Бесконечное пространство. Невыносимое и вместе с тем такое безмятежное безвременье. Ничто и абсолютное все одновременно. Два безудержных желания: стянуться, сжаться и рассыпаться, разлететься, впитаться. Два начала борющиеся и рождающие тяжелые и бессмысленные воспоминания. С каждым воспоминанием в общей субстанции начинают мерцать частицы, они тянуться в центр рождая все новое и новое, все с большей и большей скоростью проносятся картины прошлого, из них вытягиваются тонкие нити эмоций и опыта. Они формируют в центре густой разноцветный комок. В какой-то бесконечный момент времени последняя нить заканчивает наматывается, клубок мерцает переливаясь и становится единой субстанцией. Осознание себя приходит неожиданно, темнота отступает, начинают слышаться приглушенные звуки. С огромной скоростью приближается мир. Мостовая, отчаянный крик темноволосого мужчины, срывающийся на тихий шепот

— Пожалуйста, не уходи.... Варя, родная... Ты нам нужна....ты нужна мне, пожалуйста...

Боль, сожаление, желание вернуться накатывают волнами, но она знает: нельзя, ее путь завершен, нити обрезаны ей следует уйти. Где-то рядом светится проводник, зовущий ее, тянущий на новый круг перерождений. Но нет желания идти за ним, внутренний свет отталкивает его и тянущий луч уходит, оставляя ощущение еще большей потери.

Она обнимает плечи своего мужа тонкими ветвящимися нитями, пытаясь успокоить, он чувствует ее тепло и ласку, но разум отталкивает, скрывает суть происходящего, мужчина лишь сильнее чувствует потерю и прижимается к ее пустой физической оболочке, словно пытаясь поймать там живой отклик.

Душа отступает, боясь причинить еще больший вред своим прикосновением. Завывания скорой, бегущие санитары и врачи. Ее муж неуверенно закрывает ей все еще открытые глаза, что-то тихо шепчет прощаясь. Стоит под начавшимся дождем оглушенный и потерявшийся. Она тихо тянет его, шепчет ласковые слова, просит действовать, напоминает об его обязанностях, о его пути в этом рождении, о их сыне, о семье и друзьях. Он начинает слышать дождь, неуверенно идет к остановке, под крышей поднавеса достает мобильный телефон, почти не глядя набирает номер и на жизнерадостное "алло" безучастно сообщает: "Варя, умерла". Испуганное молчание, немного искаженный знакомый голос "Ты где?", "Не уходи, мы скоро приедем. Если хочешь Ромку заберем из детского садика.". Муж останавливает собеседника: "Я сам. Встретимся у меня дома",— и отключает телефон.

Она следует за быстро летящей маршруткой, дождь словно слезы, которых у нее сейчас не может быть, льётся потоком.

Детский сад. Веселое здание, раскрашенное жизнерадостными цветами, почти скрыто за пеленой серого дождя. Она перемещается почти мгновенно, опережая мужа больше чем на 7-8 минут и оказывается рядом с кучерявым мальчиком, весело играющим с какой-то девочкой. Они смеются, падают на пол и обнимаются. Ее сын звонко целует поднявшуюся девочку в щечку, она смеется и убегает. "Рома". Он разворачивается, пытаясь ухватить взглядом несуществующий образ, услышать едва слышимое, его душа еще не полностью скрытая под грузом опыта, тянется к ней и переплетается своими сильными светлыми нитями с ее полупрозрачными цветными.

— Роман.

Связь рассоединяется. Мальчик, спотыкаясь, бежит к отцу.

— Папа!

Отец подхватывает сына и крепко прижимает к себе. Их души пульсируют, соприкасаясь и ласкаясь как котята.

— Мой мальчик,— слезы выступают на глазах у мужчины.

Ромка начинает слегка подпрыгивать на руках, просится домой и ненавязчиво требует мороженое.

— Хорошо, малыш. Идем собираться.

Ей видно что он немного расслабился и оттаял. Не в силах себя сдержать она тянется к нему, но его душа болезненно сжимается, вынуждая отступить.

Дождь перестал. Вокруг мокро и сыро. Отец и сын идут вместе, держась за руки. Ромка возбужденно щебечет. Половина слов у него получается на своем собственном языке, часть слов он просто пропускает за ненадобностью. Она движется за ними, теперь прекрасно понимая все, что он рассказывает.

Они дома, зажегшийся свет пробуждает все вещи словно от спячки. Она, как и отец с сыном, видит много вещей оставшиеся такими, какими они были до ее перехода. Те же, но другие — знакомые и одновременно чужие, они — болезненная память об ушедшем. Ей самой хочется их убрать подальше, чтобы не чувствовать этот гнетущий холод в душе мужа. Ромка бежит по комнате и зовет ее.

— Рома иди сюда... Мама больше не придет... Она ушла на небо, там хорошо, ....ангелочки...

Рома слушает, открыв ротик, сначала с интересом, потом начинает плакать отталкивает отца, топает ножками и кричит, отрицая сказанное... Она касается его, Рома открыт — отвечает легкими касаниями ее души и бежит к папе, прижимаясь к нему своим маленьким тельцем. Они вместе, им никто не нужен. Тишина, едва нарушаемая тихими всхлипываниями Ромки. Плачут вместе и сын и отец.

Неожиданный звонок в дверь. Муж, не выпуская сына из рук, открывает дверь. На пороге Сережка, его лучший друг с женой Машей и дочкой Варей. Назвали в честь нее. Становится чуть теплее и светлее. Маша сразу забирает Рому и вместе с ним и дочуркой уходит в отдельную комнату.

Муж на кухне с пустым взглядом рассказывает другу об избалованном мальчишке на крутой иномарке, сбившем его жену прямо у него на глазах. Выслушивает им двоим совершенно понятное и неосуществимое "надо наказать п....". Затем берет трубку и начинает обзванивать ее и его родных. С каждым разговором душа Вари мгновенно перемещается к тем, с кем он разговаривает, пытаясь их успокоить и смягчить удар. Что ей практически не удается. Им слишком больно.

— Как же так, Варя — плачет мама, сидя на табуретке в такой уютной кухне, прижимая к себе передник,— зачем же раньше меня, солнышко...

Отец сгорбившись постарел лет на десять сразу, младший братишка заперся у себя в комнате и выстроив вокруг себя непроницаемую стену быстро звонит своей девушке. Марьяна через целый город дотягивается своей душой до него и поглаживает как ершистого ежика. В трубке слышится едва слышное: "Уже еду". Бабушка, собирается ехать к маме, ее руки дрожат, слезы заливают все лицо, но она не задерживается и еще успевает возмущаться медлительностью дедушки... Дед не может понять, что и куда класть, что одевать, в какую сторону идти — полностью сбит, ошарашен новостью. В конце концов, немного овладевает собой и начинает отвечать бабушке.

Семья мужа уже едет в старенькой машине — им успел сообщить Сережка.

Она быстро перемещается к друзьям — новость разлетается быстрее, чем она успевает их коснуться. Горько плачет близкая подруга Танька, в одинокой квартире. Бывший муж Тани уже едет к ней. Тоня — однокурсница, сотрудник, соратница, близкий человек и безотказная опора смотрит в глаза супругу и беспомощно шепчет "Варьки больше нет"...

Быстрые перемещения сливаются в огромный калейдоскоп боли, горечи и непереносимого желания вернуться и снова жить рядом с ними. Где-то по близости вновь начинает маячить проводник. Она не может уйти, но и оставаться сейчас нет сил. Все заливает беспощадный белый свет. Передышка кажется минутной, но когда осознание вновь приходит все неуловимо меняется. Нет беспорядочных перемещений. Она в своем бывшем доме. За окном вместо осени буйствует весна. На кухне о чем-то весело щебечет Танька, муж Вари смеется. Душа касается их обоих, они открыты, хотя и не осознают, что с ними происходит. Оба резко замолкают, из них мягким излучением тянется грусть. Дети Рома и Лена начинают из-за чего-то громко кричать в детской. Таня и Андрей бегут в комнату, улаживают конфликт. Между ними тянуться нити, пульсируют, расходится волнами яркое почти режущее глаза излучение, дети убегают играть в салочки на улицу. Душа Вари понимает, что происходит и отступает, боясь нарушить хлипкое равновесие. Таня и Андрей тянуться к друг другу, целуются. Ей грустно, одиноко , но все перевешивает легкая и чистая радость за них. Она тянется к сыну, он почти не замечает ее прикосновения. Ей больно, но в тоже время становится еще чуть-чуть легче. Опять белый режущий свет, минутное прояснение, Ромка зовет Таню мамой и тянется к ней своими тонкими рученками, снова свет.

Прояснение. Светлый зал загса. Почти все ее родные и друзья здесь. Таня и Андрей одевают друг другу кольца, Ромка и Лена весело хлопают в маленькие ладошки. Душа Вари крутится между всеми, чувствует их радость и радуется с ними. Ночью она проникает в сон мужа, чтобы последний раз поцеловать его и попрощаться: "будь счастлив, любимый". Больше не возвращаясь, она следует за проводником.

Она знает, что ее ждет новое перерождение, но проводник ведет ее мимо забвения, тянет за собой прочь из ее мира. Душа Вари едва поспевает за ним.

Ей открыт новый мир, щемяще чужой и прекрасный одновременно. Проводник замирает, а затем беспощадно вторгается в ее центр. Чувство незащищенности, тонкого изменения и подстройки. Новый мир больше не кажется чужим, в нем легко и свободно. Душа быстро напитывается его энергией, расцветая яркими цветами радуги. Проводник тянет ее вглубь мира, зовет.

Они в огромной круглой комнате. В центре, окруженная равномерным пламенем свечей лежит беспомощная женская фигурка. Душа Вари тянется к пустой, но как ни странно живой физической оболочке, останавливается, увидев маленькую умирающую душу, плачущую и отчаянно зовущую мать. Она не знает что делать, проводник слегка подталкивает ее к телу. Душа Вари словно с разбегу ныряет в него. Она чувствует, как связываются ее оборванные нити с оборванными нитями чужого тела, как знания, еще сохранившиеся в хранилище данных физической оболочки, проникают в нее, становясь ее знаниями, как чужое тело становится ее собственным. Вместе с этим приходит чудовищная физическая боль, тело выкручивается в немыслимом безмолвном крике. Кажется, что эти мучения будут продолжаться бесконечно, сознание вспышкой резко покидает ее.

* * *

Подвалы темницы. Охранник открывает одну из дверей. Человек с ярким светильником входит в камеру.

— Никого не пускать

— Да, ваше величество.

Закрылась дверь. В затхлой темной тюремной комнате в дальнем углу обхватив себя за колени и опустив голову, сидела скрюченная девушка. Черные волосы грязной паклей ниспадали вниз, полностью скрывая ее лицо. Одежда из небесно-голубого цвета, превратилась в грязно серые отрепья. Услышав вошедшего, она резко подняла голову и с ненавистью воткнула в него свой взгляд.

— Добрый вечер, мой король.— злобно промурлыкала она, ничуть не скрывая своих чувств.

Мужчина нахмурился, а потом зло ощетинившись поднял девушку за шею до уровня своих глаз, стесывая остатки ее платья об стену.

— У тебя всего полчаса до казни, Валенсия. Я очень жажду услышать то, что ты хотела мне рассказать. Хочу напомнить, что у тебя пара минут.

— Ты всегда был слишком правильным, Астеиль. Даже для меня оказывается есть такая привилегия, как последнее желание...

— Если это все и тебе больше нечего сказать, я пожалуй пойду.— он небрежно отпустил девушку и она кулем упала на пол.

Астеиль почти дошел до двери, когда она с сиплым кашлем злобно прошипела:

— О судьбе своего ребенка ты слышать точно не хочешь...

Мужчина остановился и в два шага преодолел пройденное расстояние. Валенсия беспомощно вскинула руки:

— Я сама— она медленно поднялась, придерживаясь за стену, и, сделав несколько шагов, села на койку.

— Ты знаешь как я тебя ненавижу, Астеиль.

— Непонятно с чего бы это.

— Ты бросил меня, едва встретив Мелиру. Бросил на растерзание всему двору, как какую-то жалкую фаворитку. Мы должны были пожениться. Я доверила тебе свою честь. Я готова была всем пожертвовать для тебя...

— Я не просил тебя чем-то жертвовать, никогда не скрывал что не испытываю к тебе каких-либо нежных чувств — наша помолвка была договором,сделкой, когда она была нарушена я одарил тебя так, как ни одну принцессу мира. А ты убила мою жену, сломав попутно несколько жизней ни в чем не повинных людей.

— Ты откупился от меня, как от дешевой продажной девки...

— Дешевой? Сколько же тебе нужно чтобы ты стала дорогой?

Валенсия зашипела как кошка и с когтями бросилась на короля. Он отбросил ее легким движением руки обратно на койку.

-Говори, что хотела сказать и покончим с этим.

— Ты думаешь со смертью твоей жены все окончиться? Бедный Астеиль. Тело твоей жены не долго останется пустым.

— Ни одна душа нашего мира не сможет коснуться его...

— Нашего, конечно. Но что ты скажеш о девиршах? — видя как побледнел ее собеседник, Валенсия рассмеялась мерзким тоненьким смехом, делающим ее похожей на ведьму — Ты не знаешь на что мне пришлось пойти чтобы приманить их. После вселения одного из них, тебе придется собственноручно убить свою жену и ребенка. Пусть ее душа уже не там, где надо, но представляю как тебе будет приятно это делать.

— Ты дура. — сказал король совершенно успокоившись — вселение девирша мне только поможет. Ничто не сможет мне помешать заключить девирша в сонное состояние, до рождения ребенка, а потом убить его.

— Похоже, ты не очень много знаешь о девиршах. Душа ребенка коснувшаяся девирша, касается зла, что не может пройти для нее без последствий. Но это еще не все. Твой ребенок другой, его структура другая, его душа подверглась одному из самых необычных изменений, которые известны в истории Калиссии. Вижу тебе это очень интересно... Его душа освободившись от матери, может менять другие души, одним лишь прикосновением... Сложи все что я тебе сказала, и ты поймешь почему их нужно убить обоих, после вселения одного из этих славных существ. А еще придется развеять душу твоего неродившегося ребенка, чтобы полностью отделить зло.

— Ты сумасшедшая. Если конечно говоришь правду.

— Сомневаешься моей осведомленности в происшедших метаморфозах? Напрасно. Я лично следила за операцией. А девирши просто не могли отказаться от такой замечательной возможности покорить наш мир, поэтому тщательно распланировали изменения которые должны произойти в теле матери и ребенка. Мне лишь надо было заложить установленную программу в коррелятор жизненной материи.

— Что им помешает заложить особые программы в тело Мелиры, чтобы сделать малой вероятность уничтожения ее мною?

— Думаю, что они так и сделали. Но создать полную защиту они точно не смогли, не тот материал, сам понимаешь. Тебе придется основательно постараться уничтожая их обоих. Убивать любимых тобой людей много раз, твоими руками — что может быть слаще.— она засмеялась безумным смехом, переходящим в глубокий и сильный кашель.

— Я думаю, что ты достаточно, насмеялась. Теперь моя очередь.

— Ты слишком правильный чтобы казнить меня здесь. Это же должно быть всенародно, чтобы все видели твою справедливость. Твоя жена бы не церемонилась, но ты....-она покачала головой и опять захохотала, но ее смех быстро сменился паникой когда она увидела разгорающийся шар с черными молниями в руках у Астеиля.

— Ты не можешь развеять мою душу... — она в страхе облизала губы, прижавшись к стене — это запрещено ВЕЛИКИМ ЗАКОНОМ уже много веков. Ты же знаешь что будующие воплощения не должны отвечать за текущую жизнь. У каждой души должно быть много возможностей прожить правильную жизнь...

— Это не касается тех, кто является угрозой нашему миру Валенсия.

— Какая угроза миру? Это всего лишь личная месть, не более...

— Ты сама знаешь, что это не так. Кроме того тебя ведь не смущало что мне придется нарушить этот закон по отношению к моему собственному сыну, к беззащитной и невиновной душе. Надо же мне на ком-то потренироваться.

— Нет, Астеиль, не надо. Прошу тебя. Меня и так казнят. НеЕЕЕЕт!!!!

Астеиль простоял долго, смотря на жалкий пепел оставшийся от Валенсии. Пустота давила на него, выматывала и вытягивала последние силы. В конце концов, он развернулся и быстро вышел из камеры.

* * *

На верху короля встретил запыхавшийся командир его личной гвардии.

— Ваше величество, у нас внештатная ситуация.

— Что случилось?

— Ваша жена. К ней пытался проникнуть девирш. К счастью на посту был неоткрытый верзь, он распознал врага и принял главный удар на себя, успев оповестить охрану.

Астеиль внутренне обругал себя последним идиотом — "она знала о нападении и отвлекала меня!".

— Как моя жена?

— Девирш не успел до нее добраться, ее состояние стабильное.

— Как верзь?

— Он в тяжелом состоянии, но жить будет.

— После выздоровления представить его к награде "за мужество и верность". Приставить дополнительную охрану к моей жене. В каждой смене должно быть не менее трех верзей. Каждое существо материальное и нематериальное должно быть задержано, особенно остерегаться девиршей. Нападения скорее всего будут повторяться. Если девирш приблизится к моей жене на расстояние меньшее пяти шагов, вы будете отвечать головой. Можете идти, Марент.

— Да, мой король.

Командир, склонив в церемониальном поклоне голову, быстро удалился.

Астеиль не успел дойти до своих покоев, как был вновь настигнут белым как снег командиром.

— Что еще?— раздраженно буркнул он, намереваясь быстро расправится с новым делом и отправится спать.

— Ваша королева... Происходит прямой контакт тела с неизвестной субстанцией

— Я же четко просил отслеживать все существа пребывающие в эфире и никого не пропускать...

— Мы не знаем как оно проникло туда. Его нельзя отнести ни к одной из известных мне форм нашего и соседних миров...

— На что похоже? — король резко перешел почти на бег, быстро перемещаясь с комадиром гвардейцев к охраняемым покоям.

— На душу, но цветовая гамма полностью разнится с нашей. В ней почти нет традиционных цветов.

Через пять минут они были на месте. В маленькой комнатке, из которой следили за королевой столпилась масса людей. Через большой прозрачный магический экран, хорошо было видно огромную белую комнату, слегка освещенную кругом заговоренных свечей. В центре круга на мраморном постаменте выгибалась от боли женщина. Рядом магический Визирь показывал картинку происходящего в мире эфира. Это было похоже на огромную цветовую бурю, охватывающую все пространство комнаты с эпицентром в теле женщины.

Король побледнел

— Почему никого нет в комнате? Почему никто не пытается ЭТО остановить?

— Это не возможно, ваше величество. Сущность не подпускает нас к себе...

Астеиль, не думая коснулся перехода и тотчас отдернул обожженную руку. Не сдаваясь он попробовал снова и был мягко перемещен на расстояние нескольких метров от точки перехода.

Через несколько минут эфир успокоился. Женщина перестала двигаться. Визирь показывал равномерное свечение вокруг тела, охватывающее последнее наподобие кокона. Внутри него светилась маленькая почти неразличимая точка.

Король еще раз приблизился к точке перехода, но его руку перехватил дядя.

— Лучше если это сделаю я, ваше величество. Как-никак это моя работа.

Астеиль отступил, сдержано кивнув. Старик с достоинством коснулся точки перехода и оказался внутри комнаты, рядом с телом девушки. Развернувшись к стоявшей аудитории он жестами показал что анализ займет много времени. В маленькой комнате остались только охрана и король.

Почти под утро уставший Возвращающий коснулся плеча слегка задремавшего в неудобном кресле Астеиля.

-Прошу прощения, Ваше Величество, — дождавшись пробуждения короля, он продолжил — Состояние вашей жены в данный момент стабильное. На сегодня больше сделать ничего нельзя. Я уже вызвал моих учеников — они будут здесь через несколько минут, чтобы проконтролировать постепенное пробуждение.

Астеиль нахмурился, обдумывая слова дяди, но через пару минут кивнул, явно не желая прояснять подробности сложившегося положения при посторонних.

— Хорошо. Когда закончите с инструктажем учеников, зайдете ко мне — он с трудом поднявшись с кресла довольно быстро покинул комнату.

Через полчаса они встретились в личных покоях Астеиля. Его Дядя Келкий Морх, один из великих Возвращающих, совсем не торопился с рассказом, явно не зная с чего начать. Астеиль предложил ему присесть и протянул еле передвигающемуся дяде бодрящую настойку, предполагая долгий разговор.

— Спасибо, мой мальчик, — выпив настойки старик, на несколько минут неподвижно застыл, а затем резко выдохнув начал рассказ.

— Как ты уже понял, в тело Мелиры вселилась некая сущность. Твои опасения на счет девершей отрину сразу — совершенно другая структура, ни одного признака указывающего даже на связь с ними. Сущность по своему строению схожа с душами нашего мира, но спектр излучения совсем или почти совсем другой. Разобраться с каждой градацией до пробуждения не представляется возможным, но заранее скажу именно это отличие и обеспечило успешное "вселение". Да, мой мальчик, именно вселение. Процесс прошел почти также как происходит при вселении души нашего мира в какое-либо физическое тело, за небольшими, я бы даже сказал малозначительными отличиями. Я не думаю что и дальше отличия будут большими. Думаю, к вечеру сущность с телом Мелиры, перейдет из состояния куколки в обычное спящее, а завтра утром мы сможем уже узнать хотя бы приблизительно с чем столкнулись. Чуть больше недели понадобится сущности на освоение знаний все еще хранящихся теле Мелиры. До этого срока ждать связных действий и общения от получившегося существа не стоит. Дальше сможем посмотреть по ситуации.

— Мой ребенок?

— Единственный несомненный плюс в сложившейся ситуации это то, что ему больше ничего не угрожает. Вселившаяся сущность не только, спасла его от медленного угасания сняв с души малыша непосильную нагрузку по поддержанию материнского тела, но и подлечила его, восстановив практически сразу все повреждения. Даже больше — закрыла его дополнительным коконом, перекрыв этим возможность влияния чужеродных эфирных тел на душу твоего сына.

Астеиль, задумавшись, долго молчал, пропуская остальную информацию излагаемую дядей. На вопрос о том, как поступить с неизвестным существом, дал ответ совершенно не ожидаемый дядей.

— Поместить ее в покои Мелиры, под неусыпным наблюдением всех необходимых специалистов

— Но это же безумие!!! Мы не знаем с чем конкретно имеем дело!

— Эта сущность могла держать нас на определенном расстоянии в самый опасный для себя момент. Как ты думаешь, что она будет делать если почуствует явную угрозу для себя? Не вижу толку в непроходимых стенах с камерами слежения, так как подобное отношение может привести к действительно опасным для нас последствиям. Было бы гораздо разумнее, приблизится к ней, наладить, так сказать, дружественные отношения, чтобы узнать побольше о том, с чем мы имеем дело и что с этим делать дальше. Не забывай: от этой сущности зависит безопасность моего будущего ребенка.

— Ну что ж. Это твое решение и я надеюсь, что ты окажешься прав.

Еще немного поговорив о других делах, Астель и Келк разбрелись по своим покоям в ожидании следующего дня.

Глава 2.

Варя проснулась от легкого покалывания в ладони. Еще не открывая глаз она погладила второй рукой виновницу своего пробуждения и только потом нехотя раскрыла веки. Перед глазами стояла легкая дымка, все расплывалось. Слегка пошатываясь от непонятной слабости в ногах, она подошла к предполагаемому окну, определявшемуся как окно только из-за исходящих от него яркого света и легких порывов воздуха. Убедившись в том, что это все же окно, она забралась на подоконник и долгое время сидела, опершись на оконную раму. Звуки, запахи и даже сам воздух — все было незнакомым, но не вызывало обеспокоенности.

Сначала Варя просто наслаждалась тихими минутами, а затем попыталась припомнить происшедшие в недавнем прошлом события, чтобы хотя бы примерно определить свое местонахождение.

Ей вспомнился пасмурный серый день. Они с мужем достаточно весело проболтали свой обеденный перерыв в небольшой кафешке, не забывая впрочем хорошенько подкрепится, после чего Андрей проводил ее почти до работы. Прозрение пришло быстро: пешеходный переход, летящая иномарка, темнота.

Варя успокоилась — скорее всего она в какой-то клинике, другого объяснения пока на ум не приходило. Неожиданно открылась дверь и в комнату вошли несколько расплывчатых фигур. Они подошли к ней и, сильно жестикулируя, громко разговаривали на каком-то незнакомом Варе языке, полностью игнорируя ее персону. Чтобы как-то привлечь их внимание Варя решила поздороваться. Похоже то, что она может говорить порядком напугало парней (в том что это особы мужского пола сомневаться не приходилось) — они замолчали и отступили от нее на несколько шагов. Там они и оставались несколько минут, пока в комнату не вошел еще один человек. По его тону и голосу сразу стало ясно, что он намного старше пришедших ранее. Что-то спросив у ребят, он подошел к Варе. Слегка поводив у нее перед глазами непонятным предметом, он закрыл ей глаза своей рукой. Когда рука была убрана, зрение Вари резко прояснилось. Она с удивлением рассматривала находящегося перед ней человека. Он был высок, подтянут, крепок и немолод, далеко не молод, хотя и старым назвать его было достаточно сложно. В его лице было что-то чуждое человеку, хотя с точки зрения красоты он был достаточно привлекателен. Варя сначала не могла понять в чем же заключается эта чуждость: в необычном разрезе глаз, особом строении лица или даже в строении самого тела. Но самым поразительными были его волосы. Их можно было назвать седыми, если бы не легкое сияние излучаемое ими. Поддавшись порыву Варя коснулась этого чуда, но заметив испуганный взгляд быстро убрала руку.

Человек (а человек ли?) что-то быстро проговорил явно обращаясь к ней. Варя замотала головой давая понять что абсолютно не понимает его речь. Он очевидно пробовал какие-то другие языки, каждый раз повторяя абсолютно разные по звучанию наборы звуков. Не один из них не был известен Варе. Она в свою очередь попыталась сделать тоже самое. Но результат был одинаковым — нулевым. Оставив попытки найти общий язык известный им обоим, незнакомец указал на себя и представился:

— Келк.

Варя не осталась в долгу точно также представив себя:

— Варя.

Келк кивнул головой и отдал какое-то распоряжение людям находившимся в комнате. Пока они поспешно уходили выполнять его поручения, Варя их беззастенчиво рассматривала. Эти люди были такие же высокие как Келк, но более молодые, с разнящимся телосложением и лицами. Их волосы были тоже с особым свечением, хотя и разных цветов.

Когда они вышли, Келк жестами попросил Варю встать. Выполнив его просьбу, она с интересом следила за его действиями. Сначала Келк обошел ее покругу, рассматривая через неизвестный прибор, напоминающий непрозрачный черный прямоугольник в рост Вари. Она пришла к заключению что Келк управлял его вращением вокруг нее только несколькими жестами левой руки. Более загадочным было появление самого прибора перед осмотром. У Вари сложилось впечатление, что он появился как бы из неоткуда. Келк еще продолжал ее осматривать, когда в комнату со столиком и стратегическими запасами съестного пришли отосланные ребята. Так как задерживаться они не собирались Келк и Варя сели за стол вместе.

Впрочем Келк явно не горел желанием сотрапезничать или просто не был голодным, поэтому ограничился небольшим красивым сосудом с какой-то голубоватой жидкостью. У Вари складывалось впечатление что от Келка не укрывалось ни одно ее движение и сама она напоминала себе объект какого-то странного исследования. Чтобы развеять тягостное молчание она начала показывать на все предметы, еду и напитки стоявшие на столе и называть их на русском. Келк включился в ее общение, перечисляя и страшно коверкая названное. Посмеявшись над собой он назвал эти же предметы на своем языке. Теперь уже Варя пыталась повторить и тоже смеялась над своими попытками. Пробуя различную еду она давала краткую характеристику отведанному одним или двумя словами (кислое, соленое, сочное, сладкое). Келк внимательно слушал и их своеобразное общение продолжалось. Не смотря на более-менее дружеское общение у Вари складывалось ощущение, что собеседник постоянно ждет от нее подвоха и периодически "просматривает" ее насквозь. Она была только рада когда их общая трапеза подошла к концу. Поднимаясь из-за неудобного маленького столика, Келк слишком низко наклонился, и из нагрудного кармашка выпала маленькая брошка. Варя ее быстро подняла. На поверхности брошки была изображена маленькая улыбающаяся девочка. Варя быстро разобралась, что она (Варя)не на земле, но мысли о расставании с семьей гнала прочь. Портрет этой девочки всколыхнул ее чувства— она ощутила непреодолимое желание быть в данный момент рядом с Ромкой и Андреем, а не здесь. Поскольку непрошенная мысль о том, что ей возможно вообще не доведется вернуться страшно пугала, ее глаза наполнились слезами.

Келк взволновался и как мог жестами попытался спросить ее о причине расстройства. Варя точно также попыталась рассказать о том, что у нее есть сын и муж где-то далеко и она очень хочет к ним вернуться. После долгих жестикуляций Келк похоже разобрался что у Вари есть семья, по крайней мере он это подтвердил. А вот что касается возвращения не понял или сделал вид что не понял. Варя расстроилась еще больше, но попыталась улыбнуться прощаясь с ним. В дверях она остановила его, показывая жестами о своих возможных нуждах ужасно стесняясь при этом. Келк сразу понял о чем идет речь и подвев ее к красивому рисунку на одной из стен попросил прижать к нему руку. После Вариного прикосновения цветок засветился, а в стене стал прозрачным большой овал. За ним открывалась просторная светлая комнатка. Посередине комнаты стояла огромная, белая, круглая и глубокая ракушка с закругленными краями. В одном из ближних углов красовалась тоже белая, но уже удлиненная ракушка с краями удобными для сидения, а рядом еще одна раскрытая раковина с красивым выходящим из ее основания длинным изгибающимся лепестком. Келк показал на какие рисунки нажимать, чтобы запустить или спустить воду. После его ухода Варя еще несколько часов ходила по комнатам, пристально изучая неизвестные ей предметы, обследуя непонятные рисунки и разглядывая непривычные пейзажи за окном, пока на красивый, чуть светящийся нежной дымкой чужой город не опустилась ночь. Не зная как осветить комнату Варя, чувствуя слабость, легла спать.

Пробуждение было резким, болезненным. Во сне ей приснилось все, что произошло после ее столкновения с иномаркой. Если будучи бесплотным духом, она никак не могла проявить все свои ощущения, то сейчас Варя ощущала как тихие слезы, сменяются безудержными рыданиями: невероятная щемящая боль потери разрасталась, превращая все ее существо в тугой свернутый комок страданий и горя. Она плакала долго, полностью потеряв ощущение времени и пространства, пока за окном не начал чуть брезжить рассвет. Безутешные рыдания сменились редкими всхлипами, пока слабый нежный луч света не коснулся ее безжизненной руки. Его почти неощутимое тепло неожиданно успокоили Варю. Вместе с ним ее посетило последнее воспоминание о маленькой нерожденной душе живущей в ее новом теле. Мысли о возможном будущем отрезвили Варю и наполнили какой-то неясной надеждой и возможной целью. Поддавшись извечному инстинкту земных женщин, она положила руки на живот, словно пытаясь приласкать еще не рожденного малыша. К ее огромному удивлению она ощутила ответ, не физический, а какой-то особенный, не похожий ни на что известное ей в прежней жизни, но в то же время понятный и узнаваемый. Внезапно Варя все поняла: вскочив, она еще раз пристально осмотрела себя. Вокруг ее тела оборачивалась прозрачная разноцветная дымка — ее собственная душа, а где-то внутри тела пульсировал маленький яркий разноцветный комочек. Чувствуя тихий поднимающийся из глубин восторг, от увиденного, она еще раз потянулась к животу рукой. Пораженная и восхищенная, она наблюдала как из ее душевной субстанции тянуться тонкие нити, а навстречу им стремятся маленькие яркие лучики души малыша. Соприкоснувшись нити и лучики переплелись, по телу Вари пошла легкая дрожь. Радость маленького существа рождала ответные теплые чувства и Варя продолжала свою необычную ласку, не желая останавливаться. Чувство потери, съедавшее ее до этого отступило, спрятавшись в какой-то потаенный уголок сознания. На смену ему пришло безудержное желание защитить живущую внутри нее жизнь. Словно желая показать малышу зарождающийся день Варя подошла к окну. Открывшийся вид на причудливую архитектуру в лучах утреннего солнца вызвал у нее восхищенный вздох. Красота неизвестного города покоряла и окрыляла одновременно. Очень захотелось взлететь и покружить среди изящных башенок, волшебных строений, почувствовать прохладный ветерок по руками. Сначала Варя не заметила, а потом с удивлением поняла, что все ощущаемое ею передается малышу и его душа начинает отсвечивать радостным свечением. Но еще большее удивление вызвали прозрачные тонкие огромные крылья раскинувшиеся за ее плечами. Неожиданно резко в ее комнату открылась дверь. На пороге стоял взволнованный Келк. Он с опаской смотрел то на нее, то на окно остановившись на пороге, явно сдерживая стоящих у него за спиной своих помощников. Что-то неуловимое опасное угадывалось в его напряженной позе и Варя с испугом отступила от окна, ощущая как схлопываются, куда-то исчезая, крылья. Видимо не ощутив от нее угрозы Келк расслабился и, что-то сказав стоявшим у него за спиной, уже более спокойно вошел в комнату. Не торопясь он повторил вечерний осмотр. Точно также как и вчера ребята принесли столик с едой. Сегодня Варя ела с опаской, а Келк мрачно и задумчиво наблюдал за ней. Присматриваясь к нему и ребятам Варвара с удивлением обнаружила что хоть и слабо, но может видеть и их души тоже. По окончании трапезы Варя жестами показала, что не прочь прогуляться по улице, но получила безапелляционный отказ. Уходя из ее комнаты, Келк неизвестным образом закрыл окно непроницаемым прочным прозрачным материалом, видимо опасаясь бегства с ее стороны. Если раньше Варя этого не ощущала, то теперь она явно была пленницей. Комната вместо интереса начала вызывать неприятное ощущение давящих четырех стен. Глядя на душу малыша Варя видела как радостный свет угас — малышу опять передалось ее настроение. Спасало от этого ощущения только окно. Словно магнитом оно тянуло к себе. Поскольку заняться было явно нечем, Варя примостившись на подоконнике почти весь день просидела смотря в него. Обед и ужин прошли в почти такой же обстановке как и завтрак, не оставляя никаких радостных надежд. Единственным развлечением был пейзаж и общение с малышом. Сначала Варя несмело попыталась с ним говорить. Увидев что он откликается, очень этому обрадовалась — теперь у нее появился молчаливый собеседник. Она тихим спокойным голосом рассказывала ему о своем мире, о его красоте, сравнивала с тем что видит, рассказывала о Ромке и его проказах. Варю поражало как малыш реагировал на ее ощущения. На грусть свет его души становился приглушенным и спокойным, на тихую радость более ярким с пробегающими волнами по поверхности, на откровенно смешную историю или ее шутку — испускал яркий свет с периодическими разноцветными сполохами. Присутствие малыша, видимое и воспринимаемое как особенно близкое и родное скрасило заточение и время пролетело не заметно. На следующий день она попросила у Келка что-то для письма. Он удивился, но просьбу ее удовлетворил. Когда-то в школьные годы Варя посещала художественную школу, и, хотя сейчас многое было забыто, руки сами требовали работы. Ей принесли что-то напоминавшее бумагу, на ощупь напоминающую шелковую ткань, прозрачную прямоугольную доску, тонкую заостренную черную палочку, писавшую как обычный мягкий простой карандаш с одной стороны и розовый кусочек чего-то липкого, похожего на пластилин, необходимый видимо для стирания написанного. Пристроившись на любимом месте, Варя с увлечением принялась рисовать. Первые наброски были неуклюжими, непропорциональными, сразу было видно, что она давно не рисовала. Но так как времени у нее было очень много, вскоре кое-что начало получаться. Творчество, увлекло ее. Периодически поглядывая на малыша, Варя пришла к заключению, что ему тоже нравится то, что она делает. Во время принятия ею пищи и очередных осмотров, Келк периодически немного просматривал ее рисунки, не высказывая ни разочарования, ни удовольствия. Добившись максимальной выразительности и достоверности пейзажа, она перешла к воспоминаниям. По памяти она рисовала родные лица, немного злясь на себя , когда не могла вспомнить любимые черты. Рисовала родной город, его тихие улочки, машины, лодки, самолеты, животных. Если первые пробы были неторопливыми и даже ленивыми, то теперь каждый рисунок рождался с немыслимой быстротой и точностью. Варя даже не заметила, когда пришел Келк. Позволив ему осмотреть себя она, жестами показала ему оставить еду и не дожидаясь его ухода опять занялась прежним делом. Ей хотелось как можно больше запечатлеть из своего мира, чтобы видеть его перед глазами и не забывать, как будто кто-то мог украсть у нее воспоминания. Новые рисунки очень заинтересовали Келка, он долго рассматривал их, а затем получив разрешение забрал внушительную стопку и быстро удалился. Для Вари его уход остался практически незамеченным. В какой-то момент ее взбесил черный тон и странный карандаш вдруг поменял цвет на ярко красный. Удивившись, Варя попробовала представить зеленый цвет и коснувшись бумаги с удивлением поняла что рисует заказанным зеленым. Открытие вызвало бурю восторга. Несколько часов она экспериментировала с открывшимися возможностями рисуя нечто сюрреалистическое: потрясающие цвета переходили из одного в другой, линии, пятна — все это образовывало нечто совершенно бесподобное, напоминающее то взрыв, шквал и безумный накал эмоций, то потрясающее спокойствие и безмолвие. В какой-то момент Варя замерла — перед ее взором предстали картины неземной красоты, увиденные ей при переходе из одного мира в другой. Судорожно сглотнув, она вытащила чистый лист бумаги и больше не останавливаясь, рисовала все что сохранилось в ее памяти до тех пор пока в комнате стало не возможно что-либо разглядеть из-за наступившей ночи. Почувствовав голод, Варя с удивлением поняла, что Келк уже давно должен был прийти. Съев все, что было на обед, она забралась вновь на подоконник и долго смотрела на город, переливающийся разноцветными огнями, пока не уснула.

* * *

Астеиль неторопливо вошел в рабочие апартаменты Келкия Морха. Его дядя сидел в просторном кресле, удерживаемом в висячем положении силовыми линиями. Вокруг него светились экраны с зафиксированной информацией, огромное, полуразумное существо — Аурий — личный исскуственно созданный лаборант его дяди, производил какие-то сложные вычисления создавая объемную структуру ауры, а сам дядя с возбуждением рассматривал листки, с какими-то рисунками и периодически шептал под нос — "невероятно!", "потрясающе", "и как такое может быть?". Астеиль незамеченным подошел к дяде, слегка повев рукой материализовал удобное кресло, сел в него и только потом тихо поинтересовался:

— Какие новости, дядя?

Келк вздрогнул и удивленно посмотрел на Астеиля.

— Нельзя так подкрадываться к старому и немощному человеку, Аль.

— Всего-то 90 лет. Мой дед в эти годы меня за пояс закидывал.

Келкий, скупо улыбнулся.

— Увлекся, я, мальчик мой.

— Что-то необычное?

— Непросто необычное! Такого еще не было за всю нашу историю. Раскажи-ка, мой дорогой племянничек, как происходит обычное вселение новой души в тело?

— Первые сутки — сон, затем неделя неосознаваемого существования, затем почти мгновенное возвращение памяти физической оболочки, понимаемое как собственная память. Человек начинает вести себя так же, как и предыдущий хозяин тела, лишь со временем начинают проявляться заметные отличия в пристрастиях, предпочтениях и возможностях. Человек может полностью изменить вид деятельности, стать абсолютно другим. Соответственно, именно поэтому и узаконена его возможность отказаться от многих обязанностей и связей предыдущего хозяина. В чем отличия в нашем случае?

— Со сном все нормально. А вот второй этап... Она все осознает, Аль! Даже больше, похоже, она помнит предыдущую жизнь!!!

Сказать, что бы Астеиль был удивлен, ничего не сказать. Он был явно ошарашен и поражен.

— Невероятно. Ни одна душа нашего мира вселяясь в тело не может сама вспомнить предыдущей жизни без арзаеров. И что она помнит?

— Помнит свою семью, Аль. Как я понял у нее был муж и сын,— при этих словах Аль резко выдохнул — Помнит язык на котором разговаривала, свое окружение... такое ощущение что она просто проснулась.

— И откуда же наша гостья?

— Из другого мира, Аль.— тихо сказал Келк, протягивая племяннику несколько листов с изображением странных людей и совершенно чужого города. — Мы ничего о нем не знаем. Ни один из известных нам.

Астеиль, резко вскинул глаза на Келкия.

— Я хочу чтобы об этом никто не знал, дядя.

— Но, за.... — Келк оборвал себя на полуслове, почти сразу поняв причину сам.

— Если это станет известно, не думаю, что нашей гостье придется долго жить в нашем мире. А уж малышу и подавно.

— Ты прав. Но как это скрыть?

— Много ли ты рассказал своим ученикам?

— Немного. Они знают только, что она что-то осознает, но больше ничего. Я держал их подальше от нее и от всего, что с ней связано.

— Хорошо. Скрывать, что в теле Мел находится другая душа нет необходимости. Пусть все думают, что идет обычный процесс переселения. Что же касается реального положения вещей, я думаю, нам следует дождаться следующего этапа. Возможно, новые знания затрут старые, хотя нельзя исключать и другого развития ситуации. Будем разбираться со всем остальным по мере поступления.

— Есть еще кое-что. — и на невозмутимый вопросительный взгляд Астеиля Келк нехотя продолжил — похоже она одна из нас — она повелительница душ.

— Женщина? Это настолько редко, что уже давно считается невозможным.

— С той структурой тела, которой обладают наши обычные женщины, конечно не возможно. Но те изменения, что были произведены, вероятно, устранили основные препятствия.

— А магия основательниц?

— Нет. Однозначно нет. Теперь доступа к ним у ... Вари нет. Ты ведь знаешь, повелители душ не могут владеть магией основательниц, это распространяется и на нее.

— Вари?

— Так она мне представилась. Знаешь, я думаю, что тебе необходимо просмотреть записи с ее пребыванием у нас. Мне кажется, она осознано общается с ребенком и даже стимулирует его познавательную деятельность. Конечно, многие женщины делают это, не понимая своих действий. Но она ...

Астеиль нахмурился и протянув руку к лаборанту материализовал несколько прозрачных сфер, быстро наполнившихся переливающимся туманом.

— Что-то еще?

— Нет, пока нет. Ты зайди завтра. Обсудим увиденное тобой. Может проявится что-то еще интересненькое.

