Сурикат

* * *

Человек... Конечно, Сурик слышал о Человеке, но привык, что этим именем называются самые разные необычные вещи — удивительные, необъяснимые, но далекие от повседневности. Ну, пролетит над головой, издавая непрерывный громкий крик, неописуемо огромная птица, или пронесется где-то далеко-далеко разрисованная как зебра полосками движущаяся скала, оставляя за собой шлейф поднятой пыли ...

И вот Человек вмешался в его жизнь. Сурикат еще раз поднялся на задние лапы, чтобы оглядеть окрестности. Отсюда, с возвышения, были видны рощицы акаций около далекой-далекой речной долины. Там паслись стада казавшихся отсюда совсем маленькими антилоп, а также несколько раскрашенных в сетку жирафов. Ну а здесь, в удалении от реки, на поросшей высохшей и редкой голубоватой травой равнине, был мир сурикатов, а также белок, сусликов, долгоногов и прочих зверьков, ископавших всё вокруг глубокими норками. До сих пор их никто не трогал, только ястребы, шакалы, змеи пытались поймать какого-нибудь зазевавшегося, но сурикачья охрана давала хищникам мало шансов на это. И вот в привычный порядок жизни вторгся Человек. Пришел и уничтожил сразу целое поселение!

Они пообедали вместе. Сурик ловко переворачивал передними лапками плоские камни, под которыми часто прятались вкусные слизняки и улитки. Лис же, шевелил, шевелил своими ушами-локаторами, а потом раз...и выхватил зарывшуюся в песке ящерку.

— Наверное, мне надо пробираться к своим, — Сурик старался как можно дольше растянуть последнюю улитку. Ему хотелось отодвинуть момент расставания со спасшим его Серебристым Лисом.

— Думаешь, вернуться обратно так просто? — Кам сытно потянулся. — Можешь ты своими крошечными ушками расслышешь то пение птиц?

Сурик прислушался... Откуда-то издалека действительно доносились красивые музыкальные трели...

— Это певчие ястребы! — голос Кама будто окатил холодной водой. — Они слетаются за добычей. И я не вижу нигде охранных постов твоих собратьев. Думаю, что безопасного пути из Беличьих Выселок в Суриград больше не существует.

— Но я не могу оставаться здесь!

— Да, поэтому пойдем вместе. К твоему счастью, у меня есть дела в Суриграде.

Для Сурика, обрадованного, что Лис не бросает его одного, совместное путешествие по раскаленным пескам оказалось совсем не таким веселым, как думалось вначале. Кам запретил разговоры, постоянно водя по сторонам огромными ушами. Скоро Сурик вновь загрустил. Когда, несколько дней тому назад, он шел на Выселки, ему удавалось переговорить с дежурными расположенных по дороге наблюдательных постов, готовых предупредить о приближении опасности. Теперь эти посты на вершинах холмов или засохших деревьях были пусты. Вообще, саванна будто вымерла. Сурик устал идти без отдыха, он уже не успевал за неутомимо трусящим впереди Камом. Всё большее росло раздражение к Лису. И, действительно, если подумать, откуда он взялся? какие дела у него в Суриграде? Что, вообще, может быть общего у сурикатов с этим родственником шакалов? Помнится, рассказывали в детстве сказки про лисье коварство ... Зря это он так ему доверился...

Кам внезапно повернулся и кинулся на Сурика с раскрытой пастью. Сурик не успел опомниться, как острые зубы вцепились ему сверху в шею, рванули, понесли куда-то с дикой скоростью, болтая из стороны в сторону. Сурик шипел, пытаясь достать до Лиса острыми когтями, но тщетно. Кам с разбегу нырнул в какую-то норку и бросил суриката на земляной пол. Почувствовав свободу, Сурик мгновенно вскочил, встал в боевую стойку, изогнув спину дугой и ощерив зубы. Лис не обращал на него внимание, только тяжело дышал, вглядываясь в сторону выхода.

— Уф, думал, не спасемся, — Кам вывалил наружу пересохший язык. — Вовремя норка повернулась. Хочешь, выгляни, посмотри, кто нас гнал, только осторожно.

Сурик нерешительно пробрался к выходу и высунул голову наружу. На возвышавшейся над норкой засохшей акацией сидел огромный орел — из тех, кого зовут боевыми, беллумами.

— Привет, дружок! — присипел боевой орел. Круглые золотистые глаза смотрели на Сурика словно сквозь прорези глухого черного шлема:

— Я Белл, Король Воздуха! Право же, полет со мной стоил бы всей твоей никчемной жизни. Но сейчас мне нужен не ты! И не твой серебряннохвостый приятель, который так резво удирал от меня. Я всё же оставил ему на память пару хороших царапин, — орел довольно заклекотал. — Сейчас я охочусь на еще более ничтожную дичь. Выкиньте её из норки, и я оставлю вас в покое.

Боевой орел громко хлопнул черными крыльями, так что до Сурика докатилась воздушная волна, и перескочил на вершину дерева.

— Ничего не понимаю! — подумал Сурик и вернулся в норку.

Серебристый Лис, изогнув шею, вылизывал окровавленную спину, а рядом сидел другой зверек. Он был очень похожий на земляную белку, только с маленьким хвостом и продольными полосками на спине.

— Вот, тут еще один суслик оказался! — весело произнес Кам, продолжая самолечение.

— Вообще-то я полосатая сусликобелка, но чаще нас называют африканскими бурундуками, — с забавной для такого маленького зверька важностью произнес незнакомец, — настоящих сусликов в этих местах всё равно не водится. Если хотите, зовите меня Дук. Я гостил у родни в Беличьх Выселках, когда произошел обвал. Еле спасся. Потом налетели орлы и ястребы, склевали много наших, что тоже успели выбраться из норок. А за мной погнался сам Белл, загнал в эту пещерку.

— Чем, интересно, такая мелочь могла заинтересовать боевого орла? — нахмурился Кам и остро взглянул на Сурика. — Небось, предложил нас не трогать, если отдадим ему эту зверушку?

Сурик промолчал, с неловкостью взглянув на бурундука. А тот, похоже, нисколько не терял духа, продолжая деловито расчесывая лапками шерстку песочного цвета с шоколадными пятнышками.

— С певчим ястребом я бы справился, — задумчиво произнес Кам. — Но беллум... Если он собирается там сидеть и ждать...

— Я знаю второй выход, — подал голос Дук. — Он ведет по тоннелю почти до самого Города Долгоногов. Только нужно раскопать пару перемычек...

— Раскопать перемычку, — кивнул Кам, — и, если ты нас не обманешь, мы попадем к долгоногам. А нам нужно в Суриград. Это совсем в другую сторону.

Бурундук пожал плечами и вернулся к приведению в порядок своей шкурки.

— С другой стороны, — продолжил Кам, — боевому орлу я бы тем более не доверял, он вполне может слопать всех нас троих. А долгоноги гостеприимны ко всем, кто с ними в мире. Там живут и суслики, и лисы, и меркаты...

