Теоретики на марше

Саня набирает полную грудь воздуха и на выдохе перебивает Марка:

— Охренительно! — похоже Марка он попросту не слушал. — Моя первая безумная идея, которая реально сработала!

Саня поднимает брошенную бумажку и осторожно разворачивает её.

— Два дня чтобы предотвратить беду... Мужики, вы мне поможете?

Кажется, он, как и я, уверен, что записка адресована лично ему.

— Не хочу тебя огорчать, Саня, но, если тайник не фэйк[6], то записку положили для меня, — я стараюсь говорить медленнее, чтобы не сбиться с мысли. Убедить Саню в чём-либо можно только с позиций чистой логики. — Саня, смотри, я указал на этот самый дуб. Ты вообще был против здесь закапывать. И я знаю, что речь в записке идет про Дашу Миронову. Потому что... потому что...

Мне трудно говорить про Дашу вслух. Не получается с позиций чистой логики.

— Даже не думай! — Саня загибает пальцы. — Идея была моя. Тайник был для меня. И Дашечка, между прочим, не только тебе нравится.

А вот это уже сюрприз.

— Это точно не фэйк, — говорит Марк, — не бывает настолько случайных событий. И принадлежность тайника не важна. Важно, кому адресована записка. Это, — Марк поднимает два контейнера, — не одна и та же коробка. Они очень похожи, но потертости разные. Думаю, когда это зарывали, не было возможности использовать именно мою коробку. Можно было зарыть любую, но была выбрана похожая, чтобы указать на меня. Второе. Записка составлена безлично, так, чтобы никто, кроме адресата, не понял, о ком в ней речь. Я давно знаю, по ком вы двое неровно дышите. Можно было смело писать: "добейся поцелуя от Дарьи Мироновой". Никакой тайны раскрыто бы не было. А про меня вы ни хрена не знаете. Поэтому записка адресована мне.

Нет, про Саню был не сюрприз. Вот это — сюрприз.

— Да стопудово же, — говорит Саня, ничуть не смутившись, — Дашечка и тебе нравится. Она вообще не может не нравиться.

— Без комментариев, — Марк скрещивает на груди руки.

Конечно, если бы Марк имел ввиду не Дашу, он мог бы спокойно сказать "нет". Но не сказал. Значит, это Даша. С другой стороны, он мог нарочно промолчать, чтобы мы думали на Дашу, в то время сам запал на кого-то другого. Сложно, когда твои друзья умнее тебя. Тем более, если они ошибаются. На самом деле записка предназначена мне.

* * *

На физике Артур садится за первую парту, как будто с ним ничего и не произошло. Вот и хорошо, одной проблемой меньше. Я подсаживаюсь к Сане. Саня все-таки готов как-то обсуждать случившееся, хоть и обижается. Мы, говорит, мало того, что его личную супер-идею сделали нашей общей, так теперь еще и результаты хотим себе присвоить. А Марк вообще ушел в себя и не реагирует. Ему надо принять для себя какое-то решение. Непринятое решение — это криптонит[7] для нашего супермена-теоретика.

Физику ведет Максвелл, совершенно потрясный мужик. Не только хороший учитель, но и замечательный человек. Максвелл — это прозвище, в честь британца, который изобрел электродинамику и ещё по первым буквам имени-отчества Максим Велиславыч.

Никогда не забуду, как увидел Максвелла в первый раз. Стоим мы возле кабинета физики. Все ещё новенькие, никто никого не знает. И тут, со стороны туалета идет Максвелл. Даже не идет, а, я бы сказал, вышагивает. Нос орлиный, шикарная шевелюра с проседью, в глазах блеск, а сзади из штанов торчит метр туалетной бумаги и эдакой ленточкой реет над полом. Я сразу понял — это настоящий человек. Из наших, из задротов.

