Сурикат

— Не только о детенышах речь, — старейшина Западной пещеры посмотрела на эмоциональную Северную с легким осуждением. — С молодыми самочками и раньше были проблемы, когда у них забирали подросших щенков в городские ясли, а теперь они увидят, что меркатские самки воспитывают детей сами. И представьте, что будет, если каждый сурикат, не проживший еще и первой линьки, станет требовать для своей семьи индивидуальной норы, как у меркатов...

— Нас осталось слишком мало, мы и так вынуждены были снять дальнюю охрану, — негромко заговорил исполосованный шрамами сурикат, начальник городской охраны. — Меркаты отличные бойцы, я бы хотел чтобы среди моих ребят было побольше похожих на них... Вроде вот этого, Сурика.

Старейшина Западной пещеры постаралась как можно лучше скрыть раздражение:

— Да, конечно, ради усиления обороны города, возможно, будет целесообразно, принять к нам на жительство некоторых меркатов... В этом не будет ничего страшного, если, конечно, они обязуются строго следовать принятым у нас правилам. И, разумеется, следует снять все ограничения по возвращению нашего уважаемого героя, — старая суриката приветливо улыбнулась хранящему мрачное молчание Сурику. — В конце концов нам важен не окрас и не толщина шкурки, а то, что находится под ней...

— Под шкуркой мы все одинаковы, — приглашенный на совет Дук твердо посмотрел в глаза старейшины Западной пещеры, — будь у нас эта шкурка гладкая или в пятнышках и полосках, живи мы одной большой стаей или несколькими маленькими... Не одинаковы наши поступки! Что вы скажете меркатам после боя — дружба дружбой, а норки врозь?!

Старейшина зарычала, вскочила и в один прыжок нависла над бурундуком, обнажив сточенные желтые зубы...

— Уважаемая Сумаха! — повысила голос правительница Тесса. — Прошу не обижать нашего гостя, это ему мы во многом обязаны, что может встретить врага во всеоружии.

Старая Сумаха сердито заворчала, но села на место.

— Боюсь, продолжать обсуждать уже поздно! — Тесса обвела собравшихся строгим взглядом. — Да, раньше у нас и меркатов было не мало ссор и обид, мы не понимали их обычаи, они — наши. Но сейчас нам придется сражаться вместе! Сражаться вместе, чтобы потом вместе жить!

* * *

— Тревога! Они приближаются!

Суриград приготовился к обороне. Бойцы расходились по своим отрядам. Было очень странным видеть бок о бок стройных пятнисто-полосатых сурикатов и меркатов, казавшихся коренастыми из-за густого рыжего меха. Они всё еще настороженно смотрели друг на друга, но кое где уже обменивались задорными шуточками, предложениями посмотреть-поучиться как работают настоящие солдаты.

Сурик высунулся из норки, чтобы разглядеть приближающегося противника.

Шакальи стаи шли неровным, ломающимся строем, опасливо косясь на текущую рядом живую реку змей. Чуть поодаль тяжелой рысью неслось несколько бурых гиен, а в выси проплывал строй боевых орлов, сопровождаемых многочисленными ястребами.

— Ну, значит, змеи попытаются прорваться в тоннели и растянуть наши силы. Шакалы и гиены будут разрывать норы, а когда мы начнем отступать через запасные выходы, сверху ударят ястребы и орлы. Диспозиция ясна, — заключил серый меркат Селоус, выбранный главнокомандующим объединенной армии. — Первая задача: отсечь змей! Перехватим их в Сухой лощине.

Змеиное воинство сильно подотстало от старавшихся держаться от него подальше шакалов. Больше всего змеям хотелось поскорей нырнуть в узкие подземные проходы, где юркие сурикаты теряли бы свое превосходство. Шакалы предупредительно оставили змеям для прорыва несколько отдаленных норок, а сами, не задерживаясь, прошли дальше, в глубь Суриграда. Кто мог подумать, что сурикаты решатся на контратаку... За спинами шакалов из-под земли вырвался желто-рыжий поток, рассыпавшийся вокруг свившихся клубками змей, издававших яростное шипение. Броски гибких тел рептилий, молниеносные наскоки сурикатов и меркатов — скоро ничего уже было не разобрать в общей картине боя. На мордах повернувших было назад шакалов читалось явное нежелание спускаться туда, где кишели их ядовитые союзники. Шакалы предпочли участвовать в сражении на расстоянии, подвывая и облаивая ненавистных зверьков.