— Меркаты! — возмущенно взвизгнул Сурик.

— Остынь, малыш! — покачал головой Кам. — Поверь, один орел для тебя гораздо хуже, чем два десятка меркатов.

— Мы можем дождаться ночи!

— Ночью свои опасности. Нет, я голосую — идти вместе с Дуком. Или ты хочешь выкинуть его из норки в клюв орлу?

Сурик посмотрел в умные глазки Дука и затряс головой.

* * *

Путь по длинному, наполовину осыпавшемуся туннелю, прорытому каким-то давним поколением белок, занял долгое время. Сурик валился с лап от усталости, когда они, наконец, выбрались наружу. Песок между зарослями колючего кустарника был уже розовым от разгоравшейся в прозрачном небе вечерней зари.

Кам внимательно прислушался, что-то недовольно пробормотал себе в белые усы и резво помчался вперед. Сурикату и бурундуку оставалось, как мчаться следом изо всех сил, стараясь не отстать от Лиса.

— Быстрее! Быстрее! — шепнул Кам через плечо. — За нами погоня!

Действительно, в стороне слышались топот и хриплое дыханье. Они мчались по узкой тропинке между кустов, пока не вылетели на небольшую поляну. Там их уже ждали.

Дорогу преградила пятерка чепрачных шакалов. Они действительно напоминали лиса, только были повыше ростом, с голенастыми лапами и тощим хвостом. И попона на их спинах была не серебристого, а почти черного цвета.

— Дорогу! — пролаял Кам. — Дорогу, псы!

— Не громко ли сказано, — хмыкнул предводитель шакалов, — Ты такой же пес, только самый из нас мелковатый...

— Вообще-то самый маленький из диких псовых это фенёк, — неожиданно встрял в разговор бурундук, — он живет на севере...

— Вот ты-то, умник, нам и нужен! — главный шакал остановил на грызуне мрачный взгляд. — Остальные могут убираться. И лис, и крыса! Это говорю я, Чепрак Завоеватель,

— Крыса?! — взвизгнул Сурик, — Ах ты, Черпак Подвыватель!

Шакалья наглость потрясла до глубины души Сурика, уже забывшего, что он не в Суриграде. Не помня себя от гнева, Сурик кинулся к Чепраку и вцепился зубами ему в лапу. Шакал истошно завизжал и отскочил назад; за ним, скуля и подвывая, попятились и остальные.

— Назад, трусы! — взревел опомнившийся предводитель. — Их же всего двое — старик и щенок!

Шакалы переглянулись и со злобным тявканьем ринулись в атаку.

И вдруг Сурик чихнул. Озадаченные шакалы остановились. Сурик чихнул еще и еще.

— Да разберитесь вы с ними, в конце концов! — взвыл Чепрак из-за спин своих сородичей.

И тут на поляне из-за кустов появился новый отряд.

Вначале Сурик принял их за крохотных ярко-рыжих лисиц, только с маленькими лапами и почти незаметными ушками. Отряд возглавлял зверек чуть побольше ростом, с черными лапами и с серым, а не рыжим мехом. В наступивших сумерках сверкали белые грудки и белые пятна на кончиках поднятых хвостов нежданных пришельцев.

— От имени Города Долгоногов приказываю прекратить разбой! — тоненько проговорил серый зверек.

— Меркаты! — завизжал главный шакал. — Какое вам дело до наших разборок?! Вам и вашим хозяевам долгоногам?! Ребята! Рви того, полосатого!

Шакалы кинулись в сторону бурундука, но Кам, защищая, лег на Дука животом, яростно клацая зубами перед оскаленными шакальими мордами. В тот же момент меркаты, а это были именно те самые лохматые разбойники, о которых столько всего слышал Сурик, вступили в бой.

Мгновенно началась общая свалка. Шакалы старались сбить своих более легких противников, загрызть, прижимая к земле, но меркаты носились как огненные стрелы, атакуя и снизу и сверху, взмывая в воздух в немыслимых прыжках. Сурик, несмотря на душивший его кашель, тоже не остался в стороне. Он прыгнул и намертво вцепился в хвост шакальему главарю и держался там до тех пор, пока визжащий Чепрак не раскрутился юлой. Сурика отбросило далеко в сторону. Когда он выбрался, прихрамывая, из колючих кустов, сражение уже было закончено. Шакалы удирали со всех лап. Поляна была усеяна буро-серой шакальей шерстью. Хватало, впрочем, и обрывков рыжего меха.

Разгоряченные боем меркаты все еще воинственно верещали, не обращая внимания на сочащуюся из ранок кровь. Вылезший из-под лиса Дук обежал пострадавших, протягивая им стебельки лекарственных трав, которые, похоже, носил с собой. Каму бурундук стянул липкой смолой разорванное ухо, а сурикату выдул в нос какую-то пыльцу, отчего терзавшее его прежде неудержимое чихание, наконец, прекратилось.

— Я Селоус, страж Города Долгоногов, — представился подошедший к тройке путешественников серый меркат. — Вам будет лучше быстрее добраться до Города. Шакалы могут в любой момент вернуться с подкреплением...

— Благодарим за помощь, — Кам склонился голову в поклоне...

— Спасибо! — выдавил из себя Сурик.

— Ты тоже держался молодцом! — Селоус посмотрел на него с уважением, — Особенно для....

Сурик напрягся. Если этот серый вздумает сейчас оскорбить сурикатов!

— Для такого малыша, — завершил меркат.

До Города Долгоногов они добрались уже в полной темноте. Ночь, впрочем, нисколько не мешала здешней городской жизни. Вокруг слышались многочисленные оживленные голоса, шуршали шаги, мелькали тени. Сурик вспомнил, что долгоноги — ночные животные, поэтому удивляться не приходилось. Однако дадут ли им сейчас поспать, а то его уже и лапы не держат.

Однако долгоног, встретивший путешественников у гостевой норы, похоже, хорошо знал сурикачьи привычки. Скоро Сурик уже устраивался на отдых в просторном подземном отсеке, выстланном сухой травой, а по соседству заняли свои места Серебристый Лис и Дук.

* * *

Сурик проснулся поздно, когда Кам и Дук успели уйти по своим делам. Наскоро умывшись лапками, сурикат тоже поспешил наверх — позавтракать, ну и посмотреть на хозяев города, которых накануне он толком и не разглядел. Долгоногов наверху было немного, большинство из них днем предпочитали отсыпаться, закрыв выходы своих нор земляными пробками. Лишь несколько сонных бело-желтых ушастиков передвигались короткими прыжками, выкапывая сочные корешки коротенькими передними лапками или лизали выступившую на камнях соль. Главным предметом гордости у долгоногов бесспорно был длинный пушистый хвост, не хуже чем шикарный хвост Кама. Трудно было представить, что эти казавшиеся такими ленивыми упитанные зверьки построили город, ничуть не уступающий по размерам самому Суриграду. Правда, норки у долгоногов были вырыты где придется, без всякой системы, зато они были гораздо шире, чем подземные ходы сурикатов. Ничего удивительного — если сидящий на задних лапах долгоног и не выше вставшего столбиком суриката, то гораздо его толще...

