2.Я - Гений. Осознание

— Неудобно снимать с блокировки будет, — хмыкнула Эли. — Сначала нажать кнопку, а затем ещё и рычаг сбросить.

— Да нет же, — набравшись терпения, Гордон решил донести свою мысль до конца. — Если я нажимаю кнопку, сбрасывается одновременно и заслонка и рычаг. Но если я хочу притвориться, будто заблокировал проводник, я просто скину рычаг, не трогая кнопки.

— Зачем тебе это? — переварив информацию, спросила она у Гордона.

— Знаешь, как тошно было, — с горечью в голосе ответил Гордон, припоминая тот вечер, когда на них напал тёмный маг по имени Эрик Янг. — Стоять перед ним, и понимать что он на голову выше в магии, хоть и нет у него моих запасов аумы, нет умения запоминать жесты. Да нет он, даже не в магии сильнее. Просто он как будто всю жизнь сражался. Вспомни, он даже с магистром Боули держался на равных. А я так и вообще ему ничего сделать не мог. Почти всё время был с отключенным проводником.

— Это не так Гордон. Ты ведь всё-таки смог его перехитрить. Ты использовал тёмную магию, чтобы все ученики и учителя, почувствовали это, и пришли на помощь. И кого же они увидели, когда пришли? Янга! Гордон, мне бы такая идея никогда не пришла в голову.

— Позвать на помощь, — фыркнул Гордон. — Я больше не хочу быть тем, кому нужна помощь.

Эли не придумала, что ответить на это, и с задумчивым видом глядела на брата. Наконец, она решила увести разговор в другое русло:

— Знаешь, всё-таки очень необычно решать проблему таким способом. Обычно маги защищаются от подобных плетений с помощью магии, а не хитрых технических уловок.

— Эта защита не требует постоянно быть начеку, не расходует аумы, и срабатывает самостоятельно. Лишней она не будет, в любом случае.

— А мне так сделаешь?

Гордон ухмыльнулся. Значит, теперь ей нравится идея? Сделает. Непременно сделает.

Под конец летних каникул погода резко испортилась. Гордон с сожалением понял, что за всё лето так и не нашёл времени искупаться в море. Купаться в обычных озёрах мальчик не любил, это было слишком скучно. Толи дело море: ничто не доставляло столько удовольствия как борьба с волнами. Но если задуматься, он не жалел об упущенной возможности. Шанс встретить своё пятнадцатилетие живым и здоровым стоил таких "жертв". Однажды вечером, лёжа на своей кровати в спальне для мальчиков, Гордон перечитывал письмо от своей мамы. В который раз он пытался найти в нём хоть малейший намёк на то, что случилось с родителями и куда они пропали, но не находил. Лишь мальчишеское упрямство не позволяло ему признать, что никакого скрытого послания в этом письме нет.

— Эй, Гордон! — в спальню зашёл Майк. — Ты ужинать идёшь?

— Я не голоден, — Гордон поспешно спрятал клочок бумаги обратно в нагрудный карман рубашки. Ближе к сердцу.

Раздумывая над содержанием письма, Гордон вспомнил одну очень важную деталь. В его часах хранился кусок демонита, и мальчик точно знал, что это осколок клинка Азазеля. Того самого демона, который в прошлом учебном году приходил за его душой. Гордона принесли в приют уже с громоздкими часами на детской ручонке. И осколок уже был внутри. Связь прослеживалась очень чётко. Могло ли быть так, что Азазель как-то связан с его родителями? Почти наверняка. Тогда возможно он связан и с обстоятельствами, при которых они пропали.

— Где Лили? — Гордон вскочил с кровати так резко, что Майк подпрыгнул на месте и налетел на прикроватную тумбочку.

— На кухне видел в последний раз, — слегка удивлённо ответил Майк.

Гордон рванул к выходу из спальни, на ходу стараясь придумать с чего начать разговор. Лили вполне могла скрыть от него и Эли информацию, связанную с их появлением в приюте. Ведь письмо она скрывала до последнего. К моменту, когда он ворвался в кухню, он так и не смог придумать, как вытащить из неё информацию, да и чёрт с ним! Спросим в лоб!

