Попаданец

Пожалуй, здесь можно было бы разместить и больше людей, но вот места для техники, увы, в обрез. Боевые и транспортные машины расположены на террасе уровнем ниже, чем казарма, спуститься туда можно по двум широким гранитным лестницам. Сейчас возле них возятся мехводы. Хм, похоже, наша рота, эх, пехота, собирается в скором времени куда-то выехать...

Луиза приходит только вечером, вся в поту и в пыли.

— Jeanne nous a littИralement torturИe d'aujourd'hui. *Жанна нас сегодня просто замучила, — говорит она, хотя глаза её смеются.

— Alors, comment pensez-vous de son lieutenant, Louise? Vous n'avez encore merci pour aujourd'hui vous dites. * Так вот как ты относишься к своему лейтенанту, Луиза? Ничего, ты мне ещё спасибо скажешь за сегодня, — в дверях появляется Жанна, вид у неё не менее утомлённый.

— Non, non, tout Иtait magnifique! — кричит мой рыжий солдатик и прижимается своей щекой к моей щеке. — Il est dommage que vous n'Иtait pas avec nous, Julie. * Нет, нет, всё было замечательно! Жаль, что тебя с нами не было, Жюли.

Жанна обнимает нас обеих и прижимает к себе.

— Prenez avec vous dans la piscine. C'est un ordre! *Возьмём её с собой в купальню. Это приказ!

Вспоминая наше вчерашнее общение с Луизой, понимаю, что мне предстоит новый поход в баню. Наверняка потому, что товарищ лейтенант не смогла вчера на меня полюбоваться. Ой, да право слово, что за пошлые мысли — видно же, что она от чистого сердца.

— Oui, mon lieutenant! Permettez-moi, je suis prЙt! *Есть, мой лейтенант! Разрешите, я всё подготовлю!

Луиза салютует и летит вдоль по коридору, словно на крыльях. Жанна берёт в руки мой горн и вынимает оттуда мундштук.

— Allons, me jouer quelque mИlodie. * А ну-ка, сыграй мне какую-нибудь мелодию, — предлагает она мне.

Мелодию, говоришь? Я пытаюсь исполнить сигнал отбоя, под который мы вчера с Луизой расстались. Получается на удивление хорошо, по крайней мере, Жанна, похоже, довольна результатом.

— Pas mal, pas mal. Peut-Йtre demain, je vais vous rИveiller tТt. Est-ce que viennent vers moi sur la tour. * Неплохо, неплохо. Пожалуй, завтра я разбужу тебя пораньше. Поднимешься со мной на башню.

Спохватившись, она тычет в меня пальцем, потом изображает пробуждение спящего и показывает на часах полседьмого. Неужели хочет, чтобы я им подъём исполнила? Что ж, попытка не пытка, как говорил товарищ Берия. А ну-ка... Пытаюсь наигрывать знакомые мне мелодии. Эх, ну и дура же я! Сидела тут, изнывала от скуки. И как я сама раньше до этого... Стоп-стоп-стоп! Когда это я начал о себе в женском роде говорить? Да уж, бытиё определяет сознание.

Жанна слушает мои музыкальные экзерсисы с удивлением. Тут весьма кстати является Луиза с докладом, что для нашей помывки всё готово.

На этот раз я в купальне уже особо головой не верчу. Да и людей тут немного осталось. Моемся с шутками и прибаутками, которые я, к своему огорчению пока так и не понимаю. Но всё равно занятно смотреть, как высокая мускулистая Жанна веселится, словно девчонка. В горячей воде бассейна утомившаяся за день Луиза начинает клевать носом и, наконец, приваливается ко мне и проваливается в сон. Мы вытаскиваем её и заворачиваем в полотенце. Перед нами встаёт вопрос — что с ней теперь делать, а конкретно — куда её нести. Жанна принимает решение оставить её на эту ночь у меня, благо в моей палате одна кровать пустует.

Лейтенант взваливает своего маленького горниста на закорки. Луиза бормочет во сне.

— Maman, je suis un adulte, je vais faire moi-mЙme. *Мама, я уже взрослая, я сама дойду.