Все начали посмеиваться, когда поняли, что у него сзади торчит и почему. Эльвира Собакина говорит ему — "У Вас сзади что-то торчит". Максвелл туда-сюда покрутился и нашел свой "хвост". Тут уж мы начали смеяться в полный голос. А Максвелл нисколько не смутился и давай ржать вместе с нами. Другой учитель начал бы потом закручивать гайки, чтобы не потерять свой авторитет. А наш физик — нет. Знает, что авторитет иначе зарабатывается. Поэтому его все любят. Если, к примеру, не выучил, и у доски начинаешь мямлить, Максвелл, конечно, двойку поставит. Но вид у него будет такой расстроенный, что в следующий раз кровь из носу, да подготовишься, лишь бы не огорчать хорошего человека. Этим искренним расстройством Максвелл выделяется среди других учителей. Математичка, например, когда обнаруживает, что кто-то лопухнулся — радуется как ушибленная. Двойку выводит в журнале торжественно, с сияющей улыбкой на лице. Иногда мне кажется, только ради этого она и пошла в учителя — изобличать и наказывать нерадивых. Ей бы родиться лет 700 назад, во времена священной инквизиции. Вот тогда она бы развернулась.

Максвелл выводит на электронную доску слайд, посвященный оптическим эффектам. На верхней картинке изображен луч света, отражающийся от зеркала.

— Наверное, слышали о таком правиле: "угол падения равен углу отражения"? — по классу проносится одобрительный гул, — Однако, далеко не каждый знает, сколько интересной физики находится у данного правила "под капотом". Более точную формулировку вы можете прочесть в учебнике, но, по сути, "угол падения равен углу отражения" — это закон, сформулированный невариационно. Большинство законов физики, с которыми вы сталкивались в течение школьного курса, сформулированы именно невариационно. Т.е., в виде правила или формулы, которую можно применить в данном конкретном случае. Зная, под каким углом луч света падает на зеркальную поверхность, вы всегда сможете сказать, под каким углом он отразится. Но на этом всё. Закон отражения ничего не говорит нам ни о природе света, ни о причинах, почему свет ведет себя именно так.

Максвелл довольно оглядывает класс. Когда он рассказывает, от него прямо-таки исходят волны энтузиазма. Саня как-то нашел фотку мужика с бешеными глазами, очень похожего на Максвелла и сделал дем с подписью "физика — лучший энергетик". Как жаль, что нам сейчас не до физики.

Саня разглаживает на парте записку из будущего.

У тебя есть два дня для того чтобы предотвратить беду. Правильная цепь событий потребует, чтобы ты добился от неё поцелуя. Ты сможешь.

Вырывает листок из тетради и кладет рядом. Пишет:

— Какие мысли?

Я отвечаю:

— Почему там написано "два дня"? Вот я бы так никогда не написал. А ты?

— Я бы написал 48 часов или точное время. И про беду написал бы подробней.

Записка написана аккуратными печатаными буквами. Я пробую написать тоже самое тем же почерком. Кажется, выходит похоже, хотя и есть к чему придраться. Саня тоже пробует, у него получается хуже. Я пишу:

— То, что записка предназначена нам, не означает, что мы сами её написали.

— Да, стопудово, в момент отправления мы были уже мертвы. Погибли, когда случилась беда. А потом, когда люди изобрели машину времени, они восстановили события, поняли, где переломный момент и как избежать трагедии. Они уже знали, что я жду посылку из будущего, потому что я вел дневник. Вот и отправили его мне.

— Или мне.

— Вряд ли тебе.

Саня не хочет сдавать позиции. Правда, Санино упорство — ерунда по сравнению с перспективой погибнуть, если что-то пойдет не так. Как было бы здорово знать наверняка, что именно случится и когда! И как именно добиться от Даши поцелуя. Почему не дать всю нужную информацию сразу? Всегда бесило, когда в книге высшие силы дают главному герою для спасения вселенной только складной ножик и туманное пророчество. Нет уж ребята, если вы такие крутые высшие силы — дайте человеку убероружие и нормально объясните, что делать. Я пишу:

— Странно, что не написали никаких подробностей. У них там в будущем с чернилами для ручек напряжёнка?