— У человека, который принёс меня и Эли в приют, был акцент? — сходу выпалил Гордон, подсаживаясь за столик к хозяйке приюта.

Поперхнувшись овсянкой, она вытаращилась на мальчика.

— Откуда ты знаешь? — откашлявшись, спросила Лили.

— Ты сама только что сказала, вот откуда! — излишне громко воскликнул Гордон, и все дети вокруг стали заинтересованно оборачиваться.

Лили шикнула и опасливо покосилась по сторонам:

— Давай не здесь?

— Доедай, — смилостивился Гордон. — Я жду тебя в кабинете.

Лили проводила Гордона слегка возмущённым, но, тем не менее, виноватым взглядом. А Гордон был просто в восторге от своей фразочки: "Жду тебя в кабинете". Обычно именно этой фразой Лили начинала воспитательные работы, когда Гордон в чём-то провинился. До чего, оказывается, приятно поменяться ролями.

Войдя в кабинет хозяйки приюта, Гордон уселся на её кресло и с нахальным видом закинул ноги на стол, предварительно убрав оттуда важные бумаги. Отчего-то ему хотелось, чтобы вошедшая, Лили застала его именно так. Чтобы она знала, кто хозяин положения и выложила всё что знает, не таясь. Но к несчастью, в кабинет вошла не Лили а его сестра — Эли. Увидев такое безобразие, она посмотрела на Гордона самым убийственным из своих взглядов, и мальчик, сглотнув, поспешно принялся убирать ноги со стола. Вслед за ней, показалась Лили и заперла дверь.

— Не хочу повторяться, поэтому Эли я тоже позвала. А ну брысь с моего места, — лёгким подзатыльником Лили отвоевала своё кресло, а пристыженный Гордон бухнулся на соседний стул.

Эли аккуратно присела рядом с Гордоном, с любопытством смотрела на Лили. Похоже, та не объяснила девочке, о чём пойдёт разговор.

— Итак, Гордон. Как ты правильно догадался, вас принёс сюда челов... демон с акцентом, — начала Лили.

Глаза Эли широко распахнулись.

— Его зовут Азазель, — вклинился Гордон.

— Я знаю как его зовут.

— Лили, расскажи нам всё в подробностях. Пожалуйста, — взмолилась Эли.

— Я тогда только-только задумала основать здесь приют, и кроме меня здесь никого не было. Мои родители уже погибли, родни у меня не было. В общем, вы стали первыми детьми, которых я приютила. Как сейчас помню, тогда был конец декабря, стоял ужасный мороз, а метель замела снегом все дороги, ведущие к приюту. Я это рассказываю для того, чтобы вы поняли моё удивление, когда в двери постучали, ведь добраться до приюта пешком было практически невозможно. Я открыла дверь, а там он. В руках два тугих свёртка из обгорелой, пропахшей дымом ветоши. Кое-где ткань продолжала тлеть, как будто вас двоих из костра достали. Посмотрела вокруг, а на снегу ни единого следа, белая гладь, словно он по воздуху прилетел. Спросил, здесь ли находится приют, я ответила, что да и он попросил о вас позаботиться. Когда я занесла вас в дом, и вернулась к нему, он протянул два предмета, они сейчас оба у тебя, Гордон. Часы и письмо. Письмо сказал отдать, когда подрастёшь, а часы велел надеть на тебя незамедлительно. Он сказал, что это необходимо, дабы защитить тебя. Я точно не уверена от чего, он говорил неразборчиво. Кажется, он утверждал, будто благодаря этим часам, тебя не смогут выследить люди, которые желают тебе зла. Про тебя Эли, он ничего не говорил. Вот и всё что я знаю.

Гордон обдумывал полученную информацию. С чего бы кому-то желать зла семимесячному ребёнку? Ерунда какая-то. И как, скажите на милость, демонит может спрятать его? Хотя... Если хорошенько подумать, свойство демонита — поглощать магическую энергию. Возможно, именно это имел в виду демон? Спрятать в мальчике способность к магии, тем самым замаскировав под обычного человека? Гордон бессильно сжал кулаки. Несмотря на новую информацию, вопросов, на которых не было ответов, только поприбавилось.