— Спасибо, дядя.

— Пока не за что, мой мальчик. Пока, не за что.

— Плодотворного сна.

— И тебе, Аль, и тебе...

* * *

Задумчивый Астеиль неторопливо зашел в свои аппартаменты. Шары с пространственной записью соскользнули в небольшую круглую коробку и в центре комнаты появился пространственный экран. Сперва появились цифры араинской письменности а затем отобразилась комната со спящей женщиной на большой кровати. Астеиль сел в материализовавшееся кресло и слегка ускорил запись, замедлив на моменте пробуждения. Он пристально следил за ее передвижениями, боясь выдохнуть и чувствуя предательскую дрожь. Астеиль отчаянно боялся и в то же время хотел увидеть в этой женщине свою жену. Ускорив запись он пропустил осмотр Келка и перешел к их трапезе. Приблизив изображение к лицу сидящей женщины, он с жадностью вглядывался в любимые черты. Его ждало разочарование и облегчение одновременно: при полной физической идентичности Мелира и женщина смотрящая на него с экрана различались как огонь и вода. Мелира всегда была как негасимый факел, резкая, прямая и пылающая, полная волнующей обжигающей страсти. Женщина сидящая перед ним сейчас была полна какой-то невысказанной нежности и спокойствия. Ее смех был необычно мелодичен, жесты плавные, а в глазах светилось доверие к миру, к абсолютно чужому миру! При погружении комнаты в темноту он опять включил быструю премотку, но вновь остановил ее увидев внезапное пробуждение его гостьи. Приблизив ее лицо он увидел как глаза из испуганных превращаются в огромные озера боли, беспомощности и безропотного согласия с неизвестным ему ударом. Слезы, никогда не окатывающие лицо его жены, лились потоком. Женщина заходилась в рыданиях свернувшись клубком и крепко обхватив колени руками. В ее чуствах он почуствовал что-то родственное, ее боль перекликалась с его болью, те слезы что остались в глубине него, выплескивались ею. Астеиль до невозможности близко приблизив к себе экран и изображение, ласково провел по щеке незнакомки, словно пытаясь утешить .

— Значит был муж и сын,— сказал он себе, понимая что потеря самых близких людей связывает его теперь с незнакомой женщиной, больше чем долгие годы знакомства и дружбы с некоторыми близкими друзьями.

Астеиль не стал долго смотреть на терзания Вари, быстро перескочив на то место когда она начала успокаиваться. Ее робкая ласка малыша и смутная надежда ,безмерный кусочек счастья и неприкрытое восхищение в глазах тронули его сердце, в то же время породив тихое чувство зависти — ему тоже захотелось коснуться маленькой души, пообщаться как она душами с малышом...

Совершенно неожиданным для него стало открытие крыльев настоящего очень сильного повелителя душ. Обычно крылья были настолько велики, сколько жизней прожила душа. На ней всегда переливаясь разными цветами бежали волны, подобно годичным кольцам отмеряя прожитые жизни. На любой линии цвета были разными, но обычно преобладал какой-то один, соответствующий общему назначению одной прошедшей жизни.

Крылья Вари были невероятно огромными, чуть больше одной трети занимали кольца дымчатого оттенка, о смысле которого Астеиль ничего не знал. Остальная часть крыльев была пестро раскрашена: казалось почти не было цветов, не присутствующих здесь. О назначении многих Алю не было известно совсем, о многих он знал — их назначение вызвало его пораженный вздох: слишком сложные, тяжелые в то же время полные непрерывного обучения жизни пришлось пройти этой душе.

Он прекрасно понимал своего учителя, готового применить самые сложные оглушающие заклятия: одно раскрытие этих крыльев в мгновение ока уничтожило всю построенную сеть защитных заклинаний покоев Мелиры, что говорило о возможных серьезных последствиях, если бы их гостья захотела бы полетать.

Почти все остальные моменты Астеиль просматривал в ускоренном режиме, кроме нескольких, когда Варя общалась с его сыном. Он обратил также внимание на ускорение процесса рисования — сказывалась ее инициализация как повелителя душ. Хотя до огромной скорости , которую давала бы развитая, но увы уже не существующая, магия основательниц Мелиры, было еще очень далеко.

Запись закончилась его засыпающей гостьей. Около получаса Астеиль ходил по комнате, делая свои обычные дела, но просмотренное явно не давало ему покоя. Наконец решившись на что-то он подошел к красивому орнаменту, нажал на определенные части рисунка и на все еще открытом экране отразилась комната его жены. Варя, уснув, сидела на краешке окна в неудобной позе. Астеиль выключил экран и через десять минут стоял у ее покоев. Охранявшие комнату ученики Келкия Морха почтительно расступились перед ним. Не давая себе времени на сомнения он решительно, но тихо вошел в комнату.

Варя осталась в такой же позе, в которой он ее видел в прошлый раз. Астеиль бесшумно приблизился к ней. Несколько минут он пристально рассматривал Варю и своего малыша, а затем, наслав легкое усыпляющее заклинание, подхватил ее на руки. Переложив женщину на кровать, он укрыл ее и присев на край кровати долго изучал душу своей гостьи и маленькую душу малыша. Под конец он потянулся к ним своей душой. Душа Вари беспрепятственно пропустила его, а малыш тоненькими лучиками сначала неуверенно, а затем с огромной радостью начал ластился о его длинные крепкие нити. Конечно, Аль не раз слышал о подобном общении отцов повелителей душ со своими детьми, но чувства охватившее его в этот момент удивили и потрясли: нежность, восторг, хрупкое счастье. Дав себе волю, Аль долго просидел рядом с малышом и Варей. И лишь почувствовав неумолимое приближение утра, он быстро покинул комнату.

Глава 3.

Прими тяжелый знаний дар

Возможно, так мне будет легче

Признать тебя, понять, простить...

Лишь об одном прошу

Не становись моей любимой

Чей свет теперь погас

Останься той, другой — собой

В свой самый сложный час,

Лишь это может соединить нас...(даст нам подружиться)

Варе снились странные и удивительно настоящие сны. Ей снился разноцветный город, виденный ею лишь из окна. Во сне она была маленькой девочкой весело мчащей на животном, чем-то напоминающим земных пони по улицам этого города наперегонки с хорошо знакомым светловолосым мальчишкой. Они смеялись, он что-то говорил ей на языке Келкия Морха, а она отвечала ему. Вслед за этим снилась боевая тренировка с оружием со светловолосым сильным юношей, в котором не без труда угадывался мальчишка из предыдущего сна. В этом сне все воспринималось как нечто само разумеющееся: потрясающие умение владения местным оружием, полеты, осуществляемые с помощью легко отращиваемых серых крыльев, проявление магии. Затем ей снился огромный, с пространственными порталами, внушающий трепет и восхищение зал. Она шла вместе с уже известным юношей по его центральной части к фигуре, восседавшей на высоком, светящемся троне. С трона на нее смотрел человек с черными волосами и пронизывающими глазами. Во сне к ней пришло знание непонятного языка, когда она и юноша вместе обратились к нему:

— Позволь великий, воссоединить нам наши души в этой жизни...

Опять новый сон, бал в этом зале, она кружится в неизвестном, но похожем на вальс, танце с темноволосым вершителем судеб, он улыбается ей совершенно по-особому и разглядывает обжигающим взглядом. Мимо мелькает замершая в потрясении и отчаянии фигура светловолосового юноши. В голове летит непрошенная мысль: "Прости меня,Сель...".

Снова смена обстановки. Они с темноволосым мужчиной стоят на вершине скалы. За спинами у обоих открыты крылья: у нее серые, у него радужные. Они взлетают, парят, а потом наперегонки несутся заламывая в воздухе немыслимые виражи... Теперь они на широком, покрытом травой уступе. Один поцелуй срывает их сдержанность по отношению к друг другу, их нагие тела не сдерживая своих страстей сливаются в похожем на их полет диком, бешенном танце.

Тронный зал: они с темноволосым стоят перед троном, светящиеся нити обвивают их тела наподобии спиралей. Особенно ярко обвиты их руки соединенные вместе. Зал полон людей все смотрят на них с затаенным дыханием. Что-то уже свершилось. Ее муж склоняет к ней голову и тихо шепчет:

— Теперь ты моя, Мелира...

— Я люблю тебя, Аль...

Они снова целуются.

Варя резко просыпается. Еще не поняв до конца, где реальность, а где сон она быстро садится на кровати. Образы сна не желают уходить, постепенно обрастая непрошенными деталями. Она хватается за голову пытаясь утихомирить взбушевавшуюся память. Не тут-то было: картины неизвестной жизни затягивают, пытаясь вытеснить ее собственные. Голова начинает дико болеть, предметы расплываются, мир кружится в бешенном темпе. Варя отчаянно цепляется за свою сущность, отчаянно пытаясь не забыть, не упустить себя настоящую. Совершенно стирается ощущение времени. С трудом, постепенно, шаг за шагом она отвоевывает себе место, оттесняя в дальние уголки открывшиеся ей воспоминания. Сильная слабость охватывает все ее тело, руки дрожат, пот льет градом, но она также сидит на краешке кровати, изо всех сил преодолевая свалившееся на ее голову "счастье".

Уголком сознания она слышит стукнувшую дверь. Неожиданно громкие шаги и оглушающий голос Келка. Слова, непонятные раньше, всплывают ясными мыслеобразами:

— Начался второй этап. Эйран и Гернет принесите моротон.

Незнакомое понятие, вызывает новый ворох знания о сказанном. Сдерживать поток становится сложнее, но кроме этого добавляется и страх перед указанным прибором: ускоритель и облегчитель процесса, слишком опасен для нее.

— Нет, не надо.

Собственный голос, кажется слишком громким и оглушительным. Ее поняли. Минутная тишина.

— Почему?

— Я хочу сохранить себя.

Она вновь понята. Келк отдаляется, окружающий мир исчезает. Она продолжает бороться, усваивая новое и сохраняя свое. Изматывающее сражение по восприятию тянется бесконечно долго, вытягивая последние силы. В какой-то миг, поток все же ускоряется, бороться все сложнее и сложнее. Внезапно кто-то начинает сдерживать его, помогая Варе. Становится намного легче. Постепенно, через еще один бесконечный промежуток времени, поток начал уменьшаться. Когда новая информация почти перестала поступать, зрение хоть и не совсем, но прояснилось. Перед ней расплывался потолок с искусственным освещением. "Похоже уже ночь"— пронеслись сумбурные мысли. Слегка повернув голову она разглядела на фоне черного окна слегка расплывающуюся мужскую фигуру, которую она без труда опознала. Голос помимо ее воли тихо прошептал:

— Аль...

Он резко повернулся в ее сторону и мир погрузился в успокаивающую черноту.

Пробуждение было тяжелым. Варя не торопясь открыла глаза и некоторое время полностью отключившись от своих мыслей разглядывала стену, находящуюся перед ней, окно и ранний утренний свет струящийся из него. Все еще отрешившись от всего, она медленно поднялась и подошла к пустой незаставленной стене, на которой красовался удивительный почти объемный рисунок переплетавшихся цветущих растений. Из недр новой памяти услужливо всплыли мысли о назначении каждого завитка, функции некоторых бывшая владелица закладывала сама. Четко зная, что она хочет увидеть в первую очередь, Варя спокойно коснулась одного из цветков. Перед ней материализовалось красиво обрамленная прямоугольная большая зеркальная пленка, являющаяся собственно зеркалом. В ней отразилась красивая девушка с огненными волосами. Под глазами стояли черные круги, фигура была подтянутой, но сильно исхудавшей, волосы, хоть и были собраны в хвост плотной лентой, выглядели порядком взлохмаченными. Варя подошла чуть поближе и еще раз подробно оглядела себя. Ей очень хотелось найти в этой чужой незнакомке, хотя бы какие-то черты своей земной физической оболочки. Увы! В этом ее ждало горькое разочарование. Ни чего похожего на себя прежнюю, Варя не нашла. Вздохнув, она нажала еще на один листок и под зеркалом появилась небольшая полочка с черным прибором. Варя спокойно взяла его. Параллельно в голове вспыхнуло название на языке Келхия Морха и ассоциация с земным предметом. Два похожих понятия наложились одно на другое и слились. Земное название частично стерлось из памяти, заменившись новым, ставшим родным и привычным. Это было странно и непонятно. Варя произнесла новое название, которое воспринималось и слышалось как старое, давно вжившееся в память:

— Расческа.

Произнеся его она поняла, что слово звучит не на земном языке, но ощущается и понимается именно как старое. Это порядком напугало. Она попыталась воспроизвести старое название. С большим трудом ей это удалось. Произнесенное слово воспринималось как что-то трудно выговаримое — слово чужого теперь, но когда-то бывшего родным для нее земного языка. По щеке сбежала непрошенная слеза — Варе многое не хотелось забывать, но похоже чем-то придется пожертвовать. Заставив себя успокоится, Варя уверенно оглядела комнату и назвала несколько предметов, закрепляя их названия в памяти. "Ну что ж, по крайней мере, я смогу общаться с Калиссийцами...упс, только с некоторыми, все-таки язык моей предшественницы далеко не единственный на этой планете". Настроив себя на более благожелательный лад, Варя уже спокойно провела по поверхности округлой черной расчески свободной рукой. Ее активацию было достаточно интересно наблюдать. С одной стороны проступили точки энергетических лучей, а под рукой проступила удобная ручка. Происходящее было знакомым, сотни раз наблюдаемым, но в то же время абсолютно новым явлением. Чужой старый опыт соединился с новым Вареным, став теперь только ее собственным. Вновь вздохнув, Варя неторопливо провела расческой по волосам и замерла в восхищении. Расчесывание напоминало мягкий чувственный массаж, а волосы после нескольких соприкасаний с расческой становились мягкими, послушными и полностью расчесанными. Удивило и немного обрадовало, что старых ощущений от пользования расческой почему-то не было. Новое было новым. "Возможно, что-то мне от Мелиры и не передалось" — облегченно подумала Варя. Закончив с расчесыванием, она открыла дверь в новую комнату — гардеробную. Вариантов одежды было очень много, но Варя знала, что Мелира любила удобную одежду, не мешающую ей двигаться. Больше половины вещей она еще не одевала. Часть вещей были одеты один или два раза на важные совещания или мероприятия. И только небольшая часть входила в разряд любимых и часто одеваемых. В памяти непрошено всплыли обрывки чужого разговора

— Ты же моя королева, неужели нельзя носить что-то другое?

— Я воительница и мне не нравится неудобные фасоны, которые в последнее время в моде...

Варя неспеша шла по ряду с одеждой рассматривая ее, трогая и ловя при этом обрывки чужих воспоминаний. Решившись, она взяла одежду, которую очень редко одевала Мелира — изящное простое светлое платье. Быстро одевшись в него и небольшие босоножки, она "проявила" зеркало в гардеробной. Оставшись довольной увиденным, она вновь застыла под наплывом чужих воспоминаний. В них Мелира красовалась перед этим зеркалом в разной одежде с совершенно разным настроением. Картинки мелькали настолько быстро, что у Вари закружилась голова. Насмотревшись на отражения своей предшественницы и сравнив с собой, Варя не без удовольствия заметила, что они чем-то неуловимо отличались, но по отражению никак не могла понять, в чем их главное отличие. Устав от, казалось бы, простого занятия, она вышла из гардеробной как раз вовремя — в комнату кто-то постучался.

— Войдите — ее голос прозвучал неуверенно и еще одно слово попало в копилку родных, заменив старое.

Дверь открылась, вошел Келк. То, что он сказал, точно также "записалось" поверх старых слов.

— Доброе утро,... Мелира?

Варя замерла. Перед ней пронеслось знание о тайных службах, ученых и много всего связанного с изучением жителей новых открытых миров. Варя вздрогнула порядком напугавшись. Быть подопытным животным ей совсем не хотелось. Но в то же время эти знания подсказали, что многое о себе она уже открыла Келку в личном общении и своими рисунками. Играть в Мелиру ей было бы сейчас достаточно сложно, а именно так она и должна была бы себя вести, ибо по ее воспоминаниям после вселения души, по крайней мере, первое время, душа полностью сливалась с физической оболочкой. Исходя из этих рассуждений, она должна была себя вести в точности как Мелира. Картины из зазеркалья подсказывали, что отличия можно увидеть даже визуально. Решившись, Варя уверенно покачала головой и не колеблясь поправила:

— Варя. Доброе утро, Келкий Морх.

Ей показалось что он вздрогнул, похоже надеясь услышать совсем другое. Это удивило Варю. "Неужели он мне сочуствует?",— подумала она.

Келк подошел к стене, нажал несколько завитков на рисунке. Ближе к окну материализовались два удобных кресла, державшихся видимо на прозрачных мерцающих канатах, выходящих из пола. "Силовые линии",— мелькнуло в голове у Вари. Между креслами завис небольшой столик. Варе стало очень интересно, как это все устроено. В памяти Мелиры были какие-то обрывочные сведения из их начальной школы о взаимодействии двух магий, но видимо эти знания не были ее специализацией. "Она же воительница",— Варя остановила свой внутренний поиск, поняв тщетность попыток узнать от туда поподробнее о заинтересовавших ее вещах. Не торопясь она села в одно из кресел, проследив взглядом за аналогичными действиями Келка. Некоторое время они молчали пристально разглядывая друг друга. Из своей новообретенной памяти Варя знала, что Келк родной дядя мужа Мелиры — короля Анрии. И хотя в памяти он был вполне дружелюбным человеком, сейчас она понимала насколько Келк может быть опасен для нее. В разговоре с ним ей придется взвешивать каждое слово. Наконец Келк первым нарушил молчание:

— Кто вы?

— Я человек. — Варя специально употребила земное слово, чтобы не путать понятия. Несмотря на большое сходство с людьми Земли, люди Калиссии обладали рядом физиологических и психологических отличий, что не позволяло поставить между ними знак абсолютного равенства.

— Как вы выглядите в своем мире?

— Я думаю, вы видели мои рисунки. Мы внешне и внутренне очень похожи на Вас. Хотя есть ряд принципиальных отличий. — Варя говорила медленно постепенно осваивая и впитывая новый для нее язык. Она знала, что говорила правильно, но чувствовала какой-то дискомфорт при построении фраз. "Наверно это связано с тем, что в каждом языке свои правила их построения. Мне еще повезло, что их язык по структуре схож с нашим",— подумалось ей.

— И в чем же отличия?

— Ряд физиологических отличий, принципы организации общества — многие ваши способности у нас отсутствуют. Хотя, очень много фактов говорит о том, что мы многого не знаем о своих реальных возможностях.

— И что отсутствует?

— Мы не владеем магией основательниц. Хотя некоторые личности владеют элементами вашей магии повелителей душ, арзаев и великих предсказателей, — Варя достаточно спокойно отвечала на этот вопрос : она не боялась угрозы со стороны мира Калиссии, хотя бы потому что знания Мелиры, говорили о миролюбивой политике к пограничным нейтральным мирам. Кроме этого она не собиралась рассказывать про путь, который она видела, к своему миру.

— Элементами?

— Большинство наших людей, если говорить вашим языком, не владеет никакой магией совсем. Есть группа людей, очень маленькая группа, среди членов которой есть люди способные увидеть ауру или душу человека, некоторые могут видеть ушедших за грань, некоторые могут передвигать предметы или входить в чужие сны. Часть из них могут влиять на других людей. Опять же повторюсь, многое из этого не изучено, так как мало интересует ученый мир. Хотя я наверно перебарщиваю, у нас тоже в каждой стране есть своя система безопасности, скорее всего многие из этих людей работают в них и сведения об этих людях, естественно, засекречены. Поскольку в своей прошлой жизни я не была связана с властными структурами, то ничего не могу вам об этом сказать.

— А с чем связаны?

— С наукой. Я биолог.

Брови Келка удивленно приподнялись вверх.

— Сможете ли вы в дальнейшем дать мне необходимые данные по вашей физиологии?, — чуть взволнованно спросил он.

Варя насторожилась, но еще немного подумав, нерешительно кивнула головой. Келк чуть-чуть расслабился.

— Владели ли вы в своей прошлой жизни, какими-то элементами магии?

— Нет.— видя удивленное лицо Келка Варя насторожилась. — Вы хотите сказать, что в этой у меня есть способности к магии основательниц и это навело вас на мысль, что я владела магией и в прошлой жизни? Я думаю, что это ошибочное мнение. Это Мелира владела магией. Мне только передались ее знания.

— Знания да, но вот магией вы воспользоваться уже не сможете, — уверенно отринул ее подозрения Келк.

— Но что вас навело на такую мысль?

— Поверьте, я это знаю. А остальное пока рассказать вам не могу.

— Я же видела крылья! — внезапно понимание, пришедшее изнутри, оглушило ее. — Я ведь не зря вижу души окружающих людей, правда? Значит я — повелительница душ?

Келк недовольно сморщился, очевидно, расстроившись из-за ее догадки.

— Возможно, но этот разговор мы отложим на потом.

Варя заставила себя спрятать проснувшуюся заинтересованность — допрос явно еще не был окончен.

— Как вы оказались в теле Мелиры?

— Я умерла в своем мире. Моя душа долго не могла успокоиться, а потом в какое-то мгновение оказалась в вашем мире, рядом с телом Мелиры. Мне по прежнему хотелось жить, кроме того, ее малыш позвал меня. — Варя намеренно скрыла часть происшедшего, не желая рассказывать о пути в свой мир и проводнике. Хотя в своей жизни ей редко доводилось что-то скрывать и говорить неправду, сейчас она ничем не выдала себя.

— А как вы можете объяснить вот эти свои рисунки? — Келк коснулся папки, которую принес с собой и разложил перед ней рисунки перехода из одного мира в другой.

Варя изобразила на лице мучительное раздумье, и еще раз внимательно осмотрела рисунки.

— Когда я их рисовала, они казались мне плодом моей фантазии. Но теперь, мне кажется, в них что-то есть. Возможно, я где-то видела эти виды или чьи-то изображения, но сейчас ничего не могу об этом сказать. Я не могу ничего об этом вспомнить.

Говоря это, она чувствовала на себе пристальный изучающий взгляд собеседника, но по прежнему мастерски продолжала свой спектакль, не позволяя проявится чему-либо, кроме неуверенности, слабого удивления и задумчивости.

— Как вы ощущаете в себе знания Мелиры?

— Как удобную библиотеку под рукой и самый быстрый самоучитель в мире, — видя потрясенное лицо Келка, она быстро поправилась — Прошу прощения за такое сравнение, но я не ощущаю себя нею. Я понимаю, что для многих она была близким человеком и вам тяжело это слышать, но я получила только ее воспоминания и набор определенных умений. Благодаря этому ее язык постепенно становится мне родным, я очень много знаю теперь о вашем мире, собственно, ваш мир стал мне почти таким же близким, как и мой родной.

Келк что-то недовольно хмыкнул, но продолжил свой допрос:

— Как в вашем мире происходит переселение душ, или новые вселения?

— Мне об этом ничего неизвестно. Как я уже говорила вам, многие люди вообще не владеют какой-либо магией, а те, что владеют, скорее не знают и четверти того, что знает ваша цивилизация.

— Как же вы живете? — недоверчиво хмыкнул ее собеседник

— Я понимаю ваши сомнения. Знаю, что во всех известных вам мирах достаточно хорошо развита магия и поэтому вы не можете себе представить мир без нее или почти без нее. Но я говорю вам правду. Многие ваши устройства основаны на использовании двух и более разновидностей магии, тогда как в нашем мире все основано на внутреннем строении мира, использование его физических законов. То есть мы работаем напрямую с материями, используем их свойства, характеристики, соединяем их в сложные механизмы, — фактически работаем непосредственно с физическим устройством мира. Могу с гордостью сказать, что по уровню технологий наши изобретения можно сравнить с вашими. Хотя сомневаюсь, что некоторые вещи из нашего мира будут работать в вашем. Все таки физическое устройство наших миров различается.

— Мы вроде тоже работаем с физическим миром, — насмешливо сказал Келк.

— Не так. Скорее вы создаете сначала формы, структуры, наполняете их той или иной энергией вашего мира и получаете необходимый механизм. Конечно, я упрощаю, но, по сути, по тем знаниям что я черпаю из памяти Мелиры, создание ваших механизмов представляется мне именно таким. У нас же все иначе. Мы изучаем существующие физические объекты, материалы, доступные физические виды энергий. Используя эти знания, мы делаем из готовых или обработанных опять же физическим способом объектов свои механизмы. Конечно, мы приближаемся к более сложному управлению материей, но, увы, у нас нет ваших способностей. Соответственно, чтобы сделать следующий шаг, возможно, понадобятся более совершенные механизмы или новая ступень в эволюции человечества.

Варя видела как Келкий безуспешно пытается скрыть загоревшийся фанатичный огонь интереса в своих глазах и замолчала, позволяя ему задать рвущийся из него вопрос.

— Как много вы можете рассказать о достижениях вашей цивилизации?

Варя несколько минут молчала, обдумывая его вопрос.

— И много и не очень. Много сведений могу дать об общем понимании действия наших устройств, о важных понятиях для нашего научного мира и очень мало подробной информации. Единственно, где я могу вам дать более развернутый обзор, так это по своей специализации. Я думаю, что при вашем уровне цивилизации вы отлично понимаете, что один даже очень умный человек просто не может охватить все. Я, к сожалению, не могу причислить себя к звездным умам нашего мира, а скорее к способным среднячкам. Не более, не менее.

— Еще один вопрос. Что вы знаете о других мирах?

— Наш мир для нас единственный. Хотя, конечно, существует много теорий о существовании других миров, о жизни на других планетах. Но на данном этапе это лишь теории, не имеющие подтверждения.

— У меня есть к вам просьба,— Келк уверенно посмотрел ей в глаза словно заставляя ее, — напишите все что сможете о своей цивилизации.

Глаза Вари расширились.

— Но это очень много! Кроме этого мои знания нужно как-то систематизировать. Мне понадобится уйма времени.

— Думаю время у вас как раз есть.

— Я смогу начать со своей специализации. Для меня это будет намного проще.

— Хорошо. И параллельно опишите, какие возможности похожие на наши есть у ваших людей. Было бы неплохо, если бы вы смогли дать сравнительную характеристику.

— Это будет сложно. Сложно хотя бы потому, что Мелира была специалистом только в боевой магии основательниц. Мне скорее понадобятся сведения о вашей магии, Келк. Без них провести сравнительную характеристику будет достаточно сложно.

— Попробуйте, без них. — отрезал ее собеседник.

— Я могла бы дать сравнительную характеристику по своей специальности для двух физиологий людей наших рас. Но мне, опять же, не хватает сведений по вашему миру. Надеюсь, хотя бы эту информацию вы можете мне предоставить? — Варя как могла сдерживала раздражение, но оно прорывалось помимо ее воли.

Келк, внимательно на нее посмотрел, а потом как-то по-мальчишески улыбнулся:

— Могу, ...коллега.

Варя расслабилась и слабо улыбнулась ему в ответ:

— Спасибо.

Келк аккуратно сложил в папку ее рисунки, а затем пристально посмотрел Варе в глаза.

— В ближайшее время вы будете сталкиваться с моими учениками и в связи с этим я хотел бы вас попросить не упоминать ничего из того что вы мне сказали. Для всех, кроме меня и Астеля, вы — Мелира.

— Я боюсь что не смогу. Я слишком другая.

— Ваше внешнее поведение, привычки — это все не важно. Все знают, что произошло переселение. Конечно, то, что изменения видно сразу же, будет немного удивлять, но не более. Никто не должен знать, что вы помните свою прошлую жизнь. И не вздумайте что-либо упоминать о своем мире. Даже рисовать его. Естественно, с тем, что вы будете писать для меня, будет ознакомлен, кроме вас и меня, только один человек — Астеиль. Я думаю, вы умная женщина и отлично понимаете, что может вас ожидать, если правда всплывет.

Варя непроизвольно вздрогнула.

— Почему? — спросила она, широко раскрыв глаза, — Почему вы хотите мне помочь?

— Я отношусь к вам достаточно настороженно, Варя. Если бы не мой племянник, я бы и пальцем не пошевелил чтобы оказать вам помощь.

Варя сморгнула с секунду обдумывая сказанное, а затем твердо взглянув в глаза Келку спокойно сказала:

— Ну что ж, спасибо вам обоим, за предоставленную передышку.

Келк вздрогнул от ее холодного тона, явно уловив намек. В глазах его на мгновение мелькнуло смущение. Варя, не давая ему вставить ни одного слова, демонстративно зевнула:

— Извините, Келк. Сегодня я очень устала. Видно еще не отошла от второго этапа вселения. Мне хотелось бы побыть одной, если вы не возражаете, конечно.

Келк весь подобрался от ее ледяного царственного тона, явно не ожидая такого от нее.

— Конечно, Мелира — он сделал ударение на последнем слове — Отдыхай. Увидимся завтра. Тебе еще очень многое нужно вспомнить. До свиданья.

Развернувшись Келк, быстро вышел из комнаты, оставив позади себя слегка побелевшую Варю.

— — — — — —

Астеиль едва успел окунуться в сон, как его разбудил громкий вызов Келка. Узнав в чем дело он через несколько минут был снова в покоях Мелиры. Варя сидела судорожно сжав руки на краешке кровати вперив ничего не видящий взгляд в одну точку. Все ее тело подрагивало, а из губ доносились тихие всхлипы. Келк, пытался что-то сделать с ее аурой, не применяя моротон. Но явно терпел поражение. Почувствовав приближение племянника, он включил замедлитель реакции. И не дожидаясь вопроса спросил сам:

— Она хочет остаться собой. Борется с поступающей информацией, не позволяя стереть свою личность. Я пытался помочь, но не могу — ты знаешь работа с такими элементами души мне не под силу. Кроме того, ты должен решить, что тебе нужней. Можно стереть ее личность всего лишь включив моротон, а можно помочь. Что ты будешь предпринимать?

Астеиль несколько минут обдумывал сказанное. Соблазн стереть личность их гостьи был достаточно велик: вновь быть с любимой, разделить с ней радость ожидания материнства, дождаться рождения малыша и возможно жить дальше, пытаясь забыть все происшедшее как страшный сон. Многие люди его народа оставались вместе со своими супругами после переселения душ, в большинстве своем не разделяя две личности до переселения и после. Но они были простыми людьми, не повелителями душ. Для него душа Мелиры была такой же уникальной, как и ее личность. А эта частичка была для него теперь потеряна навсегда. Сможет ли он смотреть в глаза ничего не подозревающей женщине и говорить ей, что она его единственная, понимая что это на самом деле не так? Сможет ли он действительно забыть? Забыть настоящую душу Мелиры? Честно ответив себе, Астеиль не стал больше раздумывать и сразу включился в работу.

Вечером Астеиль прекратил свое вмешательство — он сделал все что мог. Полностью выжатый и уставший он сидел на подоконнике и смотрел на огни ночного города. Тихий оклик девушки, разбередил его душу, на секунду заставив сердце сжаться. Аль был очень рад, что сознание оставило ее сейчас — он был не готов к общению.

Целые сутки он отсыпался, а затем почти сразу оставил в просмотр записи, оставленные Келхием Морхом для него.

Девушка говорившая с его дядей мало напоминала Мелиру. Где-то глубоко внутри себя Астеиль чуствовал боль. Похоже ему все таки очень хотелось увидеть кого-то больше напоминавшего его любимую. Девушка говорила довольно грамотно, совершенно по-другому строя свою речь, явно разбираясь в теме, о которой говорила. За ее неспешным рассказом чувствовались осторожность и острый ум. В некоторые моменты по колебаниям ее ауры ему казалось, что она что-то скрывает. Но сказать наверняка было сложно — цвета ее ауры отличались от цветов ауры людей его мира. Вопрос Келка, о знаниях Мелиры застал Аля врасплох, а слишком откровенный ответ Вари вывел его из себя.

— Значит она для тебя как удобная библиотека и самоучитель? — зло прошептал он, ломая самопишущий карандаш в руке и почти не слыша ее спокойные пояснения. Астеиль терпеливо дождался окончания записи, но его гнев так и не остыл. Еще больше злость подогрели последние "благодарственные" слова их гостьи. Однако, несмотря на обуревавшие его чувства, он не мог не восхититься Вариной выдержкой и умением с достоинством держать себя.

Связавшись с дядей, он приказал присматривать за девушкой, не упускать ни малейшей подробности и присылать ему ежедневные отчеты, а в экстренных случаях посылать индивидуальный вызов. Если ему хотелось раньше познакомиться с Варей поближе, теперь он не видел в этом особой необходимости.

Больше недели Астеиль старательно игнорировал скопившиеся шарики с записями. Трезвые мысли о том, что он должен быть благодарен девушке за откровенность, совершенно не помогали, а лишь бередили не заживающую рану. И все же в конце одного из довольно тяжелых загруженных дней он включил просмотр ее покоев. Варя сидела в кресле в нежном и откровенном красном пеньюаре, подобрав по себя ноги. На руках у нее стоял в непривычной форме ( в виде открытой книги) самописец. Девушка, хмурясь, что-то быстро чертила на нем. По ее разочарованному и раздраженному лицу было видно — получается плохо. В какой-то мгновение она отложила самописец и быстрым нервным шагом дважды пересекла комнату, явно пытаясь успокоится и взять себя в руки. Не помогло. Хрупкая статуэтка слетела со стола и разбилась, подчиняясь легкому движению ее руки. Варя не глядя переступила через нее, подошла к функциональной стене, несколько раз передвинула часть фишек и взяла с материализовавшейся полочки гурины(музыкальный инструмент).

Мелира отлично умела играть на них, но не любила. Она музицировала только тогда, когда этого требовал этикет, и даже для него, любимого мужа, играла крайне редко. Гостья, похоже, отнеслась к гуринам совсем по-другому. Она нежно погладила инструмент. Коснулась настраивающей панели и воспроизвела несколько простых аккордов. Полученный результат снял раздражение с лица и девушка неуверенно сыграла одну из известных Мелире композиций. Явно находясь под впечатлением от новых возможностей Варя начала пробовать подбирать какие-то свои мелодии.

Оставив девушку за ее нехитрым занятием, Астеиль связался с дядей.

— Добрый вечер, Келк. Извини, что тревожу тебя в столь поздний час, но не мог бы ты мне сказать, как часто у нашей гостьи бывают приступы плохого настроения?

— И тебе добрый. Не замечал. Хотя, некоторое напряжение последние несколько дней ощущается постоянно. Но это и не удивительно.

— В каком смысле?

— Четыре стены, Аль. Я уверен ей порядком надоело сидеть взаперти. Девушка нам попалась деятельная, вот ей и неймется, несмотря на огромный объем работы, которым мы ее завалили.

Аль успокоившись, сказал:

— Ничего пусть еще посидит. Думаю, особого вреда для нее не будет.

— Если ты так считаешь...

— Да считаю. Проинформируй меня если с ней, что-то будет не так.

— Хорошо, Аль. Я в курсе. Ты смотрел мои отчеты?

— Нет. Сейчас завален работой. Как-нибудь попозже. Спокойной ночи, дядя.

— Спокойной ночи, Аль.

Глава 4

С тех пор как Варя взялась описывать свой мир, прошло совсем немного времени, но уже многое привело к довольно раздражающим и неутешительным выводам. Во-первых, Варя, считавшая, что довольно сносно знает свой мир, внезапно поняла насколько многого не знает, а самое главное, не знает как объяснить многие очевидные на земле вещи и почти совсем чуждые здесь. То, на чем строилась наука на земле, здесь описывалось совсем по-иному. Хотя бы взять основной язык науки — математику. Эту дисциплину на Калиссии с аналогичной на Земле явно связывала только десятичная система исчисления и простейшие арифметические действия. Сначала Варя даже не поняла как могло появиться такое сходство, но затем, после того как ее взгляд случайно упал на собственную руку, она поняла как это произошло. На руках калисийцев было десять пальцев — по пять на каждой руке, как и у всех людей. Невольно вспомнилось, как она считала до десяти с Ромкой по его маленьким пальчикам. Наверно в древности с этого все и началось — посчитать небольшой урожай или добычу, используя пальцы рук было делом явно нехитрым. Воспоминания об утраченной семье вызывали у нее боль и грусть, поэтому Варя старалась как можно больше чем-то заниматься, не давая себе возможности поплескаться в собственных страданиях. Тем более что она видела, как ее настроение может влиять на малыша. Радовала возможность работать на более-менее современном аналоге персонального компьютера, который на следующий день принес Келк. Мелира не умела обращаться с такой модификацией — данный прибор был редкостью на Калиссии. Вообще, строго говоря, персональный компьютер для обычного калиссийца могли заменить десяток приборов разного назначения. Например для просмотра и создания карт нужен был один прибор — инфограф(который делился в свою очередь на два варианта "создатель" и "просмотрщик"). Для создания своих записей, личных заметок и просмотра "общих библиотек" — другие изобретения, такие как "инфодневник" и "манипуляторинфо"(в простонародье Минф). Значительных по огромному объему функциональности, приборов, насчитывалась не так уже и много. Использовались они специалистами в своих областях для сложных расчетов и анализов. Один из этой интересной братии попал в руки к Варе. Возможно, Мелире было бы сложно с ним разобраться, но Варе привыкшей к многофункциональности современных компьютеров это было достаточно просто. К большому удивлению Келка, она иногда спрашивала о таких возможностях, которые в это чудо магической техники еще не были заложены. Чем, похоже, натолкнула последнего на их создание. Что касается родственных к ее специальности предметов ситуация была еще более запутанной. Было два различных описания одного и того же предмета. Со стороны двух магий. Которые использовали в описании друг друга. Эти описания представляли внутреннее строение, используя различные потоки энергий, проводники, объясняли внутреннюю конструкцию отдельных органов через "каркасы", которые соединяют в себе элементы двух магий, взаимовлияющих друг на друга, формирующих собственно материю в понимании обычного человека.

Чтобы как-то упорядочить информацию и найти общие точки соприкосновения различных наук, Варя создала много сравнительных таблиц, рисунков. Постепенно ситуация начала немного проясняться. Когда-то давно, еще на земле, Варе попалась восточная книга о космосе, связи его с человеком, чакрах и потоках энергий внутри человека. Тогда она прочитала эту книгу с интересом, но не отнеслась к ней серьезно. Теперь эти знания ей очень пригодились. Здесь познания о теле основывались в основном на магических потоках и узлах концентрации силы, на каркасах, несущих информацию и на инфочастицы, наполняющие живое. Инфочастицы неуловимо напоминали, а скорее и прямо указывали на земное понятие "ДНК". Магия основательниц позволяла настраивать и менять содержимое, инфочастиц, изменять существующие и создавать новые каркасы. Благодаря знаниям Мелиры, Варя могла многое понять и прийти в неописуемый восторг. Понимание содержимого и настрока инфочастиц производилась мозгом магов-основателей — поистине потрясающим и универсальным устройством. По памяти Мелиры Варя смогла разобраться в хитросплетениях этой потрясающей науки и очень сильно расстроится из-за невозможности владеть ею. Кроме энергий магии основательниц в любом живом организме мирно сосуществовали и другие виды энергий, но наиболее важными являлись различные потоки другой магии — магии душ. Без нее хорошо отлаженный механизм любого организма, даже совершенно здорового, останавливался и тотчас же начинал распадаться. Поначалу медленно, а затем с ужасающей скоростью. По видимому потоки этой второй магии и представляли собой загадочное понятие "душа" или "аура", без которого как без универсального двигателя ничего не хотело работать. Об этой магии Варе от Мелиры передались лишь общие внешние понятия. Магия душ была довольно почитаемой, но доступной немногим, так сказать, только членам маленького ограниченного и закрытого клуба, в отличие от магии основательниц, которая в разных пропорциях присутствовала практически в каждом калисийце. Благодаря магии основательниц, многие калиссийцы могли в любой момент изменить по желанию свой облик, "создать " новые органы — перекроить на свое усмотрение собственное тело. Конечно, многие были не настолько талантливы, чтобы произвести в себе крупномасштабные изменения. Кроме этого при сильном изменении всегда была реальная угроза разрыва жизненных нитей — нитей связывающих душу и тело. Поэтому магии основательниц учились постепенно, осваивая только доступное, под постоянным присмотром преподавателей. Для тех, кто совершал что-то угрожающее своему здоровью или пострадал от деятельности другого мага использовались созданные в недавнем прошлом магические восстановители, содержащие настройки по двум основным магиям одновременно.

Первое время, Варя с огромным увлечением осваивала новое, вспоминала свой земной опыт, но после недели напряженного труда начала ощущать раздражение на все окружающее. Работа перестала радовать, ощущение захлопнувшейся клетки давило в душе поднималась черная буря и злость. Все начало валится из рук, с каждым днем сдерживаться становилось все тяжелее.

В один из вечеров, когда напряжение почти достигло критической точки Варя даже нарочно разбила статуэтку. Повинуясь какому-то внутреннему чувству она достала музыкальный инструмент принадлежащий Мелире и попробовала играть на нем. В детстве Варя всегда мечтала учится музыке, но не сложилось. В вузе ей часто говорили что у нее потрясающий музыкальный слух, но музыке было учится уже поздно. Мелира умела играть — ее когда-то заставила учится мать, но радости это умение девушке явно не приносило. Первые скромные попытки использовать ее знания привели Варю в восторг. Сначала она наигрывала музыку по доставшейся ей памяти, а потом попробовала исполнять земные мелодии. Ее очень радовало, что музыкальный слух остался с ней и в этой жизни, хотя возможно это являлось не только особенностью физической оболочки, или даже совсем не способностью физической оболочки, а скорее всего особенностью души. Научившись играть простое, Варе стало мало гуринов и она попросила Келка предоставить ей универсальный музыкальный инструмент, недавно разработанный учеными этого мира, сочетающий в себе звуки почти всех инструментов известных калиссийцам. Его создали для написания больших произведений, ранее создаваемых для огромной группы исполнителей, а теперь исполняемых этим потрясающим устройством, которое позволяло запоминать мелодии, исполненные на разных инструментах и компоновать из них что-то новое.