Город располагался в низине, окруженной отлогими скатами холмов. Горки выброшенной при рытье норок земли возвышались тут и там настоящими башнями, кое-где образуя лабиринт запутанных улиц. Хотя немногочисленные долгоноги пребывали в сонном состоянии, город и днем не казался пустым. Из своих норок появлялись белки, суслики, сусликобелки. Кое-где мелькали и рыжие спины меркатов. Сурик заметил, что в отличие от Суриграда, звери каждой породы здесь держатся отдельно. Чужих на свою территорию не пускали. Пару раз, когда Сурик пытался пройти к норкам белок (вдруг, кто-то из них бывал в Суриграде), перед его носом сердито щелками зубами.

Делать было нечего. Сурик откопал луковицу, но не наелся. Он заметил упавший ствол сухого дерева, где должно было быть много личинок, но там уже сидел какой-то молодой меркат, старавшийся поддеть коготками отставшую кору.

— Привет! — бросил меркат через плечо, не отрываясь от своего дела, — А лихо мы вчера задали этим шакалам!

Да! — согласился Сурик, думая, что не поддержать разговор было бы не вежливо.

— А у тебя интересный раскрас, — меркат аппетитно захрустел извлеченным из-под коры жуком, бесцеремонно разглядывая суриката, — Я думал, есть только рыжие и серые, как Селоус. Но серых мало и они обычно только ночью охотятся. А вот таких, как ты, еще не видел... Сам желтый, а пятнышки, полоски на спинке черные... Мех, правда, больно короткий, но кому-то и такой нравится...

— Мне нравится! — отрезал Сурик.

Меркат вытянул из-под коры второго жука и протянул сурикату:

— Меня Меркуцио, вообще-то, зовут... Можно просто Куц.

— Сурикандр... Можно Сурик.

За завтраком Сурик узнал от болтливого Куца много чего интересного. Оказалось, что меркаты живут не одной большой общиной под началом Правительниц, а маленькими семьями, которые редко собираются вместе. Норки меркаты предпочитают не копать, а забираются в те жилища, которые им оставляют песчаные белки или, как сейчас, долгоноги. За это меркаты отгоняют от поселений змей, хотя не прочь, ради смеха, погонять и самих белок. Куц долго с хихиканьем рассказывал, как однажды он с такими же молодыми меркатами не давал прохода одной беличьей семье, пока та не была вынуждена уйти из своей норки

— А к долгоногам вы тоже пристаете? — спросил обиженный за неизвестную ему белку Сурик.

— Скажешь! — вытаращился Куц. — Ты их задние лапы видел. Это ж копыта! Как вмажет! И зубы... Грызун грызуном, а ящерицу, коли встретит, загрызет...

Наевшись, Сурик вернулся в гостевую нору, чтобы поговорить с Камом, обсудить, что им делать дальше. Лис всё еще отсутствовал, не оказалось в норке и бурундука. Сурик повалялся какое-то время на подстилке и решил вновь прогуляться, поискать знакомых. Встреченные им в городе долгоноги были сонливы, белки и суслики держали себя с ним отчужденно, идти к меркатам не хотелось, и Сурик, сам не заметил как вышел в открытую саванну. Его никто не окликнул, таких караулов, как в Суриграде, в Городе Долгоногов не было.

Сурик уже думал возвращаться назад, когда впереди, среди пушистых верхушек редкой травы, увидел полосатую спинку бурундука. Дук, а это был он, деловито перебирал стебельки и соцветия маленькими, но ловкими лапками. Неожиданно по земле пронеслась огромная тень. Прежде чем Сурик успел опомниться, на бурундука сверху обрушился боевой орел. Подцепил кончиками когтей казавшегося под ним таким крошечным Дука и начал подниматься обратно в небо, тяжело взмахивая широкими черными крыльями.

У суриката закипела кровь. Вот так просто этот пернатый разбойник утащит сейчас его недавнего знакомого! Не помня себя от гнева, Сурик взлетел на высокий куст, мимо которого должен был пронестись орел, и прыгнул с его высоты, целясь в широкую орлиную спину. Такой прием сурикаты иногда применяли, когда ястреб уносил их детеныша или зазевавшуюся белку. Но никогда еще целью атаки не был воздушный гигант — боевой орел! Белл никак не ожидал подобной дерзости от маленького зверька! Раздался испуганный клекот, гигантская птица стала валиться набок, бурундук выпал из разжавшихся когтей, следом валился и сурикат, когти которого скользили по гладким черным перьям. Сурик почувствовал, что падает вниз, но тут орлиные когти крепко сомкнулись вокруг его тельца. Потеряв одну добычу, орел тут же заполучил новую.

— Ну что, малыш, — негромко произнес орел, чуть повернув голову к сурикату, — я же говорил, что полет со мной стоит всей твоей жизни!

Внизу, страшно далеко внизу проплывала саванна — то гладкая, то пересеченная овражками и руслами пересохших речек.

Внезапно орел дернулся в сторону, отчего у висящего в его когтях суриката перехватило дух.

— Отстань, фигляр! — зло проклекотал Белл. — Это добыча не про тебя!

— Да ладно уж, отдай, ты себе еще наловишь! — раздался откуда-то сверху незнакомый веселый голос. — Ну, если хочешь, давай тогда потанцуем.

Боевой орел заложил круто на крыло, и тут Сурик увидел, кто еще рискнул приставать к Королю Воздуха. Это был тоже орел, хотя и не такой огромный, зато напоминавший по раскраске виденного однажды Суриком попугая — с полосками ярких белых, желтых перьев на черном фоне. Наиболее же удивительной была голова — словно птица носила на лице ярко-красную маску, окаймленную жестким черным воротником.

Боевой орел явно не хотел принимать боя с добычей в когтях, он маневрировал вверх и вниз, поворачивал то влево, то вправо. Однако соперник Белла, насколько Сурик способен был видеть в его положении, был куда попроворней. Он просто крутился в небе, отчего яркие пятна его оперения сливались в разноцветные круги. У Сурика окончательно закружилась голова, он закрыл глаза, целиком отдавшись своей судьбе. Его швыряло и бросало еще некоторое время, потом, вроде бы, полет стал более спокойным, с равномерными покачиваниями под мягко шумящие взмахи крыльев. Сурик решился взглянуть, как обстоят дела. Его по-прежнему несли в когтях, но это были лапы второго, краснолицего орла. В сущности, мало радости, что один орел отнял его у другого. Однако когда краснолицый приземлился, Сурик обнаружил, что клевать его не собираются. Более того, сурикат понял, что его вернули практически туда, откуда он совсем недавно (а кажется, так давно) отправился в смертельный полет — на окраину Города Длинноногов.

— Я Скоморох, Орел-Скоморох! — чинно представился краснолицый орел, царапнув глину красной же лапой. — В следующий раз будь осторожней, меня может не оказаться рядом.