На выручку змеям поспешили боевые орлы. Они грозно снизились над полем боя, но их строй тут же был сломан подоспевшими орлами-скоморохами. Скоморохи показывали чудеса полета, закладывали крутые виражи, переворачивались в воздухе, так что ничего нельзя было разглядеть за сплошным мельтешением крыльев. Не желая участвовать в этом цирке, орлы-беллумы величественно удалились, а орлы-скоморохи тут же обрушились на змей, подцепляя их когтистыми лапами, хорошо защищенных от ядовитых укусов. Поражаемые со всех сторон змеи искали теперь лишь путь к спасению. Уйти удалось немногим. Орлы-скоморохи с довольным видом расселись для трапезы, а сурикаты и меркаты ушли обратно в норы. Первый этап сражения остался за защитниками города.

Войдя в Суриград шакалы растерялись перед обилием окружавших норок — входов в подземный лабиринт. Разрывать их все сразу не было никакой возможности, поэтому хищники взялись за несколько ближайших. Особенно усердствовали гиены, выворачивая землю целыми комьями. Выходы обороняли белки. Отступая, по мере того, как разрывался тоннель, они отважно верещали и, если удавалось, больно цапали шакалов за лапы и носы. Иногда какая-нибудь смелая белка попадала под шакальи зубы и тогда Сурик, назначенный санитаром, тащил ее в лазаретную пещеру, где хозяйствовал Дук со своими лекарствами.

Предоставив пассивную оборону белками, сурикаты и меркаты перешли к активным действиям. Выяснив от разведчиков-наблюдателей, где находятся враги, боевые отряды окружали их со всех сторон по подземным тоннелям и разом выбегали наверх из свободных выходов. Появившись вдруг из-под земли, сомкнутые колонны громко верещащих желтых сурикатов и рыжих меркатов атаковали шакалов с флангов и тыла, воинственно задрав хвосты с черными и белыми кончиками. Пока взвизгивавшие от укусов шакалы разворачивались для лобового удара, сурикаты и меркаты успевали отступить обратно в норы, чтобы вскоре ударить, снова внезапно, из совершенно другого места.

Затаившаяся в кустах гиена бросилась в самую гущу сурикатов. На покрытых клоками грязной пятнистой шерсти бока мгновенно повисли десятки зверьков, но гиена, не обращая внимание на боль, клацала и клацали своими страшными челюстями, убивая и калеча всё, что попадалось на пути. Сурик тащил к норке одного из своих раненых товарищей, когда вдруг почувствовал на себя взгляд тусклых глаз гиены, ощутил ее дыхание, перебиваемое запахом свежей крови...

— Смеееерть! — визгливо захохотала гиена и распахнула желтозубую, смрадную пасть, но Сурик успел извернуться, вывернуться и ударить по оказавшемуся вдруг совсем близко косматому горлу когтистой лапой. И раз! И два!

— Отступаем, отступаем! — кричали командиры сурикатов. Придавленного гиеньей тушей Сурика еле успели выдернуть из клыков подоспевших шакалов.

— В наступленье! В наступленье! — вновь звучали команды после подземнной перегруппировки. Теперь разведка внимательно отслеживала притаившихся врагов. Больше с засадой у них бы ничего не получилось. Шакалы и гиены окончательно потеряли ориентировку, они кружили по Суриграду, бросаясь массой то вправо, то влево на ускользающего каждый раз противника. Боевые орлы и ястребы попытались вновь вмешаться в сражения. Во время очередной сурикато-меркатской атаки, воздушное воинство Белла ринулось вниз, чтобы перехватить защитников города на земле, не дать им отступить в норки. Сурикаты и меркаты прыснули врассыпную в запасные ходы, чтобы вновь собраться в тоннелях, а на опрометчиво приземлившихся орлов и ястребов накатила ринувшаяся за неуловимыми зверьками лавина шакалов. Во все стороны полетели перья. Желая хоть как-то выплеснуть переполнявшую их ярость, шакалы накидывались на хищных птиц, трепали их словно кур. Однако боевые орлы, способные справиться с небольшой антилопой, оказались шакалам не по зубам. Опомнившись от неожиданной атаки, беллумы взлетели, отбиваясь клювом и крыльями, поднялись над землей и стали пикировать, вырывать из ощерившейся стаи одного шакала за другим, поднимать их в воздух и сбрасывать на острые камни.

