Взрыв из прошлого

Приземлилась я, вопреки всем тренировкам, плашмя и на живот, больно ударившись об бетонный пол. Где же моя хваленая подготовка?

— Элис? Элис? Что с тобой? — раздалось множество встревоженных голосов из коммуникатора.

— Я внутри. Целиком, — попыталась пошутить я, ощупывая руки и ноги в поисках повреждения. Стараясь не рассмеяться от раздавшегося общего вздоха облегчения, я поднялась и осмотрела помещение. Серый потолок, серые стены, серый пол. В углу находился небольшой столик, где было несколько дискет. В середине комнаты под стеклянным колпаком лежала колба. Очевидно, это я и ищу. Я приблизилась к нему и протянула руку. Жуткая боль пронзила тело, и меня швырнуло об стену.

— Что у тебя там происходит? — прошипел "разговорник".

— То, что мы не предусмотрели.

Я быстро объяснила ситуацию, и на том конце повисло молчание.

— Вы уснули там, боевые столпы? — раздраженно спросила я.

— Элис, ты немедленно уходишь оттуда. Я открываю дверь. Включилась система безопасности. Сейчас электричество наполняет зарядами воздух, ты просто сгоришь.

— Подожди! Вы с ума сошли? Так просто я отсюда не уйду! — возразила я и приблизилась к колпаку. Давай, Элис, соображай, что можно сделать.

— Через пять секунд откроется дверь, и ты выйдешь оттуда, — не терпящим возражений тоном приказал Йен, — ты слышишь меня?

Думай, думай, думай! Резина! Мне нужна резина! Я быстро оглядела себя в поисках резины и к собственному удивлению нашла ее. Резиновые напульсники на запястьях под коммуникатором, которые были призваны приглушать импульсы организма и не мешать передаче радиоволн. Я быстро стянула их с себя и кинула на пол. Потом достала из нагрудного кармашка маленькую бомбочку и незаметно закрепила ее под столом. Эта радиоуправляемая кроха через несколько минут разнесет сердце центра в чертям собачьим.

Из динамика продолжал раздаваться разъяренный голос. Тут я увидела, что ворота начали закрываться, и, поняв, что времени совсем не осталось, я кинулась к колпаку, не забывая о резине. Как только я приблизила руку, меня снова пронзила эта жалящая боль. Но я не могла остановиться, не могла позволить своему слабому телу подчинить разум. Благодаря резиновым "тапочкам", меня уже не отбрасывало от колпака. Рука горела огнем, и с нее на пол начала капать кровь. Наконец я схватила колбу, и рванула к воротам, которые открылись уже полностью. С противоположной стороны коридора на меня смотрело пять пар встревоженных глаз. Но я не могла сейчас рассмотреть выражение на их лицах, потому слишком была занята тем, чтобы выжить.

В ушах шумело от нечеловеческого напряжения, мышцы горели огнем. Почти также, как несколько секунд назад раненая рука. Я заставляла их сокращаться все быстрее и быстрее, мощнее и ритмичнее, но уже понимала, что не успеваю. Боковая дверь открылась, и из нее появилась новая партия охранников. В моих руках была колба с вирусом, способным уничтожить десятки тысяч людей. Одна моя жизнь, чтобы спасти их. Ничтожно малая цена.

Щель в воротах все сокращалась. Я согнула правую руку, напружинив мышцы, и, распрямив ее, точным движением послала колбу прямо в руки Келлану, застывшему в ожидании. И в этот момент точная подсечка свалила меня на пол, лишив возможности видеть ошеломленное лицо брата за закрывающимися воротами.

Глава 6.

Я лежала на полу, уткнувшись носом в холодный кафель, судорожно глотая ртом воздух. Надо было понять ситуацию, в которой я оказалась.

Перед глазами стояло мертвенно-бледное лицо Келлана, хладнокровно оценить обстановку я не могла, потому что в голове пока еще плыло из-за сильного напряжения. Но вдруг яркой вспышкой на меня снизошло "озарение": я лежу на полу, на вражеской территории, ко мне бегут охранники. Причем, явно не для того, чтоб помочь подняться. Скорее уж помочь никогда не вставать. Проснулось чувство самосохранения, и включились годами вырабатываемые инстинкты. Ну наконец-то! А то я уже сама начала сомневаться в собственной состоятельности.