— Почему Вы спасли меня? — вырвалось у суриката, который бессильно прилег на сухую землю...

— Потому что мы делаем одно дело! — засмеялся Скоморох. — И ты, и я — змееды. Если сурикаты перестанут гнать змей из нор, мне не поймать их на земле. Белл думает, что если истребить сурикатов, некому будет предупреждать сусликов и белок об опасности, и они будут доставаться ему прямо в клюв. Глупец! Змеям они будут доставаться, не ему!

Скоморох одобрительно посмотрел на Сурика и рассмеялся:

— А ты молодец! Надо же, сам прыгнул на Короля Воздуха... Да эта новость даже грифа рассмешит. Теперь старый боевой орел клюв будет боятся показаться из гнезда, чтобы не стать посмешищем. Надо же, на него напал щенок-сурикат!

Продолжая хохотать, орел подскочил в воздух, забил крыльями и мгновенно скрылся из вида.

После пережитого сил у Сурика едва хватило, чтобы добраться до гостевой норки, где его встретили страшно взволнованные Дук и Кам. Бурундук успел рассказать, что Белл унес Сурика в когтях, и маленького суриката уже не чаяли увидеть живым. Лис тут же проверил, все ли у Сурика целы кости, а Дук приготовил лекарственную смесь из целебных трав, которую наложил на покрытую глубокими царапинами спину суриката. Засыпая, Сурик успел подумать: как это странно, что и боевые орлы, и шакалы только и думают, как бы поймать одного маленького бурундука.

* * *

— Проснись! — Сурик никак не мог понять спросонок, почему это Кам так безжалостно трясет его избитое, исцарапанное тельце. — Нужно быстро выбираться из норки!

На подгибающихся лапах Сурик побежал к выходу. В подземном проходе было не протолкнуться от испуганно попискивающих, наседающих друг друга долгоногов. В их тесной толпе сурикат выбрался наружу, озираясь по сторонам, не зная, что делать дальше среди бестолково суетившихся грызунов. Сердце защемило от предчувствия беды, как тогда, в Беличьих Выселках.

Серый Селоус отдавал на ходу распоряжения окружавшим его рыжим меркатам:

— Выводите самок и детенышей! И выставьте боевое охранение!

Заметив Сурика, Селоус строго спросил:

— Где твой приятель Лис? Он мне нужен!

— Я здесь! — пролаял Кам сквозь зубы. Он только что вылез из норки, держа в пасти мокрого бурундука. — Вода поднялась уже выше третьего уровня!

— Затоплена часть проходов, — Селоус нахмурил лоб. — У тебя, Кам, здесь самый тонкий слух. Прослушай, могут быть запертые в отрезанных водой пещерах... Укажи долгооногам, чтобы копали к ним сверху!

— Скажет кто-нибудь, что происходит?! — заорал, не выдержав Сурик.

— Город Долгоногов тонет, — бросил Селоус. — Человек пустил под землю воду своей Машиной.

— Я с тобой! — Сурик повернулся к Каму, приготовившемуся уже мчаться по делам.

— Нет! — Лис покачал головой. — Если хочешь помочь, иди с меркатами. Вода погонит сюда змей. Если они прорвутся к долгоногам... Тут и так опасно...

— Воздух! — истошно завопил кто-то рядом.

Сверху со свистом пикировали хищные птицы. Часть зверьков брызнули в стороны в поисках укрытия, ища еще не затопленные норки, но большинство сбилось в кучу, подняв к небу оскаленные пасти. На этот раз нападавшими были малые певчие ястребы, они не решились связываться с готовыми к бою жителями Города и закружились низко над землей, вызывающе распевая свои боевые песни.

— Меркатская стража к окраинам! Здесь справятся без вас...

Честно говоря, идти куда-то с меркатами, о которых слышал в детстве столько страшных историй, не хотелось. Но не было сил и сидеть без дела. Впрочем, в растянувшемся редкой цепочкой охранении заняться было тоже особо нечем. Ходи, смотри, слушай...

Стыдно признаться даже себе самому, но Сурику, недавно вступившему в бой с боевым орлом, сейчас было страшно. Понятно, что выставленное вокруг Города меркатами охранение никуда не годится. Сурикаты дежурят целыми отрядами, а тут даже не видишь соседа. Враги смогут расправиться с ними поодиночке...

— Эй, на помощь! — раздалось совсем рядом, и Сурик решительно бросился в ту сторону.

Рыжий меркат, в котором Сурик узнал Меркуцио, пятился перед скользящей прямо на него, точно блестящая струя, очень большой коброй. На мгновение Сурика замер на месте. Он, конечно, проходил подготовку по борьбе с ядовитыми змеями и даже успел нескольких убить. Но те бои проходили в команде — по пять-шесть сурикатов на одну кобру, чтобы по очереди измотать ее, отвлекая друг от друга, а потом уже прикончить. Здесь же их всего двое, а змея кажется такой огромной... Но не может же он показать свой страх перед меркатом.

— Держись! — крикнул Сурик и подскочил к кобре сзади.

Змея развернулась и сделал быстрый выпад в сторону суриката, но в ту же секунду меркат нанес ей молниеносный укус. Кобра свирепо зашипела и закачалась, высоко подняв шеи и раздув капюшон, не зная, на кого из двух зверьков нападать.

— Не давай ей времени на отдых, атакуем одновременно! — прошептал Сурик. Меркат и сурикат забегали вокруг змеи, свернувшейся в тугое кольцо. Потом она всё же решила продолжить наступление и, как стрела из лука, выстрелила в Сурика, но чуть промахнулась. Сурикат успел отскочить в сторону. Подоспевший Куц немедленно прыгнул и впился в затылок змеи острыми зубами. Кобра завертелась, пытаясь задушить мерката чешуйчатыми кольцами. Сурик поспешил на помощь, вновь и вновь глубоко кусал змеиное тело, полосовал его когтями... Наконец, кобра перестала шевелиться.

— Уф, — устало произнес Куц, — думал, не справимся!

Им пришлось еще трижды выдерживать бои со змеями, правда, уже не такими большими, пока не послышался свист Селоуса к отступлению. Сурик поспешил обратно в город, где с радостью увидел вновь Серебристого Лиса и Дука. Но вид у Города Долгоногов был невеселый. Вода успела подняться до самого верха, кое-где она вылилась из норок и разлилась по земле, подступив к земляным башням, на которые забрались оставшиеся жители. Рыхлые башни осыпались под их лапами, оплывали в мутной воде. Суслики и белки успели уже покинуть Город. Теперь, шлепая по воде, из него уходили долгоноги. Один за другим неповоротливые на вид зверьки разгонялись и уносились вдаль огромными прыжками, пружинисто отскакивая на 5-6 метров.

— Вот потому их и зовут еще прыгунами, — заметил Дук.

— Как Человеку удалось сделать это? — спросил Сурик.

— При помощи Машины. Она может, как слон, брать воду из реки и выливать ее в другое место...

— Слон не будет лить воду туда, где кто-то живет.