В коридоре уже никого нет, и мы без проблем доставляем наше рыжее чудо к месту назначения. Жанна берёт со стола мою расчёску и просит, чтобы я расчесала её густые и относительно длинные волосы. Пока моя рука разравнивает её красивые тёмно-каштановые пряди, товарищ лейтенант сама отправляется в объятия Морфея. Я перетаскиваю её на свою кровать и встаю посреди комнаты, как буриданов осёл. Итак, кого же мне теперь выбрать? Лягу с Луизой — обижу командира, лягу с Жанной — мало ли что ей во сне взбредёт. Махнув рукой, расстилаю на полу свою длинную голубовато-серую шинель. Волосы у меня вроде как просохли. Сквозняков тут вроде нет. Пол тёплый, деревянный. Авось не простыну. И конечно, — как тут удержаться, — перед сном осторожно целую Луизу.

Просыпаюсь оттого, что Жанна щекочет мою торчащую из-под шинели пятку. Я протираю глаза, а она принимается за Луизу. Та удивлённо хлопает своими пушистыми ресницами, видимо, не вполне понимая, как она здесь очутилась. Даже спросонья она удивительно мило выглядит — хочется возопить "кавайи" и немедленно прижать к себе.

— VoilЮ ce qu'est un vrai soldat! иtude avec un ami, Louise! * Вот что такое настоящий солдат! Учись у подруги, Луиза! — с наигранным пафосом говорит Жанна в то время, пока я скатываю шинель.

Но вот она облачается в свою форму и из весёлой "старшей сестры" превращается в командира роты, слугу Республики и мать солдатам. Все втроём мы шагаем через двор к часовой башне.

Внутри выясняется, что сердце её — часовой механизм — окончательно и бесповоротно разбито. Некоторые детали оплавлены, некоторые намертво сварены между собой.

— Charges de thermite *Термитные заряды, — бросает Жанна, увидев мой интерес.

— Je compris * Понятно, — отвечаю я.

С площадки на вершине башни открывается прекрасный вид на город. В этот час обращённые к лучам недавно оторвавшегося от горизонта солнца стены и крыши домов вырисовываются как-то по-особенному чётко. Луиза прикладывает свой горн к губам, Жанна жестами командует мне, чтобы я сделала то же самое. Потом она смотрит на часы и, наконец, щёлкает пальцами. Мы с Луизой дуэтом играем подъём. Из города и его окрестностей нам откликаются горнисты расквартированных там подразделений. Немудрящая мелодия армейского сигнала, летящая из моего инструмента, вдруг затрагивает какие-то струны в глубине моей души. И мне хочется, чтобы моя песня разнеслась по всей округе, куда только достигает мой взгляд и ещё дальше:

Amis, l'univers nous envie

Nos coeurs sont plus clairs que le jour

Allons au devant de la vie

Allons au devant de l'amour

Debout ma blonde! Chantons au vent!

Debout amis!

Il va vers le soleil levant

Notre pays !

Луиза с Жанной смотрят на меня, разинув рты, я с улыбкой кланяюсь и понимаю, что как только стихла музыка, мой внутренний француз куда-то испарился. Или не внутренний француз, а внутренняя горнистка из Гельвеции по имени Жюли?

Пробуем наладить общение, но ничего не удаётся. Впечатления словно на экзамене, когда тебе попадается вопрос, который ты вроде и учил, но так и не смог ухватить самой сути его.

Когда мы выходим из башни, рота на плацу уже построилась. Жанна проводит утреннюю зарядку и поверку. На этот раз я участвую в этих мероприятиях вместе со всеми. Немного жутко находиться одной, тьфу, одному в том промежутке, где должно было стоять Юлечкино отделение.

В столовой завтракаю под присмотром Луизы. Кормят весьма вкусно — рисом с мясом и овощами. После завтрака Жанна вызывает меня к себе. Когда я захожу в её кабинет, навстречу мне поднимается Леон. Первым делом он протягивает мне пухлый томик "Рутенийско-гельвецийского и гельвецийско-рутенийского словаря", на что я отвечаю: "Мерси боку". Отлично, теперь хотя бы начеркать что-то приблизительное смогу. В словарике лежит также записка от Голованова, где он обещает прислать мне учебник гельвецийского. Леон подзывает меня к столу, на котором разложена примерно пара дюжин фотографий.

