Азартные игры волшебников

Книга I

Ева Никольская, Кристина Зимняя

Азартные игры волшебников

...В одной волшебной стране в семье любящего отца жила-была юная дева по имени Аделаида. И была она хороша собой, умна не по годам, вежлива и трудолюбива, а также мила, добра и молчалива. А то, что от природы белокура да фигуриста, — лишь добавляло ей достоинств. И дар у девушки необычный был, в хозяйстве нужный, и отец у нее богатый да именитый — маг темный со стажем и рекомендациями от самого короля. И... да что там говорить! Смотреть товар лицом надобно да сватов засылать, пока такое сокровище более шустрые претенденты на руку, сердце и отцовское приданое не увели...

Из письма, составленного прославленным менестрелем,

которому поручили четыре года назад описать единственную

дочь семьи Грэниус так, чтобы ее персоной заинтересовались женихи,

выбранные главой семейства.

Глава 1

— Нирррррр!!! — открыв дверь с ноги, заорало "белокурое сокровище", едва переступив порог собственного дома.

Дом мужественно выдержал и ее вопль, и некорректное с собой обращение. Не привыкать. Лишь цветы, растущие по всему холлу, испуганно отпрянули от хозяйки, боясь очередной несправедливой экзекуции, которые, к счастью для "зеленой братии", случались редко, но... все-таки случались.

— Где тебя нелегкая носит, когда ты мне так нужен?! — Бросив на увитый растениями диванчик свою походную сумку, девушка рухнула рядом с ней и всхлипнула. — Ни-и-ир, — жалобно простонала она на пару тонов тише, — ну, пожалуйста, будь дома, а?

Он появился неожиданно. Впрочем, как и всегда. Бесшумная походка, уверенные движения и бездна непробиваемого спокойствия. Находка, а не слуга! В руках его сверкал серебряный поднос с кувшином лучшей успокоительной настойки. Этот чудодейственный напиток девушка готовила по рецепту из бабушкиной книги и продавала в ближайшем городе. Отличное средство от стрессов с легкой хмельной составляющей, но без тяжелых последствий на утро-день-вечер-ночь... в зависимости от времени приема волшебного эликсира и пробуждения после него. Собственно, продажа уникальных растительных сборов да возвращение к жизни чахлых полей, огородов и просто домашних растений являлись основой профессии дипломированной цветочной феи по имени Аделаида Ванн Грэниус.

Для друзей она была малышкой Адель, для недругов — исчадием ада*, для родственников — "позором семьи и белым пятном на их черной репутации", для бабушки — "бедной девочкой во враждебном окружении зацикленного на традициях клана", для преподавателей — "талантливой ученицей с опасной тягой к запрещенным экспериментам", а для всех остальных — просто госпожой феей.

Схватив стакан, девушка осушила его одним махом и со стуком опустила на поднос, после чего потребовала вторую порцию. Слуга понимающе хмыкнул и налил ей еще. Он осторожно присел на подлокотник, глядя на хозяйку сквозь лиловые стекла круглых очков. Самодельных, но довольно симпатичных. Зачем они ему, Нир так и не удосужился рассказать. В версию о плохом зрении Адель не верила. А вариант: чтобы скрывать чересчур прозрачные, серебристые глаза от окружающих, — не признавал уже он. О том, что ее новый слуга из темных, девушка знала давно, но предпочитала не поднимать эту тему, так как, во-первых, мужчина не любил распространяться о своем прошлом, а во-вторых, юная фея искренне ненавидела всех темных. Ну, почти всех... Исключения все-таки были. И этот отдельно взятый индивид, по воле случая оказавшийся на ее пути, полностью устраивал девушку как работник, собеседник и охранник, если надо было кого-то чересчур надоедливого (например, посыльного от папы или гонца от хозяина Черной реки) попросить покинуть территорию ее имения.

"Имение"... Какое сладкое слово. Небольшой домик в два этажа и девять комнат, роскошный сад да хозяйственные постройки — ее крепость, ее гордость, ее собственность, приобретенная на честно заработанные еще во времена учебы деньги. И зачем все это понадобилось темному магу, богатому и знатному до неприличия? Клочок земли, который она так лелеяла и любила. Мог бы год назад выкупить, когда у дома был другой хозяин, так нет же! Ему теперь приспичило! А она не хотела продавать. Не из вредности, а потому что ей тут нравилось. Ни одной монеты Адель не попросила у отца, когда покупала новое жилище, разве что пригодилась помощь бабушки в юридических делах. С остальными родственниками светлая наследница темной семьи не общалась принципиально последние лет пять, с того самого дня, как сбежала из родового гнезда под теплое крылышко лояльной старушки, которая сама, будучи некромантом, не брезговала готовить травяные отвары по рецептам из своей любимой книги. Все попытки отца выдать дочь замуж за темного мага провалились с треском, как не увенчалось успехом и его желание утопить нерадивую наследницу еще во младенчестве (опять же, спасибо бабушке!), чтоб не позорила своей светлой сутью в будущем.

И... вот оно, будущее! Вот она — белая ворона с характером гарпии и упрямством тысячи ослиц. Исчадие ада, называющее себя воздушным и легким именем Адель. Гордая, неглупая, злопамятная. Назло всем она окончила столичную Академию светлого искусства*, получила диплом с отличием и стала вести размеренную жизнь практикующей цветочной феи, купив дом на окраине волшебной страны Тикки-Терри*, границы которой омывала Черная река. Но жизнь — лошадка полосатая: после приятного спокойствия, длившегося почти год, на Аделаиду Ванн Грэниус навалились неприятности.

— Госпожа желает отобедать? — вежливо спросил Нир, переходя на нейтральную тему.

Легкого щелчка пальцев хватило, чтобы зеленая ветвь, фривольно расположившаяся рядом с ним, нехотя переползла на спинку дивана и лениво свесилась вниз, выдерживая безопасную дистанцию и от него, и от феи.

— Нет, — отмахнулась Адель.

Второй стакан настойки она пила значительно медленней первого. Вкус мяты приятно холодил, отвлекая от насущных проблем. Взгляд черных глаз блуждал по симпатичному коврику, лежащему под ногами. На его густом ворсе остались темные следы от девичьих туфель. В другие дни девушка непременно разулась бы в прихожей, как и положено аккуратной хозяйке, но... сегодня день был особенный, а точнее сказать — кошмарный!

Из груди печальной блондинки вырвался тяжелый вздох, а с губ сидящего рядом слуги слетел осторожный вопрос:

— Что на этот раз случилось, госпожа? — Она молчала, и он предположил: — Опять лавочник неверно посчитал прибыль от продажи ваших снадобий? Или мыши сгрызли корневища, над которыми вы со своим эльфийским приятелем корпели последние три месяца?

Не будь в голосе Нира столько иронии, его собеседница среагировала бы иначе, но...

— Заткнись, умник! — рявкнула она, сверкнув глазами. — Меня послезавтра в рабство на двенадцать месяцев забирают, а ты... — Очередной предательский всхлип был запит большим глотком настойки.

— Это за что же? За примерное поведение благочестивой феи? — заботливо подлив в ее стакан еще немного напитка, поинтересовался слуга.

— "За вторжение на чужую территорию и проведение там колдовских работ", — нехотя процитировала Адель решение суда и снова прильнула к стакану.

Ей хотелось выговориться. Поплакаться в жилетку. Пожаловаться на несправедливость судьбы, на собственную наивность и вообще на всех и вся, вот только изливать душу перед старым гномом, доставшимся ей вместе с домом в качестве дворецкого, или перед двумя крылатыми псами, игравшими на лужайке, было как-то... не совсем то. Другое дело — поделиться проблемами с лучшим другом, но он по недремлющему закону подлости в отъезде и вернется только завтра. Так и вышло, что единственный более-менее подходящий собеседник, способный оценить весь масштаб ее горя, — слуга, нанятый месяц назад.

Человек-загадка с темным прошлым и долгом жизни, который он обещал вернуть ей при случае. Она отказывалась — он настаивал, она плюнула на споры — он перестал поднимать щекотливую тему. Ему нужна была работа и тихий уголок, где можно отсидеться и поразмыслить о будущем, ей не помешали бы в хозяйстве крепкие мужские руки. На том они и сошлись. Нир остался служить у Адель, а она не распространялась особо о личности работника и его появлении на ее территории. Даже Эмилли-элю, своему верному другу, с которым была знакома с первых дней учебы в Академии, девушка не открыла эту тайну. Во-первых, договор обязывал, а во-вторых, красавец эльф терпеть не мог Нира, остро чуя его темную сущность. Подливать масла в огонь их и без того натянутых отношений Ада не желала. Слуга ее полностью устраивал (где сейчас найдешь рабочую силу за такое скромное вознаграждение, еду и кров?), друг — тоже (светловолосый, высокий, из знатной семьи, а уж про таланты его и говорить нечего: эльф он и есть эльф, безупречен во всем! Ну, то есть во многом). Зачем ему знать о той кошмарной ночи, когда Адель впервые увидела Нира? Копать начнет, допрашивать, информацию собирать — и останется в результате цветочная фея без хорошего слуги, а ей его помощь ой как нужна. Особенно сейчас.

— Рассказывайте, госпожа, — вздохнув, сказал Нир. — Во что на этот раз вляпаться изволили?

Она подняла голову, пристально посмотрела на него и, не найдя в лице собеседника никакого намека на издевку, передвинулась к нему поближе, жалобно шмыгнула носом, после чего скомканно поведала о своих неприятностях, которые в ее понимании имели масштаб жизненной катастрофы.

Наивная идиотка, дура набитая! Надо же было повестись на хорошее вознаграждение и слезливые уговоры незнакомого заказчика, попросившего ее вернуть к жизни засохшее поле. Откуда ей было знать, что земля, на которой она вырастила за полдня целый цветник, принадлежит проклятому магу — хозяину Черной реки, а не тому "милому" старичку, который ее нанял. Она все сделала качественно! Красиво получилось, необычно: пустошь, не плодоносящая много лет, превратилась в райский сад, а усталая, но довольная результатом (и полученными деньгами) Адель вернулась вчера домой и крепко уснула до утра... чтобы подскочить с кровати как ошпаренная от громкого стука в окно второго этажа. Милая птичка... симпатичная... угу. От желания поймать ее за хвост и ощипать, как курицу, девушку удержал лишь голубой браслет на лапе — символ голубиной почты. Доставленная крылатой посланницей повестка окончательно "добила" вставшую не с той ноги фею.

А спустя пять часов в городском суде был вынесен приговор. В нем говорилось, что за нарушение частной собственности и колдовство, сотворенное без разрешения владельца затронутой территории, цветочная фея Аделаида Ванн Грэниус обязана заплатить штраф в размере одного стандартного сундука золота или стать рабыней оскорбленного землевладельца на календарный год (двенадцать месяцев). Постановление должно вступить в силу через три дня после того, как было оглашено. Значит, послезавтра конец свободе, конец мечтам... конец всему!

— И что думает делать маленькая госпожа? — Спокойствие в голосе собеседника работало как магнит, девушка потянулась к нему, словно бабочка на свет, но вместо ожога ощутила тепло чужой руки, мягко коснувшейся ее волос.

В такие моменты Адель казалось, что Нир старше не на шесть лет, как он сказал, а на все шестьдесят. Уравновешенный, чуть насмешливый, надежный... как почившая нынешней весной бабушка. Была б она жива сейчас, нашла бы для внучки этот пресловутый сундук золота. Но... увы. Нет бабушки, нет выхода из сложившейся ситуации, нет опыта, нет идей. И пусть временное рабство в их стране — вещь привычная и совсем не позорная, но легче от этого почему-то не становится. В голове одни глупости на тему побега из страны или торжественного испития яда, приготовленного по собственному рецепту. Того, которым мышей травят и крыс. Но разве же она — молодая, полная жизненных сил, планов и мечтаний, похожа на противного грызуна?! За что ей подобная участь?

Адель утерла тыльной стороной ладони вновь навернувшиеся слезы и, упрямо вздернув подбородок, мрачно изрекла:

— Золото искать.

— У вас есть карта с указанием, где клад зарыт? — пряча улыбку в уголках губ, спросил слуга.

— Нет, — насупилась девушка и отодвинулась, прихватив с собой очередную порцию успокоительной настойки.

— Тогда как? Попросите помощи у отца?

— Да лучше в рабство! — с чувством воскликнула она и тут же сникла, представив такую перспективу. — Он же потребует взамен замуж выйти.

— Так, может, и стоит... выйти? Например, за меня. — Темная бровь собеседника выразительно изогнулась.

Он склонил набок голову, и пепельно-русая челка качнулась, обнажив белый шрам на лбу. Уже почти незаметный, благодаря хорошей регенерации мага. Адель знала, что таких отметин на его теле было много, она сама выхаживала этого человека несколько недель после той жуткой аварии, свидетельницей которой ей довелось стать полтора месяца назад. Тогда-то они и познакомились: слуга погибшего темного магистра* и цветочная фея, которая слишком поздно возвращалась из города домой. Случай или судьба?

— И где, позволь узнать, ты возьмешь золото? — скептически хмыкнула девушка, оценивающе взглянув на него. — То жалованье, что я тебе заплатила, составляет одну десятитысячную часть от требуемой суммы. Да что там... даже если я продам свой дом, сад и старого гнома с крылатыми псами в придачу — у меня наберется в лучшем случае половина штрафа! А ты говоришь... — Она махнула рукой и отпила из стакана.

— Может, я из богатой семьи? Вы же не знаете наверняка, госпожа, — проговорил Нир. — Я обязан вам жизнью — это отличный повод вернуть долг.

— Но ты же темный! — с раздражением воскликнула фея. — Я ни за что не выйду замуж за темного!

— О! Простите, я забыл о вашем негативном отношении к нашему брату, — с ледяной вежливостью произнес он. — Тогда не смею больше навязываться со своими недостойными предложениями и желаю вам приятно провести ближайший год в рабстве у хозяина Черной реки. — Молодой человек поднялся и, легко поклонившись, направился к выходу из холла.

— Ни-и-ир, — раненой волчицей взвыла Адель, глядя на его удаляющуюся фигуру. — Ни-и-и-и-ирррррр! — прорычала она, вскочив с дивана, и в ярости топнула ножкой.

— Да, моя госпожа? — обернувшись в дверях, беззаботно улыбнулся он. — Желаете отобедать?

"Тобой!" — хотелось крикнуть ей, но вместо этого девушка властно проговорила:

— Позаботься о подготовке романтического ужина. Затея с замужеством, действительно, хороша. Недавно ко мне "клеился" один герцог. Не светлый, не темный... просто богатый и вполне симпатичный вдовец. Кто знает? Может, и выйдет толк из твоей идеи. Попытка не пытка. Да и свежее приворотное зелье как раз готово, — задумчиво добавила она, не обращая внимания на удивленное выражение лица своего слуги.

— Эм, Светлая Госпожа, какие-то несветлые методы вы хотите использовать, — не без ехидства заметил он. — А как же честь, совесть, свобода выбора и прочее?

— Не тебе меня судить, темный! — с нескрываемым презрением бросила девушка. — Если хочешь помочь мне сохранить доброе имя и вернуть долг, одолжи лучше денег, коли они у тебя и правда есть.

— Ну, что вы, Аделаида, — улыбнулся ей Нир, — будь у меня золото, я давно бы просто расплатился с вами за свое спасение.

— Тогда зачем завел тему о замужестве? — нахмурилась Адель, испытав легкую досаду.

— Чтобы посмотреть на вашу реакцию. — Улыбка Нира стала шире.

— Насмотрррелся? — с угрозой в голосе поинтересовалась она.

— О да!

— А теперь пошел вон отсюда!

Слуга усмехнулся и ретировался, мягко прикрыв за собой за дверь.

— Болван! — выдохнула хозяйка, смахнув рукавом слезы, на этот раз злые и колючие, словно льдинки.

— Фея, — фыркнул по ту сторону "баррикады" Нир, вложив в это слово все, что он о ней думал.

Глава 2

— Моя фе-э-я, — сладко улыбаясь, пропел изрядно выпивший герцог и поцеловал протянутую ему ручку. — Какой приятный сюрприз видеть вас сегодня. Моя кошечка, моя птичка, мой ангелочек, моя... мое... — Язык его заплетался, а масленый взор то и дело опускался ниже линии шеи и тонул в декольте спутницы.

На эту судьбоносную встречу Адель надела самое откровенное из всех имеющихся в ее гардеробе платьев. Бабушкин подарок на совершеннолетие... в жизни бы не напялила такую срамоту! Но... искусство требует жертв. В данном случае, искусство обольщения. Шутка ли — женить мужика за сутки?! Да еще и богатого мужика, именитого, с фамильным замком и землями к нему прилегающими. Тут все средства хороши: от соблазнительной внешности до колдовства.

— Мое... — снова проблеял кавалер, тщетно подыскивая нужное слово.

— Сокровище, — подсказал Нир, подливая в его фужер вино.

— Точно! — обрадовался герцог и принялся лобызать изящную ручку застывшей с каменной физиономией девушки. — Мое сокро-о-вище-э! — запел он, а отошедший от стола слуга тихо заметил:

— Действительно "сокровище", угу. Минимум на сундук золота тянет.

Адель вспыхнула, зло покосившись в его сторону, а пьяный герцог, увлеченный целованием ее пальчиков, пропустил реплику мимо ушей.

Ужин подходил к концу. На сад, где был накрыт стол, постепенно опускалась ночь, окутывая звездным шатром окрестности. Горели фонари, пели птицы... Фея и ее гость танцевали под тихую музыку, доносившуюся из открытых окон дома.

— Ай! — воскликнула она, когда тяжелый сапог с металлической пряжкой наступил на ее миниатюрную ножку.

— Пррростите, прэлестница, — запыхтел герцог, крепче обнимая девичью талию. — Ох! — в следующую секунду выдохнул он и присел, так как острый каблучок нанес ответный удар.

— Что-то не так? — с невинной улыбкой поинтересовалась Адель и слегка отстранилась, а мужчина принялся сбивчиво оправдываться, сам не зная за что.

Еще бы! Вино в равной пропорции с приворотным зельем способно сбить с толку кого угодно!

Немного потоптавшись в саду, танцоры рваными движениями под шипение феи и извинения герцога переместились в холл. Затем поднялись по лестнице, пару раз упали (к счастью, без травматических последствий), после чего эта покачивающаяся из стороны в сторону парочка, мысленно подсчитывая синяки и ссадины, добралась-таки до просторной спальни. В ней пахло горными цветами с чуть сладковатым сонным ароматом, горели зажженные Ниром свечи, а в высоких фужерах призывно мерцало вино. Белое — для госпожи и красное — для ее кавалера.

— Моя краса-а-вица, — заголосил герцог во всю силу своей глотки. — Иди ко мне, мой цвэто-о-чек аленький! — Он оставил в покое ее руку лишь для того, чтобы заполучить в свои медвежьи объятья всю девушку целиком. Но фея ловко вывернулась и, отступив к стеклянному столику с напитками, протянула мужчине предназначенное ему угощение.

— Глоток вина, мой дорогой? — промурлыкала она сахарным голосом, от которого так сильно запершило в горле, что девушка едва не раскашлялась.

— Успеется, — оглаживая сальным взглядом ее точеную фигурку, отмахнулся герцог и неровной походкой двинулся к ней.

Белокурая искусительница обогнула столик и остановилась, продолжая держать в руке фужер.

— А я бы выпила немного, — сказала она, поднимая и второй. — За начало нашей... э-э-э... чудесной дружбы. Неужели вы, мой герцог, не составите мне компанию и не поддержите этот тост? Или вам не по вкусу мысль о...

— Прекрасный тост от моей пре-э-э-лестной фе-э-и! — перебил мужчина, беря из ее рук фужер. — Наша дружба... ах, наша дружба! — Он мечтательно закатил глаза и пошатнулся, едва не потеряв равновесие.

— Да, да, наша дружба, — поторопила его Адель, указав взглядом на вино, которое покачивалось в трясущихся пальцах изрядно набравшегося господина. — До дна?

— До дна! — радостно согласился он и, расплывшись в предвкушающей улыбке, опрокинул в себя очередную порцию багряного напитка. — Хорррошшшо пошло! — утерев светлые усы, сообщил мужчина.

Он немного подумал, призывно развел в стороны руки и пошел на девушку, игнорируя такое мелкое препятствие, как стол. Последний держал оборону, как мог, но в итоге отлетел вправо вместе с пустым фужером, в то время как его хозяйка отпрыгнула влево, расплескав свой напиток по ковру, и неуверенно попятилась, испугавшись страстного взора потенциального супруга, к которому прилагалась пьяная физиономия и нехилых размеров комплекция. Герцог был мужчиной статным, ширококостным и в меру упитанным. А в данный момент еще и чересчур любвеобильным. Впрочем, от ловеласа, находящегося в спальне симпатичной девушки, соблазнявшей его весь вечер, другого поведения и ожидать не следовало. Адель и не ожидала. Она медленно отступала к кровати, он надвигался, бормоча какие-то банальные комплименты. Фея хлебнула для храбрости вина, допив то немногое, что осталось после недавнего орошения интерьера, и, громко икнув, проговорила:

— А может... поговорим?

Герцог на секунду застыл, тупо хлопая ресницами, потом тряхнул пышной шевелюрой, погрозил ей пальцем, после чего протянул:

— Не-е-е, моя лапушка. Вот в постэ-э-ли и поговорим!

В следующее мгновение его крупная туша навалилась на Адель, огромные лапищи перекрыли ей пути к отступлению, и, сдавленно пискнув, девушка оказалась прижата горячим, как печь, телом кавалера к своей собственной кровати.

— А... теперь поговорим? — спросила она после продолжительного ерзанья, в процессе которого пыталась принять позу, чтобы можно было хотя бы дышать. Герцог же в свою очередь старался лечь поудобней, чтобы иметь возможность не только любоваться на будущую любовницу, но еще и как следует ее пощупать.

— Конэшно, моя фэ-э-я, — промурлыкал он прямо в ее позеленевшее от запаха перегара лицо и потянулся сложенными в трубочку губами к девичьему рту.

Адель задергалась, герцог лишь крепче ее стиснул. Она заскрипела зубами, он накрыл ее плотно сжатые губы влажным поцелуем с привкусом вина и печеной курицы, которую уплетал за ужином. Девушка прокляла свою затею, представив, что такие вот ласки ожидают ее каждую ночь с этим пусть и богатым, но совсем неприятным ей человеком. А потенциальный муж чуть приподнялся на локтях, окинул свою "добычу" похотливым взглядом, затем всхрапнул, словно загнанный конь, и, вместо того чтобы продолжить начатое, с перекосившейся мордой завалился на фею.

— Э?.. — пробормотала она и замолчала.

Ответа не последовало.

Где-то с минуту юная авантюристка просто лежала, боясь пошевелиться. Затем принялась осторожно выбираться из-под обмякшего тела, не подающего никаких признаков жизни. Удалось ей это с трудом. Следующие пару минут Адель приводила в порядок сбившееся дыхание, сбесившееся сердце и ошалевшие с перепугу мысли. Потом девушка, пыхтя от усилий, перевернула на спину неподвижного герцога, поводила рукой перед его выпученными глазами, подергала за усы, за уши и нос, пару раз щипнула, оттянув грубую кожу пунцовой щеки, и только после этого решила проверить пульс, которого, как и ожидалось, не было. Склонившись к груди мужчины, фея окончательно убедилась в том, что сердце его не бьется, а значит... клиент мертв, что в планы новоявленной обольстительницы ну никак не входило. Отодвинувшись от несостоявшегося супруга, она какое-то время молча смотрела на него, не веря собственным глазам и все еще надеясь, что это шутка не в меру пьяного кавалера. Но он не шевелился, а тишина, повисшая в комнате, продолжала давить на нервы. Вскочив с кровати, Адель тихо всхлипнула, прижала к груди дрожащие ладони и жалобно проскулила, покосившись на закрытую дверь:

— Нир... Ни-и-ир, а... — вытирая бегущие по щекам слезы и искренне жалея, что больше нет вина, девушка заорала так, что задрожали стены: — Ни-и-и-иррр! — после чего почему-то добавила "а-а-а-а-а-а-а-а", "убивают" и... "пожа-а-а-ррр!!!".

Стоило ли так удивляться, когда слуга, выбив плечом запертую герцогом дверь, влетел в спальню с ведром наперевес и с пузырьком темной жидкости в зубах? Наверное, нет.

— Мм? — спросил он, глядя на вполне живую хозяйку, застывшую посреди не тронутого огнем помещения.

Вместо ответа девушка громко всхлипнула и указала на мужчину, распластанного по постели.

— А при чем тут пожар? — взяв в руку пузырек, спросил темный и, еще раз окинув взглядом комнату, поставил ведро возле двери.

— Ну, — Адель смутилась, — я звала тебя, а ты не приходил. Вот и... Что с ним, Нир? Он же должен был просто заснуть... А... а... — Не выдержав, она снова расплакалась. — Почему он не... не... не шеве-е-лится? П-почему? Ты сколько снотворного в вино добавил?

— Десять капель. — Молодой человек деловито прошелся по комнате, поднял стол, провел по нему рукой, будто стряхивая несуществующую пыль, и водрузил на середину пустой фужер с отколовшимся краем да темный флакон, принесенный им с собой. — Как вы и приказывали, госпожа.