Келк удивился ее просьбе, но почему-то не возражал. И на следующий же день Аркозаен был доставлен Варе в комнату. Теперь пристальному изучению подвергся этот инструмент, а все остальное было заброшено и на время забыто. Варю потрясли его возможности и она с необыкновенным воодушевлением начала воссоздавать любимую ею музыку. Поскольку Варе нравилась разная музыка, иногда противостоящая друг другу, то и воссоздавемые произведения были такими же. Следующая неделя была занята только музыкой, иногда Варя забывала про нормальный сон и еду, но усилия стоили того. Варя была необыкновенно благодарна Мелире за подаренные ей знания, ибо благодаря этому, смогла овладеть тем, о чем давно в тайне мечтала. Через какое-то время она начала замечать, что Келк старался чаще оставаться в комнате когда она играла, периодически Варя ловила на себе его восхищенные взгляды. Ее увлечение влияло благотворно не только на саму Варю, но и на малыша. От музыки его душа ярко светилась, сверкала, ластилась и радостно мерцала в под ритм различных мелодий. Через неделю она попробовала петь. Результаты еще более впечатляли. У Мелиры был божественный голос. Он владел большим диапазоном, тек, переливался, завораживал. Первая запись потрясла Варю. Она не понимала как, владея таким сокровищем можно было ненавидеть музыку. Переводить песни было сложнее, надо было вспоминать свои скромные попытки в старших классах на поэтическом поприще, но и это преодолелось достаточно быстро.

Музыка на долгое время скрасила дни проведенные в покоях Мелиры, но все же не затмила желания покинуть эту красивую золотую клетку. После очередного отказа Келка на просьбу о прогулке, Варя сорвалась. Она долгое время воссоздавала композиции NIGHTWISH, но не решалась их исполнять на большой громкости. Теперь ее ничего не сдерживало. И она "врубив" на полную, отдалась бешенному огню. В какой момент открылись ее крылья Варя даже не почувствовала, преграды стоявшие на окнах разлетелись, ее окружило немилосердное свечение, боль с неимоверным экстазом сплелись в клубок пламени, опустошая, выжигая старое и рождая что-то потрясающее новое. Это новое казалось самым долгожданным, совершенным. Все остальные ощущения начали стираться, слепящий свет заполонил все вокруг, чтобы через мгновение исчезнуть открыв потрясающую ночь и дикий безлюдный мир вокруг.

* * *

Астеиль действительно был завален делами по горло, но время чтобы просматривать записи сделанные его дядей у него было. Не смотря на то, что его возмущение улеглось, он еще долгое время не прикасался к записям. О чем потом очень жалел.

Астеиль был на важном совещании, когда это произошло. Чудовищный выброс энергии и эхо взрывающей музыки заполонившее стены дворца на несколько часов скрыть было невозможно. Совещание было прервано, а через несколько минут в зале показался бледный и испуганный Келкий Морх. Астеиль сразу поняв причину, быстро отпустил всех. Еще через пару минут они оказались в лабораториях. Келк включил запись. Увиденное поражало. Аркозаен был совершенным музыкальным инструментом. Без него создать подобное было бы невозможно. Астеиль видел в каком расстроенном и возмущенном состоянии была девушка, как ее ощущения прорывались сквозь тонкие слои души. Как музыка, перестала быть просто музыкой, а стала мощнейшим катализатором полной инициализации повелительницы душ. Ее голос, потрясающая сила и взрывная композиция вызывали трепет, боль, непередаваемое ощущение блаженства. Даже запись впитала энергию огромной силы излучаемой в тот момент. Вспышка и исчезновение Вари потрясли не меньше.

— Мгновенное перемещение... — бормотал в вполголоса Келк, явно находясь в некоторой прострации — такое многим мастерам не под силу. Но чтобы просто при инициализации...

— Удалось отследить ее перемещение?

— Нет. На это может уйти несколько дней. Если бы я знал, чем обернется игра на Аркозаене, я бы никогда...

Астеиль остановил дядю на полуслове.

— Думаю, подобные последствия даже тебе было бы сложно предугадать. Моей вины, несомненно, больше. Передай мне все, что у тебя наработано вместе с ней, а также все имеющиеся видеозаписи — мне пора с этим ознакомится. А пока, займись розыском нашей беглянки.

Дядя торопливо кивнул и проведя несколько раз по поверхности "тела" своего лаборанта Аурия создал большой приплюснутый овал мерцающий сиреневым светом.

— Так много?— удивился Аль

— Здесь мои личные исследования, все записи с ее комнат, а также ее заметки — она довольно плодотворная девушка. Кроме этого я отдельно собрал записи готовых музыкальных композиций исполняемых ею. Тебе будет что почитать, посмотреть и послушать.

Астеиль кивнул и, взяв многомерный штамм, покинул лабораторию дяди.

У себя в покоях он начал разбирать всю информацию по девушке с кратких заметок дяди. Судя по его записям, она довольно просто и ясно показала различия: во-первых, в описаниях, и, во-вторых, в самой сути вещей и явлений. Некоторые вещи, казалось бы, простые в ее мире были невероятно сложными в мире Аля, и наоборот. Различия в подходе к явлениям, к их сути, позволяли по-новому взглянуть на очень многое. Кроме того дядя писал об увеличении сил девушки, о том что еще несколько месяцев и возможно придется столкнуться с новым полностью инициированным повелителем душ. Прочитав последнее, Аль резко выдохнул. Варе, как оказалось, нужно для этого значительно меньше времени. Затем он выудил "сборник ее музыки" и начал слушать. Через два часа непрерывного прослушивания, он поймал себя на том, что абсолютно забыл о времени, забыл обо всем. Странные мелодии, композиции были чужды и в то же время восхитительны. Но самое потрясающее было не в самой музыке, а в исполнительнице, которая вкладывала в музыку всю себя, сливаясь с каждым аккордом. Как она могла донести до него нежность, грусть, радость, боль, восторг? Каждая музыка под ее руками оживала, наполненная внутренней силой Вари, и несла в себе целую гамму ощущений и чувств. Когда она начала петь, Аль почувствовал, как внутри него все дрожит и тянется к ней. "Колдунья", невольно подумал он. Ее душа вместе с музыкой трепетала, выпускала тонкие отростки и плавно касалась ими окружающего мира за пределами дворца и похоже увеличивала свои запасы энергии. После окончания мини-концерта, Аль еще долгое время просто сидел и никак не мог прийти в себя. Сейчас сравнивать женщину, ставшую ему женой с Любимой, было невероятно сложно. Мелира была совсем другой: воинственная, резкая, вспыльчивая страстная, сильная и гибкая как кошка воительница — единственная и неповторимая. Но и та, что по воле обстоятельств стала теперь его женой ничем ей не уступала, будучи почти полной ее противоположностью. Что-то внутри Аля дрогнуло, он по-прежнему любил Мелиру, но теперь почувствовал невероятное притяжение к Варе.

Пока Аль занимался изучением записей Вари, лучшие специалисты — мастера-повелители занимались ее поиском. След перемещения по миру Калиссии удалось обнаружить достаточно быстро, а дальше начались сложности — след неожиданно обрывался, словно отсеченный кем-то. Еще неделю специалисты искали остатки чужой магии сокрывшей их, но не обнаружили ничего. Поступило предположение о том что она перенеслась в один из ближайших миров. Действительно в одном из межпространственных переходов след был обнаружен. Обрадовавшихся было искателей через некоторое время ждало разочарование : след снова обрывался. Последнее ставило в тупик: скрывать свой след в межпространстве не умел на Калиссии никто. Астеиль первое время не принимавший в поисках активного участия, подключился к работе, так как был лучшим повелителем и если кто-то и мог найти потерявшуюся, так это он. Предположение о том, почему след оборвался было найдено лишь через полтора месяца. Келк предположил невероятное: что душа со звездного пути сделала новый скачок. Новые поиски увенчались успехом: новый след, хоть и почти истершийся, был найден. Затем снова потерян и найден — так раз десять. Поиски затянулись почти на три месяца. Наконец цепочка привела к одному из закрытых миров. Первые попытки выяснить, что это за мир и почему он закрыт почти ни к чему не привели. Даже в древних библиотеках он практически не упоминался. Как девушка смогла в него попасть, и как попасть туда за ней и тем более достать Варю оттуда было не известно.

В один из унылых вечеров, когда Астеиль почти отчаялся, к нему зашел довольно необычный посетитель — тот, кого он не ждал, но кто всегда имел доступ к любому Калисийцу — его отец, потомственный видящий Зорген Айк. Он был еще не стар, но и не молод. Его взгляд всегда был переменчив — то обжигал пламенем, то леденил холодом. Многие считали, что Зорген знал все о будущем, но Астеилю было доподлинно известно неточность этого мнения. Зоргена боялись — боялись его слов всегда сбывавшихся в точности. Аль не боялся, но опасался. Айк всегда предлагал несколько дорог, и мог посоветовать наиболее правильную. Сложность была в том, что наиболее правильная стезя с точки зрения Айка, не всегда приносила счастье тому, кто ей следовал.

— Давно, не виделись, Айк.— сказал Астеиль ,обнимая Зоргена и жестом приглашая к небольшому столику.

— Рад тебя видеть, сынок. — Зорген внимательно оглядел Аля, а затем неторопливо расположился в кресле напротив сына.

Астеиль неторопливо достал что-то напоминавшее бутылку и разлил по ажурным бокалам сверкающую золотистую жидкость.

— Романьел? Знаешь, как уважить старика.

— Полно, отец. Стариком тебя назвать можно лишь с большой натяжкой.

Зорген улыбнулся, отпил немного из бокала, а затем почти сразу стал серьезным.

— Я знаю что случилось, Аль. И могу помочь.

Атеиль грустно усмехнулся:

— Если и есть на кого-то надежда так это на тебя.

— Твоя жена в Арфавии.

Астеиль побледнел и вздрогнув неверяще покачал головой:

— Это невозможно. Никто из калисийцев не может вернуться в наш старый мир. В тот мир не только дорога забыта, даже память о нем почти стерлась.

— Тебе не кажется, что вы с Келком слишком часто упоминаете это слово?

— Какое?

-"Невозможно".

— А ты откуда знаешь?

— Догадываюсь.

— Что ты еще знаешь или догадываешься? А точнее что ты знал раньше?— Астеиль начинал злиться.

— Если ты о том, что я не сказал тебе о скорой смерти Мелиры после вашей свадьбы, то я не имел на это права. Ты должен был пройти этой стезей. Ты должен был ее потерять.

— А как же то, что ты мне напророчил — "счастье"?

— А разве ты был несчастлив? — Айк с вызовом посмотрел на сына. — Хочу тебя огорчить сынок, счастье может быть долгим или краткосрочным, но, несмотря на это, оно не перестает быть счастьем. Нужно ценить его пока оно есть и отпускать, когда оно уходит и ничего нельзя с этим поделать. Цепляясь за старое, ты ломаешь не только свою жизнь. Дай прорасти новому. Кроме этого если бы ты не выбрал эту дорогу не видать тебе счастья совсем.

— А как же Мелира? Если бы я не отбил ее у собственного брата, возможно, она была бы жива и счастлива с ним.

— Да была бы жива.

Астеиль сжался как от удара.

— Но счастлива? Счастлив ли бы был твой брат? Нет, Аль. Ты полюбил ее, как только увидел. Если бы ты отступил, отдал ее Сельеору, ты всю жизнь бы смотрел ей вслед и страдал. Ты бы женился на другой. Мелира все равно полюбила бы тебя, но тогда, когда было бы слишком поздно. Всю вашу долгую жизнь, вы бы избегали друг друга и страдали только мельком увидев. Думаешь, твой брат был бы счастлив? Неужели он бы не понял?

— Но тогда они были бы живы.

— Дурак! Да зачем такая жизнь? Кому она нужна? Вы с Мелирой были счастливы, пусть недолго, но вместе! Да и брат твой жив. К тому же скоро найдет ту, кто проживет с ним до самой глубокой старости в большой и верной любви.

— Сельер жив? — Астеиль задохнувшись смотрел на отца — И ты молчал?

— Я вообще не должен был тебе этого говорить. Но, ты скоро надолго покинешь Калиссию, а мне нужно тебе очень многое рассказать и местами вправить могзи.

— Уехать?

— Ты должен, отправиться за ней. По-существу ты единственный кто это может сделать.

— Я единственный кто, не имеет права это делать.

— Передай трон твоему дяде. Он за ним хорошо присмотрит до твоего возвращения.

— Почему эта девушка так важна?

— Они оба важны, Аль. Для всех нас. Больше ничего не могу тебе сказать. Придет время тебе все станет известно. Но сейчас это время еще не пришло.

— Ненавижу, когда ты так говоришь. Скажи мне одну вещь, отец. ОНА должна была прийти? Прийти вместо моей жены? МОЙ сын должен был бы быть изменен? Отвечай!— голос Астеиля дрожал и срывался на злое шипение, а последняя фраза прозвучала резко как удар хлыста.

Айк не отвел глаза и жестко сказал:

— Да.

Астеиль покачнулся, и, отвернувшись, тихо сказал:

— Уходи.

Айк некоторое время не отвечал, а затем мягко и спокойно проговорил:

— Девушка ни в чем не виновна Аль. Ее позвали, вырвали из той жизни, где она была счастлива. Я оставлю тебе нужную литературу, чтобы ты смог ей помочь.

Еще немного помолчав и поняв, что ответа не будет, Зорген устало вздохнул:

-До свиданья сынок. Удачи тебе. Поскольку мы еще не скоро свидимся, дам тебе совет: дай себе вновь обрести утраченное, не отталкивай дары, подаренные жизнью.

Не дожидаясь ответа, он быстро покинул комнату. Астеиль через несколько минут обернулся и увидел только старую книгу, лежащую на столе. Даже издалека было видно ее название: "Арфавия".

Глава 5

Варя стояла на скале и глубоко вдыхала пьянящий воздух ночи. Звезды на небе казались очень близкими, несмотря на мягкий свет ночных светил. На небе было две небольшие почти полные луны и один огромный месяц. Где-то вдали отсвечивала гладь небольшого озера. На многие мили вокруг ни одного огонька, указывающего на каких-либо разумных существ. Хотя отсутствие огня, совершенно не может означать отсутствие разумной жизни. Мысль об этом заставила Варю непроизвольно сложить огромные светящиеся радужные крылья. На ее счастье ночь была теплой и даже легкий ветерок приносил только удовольствие. Варя села на слегка теплый камень и прислонилась к гладкому куску скалы, выступающей над такой же поверхностью площадки.

Когда первый восторг прошел, к Варе пришли мысли о том, что делать дальше.

Из одежды на ней был домашний практичный костюм, чем-то напоминавший спортивные костюмы с земли. Из головного убора простая заколка. Обуви нет. Еды нет. Чем добывать ее тоже. Ничего, что могло бы ей помочь выжить. Надеяться, что все упадет само в руки и она не встретит ни одного хищника, ни одного ядовитого и опасного существа, вряд ли стоило. Варя устало опустила голову на руки. "Вот тебе и свобода, — грустно подумала она — бойся своих желаний, как говорится". Думать совершенно не хотелось, сильная усталость клонила ко сну. "Завтра посмотрим, что делать дальше, пока все равно мало что видно", — решив так, Варя скрутилась клубочком под скалой и мгновенно заснула.

Утро разбудило влажным воздухом, инеем, впитавшимся в одежду и прохладным ветерком. Солнечные лучи лишь слегка начали касаться поверхности неизвестной планеты. Чтобы согреется, Варя попыталась повторить разминку, которая всплыла из памяти Мелиры. Многие движения вспоминались сами собой. Тело выполняло их автоматически, хотя и с не такой скоростью как это умела делать предшественница Вари. Через какое-то время Варе пришла мысль о том, что придется полностью восстановить умения Мелиры — здесь они ей точно пригодятся. После этого тренировка приняла более серьезный характер. И все же в полную силу тренироваться девушка боялась из-за своего положения. Уделив достаточное время тренировке, Варя осмотрелась. Вокруг, насколько хватало глаз расстилались леса. Местами из лесного массива проступали отдельные скалы и озера. Скала, на которой ночевала девушка, со всех сторон заканчивалась резкими вертикальными обрывами. Варя тяжко вздохнула, чувствуя как где-то внутри скручивается ком страха. "Придется полетать",— смирившись с неизбежным, Варя без всякого труда открыла крылья. Солнце уже выглянуло из-за горизонта. Крылья засверкали радостной радугой: их внешний вид совсем не вязался с хмурым лицом девушки. Еще немного постояв на краю, Варя наконец решилась: широко расставив крылья, она ухнула вниз. В первое мгновение сердце от страха чуть не остановилось, перехватило дыхание, в голове дикими молоточками забила набатом паника. Железным усилием воли Варя заставила замолчать мешающие чувства, отгородившись от них почти непроницаемой стеной : "не время, не сейчас, потом"— запретила она себе. Полет на удивление удался, если конечно можно было его назвать полетом. Скорее правильнее можно было бы сказать, что Варя плавно планировала над поверхностью, постепенно снижаясь. Отрезав себе путь к страху, Варя попыталась управлять полетом, чуть наклоняясь всем корпусом то в одну сторону, то в другую. У нее более-менее сносно начало получаться только с 5 или 6 попытки. За это время она достаточно снизилась и боялась задеть верхушку какого-нибудь дерева. К ее величайшему облегчению впереди заблестела гладь большого озера. Худо-бедно скорректировав свое движение, она с громким визгом и метровым всплеском упала в него недалеко от берега.

Вода была на удивление холодной, а само озеро достаточно глубоким. Плавать что Варя, что Мелира умели хорошо, поэтому добраться до берега не составило никакого труда. Мокрая одежда липла к телу, не давая согреется. Варя скинула ее и начала быстро растираться. К счастью солнце уже набрало силу и осветило тонкую полоску песчаного берега, согревая незадачливую летчицу. С ранним подъемом и холодным купанием проснулся зверский аппетит. Вода в озере была пресной и достаточно вкусной. Варя для проверки решила больше ничего не употреблять, давая организму освоиться сначала с водой и лишь потом проводить какие бы то ни было эксперименты с едой. Но для того чтобы проводить эксперименты, необходимо было обзавестись хоть некоторыми объектами этих экспериментов. Сперва Варя просто ходила вдоль берега, согреваясь и успокаиваясь после первого полета. Чувство эйфоричной радости от того, что она не свалилась раньше и более-менее сносно приземлилась, постепенно притуплялось, высвечивая совершенно другие проблемы: еда, безопасность, укрытие.

При мысли о еде в голове сформировался образ ароматного, хорошо прожаренного кусочка мяса и Варя вдруг с удивлением почувствовала, как отображение окружающих предметов изменилось. Почти все покрылось легкой разноцветной прозрачной дымкой. Над камнями и песком она была практически недвижима, тогда как по растениям и в воздухе постоянно перемещались потоки разных цветов и их оттенков. У Вари от увиденного перехватило дыхание — настолько потрясающим стал окружающий мир. "Так вот, значит, как видят мир повелители душ"— поняла она, окрестив про себя открывшуюся возможность "вторым зрением". Полная нетерпения она подошла к ближайшему дереву и коснулась его. Пока Варя шла, она наблюдала за песком, по которому ступала. Легкая дымка поверхности прогибалась и частично впитывалась Вариной душой, вызывая кроме известного приятного ощущения стоп, легкую волну тепла поднимающуюся снизу. Прикосновение к дереву вызвало резкий обмен субстанциями между ним и Варей, а затем легкая, голубая дымка потянулась от дерева к девушке. С каждой новой секундой Варе передавалось ощущение спокойствия и силы. В какой-то момент передача прекратилась, но полученные ощущения остались. Воодушевленная происшедшим, Варя проэкспериментировала подобным образом со всеми окружающими "живыми" объектами. Некоторые передавали какую-то энергию, некоторые нет, а одно из опробованных даже наоборот — отбирало, вытягивая что-то из самой девушки. После столкновения с последним, Варя ненадолго прекратила свои опыты, восстанавливая учащенное дыхание. Затем ее взор упал на водную гладь озера. Под водой , кроме перемещающихся разноцветных течений то тут, то там появлялись и перемещались яркие разноцветные энергетические сгустки. Они имели разную форму и размер. "А вот и подводные обитатели — обрадовалась Варя, -только как их выловить?". Из памяти Мелиры она знала, что повелители душ, могут управлять сознанием живых существ. Конечно, сознанием таких сложных организмов как люди полностью управлять было очень сложно даже самому сильному повелителю, но это не касалось простых существ, у которых сознание опиралось в основном на инстинкты.

"Что ж, проведем новый эксперимент" — вздохнула Варя, садясь на берегу в удобную позу. Девушка помнила, как иногда во дворце могла дотягиваться до окружающих предметов. Сейчас она попыталась повторить подобное, только целенаправленно. Из ее души начала вытягиваться тонкая нить и через какое-то время она коснулась одного из небольших сгустков энергий, снующих под водой. Энергетическая встряска была настолько сильной, что Варя от неожиданности резко втянула в себя "виртуальную руку", а ее объект резво скрылся в неизвестном направлении. Делая небольшие паузы между попытками, девушка снова и снова повторяла свой опыт, постепенно привыкая к необычным ощущениям. Постепенно Варя начала замечать, что в зависимости от ее мыслей "виртуальная рука" приобретала разный окрас. Реакция на прикосновение к объекту "виртуальной рукой" разного окраса и реакция самого объекта на это прикосновение тоже была совсем не такой как в первый раз. Девушка заметила, что когда она не думает о поедании объекта, нет резкого всплеска, отбрасывающего ее третью руку обратно, и объект не спешит скрыться от нее подальше. С трудом отгородившись от запретных мыслей, Варе удалось, наконец, обхватить своей рукой одну из целей. Тихо радуясь своему достижению, она попробовала притянуть к себе добычу. Несмотря на слабое сопротивление, ей это удалось. Когда притягиваемое водоплавающее было близко от берега, Варя ощутила животный всплеск радости и почти осязаемый запах жарящейся рыбки. Объект сделал резкий рывок, но нить непостижимым образом превратилась в огромный мешок плотно обхвативший его. Мысли о еде вызвали резкое изменение цвета третьей руки, как результат — резкая энергетическая встряска, мешок-рука резко сжалась и от объекта быстро отделилась яркая субстанция. Не успела Варя расстроится от предполагаемой неудачи, как увидела всплывающую маленькую тушку неизвестной рыбы практически рядом с ней. Чуть ли не отплясывая радостный шаманский танец, она вытащила на берег свою добычу. Справедливо рассудив, что этого ей не хватит, Варя принялась с воодушевлением за рыбалку. Естественно не все проходило гладко, но где-то к середине дня рядом с Варей возникла небольшая горка рыбы. Поняв, что ей этого хватит, девушка прекратила свою "охоту". Внимательно осмотрев трофеи, Варя заметила, что некоторые объекты вызывают в ней чувство настороженности, которое никак не вязалось с их внешним видом. При мысли о съедении чего-то подобного, у Вари частично уменьшался аппетит. Отложив вызывающую сомнения рыбу, Варя глубоко задумалась о том, как приготовить то, что осталось. Покопавшись в памяти Мелиры, она вспомнила о вечере на природе, проведенном своей предшественницей в обществе ее мужа. Особенно Варю заинтересовал ярко вспыхнувший костер, после непродолжительного "колдовства" Астеиля. "Раз это смог кто-то, значит и я смогу". Решив это для себя, Варя недалеко углубилась в лес, собирая сухие ветки, в изобилии валявшиеся под деревьями. Набрав достаточно для продолжительного горения небольшого костра, Варя принялась пытаться поджечь небольшую кучку собранного хвороста. Все ее попытки, к сожалению, были безуспешными. Поняв, что простым хотением делу не поможешь, Варя вспомнила как объясняется процесс горения на земле: за счет химической реакции при соединении атомов кислорода с атомами углерода. Для того чтобы эти атомы вступили в реакцию им надо было придать определенную скорость, необходимую для преодоления сил отталкивания. Обычно данная проблема решалась простым нагреванием: от трения, искры или другого способа его получения. Конечно, можно было воспользоваться классическим способом разведения огня: сделать трут из быстровоспламеняющихся материалов, подобрать мягкую и твердую древесину и заняться трением. Но Варю заинтересовал несиловой метод решения поставленной задачи. Еще раньше она обратила внимание на то, что абсолютно все имеет свою ауру, даже, казалось бы, неодушевленные предметы. Внимательно последив за своим дыханием, девушка смогла выделить общий оттенок поглощаемого воздуха. Выпустив аурную руку-мешок, она обхватила ею небольшую область в воздухе и сначала попыталась сдвинуть воздух к себе поближе. По лицу пробежал легкий ветерок. Во второй раз Варя, повторив то же самое, резко сдвинула воздух в сторону ближайшей деревяшки. Ветка немного покачнулась. В третий раз Варя целенаправленно провела воздухом сквозь деревяшку, придав ему наибольшую скорость какую только могла. Результат впечатлил: веточка резко вспыхнула и осыпалась пеплом на песок. Тихо радуясь, Варя продолжила свои опыты. Через какое-то время она смогла правильно подобрать усилие для толчка и разжечь небольшое пламя. Особо не мудрствуя, нормальный костер Варя получила, просто подкладывая деревяшки в разгорающийся огонек. Когда костер прилично разгорелся, Варя положила на образовавшиеся угли плоский большой камень и занялась чисткой рыбы. Конечно, можно было бы почистить руками, но Варю заразила идея вновь воспользоваться магией. Выпустив аурную руку, она завела ее вглубь небольшого камня, увеличила вширь так, чтобы рука обхватывала половину камня и сделала небольшой рывок. Камень раскололся на две части, причем часть, которую обхватывала рука-мешок, рассыпалась в мелкий песочек. Обкорнав камень с разных сторон, Варя получила что-то вроде каменного ножа. Однако сразу заняться чисткой рыбы у нее не получилось: накатила усталость, земля завертелась перед глазами и Варя, только чудом не упав, быстро села на песок. Поняв, что резкий упадок сил связан, скорее всего, с ее опытами, она направилась к подпитывающим деревьям. Немного восстановив силы, Варя почистила созданным ножом рыбу и выложила ее на хорошо прогревшийся камень. Через час она уже ела хорошо прожаренную рыбку. Конечно, не хватало соли и специй, но что эти аргументы значат против голодного желудка? Рыба казалась невероятно вкусной.

После удовлетворения самых необходимых потребностей перед Варей в полный рост встали вопросы о безопасности и убежище. Солнце явно перевалило за середину дня, а с решением этих вопросов было пока никак. Немного подумав, Варя решила, что было бы неплохо заночевать опять на скале и, в идеале, найти небольшую пещерку: чтобы было какое-никакое укрытие от внезапного дождя. Для того чтобы хотя бы предпринять поиски необходимо было овладеть очень важным умением: умением летать.

Тяжело вздохнув, Варя открыла крылья и начала тренироваться подниматься и опускаться. Худо-бедно овладев этими умениями, она попробовала летать над водной гладью озера на небольшой высоте: за это время она накупалась наверно на треть жизни вперед. Поняв что, летать она чуть-чуть научилась — по крайней мере, не падать сразу, а плавно выравниваться и приземлятся, Варя попробовала разведать окружающую местность. Недалеко от озера обнаружилась невысокая скала, с небольшим каменным уступом. Спать на этом уступе не представлялось возможным, но девушке пришла в голову замечательная идея. Рядом со скалой росли высокие деревья. Одно из них, подпитывающее энергией, располагалось прямо напротив интересовавшего ее уступа. Кое-как спустившись на одну из больших веток дерева, Варя обхватила двумя руками его ствол и, выпустив третью, аурную руку, раскрошила огромный кусок внутри скалы, превратив уступ во вход получившейся пещеры. Образовавшуюся внутри пещеры гору песка она выдула захваченным аурной рукой воздухом. Предпринимаемые действия вытянули очень много сил из Вари и ей пришлось долгое время восстанавливаться, прижавшись к стволу дерева. Оставшегося до темноты времени еле хватило, чтобы собрать сухую траву — мягкую подстилку, необходимую для комфортного сна.

Засыпая в своем убежище, сытая Варя довольно подумала о том, что первый день был на удивление удачным.

Глава 6

Казалось бы легка жизнь дикаря:

Всего лишь обустроить быт

И быть все время сыт

Чего еще желать?

Но нет — зудящая тоска

Поддаст тебе пинка-

Погонит вдаль туда

Куда бы не пустила голова.

Варя бодро встала со своей новой кровати и, выйдя на площадку-балкон, жизнерадостно оглядела "свои владения". С момента ее появления прошло 50 дней и ей удалось сделать очень многое, в том числе то, что по Вариным представлениям сделать в таких условиях достаточно сложно. В первое время она сильно сожалела о недоступности информации по ее собственному миру. В первобытном мире, обустройство простых благ цивилизации становится порой непосильной задачей. Здесь Варя остро ощутила неудовольствие от выбранной профессии. Имей она инженерное образование, наверное, многое можно было бы сделать проще. Сама себе она порой напоминала героев романа Жуль Верна "Таинственный остров", только без подходящего багажа знаний за плечами. Поднимаясь по магически-сделанным ступеням на верхнюю площадку приютившей ее скалы, Варя поэтапно вспоминала свое пребывание в этом мире. Первые дни были заняты непрерывными тренировками и изучением территории. Постоянное напряжение не отпускало. Очень выручала магия. Даже в лесу она позволяла видеть всех живых существ. С каждым днем "радиус магического обзора" увеличивался, а многое мелкое колдовство требовало все меньше и меньше сил. Варе понравились и побочные эффекты ее экспресс-быстрого обучения магии — телекинез. Ее новое умение развивалось, параллельно с остальными, постепенно: от маленьких легких камушков, переносимых на небольшие расстояния в первые дни, и до больших, увесистых глыб сегодня, смещаемых почти мгновенно на расстояния втрое превышающие начальные. Кроме телекинеза также удивляла интуиция на все съестное, появившаяся как будто из неоткуда. Однажды Варя решила проверить, действительно ли она чувствует, что можно есть, а что нельзя. Ведь если данное предвиденье лишь удачное стечение обстоятельств, то полагаться на него нельзя. Объектом экспериментов стали красивые фрукты, вызывающие у нее слабое сомнение. В течение нескольких дней Варя испытала на себе ряд неприятных последствий одного опыта. Маленький кусочек красивого и сочного плода вызвал целый букет неприятностей: отравление, излишняя сонливость, головокружения, боли в мышцах и т.п. Больше испытывать судьбу не хотелось. Варя даже ругала себя за это стремление достичь ясности: своим неосторожным поступком она поставила под удар не только себя. Наравне с несъедобным, в лесу произрастало и много всего другого, пригодного в пищу: плоды, сладкие, сочные корешки, разнокалиберные и разномастные ягоды, а также особо ценное открытие — грибы, по вкусу напоминающие мясо земного кролика.

Остро ощущалась нехватка обычных в хозяйстве вещей — посуды для готовки пищи, хранения продуктов и воды, а также обуви, теплой одежды или на худой конец хотя бы какой-то материи, в которую можно закутаться, когда сыро и прохладно. Да конечно были листья деревьев и обработанные магией камни, имеющие форму чаши, но все это было либо неудобным, либо тяжелым. Исследуя территории чуть поодаль от своего места обитания, Варя попала в величавый, высокий лес, простиравшийся на много миль и полностью заросший огромными мясистыми округлыми растениями. Эти растения чем-то напоминали земные кактусы, но в отличие от внешнего сходства явно предпочитали глубокую, совсем неосвещаемую солнечными лучами тень. Удивительными были даже не сами растения, а то, что и они, и земля под ними были словно усыпаны мелкими кристалликами. На ощупь они были чуть мягковатыми, но на земле образовывали плотную корку. Залюбовавшись кристаллами, Варя насобирала их в карман, решив рассмотреть и изучить новую находку в более подходящем месте. Днем, сидя у костра и ожидая завершения готовки обеда, она долго обследовала кристаллы и уже сочла их бесполезными, когда случайно уронила один из них в костер: секундный треск и с громким шипящим звуком из маленького кристаллика начала быстро образовываться пенящаяся масса. Варя на всякий случай отошла от костра подальше. Когда масса достигла размеров огромного арбуза, килограмм приблизительно на 20 — 25, она прекратила свой рост и начала раскалятся. Предчувствуя нехорошее, Варя быстро взмыла в воздух и отлетела на безопасное расстояние. Не зря: через несколько минут шар взорвался, разлетевшись на много мелких осколков. Удостоверившись, что опасности больше нет, Варя спустилась и обследовала место происшествия. Все осколки были легкими, острыми и твердыми. Ухватив за хвост, родившуюся мысль Варя вновь развела костер и теперь уже сознательно кинула один из кристаллов в него. Дождавшись, когда масса перестала расти и начала раскаляться, она быстро переместила ее на большое расстояние и сбросила в озеро совсем рядом с берегом. Как только шар остыл, Варя изготовила из него посуду. Изделия получались прозрачными, кое-где с небольшими вкраплениями белесых разводов. Чтобы испытать свое изобретение, он скинула одну из посудин с большой высоты на скалу. Результаты впечатляли: на посудине ни царапинки, а от скалы, на том месте, куда пришелся удар, откололся кусочек камня. Варе стало интересно, как изготовленная посуда реагирует на нагрев. Почти целый день она поддерживала костер, проверяя чашку из необычного материала: испытательная чашка находилась в огне, но не раскалялась. Девушку это немного удивило. Она провела новый опыт, с другим кристаллом: дала шару остыть медленно вне воды. Посуда, изготовленная из такого материала, очень боялась нагрева, взрываясь аналогично шару. "Ну и ну, просто замаскированный прототип бомбы какой-то",-пошутила про себя Варя. Из "закаленного" материала Варя смогла сделать хороший нож, пилку, топор, ложки и много другого необходимого инструмента. Конечно, магия может очень многое, но она, увы, не была панацеей от всех бед. Варе легко удавалось разрезать магией камень, сухие ветки, но сделать тоже самое с живым существом наполненным сильной душой, будь то зверь или дерево — не могла. То, что легко получалось сделать с рыбой: отделить душу от физической оболочки, с другими существами — не выходило совсем. Единственное, что удавалось так это приманивать небольших живых существ и удерживать их некоторое время рядом с собой. Варя считала, что ей очень везет, так как она пока не встречала серьезных и больших хищников, которые могли быть опасны для нее. Но ведь это не означало, что подобное нежеланное свидание не сможет произойти когда-нибудь в будущем. Однажды на "ее территорию" забрела неведомая зверушка, на вид как огромная лама, с большими, красивыми, трогательными глазами. Варя хоть и не разглядела в ней обычным зрением угрозу, но ощущала интуицией, что это животное опасно. Однако не сдержалась: зверь был с ног до головы покрыт красивой длинной шерстью, издающей дивный притягивающий аромат. Может, если бы у Вари был бы целый гардероб в ее пещерке, она бы воздержалась, но желание согреться поутру, когда сыро, и вечером, когда становится прохладно, заставило ее действовать без какого бы то ни было предварительного плана. Девушка приманила интересующее ее животное и удерживая третьей рукой подошла к нему ближе. Варя посылала по связывающему ее и зверя каналу успокаивающие, обманные волны. Зверь повел себя предсказуемо: подпустил близко, позволил погладить и срезать с помощью магии большую часть шерсти. Лишь под конец произошло непредвиденное, но вполне закономерное: третья рука внезапно отпустила душу животного, не выдержав долгого напряжения, а Варя еле устояла на ногах от потери энергии. Зверь повернулся к девушке, зашипел, выставив огромные зубы, и плюнул. Варя все же успела увернуться, из последних сил взлететь и переместится в безопасное место, подальше от "донора шерсти". Животное, еще с полчаса поискав обидчицу, гордо покинуло ее территорию. Когда Варя вернулась на полянку за добычей, то была неприятно поражена выжженным, если это можно так назвать, куском земли в том месте, куда попала ядовитая, разъедающая слюна зверушки. Шерсти получилось очень много. Конечно, огорчало то, что часть была слегка затоптана, но, получив доступ к столь желанному сырью, Варя посчитала данное событие не слишком важным и судорожно попыталась вспомнить, что ей известно о производстве тканей. Как всегда сведений было очень мало. Мелькали какие-то сумбурные воспоминания о разных типах волос овец, качестве пряжи в зависимости от каждого типа или их смеси, о прялках которые она видела разве что на картинке и то не совсем понимала принцип ее действия. Получался парадокс — сырье есть, а вот как получить ткань... Впрочем общие принципы были ясны: сначала получить нить, а затем можно, соорудив себе спицы, связать какое-нибудь простое подобие одеяла или пледа. С получением пряжи Варе пришлось помучиться изрядно: скручивать нить ладонями было сложно и немилосердно долго. Для ребенка цивилизации, кем себя справедливо считала девушка, привыкшего к огромной скорости мелькающих событий и к отлично разработанным технологиям, которыми нужно только уметь пользоваться, это было тяжело. Попытки соединить нити с помощью магии вызывали еще большие трудности. Вот если бы в ней остались способности к магии основательниц... Из памяти Мелиры Варя знала что это делается достаточно просто. Любой маг основ мог сделать из шерсти мягкую плотную массу, обладающими невозможными для шерсти свойствами, а потом из нее вытянуть тонкую или толстую, в зависимости от желания мага, белесую нить. Процесс создания ткани был еще проще — эта же масса принимала форму жидкости. Достаточно было вылить эту жидкость на гладкую поверхность и вернуть прежние свойства шерсти. Все! Ткань готова! Повелители душ, к сожалению, не могли соединять любые материалы и менять их свойства — что в данный момент было бы очень кстати. Иногда у них получалось соединять одинаковые по внутренней структуре объекты, но это было достаточно редко, так как очень мало на самом деле вещей имеющих полностью идентичный состав. Исключение составляли объекты, сделанные из кусков материала, бывшего ранее одним целым. Эти мысли подстегнули Варю на новые опыты с кристаллисиусом, так она окрестила полученный ею новый материал. Попытки "внедрить" край одного объекта внутрь другого, когда оба соединяемых края находятся в виртуальной руке, в большинстве случаев завершались успешно, что навело девушку на мысли об удобном обустройстве своей "квартиры". Свою пещеру Варя расширила до трех комнат: в первой она решила сделать прихожую. В ней проделала проходы в две комнаты. Первая — спальня с одним окном, вторая, идущая вглубь скалы — кладовка, не имеющая окон вовсе. Кристаллисиус она сначала нарезала тонкими пластами толщиной до 15 см, а затем соединила их в большие пластины. Пластины получились неровными, слегка выпуклыми с двух сторон в местах соединений. По весу они были легкими, поэтому девушка достаточно легко перенесла их в свои пещеры. Уже на месте, Варя собрала три больших параллелепипеда соединенных трубками-переходами так, чтобы полученная конструкция плотно прилегала к стенам, полу и потолку трехкомнатной пещеры. Во избежание появления между стенами пещеры и кристаллисиусом больших зазоров, она предварительно выравнивала обе соединяемые поверхности. Третья комната — кладовка, отличалась от жилых комнат: она была отделана кристаллисиусом только по стенам и потолку, для того чтобы на каменном полу лучше сохранялись продукты. После установки конструкции Варя магически выровняла поверхности внутри комнат и проделала прямоугольное отверстие для дверей там, где должен был быть выход на улицу. Двери она сделала задвигающимися, из того же кристаллисиуса, по величине немного больше проделанного прохода. Передвигать их можно было небольшим усилием руки или магически. Закрывались двери наглухо только магией: они просто впаивались в стену. После "отделки" помещений Варя принялась за меблировку комнат. Кровать, стол, тумбочки, стулья, — все, по чему она так соскучилась, появились с немыслимой скоростью. Теперь спать было намного теплее и уже легче воспринималось медленное превращение шерсти в вязанную ткань. Единственное что огорчало, так это расцветка кристаллисиуса. Так как он был прозрачный, то и вид в "квартире" оставался пещерный. Чтобы попробовать получить тот же кристаллисиус, но другой окраски, Варя вновь обследовала те растения, с которых собирала кристаллы. Оказалось, что кристаллы являются соком этих растений, застывающим при попадании в воздух. Варя надрезала одно растение и собрала сок в закрывающийся сосуд. Дальше она уже экспериментировала, смешивая полученный сок местных "кактусов" с различными соками ягод или листьев. Некоторые соки почти не влияли на характеристики кристаллиуса, меняя только его цвет, другие делали его хрупким а одно растение даже затормозило рост массы при нагреве. Кроме того на качество материала влияли и пропорции, в которых смешивались соки. Варе удалось получить кристаллисиус трех основных цветов: темно-вишневый, нежно-салатовый и жемчужный. Причем у последнего со временем обнаружилось еще одно удивительно свойство: флуорисцентность. Днем он как бы вбирал в себя свет, а ночью слабо светился — вечером более ярко, утром — совсем чуть-чуть. Именно это свойство решило вопрос с отделкой. Сделав много жемчужного кристаллисиуса, Варя нарезала его на тонкие слои приблизительно по 4 сантиметра толщиной. Внутри комнат она собрала еще одну конструкцию, уже из жемчужного кристаллисиуса, плотно прилегающую к первому каркасу. Единственные места, где Варя оставила только прозрачный материал — окно и почти вся стена, на которой располагался выход на улицу.

— — -Добавлено — — —

Иногда ей снились сны — воспоминания из жизни Мелиры. Чаще какие-то ничего не значащие события, но порой это были родные, друзья, близкие предшественницы... Очень часто после этих снов Варя проснувшись не могла понять кто она и почему во сне поступила неправильно по своему собственному мировоззрению. Некоторые разговоры или события глубоко западали в душу, и она подолгу обдумывала их, примеряя ситуации на себя: а как бы она поступила? Что сделала бы? Кроме явных различий в характерах, всегда было что-то еще: другая психология, другой взгляд на ситуацию, иная, отличающаяся от земной мораль... Мораль, порой ставящая в тупик. Размышляя на эту тему, Варя пришла к выводу, что различия с земной моралью и психологией связаны по большей части со способностями калиссийцев — их магией, а также сложной историей войн и борьбы за превосходство. До разделения обязанностей в обществе, до нынешнего устоявшегося порядка была война, ставшая катастрофой, уничтожившая большую часть калисийцев — война каждого с каждым. Почему? Как она началась? Из начальных знаний Мелиры об истории ее мира она знала, что до начала этой войны калисийцы были достаточно развитым народом. Развитым — это значит обществом с некоторым уже устоявшимся порядком. Война между странами в таком обществе? Возможна. Война каждого с каждым? По логике нет. Зачем? Какой в этом смысл?

Они остановились тогда, когда почти нечего было спасать. Жалкие остатки когда-то могучего народа быстро деградировали. Постепенно некоторые маги поняли, что по одиночке им не выжить, и объединились, положив начало новой цивилизации... Остальные погибли, вымерли как динозавры. Не последнюю роль в объединении сыграли видящие — таинственные повелители душ, сильные маги, которые редко применяли собственно магию и опирались в основном на использование своего особого дара — виденье дорог... Именно за их дар и его огромную роль в жизни калиссийцев, видящих еще называли хранителями мира...

Отец Астеиля был видящим. Один из разговоров Мелиры со своим мужем, Варя часто вспоминала, он был как раз о нем:

"...

— Почему ты так не любишь отца?— задает вопрос Мелира, лежа на кровати и с удовольствием разглядывая своего раздевающегося мужа

Астеиль на секунду замирает, а потом небрежно скинув тунику садится на кровать спиной к ней:

— С чего ты взяла? Мой отец — уважаемый человек. Он приносит лишь благо нашему обществу...