— Peut identifier ceux qui molestИ vous et mademoiselle Louise? Dietrich, Fritz, Hans, et la quatriХme, qui Иtait avec eux *Можете опознать тех, кто приставал к вам с мадемуазель Луизой? Дитриха, Фрица, Ганса и четвёртого, что был с ними.

Дитриха, Ганса и Фрица говоришь? Вот они, морды их угрюмые, в профиль и анфас. Интересно, неужели их сцапали, голубчиков?

— La seule chose que nous avons Ю leur Иgard — que Dietrich Иtait un club de tir, "Siegfried", — как бы отвечая на мой вопрос, говорит Леон. — L'ancien chef du club est l'un des leaders locaux de la "Patrie et la LibertИ" * Единственное, что мы против них имеем — Дитрих состоял в стрелковом клубе "Зигфрид". Бывший глава этого клуба является одним из местных руководителей "Родины и Свободы".

— Ce que vous faites pour ne pas arrЙter? *Что же вы его не арестуете, — спрашивает Жанна.

— L'arrЙter Ю la police locale, et dans cette ville, il est la moitiИ de la saboteurs * Арестовать его должна местная полиция, а она в этом городе наполовину состоит из саботажников.

— Oo-la-la. Il n'est pas facile vous avez, l'adjudant... Par ailleurs, Julie, vous pouvez aller. * О-ля-ля, нелегко вам приходится, аджюден... Кстати, Жюли, ты можешь идти.

Лейтенант машет мне, и я понимаю, что пришла уже пора закрыть дверь с той стороны.

За дверью меня ждёт Луиза, на которую, как я понимаю, Жанна окончательно повесила обязанность присматривать за мной. Ну что ж, теперь можно начать вгрызаться в вопросы языкознания, моя кицунэ мне в этом поможет. Но с чего, собственно, начать?

Поначалу мы просто зачитываем слова вслух: Луиза французский вариант, я русский. Наши первые фразы: "Louise aime Julie. Julie aime Louise.". *Луиза любит Жюли. Жюли любит Луизу.

Заметки в блокноте я делаю химическим карандашом. Тоже тот ещё инструмент для письма, но более привычный, чем перьевая ручка. Насухо пишет как обычный карандаш. Если стержень смочить, пишет чернилами насыщенного синего цвета. Язык, которым по завету предков я этот карандаш слюнявлю, после этого тоже синим становится, и вкус у него химический, да. Вскоре роль учителя сама собой переходит ко мне, поскольку я, тормоз этакий, так до сих пор и не удосужился рассказать Луизе о кириллице. Этим делом мы и занимаемся до обеда.

В столовой народ кидает на меня любопытные взгляды. Некоторые подходят осведомиться, как у меня дела. Пытаюсь им что-то с грехом пополам отвечать. Вот появляется Жанна и усаживается рядом со мной. Обращаю внимание, что теперь на меня начинают поглядывать с завистью — ещё бы, командир столько со мной возится. В принципе, у меня сложилось впечатление, что у Юлечки с ней отношения были весьма близкими, но теперь товарищ лейтенант старается ещё более сократить дистанцию.

После обеда Жанна отправляет нас с Луизой заниматься музыкой. Мы выходим на задний двор нашей казармы. Встаём возле парапета из грубых камней, обтёсанных ветром и временем. Свежий ветерок колышет наши волосы и треплет страницы моего словаря и Луизиного наставления по игре на трубе. Подруга моя выдаёт ноты, я за ней повторяю, потом пробую самостоятельно. Поскольку у Юлечки был прекрасный музыкальный слух, мне всё это даётся весьма легко. Переходим к сигналам, попутно устанавливая, как произносятся их названия на французском, и как они звучат по-русски. Ещё несколько дней позанимаюсь, и я, не зная языка, уже смогу вождением войск заниматься, ха-ха-ха.

Кстати, насчёт вопроса "завтра война, а у нас ещё ничего не готово"... Листаю словарик, черкаю карандашом:

— Louise, Je vouloir Ю tirer un revolver * Луиза, я хочу пострелять из револьвера, — моя просьба своей неожиданностью повергает её в лёгкое замешательство.