— Тогда почему... — фея не договорила, лишь кивнула в сторону гостя и снова начала тихо всхлипывать.

Косметикой она не пользовалась, будучи от природы девушкой не только хорошенькой, но еще и яркой, поэтому бояться за размазанную тушь смысла не имело и можно было вволю хлюпать носом, растирая по нежной коже соленую воду. Хотя какая, к демону, косметика, когда в ее постели труп?! Труп! Вот только полное осознание этого факта никак не приходило к фее, которая все еще надеялась на счастливый финал разыгравшейся трагедии.

Нир подошел к герцогу, с интересом посмотрел на выражение его лица, поводил раскрытой ладонью над бездыханным телом, кивнул своим мыслям и, повернувшись к хозяйке, пожал плечами:

— Слабое здоровье, по-видимому.

— Но ведь это не из-за моего приворотного зелья? — робко уточнила она.

— Вряд ли.

— И не из-за снотворного?

— Не думаю.

— Ты точно соблюдал все пропорции, когда готовил напиток для "постельной сцены"?

— Обижаете, госпожа, — поджал губы собеседник. — Я всегда четко следую вашим указаниям.

— И настойку взял? В красной банке? — Девушка начала нервно расхаживать по комнате, нарезая круги вокруг стеклянного столика. На покойника она смотреть боялась. Руки ее по-прежнему дрожали, а искусанные губы слегка посинели от переживаний.

— Само собой. В красной банке на третьей полке, рядом с приворотным зельем, — отчитался слуга.

— Да-да... Что?! — Фея замерла на полушаге и резко повернулась к нему. — Но снотворные порошки и капли я обычно храню ниже, — рассеянно пробормотала она и взяла со столика пузырек, чтобы в следующую секунду, машинально отвернув крышку и сделав глоток, отшвырнуть его в сторону с криком: — Смерти моей хочешь?! Что это за гадость?

— Цыплячья кровь для имитации потери девственности в объятьях герцога. Я купил ее сегодня в городе, как вы и приказывали.

Адель сплюнула, напрочь позабыв о манерах настоящей леди, брезгливо вытерла рот, а потом вдруг начала стремительно бледнеть, после чего затряслась и медленно осела на пол. Нир подбежал к ней и попробовал поднять, но фея замотала головой, отталкивая его руки. Лишь через пару минут она смогла, наконец, справиться со своим состоянием и выговорила, а точнее проорала:

— Т-т-ты добавил десять капель крысиного яда, придурок! Ты же отравил его... слышишь?

— Хм, невелика потеря, — как-то очень уж спокойно ответил слуга.

— Как ты мог перепутать полки...

— Ваше упущение. Следовало точнее давать координаты.

— Но запах...

— У меня после аварии плохо с обонянием.

— А надпись на банке с ядом?

— Я близорук.

— Ниррррр!!!

— Да, госпожа? Принести вам успокоительное или помочь перебраться в кресло? А то ведь на полу сидеть неудобно. Ножки застудите и еще что...

— Заткнись! — взвизгнула девушка, схватившись за голову. — Бесчувственная ты скотина! Герцог был хорошим человеком, хоть и падким на женский пол...

— Не только на женский, — тихо поправил ее собеседник, но Адель не слушала.

— Его уважали, ценили... Он был порядочным и... и... — слова застревали в горле, а из покрасневших глаз продолжали течь тонкие ручейки слез.

В этот момент самостоятельная цветочная фея напоминала заплаканного ребенка. Маленького и испуганного.

— Угу, порядочным скотом, который сжил со свету трех жен, прикарманив их приданое, а также довел до самоубийства любовницу, отказавшись признавать ее будущего ребенка, — ровным голосом, в котором звучали металлические нотки, сказал Нир.

— А? — Фея вскинула голову, уставившись на него так, будто впервые увидела. Слезы временно иссякли, остались лишь влажные следы на щеках да прозрачные капли на ресницах. — А откуда ты все это знаешь и почему только сейчас мне говоришь?

— Потому что раньше вы не спрашивали, моя госпожа. А знаю... ну, я ведь в город езжу не только, чтобы продукты закупать для вашего стола. Или вы считали иначе? — Он чуть склонил голову и приподнял рукой очки.

Глаза его в полумраке комнаты горели серебристым светом, от созерцания которого девушка ощутила, как по позвоночнику пробежал холодок. Темный... действительно родовитый темный. Только у них глаза фосфоресцируют. У ее отца и прочих родственников и то меньше светятся. Хотя... Может, это из-за разного цвета радужки?

Фея вздохнула, украдкой рассматривая своего собеседника. Происходящее могло бы быть смешным, не будь оно таким печальным. Сейчас рядом с ней темный маг, о котором она толком ничего не знает, даже его колдовской потенциал ей неизвестен, лишь имя и то, что он был слугой какого-то могущественного волшебника, погибшего в катастрофе. Вот и вся информация... Правда это или ложь? Адель никогда не задумывалась, позволяя слуге хранить собственные тайны при себе. Ее все устраивало... раньше. А теперь при мысли, что она осталась в компании темного (и знакомству их всего полтора месяца), свежего трупа на кровати (поиски которого не заставят себя долго ждать, и очень скоро к ней нагрянут стражи порядка с кучей щекотливых вопросов) и целого списка неприятностей в придачу, Адель становилось дурно. Вот уж хозяин Черной реки порадуется, узнав, что вместо того, чтобы найти сундук золота для оплаты штрафа, она увязла в еще большем количестве проблем, став невольной соучастницей убийства. Пусть герцог и прослыл гадом (если верить Ниру), но до сегодняшней встречи с ней он был живым гадом!

— Вы, госпожа, слишком наивны и доверчивы. Как у заказчика вчерашнего документы на землю не проверили, так и про кавалера своего информацию собрать не удосужились. А о нем много слухов ходит. Не пойман — не вор, конечно, но ведь и слухи на пустом месте не рождаются, не так ли?

— Но почему?.. Почему ты не остановил меня, когда... — она запнулась, ощутив, как на ее бледных щеках болезненной краснотой вспыхнул предательский румянец.

— Когда вы придумали этот план с вашим "соблазнением" и последующим требованием женитьбы?

Девушка кивнула.

— Просто хотел посмотреть, что получится в итоге. Вы так забавно завлекали герцога в свои сети, и потом это платье... Я впервые видел вас столь откровенно одетой. Должен признать, что вам, госпожа, есть что показать. — Его улыбка была до неприятного учтивой. — А если вспомнить танцы...

— Ты... как... как тебе не стыдно! Как... — Она задохнулась от смеси возмущения и отчаяния, после чего опустила голову и, обняв руками колени, снова заплакала. А слуга неспешной походкой направился к выходу. — Стоять! — крикнула хозяйка.

— Вам надо успокоиться, выпить настойки и решить, что делать с покойником. Непредумышленное убийство по законам этой страны оценивается в три сундука золота или десять лет каторги, — бросил он на ходу.

— Но я не убивала...

— А доказательства? — Молодой человек остановился в дверях и посмотрел на нее. — Есть яд вашего производства, есть мертвец, им отравленный, и есть я, исполнявший вашу волю, добавив десять капель из красной банки в фужер с вином, приготовленный для жертвы.

— Нир, ты сволочь!

— Ну, что вы... Я всего лишь ваш покорный слуга.

— Тогда... тогда сделай что-нибудь со всем этим! Я прика... нет, я тебя очень-очень прошу, пожалуйста, помоги мне, — жалобно попросила фея.

— Как пожелаете, маленькая госпожа, — сказал Нир и ушел.

А пять минут спустя вернулся назад с лопатой вместо серебряного подноса.

— Идемте.

— К-куда? — испуганно спросила Адель, уставившись на него.

— Как куда? — искренне удивился темный. — От трупа избавляться.

— Но...

— Не желаете? — спокойно проговорил он. — Хм... Может, у вас есть идеи получше? Нет? А если подумать? — Нир многозначительно выгнул бровь, чуть опустив очки. — Уверен, что отец давал вам уроки семейного ремесла, пока вы не покинули его дом.

— Ну... — девушка скривилась, вспоминая вышеупомянутые уроки.

— Не скромничайте, Аделаида. Вы же дочь потомственных некромантов. Поднимите мерзавца и отправьте домой. Пусть он в своей кровати повторно концы откинет, а не в вашей. И никто нас с вами тогда ни в чем не обвинит. Как вариант? — Он повертел в руках лопату, задумчиво разглядывая ее острые края.

— Э-э-э... — неуверенно начала фея.

— Значит, принимается! — перебил ее Нир и улыбнулся. Да так улыбнулся, что Адель снова икнула... теперь, правда, от страха.

Темный маг, свежий труп, хм... Может, ей тоже стоит выпить десять капель яда и не мучиться?

Глава 3

Мрачный замок на берегу Черной реки был погружен во тьму. Высокий и громоздкий, он напоминал каменного монстра, на колючую спину которого напоролось низкое небо. Острые шпили башен, словно иглы на шкуре ощетинившегося чудища, тянулись ввысь и тонули в вязкой ночной черноте. Кое-где в обрывках туч, вечно клубящихся над этим местом, проглядывали робкие звездочки. Они походили на испуганных светлячков в царстве холодного мрака. Скалистый берег, безжизненная земля — ни единого деревца, ни бутона, ни травинки вокруг. Лишь гранитные статуи да причудливые изгибы мощеных дорог, расходящихся в разные стороны от главных ворот.

Огромное здание, окруженное массивной стеной и рвом, связанным с Черной рекой, стояло на приличном отдалении от четырех мостов. Через них (и только через них!) можно было выбраться за пределы одного из самых больших населенных пунктов Тикки-Терри, чтобы отправиться в путешествие по другим городам и странам. Но для этого следовало сначала пересечь территорию, прилегающую к колдовским водам. Подобное путешествие неопасно... в дневное время суток. Но и не очень-то приятно. Ибо берега реки, омывающей город со всех сторон, лишены не только растительности, но и каких-либо построек. Сплошная каменистая пустошь, чередующаяся со скалистыми обрывами — вот и все "разнообразие" пейзажа принадлежащих Итану Эльт-Ма-Грогану* земель.

Приставка "Эльт" к фамилии означала принадлежность темного мага к элите, "Ма" соответствовало статусу магистра, который присваивался людям и нелюдям, помеченным знаком Эраша*, если они достигали совершенства во владении собственным даром. Подтверждалось данное звание экзаменом в любом высшем учебном заведении, где преподавали магические дисциплины. А "Гроган" было тем немногим, что досталось хозяину Черной реки от родителей. Они же наградили сына фамильным носом: довольно длинным, но тонким, с небольшой горбинкой и хищными крыльями, которые имели свойство подрагивать, когда мужчина злился. По отцовской линии Итану также передались и бледно-голубые глаза. В светлое время суток, когда зрачки похожи на крошечные точки, эти самые глаза в обрамлении черных ресниц казались совершенно прозрачными, что и завораживало, и пугало одновременно. Были те, кто восхищался его внешностью, и те, кто находил подобные черты отвратительными, в то время как их скромный (или не очень) обладатель считал себя мужчиной в самом расцвете сил: в меру симпатичным и не в меру богатым.

На вид хозяину Черной реки было лет сорок или около того, на самом деле — триста двенадцать. Как известно, большинство чародеев, если их уровень силы превышает средний, имеют два возраста: реальный — тот, на который они ощущают себя (величина постоянная, не зависящая от перепадов настроения, болезней и прочего), и номинальный — тот, который отсчитывают от рождения. Поэтому и в Тикки-Терри, и в других странах, где обитают волшебники, можно встретить как многовековых магистров, имеющих внешность подростков, так и убеленных сединами старцев, проживших на белом свете не больше тридцати лет.

Магистры темной и светлой магии. Все у них не как у людей... не как у обычных людей, рожденных без метки Эраша — покровителя колдовских талантов. Божественная длань, коснувшаяся Итана, оставила след в виде фигурного пятна на его правой скуле, еще при рождении предопределив способности ребенка к темной магии. Потом были долгие годы совершенствования дара и, наконец, степень магистра, засвидетельствованная Академией темного искусства. Давно это случилось: много с тех пор воды утекло... Много и прибавилось: целая река, вселяющая ужас в окружающих, стала собственностью господина Эльт-Ма-Грогана, и служила она ему верой, правдой... и основным ингредиентом для эликсира под фирменным названием "Зор".

Итак... о чем это мы? Ах, да... о темном маге, который сидел темной-темной ночью в темном-претемном замке, на самом верху одной мрачной башни и гладил по голове черную, как волны его реки, зор-зару*. Она довольно щурила светящиеся прорези алых глаз и тихо мурлыкала, словно большая кошка. Звалось это создание из Мира Духов* Илолантой, или попросту Лолой, и по официальной версии служило Итану телохранителем. По неофициальной — Лола была любимой зверушкой: заботливый хозяин сдувал с нее пылинки и исполнял большинство капризов. По словам владельца, зор-зара являлась средством от скуки, которая нет-нет, да и заглядывала в покои трехсотлетнего колдуна. А по сплетням, распространяемым брошенными любовницами... впрочем, не о том сейчас речь. Слухами земля полнится, да не всем из них верить можно. А некоторым и вовсе верить не нужно. Особенно тем, что берут свое начало с розовых губ Жозефины!

Мужчина, сделав глоток вина из золотого кубка, невольно поморщился, вспомнив о последней своей пассии, которая до сих пор присылала ему письма и посылки. Вот неугомонная! Нет... конечно, были и другие женщины, отправлявшие в его замок голубей и гонцов с надушенными конвертами разных расцветок, внутри которых (в зависимости от обстоятельств) лежали аккуратно свернутые листы бумаги с поэтическими признаниями, поцелуями, оставленными с помощью помады, или же с угрозами и обвинениями в его адрес. Но Жози переплюнула всех. Он мог бы уничтожать сразу приходящую от нее почту, но вскрывал ее из вежливости, уважения и любопытства.

Его расчетливый ум никак не мог понять, зачем тратить столько дорогостоящего яда с ароматом белой розы на клочки бумаги, исписанные заковыристыми ругательствами? Ведь магистра его уровня практически невозможно отравить, тем более одним из самых известных составов. Да и песчаные змеи в последней посылке... Каждая из них оценивается на рынке минимум в тридцать золотых. Жози же прислала ему целую связку. В принципе, маг остался доволен: деликатес, приготовленный из змей его личным поваром-ромором*, украсил накрытый стол и помог заключить хорошую сделку с деловым партнером из Страны Песков, который очень кстати согласился обсудить за ужином насущные вопросы. Маги-пустынники знают толк в рагу из ядовитых змей. А уж под соусом из огонь-травы* да с вином из сонного винограда...ммм... пальчики оближешь!

А может, Жози как раз и хотела доставить удовольствие бывшему любовнику своим подарком? А все эти написанные кровью заклинания на дне посылки просто подходящий антураж для связки злющих змей, отправленных без особых церемоний на кухню? Но тогда не так уж и плоха эта рыжая ведьма. Может, зря он дал ей от ворот поворот? Вон как переживает бедняжка, уже третью неделю посланиями с сюрпризами его закидывает. А если попробовать наладить отношения?

Итан сделал еще один глоток, посмотрел на Лолу, потом перевел взгляд на волшебное зеркало в золотой раме, что занимало едва ли не полстола, и, улыбнувшись своему отражению, заявил:

— Не-е-ет. Сейчас я намерен заняться кое-кем другим.

Зор-зара стрельнула в его сторону ярко вспыхнувшим красным глазом, но, не услышав продолжения, снова успокоилась и продолжила старательно мурлыкать. Она прекрасно знала, что эти звуки положительно действуют на ее хозяина. А когда он в хорошем расположении духа, ей обычно перепадает не одна, а целых две порции "Зора", который, помимо того что необходим духам для поддержания осязаемой формы, еще и является обалденным лакомством. Лола же, как и большинство высших зор-заров, любила поесть сытно, много и со вкусом.

Ее продали Эльт-Ма-Грогану больше сотни лет назад вместе с перстнем, к которому она была привязана в Мире Живых* и душой, и телом, и заклинанием бывшего владельца. Прежний хозяин заставлял потустороннюю зверушку учить множество человеческих (и не только) языков, без конца тренироваться и совершенствоваться во всем, что может пригодиться в работе телохранителя. Нынешнему было достаточно тихого мурлыканья, кошачьих проказ и ее постоянного присутствия рядом. Будь то спальня, столовая или светский прием. Он считал, что грозного вида его зор-зары достаточно, чтобы довести половину окружения до состояния, близкого к обмороку. А тех, на кого это не действует, напугать может и он сам. Было бы желание. Лолу такое положение дел, без сомнения, устраивало. Итана тоже. Она была его любимой "кошечкой" ("пантеркой", "мегеркой", "заразой бессовестной" и "стервой, каких свет не видывал"), а он хозяином редкого существа, проданного ему за баснословную цену. Но... что не сделаешь для поддержания имиджа одного из самых богатых и загадочных магов страны?

Темноволосый мужчина продолжал неторопливо пить вино, не забывая при этом почесывать за ухом своего красноглазого телохранителя. Мысли его сменили русло и плавно поплыли в сторону хорошенькой девчонки, по несчастливой случайности родившейся со светлым даром цветочной феи. Он ненавидел флору! Она была совершенно несовместима с сущностью черной воды, владение которой являлось залогом его успеха. Живую фауну темный маг тоже недолюбливал, хоть и терпел порой присутствие ее мелких представителей в стенах своего замка, если, конечно, к этим самым представителям прилагались симпатичные хозяйки. Женщин, в отличие от прочей живности, Итан любил. Особенно таких упрямых, как Жозефина и... малышка Адель, которая послезавтра станет его рабыней. Невероятная удача! Знал бы он, кто так лихо подставил девчонку, сам бы заплатил ему сундук золота. Мало того, что теперь эта куколка будет полностью принадлежать ему, так вместе с ней в его пользование перейдет и дом с проклятым садом, который следовало уничтожить еще год назад, во времена прежнего собственника имения. Но тогда клочок земли на границе с его владениями не напоминал пеструю клумбу, настолько буйную, что проклятые растения то и дело пытались перебраться на его территории. А фея не желала съезжать! Ни уговорами, ни обещаниями хорошо заплатить ее с насиженного места было не выгнать. Вот и доигралась, упрямица. Теперь будет знать, кто в доме хозяин! Ну... или пополнит его сокровищницу очередным сундуком золота.

Вообще-то, маг сам подумывал о том, чтобы выжить девчонку из ее дома каким-нибудь не очень честным способом, но так откровенно провести бедняжку ему и в голову не приходило. Кто-то оказался более умным и... более подлым. А это лишь играло Итану на руку, ведь теперь он выглядит в ее глазах оскорбленным владельцем территории, "изуродованной" цветочками-лепесточками, которые он терпеть не может. Но послезавтра он покажет ей и другую сторону своего характера: вежливый, обходительный чародей, обольстивший не одну красавицу на своем веку... трех веках. Он будет с ней ласковым, нежным... или, наоборот, пылким и страстным, или... Ох, да разве же сможет устоять нежная девичья психика перед чарами искушенного сердцееда? Особенно на его территории.

"Конечно-конечно, — мысленно ответила ему Лола, уставшая "выслушивать" пьяные размышления своего господина. — Бабы, бабы... где вино, там и бабы, ну или мечты о них. И чаще неприличные. Пока до них не дошло (а все, как ей казалось, двигалось именно в этом направлении), нужно позаботиться и о себе любимой. А как насчет... кошечку покормить?" — потрогав пятисантиметровым коготком колено мужчины, телепатически поинтересовалась она и невинно похлопала длиннющими ресницами.

— Муррр? — как можно жалобней произнесла зор-зара вслух.

— О! — кивнул головой маг и, снова погладив Лолу по голове, поднялся с кресла. — Сейчас, сейчас, пантерка, — сказал он, идя к выходу из комнаты.

Дух-телохранитель радостно улыбнулась, демонстрируя хозяину огромную пасть, полную клыков. Черный язык свесился набок, в глазах отразилось предвкушение грядущего удовольствия.

— Мня-я-ям, — выдала "киса" вдогонку и тут же исправилась: — Мяу, в смысле.

— Что? — переспросил Итан, обернувшись в дверях.

"Побольше тащи еды, говорю" — подумала зор-зара, а вслух совершенно по-кошачьи мяукнула. Только и всего.

Ходить далеко не пришлось, в коридоре хозяин Черной реки вызвал слугу-ромора, который принес из погреба кувшин "Зора" и золотую миску для Илоланты. Пока "кошечка" наслаждалась трапезой, уплетая с блаженным видом темную жидкость с чуть сладковатым запахом, маг решил не тратить остаток ночи на пустые мечты и полюбоваться своей будущей собственностью прямо сейчас.

Мужчина вернулся к столу и мечтательно улыбнулся, с особой теплотой протирая поверхность волшебного зеркала зачарованной салфеткой. Кончики его пальцев скользнули по золотой раме, с удовольствием ощутив ее металлическую прохладу. И, наконец, выдвинув свое "окно в мир" на законное место в центре письменного стола, Итан активировал чары и проговорил нараспев:

— Зеркальце, мой друг, мой свет,

В мир окно скорей открой.

Дай хозяину ответ:

Где Адель? Взглянуть позволь

На нее, на дом, на сад...

Мужчина скрипнул зубами, но продолжил, старательно придумывая рифму, наличие которой было одним из условий правильного действия колдовства:

— Посмотреть я буду рад.

Примитивно, но правилам соответствует, раз заклинание действует.

Стекло подернулось туманной дымкой. А когда она начала медленно таять, взору магистра открылся освещенный фонарями домик, окна которого ярко вспыхивали разными цветами попеременно.

— Белое, — машинально сказал Итан, — голубое зарево, хм... снова белое, опять голубое... магия смерти, магия жизни, смерти — жизни... А... а где связки? Что за самодеятельность? Чем она там вообще занята, эта несносная девчонка? Неужто вспомнила о том, что из семьи некромантов?! Зачем? — Мужчина подскочил, уронив кресло.

Он попытался уговорить зеркало показать ему, что происходит внутри здания, но то ли новая рифма не особенно удалась, то ли кто-то достаточно сильный поставил на дом магическую защиту. Хозяин Черной реки недовольно зашипел, погрозил пальцем несговорчивой стекляшке и принялся расхаживать по комнате. Его брови хмурились, крылья носа раздраженно подрагивали, а с глаз стремительно спадала пьяная пелена.

Лола обернулась, но не сочла нужным отрываться от лакомства из-за хозяйского эмоционального всплеска. Подумаешь, не впервой. Сейчас нарежет пару-тройку кругов и успокоится.

Мужчина, как она и предполагала, несколько минут энергично топал взад-вперед по комнате и то и дело терял безупречно черный тапок, слетавший с ноги. Затем остановился, кивнул собственным мыслям и, потуже затянув пояс домашнего халата, принялся прямо в комнате формировать заклинание вызова. Нужно было срочно прояснить ситуацию... ну, и утолить любопытство, которое нагло вытравило из его головы весь хмель.

Глава 4

— А-а-а-а-а-а-а-а-а... — донеслось из-за двери, распахнутой магическим толчком.

А следом за громким воплем на освещенный фонарями двор выскочила бледная как мел фея и, чуть помедлив в растерянности, понеслась в сторону сада. Не прошло и пары секунд, как на пороге дома показалась высокая фигура ее вооруженного лопатой слуги. В отличие от хозяйки, он плотно прикрыл за собой дверь и даже наложил на нее сотканное на скорую руку заклинание, после чего поспешил скрыться все в том же саду. В большом и красивом саду, где было много пышных кустов, ветвистых деревьев и довольно высоких подпорных стенок, над которыми располагались колючие заросли роз. Чем не место для "игры в прятки" с чересчур активным мертвецом?

Тяжелая дверь жалобно крякнула от очередного толчка (на этот раз не магического), но так и не поддалась на провокацию. Удары повторялись — зачарованная дверь их самоотверженно сносила. А под прикрытием живой изгороди отдышавшаяся, наконец, Адель рискнула-таки спросить:

— Он, он... оно там?

Нир одарил ее странным взглядом и кивнул.

— А оно... оно... того?

— "Того" — это чего? — хмуро уточнил слуга.

— Ну... — Девушка замялась, подбирая слова. — Оно ведь мертвое?

— Мертвее некуда. Ты же сама яд готовила.

— Но оно же живое! — всплеснула руками фея.

— Конечно, живое. С такой-то буйной растительностью на бренном теле! — съязвил слуга, снимая очки. Глаза его в ночном полумраке фосфоресцировали сильнее, но скрывать эту особенность от хозяйки в данный момент он не собирался.

— Ничего не могу поделать, — смутилась Адель. — Это побочный эффект дара Эраша. Трупы на занятиях с отцом... ну... Они все у меня... расцветали.

— И все бегали за вами, требуя взаимности?

— Нет, раньше они даже не шевелились, — дрожащими губами прошептала она. — Только травой покрывались и все.

— Не шевелились, — повторил Нир задумчиво. — Куда ж им бедным... без связующих заклинаний шевелиться? Удивительно, что этот поднялся, — последнюю фразу он пробурчал себе под нос, и фея благополучно пропустила ее мимо ушей, заинтересовавшись предыдущими.