Мелира как кошка подползает сзади, обхватывает за плечи и сильно кусает за шею:

— Хитрюга — она ласково, с некоторой стервозностью, тихо рычит ему в ухо

Он разворачивется к ней с некоторой злостью:

— Зачем тебе это знать?

— Меня интересует все, что тебя касается, Аль — Мелира пристально смотрит ему в глаза.

Астеиль успокаивается и с легким смешком целует ее.

— Ладно.

Он встает и идет к окну. Голос его сухой, чуть надломленный:

— Ты ведь знаешь, что моя мать умерла еще в детстве.

Мелира не перебивает, не спрашивает, медленно подходит к нему, обнимает и прижавшись отвечает:

— Знаю. Кажется какая-то печальная история...

— Он знал. Знал за несколько месяцев до катастрофы и ничего не сказал, не сделал, не предупредил. НЕ СПАС ЕЕ!

— Откуда тебе это известно?

— Я видел как он, когда она еще была жива, напившись, плакал в ее отсутствие. Я был мальцом и тогда его слова не понял, а потом, уже после смерти моей матери...Все стало на свои места на ее похоронах. Я был с ним рядом когда, услышал его слова обращенные к ней: "Прости, я не мог, не должен был, не имел права...".Он оправдывался и не видел никого вокруг, даже меня.

Я убежал из дома. Отец меня быстро нашел и объяснил все: на чаше весов была ее жизнь и целый город. Цепочка, невидимая другим была такой ясной простой для него. Отец рассказывал что ждало всех жителей этого города матерей, детей, стариков... А я видел перед глазами только мать. Я понял его, но не простил... Не знаю смогу ли простить когда-нибудь...

Он разворачивается к Мелире и зарывается лицом в ее волосы:

— Как хорошо, что у меня есть ты....

"

— — — — —

Сегодняшний день один из многих, но все же особый — вчера она наконец закончила эстетическое обустройство своего жилища и впервые за долгое время спала в помещении вызывавшем в ней только радость. Бодро взбираясь по ступенькам на верхнюю площадку скалы, Варя не в первый раз за последнее время задумалась о том, что утро уже с неделю прохладное, да и днем теперь не так жарко как раньше. Еще на десятый день своего проживания в этом мире Варя установила на верху скалы простейшие солнечные часы в виде чуть наклоненного шеста. После его установки, понаблюдав несколько дней за тенью ранним утром и вечером, сделав соответствующие отметки, она разбила получившуюся шкалу на десять равных кусков. Середина шкалы приходилась как раз на полдень. Каждые последующие дни Варя старательно отмечала длину тени. Сделав сегодня очередную отметку, она с грустью заметила, что, по сравнению с первым днем, тень стала длиннее. Это означало только одно: приближение следующей поры года. А это значит: холод, отсутствие пищи и скука от долгого сидения в пещере. Естественно подумать об этом следует сейчас. В первую очередь о пище и обеспечении теплом. То одеяло что она с таким трудом связала, на роль одежды не годилось. Нужно было придумать что-то посущественнее — больше закрывающее от холода. На ум приходило только одно достаточно быстрое решение — шкуры. Конечно, процесс выделки шкур в человеческой цивилизации был достаточно сложен. Варя к счастью была с ним немного знакома благодаря хорошему другу охотнику из прошлой своей жизни. Однако следовать этому процессу по всем правилам у нее бы не получилось: не хватало необходимых ингредиентов. Надо было подумать о максимальном упрощении. Кроме того необходимо сразу определиться что делать с полученной добычей. Первое что приходило на ум — соление. Соли у Вари было достаточно много. Еще в первую неделю своей разведывательной деятельности она нашла небольшое соленое озерцо. Выпаривая воду из этого озера ежедневно, Варя собрала большой бочонок соли, предусматривая ситуацию подобную этой. Конечно, возможно этого количества будет мало, но на первое время сойдет. Кроме этого: необходимо изготовить большое количество посуды: для хранения соленостей, возможно копченостей и ягод. С ягодами отдельная проблема: сохранность. Ее можно было решить, получив из чего-то сахар: соотношение 2 к 1, этого продукта и ягод, устраняло проблему. Сахарного тростника в окрестности не наблюдалось, а вот особый очень сладкий корешок на подобии сахарной свеклы был. Остановившись на первой цели, Варя собрала как можно больше корешков и приступила к получению из них сахара, основываясь на методах добычи этого драгоценного продукта из сахарной свеклы. А именно: получить сироп, из которого потом при желании можно сделать сахар, а можно и не делать — сразу использовать. удаленоВо время приготовления сиропа, возвращаясь только для подкидывания дров и периодического помешивания, Варя собрала много ягод. Когда сироп был готов, она всыпала в него промытые ягоды и, дав им немного покипеть, разлила по заранее подготовленной посуде с крышками. Несколько дней у нее ушло, чтобы законсервировать подобным образом любимые фрукты и ягоды в большом количестве. Запас был нужен, так как девушка не знала, сколько будет длиться холодное время. Кроме варенья, удалось достаточно быстро собрать травы для засушки, используемые ею при заварке чая. Теперь оставалось самое хлопотное: получить шкуры и засолить оставшееся мясо. Для этого нужно было как следует подготовится. Выделка шкур с сохранением меха включает в себя ряд сложных и долгосрочных процессов: обрядка, промывка шкур, мездрение, пикелевание, дубление, жирование и разбивка. Сперва, Варя села и составила краткий список, необходимого.

Просмотрев список, записанный на камне угольком, Варя прикинула что лейку, скребок, расческу, козлы сделать она сможет. Соль, яичный желток и кору деревьев достать не проблема. Глицерин получить сложнее — придется соорудить специальную печь и в ее жару, в большой посудине магически помешивать воду с жиром где-то около 10— 12 часов. После постепенного охлаждения жиры всплывут, а то, что останется и будет глицерином (глицериновой водой). Кстати, если его удастся получить, то у нее появится первое антисептическое средство. Соду можно поискать в природном виде и стоит это сделать где-то поблизости от найденного соленого озера. Вспомнив, что Мелира знала соду под другим названием и даже имела представление, как она выглядит в двух магиях, Варя почти сразу направилась к нужному месту. Сидя на берегу соляного озера и внимательно осматривая местность вторым зрением, она разглядела кристаллы, похожие на искомые, расположенные недалеко от озера на небольшой глубине. Легко раскопав яму благодаря магии, Варя с радостью убедилась — ОНО! Осталось одно — уксусная кислота. Для ее получения, нужно было создать продукт брожения. Данный процесс занял неделю, в результате — был получен перебродивший сок ягод. Чтобы получить раствор уксусной кислоты, Варя сначала очистила его от остатков ягод, а затем насытила сок кислородом. После последовавшей химической реакции, был получен раствор, содержащий уксусную кислоту.

Когда все ингредиенты были найдены, а необходимые инструменты созданы, настал черед самого сложного — охоты, выделки шкур, соления.

Внимательно изучив местную фауну, Варя сделала выбор: мишенью должны были стать маленькие, безобидные, пухнастые зверьки, водившиеся здесь в большом количестве. Решив сначала провести просто эксперимент, Варя приманила одного из них. "Зверь" был потрясающе красивым и милым. Наверно в сытой цивилизованной жизни ей бы и в голову не пришло как-то вредить ему. Но, к сожалению, здесь стоял вопрос выживания: выживания самой Вари и ее еще не родившегося ребенка. Пытаясь максимально успокоить животное, она получила неожиданный эффект: зверек уснул. Рассматривая мирно спящего вторым зрением, Варя заметила, что большая часть энергетической оболочки или души последнего покинула тело, оставшись связанной с телом только тонкой прозрачной нитью. Коснувшись нити без всякой задней мысли, Варя вдруг почувствовала, как в нее вливается опыт животного, его страх перед хищником, знание о самых вкусных травках и как правильно рыть норку. От неожиданности, девушка резко отпустила своего подопытного. Внимательно прислушавшись к себе, она с облегчением поняла, что получила только знания, а инстинкты зверька и все, что могло повредить ее психике, к счастью не передалось. Проделав осторожно еще несколько опытов, она поняла, что такой способ получения информации, по крайней мере, с такими маленькими животными, опасности для нее не представляет. Решив, что попытка не пытка, Варя обхватила своей аурной рукой светящуюся нить и резко сжала. Нить очень быстро оборвалась. Вокруг тела взъерошились оборванные энергетические волосинки, или как их называли калисийцы — нити связывания. Душа существа так и не вернулась, а оборванная длинная нить видимо втянулась в нее. Варя с грустью подумала о том, что доставшаяся ей магия, обладала огромной мощью. Не зря детям, у которых обнаруживался дар повелителя душ, закрывали либо часть способностей, либо вообще перекрывали доступ к их магии. Не навсегда. До совершеннолетия. И то, открывали частичный или полный доступ только после прохождения определенных испытаний — экзаменов, которые были отнюдь не простыми, особенно в моральном плане.

— -изменено —

Сняла шкурку она почти профессионально. Здорово выручали занятия в ее институте. Когда-то давно, еще на первом курсе, первый опыт вызвал в ней только горячее желание прогуляться в туалет. Потом она уже более спокойно относилась к подобным вещам, но сказать, что это ей нравилось, не могла.

С помощью магии Варя легко выполнила два этапа обрядку и мездрение, с промывкой тоже никаких проблем не было. С обработкой и солением тушки животного ей очень пригодился опыт своей первой жизни. Они с мужем любили сами делать копченое мясо и рыбу. Андрей в свое время соорудил на даче коптильню, а она перечитала и, впоследствии, использовала уйму рецептов. Для долгого хранения мяса, достаточно было просто правильно его посолить.

Свою первую добычу Варя окрестила местным "кроликом". Увидев, что дело сделано, а времени до конца дня осталось еще много, Варя поочередно выловила и обработала еще 15 кроликов. С мяса последнего она приготовила себе жаркое. Очень вкусное: должно же быть хоть что-то приятное в этом дне. Остальные этапы, поскольку все ингредиенты были заготовлены заранее, выполнялись строго по плану в течение 8-10 дней.

— — —

Варя выделывала где-то 4-е партии шкур одновременно, но времени на них ушло не мало — чуть больше месяца. Конечно, не все шкурки получились мягкими, такими как хотелось. Но даже скромные успехи радовали. Прошедший месяц вымотал девушку изрядно. Кроме обработки шкур и засаливания мяса, ей пришлось сделать подвал рядом с кладовкой — большое углубление в скале с самой простой системой вентиляции. Вход в это помещение и лестница для спуска была сделана из кладовки. В подвале Варя складировала засаленное мясо. Кроме этого, в промежутках редкого отдыха, она собирала в лесу коренья, грибы и местный вариант орехов. Что-то засаливала, что-то сушила, а что-то складывала на пол в кладовке. По мере пополнения запасов, Варя поняла, что двух маленьких комнат ей уже маловато, поэтому пришлось сделать огромную комнату рядом с прихожей, напротив спальни. В ней она складировала готовые шкуры, толстые нитки, сделанные из сухожилий и лыка, запасы готового кристаллисиуса и сок локии( растение из сока которого изготавливался кристаллисиус). Эту комнату, большую и светлую, обставленную несколькими большими столами и шкафами, Варя ласково называла своей мастерской. Завершив свою работу над шкурками, Варя сшила из них удобную шубку, штаны и мокасины(по крайней мере она их так назвала) в двух экземплярах, а также покрывало на кровать. За материалом для нательной одежды пришлось отправиться в небольшое путешествие. Она запомнила общий рисунок аур плюющихся лам, и ,так как ее магический обзор увеличился, найти этих животных не составило труда. Наученная горьким опытом, Варя сначала их усыпляла, а затем подстригала. Огромная куча шерсти, занявшая половину ее мастерской, грела одним своим видом. Продумывая как должна выглядеть печка, Варя продолжала экспериментировать с соком локии. Как биолога и химика это необычное вещество ее очень заинтересовало. Она соединяла его с другими добытыми ингредиентами. После одного из опытов, она наткнулась на такое соединение, что всякая надобность в печке и первобытном освещении отпала сама собой. Немного получившейся смеси давало много света и тепла, потихоньку "поедая углекислый газ" или какое-то его подобие из воздуха. Для проверки Варя поместила с помощью левитации получившееся вещество в шар из кристаллисиуса, убрала магией воздух и запаяла шарик. Вещество перестало выделять тепло, но продолжало излучать яркий свет! В течение 10 дней девушка ставила опыты над новым получившимся соединением. Оказалось, что совсем без воздуха вещество через неделю перестает светиться, но как только ему открывался доступ к новым потокам, оно вновь начинало выделять тепло и свет, быстро нагревая кристаллисус. Если шар после этого опять запаять, то он снова продолжал светиться в течение недели. Поняв, какое сокровище ей удалось получить, Варя несколько дней ходила в блаженной эйфории, придумывая различные способы его использования. Первое самое простое — лампочки из кристаллисиуса. Поскольку лампочки были из ее универсального материала, она могла их "припаивать" к стенам, потолку и полу. Второе применение — печки в каждой комнате. Внешний слой — каменный, с отверстиями для "красивого камина" или под комфорки, а внутренний из кристаллисиуса. После переобустройства своего жилища, Варя испытывала огромный душевный подъем. Еще бы: и красота, и свет, и уют, и тепло, и почти все удобства — все это в пещере! Для лампочек, чтобы они не светили всю ночь, пришлось придумать колпачки из шкурок, а то спать было не возможно. Как-то делая пряжу, Варя поняла, что очень хочет свои достижения и выводы поверить бумаге. Только бумаги-то и нет! Впрочем простейший способ создания бумаги ей был известен. Она быстро нашла подходящее деревце, срубила его, ободрала кору. Измельчила ее с помощью магии, смешала с небольшим количеством воды и вылила на подготовленные заранее формы из кристаллисиуса с мелкими ячейками. После сушки получались отменные большие листы чуть желтоватой бумаги. Чтобы получить бумагу меньшего размера их приходилось просто разрезать. Перо для письма и чернила из сока растений были изготовлены достаточно быстро. Теперь многие свои наблюдения Варя поверяла бумаге, проговаривая слова вслух и радуясь своему голосу. Хоть она и старалась об этом не думать, но одиночество тяготило ее. От полного упадка моральных сил спасал малыш, с которым Варя постоянно делилась своими победами и проигрышами. А на улице с каждым днем становилось все холоднее и холоднее. Варя как ребенок радовалась сделанным своими руками вещам, но появилось новое расстройство: если раньше она часто купалась в озере, то теперь все реже и реже. А более холодные погоды, наверняка совсем прекратят эти купания. Раздумывая о водопроводе, Варя проверила одну свою гипотезу, на которую раньше не было времени. Дело в том, что в подвале, под огромной толщей камня она давно разглядела с помощью второго зрения энергетические потоки, напоминавшие по виду воду в озере. Забравшись в подвал она продела глубокое узкое отверстие в полу, чтобы добраться до увиденного. Гипотеза оказалась правильной — внизу была вода, по составу идентичная озерной. Дальнейшие опыты обрадовали Варю — она могла с помощью магии поднимать воду порциями по образовавшейся каменной трубе.

Желание поскорее оказаться в ванне с теплой водой подогрели ее действия. Рядом со спальней она сделала достаточно большую ванную комнату, с огромной ванной и туалетом. Канализацию она сделала простой: из ванной комнаты было проделано узкое округлое отверстие в скале под хорошим уклоном, выходящее на улицу. Облицевав получившуюся трубу кристаллисиусом изнутри и намаявшись с этим изрядно, Варя продолжила трубу — вывела ее подальше от своего жилища в большую вырытую яму, укрытую распиленным магией деревом. Трубу, идущую из подвала, по которой должна была поступать вода, она облицевала точно также и продолжила до ванной комнаты и до мастерской, где у нее была кухня. Под потолком Варя сделала по большому баку в каждой из указанных комнат. В них и поступала накачанная магией вода. Баки она расположила над нагревающими элементами, вследствие чего вода быстро становилась хорошо теплой. После долгого проживания на природе Варя научилась использовать местные растительные и животные средства для мытья, полностью отвыкнув от мыла и мочалки. Чему безумно радовалась, впервые за долгое время, принимая ванну.

Через день после этого памятного события начались проливные дожди, длившееся почти две недели. Варя испытывала чувство глубокого удовлетворения в уютной, теплой, освещенной квартире, занимаясь простыми делами, такими как: получение пряжи, вязание, записывание результатов своих достижений и общение с малышом. Первую неделю она отдыхала, постепенно расслабляясь и позволяя тревогам отпустить себя. А затем пришли постоянные невероятные сны и ужасная скука днем. В снах она заново проживала жизнь Мелиры, где-то в ускоренном темпе, а где-то наоборот в издевательски медленном. Больше всего ей снился муж предшественницы — Астеиль. Иногда она ловила отголоски чувств Мелиры и таяла, задыхаясь от его прожигающего взгляда и ощущения горячих губ на своих губах. После таких снов она просыпалась как в огне и, не зная, куда себя деть, не могла уснуть еще долгое время. Ей больше нравились разговоры Мелиры с ним. Поскольку это были воспоминания, то они не забывались и невольно притягивали мысли к этому человеку даже днем, позволяя больше понять его. В один из очередных дождливых дней Варя, с грустью осознала, что Мелире было за что любить этого необычного человека, даже просто за то что он есть. После этого одиночество стало еще более невыносимым, а Варя отчетливо начала понимать, что может свихнуться сама в этой глуши — ей срочно необходимо было найти хоть какое-нибудь общение. Теперь все свободные часы она посвящала поиску, растягивая до предела магическую сеть второго зрения. И однажды нашла. Как она поняла потом, на свою голову. Но в первый момент, она обрадовалась. Погода как назло подыграла ей: на следующий день выглянуло яркое солнце. Варе почти до безумия захотелось узнать об этом создании, обладающем по параметрам такой же душой, как и калисийцы. Ни одна здравая мысль в этой бешенной горячке не проникла в ее мозг. Да она собрала в дорогу все, что было необходимо: теплое покрывало из шкур переделанное в плащ-палатку, маленький нагревающий элемент, КЛМН(кружка, ложка, миска, нож), запасные вещи и еду. Рюкзачок получился тяжеловатым, но Варя не собиралась нести его на плечах — она уже достаточно хорошо владела телекинезом, чтобы обойтись и без этого!

Только стоя на выходе своей квартиры, Варя на секунду усомнилась в правильности своих действий. Ведомая непонятным чувством, она на калисийском составила краткую записку о том, куда направляется и положила ее со своими записями об оборудовании дома на столик в прихожей.

Глава 7

Этот мир чужд мне и близок,

Я ему посторонний и все же родня...

Как могу я забыть путь ошибок

И верить, что он не коснется меня?

Нещадно лил дождь. Астеиль после перемещения оказался на голой скале, полностью открытый природной стихии. Вся одежда стала на нем мокрой в одно мгновение, сильный ветер заставил отстукивать зубами барабанную дробь. Стоять здесь не имело смысла, следовало искать какое-то убежище. Раскинув поисковую сеть, он с удивлением понял, что на огромные расстояния вокруг нет ни одной души. Впрочем, недалеко от него виднелись четкие следы пребывания Вари. Из-за влияния ее магии весь дальний кусок скалы, находящийся рядом с озером, буквально сиял в темноте ночи, притягивая взор. Очевидно, девушка пока не научилась скрывать отпечатки своей магии. Впрочем, ему же будет легче ее искать, кроме этого наверняка из-за подобного неумения она почти не подвергалась нападениям местных хищников.

Приземлившись на плоскую вершину привлекшей его скалы, он быстро обнаружил светящиеся ступеньки, уходившие в сторону открытой площадки. На площадке обнаружился закрытый вход. Магу его уровня ничего не стоило открыть дверь, предварительно убедившись, что в доме нет замаскированных ловушек. Оказавшись в доме, Астеиль с удивлением отметил легкое свечение стен. Этот материал, как и тот что на входе был ему неизвестен. Порыв ветра, ворвавшийся в комнату с его приходом, разметал по комнате какие-то листки. Астеиль поднял первый, лежащий у его ног, зажег магический фонарик и внимательно прочитал написанное. Хмыкнув, он спокойно снял колпачок с ближайшей лампочки и открыл в сфере доступ к воздуху. Резкий яркий свет ослепил его. Немного привыкнув, Аль перекрыл доступ воздуха в "лампочке" и обошел все остальные комнаты по одному "включая" светильники и печки. Увиденное потрясло его воображение. "КАК МОЖНО БЫЛО СТОЛЬКО УСПЕТЬ СДЕЛАТЬ?". Восхищение наполовину с безмерным уважением захватило его целиком. Собрав большую часть листков, он быстро нашел описания всех приборов в доме. Искупался, согрелся, поел. Довольно хорошо поел. После сложного перемещения и неласкового холодного душа, все это казалось сказкой. Очень трудно было себя побороть, так как невероятно сильно хотелось спать, но Астеиль мужественно пересилив себя, сел разбирать написанные Вариной рукой листки. Как оказалось, кроме основных, оставленных в коридоре, их было еще много в большой комнате, где была кухня. Там были не только описания уже сделанного, но и какие-то наблюдения за местными "спутниками планеты", попытки прикинуть протяженность года, описание местной флоры и фауны со смешными комментариями и пометками. Были и личные какие-то записи, напоминающие дневники, одна запись из которых заставила Аля от неожиданности вскинуть брови вверх и ощутить легкий приступ мужского тщеславия и небольшое волнение: "...опять эти сны! Понимаю, почему Мелира так быстро потеряла от него голову...". Не обнаружив ничего указывающего на то, где могла бы быть сейчас девушка, Астеиль раскинул сеть и с удивлением почувствовал ее на довольно большом расстоянии от себя. Вроде сейчас с ней было все хорошо. Решив не пороть горячку — все равно он туда не доберется и за 10 дней да к тому же сейчас ночь, сильно дождливая и мерзкая — Астеиль спокойно отправился спать.

Сколько он спал, Аль сказать не мог. Но проснулся он от отчетливого чувства беды. Быстро раскинув сеть, он с тихой паникой понял, что не может обнаружить Варю. Собирался Аль со скоростью молнии. Уже на выходе он случайно обнаружил, маленький кусочек бумаги, видимо незамеченный вечером. Подняв и прочитав его, Астеиль побледнел как мел.

— ...!!! — в сердцах бросил он, абсолютно не понимая, КАК УМНЫЕ женщины умудряются делать невероятно ГЛУПЫЕ, не поддающиеся никакой логике, вещи.

Чуть позже, уже перемещаясь по воздуху с собранным небольшим багажом, и обдумывая сложившуюся ситуацию, он пришел к выводу, что дело возможно даже хуже чем он подумал вначале. Возможно, первое же встретившееся ей человекоподобное создание было тоже повелителем душ. Тогда очень просто объяснить полное отсутствие осторожности и стопора у Вари. Ее заманили, а она как совершенно неопытная не почувствовала чужеродного влияния и попалась. Так глупо и рано. Если бы он прибыл на десять дней или хотя бы на восемь раньше... Увы. Если это был другой повелитель душ, то он, скорее всего, скрыл ее ауру и закрыл все способности. Слава небесным покровителям, что она додумалась оставить записку с примерным направлением. И как же замечательно, что он стер ее отпечатки в окрестности теперь уже их "квартиры". Астеиль был на 90 процентов уверен, что пленитель не смог вычислить это местоположение из-за дальности. Если бы он мог, то захватил бы девушку раньше. По нелепой случайности она сама на него напоролась и, любопытствуя, впустила в верхние слои влияния.

За шесть дней Астеиль добрался до того места, в которое хотела прибыть Варя, побив все возможные рекорды по скорости. Конечно, он отдыхал, но ровно столько чтобы были силы продолжать путь. Переночевав под прикрытием скрывающих заклятий, Аль отправился на разведку, полностью прощупывая окружающее пространство. Первый местный житель, встретившийся ему, оказался простым охотником. Усыпив его, Астеиль считал с тонкой нити необходимую информацию по этому миру и тихо выругался. Похоже, прошлое калисийцев, мстило их оставшимся здесь родичам весьма жестоко. За всемирное владычество предков, их потомки почти все платили рабством или смертью. Маги основ, гордость его нового мира, преследовались здесь ото всюду, как низшие существа. Очевидно, большинство из них могло совершать лишь мелкие изменения, иначе как объяснить их неумение постоять за себя? Повелители душ здесь есть, но какие?! Почти все в рабских ошейниках, сдерживающих силу, подчиняющиеся воле хозяев, заставивших их еще маленькими детьми произнести роковую клятву, связывающую любого повелителя на все жизнь. Что может выбрать ребенок смерть или жизнь, пусть даже и в рабстве? Глухая боль разрасталась изнутри, прожигая Аля насквозь: во что выродился здесь их народ? Наравне с болью в нем поднимался страх за своего ребенка и Варю. Какая судьба могла их ждать здесь? Возможно, Варя и не произнесет клятвы. Убивать девушку они не станут: ее ждет гораздо более страшная судьба. Им нужен будет его ребенок и возможно ее будущие дети от какого-нибудь выбранного хозяевами породистого раба, как дети сильного повелителя душ. Лучшие рабы для этого мира! Задавив в себе начинавшуюся волну злости, он быстро переделал свою одежду, скопировав с помощью универсального преобразователя материи одежду охотника, и преобразовал безобидные железки, имевшиеся у него специально для этого случая, в местные деньги. Оставив своего пленника отдыхать под деревом, Астеиль отправился в деревню, которая располагалась на расстоянии дневного перехода. Лететь он не стал — местные повелители летать не умели, кроме того повелителем быть здесь слишком не выгодно. Даже больше чем магом основ, хотя, похоже, сами местные повелители так не считали — слишком уж долго они были в рабстве.

Из своего источника он узнал, что дней шесть назад была поймана дикая повелительница душ — редкое, практически небывалое создание для этого мира. Ее выкупил у местного хозяина деревни, дворянин из высшей знати и увез куда-то на север страны. Оставалось дело за малым, выяснить что за дворянин и где его фамильное поместье. Внешний вид деревни у Аля не вызвал никаких эмоций — он уже знал от местного охотника о бедственном и отсталом положении местной цивилизации. Чтобы не было вопросов о нем, Астеиль поохотился на местных редких зверят и прибыл в деревню с ворохом магически отделанных шкурок. Все-таки, маги его нового мира великолепны — сотворить такое шикарное приспособление, как универсальный преобразователь материи. Здесь калиссийцу без него не обойтись, особенно повелителю душ. Сбыв свою добычу местному скорняжнику, Астеиль изображая солидного заезжего охотника, отправился в местную таверну-гостинницу. Снял "хорошую комнату"(на самом деле маленькую темную каморку с двумя узкими кроватями и одним стулом) и засел в нижнем зале гостиницы, в таверне, попивая теплое вино и медленно ожидая своего заказанного ужина. Притворяясь уставшим, он изобразил слегка расфокусировавшийся взгляд и внимательно слушал окружающие разговоры. На самом деле в этом не было особой необходимости: ночью он собирался прощупать хозяев таверны, так как они точно должны были знать интересующие его вещи.

Покушав, Астеиль почти собирался уходить, когда в таверну вошел новый посетитель. Это был бледный, нескладный паренек, явно не привыкший к большому количеству людей. Возможно, он бы и не заинтересовал Аля, если бы не одно большое НО. Он был магом основ. С очень хорошими, хотя и не развитыми задатками. Очевидно, паренька никто не знал, потому что многие посетители смотрели на него насторожено. Парень заказал себе комнату, ужин и поскольку свободных мест почти не было сел рядом с одним из завсегдатаев таверны. Поначалу все шло хорошо, мужик рядом с которым расположился паренек даже разговорился с ним, описывая какое-то по его мнению очень веселое событие. Но потом паренек сделал стратегическую ошибку: начал навязчиво расспрашивать сначала у собеседника, а потом и у трактирщика о проезжавшем здесь недавно богатом дворянине. Эти вопросы вызвали напряженность и подозрения. Не желая видеть поимку неплохого мага, Астеиль нетвердым шагом направился в сторону говорящих.

— ЖАН!— Он обхватил паренька в медвежий захват, изображая доброго дядюшку , давно не видевшего племянника — НУ ты и вымахал за три года! Это ж надо! КАК БАТЯ? Что вы здесь делаете? — чуть притянув к себе совершенно ошалевшего паренька, он вновь обхватил его и яростно передал через руку приказ.

— Дядя, Рис! — парень расплылся в улыбке уже совершенно не понимая мозгом что он делает, полностью повторяя заложенную в него программу.

— Папа отправил меня наниматься в егеря, сказал, что СЕРЫЙ обещал меня пристроить к дворянину, который будет здесь.

— Да нет здесь уже никого.

— ?! — паренек сделал такие невинные удивленные глаза, что трактирщик и бывший собеседник Жан начали успокаиваться.

— Я ж говорил, что СеРЫЙ ненадежный. А твой папа: закадычный дружок и все такое. Не унывай, постреленок. Пошли лучше ко мне поговорим.

Захватив заказанную бутылку "чего-нибудь покрепче" с собой, вроде как для отмечания встречи дядюшки и любимого племянника, Астель увел подчиненного им Жана в свою комнату. Выставив невидимую даже второму зрению защиту, Астеиль частично снял заклятие с паренька, чтобы тот мог слушать и отвечать, но не больше.

— Кто вы? Зачем и как вы со мной ЭТО сделали? — Жан явно был напуган, но пытался скрыть очевидное за показным бесстрашием и сердитостью.

Астеиль сел напротив Жана и пристально посмотрев ему в глаза, спросил:

— Зачем про дворянчика спрашивал? Хотел, чтобы тебя накрыли и посадили в клетку как зверя или убили?

На Жана было больно смотреть, с него спала наносная шелуха, и он тихо прошептал:

— Как вы поняли?

— Увидел.

— Это не возможно. У меня есть камень, скрывающий мою личность...

— Не сомневаюсь, что есть. Но я особое существо — увидел. Так что? Из-за чего сыр бор?

— Моя сестра... — тихо прошептал юноша.

Дальше он мог не говорить, его душа развернулась перед Алем, открывая наболевшее. Маги основ имеют природную защиту от повелителей душ, но могут открыться сами. Если они это сделают, то признают тебя своим личным лекарем. По законам калисийского мира, как обычный повелитель душ, Астеиль обязан был теперь помочь Жану. Как король своей страны, он только что обзавелся новым Истинным подданным, которого обязан обучить и поставить на ноги(если точно по закону, то дать образование, кров и работу).

А проблема у паренька была серьезной. Его любимую маленькую сестричку захватил на охоте в виде игрушки тот же дворянин, что выкупил Варю. Судьба девочки была более определенной: с ней немного поиграют, а когда наиграются — убъют. Отец с матерью куда-то уехали, они теперь ничего не знают, найти их нет возможности, а время не ждет. Вот Жан и решил выручать сестренку сам.

Грустно вздохнув, Астеиль отпустил заклятие и тихо сказал.

— Я помогу тебе, а тебе придется помочь мне. Там же где твоя сестра у меня беременная жена. Для того чтобы ты не смог меня выдать даже ненарочно, тебе придется произнести древнюю клятву верности. Не переживай твоя клятва свяжет не только тебя, но и меня.

Паренек немного посидел, опустив голову, а затем поднял глаза, в которых стояли едва сдерживаемые слезы и обреченность:

— Если вы поможете спасти сестренку я стану вашим рабом.

— Мне не нужны рабы, мальчик. Мне не нужны новые подданные. Ты сам активизировал древний ритуал, теперь нам предстоит закончить его.

— Какой?

Астеиль устало хмыкнул.

— Это долго объяснять. Легче его провести. Единственное что тебя может успокоить, это то, что после него я буду обязан спасти твою сестру, и ты никогда не будешь моим рабом.

В глазах Жана затеплилась слабая надежда, и он решительно качнул головой в знак согласия.

— Тогда тебе предстоит повторить эти слова, пока я буду проводить ритуал — Аль протянул парню листок с написанной ритуальной фразой.

Жан взял дрожащей рукой и судорожно начал повторять:

Прошу помощи тебя, повелитель душ.

Стань моим лекарем, вторым отцом и матерью,

Прими в дар мою верность, уважение и любовь

Прими меня в свои подданные, король Страны,

В свои дети, защити мою семью и меня,

дай кров, судьбу, укажи путь, наставь и обогрей теплом и светом души

Я стану тебе ближе друга и помогу тому, кто будет во мне нуждаться,

Кто будет таким же твоим сыном или дочерью как я.

Пока Жан медленно читал слова, поражаясь написанному и все больше открываясь, Астеиль медленно касался его души, проникая все глубже и глубже. После последних слов он сам произнес завершение:

Я принимаю тебя сын,

Я принимаю тебя друг

Я принимаю тебя мой подданный.

Прими мой дар и подтверди клятву.

После завершающих слов Астеиль, коснувшись центра души Жана, передал тепло своей души, ее радость и малую часть своей силы, которая отныне будет защищать паренька от проникновения любого другого повелителя и скрывать его истинную сущность без всяких амулетов.

После ритуала Жан еще некоторое время сидел с абсолютно счастливым лицом, а из его глаз мягко капали слезы непонятной ему самому радости. Потом немного прийдя в себя он тихо спросил:

— Что от меня потребуется, мой король?

— Пока ничего. Ты не обучен. Не инициализирован как маг. Хотя кое-что ты можешь для меня делать. Тебе придется меня беспрекословно слушаться, не выясняя, зачем и почему нужны те или иные твои действия. Есть вещи, которые тебе знать пока не положено. Думаю, ты теперь понимаешь, что нам совершенно не обязательно говорить вслух. То, что ты скажешь про себя для меня, я услышу и отвечу тебе.

— Я чувствую только добро и радость. Никогда не думал, что повелители душ могут такое...

— Настоящие повелители, прошедшие испытания, могут многое и используют это в основном во благо своим сородичам, а вот ваши — пока нет. Впрочем, в большинстве случаев это дело воспитания и среды...

— Король, а в вашем мире есть такие маги как я?

— Есть,— усмехнулся Астеиль — у нас все маги — либо повелители душ, либо маги основ. Магов основ конечно больше.

— А...

— Да, владеют магией в совершенстве. Каждый по своему уровню.

Паренек еще некоторое время расспрашивал, а потом неожиданно для самого себя уснул. Астеиль отпустил усыпляющее заклинание только через час, когда убедился, что мальчик спит уже без его участия. В течение получаса он "прослушивал" души спящих в таверне людей. Получив все необходимые сведенья, он осторожно попробовал проникнуть в местное поместье. К его удивлению, ему легко удалось нейтрализовать местного повелителя душ. Защита противника была слишком слабой, поэтому Аль без труда проник в его сознание. Увиденное успокоило: никто не знал, откуда пришла Варя, хотя догадки были. Решив подстраховаться, Аль подправил сведенья о поимке Вари и полностью подменил у всех обитателей замка, принимающих решения, догадки о том, откуда могла взяться очень сильная повелительница душ. Кроме сбора целого вороха сведений о новом мире, Астеиль смог подсадить в покоренного повелителя сигналку, которая, если кто-то попытается искать "логово" в неподходящем месте, отправит ему послание.

Утром двое людей, дядя и племянник, покинули деревню на купленных в поселении лошадях.

Глава 8

Варя открыла глаза, и, первое время, не могла понять, где она и что с ней случилось. Почти квадратный, плотно сбитый из непонятного материала, ящик, в котором она находилась, был достаточно вместителен. В нем можно было стоять, сидеть и спать, не поджимая колен. Сквозь щели проглядывали нежные лучи осеннего солнца, доносились гомон передвигающихся людей, лязганье мечей и ощутимый запах деревенской жизни. Осмотревшись, Варя увидела, что она заперта здесь не одна. В противоположном углу спала, скрючившись, маленькая девочка в неплохом кожаном костюмчике. Правда на щеках девочки была размытая (очевидно слезами) грязь, а длинные красивые волосы сбились колтуном. Невольно пожалев "сокамерницу", Варя попробовала коснуться ее аурной рукой. Ключевое слово "попробовала". Неудача испугала ее. Она попробовала вновь, но уже с большим усилием. Остановило девушку быстрое нагревание ЧЕГО-ТО на шее. С сомнением Варя потрогала ЭТО. "Ошейник", — после исследования вынесла она мрачный вердикт. Впрочем, для паники было рановато: Варя по-прежнему владела вторым зрением. Не в полном объеме, к сожалению: ауры она видела только у тех объектов, которые были в прямой видимости ее обычного зрения. Выглянув в щель, девушка рассмотрела людей в одеждах, чем-то напоминавших средневековые. По аурам она ощущала этих людей двояко: жестокие и одновременно открытые, в большинстве случаев со своими хорошими качествами. "Да уж, чтобы они не сделали, ненавидеть их мне будет сложно" — решила Варя. Но через какое-то время она полностью переменила свое мнение. Резко открылась дверь и бородатый солдат, ухмыляясь, заглянул в ящик. Увидев, что она не спит он пальцем поманил ее, проговаривая очевидно какую-то скабрезную фразу. Варя осторожно выбралась из своего заключения. Свет слепил, и первые несколько шагов она сделала практически вслепую. Затем присмотревшись, она продолжила более уверенно прихрамывать, разрабатывая застоявшиеся мышцы, в том направлении, куда указывал ей конвоир. "Ее" ящик стоял на подводе внутри большого двора с неплохим вместительным домом. По внешнему виду подводы и состоянию ящика Варя сделала вывод, что им пришлось преодолеть довольно длинное путешествие. Дом внутри двора, скорее всего, был вариантом местной гостиницы. "Сколько же времени я была без сознания? И самое главное — как я оказалась в таком положении?", — задавала себе вопросы Варя и не находила ответов, словно с частью способностей утратила и часть памяти. Когда девушку ввели в дом, Варю поразило то, насколько внутреннее убранство соответствует ее представлениям о средневековой таверне. Личный конвоир усадил Варю за стол, на котором уже лежала краюха хлеба и стояли какая-то похлебка плюс вазочка с несколькими фруктами. Наблюдения со стороны Варя не смущалась, хотя и знала, что выглядит в сделанной собственноручно одежде довольно странно. Очевидно, голод был просто зверским, потому, что она в два счета умяла и похлебку, и хлеб, и практически все фрукты. Последний плод оказался знакомым и самым любимым в ее вынужденной дикой жизни. Он был красивый, сочный и невероятно сытный. Варя решила оставить самое вкусное на потом, так как не знала когда ее снова покормят, поэтому взяла этот плод с собой. Сделав всего несколько шагов от выхода из таверны, она замерла от отвращения и праведного гнева. Стражник тоже остановился, но, похоже, увиденное лишь веселило его. Ее сокамерница, "малютка", как окрестила ее Варя, девочка 8-10 лет стояла и дрожала мелкой дрожью перед плотным мужчиной, у которого в руках было что-то напоминавшее плетку. Второе зрение позволяло чувствовать Варе очень многое: беспомощность, страх, боль, голод девочки и радость, предвкушение забавы темной души ее мучителя. "Зачем?" — она никогда не могла этого понять: что может быть интересного в издевательствах над слабыми? СРАЗИТСЯ с сильным противником, будь он человеком, целью или обстоятельством, в любом противостоянии, будь это поприще разума или силы, И ПОБЕДИТЬ — разве не это поднимает человека на новую ступень в собственных глазах? Разве не это делает тебя сильнее? Варя всегда считала людей принижающих тех, кто не может им ответить, слабаками. Только слабый будет утверждаться за счет других, стараться "показать" себя тем, кем он на самом деле не является. Разве сильному, нужно показывать себя таким образом? За него гораздо больше скажут победы, основанные на его упорстве и внутренней силе.

А между тем "действо" близилось к завершению. Девочка обреченно кивнула, словно с чем-то соглашаясь, а затем сквозь слезы и бешенную боль вырастила на своих руках колючки. Варя видела и воспринимала все в десять раз сильнее, как будто малышка была ее дочерью: и боль, и страдание. После крови полившейся почти рекой из рук малышки, на Варины глаза словно упала пелена. Как бывший маг основ, Варя знала каково менять свою структуру без основательной подготовки или без умения это делать. Насколько страшным может быть эффект от опыта и чем он может закончиться. Но, она не успела сделать и нескольких шагов, как кто-то крепко ухватил ее за руку. Варя в раздражении попыталась стряхнуть препятствие. Поняв, что это не удается, с раздражением обернулась на задержку и увидела еще одного повелителя душ : подростка лет 15, с невероятно взрослыми глазами. Его душа, предостерегая, требовала ничего не делать, словно опасаясь за нее. А между тем раздался противный скребущий смех. Обернувшись, Варя увидела, как мужик ногами втаптывает хлеб в грязь и, смеясь, показывает девочке на него. Вырвав руку, Варя быстро пересекла двор. Оказавшись рядом с малышкой, она коснулась ее своими руками пытаясь успокоить. Душа Вари, соприкоснувшись с девчушкой, передала ей видимую волну успокоения, результатом чего стало быстрое отпадание всех иголок. Девочка с потрясением уставилась на ту, которой боялась всю дорогу. Варя ей ласково ободряюще улыбнулась, и, вытерев малышке слезы, протянула плод, оставленный для себя. Девочка ухватила его, как какое-то сокровище и благодарно улыбнулась в ответ.

Резко свистнул бич кнута, но удара не последовало. Под потрясенными глазами окружающих Варя легко перехватила его еще в полете, и, быстро дернув, полностью им завладела. Несколько долгих минут она стояла напротив их хозяина, судорожно сжимая плеть и мечтая ударить. Злость и ярость боролись в ней со здравым смыслом и нежеланием пачкаться об этого человека. Как всегда в ее случае победил разум, но наверно не до конца: кем кем, а уж бесчувственной Варя не была никогда... Она презрительно скривила губы и с вызовом посмотрев в глаза мучителю девочки, бросила ему под ноги кнут. Не обращая внимания на всеобщее потрясение, она спокойно помогла девочке подняться и вместе с ней направилась к их "камере", предварительно кивнув своему конвоиру, явно указывая ему следовать за ними. Перед пленницами молча расступались, а конвоир, растеряв свой пыл, медленно тащился сзади.

Наказание настигло ее, когда они почти дошли до ящика. Боль была невероятной. Варя упала, выкручиваясь и содрогаясь от сильных судорог. Даже среди этого ада, она сотворила кокон внутри себя, оберегая своего ребенка. Пока все не закончилось, Варя изо всех сил держала оборону, не давая просочиться боли к малышу. Последнее воспоминание у нее было связано с самодовольным лицом, хозяина, что-то со смехом вещавшим ей и окружающим

-.... — хотя раньше Варя никогда не упоминала таких слов, она трехэтажно обложила его вполне профессионально, получая удовольствие от погасшей радости на лице этого морального уродца: очевидно общее направление фразы он все-таки понял, не смотря на отсутствие перевода.