Бурундук задумчиво почесал мордочку:

— Но дождь может устроить наводнение. И река выходит из берегов, не думая о тех, кто обитает на берегу...

На руинах города оставалось лишь несколько меркатов. К Сурику подбежал его знакомый Меркуцио:

— Ты теперь куда? Мы, как стемнеет, пойдем в Сусликогорье. Там живет несколько наших семей. Селоус хорошо видит ночью, он выведет нас кратчайшей дорогой, пока спят орлы.

— Я, пожалуй, с ними! — сказал Дук. — Вы, может, тоже?

— Не знаю, — Кам остро посмотрел на бурундука. — Мало того, что за тобой гонятся и орлы, и шакалы, так уже два города, около которых ты появился, погибли... Право, ты слишком опасный спутник.

— Для мудрого Лиса странно путать причину со следствием, — Дук скрестил лапки на груди. — Не беда идет за мной, я пытаюсь ухватить беду за кончик хвоста!

Сурик мало что понял из разговора, но ему стало обидно за бурундука:

— Послушай, Кам, я ведь тоже могу спросить тебя, что ты делал в Беличьих Выселках?

Лис на мгновение задумался, потом качнул головой:

— Хорошо, я скажу! Моему народу угрожает Человек, нас, лис, вытесняют шакалы, которые не боятся Человеческих Машин. Я искал безопасное для нас места, и, когда шел мимо Суриграда, меня нагнал посланник Правительницы. Он передал просьбу позаботься об отправленном в Беличьи Выселки молодом сурикате. Я был должен Правительнице за прежнее гостеприимство и не мог отказать, но всё же не удержался и спросил — зачем она послала суриката в Выселки, ведь там уже начинаются земли меркатов. Посланник оказался болтлив, он сказал, что Сурик — сурикат только по имени и его послали туда, где его настоящее место...

— Ты что-то напутал! — убежденно произнес Сурик. — Я сурикат от макушки до кончика хвоста! Ничего общего с меркатом!

— У сурикатов и меркатов вообще-то много общего... — негромко произнес Дук.

— Да, — кивнул Кам, — и ты, Сурик, заметно меняешься. За дни, как я тебя знаю, твой мех стал гуще и порыжел, полоски на шкурке постепенно пропадают. Скоро тебя действительно можно будет спутать с меркатом!

— Не может быть! — с болью прокричал Сурик и рванулся к ближайшему зеркальцу стоящей в норках воды, уставился сквозь слезы на свое отражение. — Этого не может быть!!!

— Почему ты так расстраиваешься? — спросил подошедший неслышно Дук. — Сурикаты и меркаты, в сущности, один вид, различия сравнительно незначительные... Ну, ложнокоренные зубы там у сурикатов есть лишние...

Сурик посмотрел на Дука как на безумца.

— Он говорит правду! — Кам положил Сурику лапу на плечо. — Среди ваших об этом не принято говорить, но и сурикаты, и меркаты — обычные мангусты, что когда-то пришли в саванну. Просто меркаты остались такими же беспечными охотниками, а сурикаты занялись строительством подземных городов, обучаясь у сусликов и белок, с которыми теперь жили вместе и превзошли их в этом мастерстве. Сурикаты даже стали напоминать сусликов внешне. Когда пути меркатов и сурикатов разошлись, ваши Правительницы постарались стереть из памяти прежнюю совместную жизнь. Но она напоминала о себе, когда появлялись детеныши, с возрастом всё более похожие на предков-мангустов. Таких, по-видимому, старались под тем или иным предлогом удалить из Суриграда. Не знаю, Сурикандр, возможно, тебе не стоит возвращаться домой. Меркаты будут рады такому бойцу...

— Нет, я вернусь, — глухо прорычал Сурик. — Я буду говорить с Правительницей!

— Хорошо, — согласился Кам, — но я советую пока идти вместе с меркатами в Сусликогорье. Оставаться здесь слишком опасно. Повезло, что на этот раз прилетали только певчие ястребы. Боевые орлы не оставили бы нам ни единого шанса.

* * *

Ночью надо спать в уютной норке, а не гулять в темноте, полной страшных, непонятных звуков. Это в Суриграде знают даже самые маленькие детеныши. Но вот ночь, а Сурик бредет, еле различая под лапами песок, мерцающий в отблесках звезд. Он устал так, что уже не боялся, хотя и слышал иногда далекий вой шакалов, а над головой то и дело проносился шорох невидимых крыльев.

— Я чувствую... Там кто-то есть! — прошептал идущий впереди Кам. — За ближайшим холмом...

— Наверное, кошка, — буркнул голос Селоуса. — Пусть только сунется!

— Нет, их много... — Лис превратился в слух. — Не шакалы, по шагу похожи на твоих сородичей...

— Что им тут делать? — меркат зашуршал лапками, убегая вперед. — Кто это? Я Селоус, бывший страж Города Длинноногов!

— Приветствую тебя, Селоус! — раздался вдалеке незнакомый слабый голос.

— Меркатор!? Почему ты здесь, а не в Сусликогорье?

— Сусликогорья больше нет. Человек отравил наш город ядовитым дыханием своей Машины.

Это была печальная встреча. Встреча беглецов из уничтоженных поселений, узнавших о горе других и потерявших надежду найти приют друг у друга. Меркаты из Города Длинноногов и Сусликогорья сбились в общую кучу, чтобы согреться в холодную ночь и дождаться утра...

Почти засыпая, Сурик слушал грустные рассказы о недавних бедствиях. Сусликогорью досталось особенно тяжело. Ядовитый газ убил множество сусликов и меркатов прямо в норках. Тех, кто, почувствовав неладное, высыпал наверх, атаковали боевые орлы. Правда, часть из них сами стали жертвами Машины Человека.

— Человек не оставляет надежды, — пробормотал Кам. — Обрушить песчаные норки белок хватило одной тяжести Машины. Норы долгоногов были более глубокие и безопасные, но Человек пустил в них воду. В Сусликогорье норки считались самыми прочными. Они находились высоко, вода бы туда не пошла. И Человек применил газ!

Пробуждение после ночи, проведенной посреди открытой саванны, было тяжелым. Сурик пробежался туда-обратно, разминая затекшие лапы... Пожалуй, зря в Суриграде меркатов обвиняли в полной анархии. В лагере беженцев поддерживался порядок, пока одни меркаты умывались, добывали еду, занимались с детенышами, другие уже отрабатывали в небольших отрядах военные упражнения. Конечно, до четкости сурикачьих построений им далеко, но для "лохматых разбойников" — совсем не плохо...

Серебряный Лис проснулся не в духе. Он зевал со скулением, потягивался, шумно вычесывался, поругивая подевавшегося куда то Дука за то, что он наградил его блохами... Вскоре показался и пропавший Дук. Его сопровождал мрачный Селоус и усталый полуседой-полурыжий меркат.

— Я Меркатор, глава совета семей Сусликогорья, — представился старый меркат и тут же поправился. — Бывший глава... А перед собой, как понимаю, я вижу уважаемого Кама, глаза и уши Правительницы Сурикатов...