— Нужно найти Азазеля, — тихо сказал Гордон. — Только он сможет всё объяснить.

— Гордон Раш! — Лили резко встала и хлопнула ладонями по столу, разметав листочки. — Я запрещаю тебе искать демона по имени Азазель.

Она вскочила так неожиданно, что Гордон в испуге отпрянул назад, и уставился на Лили так, словно впервые её видел. Ещё никогда она не позволяла себе такого тона.

— Почему это? — Гордон упёрся в неё упрямым взглядом.

— Азазель не даёт ничего просто так, в том числе информацию. Он непременно попросит что-нибудь взамен. Безобидную мелочь, на первый взгляд. Какой-нибудь пустяк. Но это может иметь роковые последствия.

— Я учту, — холодно сказал Гордон, поднимаясь со стула. — Но демона всё равно отыщу.

Гордон покинул кабинет, с мыслями о том, что он использует любую возможность найти своих родителей.

ГЛАВА 3

"ЗАГОВОР"

— А-А-АПЧХи-и-и! О-о-ой, — Гордон с измученным видом потёр переносицу. — Майк, а есть какой-нибудь ёршик?

— Ёршик? Зачем тебе?

— В носу почесать, — признался мальчик. — Свербит так, что сил нет.

— Фу, какая гадость, — с омерзением усмехнулся Майк. — Как ты умудрился заболеть под конец лета?

Гордон пожал плечами. У Лили без сомнения найдётся парочка теорий на этот счёт, а может и больше. Начиная от сидения на холодных камнях и заканчивая гулянием под проливным дождём.

Мальчик сидел на кровати и, покачиваясь от недомогания, выгребал содержимое своей тумбочки. Все вещи, вынутые наружу, он раскидывал по двум кучам: нужное и ненужное. В кучу нужных вещей полетели несколько книг, планшет, ручка, полотенце и солнечные очки. Но после некоторого раздумья, Гордон переложил очки в другую кучу. В ясную погоду, лучи, отражённые от ледников на вершине Северной горы, очень сильно слепили, но всё-таки он не так уж часто выходит на улицу в Белом Омуте. Мальчику, привыкшему к умеренному климату, было не слишком комфортно на высоте двух с половиной километров, где царила вечная зима. Именно на такой высоте и находилась школа, в которой обучали магов со всего мира — Белый Омут.

В мальчишескую спальню зашла Лили и направилась прямиком к Гордону. В её кулаке был зажат какой-то флакончик, наполненный мутно-белёсой жидкостью.

— Вот. Чайную ложку утром и вечером, — она протянула стеклянную ёмкость с лекарством мальчику, глядя на него со смесью жалости и торжества. — Говорила же тебе переодеться в сухую оде...

— Да-да, — перебил Гордон. — Три раза! Три раза за сегодня ты говорила мне о том, что "я же говорила". Это было почти две недели назад, так что мокрая одежда тут не причём. Да и лекарство это мне не поможет.

— Это ещё почему? — недоверчиво прищурилась Лили.

— Читай, — Гордон протянул флакончик обратно и вновь принялся сортировать предметы на те, которые он возьмёт с собой в школу и те, которые оставит.

— Имуноукрепляющее, противопростудное средство, — принялась зачитывать Лили. — Применяется при первых симптомах простуды, после переохлаждения и в качестве средства профилактики. И что здесь не так?

— Да всё так, — съязвил Гордон. — Кроме того, что у меня не простуда. Эли вчера лечила меня. Обычную простуду она лечит всё равно, что царапины. Если б это была простуда, я бы уже был здоров. Эли говорит это что-то вирусное. Сегодня попробует полечить снова. Ну а если не сможет, уже сегодня вечером Датсон поставит меня на ноги.

— Всё равно возьми, — настаивала Лили, и насильно впихнула мальчику в ладонь склянку с лекарством. — Укрепить иммунитет будет не лишним. К тому же это лекарство тоже делали маги. Да и когда тебя Эли будет лечить? Вы уже сегодня вылетаете.

— Только через три часа.

— Тогда собирайся быстрее, — Лили двинулась к выходу из спальни и, не оборачиваясь, добавила: — Пойду, потороплю Эли.