— Без чего? — не поняла она.

Может, из нее и не вышел практикующий некромант, но теорию она знала назубок. С таким учителем, как отец, другого и ожидать не стоило. Вот только не было никаких упоминаний об этих связующих заклинаниях в трех толстенных книгах, бережно хранимых в их семье. Не было — и все тут!

— Связки — это... — слуга запнулся, подбирая слова. Затем внимательно посмотрел на хозяйку и устало пояснил: — Вспомогательные заклинания для правильного колдовства, если его творит маг, не обладающий соответствующим даром. Будь ты некромантом по рождению, тебе б это не понадобилось. Но ты... фея.

— Почему же отец не сказал? — досадливо закусив губу, спросила Адель не столько у Нира, сколько у себя самой.

— Вот и я об этом думаю. — Светящиеся глаза мужчины сузились, а взгляд его, обращенный на девушку, стал каким-то странным. — О связках знают немногие. Информация держится в секрете, чтобы самоучки не портили рынок магам, одаренным меткой Эраша. Но ваш отец — магистр некромантии, госпожа. Он точно знал... и не сказал вам. Хм... покажите мне свою метку, Аделаида, я...

— Нет! — поспешно воскликнула девушка и тут же понизила голос до шепота: — Я... мне... а... А откуда ты сам знаешь про эти проклятые связки? — прищурилась она.

— Мой бывший хозяин тоже был магистром, — коротко ответил молодой человек, продолжая сверлить ее задумчивым взглядом. — Но вы...

Звон разбитого стекла заставил обоих вздрогнуть. Фея присела, обхватив дрожащими руками голову, а Нир, напротив, поднялся, опираясь на прихваченную с собой лопату, и с интересом взглянул на дом.

— Дорога-а-а-а-я! — победно взревел герцог, выползая из окна. Его покрытые мелкой растительностью конечности плохо слушались, а цветущие буйным цветом лохмы упорно лезли в глаза, мешая смотреть. — А как же любоффф? — обиженно пропыхтел новоявленный зомби, перевалившись-таки через подоконник. Он тяжело поднялся, отряхнулся и, принюхавшись, радостно улыбнулся, отчего увитые цветочками усы его встали дыбом. — Я иду к тебе, прэлессстница, — игриво пропел этот цветущий во всех смыслах мужчина.

— Идет к нам, — повторил заявление герцога Нир.

— Не глухая я — слышу, — стиснув руками полуобнаженные плечи, прошипела Аделаида. — Может... не заметит? — Она подняла на него полный надежды взгляд.

— Ты же знаешь теорию: зомби, скорее, звери, чем люди. Обостренные инстинкты...

— Хватит! — поморщилась девушка. — Я помню, помню... Благодаря папе, я эту теорию по гроб жизни не забуду, — с детской обидой в голосе добавила она. — Нир, что делать? На питание низшего зор-зара уйдет минут пятнадцать, а без лишней порции "Зора" эта зараза никуда нас не повезет. Пожалуйста, Ни-и-ир... — сложив ладони в молитвенном жесте, протянула перепуганная хозяйка. — Придумай что-нибудь, ты же так много всего знаешь.

— Хорошо, — просто ответил слуга и, бросив очередной взгляд за живую изгородь, скомандовал: — Бежим!

— Что? — Глаза Адель расширились, а следы недавних слез высохли окончательно.

— Бежим, — повторил молодой человек и, поудобней перехватив одной рукой лопату, бесцеремонно дернул девушку другой.

Она не поднялась на ноги — подскочила, повинуясь его движению. Не успев толком сообразить, что происходит, белокурая фея понеслась следом за сорвавшимся с места темным в самую глухую часть сада. Оглянувшись на ходу, Ада с ужасом поняла, что влипла. И история с сундуком золота по сравнению с любвеобильным мертвецом — сущая ерунда. Огромная фигура зомби двигалась напролом сквозь колючие заросли роз. Позеленевший от обилия растительности герцог падал, вставал, снова падал, полз на четвереньках, что-то тихо рычал и... блаженно улыбался, продолжая преследовать свою потенциальную любовницу.

— Фэ-э-я! — голосил он за спиной беглецов. — Я тебя найду, проказница!

— Ты же подняла его, попробуй теперь подчинить, — предложил Нир, когда они, изрядно набегавшись по пересеченной местности от не знающего усталости "трупа", остановились передохнуть... на дереве.

— А я, по-твоему, не пробовала?! — шепотом возмутилась девушка. — Он не подчиня-я-я-яется, — грустно протянула она, придвигаясь поближе к своему спутнику. — Я боюсь, — призналась едва слышно и уткнулась носом в его плечо. — Закопай его, а?

— Закопать? — изумился мужчина.

— Ага, — не поднимая головы, отозвалась Адель. — Ну, а зачем тебе иначе лопата?

Нир посмотрел на макушку кровожадной блондинки, затем перевел взгляд на садовый инструмент, который одолжил в сарае старого гнома, и... криво ухмыльнулся.

— Упокой и закопай. Ты же знаешь про эти... связки, — снова заговорила фея, не дождавшись от него согласия. — Пока он сам нас не закопал в отместку за скоропостижную кончину и непрофессиональное "воскрешение".

Огромная рядом с другими яблоня приняла хозяйку и ее слугу благосклонно, даже заботливо прикрыла их ветвями, окутав убойной порцией яблочного аромата. Все это было призвано хотя бы на время сбить со следа вошедшего во вкус мертвеца. Он и сбился... на время. Покружил немного среди фруктовых деревьев, понюхал воздух, потом землю, радостно взвыл и бросился к последнему пристанищу феи.

— О-о-о-о... Попалась, дорогая! — громко завопило существо, больше похожее на лешего, нежели на человека.

— А-а-а-а... — заорала фея в ответ и, ошалев с перепуга, попыталась залезть еще выше.

— Э-э-э-э... — выдал Нир, вовремя перехватив девчонку за талию. — Фея ты или кто? Хватит трястись, он все равно не отстанет. Да и лопата по работе соскучилась.

— Ага, — согласилась блондинка и даже позволила слуге, вместо желанного восхождения, спустить ее вниз, на покрытую мягкой травой землю, где валялась пара девичьих туфель, одну из которых как раз обнюхивал крайне счастливый находкой "покойник".

— Люби-и-мая, — умилилось это чудо-юдо, протягивая к ней руки-ветви с увитыми зелеными листочками пальцами.

— Ма-а-а... ба-а-бушка! — заорал объект его вожделения, оттолкнул обескураженного слугу и припустил прочь, сверкая голыми пятками.

— Твою ж... — Нир запнулся, встретившись взглядом со стеклянными глазами зомби. Он крепче сжал древко лопаты, направляя лезвие, сверкнувшее в полумраке, на бывшего герцога.

— Люби-и-мый, — мартовским котом заголосил мертвец и... завилял хвостом из переплетенных лиан.

Шокированный темный закончил оборванную на полуслове фразу и, предупредительно ударив по древесной конечности неожиданного поклонника, свалил вслед за феей.

Герцог посмотрел на обрубленные пальцы-веточки, сокрушенно вздохнул и, неуклюже передвигая ногами, поплелся за беглецами. Ведь, как известно, зомби не чувствуют боли, не страдают от потери частей тела и не "умирают" без обряда упокоения, проведенного некромантом. Зато они упорно преследуют цель, на которой их заклинило в момент смерти или по приказу своего темного мага. И, что характерно, добиваются желаемого, даже если находятся в состоянии неполной комплектации. Так что утрата пары видоизменившихся пальцев мало впечатлила "мертвеца". А вот большая трехъярусная клумба в восточной части сада впечатлила и очень.

— Цвэточки! — умильно улыбаясь, провозгласил он и ринулся собирать букет.

— Элизии — пять золотых за луковицу, — сокрушенно прошептала фея, выглядывая из-за беседки, увитой плющом и гроздьями черного винограда.

— Семь, — поправил ее Нир, бросив в рот пару сочных ягод.

— Пять! — нахмурилась фея.

— Пять — это белые, а лиловые — семь. Я сам покупал.

Девушка одарила слугу мрачным взглядом, но промолчала. Уставшая и напуганная, она остановилась здесь передохнуть, а заодно и посмотреть, чем закончились "прения" зомби, Нира и лопаты. Ничем, судя по тому, что двое последних не заставили себя долго ждать. Ну, а "живой" и относительно невредимый герцог теперь самозабвенно громил одну из ее любимых клумб. Чтобы добраться до приглянувшихся ему бутонов, он уничтожал большую часть цветов, сминая и втаптывая их в траву своими огромными лапами.

— Пойдем кормить зор-зара, госпожа, пока ваш кавалер занят? — спросил слуга, опираясь на свою подругу-лопату.

— Д-да-а-а... — с запинкой отозвалась хозяйка, продолжая неотрывно следить за действиями "покойника". — Наверное.

Сердце ее обливалось кровью, а закушенная губа ныла. Что-что, а растения, выращенные собственными руками, Адель любила как родные. И наблюдать столь варварское с ними обращение ей удавалось с большим трудом. От порыва пойти и придушить и без того "мертвого" поклонника девушку останавливал только страх за свою жизнь... и честь.

Вырвав с корнем самую крупную элизию, зомби сполз с вершины разоренной клумбы и начал активно принюхиваться слегка удлинившимся носом. Фея замерла, Нир бросил в рот очередную ягоду, а несчастная лопата тихо скрипнула под тяжестью его руки. Герцог сорвался с места — Ада со слугой синхронно вздрогнули и, не сговариваясь, бросились прочь. Однако не успели они преодолеть и десятка метров, как услышали за спиной восхищенный вопль:

— Цвэточек... синенький?! Букет для прэ-э-лестницы!

Адель застыла как вкопанная, и Нир едва не врезался в ее спину.

— М-м-м, — начала девушка, медленно поворачиваясь.

— Мама? — подсказал сердобольный слуга, с беспокойством поглядывая то на ее перекошенное лицо, то на радостно семенящего прочь "мертвеца", которого в данный момент интересовал не столько объект вожделения, сколько ее зачарованная теплица.

— М-м...

— Муж? — с сомнением покосившись на герцога, уточнил молодой человек.

— К-какой муж?! — взорвалась фея, одарив его, наконец, вполне осмысленным взглядом. — Моя аквамариновая роза! Мой шедевр! Единственная в своем роде, она... Она там! — ткнув пальцем в расположенную поодаль теплицу, воскликнула девушка.

— И? — не понял слуга.

— Дай сюда! — Вырвав из его рук лопату, Адель мрачно процедила: — Я сама этого козла озабоченного сейчас упокою: сссначала четвертую, а потом закопаю, — кровожадно прошипела она и, взвесив в руках садовый инструмент, решительно зашагала в сторону подвергнутого покушению "сокровища".

Этот уникальный цветок фея растила больше трех лет, кропотливо изменяя его структуру с помощью своего дара, поливала волшебными настойками и удобряла магически-модифицированным перегноем, а еще просто разговаривала с ним, как с лучшим другом. Свою аквамариновую розу Ада любила. Она гордилась и восхищалась ею, а еще планировала выступить с ней на фестивале светлых искусств*, который должен был состояться в следующем месяце. И вот когда цель девушки — создать единственную в своем роде синюю розу была так близка к завершению, — какой-то недоделанный мертвяк вспомнил вдруг, что он джентльмен, и отправился на поиски букета для своей дамы. Даму от подобной перспективы чуть удар не хватил, и, заткнув подальше инстинкт самосохранения вместе с мыслями о ближайшем будущем, девушка ринулась защищать свое детище любыми доступными для этого средствами. А Нир остался стоять, с интересом наблюдая за ее действиями.

Возле выломанной двери теплицы Адель чуть помедлила и неуверенно оглянулась на слугу, тот демонстративно развел руками, давая понять, что ни мешать, ни участвовать в ее "крестовом походе" не намерен. Фея разозлилась окончательно: на него, на герцога, на отца-тирана, на хозяина Черной реки и на судьбу-злодейку вместе взятых — после чего с отчаянием приговоренного ринулась в святая святых своего таланта — маленькую стеклянную теплицу с разбитыми вдребезги стенами.

Да-да, зомби ведь не чувствуют боли, будь то удар лопатой или магическим хлыстом. Поэтому сильно потрепанный, слегка обгоревший, но крайне довольный собой "мертвец", пройдя сквозь град охранных чар, сейчас с любопытством ребенка пытался вскрыть прозрачный футляр, под которым цвела аквамариновая роза.

— У-у-убью! — взвыла раненым зверем фея и со всей дури долбанула недруга по голове ребром лопаты.

— Любимая? — обернулся тот, озадаченно почесывая расколотый надвое череп.

— Эм-м, — громко сглотнула девушка, глядя на него огромными от ужаса глазами. Близость живого герцога вызывала отвращение, а нынешнего — вводила ее в шок. — Я... э... я нечаянно, — проблеяла она, готовясь к низкому старту, но тут "мертвец" разломал-таки несчастный футляр и, выдрав розу из горшка, оторвал ее и от стебля.

— Цвэточек? — мурлыкнул он, протягивая ей одинокий бутон.

Пару секунд девушка молча смотрела на уничтоженный шедевр, не делая попыток к нему прикоснуться, затем медленно подняла взгляд на зомби и, швырнув в разбитое окно "оружие", не оправдавшее надежд, зашипела так проникновенно, что несчастный кавалер невольно отшатнулся. Черные глаза ее затянула алая пелена гнева, по белокурым волосам побежали магические разряды, а с хищно скрюченных пальцев в сторону обескураженного "покойника" полетели белые искры. Белые, а потом голубые, и снова белые, и опять голубые... Магия смерти, чередовалась с магией жизни, в то время как доведенная до "точки кипения" волшебница шептала с детства заученные слова заклятия.

Откинув в сторону несколько крупных обломков разрушенной до основания теплицы, Нир помог бледной как снег девушке подняться на ноги и, бережно стряхнув с нее стеклянную пыль, вежливо поинтересовался:

— Что вы с ним на этот раз сотворили, госпожа?

— Не знаю, — честно призналась Аделаида, с недоверием и опаской разглядывая дело рук своих.

— А что пытались сотворить? — снисходительно улыбнувшись, спросил слуга.

— Упокоить, — ответила фея и неуверенно добавила: — Кажется.

— Ну, в принципе, упокоили, — задумчиво проведя рукой по причудливо изогнутому стволу дерева, появившегося на месте теплицы, сказал темный. — Опознать в этом растении человека не удастся даже магам-следопытам, которые по отпечаткам ауры ищут пропавших без вести.

— Я превратила герцога... в дерево? — прошептала фея, со смешанными чувствами разглядывая россыпь аквамариновых бутонов на темно-зеленой кроне своего творения.

— В единственное и неповторимое дерево, — поправил ее мужчина. — Полагаю, вам будет, что выставить на фестивале светлых искусств. И это что-то гораздо лучше одинокой розы в глиняном горшке.

— Фестиваль? — Тонкие брови девушки чуть сдвинулись, а в темных глазах отразилось беспокойство. — Какой фестиваль, Нир? Меня послезавтра заберут в рабство, если я не найду сундук золота. А Итан Эльт-Ма-Гроган широко известен своей нелюбовью к живой флоре, но даже не в этом суть! Не сегодня-завтра сюда явятся стражи порядка и начнут вынюхивать, выспрашивать — одним словом, подозревать меня в причастности к исчезновению герцога. И если они узнают...

Ветка, треснувшая позади, заставила фею вздрогнуть. Резко обернувшись, Адель начала настороженно всматриваться в темный силуэт раскидистой вишни, но, несмотря на достаточно острое зрение, присущее всем одаренным, ничего подозрительного не увидела. Вот только интуиция била тревогу, опираясь на поддержку очередного приступа противного страха.

— Хм, — озвучил ее мысли Нир, подбирая с земли многострадальную лопату. — А у нас, оказывается, гости.

Девушка и не заметила, как очутилась за спиной слуги. Гости? Свидетели? О, нет! Вцепившись в его рукав, она сбивчиво пролепетала уже ставшую привычной просьбу:

— Н-нир, пожалуйста... С-сделай что-нибудь?!

Он и сделал. Отодрал от себя пальчики Адель и, отступив от нее на шаг, взвесил в руках садовый инструмент, затем хмыкнул, что-то прикидывая, и... запустил несчастную лопату, будто копье, в самую гущу подозрительно шуршащей кроны. Девушка с отвисшей от удивления челюстью проследила за ее стремительным полетом, оценила масштабы магического ускорения, которое придал ей темный, и, глядя, как с дерева вместе с парой обрубленных веточек падает что-то круглое и лохматое, закрыла-таки рот... ладошкой... чтобы не заорать.

Большеухая голова с черными всклокоченными волосами пару раз подпрыгнула, отскакивая от земли, словно мяч, после чего спокойно докатилась до босых ног феи и мирно замерла там, глядя снизу вверх пустыми глазами новоявленного мертвеца.

— Гм, — выдал Нир, переведя озадаченный взгляд с гостя... вернее, с его верхней части, на вишню, в листве которой застряло орудие убийства вместе с телом наблюдателя. — Меткий удар.

— Удар? — подхватив длинную юбку, фея осторожно попятилась, продолжая опасливо коситься на голову. Один труп уже гонял девушку по саду, вдруг и второй тоже оживет и что-нибудь сделает: например, покусает. — Да ты, ты... ты псих! Ты зачем убил его?!

— Но вы же сами, госпожа, приказали, — одарив ее ласковой улыбкой, спокойно пояснил мужчина.

— Я?! — Адель побледнела, вернее, посерела лицом, так как бледнеть уже было просто некуда.

— Да, вы.

— Значит, опять виновата я? — потерянно пробормотала она.

— И я, и вы, — Он благородно не стал взваливать на ее хрупкие плечи весь груз ответственности, только половину.

— Кто это? Человек? — тоскливо глядя на второго за эту ночь мертвеца, спросила девушка.

— Ромор, — с готовностью ответил слуга.

Жалости к несчастному созданию фея почему-то не испытывала, зато жалость к себе любимой захлестнула ее новой волной, заставив подсохшие, было, слезы вновь побежать по бледным щекам. За незаконное колдовство ей уже назначили штраф в размере одного сундука золота, за убийство герцога, если ее арестуют и обвинят, — еще три потребуют, а за гибель этого искусственно выращенного существа — добавят минимум полтора. И то, если его хозяин не слишком большая шишка в городе. Иначе все пять запросить может. А у нее сбережений всего-то монет сто, да и те не дома.

Так! Где там красная банка с ядом? В выборе между многолетним рабством или столь же продолжительной каторгой Аделаида Ванн Грэниус видела единственную лазейку — быстрое и практически безболезненное путешествие в мир иной. Пусть лучше боги решают судьбу ее души, чем рабовладельцы и надзиратели — тела.

— Шпион хозяина Черной реки, — подняв за волосы голову и внимательно разглядев клеймо, сообщил Нир.

— Я влипла, — утирая рукой слезы, прошептала девушка.

— Это точно, — продолжая вертеть в руках косматую башку с ровно обрубленным куском шеи, подтвердил слуга. — Вы вляпались по самую макушку, моя маленькая госпожа, — криво усмехнулся он и, бросив останки на землю, обратил их в пепел одним коротким щелчком пальцев. После чего проделал то же самое с застрявшим в ветвях телом и, поймав скользнувшую вниз лопату, обернулся к хозяйке.

— Ты! — громко шмыгнув носом, воскликнула Адель и гневно воззрилась на него. В памяти пронеслась вереница эпизодов из недавнего прошлого, в каждом из которых участвовал темный. Его светящиеся глаза, его слишком мощные для слуги чары, его непоколебимое спокойствие и... его проклятое поведение! Как же она сразу не догадалась? — Это все ты! Ты!!! Это ты меня подставил! Дважды, нет... трижды...

— Осторожней с обвинениями, Аделаида, — предостерегающе проговорил Нир, обрывая ее гневную речь. — Не пойманный — не вор.

Он шагнул к ней — она от него. Костяшки его пальцев побелели, когда он сильнее сжал древко, а ее дрожащие руки, ослабев, выпустили подол длинного платья.

— Значит, все-таки ты, — всхлипнув, прошептала фея. — За что же, Нир?

— Вы ошибаетесь, госпожа, — в голосе молодого человека проскользнуло сочувствие. — Идемте в дом, я приготовлю вам успокаивающую настойку и разогрею ужин. Вы же ничего толком не съели за столом. Идемте!

Он решительно направился к ней, но девушка протестующе выставила вперед ладонь и, продолжая сверлить слугу черными, как ночь, глазами, нервно усмехнулась:

— Стой, темный! Я не могу доказать, что тот гадкий старикашка нанят тобой, но к отравлению герцога и обезглавливанию ромора именно ты приложил руку. А твой дар, происхождение... мне ничего не известно о тебе! Ты появился ниоткуда, чуть не умер у меня на руках, а потом нанялся в слуги за мизерное жалование. А еще про долг жизни говорил, лжец! Может, я и доверчивая дурочка, но всему есть предел. Не бывает таких слуг, которые обладают подобной силой. Не бывает, и все!

— Вот как? — Улыбка Нира стала задумчивой. Он достал из кармана жилета свои лиловые очки и, надев их на нос, холодно произнес: — В таком случае я увольняюсь!

— Ты... Что?! — Весь воинственный запал сошел на нет, когда смысл слов дошел до Адель.

— Ты, фея, сама сказала, что слуг с подобными характеристиками не бывает. Да и пора мне уже, если честно, наслужился по самое не хочу, — с легким презрением сказал маг, неожиданно сменив вежливое "вы" на довольно хамское "ты". Во всяком случае, девушке обращение показалось именно хамским.

Она поджала губы, уговаривая себя не разреветься в голос от обиды и разочарования.

— И ты вот так просто бросишь меня с этим... с этими... с проблемами? — голос ее предательски дрогнул, выдавая состояние, которое она так старалась скрыть.

— Ты сама сказала... — завел свою шарманку Нир, но фея его перебила.

— Я сама сказала, я сама приказала, я сама, сама, сама... А ты, весь такой белый и пушистый, просто мимо проходил, да?! — заорала она, стремясь подавить обиду злостью. — Ты не посмеешь меня бросить! Ты обязан мне... жизнью.

— Я верну долг. Потом, — серьезно кивнул слуга и, развернувшись, зашагал в сторону дома.

— Но... когда именно? — прошептала обалдевшая от такой наглости девушка и, подхватив длинную юбку, бросилась за ним.

Глава 5

— Ты куда? — крикнула она.

— Вещи собирать.

— У тебя нет вещей!

— Пара-тройка найдется.

— Я не отдам!

— Хорошо, не надо. Уверен: сапоги сорок пятого размера будут идеально смотреться на твоих миниатюрных ножках.

— Я не заплачу тебе! — почти нагнав его, пригрозила Адель.

— Не сомневаюсь, моя скупая госпожа, — сказал молодой человек, по-прежнему не оборачиваясь, и с откровенной иронией добавил: — Оставь себе этот несчастный золотой. Тебе он явно нужнее.

— Ни-и-иррр! — возглас девушки походил на злобное рычание. Она лихорадочно соображала, как повлиять на взбунтовавшегося темного, но все ее нападки тот стойко сносил, продолжая шагать впереди с видом решительно настроенного человека. — Ни-и-ир?

Ответная тишина больно ударила по ее самолюбию.

Нир двигался своей обычной бесшумной походкой, а фея бежала сзади, как комнатная собачка за хозяином. Она едва поспевала за ним и от этого еще больше злилась. Ноги ее путались в длинной юбке, босые ступни побаливали от недавних приключений. Как только с горизонта исчезла угроза в лице любвеобильного зомби, Ада почувствовала себя жутко усталой, разбитой, а главное, одинокой. И если первые две характеристики она списывала на старания проклятого герцога, то в последней был виноват исключительно темный слуга. Бывший слуга... Но как же так?!

— Я никуда тебя не отпущу!

— Сил не хватит. Ты такая хрупкая, фея.

— Ах, так? Тогда я натравлю на тебя стражей порядка!

— Дам свидетельские показания с большим удовольствием.

— Я отправлю тебя на каторгу!

— Леди вперед, моя маленькая госпожа.

— А я... я... Я замуж за тебя выйду!

Нир так резко остановился, что она чуть не врезалась в его спину. Но, вовремя выставив вперед ладонь, лишь коснулась пальцами напрягшихся мышц. Мужчина медленно повернулся, приподнял лиловые очки и посмотрел на свою бывшую хозяйку сверху вниз. Затем криво усмехнулся и спокойно проговорил:

— Боюсь, предложение потеряло актуальность, Аделаида.

— И когда же успело?

— Сразу после отказа. К тому же супруга с неоплаченными штрафами в качестве приданого — не такая выгодная партия для вероломного, как ты считаешь, темного, — он подмигнул ей светящимся глазом и чуть виновато улыбнулся. — Ты же понимаешь, да, цветочек?

— Веро... цве... как?! Как ты меня назвал, морда чернокнижная?! — Девушка бросила хищный взгляд на лопату в руке мужчины.

— Зря ты так ненавидишь темных, — сказал он, предусмотрительно спрятав садовый инструмент за спину.