Неистовый клекот, завывание, визг и хлопанье крыльев неожиданно перекрыл мощный рык. Из-за колючих кустов взвилось огромное желтое тело, увенчанное мощной лобастой головой с огненно-рыжей гривой. Лев повел сузившимися янтарными зрачками и ринулся в самую гущу свалки, сотрясая землю поступью тяжелых лап. Шакалы бежали, не помня себя от ужаса, давили друг другу, лезли через спины соседей, удирали, просунув тощие хвосты под задними лапами, лишь бы как можно скрыться от ужасного львиного взгляда. Пара гиен попыталась было преградить льву дорогу, зайти с боков. Огненногривый гигант расправился с наглецами с поразительной для его размеров ловкостью — одну гиену почти расплющил ударом лапы, второй разом отгрыз голову.

Оставшись один посередине опустевшего Суриграда, Лев вспрыгнул на вершину холма и снова издал могучий рык. Над ним, отвечая яростным клекотом, закружился Белл. Король Воздуха не желал уступать Царю Саванны. Лев насмешливо заворчал, гибко выгнулся и сделал вид, что хочет поймать боевого орла точно бабочку. Белл стремительно взлетел и понесся черной тенью прочь, сопровождаемый издевательским смехом лавирующего вокруг яркого Скомороха.

* * *

— Появление Льва было вполне предсказуемым, — объяснял тем же вечером в норе совета командующий Селоус. — Лай шакалов, вой гиен, кружащиеся над Суриградом орлы — всё это могло означать для Льва только одно — какой-то глупый буйвол пошел там, где ходить не надо, попал копытом в нору и сломал себе ногу. И можно представить, как Лев был разочарован!

— Однако нам удалось разобраться только с одной проблемой, — заметил сидевший рядом Меркатор.

— А какие еще проблемы? — удивился Сурик, еще пьяный вкусом недавней победы. — Враги разбиты! О том, как нам быть вместе, тоже договорились — каждый живет, как привык, друг друга и белок не трогаем, защищаемся вместе!

— Главная наша проблема — Человек, — произнес, понизив голос, Меркатор. — Хорошо, если его Машины так и не появятся в Суриграде, и Город Сурикатов не постигнет судьба Беличьих Выселок, Города Долгоногов, Сусликогорья... Однако, кто может предсказать поступки Человека?

— Есть версия, — подал голос Дук, — что сурикаты вызывают у Человека особую симпатию. Говорят, что они даже напоминают Человеку его самого. Поэтому, возможно, сурикатов он пока и не трогает и даже иногда берет в свой Дом. Я слышал о таких случаях...

— С этим всем нужно, не откладывая, разобраться, — Правительница Тесса дала знак, что приняла решение. — Возможно, что если мы покажем Человеку, что и меркаты достойны уважения, он перестанет преследовать наших рыжих собратьев. Вообще, нам нужен тот, кто смог бы попасть в Дом Человека и выяснить наконец-то причину изменений в саванне.

Тесса подошла к Сурику и тронула его за переднюю лапку:

— Мне тяжело просить тебя об этом, ты прошел через такие испытания... Но никто лучше не справится с этим заданием. От этого зависит судьба всего нашего мира. Узнай, кто такой Человек! И предупреди, если узнаешь, об угрозе...

— Но, — у Сурика сразу пересохло горло, — как я попаду к Человеку?

— Прежняя Правительница направила тебя для этого в Беличьи Выселки, где ожидалось появление Человека, — Тесса виновато улыбнулась, — Извини, это был большой риск, тебя надо было предупредить заранее... А сейчас в Человеческом Доме есть наше доверенное лицо. Кстати, познакомься.

В нору осторожно спустился коренастый, но гибкий зверек с мягкой даже на взгляд пятнисто-желтой шерсткой, круглой ушастой головой и большими зелеными глазами.

— Это Кошка! — представила Тесса вошедшую. — Она поможет тебе очутиться в Доме Человека.

— Мяу! — сказала Кошка. — Учись лакать молоко из мисочки, дружок!

Но это уже была другая история...