— Лили, у тебя нет ёрш... а не важно, — махнул рукой Гордон.

Как только она вышла за дверь, склянка с лекарством тут же полетела в кучу ненужных вещей. Гордон встал и побрёл к шкафу. Оттуда он выудил форму иллюмината: брюки, туфли и пиджак. Форма была, традиционного для всех магов цвета — белого. Мальчик не доставал её из шкафа с тех самых пор, как вернулся в приют на летние каникулы. Облачившись в белые одеяния, и подколов к воротнику лазуритовую брошь — отличительный знак второкурсника — мальчик с неудовольствием отметил, что форма ему уже маловата. Надо будет не забыть обменять её по прибытии в школу.

Наконец, сложив в рюкзак всё необходимое, мальчик ещё раз прошёлся по приюту и убедился, что ничего не забыл. Лаборатория, которую доставили вчера на здоровенном грузовом корабле прямо к приюту, теперь занимала половину прихожей. Надо признать, грузчики перетаскивающие лабораторию с корабля сильно позабавили Гордона. Когда он собирался помочь бедным людям с помощью левитационного плетения, он подошёл к трапу и уже почти отключил блокировку с проводника, как один из грузчиков чуть не сбил его с ног. Раздражённый досадной помехой, сурового вида мужчина, крепко выругался и велел мальчику не путаться под ногами и не мешать. Гордон так и сделал. Он присел на крыльцо и с видом крайне умиротворённого человека, наблюдал как грузчики, обливаясь потом, выгружают его лабораторию.

Весь вчерашний вечер он боролся с искушением распаковать массивные коробки, чтобы изучить их содержимое. Но здравый смысл подсказывал ему, что на установку лаборатории нужно немало времени и сил. Всё равно не успеет. А ведь перед отлётом её нужно будет ещё и запаковать обратно.

Решив разыскать Эли, Гордон двинул к спальне для девочек. Насморк и высокая температура уже порядком поднадоели ему, и мальчику не терпелось от них избавиться. Уже занеся руку, чтобы постучаться в дверь, Гордон замер. Из спальни слышался тихий, монотонный голос сестры. Пытаясь понять, с кем она разговаривает, Гордон затаился, но других голосов не услышал. Сгорая от любопытства, он прислонил ухо к двери, и монотонное бубнение тут же превратилось во внятную речь:

— Боже, направь меня в делах моих по верному пути. Поддержи меня в моих начинаниях и не дай отступить назад. Огради от соблазнов и искушений. Убереги от власти и от всех кто к ней стремится.

Прислушиваясь, Гордон с удивлением понял, что Эли молится. Он уже давно мечтал застать её за этим глупым занятием, чтобы хорошенько высмеять. Но вникая в содержание молитвы, ему отчего-то стало совсем не смешно. Толи от завораживающего тона, с которым девочка читала молитву, толи от смысла слов, срывающихся с её губ. Сильных слов.

Краем уха, Гордон уловил звук, которого здесь быть не должно: чьё-то сопение, совсем рядом. Обернувшись, он обнаружил давящихся смехом Анну и Джейн, прильнувших к двери в той же позе что и он сам.

— А ты знаешь, что подслушивать не хорошо, Гордон? — шёпотом поинтересовалась у мальчика Джейн.

— Кто бы говорил, — так же тихо ответил Гордон. — Уж вы-то могли бы и внутри послушать.

— Не выйдет, она всех выгоняет перед утренней молитвой, — хмыкнула Анна, не отрывая уха от двери.

— Стеснительная, — покивала головой Джейн.

Гордон вновь прислонился ухом к двери и услышал завершение молитвы:

— ...и дай сил прожить сегодняшний день. Аминь.

— Ну вот, сейчас она ещё полчаса медитировать будет, — с недовольной миной изрекла Анна. — Она просила не отвлекать её во время медитации, а нам нужно кое-что забрать из спальни.

Это верно, мысленно согласился Гордон. Медитировать она всегда предпочитала в гордом одиночестве, а в приюте трудно найти уголок, где тебе никто не помешает. К чёрту медитацию! Он болен и ему необходима помощь! Мальчик постучал в дверь и, не дожидаясь ответа, вошёл внутрь.