— Здравствуйте, уважаемый Меркатор! — Кам шевельнул белыми усами — А наш полосатый друг, по всей видимости, является вашими глазами и ушами...

— Не совсем так, — Меркатор присел на землю, приглашая жестом других последовать его примеру. — Дук скорее мой близкий друг и советник. Однако, для начала я хотел бы обрисовать нынешнее положение вещей.

Меркатор стал что-то чертить на песке коготком передней лапы:

— Как вы знаете, в последнее время в саванне произошли серьезные события. Человек один за другим уничтожал поселения белок, сусликов и длинноногов — там, где жили семьи меркатов... При этом сурикатов Человек не трогает. У нас, лишившихся своих нор, не остается иного выхода, как искать новое жилье в Суриграде. Однако что будет, если мы придем туда?

— Война! — вырвалось у Сурика.

— Война! — подтвердил Меркатор. — Война, которая будет выгодна только нашим общим врагам — орлам, шакалам, змеям. Кто бы не победил — сурикаты или мы — торжествовать всё равно будут эти хищники! Они и так много выиграли от действий Человека! Я хочу предложить Правительнице Сурикатов союз. Я узнал, что Белл и Чепрак готовятся напасть вместе со змеями на Суриград. Если сурикаты нас примут и позволят жить по соседству, мы поможем им отразить нападение...

— Если сурикаты вам поверят...— Кам полуприкрыл глаза. — Не очень-то они доверчивы. Мне, во всяком случае, пришлось бы долго их убеждать...

— На убеждения нет времени! — вступил в разговор Селоус. — Мы немедленно двинемся в сторону Суриграда. Сейчас орлы и шакалы, если увидят этот марш, не будут нас атаковать. Решат, что нам нужно позволить сильнее ударить по сурикатам и положить побольше этих наших неразумных родственников...

— Значит, всё таки война! — обреченно произнес Сурик.

— Нет! — Меркатор вперил в него взгляд красных от бессонницы глаз. — Есть один шанс! Здесь ты единственный сурикат и ты должен попасть в Суриград раньше, чем подойдет наша колонна, и успеть убедить свою Правительницу, что мы — союзники!

— Как я успею? Я же не могу бежать быстрее вас!

— Ты можешь лететь!

Сурик обернулся к сказавшему это Дуку.

— Ты уже летал недавно. Слетаешь еще раз. Орел Скоморох согласился доставить тебя и меня прямо в Суриград...

— А Дуку зачем лететь? — недоуменно спросил Кам.

— Ты заметил, наш друг сурикат сильно чихал, когда первый раз встретил меркатов? — Меркатор хмыкнул, встопорщив усы. — А потом Дук дал ему лекарство... Мудрый бурундук выяснил, что давнее разделение мангустов произошло на самом деле оттого, что у сурикатов развилась аллергия на мех меркатов. Дук нашел лекарственную траву, навсегда избавляющую от этой болезни, когда-то расколовшей наш род. Поэтому-то беллумы и шакалы так настойчиво преследовали Дука. Ведь, благодаря его лекарству, сурикаты и меркаты смогут объединиться, снова жить вместе... Если, конечно, мы сумеем придти к соглашению...

— Значит, лететь... — Сурик вздохнул и потер мордочку лапкой. Неожиданная возможность оказаться так быстро дома кружила голову. Внезапно он оглянулся на Серебряного Лиса.

— А ты, Кам... Нам придется расстаться. Мы еще увидемся?

— Не скоро, малыш, — глаза Лиса блеснули влагой. — Я помог тебе найти дорогу домой, и на этом наши пути расходятся. Суриград слишком мал для моего народа, и я должен продолжать поиски нового лисьего дома, где-нибудь вдали от Человека. Прощай!

— Прощай! — прошептал Сурик, глядя на силуэт уходящего Кама, на заметаемую ветром цепочку его следов.

* * *

Сказать, что Сурику не хотелось лететь, значит не сказать ничего... Лапки тряслись, кончик хвоста холодел. А вот Дук был совершенно спокоен. Деловито перебирая шарики целебной пыльцы, прежде чем отправить их в зашечный мешок.

— Летит! Летит! — оживленно загалдели заждавшиеся меркаты.

Страшно-то как! Небо сверху загородили широкие крылья, вокруг туловища сомкнулись острые когти и тут же рванули, так что земля ушла стремительно вниз. В соседнее лапе болтал почти не видимый за стиснутыми орлиными пальцами Дук.

— Летим! — Сурик попытался докричаться до него через свистящий воздух.

— Разве это летим? — захохотал, опустив красный клюв, Скоморох. — Вот запретили мне показать, как я умею, а то бы полетали по-настоящему. Хотите — хвостом вперед?

— Не хотим! — дружно заорали Дук и Сурик.

С такой высоты Сурик с трудом узнавал знакомые места. Вот Город Долгоногов в проплешине высохшей грязи, вот Беличьи Выселки, перечеркнутые двойной колеей. Скоро будет и Суриград, родной Суриград.

Дозорная система в городе действовала как часы. Они только подлетали, а с наблюдательных постов на вершинах полузасохших кустов уже звучал тревожный свист. Еще недавно заполненное множеством зверьков пространство мгновенно опустело. Скоморох часто забил крыльями и осторожно опустился в клубах поднятой хлопаньем пыли:

— Прощайте!

— Спасибо за помощь! — Сурик неловко вывалился из разжавшихся когтей на мягкий песок.

С неба донеслось:

— Удачно повеселиться!

Сурик оглядел знакомые с детства места. Вон из той норки он ходил на ту детскую площадку. А вот там первый раз схватился со скорпионом. А здесь в земле самые вкусные корешки.

Из выходов тоннелей показались головы самых любопытных. Затем, как-то сразу, наверх высыпал весь город.

— Так это же Сурик! — вокруг уже толпились знакомые, обнюхивали, осматривали, дергали за отросшую рыжую шерстку. — Тебя и не узнать? Ты будто с неба упал!

— Мне нужно к Правительнице! — Сурик пытался протиснуться через всё более густеющую толпу и вдруг увидел ее, Тессу! Она смотрела на него широко распахнутыми, прекрасными, бездонными глазами, в которых он увидел себя... Безобразного, уже почти неотличимого от мерката!

Лучше бы он погиб от клыков шакалов, от орлиных когтей. Каким уродом предстал он перед ней!

— Здравствуй, Сурик! — негромко произнесла Тесса.

— Здравствуй! — буркнул в ответ. — Мне нужна Правительница!

— Правительница погибла, — Тесса опустила взгляд. — Плюющаяся кобра... Такую мы встретили в первый раз...

Как не вовремя... Сурик попытался не дать овладеть собою печали, нельзя было терять времени.

— Как тогда быть? Кому сказать? Это очень, очень важно!

Тесса подняла глаза:

— Новой правительницей выбрали меня!

— Нет! Нет! И еще раз нет! — тараторила Сцира, предводительница земляных белок Суриграда. — Это невозможно, просто невозможно! Меркаты! Невоспитанные хулиганы! Грубияны! Грязнули! Нет, я решительно против!