— А за что их... то есть вас, любить? — Уперев руки в бока, фея сдула с лица светлый локон и гневно уставилась на Нира. Разница в росте ее ничуть не смущала: будучи на полторы головы ниже его, она умудрялась взирать на мужчину так, будто стояла на пьедестале, а он копошился где-то внизу. — За желание утопить меня в детстве? Или за уроки некромантии, которые больше походили на издевательство?

— Не равняй всех по своему отцу. И вообще забудь о чокнутой семейке...

— Ладно! Забыли о семейке. Лавочник, который меня периодически обирает, тоже имеет темные гены.

— Но он и платит тебе, не забывай.

— Пусть так! Зато хозяин Черной реки за мой моральный ущерб не платит, он только с меня плату требует.

— Ты сама виновата, нельзя быть такой доверчивой.

— И тот старикашка...

— Что? Тоже был темным? — искренне умилился Нир.

— Нет, он как раз был стопроцентным светлым, — неохотно призналась Адель.

— Неужели?! — наигранно удивился бывший слуга. — Значит и среди вашего брата нечестные господа встречаются? Да и ты тоже...

— Что я? Что?! — перебила девушка, всплеснув руками. — А что мне оставалось делать после решения суда? Я просто боролась за свою свободу, — перестав кричать, прошептала фея. — А ты, темный, отравил герцога и обезглавил ромора. Ты дважды подставил меня и теперь спокойно уходишь. У тебя совесть есть?! — одарив его укоризненным взглядом, поинтересовалась она.

— Хм... — Мужчина на секунду задумался, затем ответил: — Нет. Ну, откуда же у нас, темных, совесть? — сказав это, он снова повернулся и пошел к дому, освещенный силуэт которого уже виднелся за кустами.

Адель закрыла на мгновение глаза, пряча под длинными ресницами колючие слезы обиды, затем снова открыла их и решительно двинулась следом, намереваясь, если не заставить Нира помогать ей, то хотя бы огреть его на прощание лопатой. Так... за все хорошее. Должна же она, в конце-то концов, хоть какую-то компенсацию получить за козни их темной братии! Но не успела девушка пройти и пары шагов, как споткнулась о не замеченный ранее булыжник и с громким "ой!" полетела вниз. Старательно сдерживаемые слезы брызнули из глаз, когда щиколотку прострелила резкая боль.

— Ййй-о-о-о, — взвыла фея, схватившись руками за пострадавшую конечность. — Да чтоб вас всех... — проскулила она, кусая губы.

Было обидно, больно и грустно. Девушка чувствовала себя брошенной, униженной, преданной и потому глубоко несчастной. Она осталась одна, совсем одна лицом к лицу со своими проблемами. И нет никого, кто протянул бы ей руку помощи.

— Ну, что на этот раз, горе мое белокурое? — обреченно вздохнул Нир, склонившись над ней.

Ада подняла полные слез глаза и увидела его раскрытую ладонь. Большую и бледную, с тонким шрамом вместо линии жизни.

— Ты ведь мне поможешь, Нир? — шмыгнув носом, спросила она.

— Несмотря на то что я такой плохой темный? — не меняя позы, уточнил он.

— Не издевайся, а? Мне правда очень плохо. Ты сильный маг, и родовитый тоже — это видно по глазам. Пожалуйста, вытащи меня из этой ситуации и... и...

— Что? — губы мужчины дрогнули, складываясь в ироничную улыбку. — Опять в жены себя предложишь?

— Вот еще! — гордо фыркнула Адель, на время позабыв о боли и слезах. — Но твой долг жизни, на возвращении которого ты, помнится, настаивал, будет уплачен. По рукам? — голос дрогнул вопреки ее стараниям.

— По рукам, — помедлив, согласился Нир и помог девушке подняться. — Идем в дом, Аделаида. Есть у меня одна идея...

— Я Адель. Оййй, — снова взвыла фея, наступив на поврежденную ногу.

Молодой человек опять вздохнул, затем немного подумал и, решив, видимо, что спутница уже неопасна, вручил ей лопату, после чего взял бывшую хозяйку на руки и понес к дому. Она не сопротивлялась. Сидела мышкой, прижимая к себе почти родной инвентарь, и думала о том, что руку помощи она все-таки получила. Даже две! Если учесть то, как бережно обнимает ее этот загадочный темный.

— А что за идея, Нир? — вспомнила его слова Ада, когда они вышли на освещенный фонарями двор.

— Завтра в городе пройдет Тритэра*. И я... — Он сделал многозначительную паузу, внимательно посмотрев при этом в ее бледное личико с влажными от недавних слез глазами. — Могу помочь тебе принять в ней участие.

— Эм? — клацнув зубами то ли от неожиданности, то ли от шока, выдала девушка и, крепче вцепившись в лопату, рявкнула: — Немедленно поставь меня на землю! Отравленный герцог, убитый ромор... а теперь еще и Тритэра! Мне стоило подумать раньше, что помощь темного будет... темной.

— Ты сначала послушай, а потом кричи... светлая, — игнорируя ее требование, проговорил Нир. — Хотя лучше не кричи. Мы тут не одни.

— Что? — резко понизив голос до шепота, спросила фея. — Опять шпион?

— Нет, всего лишь твой дворецкий, — с легкой улыбкой ответил Нир.

— А-а-а, — облегченно выдохнула Адель, которая и сама уже увидела сидящего на крыльце гнома. — Так он же глухой совсем.

— Глухой, да глазастый, — пробормотал мужчина и с нотками недоверия в голосе добавил: — Да и странный он какой-то...

— Вовсе нет! — заверила его фея и приветливо помахала старому гному, одетому в полосатую пижаму и пушистые тапки с розовыми помпонами. На голове старика красовался ночной колпак, на шее — вязаный шарф с эмблемой "Зора", доставшийся ему бесплатно на рекламной акции напитка, ну а в зубах гнома была зажата большая черная трубка, которую он и курил, равнодушно поглядывая на хозяйку и ее слугу. Теперь уже бывшего.

Нир поставил девушку на верхнюю ступеньку крыльца и, убедившись в том, что она не падает от очередного приступа боли, забрал у нее лопату. Расставаться с нею Адель не хотелось, но неодобрительное хмыканье дворецкого, опознавшего свой инструмент в чужих руках, добавило убедительности уговорам мужчины.

— Глухой, говоришь? — тихо спросил он, задумчиво поигрывая отобранным инвентарем.

— Ага, — так же тихо ответила Ада и кивнула, настороженно переводя взгляд с Нира на затылок гнома и обратно на Нира... то есть на его руки, а еще точнее — на лопату.

— Глухой свидетель тоже свидетель, — многозначительно сообщил темный, с удовольствием наблюдая, как расширяются глаза блондинки.

— Т-ты... ты... не вздумай даже, псих кровожадный! — хватаясь за древко, воскликнула она.

— Да шучу, шучу я, — рассмеялся мужчина, вырывая у нее добычу. — Все! Иди в дом. Если можешь на ногу наступить. Если нет, подожди меня. Отнесу лопату в сарай, приготовлю тебе кувшин настойки и вернусь, тогда и поговорим... Адель.

Он ушел, а она еще несколько секунд постояла на крыльце, глядя ему вслед, потом открыла дверь и, прихрамывая, направилась в холл. А старый дворецкий докурил трубку, что-то пробурчал себе под нос и, покачав головой собственным мыслям, поплелся спать. Вопли, доносившиеся сегодня из сада, были способны разбудить и глухого, не говоря уже о двух ошалелых псах, усмирить которых гному удалось только подливкой со снотворным. Феечкино производство... всего-то десять капель из красной банки на порцию — и оба крылатых пса теперь дрыхнут под его кроватью, изредка поскуливая во сне.

Фея сидела на крыльце и молча наблюдала за тем, как ее личный ездовой дух уплетает вторую порцию "Зора". Этот низший зор-зар достался ей по наследству от бабушки вместе с каретой, к которой был привязан заклинанием. Как и большинство собратьев, он не отличался покладистостью, на все имел свое собственное мнение, но, к счастью, не умел его озвучивать словами. Ну, а разные интонации пресловутого фырканья Адель очень быстро научилась воспринимать как фон. Эту иномирную скотину (а по-другому его и назвать-то сложно) звали Сэр Арчибальд. На всякого рода сокращения сей бравый "конь" не реагировал, а на "тварь нерасторопную" долго и обстоятельно обижался, что плохо сказывалось на скорости и его собственной, и кареты. Извинениям зор-зар предпочитал миску "Зора". Его же он пил и в качестве "топлива" для исправной работы мышц своего "живого" тела. А также в качестве лакомства, которое не столько требовалось организму, сколько чтобы жадности потрафить.

Фея посмотрела на ночное небо, в вязкой черноте которого спрятались звезды, и невольно поежилась от порыва прохладного ветра. Погода за время их с Ниром разговора заметно испортилась. Набежавшие с севера тучи скрыли серебристый диск луны, а в воздухе запахло дождем. Девушка перевела рассеянный взгляд на лоснящиеся бока "животного" и тяжело вздохнула. В отличие от довольного жизнью Арчибальда, она чувствовала себя не в своей тарелке. Нервозность погасила очередная порция настойки. А может, Адель просто устала нервничать? В любом случае, сейчас она была спокойна, собранна и... подавлена. Что, в общем-то, неудивительно, так как груз проблем, свалившийся на ее плечи, способен не то, что подавить, но и расплющить насмерть. Однако девушка держалась и даже надеялась на удачу... На удачу в подпольной игре волшебников, о которой рассказал темный.

Странно, что она согласилась. Азартные игры всегда казались Адель занятием порочным и грязным, а значит, недостойным внимания благочестивой феи. И вот теперь среди ночи она собирается в город, чтобы подтвердить свое участие в Тритэре — самой странной и непредсказуемой игре для магически одаренных существ. Она спятила? Возможно...

Об этой игре ходило много слухов, в основном — непроверенных, так как те, кто действительно бывал там, старались держать язык за зубами. А что являлось тому причиной: нежелание раскрывать инкогнито, опасение за выигрыш или возможность скорого ареста — история умалчивала. Тритэра проводилась один раз в год, открывая свои двери для избранных. Она, как профессиональный шпион, меняла страну, город, дату и состав игроков. Заявки на участие в следующей игре подавались после завершения предыдущей, ответ же приходил за два месяца до очередного старта. А за три дня до часа "Х" маги и просто богатые люди, желающие хорошо поразвлечься и сделать ставки, получали тайные приглашения с указанием адреса. Попасть в число игроков было крайне сложно, но, как выяснилось, возможно. Во всяком случае, так утверждал Нир. Его прежний хозяин как раз и был одним из участников Тритэры. И место до сих пор оставалось за ним, потому что о смерти магистра, приехавшего в Тикки-Терри инкогнито, официально объявлено не было. Каким чудом темный собирался заменить погибшего хозяина на хозяйку, — девушка не знала. Но он попросил довериться ему, и она доверилась. Просто потому, что больше доверять было некому, а ей этого очень хотелось.

Она встретила Нира полтора месяца назад такой же хмурой и прохладной ночью. Тогда тоже собирались тучи и начинал накрапывать мелкий дождь. Уставшая и сонная, девушка возвращалась домой из города, мысленно уговаривая еле плетущегося Арчибальда двигаться побыстрее. Метрах в двухстах впереди мелькнули огни чужого экипажа. Поначалу Адель заинтересовалась: в столь поздний час на пустынной дороге редко встретишь проезжих. Но незнакомая карета быстро увеличила разрыв и скрылась за поворотом. Любопытство девушки, потеряв зрительную подпитку, моментально угасло, уступив место мечтам о горячем чае и кусочке пирога, купленном в лавке. До дома оставалось не больше километра, и воображение Ады уже рисовало картину уютной столовой, освещенной парочкой магических фонарей, образы хмурого старика-дворецкого с подносом в руках и счастливо тявкающих псов, порхающих вокруг ее кресла, как вдруг все эти дивные видения потонули в алой вспышке, выпустив наружу страх. Не за себя... За домочадцев!

Взрыв был громкий, как раскат грома, и ослепительно яркий. Словно цветок, распустившийся на черном бархате ночи... Кроваво-красный бутон смерти, упавший туда, где находилось ее имение. Побледневшая фея в мгновение ока растеряла всю свою сонливость. "Стегнув" застывшего Арчибальда ментальной плетью, девушка направилась к медленно таявшему зареву чужеродного колдовства. Сначала она решила, что хозяин Черной реки совсем взбесился и решил уничтожить неподкупную фею вместе с домом. Затем пришла мысль о кознях "любимой" семьи, и только потом мелькнуло воспоминание о незнакомом экипаже, который держал путь мимо ее земель.

Убедившись, что взорвался не родной дом, а чужая карета, Адель, к своему стыду, испытала чувство, близкое к радости. Когда она добралась до места катастрофы, о той напоминал лишь тускло светящийся налет на камнях да повышенная температура воздуха. Капли дождя смывали следы преступления, совершенного под покровом ночи. Ни обломков, ни людей... одна лишь красная пыль да запах гари — обычное для магического взрыва явление.

Постояв в растерянности напротив места, где произошла трагедия, девушка не придумала ничего лучше, как развернуться и пойти домой. Она слишком устала и перенервничала, чтобы снова возвращаться в город. Да и смысла сообщать стражам порядка о случившемся фея не видела. Пассажиры кареты погибли, следы почти исчезли — идеальное убийство, а она нежеланный свидетель. Зачем же нарываться на неприятности?

Неизвестно, чем бы закончился спор осторожности с совестью, активно идущий в ее душе, если б до острого слуха волшебницы не долетел тихий стон. Ада резко остановилась, медленно обернулась, активно принюхалась и пристально всмотрелась в темную крону кустарника по другую сторону дороги. Именно под его защитой девушка и нашла полумертвого мужчину. На окровавленном теле незнакомца не было ожогов, зато хватало открытых ран. И самая ужасная из всех уродливым пятном "украшала" его грудь. Словно чья-то когтистая лапа сорвала кусок кожи над самым сердцем. И, как выяснила потом фея, когда смывала кровь и грязь с раненого, именно на том куске и располагалась метка Эраша. После катастрофы от нее остались лишь ничего не значащие фрагменты, но, судя по тому, с какой скоростью поправлялся Нир, — божественный знак восстановился быстрее своего носителя. Вот только фее так и не удалось на него посмотреть. Попросить молодого человека снять рубашку она считала неприличным, а видеть сквозь ткань девушка банально не умела. Да и какой толк в изучении чужой метки? Что она ей может сказать? Темный — он и есть темный.

— Как твоя нога? — раздалось за спиной.

Волшебница очнулась от мыслей и вздрогнула от прохладных пальцев, коснувшихся щеки.

Убрав с ее лица непослушный локон, Нир вопросительно посмотрел на молчавшую девушку и терпеливо повторил:

— Как твоя нога, Адель?

— Лучше, — ответила она. — Твоими стараниями.

— Тогда идем, — улыбнулся темный. — Сэр Арчибальд уже закончил трапезу.

Вышеупомянутый Сэр, услышав свое имя, гордо фыркнул и демонстративно облизал круглую морду длинным языком. Его оранжевые глаза, типичные для низших зор-заров, ярко горели, а двадцать пар мохнатых лап нетерпеливо притоптывали, готовые в любой момент сорваться на бег. Вот только стоило фее занять место возницы и надеть на руку браслет, обеспечивающий телепатический контакт с "животным", как всю ретивость с огромной черной гусеницы, словно ветром сдуло. Покачавшись на месте с полминуты, Арчибальд медленно засеменил к открытым воротам. Когда он вышел, наконец, на дорогу и с той же скоростью направился в сторону города, Нир вкрадчиво поинтересовался:

— Ты так сильно не хочешь участвовать в Тритэре, Адель?

— Почему? — От удивления она резко повернулась, отчего светлый локон снова выбился из прически и упал на глаза, мешая смотреть. Сдув непослушную прядь, девушка спросила: — Ты о чем сейчас, темный?

— О скорости Арчи.

— Эм... — Она забавно сморщила носик и бросила косой взгляд на обсуждаемый объект, затем шепотом сообщила: — После моей позавчерашней очистки сада от вредных насекомых, Сэр Арчибальд быстрее ходить отказывается.

— В смысле? — не понял Нир.

— Протестует против уничтожения ему подобных, — еще тише пояснила девушка, максимально придвинувшись к сидящему рядом спутнику.

Где-то с секунду он переваривал ее ответ, а потом от души расхохотался.

— Дай-ка сюда браслет, Адель. — Серебристые глаза его хищно сверкнули из-под темно-лиловых очков. — Садись на мое место и держись крепче, фея. Следующая остановка — Дом Игры.

Нир не солгал. Стоило ему занять место возницы, как строптивый зор-зар тут же сменил гнев на милость, а черепашью скорость — на бег рысцой. Готовые слететь с девичьих губ вопросы, мужчина пресек одной многозначительной фразой: "У темных свои секреты".

Глава 6

— Проклятие, Нир! Ты зачем привез меня в бордель? — прошипела фея, дико озираясь по сторонам. Ее тонкие пальчики побелели от напряжения, с которым она сжимала локоть своего спутника, а щеки, напротив, порозовели, выдавая смущение.

— Это не бордель, — так же шепотом ответил ей бывший слуга. — Это увеселительное заведение госпожи Милалики.

— Ага, а вон те девочки в корсетах и чулках — новая разновидность дворецких, да? Поэтому и выстроились в шеренгу возле входа... гостей встречать.

— Скажи, Адель, а где, по твоему мнению, может проходить игра, если не тут?

— Ну... — фея растерялась, — в особняке каком-нибудь?

— Да-да, а толпа народа с увесистыми кошельками в этот самый особняк на экскурсию пожалует?

Девушка хмуро посмотрела на собеседника, но так и не нашлась, что ему возразить. Действительно, разве не лучшее прикрытие для подпольной игры — заведение, где азартные игры разрешены?

Темный улыбнулся и легко сдул листок, запутавшийся в ее прическе. Перед поездкой в город Ада привела себя в относительный порядок: надела скромное платье, заколола наверх растрепавшиеся за вечер волосы и даже чуть-чуть подкрасила губы, желая скрыть их бледный и покусанный вид. Но некоторые мелочи все же остались незамеченными.

— Мы договорились, цветочек: ты следуешь моим советам, а я вытаскиваю тебя из неприятностей. Так что... слушайся, маленькая госпожа, — с легким налетом иронии проговорил он.

— ...и повинуйся, — недовольно фыркнула блондинка, но продолжила путь по высоким ступеням к распахнутым настежь дверям дома, из которого доносились смех и музыка. — Нир! — выдохнула она, переступая порог просторного зала с расположенными по периметру диванами и креслами, возле которых стояли круглые столики, полные яств. Гости (в основном мужчины) пировали и веселились, наслаждаясь вином и обществом тех самых "дворецких" в чулках. А на подсвеченной магическими фонариками сцене в окружении музыкантов извивалась в чувственном танце молоденькая певица в красном платье.

— Ты что-то сказала? — склонившись к ней, поинтересовался темный.

— Да, — как-то сдавленно пролепетала фея и еще сильнее сжала его локоть. — Я не цветочек.

— А по-моему, ты самая настоящая роза: белая, чистая, светлая и немного капризная, как и положено домашнему цветку, — совершенно серьезно сказал он, а потом с деловым видом добавил, усаживая ее на край ближайшего дивана: — Подожди меня тут. Только ради Эраша, ни с кем не заговаривай.

И пошел, сунув напоследок ей в руки большое красное яблоко. Сжав фрукт дрожащими пальцами, девушка машинально поднесла его ко рту, да так и застыла, не откусив. Расширившимися от удивления глазами она смотрела на своего бывшего слугу, с трудом узнавая его. Быстрые, но плавные движения, стремительные, но легкие шаги... Вот только в этой привычной для Адель походке теперь ей мерещилась хищная грация зверя. Не дикого льва, а большого и свободолюбивого кота: спокойного и ленивого до той лишь поры, пока не выпустит острые когти. И сейчас этот самый "кот" явно вышел на охоту. Но... на кого? Откровенно одетые девицы приветствовали Нира как завсегдатая их заведения, мужчины скупо кивали и изредка пожимали ему руку.

Интересссно: а он точно в город только за покупками и информацией ездил?

Мужчина давно исчез из виду, а девушка по-прежнему пребывала в некоторой прострации от его поведения и собственных мыслей на данную тему.

— Не спи, малышка! — крикнули ей в ухо, отчего фея подпрыгнула на мягкой подушке и обронила яблоко, так его и не попробовав.

Оно прокатилось по начищенному до блеска полу и нырнуло за диван. Первым порывом было плюнуть на яблоко, но высказать все, что накипело, наглому нарушителю ее спокойствия. Вторым — отправиться за диван на поиски проворного фрукта и там по возможности остаться, лишь бы не общаться с этим самым "нарушителем". Но Ада, задавив на корню оба порыва, осталась-таки сидеть на месте, глядя снизу вверх на незнакомого тролля. Огромный, зеленый и пупырчатый он смотрелся бы забавно в своем черном фраке, если б находился где-нибудь... на другом конце зала и разговаривал с кем-то другим.

— Чего застыла, сахарная? — Внушительный набор клыков мелькнул в приветливой, как хотелось думать фее, улыбке.

Девушка сглотнула, затем сжала в замок трясущиеся пальцы и... ничего не ответила. Нир велел молчать, она и молчала. К тому же на языке, кроме "Ой, мамочки!", ничего и не вертелось. Тролль постоял... постоял... еще постоял, потом достал из кармана очки, протер белой салфеткой стекла и нацепил на свой приплющенный нос. Задумчиво хмыкнул, склонил набок лысую голову, поскреб когтистой лапой щеку и, наконец, радостно провозгласил:

— А! Я понял! Ты — тот самый сюрприз от госпожи Милалики, который входит в стоимость вечера. Развратная монашка, да? — Мужчина покосился на кружевной воротничок ее закрытого черного платья и предвкушающе зацокал языком. — Ну, ла-а-пушка. — Он присел рядом, похоронив под собой почти все пустое место на диване. — Признайся, я угадал? — Интимные интонации добавляли его каркающему басу урчащие нотки.

В животе феи тоже заурчало, и виной тому был не только голод.

— Я... э-э-э... нет, — наконец, смогла выдавить она.

— Не монашка? — расцвел тролль в очередной клыкастой улыбке.

— Нет.

— Ну, тоже хорошо, — продолжая сверкать крокодильим оскалом, сказал он, после чего по-хозяйски приобнял окончательно обалдевшую девушку и ласково проворковал: — С недотрогами, даже фальшивыми, всегда столько возни. Я, кстати, Лео. А тебя как звать?

— Ад... ад... — Имя упорно не желало слетать с ее губ, пока чужие, увенчанные длинными когтями пальцы лежали на плече.

На них-то фея и смотрела, не в силах оторвать взгляд. Темно-зеленые, аккуратно заточенные (явно мастер из салона красоты работал), с золотыми звездочками посередине, они целиком и полностью завладели вниманием девушки. Тролль во фраке — это что-то новенькое. Но холеные руки с маникюром у жителя болот — это вообще нонсенс!

— Нравится, Ад? — легонько постучав пальцами по ее плечу, самодовольно проговорил Лео. — Аж целых пятьдесят золотых содрали за эту красоту. У... хапуги, — пожаловался он, вздыхая. — Может, потанцуем? — услышав первые аккорды новой песни, предложил тролль.

Адель опять сглотнула, мысленно прикидывая размер ног этого зеленого "медведя". Она с надеждой посмотрела в зал, выискивая взглядом долговязую фигуру бывшего слуги, и... резко подскочила, легко выскользнув из-под руки нового знакомого.

— Э... а как же танец, Ад? — удивленно пробормотал он, заглядывая за высокую спинку дивана, куда секунду назад нырнула девушка.

— Отвернисссь, — прошипела девушка. — Я... я... я ем! — Схватив попавшееся на глаза яблоко, она быстро протерла его подолом платья и демонстративно надкусила. — Проголодалась. Вот...

— Гм. — Щека тролля странно дернулась. — Сильно? — сев вполоборота, чтобы не привлекать к ней внимания, сочувственно поинтересовался мужчина.

— Очень, — пережевывая крошечный кусочек и абсолютно не чувствуя его вкуса, пробурчала Адель.

— То-то я и смотрю, бледная ты какая-то, совсем небось заработалась, да? — понимающе вздохнул тролль и, наложив полное блюдо разнообразной еды, протянул его ей. — Кушай-кушай, сахарная. Я все это уже оплатил, а одному мне точно не управиться. Давай... На сытый желудок развлекаться приятней будет, — подмигнул ей желтоглазый тип, игнорируя недовольное шиканье перепуганной феи.

Чтобы он перестал с ней разговаривать, девушка взяла блюдо. Затем приняла кувшин вина, большой бокал и маленькую тарелку с печеньем. Тролль порывался сплавить за диван еще и шоколадный пудинг с тортом, но зверское выражение лица блондинки охладило его пыл. Он даже послушно отвернулся и принялся молча изучать свои наманикюренные когти, в то время, как Ада пыталась слиться с занавеской, возле которой сидела в окружении ароматных продуктов. Меньше всего ей сейчас хотелось попасться на глаза отцу, которого она заметила среди гостей. К счастью для Адель, глава семьи был слишком занят парой хорошеньких шлюх, обнимающих его с двух сторон. С ними под ручку он направлялся к выходу из зала. К тому самому выходу, возле которого сидела недавно его дочь.

