— Алинка, слушай, я хочу тебя попросить. Ты не могла бы подменить меня на пару дней? Мне нужно Тему в больницу свозить, обследование пройти, а Ксюха, как назло, заболела, тоже в больницу положили. Саныч не отпускает, говорит, найдешь замену, пожалуйста, езжай.

— А он что, совсем не человек, что ли? Сам мог бы поработать пару дней, пока ты с сыном по больницам ездишь. Хозяин как никак. Его ведь магазин.

— Ну так как? Поработаешь? Сама говорила, что в напарницы хочешь.

— Когда я такое говорила, я так, к слову сказала.

— Вот бабы, как у вас языки не устают весь день болтать? — раздался голос от входной двери. Это был Саныч, хозяин магазина. — Здравствуй, Алина. Смотрю, принарядилась, а что за праздник? Никак Андрей...

— Так, Саныч, прекращайте. Вот вы лучше скажите, почему Машу с сыном в больницу не отпускаете? Ребенок как никак.

— Я не против, только замену пусть найдет, — он прошелся за прилавок. — Ну что, у тебя все есть в наличии? Молочку привозили?

— Уже разобрали, нужно больше заказывать. Саныч, вот Алина меня подменит, — вдруг сказала Маша.

— Я? Вообще-то мы так не договаривались, — я посмотрела на Машу и показала ей кулак.

— Ну, Алина так Алина, я не против, — он повернулся и вышел.

У меня вообще сложилось хорошее отношение с местными, сначала меня воспринимали как вертихвостку, но вскоре отношение изменилось.

— Машка, ты с ума сошла? Ты понимаешь, что у меня весь день расписан по минутам?

Кстати, разговоры с Машей — это тоже была своего рода тренировка. Я училась вести себя как женщина. О чем думают, о чем говорят и вообще пыталась понять логику. Хотя это было не столь важно.

— Ну, пожалуйста, Алин, — взмолилась Маша.

— Хорошо, только научи меня, я ведь тут ничего не понимаю.

— А что тут понимать? Есть калькулятор. Короче, все просто.

— Для меня просто — это автомат Калашникова, — пробурчала я.

— При чем тут автомат?

— Потому что он настолько простой, что даже блондинка разберется. Ты когда ехать собралась?

— Во вторник.

— Через пять дней? Хорошо, выручу как подругу.

Андрей не появлялся уже дня четыре, я даже начала невольно поглядывать в окно или на дорогу. Все дольше стала задерживаться на работе у Машки в надежде, что он зайдет в магазин. Но он почему-то приходил только после того, как я уходила. Тут все просто. Участок находился напротив магазина. Видимо, он видел, когда я там находилась.

Так и что это значит? Или он на меня обиделся, или думает, что обиделась я, и ему стыдно. Ну вообще-то на меня обижаться не за что, за такое не обижаются. Я что, должна была сразу ножки раздвинуть? Нет, это не то. Стыдно? Он не похож на тех, кому стыдно. Ну, не получилось взять с наскоку, значит нужно искать другие пути.

Ха-ха. Я поняла. Я ведь тоже когда-то была мужчиной и применяла один нехитрый ход. После того как женщина по какой-либо причине отказывала мне, я тоже на какое-то время исчезал, заставляя ее нервничать. Если я, конечно, точно знал, что я ей не безразличен. Значит, он затаился. Хочет заставить меня подергаться, попереживать, поскучать. И при этом он уверен, что он мне интересен.

Я вдруг поняла, что своего он добился: я действительно начала скучать. Я с нетерпением стала ждать вторника, чтобы выйти на работу вместо Маши. Я решила тоже поиграть.

И вот вторник, с утра как обычно пробежка, тренажер, душ и начавший входить в мой ежедневный график макияж. Подобрав одежду, я положила в пакет туфли на высокой шпильке и тонкие колготки, чтобы там переодеться. Покупатели обычно шли с утра, поэтому до обеда мне пришлось крутиться как белке в колесе. Я даже устала бегать на шпильках, но терпела.

После часа дня народ поубавился. Обычно в это время мы с Машкой и болтали. Я видела через окно, как на крыльцо участка несколько раз выходил Андрей, курил и заходил обратно.