Собравшиеся на совет старейшины сурикаты с неудовольствием посматривали на раскричавшуюся белку, однако, у многих ее торопливые выкрики явно находили понимание...

— Спасибо, уважаемая Сцира! — Тесса решилась, наконец, остановить белку. — Мы поняли вашу позицию. Однако, враг стоит уже у ворот города. Союзники меркаты будут для нас совсем не лишними...

— Разумеется! — престарелая суриката, старейшина Западной пещеры, бросила на юную Предводительницу слегка снисходительный взгляд. — Как не будет лишней и наша помощь меркатам, на чьи, собственно, пушистые хвосты сели шакалы и орлы... Да, конечно, сражаться нам надо вместе, но потом... Потом меркаты должны будут уйти из Суриграда...

Другие почтенные старейшины согласно закивали.

— Не представляю, как мы смогли бы жить вместе?! — встала на задние лапки переполняемая чувствами сравнительно молодая старейшина Северной Пещеры, что недавно выбилась на руководящий пост из воспитательниц. — И подумайте о детенышах! Чему они могут научиться, наблюдая каждый день меркачьи безобразия? Разве можно будет научить их потом дисциплине?!

— Не только о детенышах речь, — старейшина Западной пещеры посмотрела на эмоциональную Северную с легким осуждением. — С молодыми самочками и раньше были проблемы, когда у них забирали подросших щенков в городские ясли, а теперь они увидят, что меркатские самки воспитывают детей сами. И представьте, что будет, если каждый сурикат, не проживший еще и первой линьки, станет требовать для своей семьи индивидуальной норы, как у меркатов...

— Нас осталось слишком мало, мы и так вынуждены были снять дальнюю охрану, — негромко заговорил исполосованный шрамами сурикат, начальник городской охраны. — Меркаты отличные бойцы, я бы хотел чтобы среди моих ребят было побольше похожих на них... Вроде вот этого, Сурика.

Старейшина Западной пещеры постаралась как можно лучше скрыть раздражение:

— Да, конечно, ради усиления обороны города, возможно, будет целесообразно, принять к нам на жительство некоторых меркатов... В этом не будет ничего страшного, если, конечно, они обязуются строго следовать принятым у нас правилам. И, разумеется, следует снять все ограничения по возвращению нашего уважаемого героя, — старая суриката приветливо улыбнулась хранящему мрачное молчание Сурику. — В конце концов нам важен не окрас и не толщина шкурки, а то, что находится под ней...

— Под шкуркой мы все одинаковы, — приглашенный на совет Дук твердо посмотрел в глаза старейшины Западной пещеры, — будь у нас эта шкурка гладкая или в пятнышках и полосках, живи мы одной большой стаей или несколькими маленькими... Не одинаковы наши поступки! Что вы скажете меркатам после боя — дружба дружбой, а норки врозь?!

Старейшина зарычала, вскочила и в один прыжок нависла над бурундуком, обнажив сточенные желтые зубы...

— Уважаемая Сумаха! — повысила голос правительница Тесса. — Прошу не обижать нашего гостя, это ему мы во многом обязаны, что может встретить врага во всеоружии.

Старая Сумаха сердито заворчала, но села на место.

— Боюсь, продолжать обсуждать уже поздно! — Тесса обвела собравшихся строгим взглядом. — Да, раньше у нас и меркатов было не мало ссор и обид, мы не понимали их обычаи, они — наши. Но сейчас нам придется сражаться вместе! Сражаться вместе, чтобы потом вместе жить!

* * *

— Тревога! Они приближаются!

Суриград приготовился к обороне. Бойцы расходились по своим отрядам. Было очень странным видеть бок о бок стройных пятнисто-полосатых сурикатов и меркатов, казавшихся коренастыми из-за густого рыжего меха. Они всё еще настороженно смотрели друг на друга, но кое где уже обменивались задорными шуточками, предложениями посмотреть-поучиться как работают настоящие солдаты.

Сурик высунулся из норки, чтобы разглядеть приближающегося противника.

Шакальи стаи шли неровным, ломающимся строем, опасливо косясь на текущую рядом живую реку змей. Чуть поодаль тяжелой рысью неслось несколько бурых гиен, а в выси проплывал строй боевых орлов, сопровождаемых многочисленными ястребами.

— Ну, значит, змеи попытаются прорваться в тоннели и растянуть наши силы. Шакалы и гиены будут разрывать норы, а когда мы начнем отступать через запасные выходы, сверху ударят ястребы и орлы. Диспозиция ясна, — заключил серый меркат Селоус, выбранный главнокомандующим объединенной армии. — Первая задача: отсечь змей! Перехватим их в Сухой лощине.

Змеиное воинство сильно подотстало от старавшихся держаться от него подальше шакалов. Больше всего змеям хотелось поскорей нырнуть в узкие подземные проходы, где юркие сурикаты теряли бы свое превосходство. Шакалы предупредительно оставили змеям для прорыва несколько отдаленных норок, а сами, не задерживаясь, прошли дальше, в глубь Суриграда. Кто мог подумать, что сурикаты решатся на контратаку... За спинами шакалов из-под земли вырвался желто-рыжий поток, рассыпавшийся вокруг свившихся клубками змей, издававших яростное шипение. Броски гибких тел рептилий, молниеносные наскоки сурикатов и меркатов — скоро ничего уже было не разобрать в общей картине боя. На мордах повернувших было назад шакалов читалось явное нежелание спускаться туда, где кишели их ядовитые союзники. Шакалы предпочли участвовать в сражении на расстоянии, подвывая и облаивая ненавистных зверьков.

На выручку змеям поспешили боевые орлы. Они грозно снизились над полем боя, но их строй тут же был сломан подоспевшими орлами-скоморохами. Скоморохи показывали чудеса полета, закладывали крутые виражи, переворачивались в воздухе, так что ничего нельзя было разглядеть за сплошным мельтешением крыльев. Не желая участвовать в этом цирке, орлы-беллумы величественно удалились, а орлы-скоморохи тут же обрушились на змей, подцепляя их когтистыми лапами, хорошо защищенных от ядовитых укусов. Поражаемые со всех сторон змеи искали теперь лишь путь к спасению. Уйти удалось немногим. Орлы-скоморохи с довольным видом расселись для трапезы, а сурикаты и меркаты ушли обратно в норы. Первый этап сражения остался за защитниками города.

Войдя в Суриград шакалы растерялись перед обилием окружавших норок — входов в подземный лабиринт. Разрывать их все сразу не было никакой возможности, поэтому хищники взялись за несколько ближайших. Особенно усердствовали гиены, выворачивая землю целыми комьями. Выходы обороняли белки. Отступая, по мере того, как разрывался тоннель, они отважно верещали и, если удавалось, больно цапали шакалов за лапы и носы. Иногда какая-нибудь смелая белка попадала под шакальи зубы и тогда Сурик, назначенный санитаром, тащил ее в лазаретную пещеру, где хозяйствовал Дук со своими лекарствами.