Несмотря на новый приступ нервозности (а может, и благодаря ему), девушке действительно захотелось есть. Причем зверски. Пометавшись немного между правилами приличия и голодом, она все-таки пошла на поводу у последнего и, наколов на вилку небольшой шницель, поднесла его ко рту. Фея ела аккуратными, маленькими кусочками, но делала это слишком торопливо и совершенно не по этикету: там о трапезах на полу между диваном и окном не было ни строчки.

Когда ее рассеянный взгляд наткнулся на остроносые туфли, девушка чуть не подавилась. Судорожно проглотив застрявший в горле кусок, она медленно подняла голову, намереваясь что-нибудь сказать, однако слова, как и при встрече с троллем, затерялись в глубинах ее удивления, смешанного со смущением и страхом. На этот раз над бедной маленькой феей возвышалось не зеленое существо во фраке. Сейчас напротив нее стояла толстая брюнетка неопределенного возраста с черной мушкой над верхней губой. Необъятная грудь в глубоком вырезе платья мерно вздымалась при каждом вздохе. Накрашенный алой помадой рот чуть заметно кривился, а темные глаза насмешливо смотрели на Аделаиду.

— Ты Адель? — вздернув черную бровь, уточнила незнакомка.

— А-а-а... да, — неуверенно протянула красная от стыда фея.

— Твой друг попросил тебя проводить. Идем, что ли? — подмигнула ей тетка, протягивая черную накидку с глубоким капюшоном. — Нас уже ждут.

— Кто?

— Тот, на встречу с кем ты пришла, — усмехнулась она. — Ну же? Идешь ты или так и будешь задницей пол протирать?

Фея покраснела еще больше, а тролль возмущенно воскликнул:

— Эй! Это моя девочка! Я ее оплатил! Так не честно, Милалика!

"Мила... кто? — мелькнуло в голове феи. — Вот это мужеподобное чудище и есть госпожа Милалика? Хм... "Милый" же у нее... лик".

— Твоя переоденется сейчас и явится, — отмахнулась хозяйка заведения и, поправив толстую шнуровку на корсете, небрежно бросила: — А эта девочка не про твою честь, маркиз. У нее могущественный покровитель есть.

"Покровитель, значит? Могущественный... ну-ну", — мрачно вздохнула фея, натягивая на голову капюшон. Столкнуться лоб в лоб с "любимым" папочкой на просторах этого заведения девушка не хотела. Да и другие знакомые вполне могли попасться на ее пути, что плохо отразилось бы на репутации светлой волшебницы.

Когда Милалика открыла ключом дверь одной из многочисленных комнат на втором этаже, Адель обомлела. И не удивительно! Не каждый день вместо ожидаемого помещения со стенами и потолком, глазам предстает бескрайний дикий сад с полуразрушенными скульптурами и каменными дорожками, заросшими травой.

— Впечатляет? — понимающе хмыкнула женщина.

— Не то слово! — восторженно ответила девушка. — Но как это возможно? Тритэра — это вход в другое измерение или... в другой мир?

— Кто же его знает? — пожала плечами собеседница. — Игра потому и ценится среди волшебников, что разгадать ее и, тем более, повторить еще никому не удавалось. То, что она выбрала в этом году мой дом, — большая честь для меня и немалый доход. А насчет ее устройства не нам с тобой думать, господа и поумнее нас голову над этим ломали, да так и не раскрыли секрет. По слухам, Тритэру создал Мастер Лжи, которого из-за нее же и убили. Зато его шедевр зажил собственной жизнью. Понятно? — Ада кивнула, и женщина продолжила: — Как ни приду сюда, каждый раз вижу что-то новое. Правда, открывается игра только тем, кто намерен в ней участвовать, а для всех остальных, включая стражей порядка, — это просто комната с видом во двор. Тритэру практически невозможно вычислить, если она сама этого не хочет. Игра оригинальна и непредсказуема. Хотя... — Милалика окинула взглядом пустой коридор и задумчиво добавила: — Всегда есть что-то незыблемое. Идем! — Схватив за руку юную спутницу, она переступила вместе с ней порог и закрыла дверь на ключ. — Если действительно хочешь участвовать, — зашипела она на ухо растерявшейся девушке, — либо молчи, либо поддакивай, но уж точно не перечь мне. Я знаю, что и как говорить. Поняла? — Ее грозно сдвинутые брови произвели на фею неизгладимое впечатление. Блондинка послушно закивала и непроизвольно икнула, что часто случалось с ней от страха или волнения. — Э-эх, цыпленок желторотый ты, а не госпожа фея, — беззлобно усмехнулась хозяйка заведения и ободряюще хлопнула Аду по плечу, отчего та рефлекторно присела, заметно накренившись вбок. — Пошли... буду устраивать твое светлое будущее.

Идти было недалеко, но трудно, потому что, во-первых, плиты под ногами изобиловали трещинами, в которые то и дело норовили провалиться каблуки, а во-вторых, девушка постоянно вертела головой, стремясь получше рассмотреть старый сад. В окружении светящегося тумана это место казалось заколдованным. Впрочем, таковым оно и являлось.

Статуя, возле которой остановилась Милалика, очень сильно напоминала горгулью, присевшую передохнуть на прямоугольный выступ обветшалой беседки. Каменное существо держалось когтистыми лапами за постамент и равнодушно смотрело вниз, как раз туда, где замерли две женщины: крупная брюнетка с мушкой над губой и хрупкая блондинка в черной накидке. Первая набрала в легкие побольше воздуха и громко провозгласила: "Вызыва-а-ем тебя, Дух Тритэррры!" Вторая от этого воя задрожала и принялась поспешно натягивать на голову капюшон, который сняла, войдя в комнату. Но руки ее замерли, а сердце испуганно екнуло, когда вокруг прокатился странный шепоток, а следом за ним сверху раздался леденящий душу голос.

— Зачем пожаловала, Милалика? — спросила уродливая статуя, не открывая пасти. Она вообще не шевелилась, продолжая серым изваянием восседать на своем каменном насесте. Зато глаза ее, узкие и раскосые, ожили и засветились ярко-алым заревом.

— Привела тебе претендентку для завтрашней игры, — спокойно сообщила женщина и, покопавшись в недрах своего огромного корсета, извлекла оттуда сложенную в несколько раз бумагу.

Адель показалось, что светящиеся глаза чудовища видят ее насквозь, и от этого ощущения ей захотелось спрятать под капюшоном все лицо. Однако надавав себе мысленных пощечин за трусость, девушка выдержала взор Духа и не отвела взгляда, за что удостоилась одобрительного смешка потусторонней личности и снисходительного: "Подходит".

Но не успела фея выдохнуть с облегчением, как услышала ленивое:

— Два сундука золота — и девчонка в игре.

Ада тихо ахнула, а ее спутница, подбоченившись, возмутилась:

— Почему это два? У остальных один сундук — проходная плата, а у нее — два? Нечестно!

— Остальные либо магистры, либо маги с большим стажем, а эта, — горгулья насмешливо фыркнула, растеряв всю свою ужасность, — еще даже несовершеннолетняя.

— Мне двадцать дв... — сама не зная почему, влезла в разговор фея, но ее бесцеремонно перебили.

— Так и хорошо, что несовершеннолетняя! Дар до конца не оформился, значит, может сюрпризы выдавать, — сказала Милалика, и Ада поняла наконец, о каком именно совершеннолетии идет речь. Не о человеческом, а о магическом, связанном с окончательным формированием метки Эраша.

— Я детей не эксплуатирую.

— А за два сундука эксплуатируешь? — прищурилась тетка.

— А пусть сначала найдет два, — ехидно ответила статуя и хитро подмигнула Аделаиде алым глазом.

— У тебя же недобор игроков, Дух Тритэры, — пошла в наступление брюнетка, размахивая листом бумаги. — Маркус Ма-Нидрус не приехал, и место его до сих пор пустует. Чего ты ждешь? Если магистр не явился раньше, значит, либо передумал, либо... земля ему пухом! Давай заключим договор с девочкой — и дело с концом.

— Два сундука — и заключим. Если она такая... с сюрпризами, как ты говоришь, то отыграет их на первом же уровне и еще два сверху получит.

— Да она в моем заведении больше заработает, чем в твоей игре! — отмахнулась Милалика, а фея искренне ужаснулась такой перспективе, но промолчала.

— Пусть зарабатывает, — флегматично отозвалась горгулья. — Или два сундука, или... идите вон, не мешайте отдыхать. — При последних словах сияние глаз стало затухать, и сквозь красную пелену проступили очертания высеченных в камне зрачков.

Фея прекрасно понимала, что ни двух, ни одного, ни даже десятой части проклятого сундука золота ей не найти, а потому решила, что идея с игрой, вопреки уверениям Нира, с треском провалилась. Как вдруг услышала обреченное:

— Ну, два так два! Завтра в полночь получишь. Вот договор. — Женщина сунула слегка помятую бумажку под нос оживившейся статуе. — Подписывай, Дух Тритэры.

— Пусть сначала она впишет свое имя, — потребовала горгулья и, кашлянув, выплюнула из полуоткрытой пасти острое перо. — Кровью, девочка, кровью, — с иронией добавила она, глядя, как нерешительно Ада вертит перо в руке.

— Но у меня нет... О-о-ой! — взвыла от боли девушка.

— Что такое? — заинтересовалась горгулья.

— Комар укусил, — улыбаясь в тридцать три зуба, пояснила Милалика.

— Комар? — статуя явно удивилась.

— Э-э-э... да. — Адель тоже попыталась выдавить из себя улыбку, но получилось плохо. — Большой комар, — прошептала она еле слышно и хмуро посмотрела на туфлю сорок третьего размера, которая все еще давила на ее носок.

Непрозрачный намек спутницы фея поняла прекрасно. И, решив, что мадам знает, что делает, бегло прочла договор, после чего вписала свое имя в пустую графу. К одному официальному долгу добавился еще и неофициальный. Ощущение, что она тонет в болотной трясине, росло и крепло, но вместо обоснованной в такой ситуации паники в Адель зарождалось какое-то странное спокойствие с легким налетом бесшабашности.

А... Бог не выдаст, свинья не съест! Как-нибудь, да разрешится все. Зато теперь у нее есть шанс выиграть целых четыре сундука золота. А этого вполне хватит на погашение всех долгов, и даже лишнее останется.

Дальнейшие события происходили как во сне. Ядовито-зеленое дыхание полностью ожившей статуи обдало холодом лицо блондинки, когда горгулья легко спрыгнула вниз и, глядя в упор на Адель, проговорила:

— Участие подтверждаю. — Затем сцапала листок с кровавым росчерком и, дунув на него, поставила таким образом свою закорючку. Не красную и даже не черную, а такую же зеленую, как и тот пар, что шел у нее изо рта. Проглотив обоюдно подписанную бумагу, существо рыгнуло, довольно рыкнуло и, наконец, заявило: — Иди выбирай маску, Аделаида Ванн Грэниус. Завтра в полночь ты должна явиться сюда с входной платой и в костюме, соответствующем правилам Тритэры. Удачи, фея.

Сказав все это, Дух Игры вернулся на свой каменный насест и замер, опять превратившись в статую. Алые глаза потухли, зеленый туман рассеялся, и в старом саду вновь повисла колдовская тишина.

— Пошли! — потирая пухлые ручки, скомандовала Милалика.

— Куда? — спросила девушка, все еще пребывая под впечатлением от последней сцены.

— В беседку, конечно. Там не занятые еще "образы" лежат. Выберешь себе по вкусу. Идем-идем, нечего прохлаждаться. До начала Тритэры осталось чуть меньше суток, а тебе подготовиться надо, да и отдохнуть не помешает, — окинув бледную волшебницу взглядом, добавила она. — Куда только Некрос смотрит? Совсем девку довел...

— К-кто смотрит? — очнулась фея.

— Друг твой, кто ж еще?

— Тот, который меня сюда привез? — подозрительно-спокойно уточнила Адель.

— Слушай, детка, — ухмыльнулась хозяйка заведения, — я всех твоих приятелей знать не обязана, а одного нашего общего знакомого, который попросил устроить тебя на Тритэру вместо его прежнего протеже, зовут Некрос. Не думаю, что это настоящее имя темного, но лично мне и моим друзьям он представлялся так.

— Ннн-некрос, — скрипнув зубами, повторила фея. — Ладно. А что за маски?

— Давай посмотрим, — с какой-то детской радостью на круглом лице предложила женщина. — Коробка открывается только для игроков. Это так интересно, так... — Брюнетка хлопнула в ладоши от переполнявших ее чувств и, схватив девушку за руку, потащила внутрь старой беседки.

"Коробкой" оказался круглый колодец с каменной плитой сверху. И если бы эта самая плита не парила в полуметре от него, женщины вряд ли смогли сдвинуть ее с места. Внутри неглубокого колодца лежало несколько масок, олицетворявших зверей.

— Выбери эту, — ткнула пальцем Милалика, указав на что-то черное в синих перьях. — Такая прелесть! Сама б взяла, если б играла. Бери ее, ну же? Будешь вельяминой *, — шепотом просветила она.

— Нет, ссспасибо, — так же шепотом отказалась Адель, изучая маски.

Маскарадные атрибуты не имели ни лент, ни шнурков, ни даже ручек, за которые их можно было бы держать, поэтому девушка решила спросить, как именно их носят. Ответ поверг фею в очередной шок. Оказалось, что маски, поднесенные к лицу игрока, сливаются с ним и создают иллюзию звериной головы. Узнать кого-то в таком оригинальном камуфляже практически невозможно.

— А что будет, если я проиграю на первом уровне? — задумчиво разглядывая маску белой кошечки, поинтересовалась Ада.

— Да ничего особенного, — пожала плечами Милалика. — Вернешь мне два сундука золота, которые я за тебя на игру ставлю, и пойдешь с миром.

Фея даже не удивилась, лишь улыбнулась грустной улыбкой мученицы.

— А если у меня... ммм... не окажется денег?

— Тогда отработаешь, — легко согласилась на этот вариант тетка. — Год неофициального рабства за каждый сундук. Эх, чую, как мои завсегдатаи передерутся за твою хрупкую невинность, — хрюкнула она от смеха и в очередной раз хлопнула блондинку по плечу. — Да не трусь ты, цыпленочек. Я пошутила. У тебя же покровитель есть.

— Ага, — кивнула девушка, морщась от боли. — Может, он и сутенером будет? — прошипела она сквозь зубы и резко сменила тему: — Пожалуй, я выбрала. Эта! — Протянув руку, она взяла приглянувшуюся маску и, улыбнувшись ей совсем другой, искренней и светлой, улыбкой, прошептала: — Ну, привет, котенок.

Всю обратную дорогу фея пребывала в глубокой задумчивости. Милалика, от одного вида которой народ предусмотрительно шарахался в стороны, не тревожила спутницу. В полном молчании женщина проводила Аду до кареты и удалилась.

— Все прошло хорошо? — спросил темный, наклонившись с места возницы, чтобы подать бывшей хозяйке руку

— Чудесно! — ядовито отрезала Адель, рассматривая след красной помады на щеке молодого человека. И чем больше она на него смотрела, тем сильнее зверела. — Чудесссней не бывает, Нир! Или... лучше Некрос? Впрочем, неважно! До приезда сюда я должна была один сундук золота, теперь — три. А к году рабства добавилось еще два в борделе...

— Это не бордель, — попытался возразить Нир.

— Название сути не меняет, — оборвала его девушка и, игнорируя помощь, легко запрыгнула в экипаж. — Знаешь, темный... — устало произнесла она, когда Сэр Арчибальд тронулся с места.

— Что? — осторожно спросил молодой мужчина, чуть отодвигаясь от соседки. Больно уж кровожадным выглядело ее обычно милое личико в тусклом свете качающихся фонарей

— Если я не выиграю минимум три сундука, убью тебя, воскрешу и снова упокою тем же способом, что герцога. А потом распилю на дрова и, каждый раз разжигая камин, буду любоваться пламенем и злорадствовать. Через год, два, три... но буду.

— Ты выиграешь, — пообещал он, пряча улыбку, — моя коварная госпожа.

Глава 7

Адель вошла в свою спальню и невольно поморщилась от запаха горных цветов, все еще гостившего там. Перед внутренним взором девушки поплыли яркие картины недавних событий: приворот герцога, его смерть, потом воскрешение, упокоение и, как результат ночных злоключений, — встреча с Духом Игры. От воспоминаний о горгулье с глазами, налитыми алым светом, у феи похолодели кончики пальцев, и она невольно сжала их в кулачки, чтобы согреть.

Беспорядок, царивший в комнате, сейчас не задевал аккуратную хозяйку. Она сильно устала и хотела просто отдохнуть, забыв хотя бы на пару часов о тех неприятностях, что свалились на ее белокурую голову. Брезгливо поморщившись, Ада сдернула с кровати покрывало, на котором умер герцог, и, скомкав его, не глядя, швырнула в сторону двери. Что-то громко звякнуло, привлекая внимание девушки. Обернувшись, она увидела опрокинутое ведро, из которого текла вода. Фея несколько секунд удивленно смотрела, как стремительно разрастается прозрачная лужа, а потом сорвалась с места, подбежала к ведру и подняла его. Для того чтобы убедиться в своей неожиданной догадке, хватило пары секунд, за которые железный сосуд вновь наполнился водой практически до краев.

— Ниррр! — заорала Адель, вложив в свой возглас охватившее ее бешенство. — Чтоб тебе всю жизнь в слугах ходить, гребаный магистр! — злым шепотом добавила она и снова крикнула: — Ниррр, подойди-ка сюда! Пожалуйста, — выплюнула фея вдогонку приказу, замаскировав его под просьбу.

Темный пришел, когда она уже сама готова была спуститься за ним. Осторожно приоткрыл дверь, предварительно постучав, и... получил в качестве подарка ведро. Реакция не подвела бывшего слугу, поэтому плеснувшая на него вода лишь немного намочила низ рубашки и попала на штаны.

— Это что? — спросил мужчина, переводя настороженный взгляд с ведра на Аделаиду и обратно.

— Это мой вопрос! — уперев руки в бока, грозно проговорила фея.

— А-а-а... ну, тогда лови, — пожал плечами он.

Реакция девушки не отличалась такой же быстротой, поэтому весь перед ее платья вымок, прежде чем она успела схватить ведро за ручку. Поймала, раскачала, разбрызгивая воду, и молча отправила его в обратный путь. Нир красиво отступил, позволив "снаряду" вылететь в коридор и, радостно позвякивая, спуститься с лестницы.

— Хм... — Мужчина прислонился спиной к стене и чуть склонил набок голову, разглядывая негодующую фею. — И что именно тебя так взбесило, цветочек? Вода или лист железа, свернутый в цилиндр?

— Заклинание бездонной чашшши! — отжимая юбку, прошипела она.

— И-и-и? — с видом ничего не понимающего человека, протянул темный. — По-твоему, я должен был бежать на пожар с несколькими литрами воды в запасе?

— Да ты издеваешься, что ли? — окончательно взбесилась Адель, выпустив из рук мокрую ткань. — По твоей милости, сейчас в холле наводнение будет.

— Ты хотела сказать, по твоей.

— Ай, чтоб тебя! — воскликнула девушка и кинулась спасать свой дом от магического бедствия.

Нир снова пожал плечами и, немного помедлив, двинулся следом.

— Тебе бы переодеться, госпожа, а то простудишься еще, чего доброго, — сказал он, присев на сухую часть ступеньки.

— Это ты виноват! — ставя полное воды ведро в угол, процедила фея. — Ты меня облил! — добавила она.

— Ты хотела узнать, что это, я тебе и дал его... для детального осмотра, — едва сдерживая улыбку, парировал он. — Кто ж знал, что ты не поймаешь. Надо ловкость тренировать... в игры подвижные начать играть, или...

— В игррры?! — прорычала девушка, наступая на него. — Ты уже запихнул меня в одну игру, темный. Может, откроешь секрет — зачем?!

— У тебя глаза светятся, — неотрывно глядя на нее, прошептал мужчина, — алым...

— Что? — Фея моргнула, застыв в паре шагов от лестницы.

— Кто ты такая, Адель? — прищурился Нир. — Покажи мне свою метку Эраша.

— Метку? — закусив губу, переспросила она, а потом снова разозлилась: — Мою метку? А может, лучше на твою посмотрим? Заклинание бездонной чаши — одно из самых сложных, нам в Академии говорили. На то, чтобы привязать сосуд к водному резервуару, требуется много сил. Такое только очень опытным магистрам под силу. Нир-Некрос и бог знает как еще тебя зовут... Кто ты такой?!

— Твой бывший слуга, — спокойно ответил молодой человек. — И да, для друзей я Нир, а не Некрос и не бог знает кто, моя маленькая госпожа.

— Значит в борделе...

— Это игорный дом, а не бордель.

— ...твоих друзей нет? — пропустив его замечание мимо ушей, уточнила девушка. — И рожа у тебя в помаде вовсе не от дружеских поцелуев была, да? — Она раздраженно дернула мокрый подол, норовивший облепить ее ноги.

— Госпожа ревнует? — ехидно полюбопытствовал мужчина.

— Госпожа в бешенстве, а ты упорно увиливаешь от ответов. Ты кто такой, темный? Магистр?

— Магистром был мой бывший хозяин.

— Не было никакого хозяина!

— Нет, был.

— И как же его звали? — желая вытянуть хоть немного информации из этого скользкого типа, спросила фея.

— Маркус Ма-Нидрус, — вздохнув, ответил он.

— Тот, который не доехал до Тритэры?

— Он самый.

— Ма-Нидрус... — повторила Адель, перекатывая фамилию на языке, словно конфету. — Нидрус, Нирус... что-то мне это напоминает. А тебе? — прищурилась она.

— Не ищи то, чего там нет. Я не Маркус, поверь. Если бы ты видела его, то не сомневалась бы.

— Но я не видела.

— Прости, ничем не могу тебе помочь.

— Но ты сильный маг, очень сильный, ты слишком много всего знаешь, и глаза твои выдают высокое происхождение... — больше для себя перечислила фея и, поднявшись на пару ступеней, села рядом с ним.

— А ты светлая фея, которая заставляет расцветать зомби и, упокаивая их, обращает в деревья. Покажи мне метку, Адель.

Просьба прозвучала как приказ, и девушка, возмутившись таким обращением, недовольно огрызнулась:

— Сам покажи... Нир.

— Да пожалуйста, — сказал он и принялся расстегивать рубашку.

Адель, словно в трансе, уставилась на его длинные пальцы, затем медленно перевела взгляд на открывшуюся грудь и, отчаянно покраснев, вскочила на ноги.

— Мне надо переодеться, — бросила она на ходу, после чего пулей взлетела наверх и, хлопнув дверью, исчезла в своей комнате.

Темный опустил голову, тряхнув растрепанными волосами, и тихо рассмеялся. Затем поднялся на ноги, критически осмотрел свою одежду и тоже решил сменить ее на сухую.

Минут через двадцать он снова постучал в комнату феи и, услышав короткое "Заходи!", осторожно приоткрыл дверь. На этот раз его не "осчастливили" полным ведром и даже не запустили подушкой. Адель сидела в кресле и нервно перебирала складки домашнего платья, искоса поглядывая на позднего визитера. Настенные часы показывали половину третьего ночи, но спать девушке, несмотря на стресс и усталость, не хотелось.

— Я не покажу тебе свою метку, Нир, — перешла к делу она. — Не потому, что не хочу, чтобы ты знал о свойствах моего дара, в этом нет никакой тайны: семьдесят на тридцать — светлый к темному. Я же все-таки дочь некромантов, — криво усмехнулась она.

— Каждый символ уникален, — сказал молодой человек, закрывая за собой дверь. Он, как и Ада, был одет во все светлое, но если наряд феи отливал теплым золотом, то костюм ее собеседника изобиловал разными оттенками серого. В руках мужчины была деревянная шкатулка, которую он бережно опустил на стеклянный столик. — А я неплохо умею расшифровывать "послания" Эраша.

— Откуда такое умение только? Очередной скрытый талант НЕмагистра? — съязвила фея.

— Может быть, — уклончиво ответил Нир. — Ты покажешь мне метку?

— Только если ты станешь моим мужем, — продолжая язвить, заявила она.

— На интимном месте находится?

— Угадал.

— Ну, так в чем проблема? Идем венчаться? — посмотрев на часы, предложил он. — Растолкаем сонного жреца и...

— Ни-и-ир! — обреченно протянула девушка, признавая свое поражение.

— Да пошутил я, — улыбнулся мужчина. — Я тебе принес кое-что, раз уж ты не спишь до сих пор, — сказал он, открывая шкатулку. — Это миниатюрные копии масок, участвующих в Тритэре завтра. Всего их девять, в финал выйдут три, а главный приз достанется одной. Призом будет новый дар. Это незаконно и невероятно, но... Игра гарантирует победителю такой куш. Именно поэтому в ней участвуют маги. Кто ж откажется от приобретения еще одного дара? Но тебе на третий уровень соваться не надо. И на второй, кстати, тоже. Выиграешь свои четыре сундука золота на первом уровне и... распрощаешься с игрой. Поняла?