— Ниче, ниче, у тебя скоро сигареты закончатся, все равно придешь, — улыбнулась я.

Я была в подсобке, как раз только что приняла товар и разбирала ящики, как услышала знакомый голос.

— Маша, а что, Алинка к тебе сегодня не заходила?

— Заходила, заходила. Просила передать привет и просьбу не беспокоить. Вы что-то хотели? — я вышла к прилавку.

Он опешил.

— Слушаю вас, — с безразличной миной на лице произнесла я.

— Алина? А где Маша?

— Уехала по делам. Так вам кто нужен, Маша? Она будет послезавтра, вам что-то подать? — я уставилась на него.

— Дай мне сигарет, — произнес он, растерявшись.

— Каких?

— Ну, моих, ты что, не знаешь?

— Извините, я с вами на брудершафт не пила. Так какие сигареты?

— Так в чем дело? Давай выпьем, — уже с улыбкой сказал он.

— Я на работе не пью и вам не советую, — я еле сдерживала смех.

Он, видимо, увидел, как у меня дрогнули уголки губ, и пошел в наступление.

— Алина, что с тобой? Ты что такая злая? Ну, извини меня, не смог сдержаться тогда, кинулся на тебя. Давай вечером встретимся и как раз на брудершафт выпьем.

— У тебя уже был шанс, когда ты не сдержался. Второго шанса я редко кому даю. Так какие сигареты вы курите?

— Ну ты же сама оттолкнула меня. Я думал, ты обиделась.

— А... Так у тебя было чем тогда думать? Я знаю, что когда там стоит, тут... — я постучала пальцем по лбу, — ...ничего не думает. А ты, значит, думал?

— Ты меня совсем запутала. Так значит, ты обиделась, что...

В этот момент в магазин вошла женщина.

— Здравствуйте, молодые люди. Ой, а что ты, Алина, уже с Машей работаешь?

— Нет, теть Валя, я ее подменяю, она Темку в больницу повезла.

— Смотрю ты даже с охраной.

— Нет, скорее с конвоем, — улыбнулась я и посмотрела на Андрея, понял он или нет, что я имела в виду. А имела я в виду то, что надеялась, что он меня проводит до дома вечером.

— Так что я не правильно сделал? — спросил он, когда мы опять остались вдвоем.

— Да все ты правильно сделал. Только вот женское "нет" иногда означает "да", — сказав это, я повернулась и, взяв две пачки "Винстона", положила на стол. — С вас сто рублей, или что-то еще?

Он замялся.

— Может, что-то к чаю? — я скосила глаза на презервативы.

— Да, совсем забыл, сахар закончился.

"Вот тупица, — подумала я. когда он вышел. — А я тоже хороша, не надолго меня хватило. Решила поиграть с ним, а сама тут же растаяла".

Я взяла помаду и подошла к зеркалу. Что я вообще делаю? Что со мной? Я уже машинально подкрашиваю губы, у меня возникает острое желание выглядеть привлекательно. Хочу секса, но не кидаюсь на первого попавшегося мужика, выбираю.

Андрей этот. Я на него смотрю совсем не так как раньше. Наверное, так смотрит любая женщина на мужчину. Это похоже на то, как я когда-то смотрел на женщин. То есть как на противоположенный пол, к которому тебя притягивает. Что-то изменилось в моем сознании. Если раньше мне было противно целоваться с мужчинами, я делала это, толкаемая какой-то дикой страстью, не контролируя себя, то теперь этой страсти нет, но зато есть желание дотронуться до его губ, хочется, чтобы он заглотил мои губы.

Я посмотрела в зеркало, подкрасила губы и представила, как он их целует. Мне уже даже нравились мои губы. Они уже не казались большими и толстыми.

В 20-00 я переоделась, вышла из магазина, закрыла его и пошла домой, надеясь, что Андрей понял мой намек и сейчас догонит. Но так и не дождалась.

— Хорошо, милый, третьего шанса не будет, — сказала я и зашла в свой двор.

Андрей опять пропал. Маша приехала через три дня, но теперь я у нее задерживалась еще дольше.

— Маш, а Андрюха заходит? — не выдержав, спросила я.