— Eh bien, je vais parler avec le lieutenant. Jeanne ne va certainement pas vous refuser *Хорошо, я поговорю с лейтенантом. Наверняка, Жанна тебе не откажет, — Луиза вслед за мной пишет свои слова на листке, я роюсь в словаре. Вот так пока приходится крутиться, ну да живое общение не сегодня-завтра всё же возьмёт верх.

Жанне моя инициатива по душе. Она вынимает из ящика стола две пачки патронов и отправляется с нами в подвал, где расположен пистолетный тир. Пока Луиза бегает к дальней стене, чтобы развешать мишени, Жанна прикасается к ревшнуру, висящему на моей груди.

— Mon cadeau. Alors vous n'Йtes toujours pas jeter ses ... *Мой подарок. Значит, ты всё-таки не выбросила его.

Я не успеваю ничего сказать в ответ: Луиза кричит, что всё готово и бегом возвращается к нам.

И вот выходим на огневой рубеж. Жанна, как и у других офицеры, вооружена не револьвером, а самозарядным пистолетом несколько напоминающим Вальтер Р-38. Что интересно, сделан он под тот же патрон — небольшого калибра, с бутылочной гильзой с проточкой и несколько выступающей закраиной. Словом, универсальный. Скорее всего, винтовки у них под тот же калибр выпускаются.

До этого я из пистолета только на сборах стрелял, два раза 3+6 из дуэльной стойки. С ПМ у меня тогда весьма фиговенький результат получился. С этим револьвером попробовал и с одной руки стрелять, и с двух, и самовзводом, и со взведением курка. Приятный механизм: тонкая рукоятка как раз под мою нынешнюю маленькую ладошку подходит, спуск плавный и мягкий, даже самовзводом. Когда мишень свою увидел, хотел, было, возгордиться, да только Луиза с Жанной поболее меня выбили. Правда, Луиза всего на два очка вырвалась, а вот лейтенант нас, как детей, с разгромным счётом обошла — практически одни девятки и десятки.

Перед уходом из тира Жанна подзывает к себе Луизу.

— Herr Kaufman vous a donnИ des bonbons. Maintenant, je prends la bouilloire et fait du thИ dans une piХce avec Julie! * Герр Кауфман вам гостинец передал. Сейчас возьмём у меня чайник и устроим чаепитие в комнате у Жюли!

Из командирского кабинета Луиза выносит высокий электрочайник с полированными боками и небольшой фаянсовый заварник с изображением полкового символа — кота с пиратской повязкой. Жанна забирает из стола картонную коробку, перевязанную красной лентой. Я, пользуясь случаем, прошу разрешения прихватить с собой старые газеты, аккуратной стопкой сложенные на шкафу.

Вообще-то на самом деле этот напиток вовсе не чай, а заваренные листья одного из местных растений, но вкус у него вполне приятный. Пока мы пьём его, хрустя присланным печением, Жанна устраивает мне настоящий экзамен, проверяя насколько я продвинулась за день в изучении языка.

Что ж, вот и ещё один день пролетел без особых забот.

— Bonne nuit, mon lieutenant. Bonne nuit, ma chХre Louise.* Доброй ночи, мой лейтенант. Доброй ночи, моя дорогая Луиза, — говорю я, прощаясь, и в это время из города до нас доносится отдалённые раскаты грома. А потом ещё и ещё. Молния с такой частотой обычно не бьёт, да и облаков на небе негусто.

— Suivez-moi! *За мной! — кричит Жанна, и мы бежим к её кабинету. Из-за закрытой двери уже слышны трели телефонного звонка.

Не проходит и пары минут, как Луиза выскакивает во двор и трубит боевую тревогу. По всему зданию раздаётся гул от топота множества сапог. Бойцы с оружием в руках строятся на плацу. Вот в дверях появляется командир, взводные командуют "али-не!", "гард-а-ву!", движение в рядах замирает. Жанна объявляет своим солдатам задачу. Все бегут к машинам, один за другим моторы заводятся и работают на холостом ходу. Мне приказано этом действе не участвовать, и я встаю рядом с группой механиков.