— Да. — Адель поднялась с кресла и, подойдя к столу, склонилась над крошечными фигурками с головами животных, которые парили, как живые, в мягком облаке голубого света на дне шкатулки. Девушке даже показалось, что эти мини-игроки вот-вот начнут разговаривать, настолько ювелирно они были исполнены.

— Откуда у тебя это? — спросила фея.

— Секрет.

— Такой же, как и твое настоящее имя? — прищурилась она.

— Опять начинается, цветочек? — вздохнул мужчина, одарив ее укоризненным взглядом. — Слышала поговорку: меньше знаешь — крепче спишь? Так это как раз про нас с тобой. Я скоро уйду, а ты останешься. И лишняя информация о моей персоне только осложнит твою беззаботную жизнь.

— Беззаботную? — откровенно расхохоталась Ада, позволяя не сформировавшейся до конца истерике вылиться в громком и горьком смехе. — Да ты снова шутишь, темный!

— Поверь, моя милая и нежная роза, ты и понятия не имеешь, что значат... заботы, — загадочно улыбнулся он, и от этой улыбки по спине Адель побежали мурашки, а в горле застрял ком, перекрыв доступ кислорода к легким.

Смех прекратился — девушка икнула, затем нервно передернула плечами и чуть отодвинулась от бывшего слуги. Он снова ее пугал, как тогда — после убийства герцога.

— Ты знаешь, какие маски участвуют в Тритере, — справившись со своим страхом, заговорила фея. — Может, тебе при такой осведомленности и имена игроков известны?

— Известны, — кивнул Нир.

— Если тебе известны, то и другим тоже?

— Нет, у меня особый источник информации. Такого ни у кого больше нет. Не переживай.

— И что за источник?

— Прости, но это тоже секрет, — мягко сказал он. — Вот смотри: лисица — ведьма Жозефина с очень большим магическим потенциалом и далеко не ангельским характером, — начал перечислять молодой человек. — Снежный барс — маг-оборотень из Страны Песков: умный и хитрый, а еще невероятно сильный. Держись от него подальше. Змея — волшебница-шептунья, тоже достаточно опасный соперник. Волк — магистр темной магии с юга, филин — магистр светлой магии с севера, акула — морской ведьмак, прославившийся не только своими талантами, но и своей подлостью. Ворон — это твой отец, а ягуар — хозяин Черной реки.

— Что? — На лице девушки отразилась целая гамма чувств, самым слабым из которых было удивление.

— Прости, — темный виновато улыбнулся. — Не хотел тебе говорить раньше времени.

— А теперь, значит, время настало? — убитым голосом спросила фея.

— Ну, а куда тянуть. Сейчас полежишь немного, все осмыслишь, а завтра поедем тебе платье покупать.

— Зачем? — с той же интонацией проговорила она.

— Так надо! — Он захлопнул шкатулку и добавил: — Ляг, успокойся... Первый уровень самый простой. Ты справишься.

С этими словами темный вышел из комнаты, пожелав Адель несколько часов спокойного сна. Она проводила взглядом его высокую фигуру, истерично хихикнув, прошептала: "Мне хана" и, бросив рассеянный взгляд на свою разобранную постель, решительно направилась к выходу.

Обратно фея вернулась довольно быстро. В руках она держала две бутылки красного вина. Слабое белое девушка даже не стала брать, прекрасно понимая, что получит эти самые "часы сна", только если осушит пару-тройку фужеров крепкого красного. Пьянящий напиток пах земляникой, его сладкий вкус разбавил соленую влагу слез, которые медленно катились из глаз блондинки. Она пила и думала о том, что шанс на выигрыш слишком призрачен и послезавтра ее ожидает первый год рабства, а за ним... Страшно подумать! Хотелось найти крайнего и вылить на него злость и обиду, но проклятый темный почему-то упорно не желал вызывать в ее сердце такие чувства, зато папу, разгуливающего по игорным домам, и богача Итана девушка возненавидела всей душой.

Когда в ход пошла вторая бутылка, Адель поняла, что жизнь не так ужасна, как ей недавно представлялось. Хотя отдавать себя любимую в лапы наглых рабовладельцев все равно было жаль. Поэтому, отставив в сторону пустой фужер, девушка поднялась из-за стола, сделала еще один большой глоток прямо из горла и неровной походкой направилась к зеркалу. Постояла, слегка покачиваясь, полюбовалась троицей собственных отражений, не желающих объединяться в одно, и пьяно ухмыльнувшись, вышла на лестницу. На ступеньках она споткнулась, поставила пятно на светлое платье, но не придала этому досадному происшествию особого значения. Добралась по стеночке до комнат слуг, несколько минут раздумывала, в какой из них живет гном, а в какой Нир, после чего вспомнила детскую считалочку и по ее результатам выбрала дверь.

Когда на пороге появилась радостно улыбающаяся фея, темный опешил. Когда она приветливо махнула ему недопитой бутылкой вина и гордо провозгласила: "Я угадала!" — он нахмурился. А когда девушка по неровной дуге пересекла помещение и, едва не рухнув на него, остановилась напротив — мужчина напрягся. Следующие ее слова повергли его в шок.

— Я хочу подарить тебе свою дев... девст...венность, — доверительным шепотом сообщила блондинка и... упала-таки, но, к счастью (или к несчастью?) для Нира, — не на него, а рядом, на кровать. Во время падения бутылка выскользнула из ее пальцев, и он едва успел ее поймать. А девушка, нисколько не заботясь об "утрате", подложила руки под голову и мечтательно уставилась в потолок. — Не хочу отдавать ее Ит-тану и Мила... Миле. Кукиш им с маслом, а не невинная феечка в рабынях, — довольно связно проговорила она и мерзко захихикала.

— Адель, ты пьяна... — неуверенно начал темный.

— Ага, — согласилась светлая.

— Ты, правда, девственница? — не смог удержаться он, пользуясь откровенностью бывшей хозяйки.

— Ага, — опять проговорила она, продолжая с блаженной улыбкой изучать потолок.

— А зачем тогда я цыплячью кровь покупал?

— Для им-м.. им-ми...

— Имитации, — подсказал он.

— Ага, — улыбка на безмятежном лице блондинки стала еще шире.

Нир не очень понял ход ее мыслей, но расспрашивать дальше не рискнул. Не желала фея спать с потенциальным мужем, зато желала обвинить его в своем совращении и на этом основании женить? Да пожалуйста! Все равно больше женить некого. А как бы после свадьбы она объясняла ему повторный акт лишения девственности — известно лишь странной женской логике. Ведь не смогла бы она вечно увиливать от супружеских обязанностей под предлогом головной и прочих болей?! Или смогла бы? Мужчина впал в глубокую задумчивость, а девушка тем временем налюбовалась потолком и, повернув голову к нему, пожаловалась:

— Я бы попросила Эмиля стать моим первым мужчиной, но он в от... от... отъезде. А гном... старый.

— Так я у тебя запасной вариант? — искренне изумился Нир.

— Не-е-е, — улыбнулась фея. — Ты ми-и-лый... сейчас. — И, протянув руку, погладила его по ноге. — А у Эмиля невеста... — грустно добавила она.

— Адель?! — Темный вскочил на ноги и мрачной тучей навис над девушкой. — Ты спятила?

— Вовсе нет.

— Ты пьяна!

— Вовсе да.

— Что "вовсе", что... — он запнулся, когда на ее прекрасные глаза навернулись слезы.

— Я тебе не... не... не нра-а-влюсь, — всхлипнула фея.

— Да нравишься ты мне, дурочка, — почему-то растерялся Нир, а она каким-то чудом умудрилась приподняться и обхватить его шею руками, после чего тихо прошептала:

— Тогда п... поцелуй. Ну, пожа-а-луйста.

Мужчина несколько раз моргнул, глядя в ее заплаканное лицо, потом отцепил от себя девичьи руки и, сев рядом, склонился над Адой.

— Это очень и очень глупо, — предупредил он девушку.

— Ага, — согласилась она и облизала пересохшие губы.

Темный сглотнул, нахмурился и осторожно коснулся ее рта своим. Он хотел, чтобы поцелуй был легким и ни к чему не обязывающим, но как только ее нежные губы шевельнулись в ответном движении, все вышло из-под контроля. И невинная ласка превратилась в долгий и страстный поцелуй со вкусом земляники. Нир опомнился, лишь когда осознал, что фея ему не отвечает. Первой мыслью было: "задохнулась, дура!", второй — "неужели уснула?". Адель действительно спала, мирно посапывая на белых простынях. И выглядела она такой невинной в этот момент, что где-то в глубине души он ощутил укол разочарования. Переложив не думающую просыпаться девушку на подушку, бывший слуга взял с пола бутылку и залпом осушил ее.

— Убегали, прогоняли, преследовали, приставали... но ни одна еще так нагло не вырубалась во время поцелуя, — пробормотал он, даже не пытаясь скрыть недовольство.

От кого скрывать? От спящей красавицы, которую теперь и пушкой не разбудишь? И ведь спит нахалка не где-нибудь, а в его собственной постели. И что же делать остаток ночи ему?

Постояв немного напротив кровати, Нир прищурился, кивнул своим мыслям и решился. Он осторожно приподнял подол длинного платья. Сначала чуть-чуть, потом еще и еще... Обнажив стройную ножку в белом чулке до середины бедра и не найдя на ней ничего похожего на метку Эраша, мужчина вытер со лба выступивший пот, тихо, но грязно выругался и... накрыл "соблазнительницу" одеялом до самого подбородка. Адель сладко причмокнула во сне и улыбнулась, а он отошел подальше и мрачно посмотрел в окно. Продолжать поиски темный не рискнул, сильно опасаясь, что увлечется процессом.

— Где же все-таки твоя метка, цветочек? — прошептал он, глядя на капли дождя, стекающие по стеклу. — Впрочем, лучше об этом сейчас не думать.

Глава 8

Адель мирно спала и, несмотря на неприятности, видела красивые сны, в то время как ее бывший слуга, накинув на плечи плащ, тихо покидал дом. Накормив Сэра Арчибальда очередной порцией "Зора", он надел на руку браслет и, отдав черной "гусенице" команду, выехал за ворота.

Герцога вечером Нир привез лично. И сделал он это, естественно, по задумке девушки, которую сам же ей и подкинул. Счастливый кавалер, рассчитывая весело провести ночь в обществе простушки-феи, был рад такой предусмотрительности, ибо отказывать себе в алкоголе он не собирался, а ездовые зор-зары плохо переносили контакт с пьяным возницей. Конечно, можно было взять с собой слугу, но хитрец не желал огласки нового романа, а потому с удовольствием воспользовался услугами темного. И вот теперь Нир снова пересек владения герцога. Правда, на этот раз он оставил экипаж в лесу, предварительно погасив дорожные фонари и приказав Арчи на время испариться.

Оставшийся до замка путь молодой человек проделал пешком. Вокруг не было ни души, не считая лесной живности, что пряталась на деревьях от непогоды. Ночной мрак и дождь не смущали одинокого путника. Напротив, он был только рад им. Серебристые глаза мужчины ярко светились, а вокруг него витала едва заметная белая дымка. Чем ближе подходил к своей цели Нир, тем сильнее менялись очертания его фигуры.

Задремавшие на посту стражники тотчас проснулись, едва услышали сердитый голос своего господина. Герцог (а спутать его с кем-то другим даже в такую мерзкую погоду и при недостатке света они точно не могли!) стоял у закрытых ворот в насквозь промокшем плаще и шляпе, перья которой тоскливо свисали на его недовольную физиономию. Обругав недотеп-привратников, его сиятельство гордо прошествовал к замку. Там поднял с постели перепуганную кухарку, требуя приготовить ему пожрать, ущипнул за мягкое место выскочившую на крик горничную, наорал на дворецкого, не открывшего вовремя дверь, после чего уединился в спальне с подносом и бутылкой вина. А через несколько часов вышел оттуда, но уже в дорожной одежде, а не в костюме светского павлина, который надевал на свидание. На могучем плече его висела большая сумка, а на помятой со сна физиономии красовались аккуратно подкрученные усы. Заявив управляющему, что намерен отправиться по очень важному, но деликатному делу в Страну Песков, герцог покинул дом, не взяв с собой ни слуг, ни зор-заров. Когда он уходил, уже рассвело. Небо по-прежнему хмурилось, но дождя не было. Скрывшись из виду домочадцев, мужчина повернул к лесу. Он шагал обычной для герцога походкой, которая постепенно менялась на другую, плавную и стремительную, а еще — практически бесшумную. Словно тяжелые сапоги не ступали по мокрой с ночи дороге, а лишь едва касались ее подошвами.

Когда Нир выводил из кустов спрятанного там Арчибальда, в его внешности не осталось и намека на облик покойного герцога. Наведенные чары растаяли без следа. Было еще очень рано и потому совершенно безлюдно. Но даже если б кто-нибудь и встретил в лесу экипаж цветочной феи, он вряд ли провел параллель между ней и отправившимся в путешествие герцогом, прислуга которого спозаранку начала праздновать отъезд взбалмошного господина. До Страны Песков Иссэ-Терри* пара суток пути на крылатых зор-зарах, столько же обратно, плюс время на решение вопросов, а в результате — не меньше недели долгожданного спокойствия. Чем не повод, чтобы с утра напиться?

Глава 9

Адель сладко зевнула и, обняв подушку, с удовольствием вдохнула едва уловимый аромат горьких трав. Он показался ей смутно знакомым и оттого еще более приятным. Сон не желал выпускать фею из своих нежных объятий, а глаза отказывались открываться, вопреки активным действиям солнечных зайчиков, скользящих по комнате. Но блаженная тишина неожиданно оборвалась, и девушка, услышав "где, где она?!", сказанное до боли знакомым голосом, подскочила на кровати как ошпаренная. Заметалась, схватила подушку, бросила, потом вцепилась в одеяло и так и застыла, прячась за ним, как за щитом, когда дверь с диким грохотом слетела с петель и рассыпалась на части от резкого удара магией света.

— П-привет, — с запинкой пробормотала Ада, глядя на визитера округлившимися глазами.

В комнату влетели также два крылатых пса и с радостным лаем кинулись к хозяйке. Нападать на нарушителя ее спокойствия они явно не собирались, всем своим видом демонстрируя, что позволяют ему входить таким необычным способом.

— Да как ты могла?! — потрясая кистями рук, с которых все еще сыпались искры от примененного заклинания, заорал эльф. Фея лишь тихо вздохнула, будучи атакованной домашними любимцами. Собаки, в отличие от гостя, норовили облизать любимую хозяйку. Ну или хотя бы поиграть с ней в "перетягивание одеяла". — Как ты могла это сделать... С ним?!

— Э? — Круглые глаза блондинки стали квадратными. Она непонимающе похлопала ресницами и осторожно уточнила: — С кем?

— С темным!

— А... а что я с ним сделала? — ее голос дрогнул, а в голову полезли разные страшные мысли о том, что по пьяни она таки свершила свою месть всем темным и... превратила Нира в дрова.

— Что-что, Адель?! Ты спишь в его постели. Ты совсем спятила, да? — простонал Эмилли-эль. — Меня не было в городе всего несколько дней, а ты, а он... Да как ты докатилась до такого?! Ты же благочестивая фея, настоящая леди, ты светлая жемчужина в океане безнравственности, а он, он...

— И что же он? — раздалось за спиной причитающего блондина.

Тот невольно вздрогнул, машинально ударил светом в пол и, наблюдая, как дымится прикроватный коврик, пробормотал себе под нос что-то не очень приличное. Затем медленно развернулся к стоящему на пороге Ниру и, ткнув в него пальцем, обвиняюще провозгласил:

— А он, то есть ты воспользовался неопытностью этого юного создания и лишил ее девичьей чести!

— Правда, что ли? — прошептала шокированная фея и, нервно сглотнув, принялась осматривать помятое платье.

Когда ее взгляд упал на темно-красное пятно на юбке, девушка сдавленно пискнула, закрыла лицо руками, после чего благополучно рухнула в обморок. Чем тут же воспользовались обрадованные собаки: они принялись весело прыгать по телу своей хозяйки, то и дело норовя лизнуть ее. Оба молодых человека, не сговариваясь, бросились к фее. Нир пытался оттащить за задние лапы крупного пса, который, в попытке удержаться на облюбованном месте, вцепился зубами в рукав Ады. Тот жалобно треснул и оторвался, прихватив с собой часть лифа. Повисла пауза, мелкий летун, громко тявкающий до этого, проникся моментом и заткнулся. Светлый переглянулся с темным, высокомерно хмыкнул и, схватив одеяло, накрыл свою подругу. Затем тяжело вздохнул и тихо произнес:

— Придется жениться.

— На ком? — уточнил на всякий случай Нир.

— На ней, естественно.

— Э-э-э... а кому?

— Ну, конечно же, мне! — негодующе сверкнув глазами, рявкнул эльф. — Я не позволю ей запятнать репутацию браком с такой темной личностью, как ты.

— О-о-о, — ехидно улыбнулся соперник. — Какое самопожертвование! А сколько благородства! — И демонстративно поаплодировал светлому. — А как же невеста?

— Язви, язви, слуга, ни на что большее ты не способен, — смерив его надменным взглядом, проговорил Эмиль.

— Ну как же? А на лишение девичьей чести? — Нир откровенно ухмылялся, и это стало последней каплей в терпении эльфа.

Рыкнув что-то совсем не "светлое" в адрес противника, парень ринулся на него с кулаками, окруженными золотистым сиянием. Нир плавно уклонился, но блондин, быстро среагировав на маневр, все-таки достал темного скользящим ударом. Ответ не заставил себя долго ждать. А дальше... понеслось.

Когда Адель пришла в себя, ее взору предстала дивная картина: в полуразрушенной комнате на полу у стены сидели изрядно потрепанные молодые люди и что-то пили из кувшина, который по-братски передавали друг другу. А напротив с невозмутимой миной стоял старый гном с пустым подносом в руках.

— А мне? — хрипло сказала девушка, сглатывая слюну. — Пожалуйста! Я тоже пить хочу!

Дворецкий окинул ее хмурым взглядом и, развернувшись на каблуках, вышел из комнаты. Фея искренне понадеялась, что пошел он за водой, а не за жрецом для венчания. Больно уж странно гном смотрел на ее... А на что он, собственно, смотрел? Опустив взгляд, Адель снова чуть не лишилась чувств. Некогда скромное платье напоминало наряд развратницы, побывавшей в нескольких переделках. Взвизгнув, девушка прикрылась краем съехавшего вниз одеяла и дрожащим от негодования голосом произнесла:

— Кто посмел?!

— Шарик, — хором ответили молодые люди и указали на недовольного пса, лежащего у ног Нира.

Пес и правда напоминал шар — большой лохматый шар с короткими ножками, прозрачными крылышками и хитрющей мордой, рассмотреть которую под длинной челкой было крайне затруднительно. Его собрат отличался гладкой шерстью, скромными габаритами и невероятной подвижностью, а еще он сильно походил на серого грызуна. Наверное, поэтому его и назвали Крыс.

— Шарик, — эхом повторила фея, и животное жалобно заскулило, порываясь ползком перебраться к хозяйке из-под ноги темного, придавившего ему хвост.

— Сидеть! — приказал Нир, и пес послушно лег обратно.

Адель прикрыла глаза, мысленно сосчитала до десяти и, снова посмотрев на сидящую у стены парочку, сказала:

— Приводить в порядок дом будете вместе.

— Хорошо, — согласился эльф, а его недавний противник утвердительно кивнул.

— Хм... — Фея прищурилась, машинально поглаживая по голове Крыса, примостившегося возле нее. — А отчего это вы такие... покладистые?

— Выпустили пар, поговорили, прояснили ситуацию... — робко улыбнулся светлый, глядя на подругу подозрительно невинными глазами.

— ...разгромили мой дом, разорвали платье, лишили меня невинности, — продолжила девушка, краснея с каждым новым пунктом.

— Что, оба?! — не упустил возможность подколоть ее темный.

— Заткнисссь! — прошипела фея, пряча пылающее лицо за одеялом, а Нир, не выдержав, расхохотался.

— Адель, с твоей девственностью все в порядке, пятно на платье от вина, — поднявшись, Эмиль подошел к ней и, присев на край кровати, продолжил: — Этого придурка всю ночь дома не было, а ты, уставшая и сонная, просто перепутала комнаты.

— Это он тебе сказал?! И ты поверил?!

— Ад... — попытался остановить ее бывший слуга, но девушка лишь отмахнулась.

— Эмиль, я по уши в неприятностях, нет — по самую макушку! Я должна завтра отдать три сундука золота, иначе попаду на три года в рабство и два из них проведу в игорном доме госпожи Милалики. Слышал о таком? — Судя по вытянувшемуся лицу парня, на котором странно забегали ясно-голубые глаза, — слышал. — Сегодня в полночь я участвую в Тритэре, а...

— Что?! — На бледной от природы физиономии эльфа проступили красные пятна. — Где ты участвуешь? Тебя зачаровали, солнышко? Или ты все-таки спятила, как я и думал? Ты в курсе, что с Тритэры не все самостоятельно выходят, некоторых и вперед ногами выносят?

— Это слухи, — пробормотала фея, не желая верить в подобные ужасы.

— Слухи на пустом месте не растут.

— На первом уровне еще никто не погибал, — подал голос Нир. — А дальше ей и не надо.

— На первом уровне?! — чувствуя, что снова закипает, взвилась Адель. — Так это правда? И ты знал? Знал и отправил меня на эту проклятую игру?!

— Ну, если для тебя рабство предпочтительней... — пожал плечами темный.

А фея сказала:

— Я вас ненавижу. Обоих!

— Э-э-э, а меня-то за что? — возмутился светлый.

— А за компанию!

— Яблочный сок, госпожа фея, — чинной походкой пройдя по обломкам двери, сообщил старый гном. — Может, позавтракать желаете? Пока столовая не в руинах.

— Ссспасибо, не надо, — взяв стакан, то ли прошептала, то ли прошипела Аделаида. — Я уже сыта... по горло.

После довольно продолжительного разговора с Эмилли-элем и Ниром идея поехать всем вместе в салон госпожи Баррэ показалась фее очень даже привлекательной. Но сейчас, стоя за увешанной платьями ширмой, девушка искренне раскаивалась в содеянном. Как ей вообще пришло в голову привести в этот волшебный мир моды двух неотесанных особей мужского пола?! Это... это... это же просто кощунственно!

— Надень, — перекинув очередной наряд через перегородку, потребовал темный.

Адель протянула руку к шелковому подолу, но тот проворно ускользнул от нее.

— Ты ссспятил?! — возмутился сдернувший платье Эмиль. — В таком только шлюхи на работу ходят.

— Наш светлый мальчик знаком с работой шлюх? — Платье снова оказалось на месте, и фея опять потянулась к нему, но... не поймала.

— Не время язвить, темный! — потрясая воздушной вещицей, заявил блондин.

— Не время играть в святую невинность, светлый! Ее вид должен сбить с толку других иг... конкурентов. А уж чем их там сбить... мужскую половину точно... у маленькой госпожи, поверь мне, есть, — ядовито закончил он и, в очередной раз отобрав многострадальный наряд у эльфа, снова швырнул его на ширму. — Примерь, Адель!

— Я говорила, что ненавижу вас? — спросила фея, разглядывая пойманную, наконец, вещь.

— Да, — синхронно ответили ей.

— Хм... ну, тогда повторюсь, — вздохнув, сказала она и принялась натягивать на себя невероятно красивое, но чересчур открытое платье — белое с серебристой вышивкой по краю глубокого декольте. Как раз под цвет ее маски.

Нарядившись, девушка расправила складки на длинной юбке, поправила тонкую шнуровку на боку и, убедившись, что платье сидит нормально, принялась разглядывать себя в большом настенном зеркале.

— Маленькая госпожа, ты там не заснула часом? — осторожно уточнил Нир, выждав пять минут.

— Нет, — продолжая гипнотизировать свое отражение, проговорила Ада.

— Тогда, может, покаже...

— Нет! — снова повторила она, не дав ему закончить фразу.

— Почему? — оживился Эмилли-эль.

— Потому что это не мой стиль.

— Выйди к нам, цветочек, — приказным тоном потребовал темный.

— Да, Адель, покажись, тут все свои, — поддержал его светлый.

— Я раздеваюсь, — сообщила им девушка, но, не успела она взяться за шнуровку, как оба ее спутника оказались рядом.

— Обалдеть! — восторженно присвистнул эльф. — Ты такая, такая...

— Неприличная, — мрачно подсказала фея, скрестив руки на груди так, чтобы прикрыть большую часть последней.

— Э-э-э... я хотел сказать, нежная. — Бледные щеки парня вспыхнули, а в глазах промелькнуло виноватое выражение.

— Нежная, — повторил его слова Нир, который в отличие от Эмиля даже не пытался смотреть в лицо бывшей госпоже. Он с интересом изучал изгибы ее точеной фигурки под тонкой тканью выбранного им платья. — Это подходит! — заявил он, отодвигая ширму.

— Да ты ссспятил? — возмущенно зашипела Ада. — Я же со стыда сгорю.

— Под белой шерсткой твоей маски, — склонившись к ней, прошептал темный, — пожар на щеках никто не заметит.

Девушка нервно передернула обнаженными плечиками и обреченно посмотрела на него:

— Нир, я... я не смогу. Я не такая.

— Не "какая"? — заинтересовался он.