Маленькая хитрость

— Ну, наконец-то. А кто говорил недавно, что ей Андрюха по барабану? — засмеялась она.

— Ну, ладно-ладно, твоя взяла. Что-то скучаю.

— Да ты никак влюбилась?

Я пожала плечами.

— Нет, тут другое, — и я рассказала про свои сны.

— Да-а, я же говорю, что тебе мужик нужен. Без секса женщинам долго нельзя. Когда у меня долго секса нет, мне тоже подобные сны снятся. Так что ты не одна такая. А Андрюха, кажется, уехал. Как приехала, еще не видела. А при тебе он заходил?

— Один раз, — вздохнула я.

— Ниче, вернется, — махнула она рукой.

Появился он на следующий день. Мы как раз с Машкой торговали. Я уже иногда ее поменяла на несколько часов.

— Привет, девчонки, — весело поздоровался он. — Не скучали?

— Ой, да кому ты нужен, скучать по тебе, — сказала я и отвернулась.

— Не слушай ее, она тут все окна проглядела, — засмеялась Маша.

— Андрей, ты в электричестве разбираешься? — неожиданно даже для себя спросила я.

— На уровне починить розетку или выключатель. Еще могу лампочку поменять.

— Лампочку и я могу. У меня розетка не работает. Может, посмотришь? — спросила я.

Машка смотрела округлившимися глазами.

— Да без проблем, — ответил он. — Часика через два. Маш, дай мне сигарет. Ладно, пока, — он взял сигареты и вышел.

— Молодец, классно ты про розетку придумала.

— А я и не придумала, у меня действительно розетка не работает. Ладно, пойду. Завтра забегу.

Придя домой, я взяла отвертку, быстро разобрала розетку на кухне, освободила один провод и вытащила его из гнезда. Поставила на место крышку и убрала отвертки. "Вот что я делаю? Совсем с ума сошла, — упрекнула я себя. — Только дурак не поймет, что провод вытащен специально. Да, майор, ты действительно в блондинку превратился".

Я сходила в душ, принимать ванну времени не было. После накрасилась и стала выбирать одежду. Сон не выходил из головы, и, подумав, я все же надела чулки с поясом и шелковую сорочку, а сверху — светлое платье, застегивающееся впереди снизу до верху, оставляя неглубокое декольте. На груди — с клапанами, имитирующими карманы. Мне оно нравилось из-за больших пуговиц.

"Ну вот, теперь, кажется, все, — посмотрела я на себя в зеркало. — Стоп, а туфли?" Я обула туфли и вновь осмотрела себя. Так, не хватает сережек. Нарядившись, я достала бутылку вина, налила в бокал, залпом выпила и стала ждать электрика. Он пришел часов в восемь вечера.

— Ну что, показывай свою розетку, — сказал он.

Прислонившись задницей к подоконнику, с бокалом вина, я наблюдала, как он делает розетку.

— Тут у тебя просто проводок ослаб и выскочил с гнезда, такое часто бывает, — сказал он.

— Да? Я, если честно, с детства боюсь электричества, я однажды засунула туда шпильку, с тех пор и боюсь.

Он засмеялся:

— Представь себе, я тоже засовывал мамину шпильку, а до этого два гвоздя. Мама их хотела выдернуть, но ее так током ударило! Так она никак не могла понять, почему меня не ударило.

— Почему? — включила я дурочку, ведь прекрасно знала, что если засовывать гвозди по одному, не касаясь другого, током не ударит. Что он мне и объяснил.

— Ну все, готово, — он встал и повернулся ко мне, протянув отвертку.

Я указала взглядом, куда ее положить, так и продолжая стоять, облокотившись о подоконник, скрестив ноги, нижняя пуговица была расстегнута, демонстрируя колено, обтянутое черным капроном чулка, в левой руке я держала бокал с вином, а правую прижала к животу под грудью, подставив ладонь под левый локоть.

— Куда ящик убрать? — спросил он.

— В туалете полка есть, поставь туда. Чай будешь?

— Если угостишь.

— А опять не убежишь?

Он вошел быстро в кухню и приблизился ко мне.

— Ты меня достала.