— А может, они уже пробовали писать подробно. Может, оказалось, что эти знания только мешают выполнить миссию.

Так еще хуже. Получается, они специально напустили тумана, чтобы мы истолковали записку неверно. Потому что, когда было написано яснее некуда — мы облажались. Саня, похоже, думает о том же самом:

— Два дня могут означать 48 часов, могут только сегодняшний и завтрашний день, а могут завтрашний и послезавтрашний. Но я думаю, два дня — это примерно 48 часов. Поэтому надо действовать так как будто это именно 48 часов, даже если потом окажется, что беда случилась гораздо позже.

Максвелл перелистывает слайд. На слайде точка, из которой выпущен луч света, отмечена красным, а весь отраженный луч — синим.

Максвелл, потирая руки, продолжает:

— Однако, рассматривая траекторию движения света, можно сделать удивительное наблюдение. Какую бы точку на его пути мы не взяли, окажется что свет пришел в эту точку максимально коротким путем. Возьмем начальную точку, из которой вышел луч, назовем её точка А. Возьмем любую точку на отраженной части луча, назовем её В. Кратчайшим путем между точками А и В, естественно, будет отрезок. Но! Кратчайший путь между точками А и В, включающий в себя отражение от зеркала, внезапно совпадёт с естественным ходом светового луча! Для света нет никакого более экономичного способа добраться из А в В, кроме как отразиться под тем же углом. Можно обобщить наблюдение следующим принципом: "Свет выбирает такую траекторию, чтобы достичь любой её точки максимально быстро". Этот принцип сформулирован так, как будто у светового луча есть определенная цель, задача. Довольно необычная штука, учитывая, что слово "цель" обычно применяют по отношению к живым или рукотворным объектам. Подобные формулировки, апеллирующие к "целям" материи называют вариационными принципами.

Раздается стук и в дверном проеме показывается курчавая голова на длинной шее. Голова принадлежит завучу, Ринате Каримовне, но в отсутствие видимого тела, легко представить, будто в класс заглянула гигантская змея с человеческой головой.

— Максим Велиславович, — воркует голова, — я отниму буквально минутку. Нужно сделать маленькое объявление.

Рината Каримовна вплывает в класс. Плечи и все остальное у неё оказывается таким же, как и у других людей. Жаль, ей бы пошло змеиное тело. Максвелл приглашающим жестом уступает ей место у стола.

— Ребята! — завуч окидывает взглядом весь класс, — завтра школу посетит наш меценат и благодетель Эрнест Аристархович. Не буду напоминать, что именно благодаря ему существует наша замечательная школа, а мы все имеем счастье в ней учиться и работать!

У Максвела очень смешное делано-внимательное лицо. Впрочем, у половины класса такое же. Интересно, перед тем, как выдать Ринате Каримовне диплом о педагогическом образовании, кто-нибудь сказал ей, что худший способ вызвать уважение у подростка — сказать ему: "ты должен быть благодарен"?

— Пожалуйста, никто не забывает сменную обувь! Все чистые, все опрятные. Эрнест Аристархович пока не сообщал, планирует ли он посетить какой-то урок, но будьте готовы! Чтобы мне не пришлось ни за кого стыдиться.

Рината Каримовна еще раз оглядывает класс, чтобы каждый почувствовал её взгляд и понял, что сказанное касается лично его.

— Максим Велиславович, — Максвелл кивает, — Пожалуйста, продолжайте. Извините что отвлекла.