— Не... э-э-э... не смелая, — подобрала, наконец, подходящее определение фея. Хотя на языке вертелось что-то про разврат да отсутствие стыда и совести. Даже подаренный бабушкой наряд, который она надевала для соблазнения герцога, казался вполне скромным в сравнении с этим платьем.

— Да ну? — еще тише проговорил Нир. — Не смелая, значит? А помнишь, с каким предложением ты ко мне ночью приходила? — вкрадчиво шепнул он ей на ухо и чуть дунул на свисающую вдоль шеи прядь волос. Та качнулась, пощекотав кожу окончательно смутившейся блондинки.

— Эм, не помню. — Личико ее вспыхнуло, а черные глаза испуганно забегали, пока не встретились с сильно заинтересованными голубыми. Эльф нагло прислушивался к их беседе, желая узнать побольше подробностей вчерашней ночи. — Я же говорила вам, что после второго фужера вина все как в тумане. Нир, что я там тебе сказала? Ты из-за этого ушел? Да? Извини. — Адель еще больше покраснела

— Успокойся, моя скромная госпожа, ничего страшного ты не сказала. — Бывший слуга покачал головой. — Просто сделала мне деловое предложение и, пока я его активно обдумывал, задремала на кровати. А мне нужно было съездить в одно место. Туда я и отправился.

Фея кивнула, принимая ответ. Вдаваться в подробности этого самого "делового" предложения она не хотела, нутром чуя, что ничего хорошего не услышит.

— А на Тритэре тебя никто не узнает, если сама себя не раскроешь. Для того и придуманы маски, чтоб игроки сохраняли инкогнито, — все так же тихо пояснил мужчина.

— Но ты ведь откуда-то знаешь всех, — с сомнением возразила девушка.

— Шкатулка, которую я тебе показывал, единственная в своем роде. Это магический артефакт, созданный самой игрой. Не спрашивай, как именно она ко мне попала. Просто пойми, что кроме меня, Духа Тритэры и Милалики, связанной магическим договором молчания, о личностях участников никто не знает. И не узнает, если они сами себя не выдадут, ну, скажем... поведением. Лицо и голос при наличии маски изменяются. Так что тебе ничто не грозит. Успокоилась?

— Н-н-ну... наверное. Только... как в этом платье ходить или... бегать? Вдруг придется? — неуверенно пробормотала она.

— Очень просто, — победно улыбнулся Нир и крикнул в зал, где беседовали хозяйка салона и портниха. — Госпожа Баррэ, мы покупаем это платье, но нам потребуется некоторая коррекция...

— Подогнать по фигуре? — ослепительно улыбаясь, спросила невысокая женщина с хищными чертами немолодого, но ухоженного лица.

— Да-а-а, — поправляя свои любимые очки, сказал темный. — Подогнать. Вот тут, — указал он на белоснежный подол, перечеркнув его ладонью пополам. — Хотя лучше тут, — провел он рукой сантиметров на двадцать ниже пояса. — Да, именно!

— Что "тут"? — отметив наметанным взглядом, как идеально сидит на девушке модель, переспросила хозяйка.

— Обрезать до середины бедра, — спокойно пояснил Нир.

— Что?! — хором воскликнули все присутствующие.

— Обрезать и подшить. А потом подобрать легкие шаровары под цвет и мягкие туфли без каблука. Вы же сможете нам помочь, госпожа Баррэ?

Она помогла. А еще содрала за эксклюзивный заказ двойную цену. В результате, вместо двадцати пяти золотых Адель оставила в недешевом царстве моды все пятьдесят. Правда, оба спутника, уговаривая ее на покупку, пообещали возместить на днях если не всю сумму, то хотя бы половину, но девушка лишь вяло отмахнулась. Она прекрасно знала, что у темного таких денег просто нет, а светлый, может, и наскребет нужное количество, но при этом сам останется без гроша. Он был младшим сыном знатного эльфийского семейства, и по законам их народа не имел права претендовать на наследство. Зато после свадьбы с Юми-эль, которую видел только на портрете и пару раз в магическом шаре гадалки, Эмиль станет богатым и влиятельным. Этот взаимовыгодный союз родители заключили, когда их чада пешком под стол ходили. И вот теперь в течение года после совершеннолетия обоих им предстояло соединиться узами брака. Уже, впрочем, не года, а пары месяцев, которые от него остались. Ну да, не спешил жених к невесте за тридевять земель мчаться, несмотря на ее приданое и красоту неземную. Эльфы они и есть эльфы: все прекрасны до безликости. А пока холостой выпускник Академии светлого искусства предпочитал жить на то, что заработает сам, игнорируя денежные подачки отца и брата. Этот эльф был гордым парнем, и фее очень не хотелось вынуждать его идти на поклон к родственникам из-за какого-то там... ладно, из-за очень дорогого платья. В конце концов, зря она что ли за своими сбережениями в банк заезжала?

Расплатившись, девушка вышла в сопровождении молодых людей на крыльцо, вздохнула и, посмотрев на солнце, разогнавшее тучи, улыбнулась. Она испытывала волнение, не страх. А еще где-то в глубине ее души рождался странный азарт. Назад пути не было, только вперед. Вопреки ожиданиям, Адель не чувствовала себя мышкой в клетке, как это было вчера. Сейчас она ощущала странный прилив сил, и даже идея надеть на игру этот совершенно сумасшедший наряд начала казаться ей чем-то забавным. Если уж прятаться под маской, то почему не представить себя кем-то другим и... не получить от этого удовольствие?

Глава 10

Сгорбленная фигура, закутанная в длинный плащ-накидку с глубоким капюшоном, уверенно пробиралась сквозь толпу веселящихся господ к лестнице на второй этаж. Добравшись до нее, таинственная личность настороженно оглянулась, после чего впилась когтистыми пальцами в перила и, облегченно вздохнув, начала подниматься по ступеням. Со стороны она напоминала довольно высокую старуху, на самом же деле это была зор-зара, молодая и энергичная.

Ходить на задних лапах Лола не любила, предпочитая бегать, подобно грациозной пантере, на четырех. Но сейчас облик животного был нужен ей меньше всего, поэтому она нацепила на себя женскую накидку, забытую одной из любовниц хозяина, и даже попыталась надеть галоши ромора-садовника, потому что другая обувь на ее мохнатые конечности не налезала. Правда, с галошами пришлось распрощаться, ибо нечаянно выпущенные когти превратили их в решето. Плюнув на данную деталь маскировки, Илоланта ограничилась белым шелковым шарфиком (свистнутым уже у другой пассии господина), натянутым до самых глаз, и черным плащом, капюшон которого опустила до того же уровня. В результате вместо кошачьей морды получилась бело-черная маска, а вместо звериного туловища — человекоподобная фигура с руками, ногами и длинным хвостом. Но это как раз мелочи, так как в заведении Милалики сегодня собралось много всякого народа, и людьми из них можно было назвать далеко не всех.

Дойдя до заветной двери, возле которой несла вахту вышеупомянутая Милалика с парнишкой похожих с нею габаритов, зор-зара сунула ей в руку заранее раздобытое приглашение. На просьбу показать лицо она кивнула и осторожно отогнула коготком край шарфа. Несколько секунд Лола наслаждалась произведенным эффектом, после чего с чувством выполненного долга прошествовала мимо слегка побледневших "стражей" в зал. Она их понимала, но сочувствия не испытывала. Высшие зор-зары для людей являлись чем-то потусторонним и потому непонятным. Их уважали, но боялись. И не зря, ведь убить дух, получивший тело, можно было единственным способом — полным уничтожением предмета, с которым он связан. А предмет этот еще следовало найти, заполучить и, если разъяренный зор-зар не успевал разорвать недруга в процессе, обратить в пыль. Все остальные способы убийства, срабатывающие с обитателями Мира Живых, на выходцев из Мира Духов не действовали. Потому так странно и отреагировали на явление Илоланты Милалика с напарником. Бессмертная "кошка", прикинувшаяся человеком и явившаяся на игру, их, мягко говоря, напрягла. Но ограничений по расе и внешнему виду на зрительское участие в Тритэре не было, так что дух-телохранитель одного из игроков вполне могла себе позволить наблюдать за успехами своего хозяина. Хотя не за этим пришла сюда Лола, то есть... не только за этим.

В прошлом году зрительный зал Тритэры напоминал мрачный замок с паутиной на стенах и пауками-информаторами, сидящими на ней. Они-то и демонстрировали всем ход игры. Сегодня здесь, напротив, было очень светло и чисто: просторное помещение изобиловало десятками хрустальных люстр, стройными колоннами да бесчисленным множеством разных диванчиков, кресел, стульев и пуфиков, разбросанных по паркетному полу, а еще посреди зала стоял круглый прилавок с напитками и закусками. За ним суетились несколько симпатичных барменов, мало похожих на обслуживающий персонал прошлой игры. А под потолком висело девять прозрачных сфер, в каждой из которых, как в магическом шаре гадалки, отражалась одна из масок-участниц.

Огромный зал уже был полон гостей. Среди разряженных господ шныряли длинноухие липусы с лысыми, как бильярдные шары, головами. Невысокие, пронырливые и до жути болтливые, они были единственной расой, которая могла купить и продать все, что угодно, даже если это самое "что угодно" потенциальному покупателю и даром не надо. Сейчас же великие торгаши всех времен и народов были заняты не "втюхиванием" залежалого товара, а сбором ставок. Они обхаживали гостей, рассказывая им о магических достоинствах игроков, затем предлагали поставить на одного из них, а лучше на двух... или вообще на всех, чтобы точно не проиграть. Когда же несчастный клиент сдавался под натиском предприимчивых ушастиков, его "под белы рученьки" провожали к кабинке тотализатора, где и оставляли на пару минут в компании собственных мыслей, денег и... листа бумаги с перечислением масок. Активная деятельность липусов приносила свои плоды: количество желающих сделать ставку по первому уровню Тритэры росло на глазах, отчего то тут, то там образовывались небольшие очереди.

Окинув задумчивым взглядом зал, Лола направилась к самой дальней кабинке. Приземистый организатор, бегающий вдоль нестройного ряда клиентов, без конца что-то вещал, продолжая агитационную деятельность. Гордо прошествовав мимо длинноухой малявки, зор-зара приподняла капюшон, нагло подмигнула разодетому по последней моде эльфу и вне очереди проскользнула за занавеску. Вернее попыталась проскользнуть, но была оперативно перехвачена за хвост недовольно шипящим липусом. Эльф, в отличие от коротышки, только открывал и закрывал рот, из которого не вылетало ни звука, зато его округлившиеся глаза выражали бездну различных чувств: от возмущения до удивления, подкормленного страхом, и наоборот.

— Нельзя, леди-оборотень, нельзя, без очереди нельзя, — затараторил лысый борец за справедливость, продолжая сжимать ее хвост в своих цепких пальцах. — Нель... — запнулся он, видя, с каким голодным выражением в красных глазах посмотрела на него нарушительница порядка.

— А теперь можно? — невинно поинтересовалась Лола, снимая капюшон и демонстративно разматывая шарф. — А то я с утра ничего не ела, хотела перекусить до начала Тритэры. — Она окинула оценивающим взглядом худосочную фигуру притихшего липуса, недовольно поморщилась и с гастрономическим интересом уставилась на эльфа. — Одним "Зором" сыт не будешь. Нас, высших зор-зар вечно тянет на эксперименты. А тут... такой выбор, аж глаза разбегаются.

Глаза ее и правда разбежались, то есть расплылись, алым огнем залив глазницы.

— Мурррк? — поведя носом, словно принюхиваясь, мурлыкнула "киса", на что народ дружно сглотнул и синхронно отступил к стене. В том, что зор-зары питаются человечиной (эльфятиной, тролятиной, липусятиной и прочим разумным мясом), они не были уверены, но и проверять данную догадку на себе как-то не стремились.

— Проходите-проходите, леди, — елейным голосом запел эльф, дар речи которого вернулся после таких заявлений, а вместе с ним в мужчине проснулись и повадки джентльмена. — Дамы вперед!

Стоящий в конце очереди тролль такими повадками обременен не был, поэтому попытался возразить, однако его подруга быстро заткнула ему рот парой веских словечек.

Лола ослепительно улыбнулась эльфу, с удовольствием демонстрируя арсенал белых клыков в своей черной пасти, затем медленно облизнулась на липуса, который, наконец-то, отпустил ее хвост и спрятал руки за спиной, мрачно покосилась на тролля, после чего гордо вошла в кабинку и задернула за собой штору.

На Тритэру зор-зара ходила, чтобы играть на тотализаторе. Хоть при Итане Эльт-Ма-Грогане ей и жилось припеваючи, но... хозяин есть хозяин: он эмоционален, порой непредсказуем и, что самое скверное, смертен. А если его убьют или ему вдруг взбредет в голову подарить-отдать-продать свою ныне любимую "пантерку"? Тогда Лола вполне может оказаться в условиях, далеких от идеальных, а она давно уже привыкла к комфорту. Поэтому наличие собственных сбережений, позволяющих покупать "Зор", независимо от прихотей хозяев, Илоланта считала чем-то само собой разумеющимся. Да и азарт игры увлекал ее не меньше, чем остальных зрителей. По этим причинам она каждый год стремилась сюда, предвкушая выигрыш (хотя бы на одном из уровней) и развлечения. Правда, повелителю Черной реки Лола об этом не сообщала, как не сообщала и его предшественнику. На игру зор-зара проникала тайно, делала ставки и, забрав в конце деньги, возвращалась домой, чтобы и дальше изображать "примерную кошечку". Сегодняшняя ночь не должна была стать исключением, поэтому из кабинки тотализатора Лола вышла полностью замаскированная и, буркнув "Спасибо, мужик, пойду теперь вина хлебну", направилась к прилавку с едой. На самом деле она не испытывала голода, но подтвердить сказанные слова считала своим долгом. Да и просто слоняться в ожидании начала Тритэры ей было скучно. А так... хоть дегустацией человеческой еды заняться: бесполезная она, конечно, но иногда вполне сносная на вкус.

Бросив на белую столешницу один золотой, зор-зара сделала заказ и, получив полный поднос, отправилась к приглянувшемуся ей дивану. Шумные гости, облюбовавшие его, привычно свалили, как только увидели пылающие глаза духа и ее "приветливую" улыбку. Лола бы с удовольствием прилегла, как и положено кошачьим, но выбранный имидж требовал жертв. И, пристроив свою хвостатую задницу на краешке дивана, она поставила рядом поднос, надкусила взятый с него фрукт и принялась тоскливо жевать его, запивая вином. "Гадость! — вертелось в ее голове, — И как только люди умудряются жрать такую гадость и еще удовольствие от процесса получать?"

Сферы с изображением участников игры ярко вспыхнули, отвлекая зор-зару от ее малоприятного занятия.

— Началосссь, — довольно прошептала она, отодвинув в сторону практически нетронутый ужин. — Муррр... поигррраем.

Глава 11

Когда Адель собиралась на Тритэру, ее трясло; когда в сопровождении Нира подъехала к игорному дому — разболелся живот и начали подгибаться колени, а когда переступила порог волшебной комнаты, страх пропал, а ему на смену пришло напряженное спокойствие. Раньше с ней такое происходило перед экзаменами, теперь вот — перед последним шансом на свободную жизнь. Темный сказал, что победа на первом уровне будет зависеть только от нее, и фея, проведя мысленную параллель с выпускными испытаниями в Академии, смогла взять себя в руки и подавить панику. Девушка глубоко вздохнула, расправила плечи и решительно вздернула кошачий подбородок. Милалика, сопровождавшая ее, одобрительно кивнула и вручила ей на прощание банковский вексель, равноценный двум сундукам золота. Помахивая дорогостоящей бумажкой, словно веером, Ада вошла в светлую гостиную, где уже находилась большая часть игроков. Все присутствующие внимательно изучали друг друга, не пытаясь заговорить. Мужчины в большинстве своем были в перчатках и в удобной походной одежде под цвет масок, чего не скажешь о женщинах. Лисица щеголяла не менее глубоким декольте, нежели фея, с той лишь разницей, что вместо шелка ее фигура была затянута в черную кожу. Зато змея, в отличие от конкуренток, предпочла откровенным нарядам скромное платье с наглухо застегнутым воротником-стойкой. При виде белой кошечки она презрительно хмыкнула и что-то тихо прошипела.

Адель, окинув заинтересованным взглядом присутствующих, гордо прошествовала к свободному креслу и, взяв со стола какую-то книгу, машинально принялась ее листать. Мысли девушки были заняты совсем другим: она не нервничала, но волновалась, а еще ее беспокоили знакомые незнакомцы, что оказались рядом и с откровенным любопытством рассматривали новенькую. Нир был прав: иллюзия белой шерсти на щеках надежно скрывала предательский румянец, о чем свидетельствовало настенное зеркало, висящее напротив.

Дверь снова отворилась, и на пороге появился девятый участник Тритэры — снежный барс. Серебристые одежды его были свободными и легкими, как у Адель. А пронзительно-синие глаза на звериной морде — теплыми и насмешливыми.

— Нескучной ночи! — поприветствовал он всех.

Следом грянула музыка. Веселая, заводная... нелепая. Под эту самую музыку из помутневшего зеркала вылез невысокий шут в полосатом колпаке и радостно провозгласил:

— Добро пожаловать на Тритэру, дамы и господа! Без пяти минут полночь... Вы готовы повеселиться?!

Кто-то кивнул, кто-то ответил, кто-то мрачно усмехнулся, прикрыв рукой пасть. Фея мило улыбнулась необычному артисту, признав в нем Духа Игры. На лице его была "приклеенная" улыбка, а в глазах бушевало алое пламя, забыть которое ей вряд ли когда-нибудь удастся. Шут, без конца гримасничая, обошел игроков, собрал с них входную плату за первый уровень и, пожелав всем хорошо размяться перед началом настоящей битвы, предложил выпить. Да-да, именно выпить за удачу и знакомство. Причем Адель и Жозефине он намекнул на брудершафт с ним. Лисица хихикнула, взяла с наколдованного подноса фужер и залпом осушила его, после чего чмокнула карлика в лоб. Тот, судя по реакции, ожидал несколько иного поцелуя, поэтому обиженно насупился и... резко крутанул свою голову на сто восемьдесят градусов. Адель едва успела прикрыть ладонью рот, чтобы не вскрикнуть. Вместо веселого лица на присутствующих теперь смотрела грустная физиономия с опущенными уголками губ и мрачно горящими глазами, которые были густо подведены черной краской. Дух Игры хотел что-то сказать, но громкий бой часов отвлек его от этого стремления. Когда часы умолкли, двуликий снова оживился.

— Время играть, господа! — завопил он, потеряв интерес и к Лисичке, и к вину, и к поцелуям. Поднос с фужерами растаял в воздухе, а огромное зеркало в позолоченной раме снова помутнело. Когда странная пелена рассеялась, вместо интерьера гостиной в нем отразился серый коридор, и шут, махнув рукой в приглашающем жесте, торжественно произнес: — Прррошу! Первым уровнем сегодня будет лабиринт! — Дождавшись, пока все девять участников перейдут в "зазеркалье", он скороговоркой выпалил: — На пути вы встретите множество подсказок, но и множество ловушек. На то, чтобы вернуться в эту комнату, у вас будет ровно два часа. Главное правило: каждый сам за себя. Разрешенное оружие — ваш дар и все то, что попадется под руку. Степень риска низкая. Итак... отсчет пошел! — сверкая глазами, объявил карлик, после чего помахал всем ручкой и исчез за вновь помутневшим стеклом.

Игроки оказались среди каменных стен мрачного лабиринта, освещенного тусклыми огоньками магических фонарей. Немного потоптавшись на месте, каждый направился в свою сторону, благо сторон этих, как и дверей, тут хватало.

Самое интересное началось, как только Адель осталась одна. Каменная кладка вокруг нее преобразилась: на ней появился необычный белый орнамент, а на трех деревянных дверях, что прятались в помещении, куда она вошла, проступили крупные символы. Девушка покрутилась, внимательно разглядывая рисунки, мысленно сопоставила то, что было изображено на камне и на дереве, усмотрела в этом некую закономерность, указывающую на среднюю дверь, и, дважды перепроверив себя, открыла ее.

Попасть из душной каменной коробки в просторный зал под открытым небом для Ады было чем-то не менее волшебным, нежели переход сквозь зеркало. Вдохнув полной грудью ночной воздух, она принялась осторожно исследовать новую территорию. Девушка прошлась вдоль стен, стараясь не упустить ни одной мелкой детали, задумчиво коснулась рукой пышных кустов, что цвели в каменных чашах, и сорвала несколько веточек. После чего с озадаченным видом застыла напротив семи дверей, каждая из которых отличалась неповторимым цветом и оригинальной формы ручкой. На решение очередной головоломки у феи ушло минут десять, не больше. Но и их ей было безумно жаль: она ведь не знала, сколько еще комнат впереди, а на весь путь Дух Тритэры выделил только пару часов. Выбрав правильную, по ее мнению, дверь, Адель смело шагнула за порог.

Очутившись в небольшом помещении, она наткнулась на скульптуру оборотня, склонившегося в приветственном жесте, и, сказав на автомате "И вам здравствуйте!", тоже поклонилась. А в следующую секунду испуганно сжалась, упав на колени, так как в опасной близости над ее головой просвистели две стрелы с каменными наконечниками и, врезавшись в стену, упали на пол.

— Поняла, не дура, — прошептала девушка, решив продолжить путь ползком. — Степень риска низкая, угу, — бормотала она, взбудораженная недавним происшествием. — Пара синяков или пробитый череп — так это и не риск вообще, а так... только кажется, — возмущалась фея, исследуя комнату с "сюрпризами". Безмолвная статуя не разгибала спины, а скучно-серые стены не спешили расцветать белым узором, как было в первой комнате. Руки и ноги Ады задрожали, а сердце бешено забилось в груди. Так что выбранная поза оказалась не только наиболее безопасной, но еще и максимально устойчивой. — Неужели я ошиблась? — тоскливо оглянувшись туда, где недавно был проход, девушка закусила губу от досады.

Дверь бесследно исчезла. Здесь вообще больше не было дверей. Ни одной! Только статуя да летающие в метре от земли стрелы. Искушать судьбу и проверять крепость собственной головы девушка не стала. Вместо этого она уселась у ног скульптуры, поза которой спасла ей жизнь, и, сцепив в замок руки, с зажатыми в них веточками, грустно вздохнула. Взгляд феи скользнул по оскаленной морде каменного вервольфа и зацепился за торчащий между клыками язык. Тонкий, раздвоенный, как у змеи, а еще, если зрение ее не обманывало, — мягкий. Нахмурившись, Адель принялась вспоминать учебный курс по характерным признакам рас. О волках-оборотнях в Академии рассказывали много, да, собственно, их и училось там немало, но ни у одного из них не было такого оригинального органа во рту. Помучившись сомнениями, девушка, в конце концов, решилась и дернула за "веревочку"... то есть за язык. Ну... дверь и открылась. Вернее, открылся люк в полу, в который она провалилась, огласив истошным воплем сразу оба помещения.

Приземление, вопреки ожиданиям, оказалось мягким. А еще шипяще-свистящим, что сильно напрягало. Побарахтавшись в куче листьев, фея умудрилась-таки сесть, чтобы тут же с визгом подскочить: в листьях копошились не слишком довольные ее визитом змеи. К великой радости перепуганной девушки, чешуйчатые пресмыкающиеся даже не думали ее преследовать. Переведя дыхание возле очередного ряда дверей, Ада собралась было поискать какую-нибудь подсказку, чтобы найти правильную, как вдруг услышала громкий всплеск, а следом крик о помощи. Поддавшись порыву, девушка толкнула дверь, за которой случилась беда, и... едва удержала равновесие, оказавшись на верхушке торчащей из воды стены, которая, пересекаясь с другими, образовывала сеть узких "мостов". Ходить по ним можно было, только если ставить ступни ровно друг за дружкой. Пятка — носок, снова пятка и опять носок... такими вот мелкими шажками Адель и добралась до конкурентки.

Насквозь мокрая Змея отчаянно цеплялась за непривычно гладкую поверхность стен, пытаясь выбраться из водяного плена.

— Помоги мне, умоляю, — жалобно заскулила женщина, заметив фею. — Кошечка, милая... я не умею пла-а-ва-а-ть, — завыла она, глотая слезы, бегущие по щекам. А может, это были просто брызги?

— Я... э-э-э... — замялась фея, пытаясь сообразить, как вытащить пленницу. То, что Нир велел ей ни с кем не связываться, ни к кому не приближаться и, желательно, даже ни с кем не заговаривать, — она благополучно забыла.

Ни веревки, ни других подходящих предметов у Адель под рукой не оказалось. А высота стены, на которой она стояла, составляла метра два или около того. Даже если сесть и низко наклониться, вряд ли получится схватить пленницу, которая из последних сил боролась за жизнь. Короткие и хлипкие на вид веточки не помогут...

О, великий Эраш и вся его небесная свита! Что же делать-то?

— П-помоги, — захлебываясь, пробулькала утопающая.

— А-а-а-а... ладно! — плюнув на приличия, Адель решила воспроизвести самую бредовую свою идею и принялась поспешно стягивать с себя шаровары.

