Тотальный передел мировой собственности шёл полным ходом. Ряды официальных миллиардеров, удостоившихся чести быть занесёнными в список журнала "Форбс", редели, как маршевая рота, попавшая на открытом месте под прицельный огонь снайперов. В первую очередь отстреливали (пока ещё не в прямом смысле слова) "чужих" — индийцев, китайцев, русских, — которым никто не собирался уступать место на вершине строившейся веками пирамиды реальной власти. И обдумывались варианты хирургического вмешательства в ход болезни — исключительно с целью скорейшего излечения, и никак иначе, — и с этой целью нажимались все болевые точки планеты.

Провокационная проверка боеспособности русской армии показала, что её солдаты, несмотря ни на что, всё ещё имеют кое-какое оружие и даже умеют с ним обращаться. Это не устраивало стратегов "экономической войны" — мегатонны не подвержены девальвации, — и тут же поползли невнятные слухи о реформе российской армии, единственным результатом которой было бы резкое снижение боеспособности этой армии. В районе Африканского Рога бесчинствовали пираты, и мир недоумевал, почему это могучие флоты ведущих мировых держав, имеющие в своём распоряжении данные космической разведки, не могут справиться с кучкой полуголых дикарей на моторных пирогах. "Газовая война", немыслимое явление с точки зрения "священных" принципов бизнеса, грозила стать войной настоящей, танки бундесвера прогревали моторы, а немецкие генералы прикидывали, за сколько дней они смогут дойти до Киева. Расчёсывалась до крови старая ближневосточная язва, подталкивая противоборствующие стороны к самоубийственному решению вырезать её раз и навсегда ядерным скальпелем. Кровавый теракт в Бомбее до предела обострил отношения между Индией и Пакистаном, грозя втянуть в дымную сферу назревающего локального атомного конфликта и опасно усилившийся Китай. Неуловимый злой демон Востока Усама бен Ладен готовил удар оружием массового поражения — это подавалось мировыми масс-медиа, призывавшими "быть готовыми ко всему", как "информация из достоверных источников". Региональная термоядерная война с миллионными жертвами входила в сценарий Обвала — в военное время не до демократии! — и обывателя исподволь приучали к мысли, что "капитализму с человеческим лицом" больше всего подойдёт боевой шлем и противогаз. Экономический коллапс должен был кончиться хаосом, а из истории хозяевам было хорошо известно, что порядок лучше всего наводить рукой, одетой в латную перчатку.

* * *

— Я вас очень внимательно слушаю, — бесцветным голосом проговорил сидевший в кожаном кресле человек, к внешности которого лучше всего подошло бы определение "живые мощи". — Постарайтесь излагать кратко, Эрни, — у нас очень мало времени.

Последняя фраза подействовала на его собеседника, моложавого человека из service brains*, как шпоры на скакуна, от которого требовалось во что бы то ни стало первым придти к финишу. Эрни Баффин, в прошлом программист и сотрудник компании "Майкрософт", занимался Интернет-разведкой, работал на очень узкий круг людей и скорее согласился бы лишиться гениталий, нежели вызвать малейшее неудовольствие дряхлого старика в кожаном кресле — Баффин слишком хорошо знал, кто этот старичок, и какая власть сосредоточена в его немощных старческих руках.

________________________________________________________________________________

* Service brains — служебные мозги (англ.)

— Да, мистер Винсент, конечно. Первые упоминания о возможности синтеза золота, — начал он, сдерживаясь, чтобы не сорваться на торопливую скороговорку, — были отмечены в Сети десять месяцев назад. Это напоминало типичную массированную вирусную атаку без определённой цели, и поэтому мы поначалу не придали этому значения. — И поспешно добавил, заметив, что бровь старика в кресле чуть-чуть дрогнула: — Но поскольку речь шла о золоте, мы скачали файл и тщательно проверили его содержимое. Никаких вредоносных программ мы не обнаружили, отпало и предположение о monkey business — авторы файла не требовали перевести определённую сумму на указанный счёт, чтобы получить код запуска "волшебной мельницы". Описание установки было очень простым — на уровне инструкции для рядового пользователя, не имеющего ни малейшего представления о тонкостях механики и электроники. Мы передали его нашим техническим экспертам, потребовав от них сделать заключение, а также собрать модель описанной установки и проверить её в работе.

На этот раз бровь мистера Винсента дрогнула одобрительно, и Баффин продолжил с заметным воодушевлением:

— Принцип работы "волшебной мельницы", как окрестили её наши специалисты, выглядел откровенно шарлатанским — что-то сродни "вечному двигателю", — но я настоял на натурных испытаниях. Первые результаты были обескураживающими, однако в итоге, после месяца кропотливой работы, — он сделал эффектную паузу, — мы убедились, что это не розыгрыш: эта установка действительно может превращать одни химические элементы в другие. Требовались только точный расчёт нужной кривизны мультизеркала и ювелирность изготовления — "волшебную мельницу" и её программное обеспечение создали гениальные люди.

— Удалось установить, откуда появился в Интернете этот файл?