Все дальнейшее казалось тяжелым сном. Ей было невероятно холодно, одиноко и больно именно в душе. Словно она находилась в равнодушной пустоте, окружившей ее со всех сторон. Варя чувствовала свое дитя, но кокон, которым она его окружила, не давал ощущать его так, как раньше. В этом море безмолвия и темноты пришел яркий свет, осветивший зелень лесов, речушку и маленький дом на берегу этой речки. Перед глазами Вари развернулась жизнь двенадцатилетней девочки Ани. Ее семья, маленькие радости и две последние недели ужаса: грубая инициализация, побои, насмешки и постоянный голод. Из любимого ребенка, тщательно оберегаемого родителями и любимым братом, она превратилась в чудовище, объект злых игр хозяев, над которым смеялись, издевались и который не боялись сломать. Ее глазами Варя увидела себя: надежда, защита и кто-то напоминающий еще совсем недавнее счастливое время. Увиденное встряхнуло, разбудило от опасного сна. Проснувшись, она почувствовала, что лежит на полу ящика, а в ее объятиях спокойно спит Ани.

"Спасибо", — подумала Варя и нежно поцеловала девчушку в макушку.

Еще немного полежав, она с удивлением поняла, что может понимать речь говоривших за пределами их тюрьмы. Кто-то громко ругался совсем рядом с пленницами, не слушая сбивчивых оправданий их с Ани мучителя.

— ... Что ты наделал, идиот безмозглый!!!! Если они умрут, я не посмотрю на то, что ты мой сын и отошлю батрачить к Ирвину в простые солдаты. Только там тебе место с твоими лиргиными мозгами! (прим. лиргина животное по интеллекту сравнимое с нашими курицами) Таких рабынь еще не было! Ты знаешь, как дорого будет стоить даже один ее ребенок, которого она вынашивает, не говоря уже об ее возможном другом потомстве?

— Отец, я...

— Молчи, пока я не придушил тебя своими руками. Будь проклят тот день, когда я женился на твоей матери!

После этих слов дверь клетки отворилась. Взгляд ругавшегося встретился с возмущенными и злющими глазами Вари. Сухонький, но крепкий старик несколько минут молчал, оценивающе разглядывая ее, а затем криво улыбнулся и медленно протянул:

— Тебе очень повезло Голард, что рядом с ней оказалась мутантка и она выжила. Если еще что-то подобное случится, то ты забудешь что такое дорога домой. Девчонку-мутантку больше не трогать. У меня на нее особые планы. С этими словами старик закрыл клетку и быстро удалился в сопровождении своего сына.

Через какое-то время подвода начала движение — очевидно, их куда-то перевозили. С началом движения Ани проснулась, медленно потянулась, села и, слегка отодвинувшись, спросила:

— Как тебя зовут?

— Варя. Спасибо тебе, Ани.

— За что? — искренне удивилась девочка.

— За то что спасла меня и моего сына.

Глаза Ани стали огромными. Варя тихо рассмеялась, и, взъерошив ей волосы, немного грустно сказала:

— Да, да. Именно ты. Маленькая, замечательная и сильная. — читая на лице собеседницы, еще большее недоумение, она добавила — Эти злые глупцы не знают какая ты на самом деле и что можешь. А я знаю.

— А что я могу? Я мутантка, уродка... — девочка говорила это буднично, полностью принимая чужое навязанное мнение.

— Глупенькая, — нежно приподняв подбородок Ани, ласково перебила ее Варя. Глядя пристально и проникновенно в глаза девочке, она пояснила

— Ты самый настоящий маг основ, Ани, с очень хорошим даром.

Ани порывисто прижалась к Варе всем своим маленьким тельцем и, не сдерживаясь, зарыдала. Варя гладила ее по голове, нежно покачивала в объятиях и шептала успокаивающие слова, необходимые девочке. Когда малышка успокоилась, Варя достала из внутреннего кармашка расческу и принялась ее расчесывать, потихоньку рассказывая о магах основателях и главных понятиях их магии:

— Понимаешь Ани, то, что ОНИ называют мутацией на самом деле великий дар тебе и таким же людям как ты. Просто вы поставлены в такие условия, что не можете правильно развивать его и использовать. Если бы у вас появился кто-то кто мог вас научить, возможно, все бы изменилось...

— А ты знаешь кого-нибудь кто смог бы меня обучить, если бы мы выбрались отсюда?

Варя на секунду замерла, осененная внезапной догадкой, а потом, наклонившись, тихо прошептала девочке на ушко:

— Я могу.

Ани повернулась к ней и недоверчиво с укоризной прошептала:

— Ты же маг силы(прим. так называли местные жители повелителей душ), ты не можешь быть такой как я.

Варя заговорщески подмигнула ей и прошептала в ответ:

— Когда-то была.

— Так не бывает. Я знаю.

— Это сложно, объяснить. Когда-нибудь потом я расскажу тебе эту грустную историю.

— Ладно, если это так, тогда расскажи, как я могу видеть "по-другому", — все еще недоверчиво и упрямо покачала головой Ани.

— Твое ОБЫЧНОЕ зрение ничем не отличается от остальных людей, по крайней мере практически не отличалось до недавнего времени. Но после инициализации обычное виденье, периодически, заменяется другим. Весь мир распадается на отдельные частицы, которые могут объединяться или разбиваться на более мелкие, если ты захочешь что-то рассмотреть издали или близко соответственно. Уверена: первое время тебе не удавалось контролировать этот процесс, но в последнее дни ты более-менее научилась делать это по желанию.

Кроме того все эти частицы разные. Иногда какой-то предмет состоит целиком из одинаковых частиц, но очень часто (практически всегда) из разных. Даже воздух является собранием всевозможных различающихся по размеру и качеству соединений. Я даже могу рассказать тебе о том, что ты пока не видишь: эти частицы сами по себе удивительные структуры, только надо их рассматривать как можно ближе.

Ани уже забыла о своих сомнениях и почти мгновенно попробовала максимально приблизить к себе что-то. Очевидно, ей это удалось так как она радостно вскрикнула и сразу же после этого упала на руки к Варе.

— Что тяжко? — участливо спросила последняя

— Да. А почему?

— Ты совсем недавно была инициализирована. Слишком мало времени прошло. Для развития способностей надо НАМНОГО больше. Кроме того, я хочу попросить тебя кое о чем ОЧЕНЬ ВАЖНОМ.

— О чем? — с ожиданием тайны прошептала Ани

— Чтобы ты, как моя ученица, всегда предупреждала о том, что собираешься сделать. — видя чуть удивленное и обиженное лицо девочки, Варя терпеливо пояснила — Понимаешь, Ани, магия основ как и магия повелителей душ чрезвычайна опасна и в первую очередь для самого мага. Я знаю немало примеров, когда маг погибал, совершив одну маленькую ошибку. В том месте, где я училась магии, мы сначала узнавали очень много о мире, в котором жили, и лишь потом проводили свои первые эксперименты. С нами всегда были опытные маги-учителя, которые могли исправить нашу ошибку и подсказать, что мы делаем неправильно. Я, к сожалению, теперь не вижу мир как ты. Поэтому не смогу тебя вовремя остановить и предупредить. А мне не хочется потерять такую способную ученицу из-за какой-нибудь ерунды.

Ани внимательно выслушав, кивнула.

— С чего будем начинать мы? — спросила она Варю.

Варя вздохнула задумавшись. Конечно, она могла начать классическое обучение, но на него, похоже, не было времени. Кроме того, ее волновала возможность подслушивания. Варя вспомнила о том, что повелители душ умели передавать свои мысли на расстоянии и слушать другие, обращенные к ним. Расчесывая волосы Ани, она касалась их руками, вследствие чего их души тоже соприкасались. Теоретически, у них была возможность общаться телепатически, используя касание или соединение душ. Решив это проверить, Варя мысленно обратилась к ней:

" Всему понемногу. Так как я не знаю, сколько времени у нас есть, постараюсь объяснить все то, чем ты можешь овладеть уже сейчас."

Ани дернулась и, повернувшись к ней, потрясенно приоткрыла рот. Однако через какое-то время, она взяла себя в руки и попыталась ответить тоже мысленно:

"Мы теперь будем ТАК разговаривать?"

"Да."

Они общались мысленно целый день. Варя рассказывала, Ани иногда задавала вопросы. Вечером их караван подъехал к какой-то очередной "гостинице". Их проводили поесть обоих, а потом и вовсе устроили в отдельный номер. Впрочем, причина могла быть достаточно прозаична — к ночи на улице пошел сильный ливень.

Сон к обеим пришел практически одновременно. Варя вроде не сильно устала, но мирное сопение спящей рядом и прижимающейся к ней девочки усыпляло похлеще иного снотворного. Сон был странным. Ей снился большой лес Каллисии, в котором никого не было кроме нее и Ани. Погода все время была солнечная, настроение у обеих радостное и приподнятое. В этом сне Варя много месяцев занималась с Ани, рассказывая ей необходимые основы и предостерегая о возможных подводных течениях и камнях преткновения магии основательниц. Каждый разговор запоминался полностью, словно был на самом деле. Кроме этого были еще и практические занятия. Во сне Варя владела магией основательниц и соответственно могла показывать и показывала все, что касалось рассказанной теории. Ани повторяла за ней, училась творить что-то свое, новое ...

Потом пришел обычный сон, с непонятными образами и символами. Варя проснулась от того что ее кто-то тормошил. Нехотя она открыла глаза и увидела перед собой возбужденное лицо Ани.

— Варя! Посмотри, что я теперь могу! — девочка подошла к столу и из лужицы на нем сделала красивую ледяную статуэтку.

— Я же говорила тебе...

— Я теперь знаю, как это делается! Этот сон был таким хорошим! Я все помню! Все что может мне грозить!

— Подожди...

— Я не знала, что у повелителей душ такие возможности! Спасибо, спасибо, спасибо! — девочка, смеясь, прижалась к Варе и почти тотчас отскочила, пытаясь сделать что-то другое из глиняного кувшина. Видя радость на лице Ани, Варя почувствовала себя невероятно счастливой — словно в хмурый день из-за туч ненадолго выглянуло солнце. Девочка, из унылой и сомневающейся, превратилась в веселящегося чертенка, полностью наслаждавшегося открытыми знаниями и предоставившимися возможностями.

— Ани, — Варя остановила девочку, когда та закончила превращать кувшин в чашку — Надеюсь, ты понимаешь, что на некоторые вещи тебе пока рано замахиваться — твоя сила недостаточно развита, а если точнее — СИЛЬНО не развита.

Девочка сначала попыталась отмахнуться, но взглянув в серьезные глаза своей учительницы, вздохнула и согласилась:

— Да. Я помню. Но ведь многое уже можно?

— Многое. Но не все. Особенно полные превращения. Ты меня понимаешь?

— Да, — девочка раздраженно выдернула руку и отошла к окну.

Варя подошла к ней ближе и сев на кровать начала рассказывать:

— Мне тогда было лет приблизительно столько сколько тебе. Я знала все, что может мне пригодится для превращения, но, увы, моя сила прирастала слишком медленно. Однажды мы с моим лучшим другом — Варя непроизвольно споткнулась, вспомнив белокурого красавца воина из памяти Мелиры — поспорили, даже не помню по какой причине. В какой-то момент он сказал, что я малявка, слабачка, и поэтому не смогу полностью превратиться еще очень долго.

— А ты? — заинтересовано спросила Ани, все еще пытаясь казаться обиженной.

— Я превратилась. Но вытянула всю свою силу, весь резерв и даже большую часть физической энергии. Знаешь на кого я была похожа?

Варя сделала небольшую паузу и, поняв, что внимание девочки приковано к ней, сама же ей ответила

— На засушенный сухофрукт.

Ани хихикнула

— А потом начался распад... Если бы не мой друг, отдавший мне почти всю свою силу, я бы не выжила. Сель с трудом смог меня доставить в больницу. Мне успели помочь. Но с большими потерями. Я восстанавливалась почти год до того уровня который был у меня на момент превращения.

Ани молча с ужасом смотрела на Варю.

— Мне чертовски повезло, Ани, что рядом был Сель. Если ты захочешь превратиться, не будучи готовой, никто не сможет прийти к тебе на помощь.

Девочка порывисто вздохнула:

— Обещаю, что не буду превращаться, не предупредив тебя.

— Хорошо. Я рада. — Варя подошла к девочке и обняла ее за плечи.

— Скажи, вы поженились?— вдруг спросила Ани

— С кем?

— С Селем.

Варя тихо рассмеялась, чувствуя небольшую боль-переживание за этого человека

— Нет. Я вышла замуж за его старшего брата.

— Почему?

— Потому что полюбила больше жизни.

Глава 9

Проехав большую деревню, Астеиль и Жан решили остановиться в гостином дворе, который находился при выезде из нее. Еще не успело стемнеть, когда они вошли в душный зал, наполненный зовущими запахами кухни. Заказать комнату и ужин не составило никакого труда. В ожидании ужина Аль неторопливо разглядывал хозяина и посетителей его таверны. Довольно быстро он обнаружил, что в гостином дворе присутствует молодой, не успевший набрать силу, повелитель душ. Астеиль решил его пока не прощупывать. Жан в полголоса рассказывал неопасные факты о своей семье, особенно расхваливая свою сестренку. Аль слушал его в пол-уха, сконцентрировавшись на слежке за неизвестным магом. Через некоторое время им подали ужин, а в зале появился тот, за кем Астеиль следил. Поведение этого повелителя не вызывало опасений: он имел небольшие способности и годен был, в основном, только для успокоения окружающих. Паренек довольно быстро прекратил скандал между двумя подвыпившими мужичками, просто коснувшись обоих. Других умений в нем не проглядывалось. Хотя... Что-то было в этом повелителе неуловимое, знакомое, предупреждающее, и в то же время не опасное. Неожиданно в его уме зашипел Жан:

-Лезар! Предатель! Вы на него смотрите. Это он, точно. Мастер Аль, представляете, я знал его отца. Очень уважаемый человек среди наших. И его сын САМ пошел к ним. Снял камень ограничитель, нашел способ инициализироваться и почти сразу после этого сдался... Стал служить им верой и правдой, чтобы он опрокинулся (прим. в нашем языке откинулся), да пораньше...

Астеиль слышал слова Жана, но почему-то не мог принять за чистую монету.

Продолжая неслышимый остальным разговор, он спросил:

— Кого-то по его вине поймали?

— Нет...Кажется нет, но я могу и не знать!

— Он выдал какие-то тайны?

— Не знаю! Но мог, наверное... Их же всех допрашивают!!! Конечно, выдал!

Аль тихо хмыкнул, чувствуя, что здесь далеко не все так просто. Словно, понимая, что о нем только что говорили, Лезар поднял глаза и внезапно послал Астеилю короткое послание. Астеиль замер потрясенный не только сообщением, но и тем, что его кто-то смог вычислить, тем более такой слабый повелитель душ. Астеиль несмотря на внешнее спокойствие с трудом дождался окончания ужина. Прошло около двух часов пребывания в снимаемой комнате, когда в их дверь постучался необычный, но ожидаемый гость. Жан, ничего не знавший о посещении, удивленно посмотрел на Аля быстро открывшего дверь. Однако увидев посетителя, вскочил с кровати и чуть было не зашипел.

"— ЧТО ЭТОТ ЗДЕСЬ ДЕЛАЕТ?" — прозвучал возмущенный голос в голове Аля.

Астеиль скривился, прочувствовав всю силу возмущения друга.

— Он знает все. Обо мне. О тебе. И о тех, кого мы ищем.— спокойно пояснил Астеиль.

— Он ПРЕ-ДА-ТЕЛЬ! — почти прокричал Жан — Ему нельзя доверять.

— Я ЗНАЮ, что нам надо его выслушать. А тебя Жан прошу вспомнить о моей ПРОСЬБЕ и посидеть спокойно, слушая рассказ этого молодого человека.

Жану было явно тяжело доверится тому, кто, как он считал, этого не заслуживает. Но, пересилив себя, юноша со скрипом выдавил:

— Хорошо.

Выслушивая рассказ о двух пленницах, находившихся в обозе, проезжавшем через этот двор пару дней назад, Астеиль лишь беспомощно сжимал пальцы предсталяя в их захвате горло обидчика его жены и сестры Жана. Когда Аль услышал о ментальном наказании Вари, он медленно поднялся со стула и в беспокойстве подошел к окну.

-... Пока вы можете о них не беспокоится, по крайней мере полтора дня точно. Так как отец, Родре РОскаля, Гарг Роскаль приказал их не трогать.

— Пока? — Астеиль сразу уловил в сказанном главное.

— Да. — Лезар твердо посмотрел ему в глаза — Вам нужно отыскать их как можно раньше: до семи ударов круга.(прим. местное время приблизительно равно двум часам дня)

— А если мы не успеем, что тогда? — взволнованно спросил Жан, уже почти забыв о негативном отношении к Лезару

— Они хотят заставить Вашу жену произнести клятву.

— С чего ты решил, что она ее примет? — резко спросил Аль.

— Ваша жена очень привязалась к девочке. Девочка почти ее аени(прим. маг основ открывшийся обычному повелителю душ и прошедший обряд).

Астеиль вздрогнул, и, еле сдерживая себя, сел на стул, запустив руки в волосы.

— Сложность еще и в том, что их хозяева направляются не в поместье, а в уединенное охотничье имение, о котором широкому кругу людей практически ничего не известно.

— А ты знаешь? — недоверчиво, но с надеждой спросил Лезара Жан.

— В обычном понимании, нет. Но я могу найти.

— Врешь! Подлый Врун! Это наверняка ловушка! Мастер Аль, он специально наплел нам все это....

В ответ на эти обвинения, Лезар повернулся к Астеилю и полностью раскрылся.

Аль тихо застонал. Он наконец понял, КТО такой этот странный повелитель душ. И в страшном сне Астеиль не хотел иметь такого аени или истинного подданного.

А Лезар, не теряя времени, спокойно начал обряд словами, которые совсем недавно читал по бумажке Жан:

Прошу помощи тебя, повелитель душ.

Стань моим лекарем, вторым отцом и матерью,

Прими в дар мою верность, уважение и любовь

Прими меня в свои подданные, король Страны,

В свои дети, защити мою семью и меня,

дай кров, судьбу, укажи путь, наставь и обогрей теплом и светом души

Я стану тебе ближе друга и помогу тому, кто будет во мне нуждаться,

Кто будет таким же твоим сыном или дочерью как я.

Жан потрясенно переводил взгляд с короля на Лезара не в силах понять что, как и почему произошло. Астеиль чувствовал, как силы быстро тают по мере продвижения к глубинному центру нового истинного подданного. Это был не Жан: было и страшно, и тяжело, и больно. Наконец наступило завершение обряда:

Я принимаю тебя сын,

Я принимаю тебя друг

Я принимаю тебя мой подданный.

Прими мой дар и подтверди клятву.

Жан потеряно прошептал:

— Почему? За что? Неужели вы доверяете ЕМУ больше чем мне? Это рабский ошейник на его шее, наверняка уже все передал ИМ...

Астеиль шатаясь подошел к Жану и по-отечески взъерошил ему волосы:

— Во-первых, Лезар теперь для тебя в некотором смысле брат. Во вторых, его ошейник уже давно не более, чем бутафория — Лезар в нем подправил абсолютно все. В-третьих, он действительно наша единственная надежда...

— Но рабский ошейник не подается силам магов!

— Обычных магов — конечно. А вот чем отличается твой новый брат от обычных магов — пока не скажу. Думаю, ты и сам это скоро поймешь.

Закрывая за Лезаром дверь, и уже зная, что им надо отправляться с рассветом, Аль посмотрел в глаза новоиспеченного сына. Все точно. На него смотрели глаза его молодого и неопытного отца.

— — — — — — — — — — — —

Варя остро переживала разлуку теперь уже со своей "маленькой девочкой". В то же утро, когда Ани потрясающим способом овладела большинством знаний Мелиры, их разъединили и дальше везли в разных клетках на приличном расстоянии друг от друга. Следующий ночлег тоже прошел врознь. Варя терялась в догадках. Возможно, их хозяева задумали над Ани какой-то новый эксперимент или же их покоренный повелитель душ почувствовал в ее воспитаннице что-то новое и опасное. Если последнее верно, то хозяева могли опасаться побега, который не смотря на все сложности был более чем возможен. В любом случае в разлуке с Ани Варя чувствовала себя как-то странно и неуютно. Кроме переживания за воспитанницу к ощущениям примешивалось острое чувство приближающейся беды. Чем дальше они ехали, тем сильнее. К концу третьего дня караван подъехал к роскошной старой усадьбе. Едва ступив на крыльцо дома, Варя почувствовала на себе щупальца трех или четырех повелителей душ. От отвращения она едва не закричала. Внутри нее разросся крепкий комок, почти сразу заключивший ее саму в защитный кокон. Щупальца исчезли. Ани Варя в этот день так и не увидела.

Несмотря на удобство комнаты, в которой ее расположили, Варя спала урывками, постоянно проверяя свой кокон. Утро принесло небольшое облегчение. Сидя на окне с решеткой, Варя обдумывала их положение с Ани. Что делать она пока не представляла. Кроме того ее подавляло ощущение того, что чтобы она сейчас не сделала все равно всё будет плохо. Очень плохо.

Но она попыталась. Взломать ошейник. Закончилось это глубоким обмороком и сильной головной болью после него. Бежать, не зная где Ани, не ведая о реальной силе противостоящих ей магов, не владея своей силой повелителя и полагаться только на боевые навыки, доставшиеся ей от Мелиры, — все это казалось невероятно глупой затеей. С приближением полудня паника набирала обороты, заставляя вздрагивать от малейшего шороха за дверью. Когда дверь в ее комнату открылась, Варя поняла, что час настал. Под конвоем ее отвели в местный вариант бани, дали во что переодеться. Взглянув на себя в зеркало, Варя на секунду замерла: белое длинное платье, лишенное каких либо украшений, венок красивых цветов на голове, распущенные огненные волосы. Она была похожа на нимфу, неземное, вечномолодое существо. И в то же время, рабский ошейник перечеркивал все. Возникало ощущение окончания сказки, трагического конца. Белый свет не ассоциировался с чистотой, а скорее со смертью. Ужасно захотелось зарыдать, но Варя сдержалась, чувствуя как злость охватывает ее суть, заставляя затаится и приготовится к броску.

Ее вели по зеленому лугу, по золотистому лесу. Красота окружающего пейзажа завораживала и словно просила, требовала полностью раскрыться. Но внутри Варя словно заледенела. Каждый шаг давался с большим трудом. Окружающее великолепие вызывало лишь бушующую ярость. Варя чувствовала себя ледяной крепостью посреди прекрасного, внутри которой рвалась на волю страшная стихия, готовая смести и уничтожить все вокруг.

Наконец они пришли: небольшой луг, полный растущих цветов. Старик стоял в его середине и ждал, улыбаясь победной улыбкой. А на противоположной стороне поляны стояла скованная Ани,— скованная тем же материалом из чего был сделан ошейник. Рядом с ней страж с мечом....

Время замерло. Выбор. Ужасный. Однозначный. Значит, они хотят ее клятвы. Клятвы, которая сделает ее рабом навсегда. Если бы она была наивной девушкой 17 лет, а ровно на столько Варя выглядела сейчас, она не колеблясь принесла бы клятву. Но опыт тридцатилетней женщины вопил: "НЕЛЬЗЯ". Она не имела права, это сделать. Отпустят ли они Ани, даже если это будет входить в клятву? Скорее всего, Ани почти сразу после освобождения станет собственностью кого-то другого, кто рано или поздно убъет девочку. Или... или же ее хозяева прикажут ей самой убить Ани, под клятвой она обязана будет это сделать. Но даже не это останавливало. Сейчас Варя владела ужасающей силой — она сама по себе была оружием. Мощным. Массовым. Разрушающим. Она может спасать, но скорее всего ее заставят убивать. Много. Ее дети... Станут такими же, но у них не будет даже этого выбора...

Время двинулось, а вместе с ним закрутилась в бешеном танце битвы Варя. Она никогда не была воином на земле. Мелира же всю свою недолгую жизнь была им. Варя не хотела выбирать, она действовала безрассудно, не позволяя себе думать ни секунды. У ближайшего охранника , неожидавшего подобного от беспомощной девушки, выхватила одновременно кинжал и меч, висевшие на поясе. Ее тело, с потрясающей реакцией, гибкостью, быстротой, со стороны казались единым порывом ветра уничтожающим всех вокруг. Старик не успел даже удивиться, когда кинжал вошел в его тело. Обезоруженный воин, пал от меча и два других охранника тоже. И все же Варя понимала, что она не успевает. Как в замедленной съемке она видела меч, входящий в грудь беспомощной девочки. Ее убийца нашел свою смерть, но уже на мгновение позже. Время вновь замерло. Варя подхватила тело Ани, опуская ее на траву. Душа девочки рванулась к Варе и она приняла ее в себя, забирая ее страх и боль. Чувствуя, как из нее вырывается буря, Варя развернулась в сторону новых противников: пять повелителей душ уже были здесь. Ошейник опал ледяными осколками, крылья распахнулись, вызывая у магов страх и ужас. Она била их своей сырой силой, чувствуя как рассыпается их защита, как они отчаянно пытаются закрыться, как заканчиваются их силы и грозные охранники бывших хозяев ложатся один за одним в такую же зеленую траву, что и Ани. Еще секунда и нити их жизней оборвутся навсегда, но что-то вдруг просыпается и она не может нанести окончательный удар. Наваждение проходит. Руки роняют меч и мелко трясутся. Вокруг кровь и разрушение.

Невосполнимая боль потери и отчаяние от содеянного, накрывают покрывалом безмолвия. Перед глазами лишь белая муть и она кричит, не слыша себя:

— не хочу так.... Не желаю.... Почему?!....

Словно издалека приходит тепло, согревающее, успокаивающее. Руки, нежные, сильные обнимают, прижимают сотрясающееся в рыданиях тело. Кто-то что-то говорит, тихо, искренне, оберегающе. Шум уходит, зрение проясняется. Перед ней лицо. Знакомые черты. Глаза. В них печаль, облегчение, забота и успокоение. Она пьет из них силу и через два удара сердца опознает:

— Аль?

Сейчас он подобен острову в бушующем океане, тихому пламени свечи в окне теплого дома, закрытого от стихии. Она растворяется в нем и к ней приходит спасительная темнота.

— — — — — —

Астеиль ехал на лошади, а впереди него, сидя спала закутанная в одеялах Варя. Сон ее был более-менее спокойным. Впереди него ехал Лезар — он был убежден, что Ани еще можно спасти, и вел их, несмотря на ночь, усталость и пронизывающий ветер.

Позади ехал Жан, прижимая к себе тело сестры и уже ни на что не надеясь. Он был потерян, ничего не говорил и, похоже, больше ничему не верил.

Но он не знал способностей видящих. У Аля же не было причин сомневаться в словах одного, путь и слишком молодого, хранителя этого мира.

Глава 10

Глубокой, холодной, дождливой ночью по опустевшей главной улице небольшой деревушки, мимо светящихся теплом окон домов, проехали легкой рысью три всадника, причем двое с пассажирами. Они явно торопились. Через какое-то время путники оказались около стоящего на отшибе дома местного кузнеца.

Дверь открыл по-видимому сам кузнец — крепкий, высокий, жилистый мужичок. Он удивленно осмотрел компанию, постучавшуюся в такую погоду к нему в дом, явно сомневаясь, стоит ли впускать неожиданных гостей. Но его лицо сразу посуровело, едва кузнец увидел стройного юношу, выступившего вперед. Он попытался закрыть дверь, но парень удержал ее рукой.

— Добрый вечер, отец.

Кузнец зло сверкнув глазами, резко бросил:

— Ты мне не сын.

— Тайным нужна твоя помощь.

— Кто бы они ни были им здесь нечего делать.

— Ты прогонишь, сына Айри и Ронига? И дашь покинуть этот мир их дочери? Готов ли ты взять на себя окончательный уход невинной?

Кузнец побледнел, а потом, смирившись, уступил дорогу, пропуская пришельцев в дом.

— Покажи сестру, — сказал он бледному и несчастному пареньку, в котором быстро опознал сына своих друзей.

Жан осторожно положил Ани на скамью, дрожащими руками разворачивая ткань в которую она была завернута.

— Что это?! Она же мертва не меньше осьмицы! Зачем вы заявились в мой дом?— вскричал кузнец, увидев девочку

— Возвращающие могут вернуть ее душу в тело, если ты восстановишь его. — спокойно возразил ему сын.

— Это невозможно. Я вижу здесь только людей, неинициализированого мага и тебя. Неужели ты и есть этот возвращающий? Да и кто они вообще такие эти возвращающие? Никогда не слышал ни о ком, кто бы мог вернуть кого-то из-за грани.

Астеиль хотя и не видел в кузнеце мага, понимал, что тот как-то скрывает свою истинную сущность. И видимо совсем иным способом, чем сам Аль, так как не распознал в нем повелителя душ. Астеиль осторожно уложив Варю на другую скамью, решил вмешаться в разговор отца и сына.

Он немного расширил внутреннюю сферу влияния, чтобы кузнец увидел кто он такой. Это произвело впечатление. Мужичок, отшатнулся, на секунду прикрыв глаза:

— Мало того что ты стал мне врагом, так ты еще и привел одного из ЭТИХ в мой новый дом! — он обвиняющее со злостью посмотрел на сына.

— Нертор Оресий, ни я, ни моя жена не враги вам. Я действительно могу вернуть маленькую Ани к жизни — Астеиль спокойно подошел к кузнецу, позволяя тому видеть свой дар полностью.

— Поклянись своей клятвой, прислужник, что тень предательства не придет с твоей семьей — злобно насупил брови Нертор, выказывая полное недоверие и пренебрежение.

Астеиль нисколько не задетый его тоном, передернул плечами и, не колеблясь, произнес:

— Я, Астеиль из рода Уренвойсов, повелитель магии душ, доверитель и принимающий души своих подданных, правитель равноправии Анрии в магическом мире Калиссии. Клянусь в честности своих намерений и помыслов. Клянусь не причинить вреда своими действиями тебе и твоей семье, а также не выдавать твои тайны — Аль порезал себе руку и позволил крови стечь на пол.

Кузнец снял с шеи неприметный камешек, отложил его на край стола, после чего на его ауре стали видны все признаки сильного мага основ. Присев рядом с пролитой кровью, он коснулся ее рукой. Кровь быстро заструилась по его руке, обтянув кисть наподобие перчатки, а затем впиталась под кожу.

Кузнец, вставая, покачнулся, а затем посмотрел на своего гостя с удивлением и потрясением:

— Ты не лжешь. Похоже, я встретил первого мага силы, которому могу доверять.

Астеиль кивнул, а затем жестом указал в сторону Ани.

Осмотрев девочку, Нертор отрицательно покачал головой:

— Не знаю, что говорил вам мой сын, но я умею врачевать только небольшие раны и только на живых. Здесь мои навыки бессильны.

Астеиль вопросительно посмотрел на Лезара.

— Вам придется разбудить вашу жену. Я вижу только, что она как-то может помочь, но не знаю как.

Астеиль переместился к Варе и легким касанием пробудил ее. Варя открыла глаза и с удивлением встретилась глазами со своим супругом. Она коснулась сильно гудящей головы и медленно села на скамье. Почти сразу же ее взгляд уперся неподвижное тело Ани. Побелев как полотно, она сделала попытку подойти к девочке. Астеиль с силой удержал ее, заставив внимательно посмотреть к себе в глаза:

— Варя, слушай внимательно. Я смогу вернуть ее душу, так как ты сохранила ее в себе. Но нам нужно восстановить телесную оболочку, порванные физические связи. Тело не слишком изувечено, знаний Мелиры о восстановлении физических повреждений нам должно хватить. Главная сложность, что тебе придется направлять и поправлять мастера Нертора, практически не видя, что он делает.

Варя неуверенно покачала головой.

— Боюсь, что так ничего не выйдет. Это слишком сложно и мы не сможем ручаться за результат. Почему бы не передать мои знания ему?

— Как ты себе это представляешь? — немного разозлился Астеиль — Разве ты сможешь за малое время научить тому, чему училась Мелира более 7 лет?

— Мне надо передать ему только то, что касается подобных повреждений. Для этого можно воспользоваться сном.

Видя удивленное лицо Астеиля, на котором отображались сомнения в ее умственных способностях, она быстро проговорила:

— Я передала во сне часть знаний Мелиры Ани. Не знаю, как это получилось. Мы с ней пробыли в некотором странном месте несколько месяцев, хотя реально прошла всего лишь одна ночь. В этом, можно сказать виртуальном мире, мне была доступна магия основательниц. Я думала, что это какие-то специфические способности повелителей душ.

Астеиль с удивлением смотрел на Варю, думая о том, сколько же еще сюрпризов она может преподнести. Да, действительно, ходили легенды, а точнее детские сказки о том, что когда-то давно были повелители душ, умеющие во сне передавать свои знания другим магам, создавая некоторое особое несуществующее пространство. Возможно, легенды были основаны на реальных фактах, но в теперешние времена, ни один из повелителей душ не владеет этой способностью. Хотя... Возможно таких способностей нет теперь, после Великого Переселения из Арфавии на Калиссию. "Конечно же!", — чуть ли не хлопнул себя по лбу Астеиль. Арфавия и Калиссия хоть и достаточно близкие по строению миры, но все же различаются. Между мирами, связанными межпространственными переходами, всегда есть какие-нибудь отличия. Весьма вероятно, что магическая структура этого мира допускает подобную передачу информации, а калиссийская нет. Легенды, сказки — часть из них пришла на Калиссию из Арфавии. С другой стороны, его всегда удивляло то, что он может считывать информацию с любых немагических существ и магов, допустивших подобное считывание, передавать понятные им указания или сообщения, а вот с трансляцией своих знаний и опыта были определенные проблемы. Теоретики магии мира Калиссии не один век ломают над этим головы. Скорее всего, дело было в том, что память, хранящаяся на физическом носителе (в мозге), из-за этого способа хранения своей информации недоступна по записи повелителям душ. Теоретически маги основ должны уметь с этим работать, но у них возникает другая проблема — воспринимать информацию, являющуюся частью души, они не могут. Похоже, в их историческом родном мире есть удачное решение этой проблемы — создание собственного подконтрольного мира, в котором время сильно ускорено, по отношению к обычному. Интересно знать, можно ли этот подконтрольный мир создать только во сне или каким-то еще другим способом. Кроме этого, абсолютно неизвестны необходимые механизмы для создания такого мира и, главное, реализация внедрения туда одного и более магов с последующим обучением, кроме самого повелителя душ, создающего данный мир. Помимо того, что Варя впервые передала информацию именно через сон, пока неизвестно практически ничего. Решив выяснить побольше, Астеиль вновь обратился к Варе:

— Как во время сна вы располагались по отношению к друг другу?

— Мы спали вместе, очень близко. Думаю, то, что наши души соприкасались, должно было сыграть свою роль для перемещения нас в один общий сон. — Варя сразу поняла, почему он спрашивает, и отвечала быстро, сосредоточившись на восстановлении полной последовательности действий.

— Я очень хотела научить ее... В принципе это все. Возможно, на самом деле виденье другого мира было иллюзорным, между нами просто установился канал для передачи информации. Хотя... Я видела, что души спящих каким-то образом перемещаются в неизвестную область пространства. Возможно, там, куда они перемещаются, все это и происходит.

— В моем мире во время сна большая часть души перемещается в информационное поле...

Астеиль замолчал, увидев, что дальше говорить уже не имело смысла — все стало более-менее понятно для них обоих.

— Можно ли как-то оказаться в информационном поле не погружаясь в сон? — спросила Варя

Астеиль кивнул и постарался максимально просто пояснить:

— Есть специальные методики чтобы это сделать: правильное дыхание, расслабление и определенная направленность мысли...

— Маг основы сможет это сделать?

— Теоретически — да, реально (в моем мире) — нет.

— Значит для него только сон...

Кузнец, прервал их разговор, немного волнуясь:

— Я прошу прощения, но ваша жена тоже должна произнести клятву, прежде чем я позволю ей передавать что-то мне...

Варя удивленно посмотрела на него, не понимая, о чем он говорит.

Астеиль неожиданно для себя самого подмигнул ей и сказал:

— Тебе не доверяют. Как повелителю душ. В этом мире к нам относятся как к страшилкам. Чтобы поверили — нужно произнести клятву о том, что ты не будешь им вредить и не предашь.

— Кроме того, — серьезно добавил он — клятва свяжет вас. Конечно, не так как тебя и Ани, но этого может быть достаточно, чтобы ты смогла захватить душу этого человека вместе с собой в информационное поле.

Варя кивнула, соглашаясь. Через какое-то время она знала слова клятвы и даже начала ее произносить, но после первого же слова споткнулась, когда должна была назвать себя. Да она считала себя Варей, но... был один подвох. Если она назовется полностью, то формально откажется от всех обязанностей и связей Мелиры. По калиссийским законам, она должна будет начать новую жизнь... А это значит, отказаться от ребенка, которого она уже считала своим... Откажется от человека, который ей нравится, пусть даже она в основном знакома с ним заочно... С другой стороны, она не хотела загонять Астеиля в угол, когда он должен был признать ее своей женой. Подумав, она пришла к средней формулировке — то есть к частичному признанию себя Мелирой, в этом случае калиссийские законы оставляли принятие окончательного решения за ее супругом. Сделав выбор, она снова начала произносить клятву, но теперь уже не останавливаясь:

— Я, Варя, признавшая в себе Мелиру из рода Уренвойсов, повелительница магии душ, супруга правителя равноправии Анрии в магическом мире Калиссии. Клянусь в честности своих намерений и помыслов. Клянусь не причинить вреда своими действиями тебе и твоей семье, а также не выдавать твои тайны — Варя повернулась к кузнецу, стараясь даже не смотреть в сторону Аля. Во время принятия клятвы Нертором Оресием все ее тело охватила мелкая противная дрожь, которая, впрочем, быстро прекратилась.

Астеиль стоял, как громом пораженный: с одной стороны он был уверен, что девушка не признает в себе Мелиру, с другой — втайне надеялся на это. Она же оставила выбор ему, делать который он не хотел, так как был не готов. Но, прислушавшись к себе, Астеиль понял, что даже рад такой сложившейся ситуации. Теперь принятие решения может быть растянуто на очень, очень долгий срок... Когда Варя слегка покачнулась после обряда он не задумавшись поддержал ее. Их глаза на мгновение встретились и Астеиль прочел в них волнение, ожидание его реакции, немного вины и не высказанный вопрос: "А права ли я?". Он ободряюще сжал ее руку, показывая, что поддерживает ее решение и благодарен за предоставленную возможность выбора.

Дальше последовал долгий и нудный час, когда Варя отчаянно пыталась выйти из тела по особенной методике. Отчаявшись достигнуть хоть какого-нибудь результата, они решили попробовать передать знания через сон. Кузнец и Варя соприкоснулись руками, а затем Аль применил к ним усыпление. Лишь сон опутал их тела, души уснувших устремились вверх. Сперва они разошлись, но потом Варина душа начала как магнитном подтягивать к себе душу Нертора. Получалось плохо. Видно было, что еще чуть-чуть и души разойдутся совсем. Астеиль мягко подтолкнул душу кузнеца к Вареной душе, вследствие чего между ними протянулась тонкая нить и они быстро устремились вместе в информационное поле. К сожалению, Аль не мог последовать за ними астрально, так как контролировал защиту.

Через какое-то время Нертор и Варя проснулись. Нертор сразу быстро вскочил и направился к Ани. Варя же, напротив, была очень бледна, ее руки дрожали от слабости и она еле сдерживала рвотные порывы. Астеиль подхватил ее на руки и отнес к чуть приоткрытому окну. Немного подышав свежим воздухом, проникавшим в небольшую щель и сидя на руках у Аля, Варя постепенно пришла в себя. Поняв, где находится, она попыталась встать, но он остановил ее:

— Не дури. Ты еще слишком слаба. Лучше расскажи, что случилось?

— Мне кажется, я была как-то привязана к Ани, более подготовлена что ли. Не знаю. С ней все было просто и легко. Здесь же постоянно казалось, что внутри меня что-то чужое. Не плохое и не хорошее — только не свое. Хотелось от этого постоянно избавиться. С трудом удавалось сдерживаться от попыток освобождения... В остальном — почти точно также. Мы плотно общались в том же мире несколько дней. Там мне удалось полностью воссоздать физическую оболочку Ани с ее повреждениями. Мы проводили операцию десятки, сотни раз — пока у Нертора не начало получатся... — Варя прервалась, с содроганием вспоминая, как ей было тяжело раз за разом видеть Ани мертвой. Астеиль все поняв, слегка сжал ей плечи:

— Это было не зря... Возможно, только благодаря этому у нее теперь есть шанс...

— Я... — голос у Вари вдруг надломался и она почувствовала как глаза наполняются слезами — Я виновата в ее смерти... Я говорила себе, что не хочу делать выбор, но на самом деле сделала... В тот миг, когда нужно было сделать выбор, я выбрала не ее...

Еще в начале ее речи Астеиль, создал вокруг них звуконепроницаемый кокон. Теперь он, не боясь, что его услышат, прервал Варю и, приподняв ее подбородок свободной рукой, посмотрел ей прямо в глаза:

— Варя. Остановись. Ты сделала правильный выбор. Любой истинный повелитель душ должен был принять только такое решение. В нас заключена слишком большая сила, и, как следствие, на нас лежит слишком большая ответственность за других. Каждое наше решение может оказать влияние на слишком многих. Обычный человек, без нашей силы, может сделать другой выбор, и наверное это будет правильно. Пожертвовать собой ради другого, того кого ценишь или любишь, кто тебе дороже всего на свете: разве можно иначе? Но для нас совсем другая ситуация. Мы очень часто не имеем права на то, что естественно для обычных калиссийцев или людей, не обладающих нашей силой, не имеем права даже на самопожертвование, если оно может иметь крупномасштабные катастрофические последствия... Скажу тебе даже больше. Ты конечно уже знаешь, что повелители душ обязательно проходят испытания, прежде чем им открывают доступ к их силе?

— Да, знаю.

— Сегодня ты прошла одно из самых сложных предпоследних испытаний. Каждый из нас в свое время ставился в похожие условия... Иначе мы не стали бы повелителями душ. Сегодня ты в очередной раз подтвердила, что имеешь право на нашу магию...

— Честно говоря, теперь я уже жалею, что она у меня есть...

Астеиль, предупреждающе приложил палец к ее губам:

— Не говори так. Наша сила может принести много разрушений, но может и помочь, как ни что другое. И сегодня ты еще это увидишь. Обещаю.