Рината Каримовна уползает откуда пришла. Максвелл чешет бороду:

— Так о чем это я? Да. Пользуясь вариационными принципами, то есть, зная "цель" материи, можно предсказать её поведение не в каком-то одном случае, а вообще во всех. Зная "задачу" движения света, можно предсказать не только равенство углов падения и отражения. Можно, например, предсказать эффект преломления, когда, войдя в воду под углом, свет меняет свое направление, дабы минимизировать время своего пребывания в жидкости, где скорость распространения света ниже. Можно с точностью предсказать, как будет двигаться свет в искажающем пространство гравитационном поле и множество других оптических эффектов. Таким образом, один вариационный принцип заменяет множество не связанных между собой формул для каждого конкретного случая. Вариационные принципы легко вылезают за границы одного явления. Чуть углубившись, можно показать, что не только движение света, а вообще любое движение любых тел подчинено некой цели, которая выражена вариационно. Элегантность принципов и допущение существование у материи некой "цели" выносят вариационный подход за пределы классической, релятивистской и квантовой механик, электродинамики, термодинамики, теории поля, космологии прямиком в философию и смежные науки.

Несмотря на интересный урок, я не могу прекратить думать о наших перспективах. Мне решительно не нравится Санин сценарий, где мы погибаем. К горлу подкатывает легкая тошнота, мне впервые за сегодняшний день становится по-настоящему страшно. Не от того что смерть возможна. Смерть возможна всегда. Страшно от того, как легко и логично смерть вписывается в естественный ход событий, начиная от записки и кончая упомянутой бедой. Я пишу:

— Круто, если кого-то из нас начнёт встречаться с Дашей. А версия, в которой мы все умираем — не круто. У тебя есть другие версии?

— Версий-то у меня миллион. Надо как-то сузить круг. Нужна дополнительная инфа.

Саня тянет руку. Максвелл говорит:

— Да, Александр?

— Максим Велиславыч! Очень важный вопрос. Насколько близко подошла современная наука к созданию машины времени?

Внимательные глаза Максвелла на мгновение теряют фокус и стекленеют, затем возвращаются в прежнее состояние. Вопрос Сани по среди рассказа о вариационных принципах слегка выбил его из колеи. Максвелл набирает в грудь воздуха, выдыхает и добродушно спрашивает:

— Александр! Машина времени, безусловно, интереснейшая тема. И в другое время я был рад её обсудить. Но, позволь поинтересоваться, каким образом это относится к теме урока?

— Извините, Максим Велиславыч, — лицо Сани принимает его обычное беззащитное выражение, — просто сейчас больше всего в жизни меня волнует вопрос: можно с помощью машины времени изменить прошлое или нельзя?

По классу прокатывается смешок. Максвелл тоже смеется-кашляет в кулак. Затем неожиданно серьезно отвечает:

— Если коротко, то, скорее всего, нет, нельзя. Некоторые квантовые эффекты говорят в пользу тезиса о неизменности прошлого. Если хотите знать подробности, подойдите после уроков, я вам посоветую литературу.

— Спасибо, — едва слышно говорит Саня. Он не любит, когда над ним смеются.

Я пишу:

— Если прошлое неизменно, тогда не было смысла посылать записку.

— Максвелл может и ошибаться. Современная физика еще не всё знает о мире.

Если уж физика ещё многого не знает о мире, то уж я и подавно. Невольно вспоминается классика, "Люди в черном"[8], то, что агент Кей сказал Уиллу Смиту в день знакомства:

"500 лет назад люди думали, что Земля плоская и покоится на трёх китах, 100 лет назад люди думали, что Солнце крутится вокруг Земли, 15 минут назад ты думал, что на земле живут только люди." Немногим больше 15-ти минут назад я думал, выдержу ли в школе еще два с лишним года. Теперь же широта моих надежд сузилась до выживания в течении двух дней. И выживания далеко не в переносном смысле. Если ничего нельзя изменить, есть ли какой-то смысл действовать? Далеко не впервые, но впервые так сильно мне хочется выйти из потока и никогда обратно не возвращаться.