Я резко перевернулась на спину. Как раз вовремя, чтобы сильным ударом в живот откинуть подбежавшего бритоголового охранника. Потом прыжком поднялась на ноги и тут же очень сильно удивилась. Хотя нет. Это не то слово, которое было бы применимо к моим чувствам. Я обалдела! Потому что увидела Йена, раскидывающего в разные стороны дриадовых головорезов. Он же должен быть там, за воротами, с Келланом и остальными!

Боковым зрением я увидела двоих, приближающихся ко мне. Резко присев, подсечкой я свалила первого и добила его ударом в солнечное сплетение. Сильно выпендриваться, чтоб уложить второго, времени уже не было. Поэтому я просто со всей силы ударила ему между ног, отчего двухметровый детина сложился как карточный домик.

— Идем! — рявкнул Йен. — Остальные будут ждать нас на выходе. Третий раз ворота не откроются.

— Предлагаешь выйти через парадный вход? — съязвила я.

— Конечно. Люблю эффектные появления.

Смачно оглушив очухавшегося охранника, я последовала за Йеном, который уже скрылся за дверью, откуда появились головорезы.

— Ты почему не ушел как того требуют правила? — чуть громче чем это было необходимо спросила я. Йен схватил меня за руку и рванул к себе. Глаза горели бешеным огнем, даже страшно стало.

— Правила, говоришь? Основное правило — слушаться приказа командира. А ты его нарушила.

— Но если бы я послушалась тебя, то получается, что мы зря проделали весь этот путь, — робко возразила я. — Разве результат — не главное?

— Не главное, если от этого зависит твоя жизнь.

— А если б зависела не моя, а чья-то другая? — одними губами прошептала я. Ответа я не услышала, как впрочем и не ожидала. Он был слишком очевиден: будь на моем месте другой или другая, приоритетной была бы цель, а не средства. Настроение резко ухнуло вниз. Для Йена я всегда останусь маленькой девочкой с растрепанной косичкой, которую должны защищать братья. А вот он для меня больше не просто друг старшего брата.

По пути Йен через свой коммуникатор сообщил, что мы движемся к другой шахте, которая выведет нас на крышу здания. Оттуда нас должен будет забрать вертолет, если его раньше времени не засекут на подлете.

Поднимались мы молча, а так хотелось, чтоб он сказал хоть что-нибудь, разрядил атмосферу. Я чувствовала себя виноватой, потому что мой спаситель должен был сейчас делать ноги вместе с остальной командой, а не нянчиться со мной. Бросив однажды взгляд на Йена, я оставила свои мечты: лицо было жестким и суровым, глаза холодными и злыми, а губы — сжатыми в тонкую линию. Что ж, выживем, не буду с ним разговаривать.

Вверху показался очередной люк. Коммуникатор Йена запиликал, он резко остановился, и показал мне, что нужно отойти дальше. Через секунду прогремел взрыв, и дверца люка с грохотом приземлилась в метре от нас. Мы устремились через получившийся проход на поверхность. Меня тут же сгребли в охапку и смачно поцеловали прямо в губы. Раздался грозный рык. Это был Йен. Потому что поцеловал Джаспер.

Потом мои щеки покрыли поцелуями Роллс и Оскар. Келлан же стиснул меня в объятиях, не произнося ни слова, так, что кости затрещали. Он схватил мою руку и начал осматривать ее, пытаясь понять, из-за чего течет кровь. Я раздраженно отдернула ее, злясь на Келла за такое родительское ко мне отношение в данной ситуации.

— Где вертолет? — спросил Йен Оскара.

— Будет через три-четыре минуты.

— Келл, Оскар — люк, Джас — крыши, Роллс — твоя задача заставить прилететь этот чертов вертолет побыстрее. Мы и так потеряли много времени.