— Предположительно — Россия, сэр. Точно установить не удалось: создатели файла умело замели все следы.

— Примерно так я и предполагал... — задумчиво пробормотал старик.

— Да, сэр, — с готовностью согласился Баффин. — Эта непредсказуемая варварская страна, которая...

Он собирался развить свою мысль, но мистер Винсент прервал его движением руки.

— Не отвлекайтесь на несущественное, Эрни.

— Извините, сэр. Через месяц после первого появления в Сети сведений о "волшебной мельнице" последовала вторая волна появления этого файла. Она длилась неделю, причём с множества серверов, расположенных в разных концах света, — вероятно, заражённых первой волной. Это уже было похоже на целенаправленное действие, и поскольку мы уже знали о реальных возможностях "волшебной мельницы", я, следуя указаниям...

— Без имён.

— Простите, сэр. Мы начали зачистку Интернета, убирая из него все упоминания об этой установке. Это было непросто, но через три месяца дело было сделано. Новых вспышек не последовало, и постоянно проводимый мониторинг за полгода не зафиксировал в Сети ни малейших намёков на эту тему.

— Можете ли вы гарантировать, что в Интернете не осталось ничего?

— Могу, сэр, — Баффин понимал, что он берёт на себя огромную ответственность, но отрицательный ответ наверняка имел бы для него гораздо худшие последствия. Приходилось идти на риск — в конце концов, на сегодняшний день в Сети и в самом деле не было никаких упоминаний о "волшебной мельнице" или об успешном синтезе золота.

— Хорошо, — старик помолчал. — А можете ли вы гарантировать, что никто, кроме вас и ваших специалистов, не сумел собрать эту машину и успешно её запустить?

"Если дедушка Винни надеется, — подумал Баффин, — что я буду расхлёбывать чужое дерьмо, он сильно ошибается".

— Это уже не моя сфера ответственности, сэр, — заявил он осторожно, но твёрдо. — Я могу только сказать, что экспериментальный образец "волшебный мельницы", собранный в нашей лаборатории, проработал три дня, а после этого был законсервирован и засекречен, и со всех лиц, так или иначе имевших к нему отношение, была взята строжайшая подписка о неразглашении. Изготовить работоспособную "волшебную мельницу" на самом деле не так просто, это так, однако полной гарантии я дать не могу. Хотя я думаю, что если бы кто-то сумел наладить синтез золота, об этом давно уже шумел бы весь мир.

"А вот это совсем необязательно, — подумал старик. — Если ставки растут, не стоит сразу выкладывать все козыри. В нашем уравнении остаётся одно неизвестное...".

— Спасибо, Эрни, вы свободны, — сказал он бесстрастно.

Оставшись один в своём кабинете, декорированном под восемнадцатый век, человек по имени Винсент бросил взгляд на циферблат старинных часов и задумался, глядя в огонь камина. Он собирал мозаику из разрозненных фактов и не спешил, хотя почти физически ощущал, как неумолимо истекает время, оставшееся у него для принятия решения. Он был пауком, сидящим в самом центре паутины, опутавшей весь мир, и располагал интегральной информацией, поступавшей к нему из разных источников. Он знал многое, в том числе и то, что "волшебная мельница" действительно сродни "вечному двигателю" — вернее, "вечному генератору". "Теоретически неисчерпаемый источник энергии" — таково было заключение физиков, ознакомившихся с принципом работы установки и с результатами её испытаний. Знал он и о том, что через месяц после консервации опытной установки при её очередном осмотре было обнаружено странное явление: все зеркала сплавились в ком, словно внутри сферы, которую они образовывали, взорвалась термическая бомба. Пожара при этом не возникло, и на стенках хранилища не осталось следов огня. Объяснения случившемуся найти не удалось, однако не исключалась возможность диверсии, и это наводило на размышления.

"Россия, вечная кость в горле мировой цивилизации — ни проглотить, ни выплюнуть. Неужели за всей этой историей стоит она? Если русские пронюхали о наших планах, то можно предположить, что они рассчитывают на "волшебные мельницы" как на решающий аргумент в споре за власть над миром. Но тогда непонятно, зачем предоставлять такую информацию для всеобщего пользования — гораздо разумнее держать её в секрете и нанести удар, когда золото станет последней опорой прежнего порядка вещей. "Вечный генератор" и универсальный синтезатор, простой и доступный, — это оружие пострашнее ядерного, и тот, кто им владеет... Какие цели преследовали творцы "волшебной мельницы", так настойчиво выкладывая в Сеть её подробнейшее описание? Я не верю, что наш таинственным образом расплавившийся опытный экземпляр — единственный в мире, что бы там не говорил этот молокосос Эрни. А это значит, что существует серьёзнейшая угроза нашим планам: "золотой удар" может быть парирован, причём неизвестно кем. Полугодовая тишина в Интернете — слишком слабая надежда на то, что шило удалось спрятать в мешке. Но мы не можем больше ждать: Обвал созрел, он вот-вот сорвётся и без нашей команды, а неконтролируемый Обвал угрожает и нам самим, и всему, что было достигнуто нами за тысячелетия...".