Варя кивнула, соглашаясь, а затем, вновь содрогнувшись, проговорила:

— Я знаю, что Мелира была воином, и за свой век ей приходилось пресекать нити жизни людей... Но я... сегодня в первый раз сделала это. Самое страшное, заключается в том, что я видела в этих людях полностью все — и хорошее, и плохое. Я знала, что они не заслуживают смерти, что в их жизни были те, ради кого им стоило бы жить, но... в тот момент почему-то уже ничего не имело значение, только я и Ани.

— Повелителям, допущенным к своей силе, то есть прошедшим испытания, очень сложно кого-нибудь убить. Мы видим все и знаем, как много в этом мире может означать жизнь одного человека для других. Как обеднеет этот мир без него. Но, не смотря на всю нашу мораль и понимание, мы все же остаемся людьми и в нас, как и в остальных, развито чувство самосохранения. Если бы не оно, нас наверно и не осталось бы... Люди уходят за грань, чтобы потом возродиться в новой жизни. Это не так плохо как кажется. Человек, по мере того как он набирает опыт, в большинстве случаев стареет не только телом, но и душой — она черствеет, огрубевает. То, что радует молодого человека, у большинства "умудренных опытом" лишь вызывает снисходительные усмешки. Свежесть, ясность, острота чувств, игра самой жизни — бьет ключом в молодости. Смерть — это перерождение. Умирая, мы скидываем шелуху опыта и вновь учимся ярко и полно чувствовать мир, в котором родились. Мы грустим, оплакивая ушедших, хотя на самом деле, должны были бы радоваться за них, как бы кощунственно это не звучало.

— Почему же нам так больно когда уходят дорогие, любимые, близкие люди? — Варя с вызовом посмотрела на Астеиля

— Наверно потому, что таких людей уже в нашей жизни, в этой жизни, не будет. Нам больно от того что, с ушедшем человеком изменяется окружающий мир — он теряет ощутимую, важную для нас, неотъемлемую часть — часть, которую мы искренне считали своей. Наверно, такие же ощущения мы бы испытывали, если бы неожиданно лишились зрения, руки, ноги. Сперва невероятно плохо и больно. Потом раны заживают, но ощущение утраченного остается. Не знаю как в твоем мире, но в нашем теперь, к счастью, восстановить здоровье не проблема. А вот вернуть человека удается лишь в пяти случаях из ста. Именно осознание того, что его отсутствие отныне навсегда, причиняет нам столь сильную боль.

-Скажи, а когда можно вернуть человека из-за грани?

— Ну, во-первых, не из-за грани. Если душа туда ушла, то в наш мир она вернется не скоро. Как минимум через столетие. Хотя иногда бывают и исключения. Во-вторых, вернуть человека можно лишь тогда, когда его жизненный путь прервался слишком рано. Наши теоретики предполагают, что у каждого из нас намечен в этой жизни список неотложных дел и если мы их выполним не все, то и уйти окончательно за грань не можем. Соответственно людей с невыполненным планом возвращать не только можно, но и нужно. Есть, конечно, ряд чисто физиологических требований, предъявляемых к телу погибшего, без которых воскрешение не осуществимо, ибо нет возможности вернуть в него душу.

Слушая Астеиля, Варе все время хотелось задать вопрос о его жене, но она сдерживалась, так как чувствовала в каждом его слове грусть, горькое смирение, боль и сожаление. Сожаление об утраченном навсегда. Впрочем, когда она почти решилась его спросить, к ним подошел маг основы Нертор: тело Ани было полностью восстановлено — настало время работы возвращающих. Астеиль, вздохнув, снял барьер и увлек Варю за собой к девочке.

Придвинув с помощью телекинеза вторую скамью к лавке, на которой лежала Ани, он усадил на нее Варю и обратился к ней с наставлением:

— Сейчас тебе нужно будет в основном только смотреть за мной и попытаться запомнить, что я делаю и в каком порядке. Когда я тебя попрошу, ты должна будешь выпустить душу Ани как можно ближе к ее телу, но не прямо в него, так как в этом случае процесс вселения будет очень болезненным и сложным.

— А как мне это сделать?

-Расслабься. — Астеиль пристально следил, чтобы Варя все делала, как он ей говорил — Вот так. Правильно. Теперь найди внутри себя душу нашего сына. Душа девочки должна быть где-то рядом. Нашла?

Варя утвердительно качнула головой.

— Умница. Аурными руками ты ведь уже умеешь пользоваться?

— Да.

— Нужно будет представить такую руку внутри себя и взять ею душу Ани. Получилось? Хорошо. Дальше все просто: необходимо вытянуть душу девочки из себя и отпустить как можно близко к ее телу. Справишься?

— Да.

— Сейчас просто смотри и ничего не делай.

Астеиль выпустил сотни аурных отростков и погладил ими тело Ани. Затем слегка их приподнял. За отростками, как за магнитами, потянулись оборванные нити. После этого Аль выпустил еще один щуп, но уже мощный, приготовившись к чему-то.

— Выпускай, — тихо и напряженно попросил он Варю.

Варя проделала все, что от нее требовалось, выпустив душу как можно ближе к девочке и щупу Аля. Как она правильно догадалась, мощный щуп, выпущенный последним, перехватил душу Ани и далее продолжал ее удерживать почти до завершения операции. Не теряя времени, Астеиль выпустил еще несколько тонких аурных отростков, с помощью которых начал кропотливую работу воссоединения оборванных нитей. Соединенные нити начинали светиться, наполняя силой внутренние органы девочки, заставляя их работать. Причем Аль их соединял в строго определенном порядке: сердце, мозг, легкие, печень, почки и только затем остальные органы. Чем больше нитей восстанавливалось, тем ярче в теле девочки начинала бурлить душевная энергия, иногда заставляя тело выгибаться или слегка подергиваться. Действия Астеиля, напоминавшие работу необыкновенно одаренного хирурга или техника, аса своего дела, практически гения, вызвали в Варе восхищение и огромный интерес. Она поняла, что первое, чем ей хочется овладеть из всего набора магических штучек повелителей душ, так это данным особым умением и знанием.

Когда все нити были соединены, Астеиль отпустил душу Ани, слегка подтолкнув ее к телу. Душа полностью вошла в тело, окружив его ярким светящимся коконом. Девочка резко втянула в себя воздух, распахнула широко глаза и по максимуму выгнула спину. После этого она уже плавно закрыла веки и, свернувшись клубочком, заснула обычным сном.

Астеиль тяжело выдохнул, вытерев со лба градом текущий пот.

— Все.

Кузнец быстро подошел к Ани. Тщательно осмотрев девочку, он потрясенно посмотрел на Аля:

— Невероятно. Никогда не слышал о таких способностях магов силы. Наверно, я должен извиниться за недоверие и пренебрежение к вашей магии.

— Пустое. Девочка должна продолжить свой путь. Я всего лишь помог ей в этом. К сожалению, я сейчас порядочно измотан, чтобы поддерживать нашу защиту, поэтому вынужден попросить у вас несколько ВАШИХ камней, выполняющих схожие функции для меня и всех моих спутников...

— Конечно. Это не проблема

Нертор подошел к сундуку и достал из него пять камней на специальных ремешках.

— Нужно носить их не снимая, пока вы не восстановите свои силы. К сожалению, недостатком этих камней является то, что они делают невозможным использование магической силы. Но особое виденье сохраняется.

— Это материал, из которого делают ошейники?

— Не совсем. Я его немного изменил. Ошейники не могут скрыть нашу магическую суть, а он может. Что мы с успехом используем уже много лет.

— Неплохо.

Кузнец хмыкнул, а затем развел руками и предложил:

— В моем доме немного комнат, но две я могу вам предоставить: старшие дочери давно покинули мой дом — у них теперь свои семьи. Оставайтесь, пока не придете в себя полностью.

— Спасибо.

— Спасибо вашей жене за знания. Этот дар для нас, магов основы, очень ценен.

Астель кивнул, взял на руки Ани и вместе с Варей проследовал в первую комнату, предоставленную хозяином. Жану и Лезару досталась вторая. Последнего кузнец ненадолго задержал:

— Пока ты с ними, можешь оставаться в моем доме. Но не думай, что заслужил мое прощение. Уйдут они — уйдешь и ты.

Лезар, спокойно посмотрел на отца, хотя на секунду в его глазах промелькнула боль, и сказал:

— Хорошо, отец. Я сделаю так, как ты скажешь. — и лишь убедившись, что Нертор ушел и не слышит его, тихо прошептал:

— Если бы наше будущее можно было бы изменить, отец. Сделать все иначе.— паренек яростно сжал кулаки — Мне все равно придется уйти, даже когда ты передумаешь. Уйти, возможно, в последний раз. Весьма вероятно, что навсегда. Как и тебе.

Глава 11

Утро встретило Варю хмурым серым видом за окном. Первым делом она прислушалась к тихому сопению Ани, спящей с ней рядом на большой широкой печке, и упокоилась: с девочкой кажется сейчас все в порядке. Поняв, что лежать не хочется совершенно, Варя спустилась с теплого ложа и, кинув украдкой взгляд на сладко спящего Астеиля, вышла в коридор, ведущий в сени. Хозяева, ранние пташки, судя по звукам исходившим из кухни, уже проснулись. Варя, не торопясь, вышла к ним в сени. Там была пожилая, очень подвижная женщина с бодрым и радостным лицом — очевидно хозяйка этого дома.

— Доброе утро! — улыбнулась ей Варя.

Женщина на секунду остановилась, удивлено посмотрев на нее.

— То есть, Хорошего Дня! — поправила себя Варя, вспомнив, что местные жители здороваются немного по-другому — Не займете ли работой?

Женщина улыбнулась:

— И тебе Хорошего дня, девочка. Мир любит работящих. Конечно, занятие и по тебе найдется...

Около часа Варя помогала хозяйке Ранике заниматься хозяйством, узнавая много подробностей из ее жизни: о взрослых дочерях, об их семьях, о самом младшеньком сыне, уже ставшего серьезной подмогой отцу. Иногда Варе казалось, что женщина о чем-то или о ком-то умалчивает, вставляя лишние паузы в свою речь. Впрочем, все быстро прояснилось, когда в сени вошел паренек, которого она мельком видела ночью и еще раньше в придорожной таверне.

— Хорошего дня — поздоровался он, пристально смотря на Ранику.

Женщина, стоявшая к нему спиной, от неожиданности выронила пустой глиняный сосуд и резко повернулась. На секунду они оба замерли. По лицу Раники пробежала волна самых разных чувств: радость, попытка ее сдержать, осуждение непутевого сына, снова радость и прощение.

— Иди сюда, негодник — она раскрыла объятия и приняла в них паренька, заметно превышающего ее саму в росте.

Впрочем, обнимались они не долго: почти сразу же Раника отправила сына рубить дрова — мужская рука требовалась дому не меньше, чем женская. Едва он вышел из дома, хозяйка украдкой стерла рукой набежавшую слезу и, продолжая свои дела, начала рассказывать:

— Это мой старшенький — Лезар. Впрочем, ты уже с ним знакома. Отец хотел чтобы он был таким как все мы, но ... Все случилось по-другому. То, что Лезар, маг силы стало известно, когда ему исполнилось 10 лет. До этого мы надеялись, что он обычный человек. Прости, за откровенность девочка, но твоя сила для нас как проклятье. Нери запретил Лезару когда-либо снимать камень, чтобы он даже и не думал становиться полноценным магом силы. Но Лезар упрямый. Он откуда-то взял, что обязан овладеть своей силой, переубедить его было невозможно. Постоянно твердил, что от его умения когда-нибудь будет зависеть много людей. — Раника, грустно усмехнулась — Несмотря на отца, он нашел способ скрываться ото всех так ,чтобы никто его не мог обнаружить и тренировался в своей магии... Каких успехов он достиг мне неведомо, но однажды он пришел к отцу и потребовал чтобы мы немедленно переехали на новое место. Нери и я не поверили — там же было все наше нажитое, как мы могли оставить свой дом? С какой стати? Ведь не было абсолютно никаких причин для этого. А на утро мы нашли записку, где наша кровинушка сообщил, что через месяц пойдет сам в услужение как маг силы... Пришлось переехать, замести следы...

Раника замолчала, переживая заново предательство сына.

— Вы не задумывались что ваш сын возможно ВИДЯЩИЙ? — удивленно спросила ее Варя.

— Кто? — женщина с непониманием посмотрела на нее.

Поняв, что о видящих местному миру ничего не известно, Варя начала рассказывать то, что знала сама:

— Видящие не только повелители душ, они видят будущее... А если точнее — его дороги, развилки... Самые опытные могут просчитать на несколько веков последствия того иного события. В том мире, где я жила, видящие могли одним словом, если другие следовали его указанию, предупредить серьезные катастрофы, спасти сотни жизней, выбрать правильный путь для целого поколения...

Раника потрясенно слушала Варю, очевидно, что-то припоминая и сопоставляя со сказанным. Сделав определенные выводы, она села на скамейку и нескольку минут сидела молча, не шевелясь. В это время в сени вошел Астеиль.

Увидев занятую тестом Варю, румяную и чуть-чуть засмущавшуюся, он ей подмигнул и, поздоровавшись, отпил из кружки холодной воды.

— Аль, скажи, Лезар видящий? — сразу взяла быка за рога Варя.

Астеиль посмотрел на Ранику, понимающе усмехнулся и подтвердил:

— Конечно. Неимоверно талантливый, к тому же. Это ж надо, одним своим "предательством" и семью спас от Сыска, и с вашим спасением подсобил, дождавшись нас в той таверне, разыгрывая преданного раба. Все удивляюсь: откуда такой ТАЛАНТИЩЕ? Наверно, мне только остается сказать спасибо его родителям. — Астеиль непринужденно подошел совершенно выпавшей из реальности женщине и поцеловал ее руку

— Спасибо за вашего сына — совершенно серьезно сказал он, а затем как-будто ничего не произошло — направился к выходу — Пойду разомнусь. Топор у вас ведь не один?

Раника кивнула.

— Вот и хорошо, — с этими словами Аль вышел из дома. На дворе он быстро нашел себе работу, пристроившись рядом с Лезаром. Кроме махания топором он с удовольствием расправлял свой щит, захватывая всю кузню целиком. Утром, только проснувшись, он сразу проверил Ани. С девочкой было все в порядке: еще 12 часов сна, затем неделя неосознаваемого состояния, в течение которой за ней нужно будет постоянно следить. На эту неделю им придется воспользоваться гостеприимным приглашением Нертора Оресия.

Задумавшись, он не сразу почувствовал чужой магический поисковый щуп, слегка касавшийся его щита. А почувствовав, осторожно проверил его обладателя. Это был несильный повелитель душ, находящийся где-то в деревне. Внешнее, поверхностное, неощутимое проникновение в верхние слои души этого повелителя дало информацию, которая сильно встревожила Аля.

— Ты знаешь?— обратился он к Лезару

— О том в деревне?

— Да.

— Знаю. У нас еще есть время. Обсудим это за завтраком.

Астеиль кивнул, продолжая обдумывать сложившуюся ситуацию. Через некоторое время из кузни пришел Нертор Оресий, кивнув гостям, он пригласил их в дом. Там уже за накрытым столом их ждали женщины: Варя и Раника.

Позавтракав, Астеиль попросил всех задержаться.

— Нам нужно серьезно поговорить.

Нертор сев на стул, вопросительно посмотрел на гостя.

— Сегодня я обнаружил слежку за вашим домом. — Астеиль пристально следил за хозяином — Похоже, что она продолжается не один день. Сыск зачем-то отслеживает всех, кто к вам приходит, именно по этой причине откладывая захват вашего дома...

Нертор в полголоса выругался.

— Дело в скрывающих магию камнях, — пояснил он — Они имеют ограниченный срок действия, поэтому наши маги приходят ко мне за их перезарядкой. По крайней мере, те из них, кто не может сделать это сами.

— Сколько?

— Около сотни семей, включая семьи моих дочерей.

— Как много магов посещало вас в ближайшие полгода?

— Посланники из двадцати разных семейств.

— Много. Хотя есть надежда, что Сыск не сразу занялся их поимкой, так как он раньше времени мог выдать себя и к вам просто перестали бы ходить остальные. Интересно, как скоро они решат завершить операцию? Сколько у нас еще времени, Лезар? — неожиданно обратился Аль к сыну кузнеца.

Все, кроме отца, посмотрели на юношу выжидательно. Паренек немного застеснялся, но потом, уверенно сбросив с себя смущение, твердо сказал:

— Чуть больше двух месяцев. Если точнее 67 дней.

— Рабский, выкормышь! — разозлился Нертор, поднимаясь со своей скамьи — Ты был в курсе давно...

— Остановитесь, Нертор. — тихо, но очень жестко прервал его Астеиль. — Ваш сын ничего не знал. По крайней мере, до недавнего времени. А узнал об этом только благодаря своей особой магии. Не так ли, ВИДЯЩИЙ?

— Да. Я увидел это развитие событий, когда мы нашли вашу жену с Ани. Сейчас никаких других путей нет, и не может быть...

— Он что будущее может видеть? — удивленно и недоверчиво спросил Нертор.

— И не только...— хмыкнул Аль — Не только будущее. И прошлое. И настоящие. А еще он знает, как можно что-то предупредить или изменить... Не так ли?

— Знаю. Вы, мастер, должны предложить, то, что собирались — Лезар спокойно переадресовал решение проблемы Астеилю.

Последний кивнув, спокойно переспросил:

— Если у меня и были сомнения в моем плане, то теперь их не осталось. Это будет единственный выход?

— Для моего народа — да.

— Даже так! — хмыкнул Астеиль — Ну что ж. Выходит, выбора у нас нет.

Нертор удивленно смотрел то на своего сына, то на Астеиля до конца не понимая почтительного отношения и полного доверия второго к первому.

— Нертор, вы поверили мне вчера. Поверьте, не лгу я вам и сейчас. Ваш сын никогда не предавал вас по-настоящему. Он всего лишь нашел уникальный способ спасти вашу семью и всех, кто к вам обращался. К сожалению, его дар капризен. Иначе такой ситуации как сейчас не сложилось бы. Мне кажется, ваша жена уже нашла кучу доводов в его защиту и после разговора с ней вы должны увериться в верности моего отношения к вашему сыну.

Раника накрыла своей рукой руку мужа:

— Он прав, Нери. Я потом тебе все объясню.

— Тогда я слушаю. Что вы можете предложить?

-Как вы относитесь к идее переселиться в дикие места?

— Вы имеете ввиду земли, лежащие за границами нашего государства? Там слишком опасно для нас и наших детей. Если вы еще не знаете, там водятся такие магические звери, с которыми трудно тягаться даже магам силы, не то, что нам. Оттого на эти земли никто и не покушается.

При этих словах Варя удивленно приподняла брови. За все время ее пребывания в диких землях, ни одного опасного животного ей не попалось. Астеиль с улыбкой посмотрел на нее и проговорил:

— Жить там вполне можно. Как пример приведу свою жену: больше трех месяцев прожила там, в полном одиночестве, причем, весьма неплохо смогла обустроиться, несмотря на отсутствие каких-либо приспособлений.

Теперь все с потрясением смотрели на хрупкую девушку.

— Возможно, мне просто повезло, Аль. Если там водятся опасные зверушки, то я вполне могла их встретить...

— Нет. — на вопросительный взгляд Вари, Аль пояснил — Ты не скрывала след своей магии. А все магические животные хорошо умеют оценивать опасность для себя. Соответственно предпочитали с тобой не связываться.

— Но теперь магию придется скрывать...

— Варя, ты легко с ними справишься. В этом нет ничего сложного.

— Сон?

— На первое время. А потом можно попробовать и приручение...

Глаза у Вари вспыхнули от предвкушения.

— Да и кроме твоей магии, стоит подучить наших магов основы боевому аспекту их магии. К сожалению, Варя, тебе поначалу придется воспользоваться сном.

Варя кивнула, но уже с меньшим энтузиазмом.

— Понятно, что сразу переселение осуществить будет достаточно сложно. Придется действовать в несколько этапов: сперва, небольшая группа магов, чтобы подготовить места проживания для переселенцев, потом те, кому в первую очередь угрожает опасность и кто может помочь в обустройстве быта. А затем постепенное перемещение всех семей магов в новое поселение.

Кроме этого, Варя, тебе придется на время заняться боевой подготовкой. Так как рано или поздно поселение обнаружат. По возможности нужно этот срок растянуть на как можно более долгий. Но все же, нам нужно быть готовыми к тому, что это когда-нибудь произойдет. Конечно, с собственными тренировками ты не должна переусердствовать, только в пределах рамок для женщин в твоем положении...

Варя кивнула и немного задумалась: ее насторожило то, что Астеиль постоянно упоминал только ее саму:

— Ты пойдешь в числе последних? — спросила она его, догадавшись, какая роль ей предстоит.

-Да— он по мальчишески улыбнулся ей — Первенство обустройства быта наших переселенцев тебе придется взять в свои ручки. Мне нужно быть здесь, чтобы оказать необходимую поддержку и подстраховать, если что-то случится...

— Позвольте, прояснить — вклинился Нертор, с недоверием рассматривая их обоих — Ваша беременная жена, собрав часть наших людей, проведет их вглубь диких земель, где они должны обустроить защищаемый поселок для вселения других наших магов. А мы будем собирать переселенцев под носом вездесущего Сыска и переправлять их туда. Кроме того уложится нам нужно будет не более чем в два месяца. Это все или я что-то не допонял?

— Что касается моей жены, вам не стоит сомневаться. За свою короткую жизнь ей удалось побывать и ученым, и воином, и строителем — Астеиль серьезно посмотрел на Нертора — С поставленной задачей она справится. Что касается меня — я могу скрыть ваши перемещения, провести почти незаметно массу народа, под носом вашего Сыска. Конечно, я не вездесущ. Но надеюсь, сильных магов на моем пути не будет. Кроме того у вас и у многих ваших подопечных просто нет выбора. Если вы ничего не сделаете, то просто окажетесь в темнице или мертвыми. Мне же с женой ничего не угрожает: мы можем спокойно уйти в свое жилище в диких землях, и нас никто не тронет.

— Вы умеете убеждать. Но НАМ нужно подумать. — осторожно ответил Нертор, имея ввиду не только свою семью.

— Конечно, — передернул плечами Аль — Только помните времени у нас очень мало. Желательно было бы начать с сегодняшнего дня.

Нертор, утвердительно кивнул, а затем, взяв под руки жену, ушел с ней вглубь дома. Его младший сын убежал на кузню, повинуясь указанию отца. Варя, Астеиль, Жан и Лезар остались в одной комнате.

— Мастер Аль, а как Сыск смог узнать о Нерторе Оресии? — взволнованно спросил Жан.

— Скорее всего, кого-то из его подопечных поймали с камнями. Заинтересовались. Какой-то из магов силы вытащил из пойманных сведения. После чего Сыск решил переловить остальных, просто понаблюдав за нашим другом некоторое время.

— Как вы думаете, мои родители могли быть пойманными? Они ведь оставили нас с сестрой именно потому, что отправлялись к кому-то подзарядить камни.

— Не исключено. Но наврядли они были первыми. Слишком давно ведется слежка, а твои родители пропали всего три недели назад. Кстати их поимка может быть напрямую связана с пленением твоей сестры...

— Они .... Могут быть еще живы?

Астеиль помотрел на полного надежды юношу и расстроился из-за того, что должен был сказать:

— Сомневаюсь, Жан. Но сегодня ночью попробую прояснить это.

Паренек растроенно кивнул головой и надолго замолчал, погрузившись в свои мысли. Лезар потянул его в кузню, предлагая пока поразмяться, очевидно, пытаясь отвлечь юношу от тяжелых дум. Астеиль подсел ближе к Варе и, взяв ее за руку, спросил:

— Не слишком ли я тебя загрузил?

— Нет. Я справлюсь. Спасибо за доверие. Но тебе придется меня многому научить.

Астеиль кивнул и потянул ее во двор:

— Пойдем. Покажу тебе, как строить защиту и скрывать свой дар.

С принципами защиты Варя разобралась очень быстро. Астеиль показал, как выглядят магические потоки в их телах и в окружающем мире. Для скрытия дара нужно было, взяв магическую энергию извне, изменить внешний вид своих магических потоков, оставив суть прежней. Для защиты требовалось внушить окружающим через внешние слои воздействия то, что требовалось им видеть. Такая простая защита, к сожалению, срабатывала не всегда. Особенно, когда было очень много людей и магов вокруг: контролировать всех невозможно чисто физически. Наиболее эффективным было замыкание части своих магических потоков в купол, настроенный на проникновение и внушение определенных сведений людям или магам, находящимся вне его сферы. Опять же здесь тоже было ограничение, но уже не такое строгое, на силу и количество смотрящих магов и людей. Кроме этого не требовалось непрерывно самому контролировать каждого. Это получалось автоматически.

Что было чрезвычайно удобно.

Как только изменение внешнего вида своих потоков и создание маленьких щитов Варе начало удаваться, Астеиль прекратил обучение, похвалив свою ученицу:

— Вот видишь, какая ты умница, все можешь и очень быстро учишься...

Варя, понимая, что похвала не совсем заслужена, потому как ее щит каждую минуту того и гляди разлезется, приняла ее и в ответ понимающе улыбнулась:

— Мне просто очень повезло с учителем...

Поняв, что его вычислили, Астеиль тоже улыбнулся ей в ответ. За этот недолгий час они много общались, смеялись, шутили и заигрывали друг с другом, понимая каждый намек, слово, улыбку, получая при этом ни с чем не сравнимое удовольствие. На время позабыв свои тревоги, они оба с наслаждением ловили это забытое ощущение начинающейся сказки. Невинные "случайные" прикосновения, взгляды из-под ресниц и легкая накатывающая дрожь ожидания — вечная, прекрасная игра двух полов. Они это когда-то проходили, почти в другой жизни, с иными людьми, но сейчас все было совсем по-другому: когда ты знаешь, что может быть дальше, и знаешь, как ценны эти волшебные моменты, которые порой вспоминаются чаще, чем остальное, ты смакуешь каждую секунду, каждое мгновение.

Прервала "учебу" Раника, позвав их в дом.

Нертор и его жена решили принять помощь Астеиля с Варей и тоже переселиться в дикие земли. С другими семьями нужно было поговорить втайне от Сыска. В первую очередь были выбраны семьи с наиболее перспективными магами, которые могли хорошо помочь с обустройством поселения уже сейчас. С ними предстояло связаться в первую очередь. Для того чтобы сыск не заподозрил чего-либо, решено было разыграть "болезнь кузнеца". Астеиль создал отпечаток его ауры и поместил на старую деревянную детскую игрушку. Варе пришлось снова через сон передавать знания Нертору по изменению своей внешности, а потом, после непродолжительного отдыха, вновь учится ставить щит, теперь уже по полной программе, так как Астеиль должен был уйти вместе с кузнецом. К этому обучению активно присоединился Лезар. Варя с небольшой толикой зависти отметила, что у него получается намного лучше, чем у нее. Впрочем, зависть была белой и вылилась лишь в умеренную похвалу юноши. Перед уходом Нертор долго и откровенно говорил с собственным старшим сыном. Самого разговора Варя не слышала, но бурю переживаний, отражающихся на душах обоих, ощущала даже на большом расстоянии. Вечером проснулась Ани. Она пока ничего не помнила и не говорила, но могла выполнять простейшие указания и действия. Что намного упрощало уход за ней: можно было не сильно беспокоиться за простейшие гигиенические процедуры и кормление.

Астеиль и Нертор ушли ночью. Варя некоторое время смотрела им вслед, ощущая на губах легкий пьянящий поцелуй мужа, пока Раника, подсмеиваясь, не потянула ее в дом.

— Смотрю я на вас и удивляюсь вроде и семья, а ведете себя как неопытные влюбленные. С одной стороны странно, а с другой...хорошо, что вы умеете сохранить самое ценное. Многие несчастливы в семейной жизни именно из-за того, что не умеют. Очень часто бывает, что семейный быт заставляет людей забыть из-за чего они друг друга полюбили, зачем собственно захотели создать свой очаг. А если не помнишь что в человеке хорошего, постоянно пытаешься исправить "неугодное" — ничего не выйдет. Сообща можно горы свернуть, а если взъесться друг на друга, то что-то путное сделать можно и не пытаться.

Варя лишь кивнула в ответ, вспомнив нескольких своих школьных подруг ругающих бывших мужей, хотя когда-то они светились счастьем только от упоминания их имен. В глазах у каждой горечь разочарования. Кто был прав они или их мужья? Наверно ни те, ни другие, так как ничего особенно плохого сказать про мужей подруг Варя не могла. Сохранить семью можно только вместе, совместными усилиями, главное вовремя услышать, понять друг друга, что бывает порой очень и очень не просто, так как приходится в буквальном смысле наступить на горло своим принципам и гордости. Кто-то посчитает это слабостью. Кто-то дипломатией. Наверное, самое главное помнить для чего и для кого ты это делаешь. Если принципы и гордость важнее близкого человека, тогда и жить придется только с ними, а не с тем, кого якобы любишь. Конечно, однобокая уступчивость мало что решает. Желание сохранить друг друга и семью должно быть обоюдным.

Следующие несколько дней прошли в непрерывных сборах, совещаниях по поводу списка основных, необходимых вещей. Ани пока ничего не вспоминала. Часто приходили односельчане кто с поломанным инструментом, кто с дырявым ведром. Для них Нертор лежал дома заболевший, а на кузне хозяйничали два его новых ученика (Жан и Лезар с чуть измененной внешностью). Через четыре дня, поздно ночью, вернулись Астеиль и Нертор. Вместе с ними пришли еще пятеро магов: четверо мужчин и одна женщина. Их души были полностью скрыты. В магическом плане они были полными невидимками. Знакомство вышло сумбурным, быстро сменившееся поздним ужином и сном. Варя еще долго не могла уснуть, обдумывая будущих соратников и периодически поглядывая на крепко спящего Астеиля, пока он не притянул ее к себе, сонно пробурчав в ухо:

-Спи!

Следующий день для Вари начался с раннего приготовления завтрака. Как ни странно все женщины проснулись практически одновременно. Раника и Варя очень быстро прониклись симпатией к невысокой, чуть полноватой и веселой болтушке Лекки, магине, пришедшей ночью. Она задорно рассказывала о своей семье, прицокивала языком глядя на Варю, приговаривая, что собирается приобщить ее к правильному рациону питания, а то "девочка" совсем мало думает о своем ребенке. Варя весело отшучивалась и не понимала, как ей придется брать шефство над этой деятельной женщиной, ведь она так отчаянно напоминала девушке собственную мать. Мужчины проснулись и собрались вместе лишь к завтраку. Почти полдня прошли в составлении общих планов. А затем началось самое сложное: обучение прибывших магов. Если бы не помощь Астеиля, Варе было бы совсем худо. На двоих магов уходил один полный день, после которого Варя просто валилась с ног и засыпала сразу же после принятия горизонтального положения. Лекки смотрела на это неодобрительно, но ничего не говорила, отчетливо понимая, что стоит на кону. Самым легким было обучение самой Лекки, так как она совершенно не ощущалась как чужая. Впрочем, после обучения, никто из прибывших с Астеилем, уже не воспринимался как чужой. Теперь Варя ощущала себя частью некоторого сросшегося организма, настолько она и ее будущие подопечные понимали друг друга. К концу третьего дня обучений произошло еще одно радостное событие — полностью восстановилась Ани. Девочка долго не могла поверить, что она на свободе и у друзей. Очень обрадовалась брату и отчаянно плакала у него на груди, узнав, что их родителей больше нет...

Следующий день был посвящен полноценному отдыху. Варя отсыпалась очень долго — Астеиль наложил на нее мощное усыпляющие заклинание. С командой обсуждение было вялым, все уже давно обо всем договорились. Вечером Лекка откуда-то выудив инструмент, напоминающий гурины, исполнила несколько задорных веселых песен. Через какое-то время Астеиль глазами попросил Варю что-нибудь сыграть. Поучившись владению этим инструментом у Лекки с помощью сна, Варя все же не смогла на нем полноценно играть: кроме понимания функционирования инструмента здесь нужна была практика. Впрочем, дело быстро разрешилось, так как Лекка вполне сносно смогла подобрать мелодии к исполняемым Варей любимым песням. Немного измененные под местные реалии "Место, где свет", "Пока горит свеча", "Костер" Машины Времени и "Маленький принц" согрели присутствующих больше жаркой печи. Она пела для себя, но чувствовала, как в сердцах окружающих разгорается приятное тепло. Дальше она спела несколько юмористических песен, радуясь ощущениям, возвращаемым ей слушателями. Все это время они с Астеилем почти не отрывали друг от друга глаз, ощущая жаркое пламя, разгорающееся с каждым последующим мгновением. В конце Астеиль уверенно взял жену за руку и, пожелав остальным спокойной ночи, повел ее в их комнату. Варя краем уха слышала, как Раника тихо объясняла Ани, что им очень нужно хорошо отдохнуть, поэтому сегодня девочка будет спать рядом со своим братом. Внутри Вари все трепетало от предвкушения, и ей совсем не надо было смотреть в глаза Аля, чтобы понять, что он чувствует сейчас. Едва за ними закрылась дверь, всю их сдержанность смело лавинообразным потоком чувственной страсти, больше напоминавшую слепую одержимость, заставляющую забыть обо всем, кроме друг друга.

Глава 12

Астеиль оказался среди моря разноцветных нитей. Они играли, пульсировали, звали. Ощущение спокойствия и полноты чувств. Нити тускнеют, проявляя сказочное место, знакомое до боли. Водопад. ОНА. Сидит на камне, спиной к нему и расчесывает волосы. Как тогда, когда он впервые признался ей в любви и она ответила ему тем же. Сердце тихо позвало:

— Мелира...

Она стремительно обернулась. Сомнений нет. Не сделав и шага, он оказывается рядом с ней. Жадно зарывается руками в ее волосы, гладит глазами лицо, тонет в любимых глазах. Мелира задорно смеется и отступает. Он ловит ее руки и пытается удержать.

— Не уходи...

Она немного грустно качает головой. Местность растворяется и проявляется удивительный мир Арфавии. Он тянется к ней. Мелира делает шаг на встречу и в то же время смотрит куда-то позади него, словно приказывая обернуться.

Астеиль оборачивается и видит тот же образ, но знает, что это не ОНА. Варя. Душа мечется, разрываясь между ними, поставленная перед выбором, который почти невозможно сделать. Ласковые руки ложатся к нему на плечи и голос любимой тихо шепчет:

— Как хорошо, что вокруг нас так много любви. Я рада за тебя. Люби ее. Будь рядом. Береги. Сейчас. Завтра. До конца. Помни: когда-нибудь вновь наступит наше время.

Душа, сжавшись, с надеждой спрашивает:

— Когда?

-В следующей жизни, любимый...

Тепло рук исчезает. Он оборачивается к ней, но Мелиры уже нет. Лишь едва уловимый отблеск ее ярких нитей в окружающем пейзаже.

Астеиль медленно приближается к Варе. Она, замерев, смотрит в сторону. По ее щекам катятся слезы. Он становится за ее спиной. Касается плеч. Перед ним расстилается картина другого, чужого мира. За столиком какого-то заведения сидят двое. По ним сразу видно: они семейная пара. Супруги смеются. На отдельном стульчике сидит озорной мальчуган, весь вымазанный в чем-то белом, очевидно невероятно вкусном, если судить по выражению его радостной мордашки.

— Ромка, Андрей — тихо зовет Варя.

Мужчина за столиком на секунду поднимает на нее взгляд и Аль чувствует как откликается ее душа. Волосы Вари становятся черными, блестящими, меняется фигура... Из его существа вырывается неудержимое чувство, почти крик: "она теперь МОЯ". Он, не задумываясь, разворачивает ее к себе. Перед ним чужое лицо, не похожее ни на одно другое из его мира. Но Астеиль видит лишь черные, бархатные глаза. Он знает их, и, не сомневаясь ни секунды более, срывает с нежных губ яростный поцелуй.

Они отрываются от друг друга уже совсем в иной местности. На скале, над бушующим морем. Морской ветер, свежий, сильный, разметает черные волосы, темные глаза Вари светятся нежностью и страстью. Несмотря на то, что цвет волос и глаз изменился, сама она почти полностью вернулась к облику Мелиры.

— Мне даже больше нравится так, когда...

-... я меньше напоминаю ее. — заканчивает его мысль, оборванную на полуслове Варя.

Они смотрят на друг друга с грустной понимающей нежностью: сейчас, наконец, простившись с прошлым, они готовы сделать новый шаг, оставив ушедшее позади...

Бушующее море сменяется спокойным пасторальным видом. К каждому из них приходит воспоминание о том, зачем, собственно, они создали свой мир.

— Похоже, пришло время учиться? — задает риторический вопрос Варя.

Астеиль кивает в ответ и предлагает ей присесть на роскошный ковер из цветов. Присев рядом, он, слегка коснувшись ее глаз ,"включил" второе зрение, полностью преобразовав окружающее пространство в другое. Перед ними появился большой экран, по которому начали бежать различные изображения, иллюстрирующие то, что он рассказывал.

— Как ты уже, наверное, поняла, все миры сотканы из одних и тех же составляющих: материи и ауры. Конечно, каждому миру свойственны и какие-то свои виды энергий. Однако они, по-существу, являются производными, или порождениями, или частями этих двоих. Не знаю как в вашем мире, но у нас довольно долго шла борьба между теми, кто считал материю первичной, а дух вторичным и теми, кто считал наоборот.

— У нас тоже самое.

— Полагаю мне не надо тебе говорить на какой стороне были маги силы и на какой маги основ. Многочисленные опыты показали лишь то, что материя и дух равноценны. Они влияют друг на друга. Ухудшение здоровья, изменение тела, влияет на состояние души и наоборот: угнетенное состояние души вызывает ворох болезней, тогда как эйфорически-радостное неожиданно может излечить даже самый страшный недуг. Кстати благодаря последнему открытию и были созданы наши уникальные магические восстановители. Кроме элементов магии основ, заложенных в магспы (прим. краткое название магических восстановителей) и ориентированных на восстановление тела, в магических восстановителях также присутствует аурная магия, воссоздающая в душе эйфорию, калейдоскоп радости и счастья. Под действием этих ощущений сама душа начинает сращивать разорванные нити, уменьшается боль при физическом восстановлении. Можно даже сказать, что эти ощущения являются спусковым механизмом для возрождения и оздоровления. Конечно, в магспы заложены и более сложные механизмы. Дело в том, что каждая душа излучает определенную пульсацию. Любое физическое тело, являющееся вместилищем души, подстраивается под эти вибрации, привыкает к ним и обрастает тонкой аурной тканью, способной самой давать необходимое излучение. Именно поэтому тело, лишившееся души, еще несколько дней живо и способно "впустить" в себя эту же или любую другую душу, обладающую необходимыми параметрами. Тело считается непригодным к переселению, если аурная ткань либо погибла, либо покинула тело, образовав особую субстанцию — призрака или приведение. Как тебе должно быть известно, они разделяются на два вида: безобидные, которые со временем рассеиваются, и вампирические, использующие, пока их не уничтожат, для своего существования любые живые души. Впрочем, я отвлекся. Вернемся к излучению. Зная основные особенности души, можно воссоздать пульсацию здоровых органов и, включив непрерывное воспроизведение этой "музыки" для тела, запустить природный естественный механизм восстановления.

— А дети? Когда у них успевает образоваться аурная ткань?

— Душа вселяется в ребенка еще при беременности. Не смотря на то, что точно определить время вселения невозможно, было отмечено, что обычно оно происходит на ранних сроках. При вселении души в ребенка, находящегося внутри тела женщины, развивающиеся органы легко подстраиваются под параметры этой души и наращивается аурная ткань. Соответственно здоровый ребенок рождается уже полностью приспособленным для существования в мире, в котором он родился.

— Ты сказал здоровый ребенок рождается уже приспособленным, а нездоровый? — уловила подвох Варя

Астеиль грустно улыбнулся, отдавая ей должное, и продолжил:

— Как я уже говорил, обе магии связаны друг с другом неразрывно. Может случиться так, что будущий плод разовьется неправильно. При сильных отклонениях, ни одна душа не может вселиться в него. Поэтому мы не позволяем ему родиться, так как без души он и так обречен на смерть. Иногда душа все же вселяется в неподходящее тело. В этом случае тоже ничего хорошего не происходит. Обычно душа заперта в теле как в тюрьме и не может развиваться, практически бесполезно теряя одну из своих жизней. Правда из всякого правила есть исключения. Иногда такая жизнь может быть наказанием за прошлые жизни...

— Если бы об этом знали некоторые церковники моего мира, то меньше бы третировали бедных женщин, принимающих сложное решение...-напополам с грустью и горечью прервала его Варя.

— Кто такие церковники?

— У вас подобных вроде нет. Так как нет церкви. И религии. Попробую объяснить вашими понятиями. Любая религия напрямую связана с поклонением неизведанному. Тому, что может причинить вред или пользу. Люди одухотворяют это неизведанное и нарекают его "богом". В зависимости от религии бог может быть один или несколько.

— А несколько зачем?

Варя усмехнулась:

— Каждый отвечает за свою часть неизведанного, — подождав, пока Астеиль перестанет смеяться, Варя продолжила — В одних религиях бог как отец, воспитывающий своих детей — при этих словах Астеиль почему-то перестал улыбаться, — в других боги живут своей отдельной жизнью лишь изредка обращая внимание на людей... ты что-то хочешь сказать?

— Про бога воспитывающего своих детей, вы были, возможно, близки к истинному положению дел...

— В каком смысле?

— Нами доказано, что души с каждой новой жизнью учатся, развиваются, становятся более сильными. В большинстве случаев. Но развитие может быть разным. ОЧЕНЬ разным. Часто оно приводит к гармоничному развитию, делающему душу лучше.

— Но не всегда, — продолжила за Астеиля Варя, когда он на секунду замолчал.— Поэтому у вас есть такая казнь, как Полное Умерщвление. Окончательное и бесповоротное уничтожение тела и души.

— Да.

— Скажи, а на что похожа душа, подлежащая полному уничтожению?

— Как черная ночь, с редкими яркими вкраплениями. Но "черная ночь" не совсем подходящее слово, так как это только внешнее отображение. "Черная ночь души" воспринимается скорее как пустота. Получается парадокс, который вызывает противоречивые чувства: вроде есть душа и в то же время она ощущается как полное ее отсутствие. Раньше считалось, что любая душа может измениться вновь родившись. Но это не так. Души, почти полностью заполненные чернотой, не меняются вне зависимости от производимых над ними действий ни в текущей жизни, ни в следующей. От небольшой черноты можно избавиться. Но чем она больше, тем сложнее, что-либо сделать. Души, чернота которых занимает достаточно большой процент, по отношению к их общему объему, то есть у которых есть прямая угроза полного "опустошения", подлежат исправлению.

— Как это?

— Их забирают арзаи. Они создают особые физические и эмоциональные условия, перевоспитывающие души. Обычно на полное очищение уходит не одна полная жизнь. Чем больше черноты, тем сложней условия. Тем больше жизней, отданных обществу арзаев. Об их организации известно очень мало, несмотря на то, что она существует с давних времен. Свои секреты они хранят не меньше, чем мы, повелители душ. Впрочем, не всякая чернота лечится арзаями. Как оказалось, небольшие ее островки, устраняются тяжелой жизнью, в половине случаев прожитой с частичной физической неполноценностью. Причем, чернота может исчезнуть сразу же при рождении или медленно "растаять" с течением жизни.

— Поэтому вы так цените жизнь. Как и наш мир тоже. И самоубийство у вас считается таким же злом, как и у нас. Правда, к людям с физическими отклонениями, вы относитесь по-другому: без жалости, но и без безразличия — всегда помогаете, если человек готов развиваться и приносить пользу...

Астеиль кивнул и продолжил:

— Нашим теоретикам всегда было интересно, как происходит распределение душ по их новым вместилищам. Увы, этот процесс нами пока не изучен. Возможно, и есть какое-то сознание, отвечающее за это... Ведь есть же грань, за которую мы живыми попасть не можем.

— Ты прав, я тоже склоняюсь к возможности существования такого сознания. Но, тем не менее, наверное, никогда не смогу полностью принять понятие "бога", в том виде, что нам навязывала церковь...

— Ты так и не рассказала что это такое.

— Наверно, многие верующие прикопали бы меня под ближайшим кустиком за такие слова, но я считаю церковь, по большей части сборищем нахлебников, обещающих отпущение всех грехов за небольшой взнос в их же собственную мошну, хотя они и называют это по-другому...

— Как же тогда они прижились? Ведь за долгое время их давно должны были раскусить.

— Сначала люди были неграмотными. Они считали церковников посредниками богов. Теми, кто были всегда при нем и могли решить за скромную плату их маленький (для бога) вопрос. Если вопрос решался, тогда это принимало вид "божественного чуда". Если нет — значит боги на тебя гневаются... Все это усугубилось с введением понятия "греха": все мы грешны, а значить все должны вымаливать прощение. Были те, кто не боялся. Тогда они придумали понятие "Ада". Место, где души бы мучились, очищаясь от этих самых грехов. Не хочешь мучиться, значит не греши. Не можешь (а мы все априори грешные) — вымаливай грехи. Или же покупай прощение. Были в нашей истории и такие вещи. Кроме устрашения нужен был и пряник. Соответственно были придуманы РАЙ (место для правильных верующих) и масса красивых обрядов. Зрелища и еда. Древний как мир принцип привлечения на свою сторону больших масс народа. Работает по сей день. Не могу сказать, что церковь это всегда плохо. Как сдерживающий и успокаивающий фактор она весьма хороша. Но не более. Особого развития она дать не может. Лишь закостенелость. Возможно, есть исключения. Возможно, есть церковники, несущие свет и развитие в жизни людей, помогающие им. Раньше, в нашей истории такие были. Но мне они, к сожалению, не встречались. В нынешнее время это в основном, — хапуги, прикрывающиеся благочестивыми намерениями. В современном мире, к счастью, есть немало образованных людей, которые отлично понимают, что из себя представляет церковь ...

— А ты, в той своей жизни, верила в бога? Ходила в церковь?

— Во что я верю, я уже сказала. И еще: даже если он и есть, в том виде что нам навязывали, то скорее его надо искать в своей душе, чем в церкви. Если мы все его дети, то почему мы не можем обладать его частью в себе( не зря же нам твердили, что мы созданы по его подобию), почему не можем обратиться к нему напрямую? Зачем нам посредники? Почему мало быть просто хорошим человеком, не причиняющим другим особого вреда и развивающимся так, как нужно нам самим?

— Значит, в церковь ты не ходила?

Варя слегка смутилась.

— В основном нет. Но мне нравились отдельные обряды. К счастью или к сожалению, Я не настолько принципиальная, чтобы отказывать себе в удовольствии. Тем более, что туда я ходила с друзьями.

Астеиль рассмеялся.

— Действительно принцип еды и зрелищ работает просто отлично. Даже на таких умницах как ты. Но мы отвлеклись, от того что я хотел тебе рассказать. Что ты знаешь про единственность мира?

— Не совсем понимаю вопрос. Из памяти Мелиры, я знаю, что миров много и все они собраны в разные структуры, внутри которых эти миры повязаны единой цепочкой...

— Это общее понимание, изучаемое в наших школах. Но оно не совсем верное. Действительно, все миры собираются в структуры — блоки миров. Но все, что входит в один блок, является по сути одним миром, разбитым на отдельные части. Цепочка, связывающая отдельные части целого блока, это иллюзия. На самом деле она представляет собой каналы связи. Каналы, по которым может передаваться разнообразная энергия, в том числе и любая магия. Ключевое слово здесь — ЛЮБАЯ.

— Это значит, что по этим каналам могут перемещаться маги? И люди?

— Маги — да. Обычные люди — нет.

— Почему?

— В теле обычного человека (такого как на Арфавии, так как других людей я не видел), конечно, присутствует душа. Но она не развита. Соответственно не обладает некоторыми особенностями, необходимыми для путешествия по каналам. Скажу даже больше: не обладает подходящими свойствами и физические оболочки людей. Помнишь, что материя и духовное начало неразрывно связаны? А это значит: недостатки тела сковывают дух и наоборот. Конечно, интересно было бы познать людей, проживающих в твоем прежнем мире. Судя по твоей душе, ваши тела в нашем мире должны были бы обладать большими возможностями. Но каждый мир, являясь частью единого, всё же отличается от остальных своих собратьев. Скорее всего, именно особенности твоего мира накладывают ограничения на физические оболочки людей, не позволяя многим из них оперировать энергией душ.

— Мне интересно почему маги основ не могут пользоваться каналами. Можешь объяснить?

— Они не видят этих каналов. Хотя это и странно. Ведь их магия тоже проходит по ним. Ходят древние легенды, что когда-то были такие умельцы и среди магов основ. Но сейчас эти знания утеряны.

— Со времен вашей общей ВОЙНЫ?

Астеиль споткнулся в речи, сделав продолжительную паузу, а затем решительно отрезал:

— Да. Но о войне я сейчас не буду говорить: расскажу когда-нибудь потом.

— Хорошо, — быстро согласилась Варя, видя, что ему совсем не хочется поднимать эту тему.

— Продолжим. Будем называть блок миров — единым миром. Его части просто мирами единого. Каналы не могут располагаться везде. В каждой мире есть определенные места, соединенные каналами с другими мирами. Эти места любой опытный маг сможет легко обнаружить, по выходящему из них излучению. Понятно, что один мир не может быть связан со всеми остальными мирами, входящими в единый. Обычно, один мир связан с 10— 20 мирами. Кроме того каналы могут ветвиться.

— Получается огромная сеть с терминалами, — подытожила Варя. — А сколько всего миров входит в ваш блок?

— Чуть более миллиона.

— Ничего ж себе! Совершенно понятно что, чтобы перемещаться между ними, нужна карта... или какой-то хитрый способ просчета точки выхода.

Астеиль усмехнулся:

— Сначала были карты. Теперь появились первые и, надеюсь, не последние методы определения приблизительной точки выхода. Пока, они работают не очень хорошо.

— Какой разброс, погрешность?

— Правильная точка может быть в радиусе сотни миров от вычисленной.

— Если ориентироваться на миллион, то получается не так уж и плохо. Но если смотреть с точки зрения использования...

— Вот, вот... Но это предыстория. Понятно, что перемещение по каналам является достаточно сложной наукой. Основам которой, я постараюсь тебя научить кроме всего прочего.

Варя резко повернулась к нему:

— Зачем? Почему ЭТОМУ, в первую очередь?

— Не задавай риторических вопросов. Ты все понимаешь. Я надеюсь, что сам в свое время переправлю нас в мир Калиссии. Но все может быть. Я хочу, чтобы ты мне пообещала кое-что: если со мной что-то случится, то ты при первой же возможности вернешься в мой мир.

Варя посмотрела ему в глаза, а затем тихо сказала:

— Я уйду только в том случае, если ничего не смогу больше для тебя сделать, кроме этого.

Астеиль, хотел с ней поспорить, но, пересекшись с ее глазами, понял: бесполезно. Он грустно покачал головой и, ласково погладив ее щеку, прошептал:

— Моя упрямица...

Потянувшись к друг другу они сразу оказались в более подходящем для супружеского общения месте. Откинувшись на шикарное белое покрывало, Варя со смехом притянула к себе Аля:

— Как же хорошо, что у нас есть так много времени и возможностей...

* * *

Как оказалось, времени все равно оказалось непозволительно мало. Даже при том, что по личным ощущениям обоих прошло несколько месяцев. Астеиль был вполне последовательным и хорошим учителем, поэтому Варя достаточно быстро и успешно постигала искусство быть повелителем душ. Конечно, они делали перерывы в обучении и скитались по своим приятным воспоминаниям вместе. Все лучшее обоих миров: их культура, достижения, любимые места родных городов и природных уголков — с наслаждением впитывались ими обоими. Интересная особенность виртуального мира проявилась именно в этих прогулках: они смогли до мельчайших подробностей припомнить ранее происшедшие с ними события и почерпнуть очень много интересных и необходимых как воздух сведений из их научных миров, чтобы составить пристойный план возведения и обустройства нового поселка магов в Арфавии. Соединение разношерстных знаний, мировоззрений на одни и те же вещи, проявило как в Астеиле, так и в Варе исследовательскую жилку. Расстраивало только то, что поставленные эксперименты в виртуальном мире могут не сработать в реальности. Поэтому Варе еще предстояло опробовать на практике многое из вновь изобретенного. За это время они достаточно хорошо узнали друг друга. Наверно были ситуации, когда Астеиль и Варя могли бы поссорится, но так как они оба были повелителями душ, да еще и в созданном ими обоими собственном мире, то очень хорошо понимали, что стоит за тем или иным словом. Прекрасно понимая и ощущая другого, как самого себя, разозлится на что-либо, было достаточно сложно. Поэтому многие споры угасали, не успев начаться. Наверно этот период можно было бы назвать почти идеальным "медовым месяцем". В любой момент времени они могли оказаться, где хотели, заняться тем, что интересно, и получить полноценное удовольствие от общения, почти совсем не сорясь и не споря. Единственные споры, которые между ними возникали и лишь сильнее привязывали их друг к другу, были связаны с совместно порождаемыми теориями, проектами и изобретениями ...

Как все хорошее, которое всегда рано или поздно заканчивается, закончился и их "отпуск". Наступил момент, когда они вместе проснулись в доме Нертора Орессия.

Зная, что сегодня вечером им придется расстаться на достаточно долгий срок, оба по максимуму воспользовались оставшимся временем... Нежность, страсть, волнение и забота, — они оба окружили друг друга водоворотом этих чувств, наслаждаясь каждой минутой. Отдельную радость доставил малыш. Его душа сверкала, искрилась, играла и ластилась к ним обоим, порождая в каждом из них необыкновенное чувство маленького, но совершенно неповторимого и потрясающего чуда. В этот же день он впервые ощутимо шевельнулся, показывая таким образом, что до его рождения осталось столько же времени, сколько прошло с его появления в материнском теле. Последнее событие кроме радости, вызвало определенную долю опасений по поводу возрастающей нагрузки. Впрочем, о последних размышлениях Варя никому ничего не сказала: Астеиль и сам волновался, а остальным не следовало напоминать об уязвимости ее положения — слишком многое теперь было поставлено на карту.

В середине дня Варя попросила Нертора оказать ей небольшую услугу по изменению внешности. Астеиль очень обрадовался переменам, опознав в получившемся облике, черноволосую и темноглазую девушку, к которой успел привыкнуть, за время их особого сна.

Наконец, наступил оттягиваемый миг — вечер расставания. Варя и Астеиль некоторое время смотрели друг другу в глаза, запечатлевая в памяти любимый облик. Нежный поцелуй обещания встречи и семь черных теней: шесть больших и одна маленькая — ушли в ночь, покинув гостеприимный дом кузнеца.

Глава 13

Этот мир радовал, не смотря ни на что. Невзирая на неразвитость здешней цивилизации, дикие порядки, изнуряющую необходимость маскировать себя и своих союзников, Астеиль неожиданно для себя полюбил мир своих предков. А еще он чувствовал непомерную вину перед всеми, кто населял этот мир сейчас. Его предки повинны во всем происходящем. Повинны в упадке. Повинны в дикости. Повинны в жестоком отношении к магам... Это они должны были бы быть наказаны. Впрочем, новый мир — Калиссия — ставший им приютом хорошо наказал Властителей. Почти полное уничтожение. Деградация, упадок... Хотя, если вдуматься, то деградировали они намного раньше... еще в Арфавии. Если бы они не изменились, то не выжили. Новый мир стер бы до основания даже их следы. Астеиль пытался узнать, что известно магам Арфавии о прошлом их мира, что они помнят о его народе. Выяснил, что о предыдущих хозяевах, сохранились лишь туманные легенды и НЕНАВИСТЬ, ненависть к бывшим богам... Не удивительно, что даже сами маги считали свой дар наказанием. Ведь их дар был так похож на способности ЗЛА. Кроме того Астеиля мучило ощущение чего-то упущенного, какой-то крошечной части мозаики этого мира. Все было слишком легко. Слишком легкий мир. Нет достойных противников. Странно. Дар не имел никакого отношения к дикости. Он мог появиться где и когда угодно. То, что Астеиль не встретил ни одного достойного повелителя душ, вызывало у него предположения, которые не давали расслабиться, заставляя быть постоянно начеку. Позже Астеиль порадовался своей осторожности и огорчился, что не пошел на поводу своей интуиции — не проверил родившееся подозрение, пока у него была такая возможность.

Маги основ вызывали у него чувство глубокого уважения. Даже презирая свой собственный дар, они смогли себя защитить, сплотиться. Их организация и взаимосвязь поражала. Наверно, если бы они не объединились, то не смогли бы существовать. Маги основ крепко держались друг друга. Ценили каждого члена своего тайного ограниченного круга. Астеиля удивило, как они быстро приняли его предложение. Как быстро по их обширной общине разнеслась весть о создании нового поселения. Скорость принятия решения поражала. Не последнюю роль сыграл Нертор Орессий, который был признанным лидером. Впрочем, для значительной части магов в нынешней ситуации создание нового поселения это было единственной возможностью спастись. Многие раскрыли себя и своих родных, посетив во время слежки, кузнеца. Часть из них была безвозвратно уничтожена. На счастье остальных Сыск действовал осторожно, раскрывая и уничтожая семьи магов постепенно. Со значительной задержкой. Астеилю удалось выяснить, что большую часть магов было решено "накрыть" в конце операции. Осторожно проверяя раскрывших себя и выясняя, кого надо спасать первым, Астеилю и Нертору стало понятно, что их придется выводить одновременно практически всех, причем уже после тех, кто пока не был раскрыт и пока не нуждался в срочном переселении. Внезапное исчезновение хоть какого-нибудь количества тех, за кем теперь велась непрерывная слежка, было чревато преждевременным захватом остальных. Что ставило под удар всю операцию в целом. Подобное положение сильно усложняло задачу. Нужны были значительные силы, чтобы оперативно провернуть это дело. Слаженная работа. Четкий план. Также как воздух были необходимы пространственные порталы. Они с Варей долго обсуждали, как устроены червоточины на Калиссии. Здесь подобные переходы, без специальной техники, практически невозможно организовать. Были предположения. Был опыт в псевдомире. Но будет ли это работать... Узнать предстояло Варе. Ей необходимо было изучить известный им внешнемировой вход в Арфавию. Поставить опыт. Если не выйдет — плохо. Вывести через враждебную территорию целые семьи с детьми незаметно, задачка не из простых. Тем более что эти семьи нужно эвакуировать с разных мест. А повелителей душ всего два ... Выход из сложившейся ситуации нашелся неожиданно. В один из дней, когда Нертор и Аль находились в доме кузнеца, Раника горестно рассказывала о странной эпидемии охватившей дальнюю провинцию. Астеиль, поверхностно слушавший ее некоторое время, вдруг рассмеялся от облегчения. Под удивленными взглядами хозяев дома, Аль пояснил:

— Эпидемия! Это же потрясающая возможность!

Видя, что его не поняли, Астеиль продолжил объяснять:

-Мы сможем вывести, детей и женщин задолго до общей эвакуации! Правда их семьям придется разыгрывать скорбящих перед сыском.

Нертор кивнул:

— Идея не плоха. Но как сделать, чтобы болезнь только наших семей не стала удивлять сыск.

— Это будет специфическая болезнь, которая распространяется только на магов.

— И как же люди находящиеся на большом расстоянии могли бы ей заразиться одновременно?

Астеиль некоторое время молча перемещался из угла в угол, обдумывая вопрос, а затем, сев напротив Нертора, начал рассказывать:

— Когда-то мой народ пострадал от необычного дождя. Вода в нем была немного белесой и оставляла на всем, где высыхала, видимый маслянистый налет. После этого дождя многие маги, жившие в этой области, переболели странной болезнью. Лишь через несколько лет удалось выяснить источник возникновения дождя, и мы научились правильно бороться с его последствиями, чтобы уменьшить количество зараженных.

В нашей теперешней ситуации мы можем, изменив немного структуру воды, находящейся в тучах имитировать подобное явление. Для достоверности, можно добавить некоторые составляющие, вызывающие у простых людей легкий насморк и чихание.

— Даже больше, — развил его мысль Нертор — Мы можем изменить структуру так, чтобы на магов она влияла сильнее. Это может немного отпугнуть сыск и заставит их меньше приближаться к нам.

— Но при этом может возникнуть опасность для невыявленных магов. Именно по этим отличающимся признакам их могут обнаружить.

— Мы можем их предупредить и найти способ уменьшить влияние на них...

— Не подходит. Этим мы не учтем тех, кто не входит в вашу общину.

— Вы думаете, такие есть и они еще живы?

— Исключать подобную возможность было бы недальновидно. Есть вероятность, что кто-то кроме вас смог научиться маскироваться. Кроме того не стоит забывать и про магов с "диким даром".( прим. маги с диким даром, это дети обычных людей у которых могут спонтанно проявится магические способности).

На разработку необходимой биомассы ушла целая неделя. Еще несколько дней под прикрытием Астеиля группа магов основ тренировалась в полетах, под покровом ночи. Некоторое время пришлось ожидать наступления благоприятных погодных условий. Но так как сейчас была осень, то ждать пришлось совсем не долго. Затяжной, но мелкий и спокойный, дождик был ответом на их просьбы и чаяния. Конечно, объем работы был достаточно велик. Небольшому количеству магов было бы сложно с этим справиться, если бы не цепная реакция превращений. Основами этой техники когда-то давно овладели маги основ на Калиссии. Они использовали одно из свойств магии, а именно ее распространение наподобие волны. Также как и все волны на больших расстояниях магия постепенно ослабляясь. Если магический сигнал усиливать, то магия может передаваться на значительные расстояния, выполняя при этом действия, заложенные в нее. Кроме того, сама основа дождя — циклон облегчал им задачу, так как в нем влажный теплый воздух поднимается вверх по спирали, и потом, конденсируясь, выпадает дождем. Используя это свойство циклона, маги основ расположились через равные промежутки вдоль его диаметра и, почти одновременно воздействуя на структуру поднимающегося воздуха, получили необходимый результат: выпадение белесого "эпидемического" дождя на достаточно большой территории.

Молва о странной инфекции распространилась подобно лесному пожару. Почти во всех поселках, где выпал странный дождь, люди массово чихали, мучились насморком, у некоторых даже слегка повышалась температура. Пора было переходить к главной части плана. Для этого было необходимо сперва прояснить ситуацию с поселением. Астеиль с нетерпение ждал изготовления особых вогнутых зеркал. В его мире они были универсальным средством приема и передачи информации на огромные расстояния. Как рассказывала ему в свое время Варя, даже в ее мире зеркала имели ряд не изученных, но регулярно проявляющихся свойств, указывающих на то, что и там возможна подобная передача. Первое удобное свойство зеркал отражать свет, было лишь частью явления отражения разнообразной энергии. Зеркала могли отражать не только видимые лучи, но и невидимое обычным зрением магическое и информационное излучение. Здесь следует оговориться, что не всегда отражение бывало полным. Очень многое зависело от структуры зеркала, из чего оно сделано, какими свойствами обладают его материалы, закладывалась ли магическая составляющая. В мире Астеиля существовало множество зеркал, собирающих разнообразную энергию. Все они различались строением, наполнением и свойствами. Особую роль для накопления играла вогнутая форма зеркала. Когда-то давно было открыто особое строение вогнутого зеркала, позволяющее собирать, а если точнее — вытягивать— информацию из информационного поля. Информация о происходящем в определенном мире, касалось ли это настоящего, прошлого или будущего, постоянно циркулирует по невидимым для обычного глаза каналам. Вогнутые зеркала особого свойства, расставленные в четко просчитанных положениях, могут создавать информационные петли. Если заложить в них магическую составляющую, задерживающую сведения по теме, интересующей получателя, то в зеркалах остается именно то, что необходимо. Правда в большинстве миров задерживается информация только о том, что уже случилось. Будущее уловить сложнее, так как частицы, являющиеся его частью, имеют другое магическое тело, другие свойства, другую силу. Даже в мире Калиссии они были не достаточно изучены. С передачей данных немного сложнее: в этом случае используются зеркальные системы "ЭХО", представляющие из себя спиральное зеркало или набор зеркал расположенных по спирали. Многократно отраженное послание усиливается, распараллеливается, вливается в множество потоков практически одновременно. Благодаря этим качествам послание очень быстро распространяется на огромные расстояния. Невольно Астеилю вспомнилась Варя, которая только услышав о вогнутых зеркалах, радостно начала рассказывать о том, что и в их мире проводились опыты с вогнутыми зеркалами (прим. имеются ввиду зеркала Козырева). Были даже случаи в истории, когда с помощью таких зеркал видели будущее (прим. например Роджер Бэкон).

Наконец зеркала были готовы и правильно установлены. Через пару дней Астеиль получил ожидаемое послание. Передавала сообщение Варя. Астеиль с нежностью вглядывался в ее черты, отмечая усталость и в то же время большую уверенность в своих действиях, чем во время их расставания:

"— ... Путь проложен полностью до будущего поселения. Везде расставлены уговоренные опознавательные знаки. На расстояния полудневного скоростного шага обустроены защищенные стоянки. Дислокацию будущего поселка пришлось немного сместить от предполагаемого места, в связи с возникшими обстоятельствами, — в зеркале рядом с Варей проступила огромная седая кошка. — Знакомьтесь, это арр Гоур из клана Сархин. Мы вступили в содружество арров и оговорили условия нашего сосуществования в качестве равноправных партнеров. Условия, сообщит Сыйин по прибытии на базу. Время его перемещения ориентировочно 7-8 дней, начиная от сегодняшнего. Нами была составлена подробная карта, начинающаяся от оговоренного ранее места. Предоставляю для перерисовки. — В руках у Вари на некоторое время оказалась большая развернутая карта,— День восьмой от новой Льерды. — На секунду ее официальный вид сменился ласковым и девушка нежно попрощалась — Береги себя, Аль...".

Поскольку сообщение передавалась на языке известном только Варе и Алю, для остальных девушка на 10 минут отобразила зашифрованное послание.

Оставив единственного художника-мага для перерисовки карты Астеиль , вместе с Нертором и еще несколькими магами принялись обсуждать кого в первую очередь следует вывести. До прибытия Сыйина оставалось 2 дня.

— — —

Алри Сентинг ООрен (прим. алри - титул, приравниваемый к герцогскому) быстро шел к покоям короля. Попадавшиеся ему навстречу люди, услужливо кивая либо склоняясь, расступались. В их душах Сентинг отчетливо видел страх. "Все как всегда,— скривив губы, думал он, не задерживаясь взглядом ни на одном из придворных". Вскоре он достиг нужных апартаментов. Перед ним открыли двери, и он вошел в зал, чувствуя, как его пропускает звуконепроницаемый кокон. Почти сразу же Оорен ощутил щупальца повелителя пронизывающие его душу. Долгие годы практики выучили его не проявлять внешних эмоций, а свое отвращение прятать очень глубоко.

— Мой повелитель,— Сентинг низко склонился и подождал, когда щупальца полностью отпустят его.

— Я позвал тебя, чтобы услышать об операции с мутантами.

Алри подавил вздох. Он был уверен, что повелитель уже все знает. Но перечить не стал.

— Нейтрализовано 5 семей. После их допроса выявлены еще 14. Итого обнаружено 45 семей мутантов. За найденными семьями ведется непрерывное наблюдение.

— Что сделали с нейтрализованными?

— Их уничтожили.

— Скажи, ты ничего странного в них не заметил?

Алри ненадолго задумался.

— Мутанты стали более сплоченными, изворотливыми и сильными. При их поимке многие из них проявили некоторые интересные возможности своей магии, о которых раньше я даже не подозревал. Возможно, сказалось то, что у них было время развиться..., — Сентинг уловил идущую от повелителя волну одобрения — Мне кажется, что открывшееся следует тщательно изучить...

— Да. Тебе надлежит организовать закрытую лабораторию для исследований. В первую очередь нам нужно найти на них поводок, так как клятва, произнесенная ими не дает такого же эффекта, что и произнесенная магом силы. Кстати, что там за эпидемия в окрестностях проживания мутантов?

— Ничего особенного. Больше похоже на простуду...

— До меня донеслись сведения, что наши будущие рабы начали умирать от неё.

— Всего несколько случаев...

— Тебе следует это проверить. Однако действуй осторожно: эта болезнь может сказываться и на магах силы. Пусть твои подопечные проверят.

— Слушаюсь мой повелитель.

— Найдены ли новые повелители сил?

— Несколько мальчишек. Ничего особого. Ритуал будет проведен через несколько месяцев.

— Ты что-то утаиваешь от меня... — Сентинга скрутило от боли. Он упал на пол и его легкие сжались, не позволяя вдохнуть спасительный воздух. Когда от удушья алри почти перестал что-либо понимать, его пронзило мерзкое ощущение шевеления изнутри. Воздух пошел в легкие, желудок сжался в рвотном спазме, который не удалось сдержать...

— Красива..., — задумчиво просмаковал повелитель, с легким презрением рассматривая скрючевшегося на полу советника. Он медленно поднялся с трона и, подойдя к Сентингу, зло проговорил — Еще раз попробуешь что-либо от меня скрыть — будешь умирать долго и мучительно. Хотя я тебя понимаю, такую необузданную силу и красоту нужно иметь только в собственном распоряжении. Приведешь всех магов силы, участвовавших в ее "ритуале", мне нужно лично допросить их. Не сомневаюсь, что ты уже успел снять отпечаток ее ауры. Подключи к поиску Лоосхона. О результатах докладывать ежедневно. Свободен.

Алри медленно поднялся, снял аурной рукой грязь с лица и одежды, склонился в поклоне, после чего на негнущихся ногах покинул тронный зал.

Глава 14

Вместе с Варей ушли шестеро: Лекка, Ани, а также четверка достаточно сильных магов основ — Кавр, Сыйин, Арнот и Пархо. Кавр был сыном ремесленника, мастера по дереву. Красивый, светловолосый, сильный и общительный — он был общепризнанным любимцем в своей деревушке. Впрочем, обласканный женским вниманием Кавр не торопился выбрать себе пару, несмотря на то, что по возрасту уже давно должен был с этим определиться. Сыйин был сыном рыбака и охотника. Смуглый до черноты, спокойный, неторопливый. Любил, как говорится, "семь раз отмерить — один отрезать". Говорил о том, что точно знал, не разбрасывался словами. Успел обзавестись семьей. О жене и дочке говорил редко, но когда упоминал, то сразу преображался: глаза наполнялись внутренним светом, а на губы сама собой наползала легкая улыбка. Арнот — сын мелкого дворянина. Изобретатель. Его девизом было: "ни дня без идей"! Всегда чем-то увлечен, почти полностью погруженный в себя, он был неистощимым генератором замыслов. Несмотря на то, что большая часть его изобретений не имела особого практического применения, иногда подавал интересные, неожиданные решения сложных проблем. Семьей не желал обзаводиться, будучи всерьез уверенным, что жена будет ему только мешать. Пархо громадный крепко сбитый мужичок. Известный строитель. Нрав имел суровый, хотя любил пошутить, без ехидства, по-мужски. Отец многочисленного семейства. Чувствовалось, что он не раз руководил людьми. Между собой ребята называли его "батько". Да и сама Варя чего уж таить иногда называла его так, полностью признавая и уважая его опыт и авторитет.

Несмотря на то, что все сопровождающие Варю маги основ успели с ней достаточно близко познакомится, она постоянно ощущала и ловила на себе их внимательные, настороженные, изучающие взгляды. Все-таки, элемент недоверия, пока стоял между ними. Помимо этой проблемы, перед Варей всерьез вставала и другая: она никогда не была лидером. В тех случаях, когда в родном мире ей предоставлялась возможность "вести за собой народ", ее сопровождали сплошные провалы. Ее мать часто подсмеивалась над этой ее особенностью и, шутя, называла свою дочь: "дитем творчества", имея в виду ее увлекающуюся натуру и абсолютное человеколюбие, не позволяющее Варе подчас правильно оценивать ситуацию и предпринимать соответствующие действия. Другое дело Мелира. Дочь известного полководца с детства приучалась к управлению большим количеством людей. Многое ей удавалось безо всяких проблем. Несмотря на то, что опыт Мелиры передался Варе, им было очень сложно воспользоваться. Ибо, увлекшись или задумавшись, Варя редко обращала внимание на сопровождающих ее людей и могла пропустить "нехорошие" признаки, которые следовало сразу пресекать. Самая большая сложность была в том, что знание необходимого, не давало гарантии его правильного применения. А для этого требуется собственный опыт, въевшийся на уровне рефлексов.

До диких мест они пробирались исключительно по ночам. Останавливались "передневать" либо у своих, либо в лесу. Вся эта секретность сводилась к тому, чтобы их видело как можно меньше людей королевства, да и маги силы не попадались. Через несколько дней они достигли диких земель. С полдня ушло на прохождение вглубь, до полностью не посещаемых мест. Оставшиеся полдня маги, под руководством Вари, строили небольшой прочный домик. Поскольку большому количеству людей необходимо было в краткий срок пересечь огромное пространство, то перед первой идущей группой стоял ряд первоочередных задач: проложить едва заметные безопасные тропы, расставить "маяки" для своих и подготовить хорошо укрепленные, защищенные стоянки для ночлега.

Рядом с первой стоянкой протекал ручей, и было очень много огромных валунов. Проектировкой домика, его размерами и пропорциями, а также выбором подходящих материалов занимался Пархо. Передвигала тяжелые материалы с помощью телекинеза Варя, маги Кавр и Арнот скрепляли их, а затем обрабатывали. Сыйин занимался добычей снеди, разведкой окружающей местности на наличие полезных металлов и составлением простейшей карты. Лекка на пару с Ани собирали впрок дрова и заготавливали сено для лежаков.

Вечером, сидя у ладно сделанной печи с кружками заваренного свежего чая, маги немного пообсуждали направление движения и список дел на завтра, после чего разговор плавно перетек в нежное исполнение Леккой древней баллады. Песня завораживала и порой, Варя улавливала в ней какие-то знакомые для Мелиры моменты:

Сядь рядом друг и вспомни со мной

О времени, что, верят старики, не вернется,

В котором страдал простой человек,

А демоны правили нашим миром.

Стонали ветви, плакали моря, убегало небо,

А люди жили почти мгновение.

Не остановить их - зла порождение,

Все погубить готовы и могли они.

И только зеленое небо

Стало проклятьем для клеменных:

Сильнее ветра, ночи, бури — гнев земли

Истощил да сломал энергию демонья...

Лилась в сей радостный миг,

Впервые за время длиной в вечность,

Кровь зверья, кровь ведьм, кровь колдунов

А в нашей крови бурлила победа над сворой врагов...

Не все из них ушли тропой вечности

Не коснулась проклятье сильнейших,

Ушли своею тропою они навсегда

Вела их королева зла...

Не вернутся демоны: проклятье держит их вдали.

Закрыт наш мир отныне для них.

Но их кровь оказалась сильней,

И ноша эта страшна:

Пришла с ней сила, проросла в нас.

Чем ей быть? Проклятием или спасением?

Решать тебе и мне, и другу, и сыну, и брату...

Коснись меня мудрость, понять так нужно мне

Что во мне дар иль боль, новый демон или все же я ...

Когда песня завершилась, все надолго замолчали, пока Варя не спросила:

— А кто такие демоны, в вашем мире?

После ее вопроса тишина стала напрягающей и тянущейся. Все молчали, но за этим молчанием чувствовались опасение, интерес и невысказанный общий вопрос. Наконец "батько" начал рассказывать тихим голосом, а остальные, прислушиваясь к его рассказу, пристально следили за Варей:

— Это было так давно, что никто не может вспомнить когда. Но каждый из нас слышал о демонах. Забыть их нельзя. Так как, весьма возможно, что позабыв о них, мы можем вновь пустить их в свой мир. Демоны правили нашим миром. Людей было много, но они не имели силы и были подобны детям малым. Демоны были везде, и было их много — не сосчитать. Они могли все что хотели: подчинить себе дерево, камень, воздух, огонь, воду, даже свое тело.... И нужно было им для силы своей взять жизнь у живого. Меры не зная, они пили все, что жило рядом с ними. В том числе и людей. А на что не хватало их сил, те деяния они заставляли делать своих рабов. Мало осталось тогда по-настоящему красивых лесов, рек, гор. Мало было красивых и сильных людей. Почти нельзя было встретить старого человека — мало кто умудрялся дожить до седин. Но не было страшнее демонов, чем демоны подчиняющие дух — никто не мог устоять пред ними. Даже другие демоны боялись их и позволяли тем руководить собой. Главной среди демонов духа была Кровавая царица. Правила она всегда. Пусть плоть демона смертна, но царица всегда возвращалась. А когда не могла, демоны искали ее, и, отыскав, всегда короновали. Ибо самой сильной была ее суть, и скрыть ее было нельзя.

Никто не знает, как это произошло. Старики молвят о наказании демонов. Многие верят в то, что сама земля прокляла их. А случилось вот что. Однажды небо озарилось нестерпимо зеленым светом и начали демоны терять свои силы. Люди, осмелели и начали убивать своих слабых хозяев. Тогда, Кровавая королева собрала всех, в ком еще была жива сила и увела по звездной тропе в другой мир. Но не в ее силах было забрать рабов. Остались люди одни. Ибо из оставшихся демонов не было более никого в живых. С тех пор ни один демон не пришел к нам. Старики верят, что наш мир закрыт для них. Нет им обратного пути.

Прошло много, очень много лет. Так много что сложно сказать сколько. Только однажды в людях начали просыпаться демонические способности. Никто не знает наверняка, но считается что это проклятие ушедших демонов. Люди нашли особый сплав блокирующий злые силы и с тех пор часть проклятых служит людям, а других уничтожают, чтобы искоренить древнее зло...

Варя теперь знала, о чем хотели спросить ее спутники. Не демон ли она сама и ее муж? Ведь для всех присутствующих они пришли неизвестно откуда и владеют демонскими силами. Причем на порядок лучше, чем местные маги. Варя внимательно осмотрела вторым зрением своих спутников и увидела их затаенный страх. Глядя на тихое пламя свечи, она начала медленно рассказывать о мире Калиссии:

— Мой мир и мир моего мужа и похож и непохож на ваш. Чуть меньше половины нашего мира занимает вода, остальное — суша. У нас много озер, рек, морей, много растений и животных. Есть существа, которые существуют только в нашем мире, но их нет в вашем и наоборот. Аналогично растения и металлы. Большую часть суши занимают могучие леса и горы. Хотя равнины, степи тоже присутствуют, но их не настолько много, как первых. У нас потрясающие рассветы и закаты. На рассвете небо помимо нежно-розового цвета укрывается рассыпью нежно мерцающих серебристых частичек, а на закате эти частички отсвечивают чуть золотистым цветом. В наших сказках эти частички представляются маленькими феями, оберегающими наш мир. В мире Калиссии, откуда пришли я и мой муж, совсем нет обычных людей. Только маги. Маги основ и повелители душ. Маги основ хорошо управляются с материей. Конечно у каждого свои таланты. Кто-то хорошо управляется с неживой природой, кому-то больше дано работать с живой материей. При этом маги имеют еще и другое деление, опираясь на свои магические возможности и выбранную специализацию. Так как стать асом во всем сразу невозможно, кто-то лучше работает с рудами, кто-то — с водой, кто-то с воздухом, кто-то с растениями, кто-то с животными, кто-то с другими магами.

Пархо вздрогнул и на мгновение отвел глаза. Варя тем временем, продолжала рассказывать:

— На Калиссии множество стран. У большинства во главе стоят повелители душ. В каждой стране свои законы, в том числе и те, которые регулируют назначение правителя. Где-то это престолонаследие, где-то выборность, а где-то, как и у нас, в Анрии, долгая подготовка смены, а затем состязание между существующим повелителем и лучшим из обучавшихся. В нашем мире широко распространена полная и частичная блокировки силы для тех магов, которым по той или иной причине запрещено пользоваться соответственно полностью или частично своей магией. Особенно строгие требования предъявляются к повелителям душ. В детстве у них полностью блокируют способности и открывают лишь по мере взросления и прохождения особых испытаний. Особыми повелителями душ являются арзаи и видящие. И тех и других у нас совсем немного. Арзаи полностью закрытое общество, которое никак не влияет на светскую власть и занимается чисткой и исправлением "черных" душ...

— А что означает "черная" душа? — заинтересованно спросила Ани

— Душа, которая после ряда прожитых жизней обретает пустоту. Чем вызвана эта пустота часто без арзаев достаточно сложно определить. Обычно это происходит из-за серьезного вреда, который был причинен другим живым существам за время последней жизни. По большей части это относится к высокоорганизованным организмам. Примечательно, что пустота возникает не при непосредственном действии, а при откате, когда душа жертвы в ответ выделяет определенное излучение, которое не рассеивается до тех пор, пока не настигнет мучителя. В простонародье такое излучение называют по-разному, кто проклятьем, кто сглазом, кто наговором... Мало того что удар этого излучения сказывается на текущей жизни, так еще может аукнуться и в следующей. Бывает так: скажешь человеку что-то плохое, сделаешь ему больно и его душа, неосознанно посылает тебе "подарок". После такого разговора, даже если ты прав, сильного счастья не испытываешь. Если ты делаешь больно другим по большей части не со зла, не часто и не сильно, то и ответные "подарки" никакого серьезного вреда причинить тебе не смогут. А вот если постоянно, да еще и со зла, то счастливой жизни тебе не видать. Страшно еще и то, что подобные подарки могут сломать жизни, окружающих тебя людей — твоих близких и друзей. Бывает и по-другому: кто-то специально насылает на невиновного человека подобное излучение. Примечательно, что если человек не получает это излучение с откатом, то последствия действия этого излучения можно снять и на следующие жизни данная зараза не переносится, в отличие от насылателя. Того же за умышленные действия откат как раз и настигает в полной мере...

— Вот оно как...,— задумчиво протянул "батько" и все на некоторое время замолчали, обдумывая сказанное

— А кто такие видящие?— поинтересовалась вскорости Лекка.

— Видящие способны работать с частицами времени, что позволяет им не только увидеть будущее развитие той или иной ситуации, а и определить лучшее из возможных. Помимо будущего они могут обратиться к прошлому или настоящему. Впрочем, с последним могут справиться и особые приборы, изобретенные ими же. Например, специальные вогнутые зеркала, которыми мы с вами в скором времени будем пользоваться.

— А как в вашем мире с войнами?— неожиданно спросил Кавр

— К сожалению, в нашем мире они есть. Не смотря на то что, наша страна, Анрия, в данный момент ни с кем не воюет, с рядом стран нас связывают отношения жесткого противостояния.

— А как с другими мирами? — вопрос прозвучал уже со стороны Арнота

— Мир Калиссии связан с множеством других миров через особые каналы. С частью изученных миров у нас мирное сотрудничество, с некоторыми временный военный паритет, с одним миром, миром Соргедали, постоянные военные действия. Жители Соргедали не менее мощные маги, чем жители Калиссии. В прямом противостоянии что они, что мы могли бы уничтожить большую часть обоих миров. Радует то, что физическое перемещение из нашего мира в их мир и обратно невозможно. Между Калиссией и Соргедали могут перемещаться только души, с вселением или без. В нашем мире, душу жителя Соргедали могут обнаружить повелители душ и верзи — маги основ, имеющие определенные врожденные органы чувств. Впрочем, обнаружить вселившегося девирша и уничтожить его на порядок сложнее. Было даже время в нашей истории, когда произошло полномасштабное вселение девершей в жителей одной страны. Отголоски той страшной войны мы пожинаем и сегодня...

Варя еще долго рассказывала о мире Калиссии, отвечая на простые вопросы об обустройстве быта простых калиссийцев. По большей части ее рассказ оказал именно то действие, на которое она и рассчитывала: он успокоил ее спутников и приблизил еще на один шаг к ней. Прервалась она лишь тогда, когда у нее начали слипаться глаза и Лекка, громко повозмущавшись на тему "спать не дают бедной девочке", быстро уложила всех спать.

Еще дней пять прошло в таком же ключе: прокладывание тропы, составление карты, обустройство стоянки и вечерние разговоры. Пока не случилось выходящее из ряда однообразных дней происшествие. Варя была высоко, высматривая более удобный проход, когда услышала какие-то крики внизу. Быстро спустившись, она по-настоящему испугалась. Ее спутников окружили три огромные черные с алым кошки. Совершенно фантасмагорически смотрелись их души при использовании второго зрения: бесконечно сменяющиеся разноцветные смерчи по всему телу. Никаких миролюбивых намерений они не выказывали, а собирались в прямом смысле перекусить путешественниками. Надо отдать должное магам — они не собирались отдать свою жизнь просто так. Почти у всех из них, кроме разве что Ани, появились признаки частичной трансформации: внушительные когти у Пархо, Арнота, Лекки и огромные черные крылья у Сыйина. Почти сразу же Сыйин подхватил Ани и подсадил девочку на высокий каменный выступ рядом находящейся скалы. Пархо коснулся рукой земли, и по ней побежала волна в сторону кошек. Достигнув противника, волна разверзлась огромной глубокой ямой прямо под их лапами. Но кошки, как ни странно, не упали: их охватило чуть розоватое свечение, тела слегка зависли над пропастью, а затем они плавно слеветировали на край обрыва, ближний к магам. Из их глоток раздалось злобное урчание, больно ударившее по барабанным перепонкам. Пока Арнот активизировал заранее приготовленную для таких случаев сеть, Сыйин уже выпустил в кошек преобразованную в острые льдинки воду, из своих запасов. Льдинки практически все попали в противников, но нанесли не слишком сильный урон: две кошки были ранены в лапы, третья в грудь. На удар кошки ответили оглушающим шипением. У всех заложило уши до боли. Магов скрутило. Лекка через силу создала звуконепроницаемый кокон, но, впрочем, вскоре это не понадобилось: уши магов сами собой трансформировались в немного удлиненную, необычную и сложную форму, после чего звук перестал настолько сильно воздействовать на магов. Кошки почти одновременно прыгнули. Первую поймал в сеть Арнот — она упала, беснуясь, но не в силах выбраться из крепких пут. Второй занялся Кавр. В его руках материализовывались длинные лианы и сразу устремлялись к кошке плотно спеленывая ее еще в прыжке. Третья кошка завершила свой прыжок на наспех сформированном "батьком" каменном щите. Впрочем, с ним она разобралась достаточно быстро, разрушив его при помощи своего шипения. Киска упала сверху на Пархо и, придавив мощными лапами, потянулась к его горлу. В этот миг ее внезапно сморил сон. Спихнув с себя тяжелую тушку, Пархо неторопливо поднялся, благодарственно кивнув Варе за своевременное спасение. Весь бой занял от силы несколько минут. Маги с удивлением рассматривали пойманных зверушек и медленно приходили в себя. Варя спокойно подошла к спящей кошке и, опустившись на колени, коснулась ее светящейся нити. Через какое-то время Варя ласково погладила кошку по голове, пробуждая пленницу ото сна. Проснувшись, киска лизнула руку и внезапно прокусила запястье. Варя сморщилась от боли, но промолчала. По прокушенной руке побежала огненная вязь, в мгновение ока охватив все тело девушки. Через секунду все закончилось, и кошка принялась ласково вылизывать только что нанесенную рану. Следы зубов затягивались прямо на глазах. Каждый из магов через мгновение ощутил чье-то мягкое касание и легкое жжение в области предплечья. Кавр скинул рубаху и с удивлением отметил темный исчезающий рисунок в виде спирали.

— Что это?

— Это метка их сообщества. Теперь ты отнесен к детенышам и соответственно вреда со стороны любой из родственных стай можешь не опасаться. В некоторых случаях они могут даже прийти тебе на выручку.

— И в каких же это? — недовольно спросил Кавр.

— Когда тебе не сможет помочь мать твоей стаи. То есть я

— Получается что мы все теперь — стая, а ты наша мать?

— В некотором роде. Правильнее будет сказать вожак. Но на их языке это слово воспринимается только как мать. Дословно: "та, которую следует уважать за жизнь".

— Они еще и языком владеют?

— У них интересное сообщество. Они достаточно развиты, чтобы иметь социальное разделение. Естественно у них есть свой язык. Тем более что все арры маги.

— Ну это и так понятно...

— Не просто маги. В них сочетаются две магии: магия душ и магия основ. Правда, в разных пропорциях. Арры с одним видом магии встречаются достаточно редко.

— Как же они тебя восприняли?— спросил Арнот с интересом рассматривая спокойно лежащую кошку рядом с Варей.

— Мне удалось подключится к ее опыту, но перед этим она меня просканировала и решила, что мне можно доверять. Кстати, думаю остальных наших гостей можно отпустить. Кавр с подозрением посмотрел на смирно лежащих арр.

— Ты уверена?

— Их "мать" полностью раскрылась передо мною. Очень помогло то, что мы не причинили ни одной из наших "гостей" особого вреда. Теперь, когда наша "стая" является частью их сообщества, нам ничего не грозит.

-Ну, раз так...— Кавр, неуверенно покачав головой, отпустил лианы.

Видя, что ничего не происходит, уничтожил сеть и Арнот. Арры неторопливо поднялись, подойдя к Варе, по очереди лениво обнюхали, потерлись о ее ноги и исчезли в зарослях.

Немного позже, пока группа магов занималась ежедневными делами, Варя долго обдумывала то, что сегодня узнала. Во время боя некоторое время она безрезультатно пыталась усыпить хотя бы одну из кошек. Вокруг каждой из них было какое-то защитное поле. Впрочем, с каждым действием арр, будь то левитирование над пропастью, рык или шипение, это поле истончалось. В какой-то момент Варя уловила, что одна из кошек передает энергию остальным, оставляя в своей защите небольшую брешь. Этой кажущейся оплошностью она и воспользовалась. В первое мгновение у нее перехватило дыхание и мир закрутился с бешенной скоростью. Перед ней промелькнули все чувства, ощущения испытанные именно ею. Боль, радость, счастье, волнение, гордость, любовь... Щелчок. Резкое возвращение к нормальному состоянию, и Варя по инерции закончила начатое действие, усыпив арру. До конца не понимая того, что произошло она подошла к усыпленной арре и коснулась нити, связывающей душу и тело. Вспышка. Знания о неизвестной расе полились потоком. Сказать что Варя была ошеломлена, значит ничего не сказать. Арры были достаточно древней расой. Жили исключительно в местах, где существовали входы и выходы в иные миры. По каналам, как оказалось проходила особая энергия — некра, являющаяся своеобразной нервной системой блока миров. Эта энергия была необходима аррам для существования. Несмотря на то, что обычной пищей арры не брезговали, основным источником их жизни была именно некра. Без нее арры становились слабыми, начинали сильно болеть и через некоторое время умирали. Самое потрясающее, было в том что умирающие арры полностью растворялись в некре, не оставляя даже тела. Если какой-то сородич умирал вдали от дома, то другие арры обязательно доставляли его к одному из каналов. Рожали арры исключительно в местах входавыхода каналов. Эти места у них считались священными. Здесь никто не имел права убивать. Именно поэтому, а не из-за ее магических следов, Варю не трогали первое время. Потом, когда ее вылазки выходили за пределы, священного круга девушку просто изучали и принимали решение что с ней делать. Астеиля изучали с таким же пристальным интересом, но не трогали, ибо учуяли его незримую связь с нею. Обычно арры не допускали на свою территорию людей и магов, поэтому многие из их сообщества возмутились, учуяв группу магов вместе с Варей, хозяйничавших на своих территориях. Но арры очень любопытны по своей натуре. Действия девушки разбудили в них интерес, как и действия всей группы магов в целом. После долгих споров было решено выслать на перехват малочисленную группу арр с одной из главных матерей для принятия решения. Весь бой был, по сути, разведкой способностей магов и главной своей цели арры добились — проникли во внутренний мир Вари. Похоже, изученное им понравилось настолько, что они решили разрешить им жить на их территории. Видимо, этот вариант рассматривался и раньше, так как без согласия всех глав их социальной структуры, такие проблемы не решались. Все сообщество арр разделено на родовые кланы. Во главе каждого стоит наиболее уважаемая и сильная арра. Большинство решений о жизни клана решает его "мать". Самые сильные кланы образовывали основу сообщества, а их "матери" осуществляли надзор за общими законами арр и принимали решения, влияющие на все сообщество в целом. Для того чтобы маги могли проживать на их территории арры должны были включить их в какой-то из своих кланов. Никто не согласился. Слишком другие были чужаки. Тогда "матери" решили, что позволят магам создать свой клан под руководством Вари. Для надзором за новым кланом было решено внедрить в него одну из арр. Однако пока матери не успели определить, кто ею будет. Разбудив арру, с которой она "считала" информацию, Варя сразу же установила с ней мысленный контакт:

"— Согласна, ли ты принять наши законы и следовать им? Сможешь ли научить своих детей нашим правилам, нашей жизни? Хватит ли тебе строгости наказывать ослушников, согласно их нарушению и нашим законам? — вопрошала арра

— Согласна — не задумываясь, ответила Варя, зная, что пути обратно не будет

— Хорошо. Сейчас я отмечу тебя. Ты не должна ничего произносить. Это важно"

Укус и сильная боль были неожиданными, но девушка каким-то чудом смогла не проронить и звука.

"— Поздррравляю, мать... учи своих детей. Жди друга от арр. Скоррро... — сказала напоследок уходящая глава клана".

Вечером, сидя в построенном домике, Варя объясняла основные законы сообщества арр своим спутникам:

-... Все законы арр можно условно разбить на две группы: внутриклановые (распространяются только на членов клана) и межклановые (обязательны к исполнению всеми аррами и нами в том числе). Наказания за нарушения внутриклановых законов отмеряет глава клана или те, кому это предназначено ею, за нарушения межклановых законов — совет матерей сильнейших кланов. Для признания нашего клана другими нам необходимо строго соблюдать межклановые законы и разработать свое внутриклановое законодательство.

— И в чем же заключаются их межклановые законы? О разделе территорий и добычи? — съязвил Кавр.

— Не только. Самое страшное преступление — это убийство члена другого клана. Карается смертью, или изгнанием, или лишением магических сил. Каждый клан занимает определенную территорию. На посещение земель других кланов и выполнение каких либо действий на них арр должен иметь разрешение их "матерей". Есть священные места, где умирают и рождаются арры. Убийство в этих местах карается смертью нарушителя и наложением сурового наказания всему его клану. Неоспоримым преимуществом нашего вхождения в их сообщество является то, что враг какого-то клана — враг всего сообщества. Если происходит нападение на членов какого-то клана, и они не могут отбиться, остальные кланы приходят на помощь...

— Слишком все хорошо чтобы быть правдой — задумчиво проговорил Арнот

— А мне эти арры не показались слишком умными и сильными — бойко добавил Кавр,— Мы с ними достаточно просто справились....

— Они нас изучали. Арры не так просты, как кажется. Кроме того мы на их землях и нам нужно здесь поселится. Их законы не так сложны, хотя со временем, возможно, будут возникать проблемы. У нас просто нет выбора на текущий момент.

— А не вы ли убедили нас, что дикие земли свободны?— продолжал допытываться Кавр.

Варя замерла, быстро уловив к чему он клонит, а затем жестко посмотрела ему в глаза и сказала:

— Мы могли уйти сюда сами, не позвав вас за собой. Думаю, сыск оценил бы вашу организацию в полной мере...

— А вдруг...

— Хватит! — грубо оборвал Кавра, Пархо — Еще хоть слово услышу от тебя, молокосос, будешь долго бегать по лесу придерживая исподнее. Упустить сотрудничество с сильними воинами не только опрометчиво, но и глупо. Я думаю, что в нашей ситуации это не только хороший выход, а и уникальная возможность выживания нашего рода. Мы решили полностью подчиняться магу силы, поэтому не вижу смысла в твоих пустых сомнениях по поводу его действий. Решение уже принято.

Кавр замолчал, но демонстративно прошествовал к лежаку и сделал вид, что лег спать. Однако лихорадочный блеск глаз из-под чуть опущенных век, выдавал его чувства.

Благодарно кивнув Пархо, Варя продолжила:

— Вхождение в сообщество аров больше напоминает договор о сотрудничестве, чем подчинение кому-то чужому: мы отдельно, вы отдельно, но есть ряд договоренностей, которые нарушать нельзя. Мы от этого только выигрываем. Для изучения законов арров и сопровождения к нашей территории с нами будет сотрудничать выбранный сообществом арров посланник. Думаю, понятнее будет, если я назову его послом. Возможно арры до конца не уверены в верности принятого ими решения. Нам предстоит их убедить, что сотрудничать с нами не только интересно, но и нужно. Кроме вышесказанного хочу предупредить: каждую группу прибывающих арры будут проверять. Нашей группе они доверяют, а остальным — пока нет. Всех достойных внесут в наш клан, недостойные будут допущены лишь на некоторое время по нашему желанию, а затем нам нужно будет найти для них другое место проживания...

— А как будет проводиться отбор достойных?— тихо спросила Лекка

— Для них важна "чистота помыслов". А если точнее они не пустят тех, кто может принести вред своим из корыстных побуждений.

— То есть отсеют текущих, а также возможных предателей и вредителей... — вынес заключение Сыйин.

— Приблизительно так, — устало подтвердила Варя.

Утро встретило магов одинокой кошачьей фигурой, с абсолютно седой шерстью, сидящей напротив входа в их убежище. Арры нашли наблюдателя.

Глава 15

Лоосхон не мог сдвинуться с места. Он просто стоял, смотрел и отчаянно завидовал. Невысокий, хлипкий юноша радостно кружил на небольшой площади свою девушку. Она смеялась. Губы счастливцев соединились в страстном поцелуе. В этот миг для них не существовало никого больше. Только ОН. Только ОНА. Еще более потрясающая картина открывалась при взгляде на эту пару вторым зрением. Души влюбленных пульсировали, сливались, взаимопроникали друг в друга и вспыхивали яркими огоньками по всей поверхности.

— Да, да, да...— донесся до ушей Лоосхона звонкий голосок девушки. Главный охотник королевства на мгновение прикрыл глаза и в следующий миг уже быстро удалялся от увиденного.

Сегодняшняя охота завершилась успешно. Преследуемый им человек пойман в течение нескольких часов. Вот так и рождаются легенды о его непревзойденных талантах сыщика. Многие боялись незаконнорожденного сына алри Сентинга ООрена именно из-за его способностей, а не из-за високого положения. Лишь отдельным сильным магам королевства Арханлонга была известна его истинная суть. Что не делало Лоосхона для последних менее опасным. Верный "пес" короля мог выследить практически любого, будь тот магом, простым человеком или же неразумным существом. Многие недоброжелатели за его спиной называли Лоосхона "хорошо обученной псиной", совершенно не догадываясь о том, насколько они близки к правде. Лоосхон плохо умел воздействовать на сознание окружающих. Многое из арсенала магов силы ему было не доступно. Некоторые маги силы конечно тоже умели, как и он, на месте легко распознавать малейшие аурные следы вторым зрением. Однако не это умение делало его столь гениальным охотником. Особым, единственным в своем роде, делающим Лоосхона незаменимым, даром был "аурный" нюх, который позволял найти нужную душу за многие и многие мили вокруг. Именно этот дар превратил мальчика, сына крестьянина, в дворянина. Именно поэтому его признал "отец". Пустил в свой дом. Научил всему, что должен знать наследник алри и маг силы. Со временем Лоосхон стал одним из особо приближенных к повелителю магов. Его признал двор короля. Ему доверяли больше чем первому советнику — Сентингу ООрену— приемному отцу. Он был благодарен и никогда не забывал кому и чем обязан.

Лоос Ронг родился в небольшой деревушке с веселым названием "Певуны" в семье среднезажиточного крестьянина. У Лооса было шесть братьев и пятеро сестер. Ни у кого в семье не было дара, или, как говорили почти повсеместно, "проклятия". До определенного времени талант Лооса тихо спал, никак не проявляя себя. Будучи средним по возрасту, Лоос тем не менее еще в детстве отличался хорошим умом и сообразительностью. Постоянная тяжелая работа укрепила его тело, а многочисленные тайные вылазки в лес с братьями пристрастили к охоте и научили осторожности. В один из самых обычных дней мир перевернулся: Лоос впервые увидел окружающее вторым зрением. Мальчик не знал, что означает увиденное, но догадался, что теперь относится к числу "проклятых". Первым был порыв к бегству. Пока он шел к дому собрать вещи, Лоос, совершенно не желая того, пообщался с несколькими встречными людьми, после чего понял, что никто из местных не может его распознать. Лоос решил скрывать свои новые способности, а магов, если они появятся, избегать. Тем более, что последних в окрестностях деревеньки не наблюдалось уже много лет. Первое время Лоос сильно боялся. До дрожи в коленях. Руки, почти всегда, после общения с кем-то покрывались мерзким холодным потом. Однако, постепенно, видя что ни у кого его поведение не вызывает подозрений, успокоился и даже начал получать удовольствие от своего дара. Он легко мог определить говорят ему правду или лгут. Через какое-то время мальчик научился распознавать эмоции людей по возмущениям на ауре и немного влиять на них. Практически с первых дней проснулся и его "нюх". Поначалу очень слабый, он, темнее менее, быстро развивался огромными скачками, выводя Лооса на совершенно иной круг мироощущений. Каждая душа пахла чем-то особым. Конечно, у всех видов был свой специфический аромат. У лошадей один, у людей другой, у кошек третий... Однако к общим чертам всегда добавлялся свой особый штрих, резко отличающий определенного индивидуума от остальных. Игры в прятки потеряли свой вкус. Охота, утратила свою остроту, так как теперь он мог всегда найти то, что было ему нужно. Братья, не зная о его способностях, говорили лишь о том, что он приносит удачу. Только однажды он чуть не выдал себя, когда нашел потерявшуюся младшую сестричку в лесу. Впрочем, и этот успех все списали на его потрясающее везение. К сожалению, как это часто бывает, всё хорошее рано или поздно заканчивается. Однажды ранней весной в Певуны пришли чужаки. Мальчишка учуял их за несколько миль. Сильный запах настолько поразил его, что Лоос, забросив все дела, взял лошадь отца и устремился к нему. Так как внутреннее чутье вопило об опасности, он позволил себе рассмотреть необычных людей только с большого расстояния, не приближаясь к ним. Чужаки не торопясь ехали по хорошо просматриваемой с холма дороге. Их души сильно отличались от обычных. Лоос, сразу поняв кто они, вернулся домой, собрал небольшую котомку и быстро покинул отчий дом. Опасаясь, что родители будут переживать за него, он "шепнул" младшей сестричке, что идет попытать счастья в учении у городских мастеров. Лошадь не взял — знал, как она была нужна семье. В первый же день ему удалось уйти достаточно далеко, чтобы не ощущать запаха магов. Лоос решил переждать несколько дней в лесу, а затем вернуться к семье. Первые два дня он спокойно отсиживался в глубокой чаще и когда уже засобирался домой, вновь "учуял" чужаков. Они шли от деревни прямо на него, так как их запах усиливался с каждым часом. Лоос, сорвался с насиженного места и устремился в неизвестные для него территории. Поскольку на него снова вышли, после второго успешного отрыва, Лоос начал обдумывать, почему преследователи так легко его находят. Было два предположения: либо они его чуют так же, как и он их, либо идут по его следу, который Лоос пока не умел стирать. Понимая, что с первой возможной причиной он ничего сделать не может, Лоос попытался стереть свои аурные отпечатки. Довольно успешно забирать свой след мальчик научился сразу же после того, как понял его опасность для себя. Как только он захотел убрать свой отпечаток, след, послушно реагируя на пожелание, просто впитался в его ауру, полностью исчезнув с дерева, на котором был. В дальнейшем Лоос перемещался, контролируя каждый свой шаг и стирая все оставляемые следы. К концу дня он изрядно вымотался, однако и его преследователи основательно отстали. Когда на следующий день Лоос не ощутил их преследования — он успокоился. Теперь было ясно, что эти маги не владеют такими же способностями как и он. Обойдя стороной несколько деревушек, Лоос ненадолго обосновался в глухой деревеньке, пристроившись к местному пекарю в услуженье. Больше месяца он жил весьма спокойно, хотя и вкалывал до седьмого пота. Однако, одним прекрасным днем его вновь настиг знакомый аромат. Опять быстрые сборы, расчет у хозяина, полное стирание дневных следов (Лоос ежедневно их за собой подчищал) и своевременный уход. Его жизнь превратилась в постоянное бегство, с небольшими по времени остановками. Самый продолжительный спокойный период растянулся на три месяца. После чего, Лоос в течение долгого времени полностью избегал любого общения. И все же на зиму он рискнул обосноваться у людей, предварительно подготовив себе небольшое укрытие, на случай обнаружения магами. Спокойный месяц, а затем вновь побег. Но в этот раз все было иначе: повсюду его окружала холодная беспощадная зима. Он без всяких происшествий добрался до своего логова. А затем начались проблемы. Еды было мало, но это не являлось главной причиной тревог. Летом, когда пищи полно, ее хватает всем. Зимой же по лесу бродят голодные стаи хищников. Одинокий, слабый мальчишка, незащищенный человеческими жильем и контингентом, является превосходной добычей. Через несколько дней после вселения в убежище, Лооса навестила стая волков. Он плохо помнил о том, что произошло. Одного волка удалось взять под контроль. Это было страшно. Сознание неподготовленного мальчика слилось с сознанием матерого хищника. Сперва Лоос был только сторонним наблюдателем внутри зверя. А вот затем, когда тот погиб... Боль, чудовищная ярость, кровь и вновь боль... Единственными сохранившимися воспоминаниями о времени после боя были воспоминания о чудовищном холоде, белом снеге, на который капала его кровь, марево впереди, куда шли слабеющие, подгибающиеся ноги и запах людей, усиливающийся с каждым шагом. Лоосхон до сих пор удивлялся, как он смог тогда дойти до ближайшей деревушки.

Едва Лоос очнулся, то сразу же учуял запах нескольких магов. Очевидно, что они находились в той же комнате, где он лежал. Первое время он не открывал глаза и внимательно прислушивался к их тихому разговору.

-... Ты обследовал место драки? — уверенный, властный голос

— Кровавое месиво. Паренек отхватил с излишком от волка. Спасло только то, что его собственная боевая магия активизировалась, сделав аурную материализацию когтей, зубов и шерсти. Жутковатый родился, волчище,— ответили откуда-то справа.

— Опасный, крысеныш. Может все-таки в ошейник его? — неуверенный голос слева.

— Ты оспариваешь приказы повелителя?— насмешливо спросил первый.

— Нет, но... новые обстоятельства...

— У него слишком высокий потенциал. Тебе известно, что делает ошейник с магом. После обычного ритуала останутся лишь жалкие ошметки дара. Не думаю, что нас за это погладят по голове. Помимо этого ты недооцениваешь наши способности. Мальчишка не владеет "повелеванием". Мы — да. Неужели ты думаешь он теперь сможет убежать?

— До сих пор хорошо бегал.

— Кстати, он уже не спит, — прервал их разговор второй.

Лоос открыл глаза и посмотрел на магов. Первое, что бросилось в глаза и безмерно удивило — отсутствие ошейников. Более того, все маги принадлежали к дворянскому сословию. К очень богатому, если судить по одежде. Двое зрелых мужчин. Слева чуть помоложе их, но тоже не юноша. Самый старший, с легкой седой проседью в светлых волосах, подошел к кровати, где лежал Лоос и с усмешкой проговорил.

— Ну здравствуй, Лоос Ронг. Что же ты заставляешь бегать за собой таких почтенных людей, а?

— Могли бы и не бегать,— еле прохрипел Лоос. — Если бы объявили в розыск, то не пришлось бы.

— Гляди-ка, смышлен,— сказал маг справа.

Мужичок с проседью снисходительно посмотрел на мальчика и вкрадчиво спросил:

— Скажи, Лоос, что было бы с тобой, если бы ты был в розыске? Молчишь? Я поясню. Любая деревня стала бы для тебя ловушкой. Причем тебя могли поймать не мы, а любой охотник на таких вот несмышленышей как ты. А дальше — ошейник. Ты ведь не знаешь, что чем сильнее дар, тем болезненнее ритуал, тем больше вероятность сумасшествия или смерти. Это помимо того, что большая часть твоих способностей просто исчезнет. Это не так легко перенести, как может показаться. Представь на миг, что тебе отрезали ногу, лишили слуха или не дали говорить. Представил?

Видя испуганный взгляд Лооса, маг, удовлетворенный произведенным эффектом, продолжил:

— Твой дар для нас ценен. Но мы не намерены больше за тобой гоняться. Сбежишь — объявим в розыск, и о любом будущем можешь забыть. Рассказывать кому-то о нашей сути можешь даже не пытаться: пока ты приходил в себя, мы исключили эту возможность. Если ты подчиняешься нам добровольно и будешь хорошо служить повелителю, то станешь богатым и уважаемым человеком. Кроме того, на тебе не будет печати "проклятого". А это многое значит. Обещать, что все твои способности останутся при тебе, не буду. Ритуал, в облегченной форме, будет проведен в любом случае. Но никакого сумасшествия, смерти и значительных потерь тебе он не принесет. Надеюсь, мы друг друга поняли?

— Да.

Маг в ожидании слегка приподнял правую бровь.

— Я обещаю не убегать и подчиняться,— тихо добавил Лоос, даже не думая врать своему собеседнику.

— Хорошо. Теперь о важном. Для всех, кроме находящихся в этой комнате, ты мой внебрачный сын. Лоосхон Айрен. Старое имя забудь. Если будут спрашивать, почему ты от меня убегал, будешь говорить, что сделал глупость и скрывался от наказания. Уточнять не надо. Знаю, что с этим ты справишься. О твоих актерских талантах я наслышан. После того как ты немного очухаешься мы поедем в столицу. Официально — для полного признания тебя моим сыном. Реально — для проведения ритуала и поступления на службу. Зовут меня Сентинг ООрен. Алри Сентинг ООрен. Глава сыска на сегодняшний день. Мои друзья и соратники: ранег Тлерон Аркеуц,— Сетинг кивнул в сторону мага справа , и затем указал на второго, — и ногот Вуйц Ларген.(прим авт. ранег— титул близкий к графскому, ногот — маркиз). Советую хорошо запомнить.

Он заполнил сразу. Всю дорогу до столицы присматривался к названному отцу. Даже успел подсобить местному отделению сыска в одном из городков в поиске местной "достопримечательности". Как он потом выяснил, маги легко могли найти этого человека сами, но таким образом решили проверить Лооса в деле. После завершения поиска мальчишку просто похвалили, не проинформировав о том, что его основательно протестировали во время скоростного забега.

А дальше столица и ритуал, на котором присутствовал сам повелитель — король Арханлонга. Эти воспоминания Лоосхон ненавидел до омерзения. Сами слова клятвы верности были бы просто словами, если бы их не вносили в магические потоки в виде жизненной программы. Больно, страшно и отчетливо неправильно. Словно кто-то заново перекраивает твою судьбу, ломает заложенные ориентиры и отрезает части тебя самого. Потом долгий период адаптации, когда ты фактически начинаешь жить заново: ходить, двигаться, смотреть, слышать, обонять... Как он понял из случайно подслушанного разговора у него было очень много способностей, пусть пока и скрытых. Поэтому даже облегченный ритуал так сильно подействовал на него. Лоосхону оставили очень многое, по меркам остальных магов, и все же не более трети от имеющегося потенциала. Только то, что может быть необходимо для ревностного выполнения поставленных задач. Первое время он злился, а потом смирился. В конце концов, взамен он получил намного больше. Его учили, как будущего алри: науки, история, политика, этика... Помимо этого Лоосхон постоянно сопровождал Сентинга ООрена, как будущий приемник. Обычные люди считали, что отец просто учит своего сына. Никому из них и в голову не приходило, что он уже является равноправным сотрудником сыска.

Алри Сентинг ООрен был женат и жену любил отчаянно. Но детей у него не было. Лаура ООрен была спокойной, ласковой женщиной. Она сразу приняла Лоосхона, как собственного сына. Порой, Лоосхону казалось, что алрианна безгранично благодарна мужу за нагулянного на стороне ребенка. Паренек всегда поражался нежности и боли, постоянно живущей в ее глазах. Однажды он узнал причину. Это практически отбило у него охоту когда-либо иметь свою семью. В это время Лоос был юношей 18 лет и активно засматривался на окружающих его девушек. Он возвращался с очередного успешного задания, когда застал пьяного вдрызг приемного отца в собственном кабинете.

— А вот и сынок, — заплетающимся языком пробубнил алри и широким взмахом указал Лоосу на соседний стул, — проходи, садись. Поговори со мной!

Лоосхон ничего не понимая сел на указанный стул. Его приемный отец никогда не напивался.

— Вот,скажи,малыш: тебе девушки нравятся?

— Есть немного...

-...Немного,хм... Здорово. А особенный кто-то есть? Чтоб сразу, раз! И жениться?

-... Да нет, не встретил пока...

— Счастливщик! А я встретил! Женился! Верил — счастлив буду! Ты мне веришь?

— Да. Лаура очень хорошая...

— Хорошая? Да что ты понимаешь! Она лучше всех! Этих, взбалмошных, чужих, тупых.... А что из этого? Я ведь все сломал! Ее, себя— ВСЕ! — Сентинг разошелся подскочил и заходил по комнате, — Ты меня понимаешь? Понимаешь?

— Понимаю, — как можно спокойнее ответил Лоос, на самом деле пребывавший в полном недоумении. Насколько он знал, алри никогда не изменял жене, да и вообще не обижал. Даже слова плохого в ее адрес ни разу не произносил.

— Не понимаешь. — печально проконстатировал Сентиг опять сев на стул и, налив себе ларога (прим. местный спиртной напиток, похожий на медовуху), зло продолжил — Ты же ничего не знаешь. От нас магов могут родиться либо маги как мы, либо мутанты. И все. Больше никаких вариантов. Если маг как мы, значит остается жив. Принимает наследство отца, значит. А если нет... — Сентинг в бешенстве ударил по столу

— Я своими руками убил пятерых детей! СВОИХ! Кто я и кто они, после этого? Кто монстр? Кто мутант? Лаура.... Не знает, НИЧЕГО! Она думает, что это ее вина! Что она такая! Неподходящая! Пустышка, которая не может родить здорового ребенка! Она ведь не знает, кто я! И не должна знать. Пару раз я прокололся. Пришлось затирать ей память. ПРАВИТЬ ЕЕ! Мою Лауру... Как я ненавижу себя, тебя, ЕГО! Лучше бы я тогда выбрал смерть... А теперь снова... Беременна! Моя Лаура, вновь беременна! Теперь-то ты можешь понять? Как же страшно видеть в ее глазах надежду! А вдруг это опять не то? А? Сможет ли она снова жить после этого? Смогу ли я, сделать ЭТО и вновь солгать? Что смотришь? Думаешь, с тобой такого не будет? Дурак! Даже если не захочешь, тебе найдут самку для размножения! Ведь у тебя уникальный дар! Должно быть продолжение.... Чувствуешь, бездну, сынок? Каково?

Лоосхон некоторое время сидел, тяжело усваивая открытое. Выйдя из ступора, он уверенно налил себе ларога, молча выпил, сжал плечо приемного отца и вышел из кабинета. Что он мог сказать? Да и чем могли бы здесь помочь слова? Сентинг почти наверняка знал их наизусть, так как ему много раз приходилось доказывать себе необходимость принятых мер. Умный мужик. Сильный. Другой бы не выдержал. Лоосхон не осуждал его за то, что он не пытался спасти своих детей. Повелитель мог в любой момент добраться до любого воспоминания и рано или поздно узнал бы о происшедшем. Кроме того, даже, если хоть одного ребенка удалось бы скрыть от повелителя, а шансы на подобный исход были меньше минимальных, как бы этот ребенок жил? И Где? В глуши, без людей? Ведь должен быть с ним кто-то рядом. Держать в постоянном подчинении человека, несмотря на весь свой талант, Сентинг бы не смог. Да и маги тоже смертны. Рано или поздно все открылось. Что ждало ребенка в дальнейшем? Участь мутантов незавидна, а жизнь слишком коротка. Такого не пожелаешь и врагу, не то, что собственному сыну или дочке.

Беременность преобразила Лауру. Казалось, женщина светилась изнутри. И все же в ее глазах прятался страх, омрачая счастливые минуты. Сентинг по-возможности постоянно старался находиться рядом с ней. Когда у него это не получалось, на смену ему приходил Лоосхон. Он, как мог, поддерживал приемную мать, рассказывая веселые истории, отвлекая от опасений. Однажды на одном из светских мероприятий, на котором они с ней присутствовали вместе, две давние "подружки" Лауры, особо не церемонясь, принялись обсуждать прошлые ее неудачи. Лоосхон никогда раньше не был настолько зол. Одна из дамочек схватилась за сердце, второй стало тяжело дышать. Пока они приходили в себя, Лоос практически силком увел заледеневшую приемную мать. А потом долго успокаивал плачущую женщину по дороге домой.

Мальчик родился крепеньким. С небольшим даром мага силы. Сентинг больше недели ходил с ошалевшим видом и был совершенно не в состоянии работать. Рождение малыша полностью преобразило Лауру. В ней исчезла надломленность и начал проявляться сильный задорный характер. Веселая, боевая женщина, пришедшая на смену приемной матери, невероятно нравилась Лоосхону, как и быстро подрастающий братишка.

Лоос думал, что никогда больше не увидит алри Сентинга таким сломленным, каким он был, когда узнал о последней беременности жены. Он ошибся. В один из вечеров, Лоосхон вновь нашел отца вдрызг пьяным. Впрочем, причина была ему известна. Еще бы, это был шок: обнаружены амулеты сокрытия у мутантов и тайная организация, процветающая под носом у самых сильных магов на протяжении многих лет.

— ... Если бы я только знал... — тихо шептал алри. Он сидел в своем кресле, согнувшись, крепко сжимая ладонями рук голову, и упрямо смотрел в одну точку на разноцветном ковре, — я бы мог спасти их всех или хотя бы одного... хотя бы одного...

В этот раз Лоосхон впервые применил против отца свою силу. Коснувшись аурной рукой его души, Лоос усыпил Сентинга, а затем переложил на диван. Некоторое время он, молча, наблюдал за спящим. То, что сейчас говорил алри, попахивало изменой. Сентинг ООрен, главный советник повелителя, не имел права на такие сомнения. Особенно теперь, когда ему есть что терять. Лоос привычными действиями успокоил волнения ауры приемного отца. Когда последний проснется, он больше не будет сомневаться в своих действиях. Конечно, он будет помнить о своих словах, но найдет уйму доводов, чтобы их опровергнуть.

Совсем вскорости после этого произошло событие, полностью перевернувшее жизнь Лоосхона. Этот день был потрясающе солнечным, радостным и Лоос ежеминутно ощущал какое-то сладостное, будоражащее ощущение -предвестие чего-то очень хорошего. У него было достаточно простое задание: встретить дочку старого друга и сопроводить ее к тетке в столицу. Алри Сентинг сам должен был это сделать, но срочное дело заставило его отправиться в отдаленную провинцию. Лоос знал много хорошеньких девушек, красавиц, но в первый раз увидев ЕЕ прирос к полу. Нежно-зеленое платье мягко охватывало тонкую фигурку, каштановые волосы отсвечивали золотом на солнце, небольшая россыпь канапушек, огромные карие глаза и обворожительная улыбка, с чуть заметными ямочками на щеках — вся эта прияная мишура, лишь оттеняла то, что он увидел вторым зрением. Золотистое теплое свечение ее души, передающее радость, свет, счастье, любовь — вот что пленило его с первого взгляда. Алрианна Милайя ООланг была слабым магом силы. Особых умений у нее не было: так, всего по чуть-чуть. Всю дорогу до столицы она весело шутила, радовалась каждому встречному и вовсю наслаждалась дорогой. К концу путешествия Лоос уже не мог представить себе и дня без нее. Каждый день он навещал алрианну и вытаскивал на прогулку. День их первого поцелуя врезался ему в память на всю жизнь. Они гуляли в одном из городских парков, когда их застал сильный дождь. Смеясь, они спрятались в небольшой беседке. Одежда еще не успела промокнуть и Лоос, подшучивая помогал Милайе отряхивать капли с подола ее платья. Отвлекшись, он не заметил, как его руки коснулись стройного стана. Девушка неожиданно замолчала. Лоосхон поднял глаза и утонул в нежности ее взгляда. Милайя потянулась первой и лаково коснулась его губ своими. Эта неумелая ласка, всколыхнула бурю: он гладил, ласкал ее волосы, плечи, руки... Легкий поцелуй сменился страстным ураганом. Оторвавшись от девушки, Лоос несколько мгновений с потрясением и нежностью вглядывался в ее затуманенные страстью глаза, а затем, полностью раскрывшись тихо прошептал:

— Я люблю тебя, моя солнечная девочка...

— И я люблю тебя, мой волчище, — Милайя доверчиво прижалась к его груди. Долгое время они так и стояли, тесно прижавшись друг к другу, слушая тихое дыхание и переговариваясь односложными фразами.

Дождь окончился. Лоосхон, отстранился, нежно сжал тонкие ладошки, и, проникновенно посмотрев в глаза любимой девушке, чуть срывающимся голосом спросил:

— Алрианна Милайя ООланг я готов вверить вам свою душу, сердце и тело. Согласны ли вы принять меня в качестве вашего мужа?

Глаза Милайи вспыхнули и наполнились радостными слезами. Она быстро, словно боясь опоздать, прошептала ответную ритуальную фразу:

— Я принимаю ваши дары, алри Лоосхон ООрен и готова быть вам верной женой, матерью наших детей и берегиней семейного дома.

Остаток дня для них прошел как в розовом тумане. А на следующий день Лоосхону пришлось уехать. Он долго не мог окончательно попрощаться, пока Милайя, смеясь и подшучивая, сама не вытолкала его за ворота. Уже в дороге Лоосхон написал радостное письмо приемному отцу. Поездка была долгой и изматывающей. Вернувшись домой, Лоосхон, быстро переоделся и , будучи в мыслях уже рядом с любимой, собирался выходить, когда был перехвачен Сентингом ООреном.

— Мне надо с тобой поговорить, — чуть резковато начал он.

Лоосхон уже хотел отмахнуться, но почувствовав серьезный, тяжелый взгляд отца, понял что, что-то не так. Кивнув, он проследовал за алри в его кабинет. Алри начал без вступления:

— Вы не сможете пожениться.

Не давая вставить и слова возмущенному Лоосу, он с напором продолжил:

— Дело не в тебе, а в том, что она маг силы. Единственная женщина маг, за долгие 30 лет.

— Не понял,— холодно ответил Лоосхон,— поясни.

— Проблему магов с деторождением, ты знаешь. Но она возникает только, если один из родителей не маг. Если родители оба маги, то дети — маги силы всегда. Понимаешь? Всегда.

Лоосхон чувствовал, что правда ускользает, словно не хочет открываться ему. Сентинг с болью следил за ним:

— Она может быть только с кем-то одним. И ее получит тот, кто имеет больше прав. И власти.

Все стало на места. Мир рассыпался осколками. Боль. Злость. Смириться? НЕТ! НИКОГДА! Лоосхон не видел, как лопаются стекла, как трясется пол, падают картины и рассыпаются в песок старинные вазы. В голове билась пойманной птицей безжалостная мысль: "я ее потерял...."

Очнулся Лоос только на следующий день. За окном светило осеннее солнце. Его свет казался серым. Тело было тяжелым, неповоротливым. Во рту пересохло. Он слегка повернул голову и встретился взглядом с отцом. На Сентинге были все следы бессонно-проведенной ночи.

— Она знает? — хрипло спросил Лоосхон.

— Да. Теперь да. Наверно следовало ей сказать об этом раньше.

— Я хотел бы увидеть Милайю еще раз.

— Нет, Лоос. Не думаю, что вам вообще следует видеться в ближайшее время. Так будет лучше для вас обоих.

Лоосхон силой воли подавил рвущиеся чувства и кивнул. Сентинг с облегчением выдохнул и, сменив тон на деловой, продолжил:

— Есть несколько дел в северной провинции. Можешь ехать, как только придешь в себя. Будешь готов, сообщи.

-Хорошо,— голос Лооса звучал безжизненно и глухо.

Сентинг, кряхтя поднялся со стула и, еще раз посмотрев на безучастного Лоосхона, покинул комнату.

В этот же день Лоос уехал. Он не хотел возвращаться. Не хотел жить. Словно у него отобрали стержень, державший его все время. Охота была успешной. Только работа. Не думать. Забыть. Забыть. ЗАБЫТЬ! Иногда он рычал как зверь. Срывался на людях. Прошло. А затем только холод и ноющая затаившаяся боль.

Встреченная им счастливая парочка всколыхнула старое. Нахлынули воспоминания. Перед внутренним взором как наяву предстали светящиеся открытые глаза. Неожиданно просочилась одинокая, куцая слеза. Рука зло стерла ее след.

-Господин, Алри ООрен! Господин!

Лоосхон резко обернулся и отрывисто ответил:

— Чего тебе?

Парнишка растерялся и жалобно промямлил:

— Вам важное послание. Из столицы.

Лоосхон забрал письмо и тут же, вскрыв, прочитал:

"Возвращайся немедленно. Дело не терпит отлагательств.

Алри СЕНТИНГ ООРЕН."

Он прибыл в столицу через несколько дней. Практически сразу получил аудиенцию у короля. Впервые за долгое время он не ощущал наедине с повелителем опаски и настороженности. Только злость и зависть. Он хотел ненавидеть. Но не мог. Когда-то давно у него выжгли такую возможность. Король подошел к нему ближе, с интересом рассматривая как будто какое-то диковинное животное.

— Я-то подумал, что Сентинг о себе печется, а он оказывается хотел тебя прикрыть. Ему удалось. И не испугался же. Да только ты сам сделал все его потуги напрасными. Не боишься, что сегодня умрешь?

Лоосхон лишь криво улыбнулся. Последовал аурный удар. Из носа потекла кровь. Лоос покачнулся.

— Хорош, — почему-то удовлетворенно хмыкнул король и, развеселившись добавил — Ну что ж лови задание.

На лице Лоосхона отчетливо проступило удивление.

— Кто это?

— Тебе как раз и предстоит это выяснить. А заодно выследить и доставить ко мне. Не интересно зачем?

Лоос остался невозмутимым.

Король приблизился вплотную и с насмешкой проговорил:

— Мне неинтересна твоя невеста, Охотник. У меня просто не было выбора. До сегодняшнего дня.

Лоос моргнул, забыв дышать.

— Доставишь во дворец эту магичку, можешь забирать свою. Я ясно выражаюсь?

— Почему?

— Потому что я дам тебе больше свободы, чем должен. По-другому ты ее не поймаешь. Вы сейчас с ней в разных весовых категориях. Так что?

— Да.

— Повтори.

— Я найду ее и приведу к вам.

— Вот это правильно,— с этими словами король коснулся лба Лоосхона.

Лоос затрясся, чувствуя, как отрывается аурный замок. Сила ворвалась неостановимым потоком, голова закружилась от пришедших ощущений и наступила неожиданная темнота.

Очнулся Лоосхон в какой-то незнакомой комнате на большой кровати. Увидев тонкую, нежную кисть он повернул голову и застыл. Лоос рассматривал каждую черточку, каждую прядку любимой, отмечая ее усталость, блеклость щек и сильно похудевшую фигурку. Утопая в ее глазах, он с яростью пообещал себе, сделать все, что угодно, лишь бы ОНА всегда была рядом с ним.

Роман будет выложен заново и продолжен на моей странице на продамане месяца через два.