Поскольку указаний для меня не нашлось, я вместе с Йеном и Джаспером стала осматривать крыши в поисках снайперов. Внезапно рядом с нами начали греметь взрывы, и Джас выстрелил в человека, который показался на противоположной вышке.

Тут же раздались выстрелы со стороны входа на крышу — это наши парни пытались остановить отправленных нам вдогонку пособников "Дриады" — и со стороны все той же крыши. Я тут же прицелилась и "сняла" первого снайпера, за ним вниз полетел и второй. На других я внимания уже не обращала, потому что мой взгляд был прикован к Джасперу. Как в замедленной съемке я видела, что его здорово тряхнуло и отбросило к краю крыши. По воздуху за ним потянулись алые капельки, блестевшие на солнце миллиардами крохотных звездочек. "Стоп, Джас, остановись! Ты стоишь на самом краю!" — хотелось крикнуть мне, но язык не слушался, он словно прилип к небу, и я молча смотрела, как человек, еще с утра бывший для меня незнакомцем, но уже ставший родным, вот-вот должен был сорваться с многометровой высоты.

Адреналин тут же ударил в голову, и время опять замедлилось. Я подбежала к стрелявшему Роллсу и сорвала длинный спасательный трос с его пояса.

— Держи крепко! — успела крикнуть я, и бросила один конец Йену. Другой же обмотала вокруг здоровой руки и кинулась в сторону падающего Джаспера. Я почти успела, но он сорвался, и я поймала рукой воздух.

— Черт! — и прыгнула за ним...

У него слишком большая масса тела, и падает он слишком быстро, а на сколько хватит троса — вопрос на миллион. Пришлось сгруппироваться и стрелой ринуться вниз. Вот он, уже почти рядом. Мне так необходимо было ускориться, а встречной воздушный поток отталкивал назад! Еще чуть! Ну же!

ДА! Я ухватила Джаспера за плечо, но не смогла удержать, и моя уже покалеченная рука начала медленно соскальзывать. Я напрягла все свои силы, и сжала Джаса в районе запястья. Но тут левую руку пронзила жуткая, выворачивающая боль, и нас вместе с отключившимся Джаспером резко дернуло вверх. Я собрала последние остатки своей воли, чтобы не разжать рук от сковавшего их напряжения и разрывающей боли.

Потребовалось несколько секунд прежде, чем из глаз высыпались все искры, и я смогла поднять веки. Надо же, мы пролетели всего метров пятнадцать! А мне показалось, что была вся сотня! И троса хватило.

Кстати, о тросе. А на чем мы держимся? Я медленно подняла голову, потому что боль еще притупляла сознание. Наверху, упираясь в самый край, стоял Йен, крепко держа трос. Даже отсюда, снизу, я видела, как вздулись мускулы на руках от чудовищного напряжения, как бешено бились вздувшиеся вены на шее. Его, наверное, протащило несколько метров прежде, чем он смог остановиться.

— Держись крепко, я поднимаю, — крикнул он чуть напряженным голосом.

Я послушно кивнула, хотя он все равно не увидел бы. Йен начал медленно вытягивать нас, все мои силы были направлены на то, чтоб не отпустить Джаса. Надо будет сказать ему, чтоб сел на диету! Наверху продолжали раздаваться выстрелы, но вот сквозь свист автоматной очереди послышался долгожданный шум пропеллеров.

Оставалось всего пара метров, когда рев вертолета перестал заглушаться шумом выстрелов. Рядом с Йеном показался Келлан. Он бы мог дать фору любому вампиру по бледности!

— Держись, малыш, — прошептал он. Пока Келл втаскивал меня, Йен перехватил руку Джаспера и осторожно втянул его. Оказавшись наверху, я наконец смогла опустить одеревеневшие от нагрузки руки. Ни одна, ни другая меня не слушались. На правой кроме уже засохшей крови повреждений больше не было, а вот левая, судя по всему, пострадала сильно — на запястье расплывался огромный кровоподтек. Видимо, от сильного рывка разорвались сухожилия.

Пока Келл ощупывал меня, выискивая видимые и ощутимые повреждения, Йен занялся Джасом.