Старик зябко повёл плечами, ещё раз посмотрел на часы и нажал на столешницу. Из толстой деревянной крышки стола выдвинулась миниатюрная сенсорная панель. Человек, похожий на живого мертвеца, коснулся её своими костлявыми пальцами и негромко сказал в пустоту, зная, что его хорошо слышат и внимательно слушают:

— Это Винсент. Дальнейшее промедление становится опасным.

* * *

— Мы рассчитываем провести операцию в кратчайшие сроки, — генерал-полковник Анисимов сжал руку в кулак, — и для этого будут привлечены наши лучшие силы.

"Сюр в полный рост, — думал Вадим, слушая командующего округом, — на Новгород двинутся танки, а на берегах Волхова, помнящего драккары викингов, высадятся десантники семьдесят шестой псковской дивизии. Театр абсурда, ставший реальностью... Бредовая затея новоявленных "новгородских бояр", захвативших Волховскую ГЭС и объявивших о создании "независимой новгородской республики", грозит обернуться большой кровью. Над фразой "Санкт-Петербург — это пригород Господина Великого Новгорода" можно было смеяться, но сейчас уже как-то не до шуток. Феодализм на марше — с той лишь разницей, что теперь вместо стрельцов Ивана Грозного на Новгород пойдут стрелки генерал-майора Полкаченко. И гвардейцы семьдесят шестой штурмовой — самой, наверное, боеспособной части российской армии, — церемониться не будут: они воевали и в обеих чеченских войнах, и в Осетии против Грузии. Жаль только, что русские снова будут стрелять в русских...".

— А на эти три дни, — продолжал Анисимов, — вся ответственность за порядок в городе и его пригородах возлагается на народные дружины. Для выполнения этой задачи сил сто тридцать восьмой и двадцать пятой отдельных мотострелковых бригад недостаточно — они задействованы по всей области. Поэтому...

"Так вот зачем нас сюда пригласили! — догадался Костомаров. — Теперь понятно...".

Создание народных дружин — ополчения — было мерой вынужденной. После разрыва экономических связей, вызванных Обвалом и последовавшим за ним обесцениванием денег вообще, залихорадило всю страну. И как во всякие смутные времена, реальная власть переходила в руки тех, кто имел оружие и умел держать его в руках. Рождались новые военные вожди, пользовавшиеся авторитетом, причём не авторитетом главаря разбойничьей шайки. Люди хотели не только выжить, но и жить дальше — должно же когда-то всё это кончиться, — и сиюминутное "грабь и веселись!" не подкреплялось здоровым инстинктом самосохранения. Народ и племя имеет шанс выжить, если родовичи помогают друг другу, а не рвут друг у друга кусок, не думая о завтрашнем дне, — эта простая истина сохранилась в генной памяти поколений, несмотря на все попытки вытравить её и заменить оголтелым индивидуализмом. И затерроризированные мародёрами люди брали в руки оружие, чтобы защитить себя и свои семьи.

Высшие офицеры малочисленного Ленинградского военного округа, насчитывавшего меньше сорока тысяч человек, сумели сориентироваться в постобвальной каше. Казавшийся незыблемым постулат "Деньги могут всё!" развеялся дымом — былым хозяевам жизни нечем стало платить тем, кто в прежние времена мог за деньги сделать любую грязную работу. Как-то вдруг всё изменилось, и оказалось, что реальную силу и вес имеют не банковские счета, а бронетранспортеры и автоматы в руках солдат, верящих своим командирам. Криминальные структуры тоже рвались к власти, однако проигрывали: спайка по денежному принципу уже не работала. И гибли под гусеницами армейских боевых машин новые "атаманы Козолупы", так и не ставшие новыми батьками Махно.

Население поддержало военный переворот, и народные ополченцы получили оружие и боеприпасы с армейских складов. Не обошлось без ошибок — часть снаряжения попала не в те руки, — но в целом город не впал в анархию: чиновники из числа вменяемых (и правильно оценивших реальный расклад сил) вошли в состав городского правительства, активно сотрудничая с военными. Сто тысяч волонтёров надёжно подкрепили армейцев — армия в основном разбиралась с любителями создания "независимых держав в масштабах отдельно взятой деревни", а множество других задач — от развозки продуктов до уборки мусора — решали ополченцы. За спинами дружинников были их жёны и дети, и ради них добровольцы дрались люто, не прося и давая пощады, — число аутсайдеров, не желавших интегрироваться и предпочитавших по-прежнему жить за чужой счёт, быстро сокращалось.

Вадим Костомаров вступил в дружину без колебаний — простым рядовым. Но уже через полгода он стал командиром, которому подчинялось свыше ста человек, — лихое время быстро выявляло реальную ценность людей, а для командира дружины задатки лидера были важнее умения метко стрелять. И сегодня его и других командиров лучших дружин вызвали в штаб округа "для получения дополнительных особых распоряжений", как туманно было сказано по коммуникатору.