Взял у меня бокал и поставил его на стол. Я же вздернула подбородок и с вызовом посмотрела ему в глаза, как бы спрашивая "Ну и что дальше?" Он обнял меня за талию и впился в губы. Я опять сделала попытку оттолкнуть его, но это было слабой пародией. И уже через несколько секунд я запустила пальцы в его стриженные волосы, сильнее прижимая голову к себе. Подалась вперед, еще теснее прижавшись к нему. Мне нравилось, что он выше меня, и мне приходится к нему тянуться.

Он отпрянул от меня, моментально подхватил на руки и понес в зал на диван. Его движения были четкими и быстрыми. Но положил он меня на диван медленно, как бы боясь разбить. Его рука сжала мне правую грудь. Я давно уже пылала, мышцы влагалища начали сокращаться, выталкивая наружу порции соков. Перед глазами поплыли круги, в голове словно фейерверк разорвался. А миллионы иголочек прошили все тело. Я с нетерпением ждала, когда он расстегнет пуговицы на платье. И вот уже платье полетело в сторону.

— Привяжи мне руки. — выдавила я из себя.

Но он как будто не услышал и продолжил раздевать меня. Я стала ему помогать. И вот я уже как во сне: в поясе, чулках и трусиках, на ногах туфли. Но он не привязал мне руки, и тогда я сама подняла их вверх. Меня возбуждал сам факт того, что я лежала перед ним практически голая, а он все еще был в одежде.

— Ты где пропал? — выдохнула я.

— Я тут, моя милая, — он лег рядом, и я почувствовала, как его инструмент уперся мне в бедро. — Не все сразу. Я тебя сначала помучаю, как ты меня, — прошептал он мне в ухо и прикусил зубами мочку.

А потом он начал целовать, иногда покусывая, шею, плечи, губы, и это вызывало у меня бешенное возбуждение. Мне казалось, что уже не только влагалище сокращается, но и матка перевернулась, что там уже горит настоящее пламя. Ощущения были мне знакомы, но воспринимались они как-то по другому. И желания были другие. Если раньше мне хотелось самой терзать мужчину, доставляя ему удовольствие всеми возможными способами, то теперь я хотела, чтобы он меня ласкал и целовал. От его прикосновений я получала огромное удовольствие, которого раньше не было. У меня пропало желание делать минет, я просто хотела лежать и наслаждаться.

— Укуси его, — прошептала я, когда он начал губами посасывать сосок.

Он слегка прикусил зубами.

— Сильней, милый, — выдохнула я и подалась грудью к нему.

Он прикусил еще сильней, и я взвизгнула от удовольствия. Испугавшись, он начал целовать его. А потом стал спускаться ниже. Все как во сне. И вот трусики поползли вниз, обнажая набухшие до безобразия губки и клитор. Сняв трусики, он начал целовать живот и потом перешел к лобку. "Как хорошо, что он чистенький, без волос", — подумала я и раздвинула ноги, надеясь на продолжение. Но его не последовало. Я издала вздох сожаления. Он, видимо, понял и, поцеловав меня в губы, прошептал на ухо:

— Не все сразу, солнышко.

Своими ласками он довел меня практически до оргазма. Я была уже на пределе, и он вошел в меня быстро, без остановки. Я вскрикнула от неожиданности и попыталась отстраниться, но он не дал мне этого сделать и начал работать.

Он кончил сразу. Я почувствовала, как внутри меня извергся вулкан, и тут же меня накрыла первая волна оргазма. Она длилась секунд десять и стала отступать. Мне кажется, я кричала. Он продолжал работать еще какое-то время. И тут меня накрывает вторая волна, я выгибаюсь и практически выскакиваю из-под него. А волна иглоукалывания все нарастает, у меня перехватывает дыхание. Где-то вдалеке я слышу чей-то крик. Я почему-то даже знаю, что сейчас у меня на лице застыла гримаса боли. Но вот боль отступает, и тут же ей на смену начинает приходит новая волна. Волна за волной. Такого со мной еще не было. Я даже не знаю, сколько было таких волн. Мне даже было страшно, но и хотелось, чтобы это продолжалось. Где-то вдалеке я услышала голос: