Азартные игры волшебников

Мужчина вернулся к столу и мечтательно улыбнулся, с особой теплотой протирая поверхность волшебного зеркала зачарованной салфеткой. Кончики его пальцев скользнули по золотой раме, с удовольствием ощутив ее металлическую прохладу. И, наконец, выдвинув свое "окно в мир" на законное место в центре письменного стола, Итан активировал чары и проговорил нараспев:

— Зеркальце, мой друг, мой свет,

В мир окно скорей открой.

Дай хозяину ответ:

Где Адель? Взглянуть позволь

На нее, на дом, на сад...

Мужчина скрипнул зубами, но продолжил, старательно придумывая рифму, наличие которой было одним из условий правильного действия колдовства:

— Посмотреть я буду рад.

Примитивно, но правилам соответствует, раз заклинание действует.

Стекло подернулось туманной дымкой. А когда она начала медленно таять, взору магистра открылся освещенный фонарями домик, окна которого ярко вспыхивали разными цветами попеременно.

— Белое, — машинально сказал Итан, — голубое зарево, хм... снова белое, опять голубое... магия смерти, магия жизни, смерти — жизни... А... а где связки? Что за самодеятельность? Чем она там вообще занята, эта несносная девчонка? Неужто вспомнила о том, что из семьи некромантов?! Зачем? — Мужчина подскочил, уронив кресло.

Он попытался уговорить зеркало показать ему, что происходит внутри здания, но то ли новая рифма не особенно удалась, то ли кто-то достаточно сильный поставил на дом магическую защиту. Хозяин Черной реки недовольно зашипел, погрозил пальцем несговорчивой стекляшке и принялся расхаживать по комнате. Его брови хмурились, крылья носа раздраженно подрагивали, а с глаз стремительно спадала пьяная пелена.

Лола обернулась, но не сочла нужным отрываться от лакомства из-за хозяйского эмоционального всплеска. Подумаешь, не впервой. Сейчас нарежет пару-тройку кругов и успокоится.

Мужчина, как она и предполагала, несколько минут энергично топал взад-вперед по комнате и то и дело терял безупречно черный тапок, слетавший с ноги. Затем остановился, кивнул собственным мыслям и, потуже затянув пояс домашнего халата, принялся прямо в комнате формировать заклинание вызова. Нужно было срочно прояснить ситуацию... ну, и утолить любопытство, которое нагло вытравило из его головы весь хмель.

Глава 4

— А-а-а-а-а-а-а-а-а... — донеслось из-за двери, распахнутой магическим толчком.

А следом за громким воплем на освещенный фонарями двор выскочила бледная как мел фея и, чуть помедлив в растерянности, понеслась в сторону сада. Не прошло и пары секунд, как на пороге дома показалась высокая фигура ее вооруженного лопатой слуги. В отличие от хозяйки, он плотно прикрыл за собой дверь и даже наложил на нее сотканное на скорую руку заклинание, после чего поспешил скрыться все в том же саду. В большом и красивом саду, где было много пышных кустов, ветвистых деревьев и довольно высоких подпорных стенок, над которыми располагались колючие заросли роз. Чем не место для "игры в прятки" с чересчур активным мертвецом?

Тяжелая дверь жалобно крякнула от очередного толчка (на этот раз не магического), но так и не поддалась на провокацию. Удары повторялись — зачарованная дверь их самоотверженно сносила. А под прикрытием живой изгороди отдышавшаяся, наконец, Адель рискнула-таки спросить:

— Он, он... оно там?

Нир одарил ее странным взглядом и кивнул.

— А оно... оно... того?

— "Того" — это чего? — хмуро уточнил слуга.

— Ну... — Девушка замялась, подбирая слова. — Оно ведь мертвое?

— Мертвее некуда. Ты же сама яд готовила.

— Но оно же живое! — всплеснула руками фея.

— Конечно, живое. С такой-то буйной растительностью на бренном теле! — съязвил слуга, снимая очки. Глаза его в ночном полумраке фосфоресцировали сильнее, но скрывать эту особенность от хозяйки в данный момент он не собирался.

— Ничего не могу поделать, — смутилась Адель. — Это побочный эффект дара Эраша. Трупы на занятиях с отцом... ну... Они все у меня... расцветали.

— И все бегали за вами, требуя взаимности?

— Нет, раньше они даже не шевелились, — дрожащими губами прошептала она. — Только травой покрывались и все.

— Не шевелились, — повторил Нир задумчиво. — Куда ж им бедным... без связующих заклинаний шевелиться? Удивительно, что этот поднялся, — последнюю фразу он пробурчал себе под нос, и фея благополучно пропустила ее мимо ушей, заинтересовавшись предыдущими.

— Без чего? — не поняла она.

Может, из нее и не вышел практикующий некромант, но теорию она знала назубок. С таким учителем, как отец, другого и ожидать не стоило. Вот только не было никаких упоминаний об этих связующих заклинаниях в трех толстенных книгах, бережно хранимых в их семье. Не было — и все тут!

— Связки — это... — слуга запнулся, подбирая слова. Затем внимательно посмотрел на хозяйку и устало пояснил: — Вспомогательные заклинания для правильного колдовства, если его творит маг, не обладающий соответствующим даром. Будь ты некромантом по рождению, тебе б это не понадобилось. Но ты... фея.

— Почему же отец не сказал? — досадливо закусив губу, спросила Адель не столько у Нира, сколько у себя самой.

— Вот и я об этом думаю. — Светящиеся глаза мужчины сузились, а взгляд его, обращенный на девушку, стал каким-то странным. — О связках знают немногие. Информация держится в секрете, чтобы самоучки не портили рынок магам, одаренным меткой Эраша. Но ваш отец — магистр некромантии, госпожа. Он точно знал... и не сказал вам. Хм... покажите мне свою метку, Аделаида, я...

— Нет! — поспешно воскликнула девушка и тут же понизила голос до шепота: — Я... мне... а... А откуда ты сам знаешь про эти проклятые связки? — прищурилась она.

— Мой бывший хозяин тоже был магистром, — коротко ответил молодой человек, продолжая сверлить ее задумчивым взглядом. — Но вы...

Звон разбитого стекла заставил обоих вздрогнуть. Фея присела, обхватив дрожащими руками голову, а Нир, напротив, поднялся, опираясь на прихваченную с собой лопату, и с интересом взглянул на дом.

— Дорога-а-а-а-я! — победно взревел герцог, выползая из окна. Его покрытые мелкой растительностью конечности плохо слушались, а цветущие буйным цветом лохмы упорно лезли в глаза, мешая смотреть. — А как же любоффф? — обиженно пропыхтел новоявленный зомби, перевалившись-таки через подоконник. Он тяжело поднялся, отряхнулся и, принюхавшись, радостно улыбнулся, отчего увитые цветочками усы его встали дыбом. — Я иду к тебе, прэлессстница, — игриво пропел этот цветущий во всех смыслах мужчина.

— Идет к нам, — повторил заявление герцога Нир.

— Не глухая я — слышу, — стиснув руками полуобнаженные плечи, прошипела Аделаида. — Может... не заметит? — Она подняла на него полный надежды взгляд.

— Ты же знаешь теорию: зомби, скорее, звери, чем люди. Обостренные инстинкты...

— Хватит! — поморщилась девушка. — Я помню, помню... Благодаря папе, я эту теорию по гроб жизни не забуду, — с детской обидой в голосе добавила она. — Нир, что делать? На питание низшего зор-зара уйдет минут пятнадцать, а без лишней порции "Зора" эта зараза никуда нас не повезет. Пожалуйста, Ни-и-ир... — сложив ладони в молитвенном жесте, протянула перепуганная хозяйка. — Придумай что-нибудь, ты же так много всего знаешь.

— Хорошо, — просто ответил слуга и, бросив очередной взгляд за живую изгородь, скомандовал: — Бежим!

— Что? — Глаза Адель расширились, а следы недавних слез высохли окончательно.

— Бежим, — повторил молодой человек и, поудобней перехватив одной рукой лопату, бесцеремонно дернул девушку другой.

Она не поднялась на ноги — подскочила, повинуясь его движению. Не успев толком сообразить, что происходит, белокурая фея понеслась следом за сорвавшимся с места темным в самую глухую часть сада. Оглянувшись на ходу, Ада с ужасом поняла, что влипла. И история с сундуком золота по сравнению с любвеобильным мертвецом — сущая ерунда. Огромная фигура зомби двигалась напролом сквозь колючие заросли роз. Позеленевший от обилия растительности герцог падал, вставал, снова падал, полз на четвереньках, что-то тихо рычал и... блаженно улыбался, продолжая преследовать свою потенциальную любовницу.

— Фэ-э-я! — голосил он за спиной беглецов. — Я тебя найду, проказница!

— Ты же подняла его, попробуй теперь подчинить, — предложил Нир, когда они, изрядно набегавшись по пересеченной местности от не знающего усталости "трупа", остановились передохнуть... на дереве.

— А я, по-твоему, не пробовала?! — шепотом возмутилась девушка. — Он не подчиня-я-я-яется, — грустно протянула она, придвигаясь поближе к своему спутнику. — Я боюсь, — призналась едва слышно и уткнулась носом в его плечо. — Закопай его, а?

— Закопать? — изумился мужчина.

— Ага, — не поднимая головы, отозвалась Адель. — Ну, а зачем тебе иначе лопата?

Нир посмотрел на макушку кровожадной блондинки, затем перевел взгляд на садовый инструмент, который одолжил в сарае старого гнома, и... криво ухмыльнулся.

— Упокой и закопай. Ты же знаешь про эти... связки, — снова заговорила фея, не дождавшись от него согласия. — Пока он сам нас не закопал в отместку за скоропостижную кончину и непрофессиональное "воскрешение".

Огромная рядом с другими яблоня приняла хозяйку и ее слугу благосклонно, даже заботливо прикрыла их ветвями, окутав убойной порцией яблочного аромата. Все это было призвано хотя бы на время сбить со следа вошедшего во вкус мертвеца. Он и сбился... на время. Покружил немного среди фруктовых деревьев, понюхал воздух, потом землю, радостно взвыл и бросился к последнему пристанищу феи.

— О-о-о-о... Попалась, дорогая! — громко завопило существо, больше похожее на лешего, нежели на человека.

— А-а-а-а... — заорала фея в ответ и, ошалев с перепуга, попыталась залезть еще выше.

— Э-э-э-э... — выдал Нир, вовремя перехватив девчонку за талию. — Фея ты или кто? Хватит трястись, он все равно не отстанет. Да и лопата по работе соскучилась.

— Ага, — согласилась блондинка и даже позволила слуге, вместо желанного восхождения, спустить ее вниз, на покрытую мягкой травой землю, где валялась пара девичьих туфель, одну из которых как раз обнюхивал крайне счастливый находкой "покойник".

— Люби-и-мая, — умилилось это чудо-юдо, протягивая к ней руки-ветви с увитыми зелеными листочками пальцами.

— Ма-а-а... ба-а-бушка! — заорал объект его вожделения, оттолкнул обескураженного слугу и припустил прочь, сверкая голыми пятками.

— Твою ж... — Нир запнулся, встретившись взглядом со стеклянными глазами зомби. Он крепче сжал древко лопаты, направляя лезвие, сверкнувшее в полумраке, на бывшего герцога.

— Люби-и-мый, — мартовским котом заголосил мертвец и... завилял хвостом из переплетенных лиан.

Шокированный темный закончил оборванную на полуслове фразу и, предупредительно ударив по древесной конечности неожиданного поклонника, свалил вслед за феей.

Герцог посмотрел на обрубленные пальцы-веточки, сокрушенно вздохнул и, неуклюже передвигая ногами, поплелся за беглецами. Ведь, как известно, зомби не чувствуют боли, не страдают от потери частей тела и не "умирают" без обряда упокоения, проведенного некромантом. Зато они упорно преследуют цель, на которой их заклинило в момент смерти или по приказу своего темного мага. И, что характерно, добиваются желаемого, даже если находятся в состоянии неполной комплектации. Так что утрата пары видоизменившихся пальцев мало впечатлила "мертвеца". А вот большая трехъярусная клумба в восточной части сада впечатлила и очень.

— Цвэточки! — умильно улыбаясь, провозгласил он и ринулся собирать букет.

— Элизии — пять золотых за луковицу, — сокрушенно прошептала фея, выглядывая из-за беседки, увитой плющом и гроздьями черного винограда.

— Семь, — поправил ее Нир, бросив в рот пару сочных ягод.

— Пять! — нахмурилась фея.

— Пять — это белые, а лиловые — семь. Я сам покупал.

Девушка одарила слугу мрачным взглядом, но промолчала. Уставшая и напуганная, она остановилась здесь передохнуть, а заодно и посмотреть, чем закончились "прения" зомби, Нира и лопаты. Ничем, судя по тому, что двое последних не заставили себя долго ждать. Ну, а "живой" и относительно невредимый герцог теперь самозабвенно громил одну из ее любимых клумб. Чтобы добраться до приглянувшихся ему бутонов, он уничтожал большую часть цветов, сминая и втаптывая их в траву своими огромными лапами.

— Пойдем кормить зор-зара, госпожа, пока ваш кавалер занят? — спросил слуга, опираясь на свою подругу-лопату.

— Д-да-а-а... — с запинкой отозвалась хозяйка, продолжая неотрывно следить за действиями "покойника". — Наверное.

Сердце ее обливалось кровью, а закушенная губа ныла. Что-что, а растения, выращенные собственными руками, Адель любила как родные. И наблюдать столь варварское с ними обращение ей удавалось с большим трудом. От порыва пойти и придушить и без того "мертвого" поклонника девушку останавливал только страх за свою жизнь... и честь.

Вырвав с корнем самую крупную элизию, зомби сполз с вершины разоренной клумбы и начал активно принюхиваться слегка удлинившимся носом. Фея замерла, Нир бросил в рот очередную ягоду, а несчастная лопата тихо скрипнула под тяжестью его руки. Герцог сорвался с места — Ада со слугой синхронно вздрогнули и, не сговариваясь, бросились прочь. Однако не успели они преодолеть и десятка метров, как услышали за спиной восхищенный вопль:

— Цвэточек... синенький?! Букет для прэ-э-лестницы!

Адель застыла как вкопанная, и Нир едва не врезался в ее спину.

— М-м-м, — начала девушка, медленно поворачиваясь.

— Мама? — подсказал сердобольный слуга, с беспокойством поглядывая то на ее перекошенное лицо, то на радостно семенящего прочь "мертвеца", которого в данный момент интересовал не столько объект вожделения, сколько ее зачарованная теплица.

— М-м...

— Муж? — с сомнением покосившись на герцога, уточнил молодой человек.

— К-какой муж?! — взорвалась фея, одарив его, наконец, вполне осмысленным взглядом. — Моя аквамариновая роза! Мой шедевр! Единственная в своем роде, она... Она там! — ткнув пальцем в расположенную поодаль теплицу, воскликнула девушка.

— И? — не понял слуга.

— Дай сюда! — Вырвав из его рук лопату, Адель мрачно процедила: — Я сама этого козла озабоченного сейчас упокою: сссначала четвертую, а потом закопаю, — кровожадно прошипела она и, взвесив в руках садовый инструмент, решительно зашагала в сторону подвергнутого покушению "сокровища".

Этот уникальный цветок фея растила больше трех лет, кропотливо изменяя его структуру с помощью своего дара, поливала волшебными настойками и удобряла магически-модифицированным перегноем, а еще просто разговаривала с ним, как с лучшим другом. Свою аквамариновую розу Ада любила. Она гордилась и восхищалась ею, а еще планировала выступить с ней на фестивале светлых искусств*, который должен был состояться в следующем месяце. И вот когда цель девушки — создать единственную в своем роде синюю розу была так близка к завершению, — какой-то недоделанный мертвяк вспомнил вдруг, что он джентльмен, и отправился на поиски букета для своей дамы. Даму от подобной перспективы чуть удар не хватил, и, заткнув подальше инстинкт самосохранения вместе с мыслями о ближайшем будущем, девушка ринулась защищать свое детище любыми доступными для этого средствами. А Нир остался стоять, с интересом наблюдая за ее действиями.