Предоставив пассивную оборону белками, сурикаты и меркаты перешли к активным действиям. Выяснив от разведчиков-наблюдателей, где находятся враги, боевые отряды окружали их со всех сторон по подземным тоннелям и разом выбегали наверх из свободных выходов. Появившись вдруг из-под земли, сомкнутые колонны громко верещащих желтых сурикатов и рыжих меркатов атаковали шакалов с флангов и тыла, воинственно задрав хвосты с черными и белыми кончиками. Пока взвизгивавшие от укусов шакалы разворачивались для лобового удара, сурикаты и меркаты успевали отступить обратно в норы, чтобы вскоре ударить, снова внезапно, из совершенно другого места.

Затаившаяся в кустах гиена бросилась в самую гущу сурикатов. На покрытых клоками грязной пятнистой шерсти бока мгновенно повисли десятки зверьков, но гиена, не обращая внимание на боль, клацала и клацали своими страшными челюстями, убивая и калеча всё, что попадалось на пути. Сурик тащил к норке одного из своих раненых товарищей, когда вдруг почувствовал на себя взгляд тусклых глаз гиены, ощутил ее дыхание, перебиваемое запахом свежей крови...

— Смеееерть! — визгливо захохотала гиена и распахнула желтозубую, смрадную пасть, но Сурик успел извернуться, вывернуться и ударить по оказавшемуся вдруг совсем близко косматому горлу когтистой лапой. И раз! И два!

— Отступаем, отступаем! — кричали командиры сурикатов. Придавленного гиеньей тушей Сурика еле успели выдернуть из клыков подоспевших шакалов.

— В наступленье! В наступленье! — вновь звучали команды после подземнной перегруппировки. Теперь разведка внимательно отслеживала притаившихся врагов. Больше с засадой у них бы ничего не получилось. Шакалы и гиены окончательно потеряли ориентировку, они кружили по Суриграду, бросаясь массой то вправо, то влево на ускользающего каждый раз противника. Боевые орлы и ястребы попытались вновь вмешаться в сражения. Во время очередной сурикато-меркатской атаки, воздушное воинство Белла ринулось вниз, чтобы перехватить защитников города на земле, не дать им отступить в норки. Сурикаты и меркаты прыснули врассыпную в запасные ходы, чтобы вновь собраться в тоннелях, а на опрометчиво приземлившихся орлов и ястребов накатила ринувшаяся за неуловимыми зверьками лавина шакалов. Во все стороны полетели перья. Желая хоть как-то выплеснуть переполнявшую их ярость, шакалы накидывались на хищных птиц, трепали их словно кур. Однако боевые орлы, способные справиться с небольшой антилопой, оказались шакалам не по зубам. Опомнившись от неожиданной атаки, беллумы взлетели, отбиваясь клювом и крыльями, поднялись над землей и стали пикировать, вырывать из ощерившейся стаи одного шакала за другим, поднимать их в воздух и сбрасывать на острые камни.

Неистовый клекот, завывание, визг и хлопанье крыльев неожиданно перекрыл мощный рык. Из-за колючих кустов взвилось огромное желтое тело, увенчанное мощной лобастой головой с огненно-рыжей гривой. Лев повел сузившимися янтарными зрачками и ринулся в самую гущу свалки, сотрясая землю поступью тяжелых лап. Шакалы бежали, не помня себя от ужаса, давили друг другу, лезли через спины соседей, удирали, просунув тощие хвосты под задними лапами, лишь бы как можно скрыться от ужасного львиного взгляда. Пара гиен попыталась было преградить льву дорогу, зайти с боков. Огненногривый гигант расправился с наглецами с поразительной для его размеров ловкостью — одну гиену почти расплющил ударом лапы, второй разом отгрыз голову.

Оставшись один посередине опустевшего Суриграда, Лев вспрыгнул на вершину холма и снова издал могучий рык. Над ним, отвечая яростным клекотом, закружился Белл. Король Воздуха не желал уступать Царю Саванны. Лев насмешливо заворчал, гибко выгнулся и сделал вид, что хочет поймать боевого орла точно бабочку. Белл стремительно взлетел и понесся черной тенью прочь, сопровождаемый издевательским смехом лавирующего вокруг яркого Скомороха.

* * *

— Появление Льва было вполне предсказуемым, — объяснял тем же вечером в норе совета командующий Селоус. — Лай шакалов, вой гиен, кружащиеся над Суриградом орлы — всё это могло означать для Льва только одно — какой-то глупый буйвол пошел там, где ходить не надо, попал копытом в нору и сломал себе ногу. И можно представить, как Лев был разочарован!

— Однако нам удалось разобраться только с одной проблемой, — заметил сидевший рядом Меркатор.

— А какие еще проблемы? — удивился Сурик, еще пьяный вкусом недавней победы. — Враги разбиты! О том, как нам быть вместе, тоже договорились — каждый живет, как привык, друг друга и белок не трогаем, защищаемся вместе!

— Главная наша проблема — Человек, — произнес, понизив голос, Меркатор. — Хорошо, если его Машины так и не появятся в Суриграде, и Город Сурикатов не постигнет судьба Беличьих Выселок, Города Долгоногов, Сусликогорья... Однако, кто может предсказать поступки Человека?

— Есть версия, — подал голос Дук, — что сурикаты вызывают у Человека особую симпатию. Говорят, что они даже напоминают Человеку его самого. Поэтому, возможно, сурикатов он пока и не трогает и даже иногда берет в свой Дом. Я слышал о таких случаях...

— С этим всем нужно, не откладывая, разобраться, — Правительница Тесса дала знак, что приняла решение. — Возможно, что если мы покажем Человеку, что и меркаты достойны уважения, он перестанет преследовать наших рыжих собратьев. Вообще, нам нужен тот, кто смог бы попасть в Дом Человека и выяснить наконец-то причину изменений в саванне.

Тесса подошла к Сурику и тронула его за переднюю лапку:

— Мне тяжело просить тебя об этом, ты прошел через такие испытания... Но никто лучше не справится с этим заданием. От этого зависит судьба всего нашего мира. Узнай, кто такой Человек! И предупреди, если узнаешь, об угрозе...

— Но, — у Сурика сразу пересохло горло, — как я попаду к Человеку?

— Прежняя Правительница направила тебя для этого в Беличьи Выселки, где ожидалось появление Человека, — Тесса виновато улыбнулась, — Извини, это был большой риск, тебя надо было предупредить заранее... А сейчас в Человеческом Доме есть наше доверенное лицо. Кстати, познакомься.

В нору осторожно спустился коренастый, но гибкий зверек с мягкой даже на взгляд пятнисто-желтой шерсткой, круглой ушастой головой и большими зелеными глазами.

— Это Кошка! — представила Тесса вошедшую. — Она поможет тебе очутиться в Доме Человека.

— Мяу! — сказала Кошка. — Учись лакать молоко из мисочки, дружок!

Но это уже была другая история...