— У него двойное ранение. Одно сквозное в плечо, а вот в груди пуля застряла, — сообщил он после беглого осмотра. Оскар с Келлом осторожно подняли Джаса и занесли его в вертолет. Потом туда забрались и остальные. Йен оказался сидящим рядом со мной. Пять минут все провели в молчание, только Роллс пытался освободить Джаса от пропитавшейся кровью военной курки. Внезапно Йен наклонился ко мне и прошептал хриплым дрожащим голосом у самого уха:

— Это были самые страшные минуты моей жизни...

Глава 7.

Через несколько часов мы уже стояли перед Кристофером. Вернее, Йен, Келл, Оскар и Роллс стояли, а вот Джаспер и я лежали.

Кровоточащую руку заштопали, а на другую наложили повязку и вкололи бактерии, которые в энное количество раз ускоряли регенерацию моих собственных клеток. Так что в качестве забинтованной мумии мне придется ходить не так уж и долго.

У Джаса вытащили пулю и залатали раны. Он уже отошел от наркоза, и теперь смотрел на меня глазами преданного щенка.

— Слушай, ты спасла мою жизнь, так что теперь я полностью твой. Используй мою душу и тело как только твои душа и тело пожелают! — улыбался во все свои тридцать два белоснежных зуба мой новоиспеченный раб.

— Сейчас мое тело желает только одного: дать тебе смачного пинка под зад, чтобы ты наконец заткнулся, — пробурчала я, — уже битый час благодаришь.

— Жаль, что твое тело желает только этого! — в голубых глазах резвились бесенята. Внезапно они исчезли, и его глаза стали очень серьезными и посмотрели прямо в мои, — Послушай, Элис, действительно спасибо. Я был не прав, когда вначале посчитал тебя пустоголовой куклой... У тебя теперь есть самый преданный защитник и верный друг, не сомневайся в этом... Конечно, если сама руки марать не захочешь об обидчика, — не удержался он от ехидства.

— Я учту это, — ответила я с улыбкой, но мой взгляд при этом остался серьезным. Я по достоинству оценила слова парня. Ему было очень нелегко признать свою неправоту, тем более в отношении женщины.

— Вот видите, как удачно вы справились. Теперь у нас новая команда, — чуть не лопался от гордости Кристофер. Очевидно, все успехи своих вервульфов он принимал очень близко к своему сердцу размером с ананас.

— И не мечтай! — рявкнул Йен . Весь вечер он буквально прожигал меня глазами. Если б взглядом можно было воспламенять, то потушить меня не смогли бы и десять пожарных расчетов.

— Почему? — очень спокойно, я бы сказала, чересчур спокойно спросил Ван Такер, в упор уставившись на Йена.

— Потому что я так сказал! — прогремел ответ, и Йен в бешенстве вылетел из комнаты, чуть не снеся железную дверь с петель. Келлан все время разговора стоял, не произнося ни звука. Ох, не к добру это.

Домой мы возвращались молча.

Но и там ничего не изменилось.

Ситуация начала меня напрягать. Нервишки не выдержали, и я, как обычно без стука, влетела в комнату к Келлу, который в тот момент методично выбивал дух из боксерской груши. Наверное, он очень злой, раз прибегает к подобным мерам. Я уже было хотела ретироваться, но тут избиение прекратилось, и послышался тихий шепот брата:

— Родители бы тобой гордились, — меня как будто оглушили, что я не могла пошевелиться, — и я тобой горжусь. Никогда не думал, что и ты пойдешь по этому же пути. Но я не сержусь.

— Не сердишься? — брови удивленно взлетели вверх.

— Нет. Я видел, как ты действуешь. В тебе дух бойца, причем командного бойца, не одиночки. Это твое призвание.

— Тогда почему... — не закончила я вопрос.

— Потому что испугался, что потеряю тебя. Знаешь, там, наверху, когда я увидел, как Йен катится с тросом к самому краю, и понял, что это ты висишь на внизу, я лет на двадцать постарел. Потерять и сестру, и лучшего друга сразу — это бы убило меня вместе с вами.