Тонкие, но крепкие, они даже не затрещали, когда девушка с их помощью втаскивала наверх заметно приободрившуюся Змею.

— Как тебя угораздило? — еще не полностью отдышавшись после спасательной операции, спросила фея. Она сидела верхом на стене и отжимала изрядно намоченные штаны.

— Открыла дверь и оступилась, — шмыгнув носом под серо-зеленой маской, сказала "утопленница". Она тоже сидела верхом и крепко держалась за край стены, будто боялась свалиться снова.

— Осторожней надо быть, — посоветовала фея.

— А как? Тут же не пройти совсем. Я точно не пройду.

— Да ладно? Нога в ногу, по одной линии... ну, это же не сложно, — подбодрила скисшую конкурентку Адель. — Давай помогу. Вон и дверь появилась, — оглянувшись по сторонам, сообщила она и встала. Медленно и плавно, словно настоящая кошка. — Других вроде нет, значит, нам туда. Идем?

— Не получится, — пробормотала Змея, однако протянутую руку приняла. Она чуть покачнулась, затем под руководством своей спасительницы правильно поставила ноги и рискнула отпустить ее ладонь.

— Стоишь? — улыбнулась фея, скептически рассматривая свои шаровары.

— Стою.

— Ну, постой пока, я оденусь и пойдем.

— Хорошо, Кошшшечка, — прошептала женщина и, дождавшись момента, с силой толкнула Адель.

Фея вскрикнула, взмахнула руками, пытаясь поймать то ли стену, то ли ветки, то ли выскользнувшую из рук одежду, после чего получила новый толчок в плечо и с протяжным криком полетела вниз. Яростный всплеск ознаменовал момент ее приводнения.

— З-за что? — вынырнув, спросила она.

— Прости, котенок, — наигранно-печально вздохнула предательница. — Но правила есть правила. Каждый сам за себя. Ты разве забыла? — хихикнула она и с особой осторожностью направилась к двери, что маячила в десятке метров.

— З-ссс-змея подколодная, — сплюнув соленую воду, прошипела ей вслед Адель. Она, в отличие от вероломной конкурентки, плавать умела, а вот карабкаться по гладким стенам — нет.

Рядом на вызванных падением волнах мирно покачивались абсолютно бесполезные ветки, а штаны, наоборот, решили пойти ко дну, до которого, как считала фея, было о-о-о-ой как далеко! Поймав ускользающие шаровары, фея попыталась натянуть их на себя. В процессе она два раза уходила под воду, но вовремя всплывала, чтобы глотнуть воздуха и продолжить нелегкое занятие. А когда одежда, наконец, вернулась на свое законное место и сбившееся дыхание было восстановлено, она снова попробовала взобраться наверх. Но пальцы ее то и дело соскальзывали с ровной поверхности, что в зародыше убивало шаткую надежду на спасение. Устав от бесполезных попыток, Адель обреченно вздохнула и легла на воду, раскинув в стороны руки и ноги, чтобы легче было держаться на плаву. На душе было мерзко, в голове туманно, а на покусанных от обиды губах появился стойкий соленый привкус.

"Дар в помощь", — сказал шут? О да-а-а... дар цветочной феи в отсутствии подходящих растений и дар недоучки-некроманта без подопытных мертвецов ей сейчас, конечно же, пригодятся! Разве что для экстренного самоупокоения и последующего самовоскрешения ... лет эдак через сто, когда бассейн, наконец, высохнет.

Девушка снова вздохнула и прикрыла глаза. Спешить больше некуда.

Когда минут через пятнадцать что-то холодное ткнулось ей в руку, она даже не вздрогнула. От повторного толчка чуть скосила глаза в сторону нарушителя спокойствия. А узрев лежащую на воде ящерку, мрачно изрекла:

— Уйди, малявка, я в печали!

Зверек мигнул глазами-бусинками и, хлестнув фею длинным хвостом, развернулся, чтобы, добравшись до стены, начать по ней планомерное восхождение. У него, не в пример Адель, лапки не скользили. То ли коготками они были оснащены специальными, то ли присосками — так или иначе, но мелкое земноводное под пристальным взглядом девушки очень быстро вскарабкалось наверх и... нырнуло в рукав сидящего на корточках Барса. Когда именно этот тип успел нарисоваться на горизонте, Ада не знала. Она не слышала его шагов, занятая созерцанием шустрой саламандры, решившей составить ей компанию. А он тем временем пришел, увидел и... судя по восхищенному выражению глаз и странной полуулыбке продолжает любоваться зрелищем. Злость вытеснила смущение, и Адель, поспешно приведя тело в вертикальное положение, мрачно процедила:

— Может, хватит злорадствовать... котик?

— Хм... — Оскал... то есть улыбка мужчины стала шире. — Отчего же так грубо... кошечка?

— Прости, но всю вежливость я растеряла вместе с наивностью, когда вытаскивала из ловушки одну подлую змеюку.

— Какая добрая и доверчивая киса, — не без иронии отметил он.

— Иди своей дорогой, а? — скривилась фея. — Все равно же помогать не станешь, так нечего и глумиться!

— Какая грозная и недовольная! — рассмеялся Барс.

— Да ты издеваешшшьссся?! — зашипела Адель, с силой ударив руками по воде. Поднявшиеся брызги посыпались на нее, даже не долетев до ног собеседника.

— Я умиляюсь, — спокойно возразил он, а потом поинтересовался: — Как ты Змею спасала? Где веревка?

— Э... — От такого неожиданного вопроса фея застыла на месте и едва не ушла с головой под воду, но вовремя спохватилась и снова начала делать легкие движения, чтобы удержаться на плаву. — Веревка?

— Ну, да. Не бросать же тебя в беде! Ты слишком хорошенькая, чтобы так глупо утонуть. Хотя... — Он склонил звериную голову к плечу и забавно дернул ухом. — Если леди настаивает, я могу пойти своей дорогой. Время игры ведь ограничено.

— Нет-нет! — поспешно воскликнула Ада, не до конца веря в свою удачу. — А... как же правила?

— Ну... — Мужчина сделал вид, что задумался, потом хитро подмигнул ей и сказал: — Ты же компенсируешь мне эту жертву?

— Ч-чем? — запнувшись, уточнила фея.

— Расслабься, кошечка, — снова улыбнулся Барс. — За твое спасение я попрошу, — он придирчиво окинул взглядом ее мокрую мордочку-маску, на которой настороженно поблескивали два черных глаза, — ну, хотя бы... поцелуй.

Девушка шумно выдохнула, только сейчас осознав, что все время, пока собеседник размышлял, она не дышала вовсе. Фея решила, что поцелуй — это сущая мелочь, когда на кону стоит собственная жизнь, и охотно согласилась на обмен.

— Без маски, — добавил он, и она с заминкой, но кивнула. — После игры! — Новое уточнение ей не очень понравилось, но жить хотелось больше, поэтому девушка согласилась и на него. — На свидании.

— Это весь список? — настороженно поинтересовалась Адель.

— Да. Я угощаю. Ты любишь мороженое?

— Обожаю, — вяло отозвалась она.

— Вот и договорились!

— Угу. А теперь, пожалуйста, вытащи меня.

— Конечно. Где веревка? — снова спросил маг.

— А не было ее.

— Как же ты Змею наверх поднимала?

— Штаны сняла, — отчаянно краснея под маской, пробормотала Адель.

Барс странно кашлянул, чем-то подавившись. Для успокоения своих нервов девушка решила, что смешком, а не слюной или воздухом, больно уж плотоядным был его синий взгляд в этот момент.

— А еще раз снять не судьба? — откашлявшись, спросил маг.

— Я чуть не утонула, пока их одевала, — нехотя промямлила фея. — И потом... негоже это перед незнакомым мужчиной в нижнем белье ходить.

— Плавать.

— Что?

— Плавать, говорю, а не ходить, моя скромная белая кошечка, — вздохнул Барс. — В мокрой одежде ты выглядишь не менее аппетитно, чем без нее. Да и ножками твоими уже все зрители успели полюбоваться...

— Зрители? — Теперь Ада побледнела, но плотная иллюзия шерстки идеально скрыла и это изменение на ее лице.

— Зрители-зрители, — кивнул головой маг. — Тритэра — игра на публику. Ну, да ладно... — проговорил он и, видимо, придя к какому-то решению, начал быстро расстегивать просторную рубашку. — Раз твои штаны выдержали Змею, моя рубашка выдержит тебя. Лучший иссэйский шелк, крррепкий!

— А как же... зрители? — облизав соленые от воды и недавних слез губы, прошептала фея.

— Ну... они же на шоу рассчитывали, придя сюда. Не будем их разочаровывать, — рассмеялся Барс и, обнажившись по пояс, скинул вниз рубашку, предварительно намотав один из рукавов на руку. Глядя снизу вверх на этого мужчину, Адель невольно подумала, что зрители точно не разочаруются. — Цепляйся, принцесса-кошка. Нам еще лабиринт надо успеть пройти.

Он действительно ее вытащил. Не скинул в процессе (хотя наученная горьким опытом, Адель ожидала и такой вариант), не столкнул повторно со стены, а даже помог устоять, когда девушка испуганно шарахнулась от него, опасаясь подвоха, и чуть не упала в соседний резервуар. А потом они оба вошли в дверь, появившуюся в стене, опоясывающей водяную комнату по периметру, и оказались в совершенно сухом и на вид безопасном помещении. Там Барс натянул на себя рубашку, с какой-то непонятной тоской в синем взоре оглядел девушку и... предложил ей быструю магическую сушку в обмен на еще одно свидание. Несложно догадаться, что Ада согласилась. Белый шелк, облепивший тело, мешал свободно двигаться, не говоря уже о том, что смотрелось все это крайне неприлично. Ни спотыкаться, ни смущаться, ни позориться перед другими игроками фея не желала.

— Что за ящерка была там? — спросила она, когда они вдвоем прошли сквозь ряд комнат, удачно избежав ловушек и сообща разобравшись с зашифрованными подсказками.

— Ящерица? — чуть нахмурился Барс.

— Ну, да. Саламандра, которая к тебе в рукав скользнула, — кивнула фея, следуя за новым... союзником, партнером? Кем? А учитывая предстоящие свидания с обещанным поцелуем, определить статус этого господина и вовсе было сложно.

— Эта? — чуть улыбнулся он, показав ей запястье, на котором красовалась татуировка.

— Э-э-э... — Фея растерялась, так как не видела никаких наколок, когда он раздевался. Или она просто не туда смотрела?

— Или эта? — продолжая улыбаться, спросил Барс и, отогнув серебристый ворот, продемонстрировал вторую саламандру, обозначенную линиями под его ключицей.

Адель замерла, удивленно глядя, как мордочка животного медленно обретает объем и, отделяясь от кожи, имевшей золотистый оттенок, характерный для обитателей Иссэ-Терри, поворачивается в ее сторону. Девушка моргнула, ящерка тоже. В голове выпускницы Академии вновь всплыл курс о характерных признаках разных рас, а мордочка волшебного существа снова прислонилась к груди хозяина, став татуировкой. Такими вот мигрирующими тату обладала только одна раса в Мире Живых. Раса, с которой опасались связываться даже короли.

— "Д-д-дракон"? — выговорить это слово у девушки получилось не сразу.

— Тс-с, — прошипел он, наклонившись к ней. — Не забывай про зрителей, киса.

— Д-да-а-а, — нервно хихикнула она и мысленно поздравила себя с очередным набором неприятностей. — А почему маска барса? — не придумав ничего лучше, спросила фея.

— Потому что кошечки нравятся, — многозначительно сообщил он и, взяв девушку за руку, потащил вперед. — Третья дверь справа, нам туда!

Глава 12

Ополоснув лицо прохладной водой из каменного бассейна, в центре которого тихо журчал миниатюрный фонтан, Адель взглянула на свое отражение и невольно улыбнулась забавной кошачьей мордочке с розовой пуговкой носа. Эта небольшая уборная располагалась через коридор от общей гостиной, в которой участники Тритэры отдыхали между уровнями игры. Светлая и чистая, она сплошь была увешана зеркалами. К одному из них девушка и подошла, желая как следует разглядеть свой звериный образ. Маска-иллюзия практически не ощущалась на ощупь, зато полностью скрывала лицо. Эмоции отражались на ней не совсем человеческие, но близкие к тому, а снять эту деталь "маскарадного костюма" мог только владелец, что было очень удобно. А еще это давало безопасное ощущение анонимности. Именно оно и согревало душу несчастной феи, успевшей вляпаться в историю на самом простом уровне игры.

Несмотря на инцидент со Змеей, Ада и Барс вернулись в гостиную вовремя. Когда они перешагнули через позолоченную раму зеркала и оказались в знакомой комнате, там уже находились четверо игроков: Ворон, Ягуар, проклятая Змеюка и Рыба. Кто-то попивал стоящие на столике напитки, кто-то листал книги, взятые со стеллажей, а кто-то просто отдыхал в удобных креслах. Практически следом за феей и ее спутником явилась разозленная Лисица в порванном сбоку жилете и потрепанный Волк. А вот Филин явно запаздывал. Отпив немного вина, предложенного Барсом, Адель отправилась приводить себя в порядок. И если наряд ее не без помощи дракона выглядел как новый, то в голове девушки царил полный беспорядок. Радость от удачного завершения уровня соседствовала с беспокойством, усталость с взбудораженностью, а желание поскорее вернуться домой со странным азартом, требующим остаться и посмотреть, чем закончится Тритэра. Фея даже знала, за кого именно будет болеть.

Она одернула подол короткого платья, поправила широкие штаны, покрепче перевязала тонкие ленты, благодаря которым туфли до сих пор находились на ее ногах, а не покоилась на дне того милого бассейна в водяной комнате. Затем игриво дернула себя за мочку и с удовольствием проследила, как этот жест отразила маска-иллюзия. Вместо мочки рука коснулась края острого кошачьего ушка, отчего на белой мордочке расцвела счастливая улыбка. Довольная собой, Ада собралась было вернуться под перекрестный обстрел взглядов конкурентов, но вдруг заметила, как из соседнего зеркала вылетела серебристая бабочка. Пара взмахов полупрозрачных крыльев, и... хрупкое создание опустилось на подставленную девичью ладонь, чтобы в следующий момент обратиться тонким листком бумаги, на котором были выведены следующие слова: "Я же сказал тебе, никому не доверять, глупая госпожа!". И ниже подпись: "Нир".

Девушка насупилась, слегка подрастеряв хорошее настроение.

— Лучше бы со мной Эмиль пошел, — тихо прошептала она, наблюдая, как записка тает у нее на глазах. — Жаль, что у него дела.

Очередное крылатое послание стремительно выскочило из того же зеркала и благополучно приземлилось на кошачий нос. Фея прочла: "Зачем ты связалась с Барсом, идиотка? Ты же цветочная фея, в конце-то концов! Почему не отрастила корни у веточек? Зачем ты вообще их таскала с собой, если не использовала?!".

На этот раз подписи не было, но сути это не меняло.

— Почему-почему, — обиженно поджав губы, пробормотала Адель. — Потому что испугалась. Не пришел бы он так быстро, я бы, может, и до корней додумалась... только это долго и сложно осуществить, особенно когда плаваешь в воде, — закончила оправдываться девушка, хоть и понимала, что темный вряд ли ее слышит.

Удивительно, что он вообще смог с ней связаться. Или волшебная гостиная, помимо других удобств, оснащена еще и магической почтой? Жаль, односторонней, так как высказать Ниру свое мнение по поводу его обвинений ей хотелось и очень.

"Больше ни с кем не связывайся! Выходи из игры!" — гласила очередная записка.

Фея вздохнула и энергично скомкала бабочку, желая сделать это до ее исчезновения.

"Просто откажись от участия, понятно?" — прилетело снова.

— Да у тебя там истерика, что ли, а, темный? — злорадно уничтожив последнее "письмо", девушка направилась к двери. — Откажусь, я же не дура.

Повернув массивную ручку, Адель нос к носу столкнулась с Вороном. На какие-то секунды они оба застыли, причем взгляд некроманта, пропутешествовав по кошачьей маске и далее вниз, так и застрял где-то в районе глубокого декольте.

— Ммм... можно? — без стеснения изучая ее грудь, проговорил магистр.

Фея чуть не задохнулась от возмущения. Захотелось срочно обвинить папашу во всех смертных грехах. И если не треснуть по его птичьей роже, то хотя бы плюнуть в глаз.

— Па... па... — начала она, но, к счастью, вовремя вспомнила, что отец вряд ли ее узнал, а потому такая реакция мужчины на женщину в подобной одежде нормальна. — Пожалуйста, пррроходите! — рявкнула она, отступая.

И как только некромант сделал шаг вперед, нырнула в коридор, где чуть не налетела на Лису, подпирающую стенку, и Волка, задумчиво изучающего ее рваный жилет. Эта девица, по меркам Ады, была одета еще неприличней, чем она. И данный факт несказанно радовал фею, привыкшую носить скромные платья.

— Ты туда топиться ходила, что ли? А? Болезная? — недовольно процедила Рыжая. Серый даже ухом не повел, полностью поглощенный своим занятием. И действительно, чем еще заниматься мужчине в ожидании очереди в уборную, как не любоваться... окружением.

— Нет, — проходя мимо ведьмы, пробурчала девушка. От осознания того, что она задерживает людей, ей стало стыдно. — Только искупалась и все, — бросила на автомате и исчезла за дверью гостиной.

— Малахольная! — Лиса покрутила пальцем у виска и обернулась за поддержкой к Волку, но тот не прореагировал, пребывая в каком-то трансе, и она, вздохнув, махнула на него рукой.

Шут появился с первым ударом настенных часов, которые торжественно пробили окончание уровня-разминки. На этот раз Дух Тритэры воспользовался не зеркалом, а дверью, возникшей в стене. Войдя в комнату, он обвел пристальным взглядом присутствующих, после чего громко рассмеялся и, звякнув бубенцами на полосатом колпаке, сообщил:

— Восемь из девяти — отличный результат! — Он подпрыгнул на месте, прошелся колесом по полу и, наконец, остановился возле Адель, скромно сидевшей на диване рядом с драконом. — Все вы, безусловно, заслужили свои четыре сундука золота! — с интересом разглядывая кошечку, сказала веселая физиономия двуликого. — Но некоторые, — быстро сменив лицо на грустное, продолжил он, — нарушили главное правило, а потому... — Фея замерла в ожидании. — Потому вы — Кошка и Снежный Барс, обязаны заплатить штраф в размере... — шут выдержал многозначительную паузу, в процессе которой фея мысленно считала гулкие удары собственного сердца, — двух сундуков золота!!!

"Бум! — тревожным набатом отдалось в висках девушки — Бум-бум-бум!" — как удары молотка, забивающего гвозди в гроб ее свободы. Оставшегося выигрыша ей едва хватит, чтоб рассчитаться с Милаликой. А это означает, что Тритэра, кроме порции адреналина, ничего ей не дала. Завтра днем она, как и предполагалось, станет рабыней вон того надменного Ягуара, что с ленивым интересом рассматривает ее сейчас.

Но... разве это справедливо?

— ...цена участия два сундука! — ворвался в ее мрачные мысли голос шута.

— Что? — очнувшись, спросила Адель.

— Два сундука золота — входная плата на следующий уровень игры, моя маленькая Кошечка, — промурлыкал красноглазый и протянул ей белую розу, которую сотворил прямо из воздуха. — Ты ведь останешься, я прав? — вкрадчиво прошептал он и невинно похлопал густо накрашенными ресницами.

— Я не... — Девушка замялась.

— Иди домой, ненормальная, — усмехнулась Лисица, за что удостоилась неодобрительного взгляда ведущего.

— Иди-иди, — прошипела Змея себе под нос, но быстро замолчала, когда шут одарил мрачным взором и ее.

Фея заметила, как из приоткрытой двери вылетела серебристая бабочка, и невольно подалась к ней, но Дух Игры ловко перехватил послание и, зажав крылатую посланницу в кулаке, легко взмахнул другой рукой. Все участники Тритэры, кроме нее, исчезли как по волшебству, а светлая комната погрузилась в полумрак.

— Оставайссся, — прошептал двуликий сильно изменившимся голосом. — Я наблюдал за тобой, Киса. Ты стала открытием моей игры, центром всеобщего внимания. Ты нравишься зрителям, ты нравишься мне, ты даже Барсу понравилась! И ты, я чувссствую, можешь победить... можешь... Оставайся с нами, светлая фея. Тебе понравится, — грустная улыбка на печальном лице сменилась на задорную... вместе с лицом.

Ада в очередной раз вздрогнула, глядя, как лихо это создание вертит своей головой. Не человек, не живое существо — дух! Дух Игры, который верит в ее силы. А она сама? Она... верит? И есть ли у нее выбор?

— Соглашайся, девочка, — продолжал уговаривать шут. — Впереди столько всего интересного! Я ведь знаю, что тебе нужны деньги. Я по долгу службы все обо всех знаю. А выигрыш на втором уровне — десять сундуков.

— Я согласна! — поспешно воскликнула фея. Все ее сомнения моментально испарились под напором новой информации.

— Вот и умница! — странно улыбаясь, проговорил двуликий, а гостиная вновь наполнилась игроками, которые сидели в тех же позах, что и в момент исчезновения. — Кошка в игре! Барс?

— Конечно, — кивнул мужчина, бросив заинтересованный взгляд на Адель.

— Барс в игре!

— Лиса?

— В игре.

— Волк?

— Тоже.

— Акула?

— Естественно.

— Ворон?

— Да.

— Ягуар?

— В игре.

— Змея?

— Сссамо собой разумеется.

— Отлично! — подвел итог Дух Тритэры и довольно потер руки.

— А где же... Филин? — воспользовавшись паузой, осторожно поинтересовалась фея. Думать о том, что один из игроков утонул, ей совсем не хотелось.

— Ему не повезло. Но не беспокойся, Кошечка, ранение хоть и тяжелое, но не смертельное. На первом уровне никто не погибает.

— А на втором? — грустно спросила она.

— По обстоятельствам, — расплылся в широкой улыбке шут. Прорези его глаз затопило алое зарево, а все еще сжатый кулак вспыхнул серебристым светом. — О! Совсем забыл, — глянув на него, проговорил двуликий. — Это, кажется, тебе.

Он раскрыл ладонь и протянул девушке вяло трепыхающуюся бабочку. Осторожно взяв ее двумя пальцами, Адель прикрыла послание рукой и быстро прочла: "Не слушай шута! Выходи из игры! Я сам оплачу твои долги!"

"А-а-а-а, ненавижу тебя, лжец!" — с обидой подумала девушка, глядя, как неумолимо тает ее безопасный шанс на свободу.

Значит все-таки есть у него деньги? Лжец! Или нет их, а обещание просто приманка? Дважды лжец! Трижды! Лжец, лжец, лжец! Но... как же плохо, что он сейчас не рядом.

— Надеюсь, игра не сделает нас соперниками на следующем уровне, — протягивая ей очередной фужер, сказал Барс.

— Я тоже... надеюсь, — отозвалась фея. — Отказаться ведь от участия уже нельзя?

— Нет, Кошечка. Назад пути нет.

Она кивнула и залпом выпила вино.

Глава 13

Второй уровень игры начался совсем не так, как первый. Не было никаких походов в зазеркалье, никто вообще не двигался с места. Часы традиционно пробили тринадцать раз, и вся гостиная погрузилась во мрак, стены и мебель исчезли, а восемь магов зависли в воздухе. И пока они дружно барахтались впотьмах, бесплотный голос Духа Игры торжественно вещал:

— Сейчас вы попадете в мир, где вас ждут. В мире этом идет война, и каждый из вас должен занять сторону народа, гостем которого окажется. Внимание!!! Правилами игры строго запрещено менять сторону! Союзниками могут стать только те игроки, чьи народы на одной стороне. Помогать противнику (Кошечка, особенно тебя это касается) нельзя! Что именно требуется от вас, узнаете по прибытии. И еще... время в этом мире течет по-другому. Там вы проведете двое суток, а назад вернетесь (если вернетесь) через два часа. На сей раз зрители не будут следить за каждым вашим шагом, но наиболее интересные моменты приключений я им, без сомнения, покажу. — Шут пакостно захихикал и... исчез. Вернее, замолк его голос.

А в следующую секунду игроки ощутили, как их подхватила неведомая сила. Стремительное движение, свист ветра в ушах, тьма — а потом яркий свет и твердая земля под ногами. Вернее, под носом. Да и не земля вовсе, а гладкий металлический пол. Во всяком случае, Адель "посчастливилось" приземлиться именно так. Упав ничком, девушка едва не отбила ладони, на которые пришелся основной удар. Скривившись от боли и резкого света, она стиснула зубы, с трудом разлепила ресницы и, оценив насыщенно-зеленую гамму пола, начала медленно поднимать голову. Узрев такого же цвета лапы (похожие на лягушачьи, только больше и длиннее), девушка перевела взгляд на тонкие ноги, обтянутые изумрудной "кожей", на руки в перчатках из такого же материала и на цилиндрическое тело, лишенное каких-либо изгибов. Затем Ада оценила яйцевидную голову с продолговатыми наростами вместо ушей и вздувшейся затылочной частью, и, встретившись с ромбовидными глазами на пол-лица, испуганно выдохнула:

— Демон! — После чего благополучно "хлопнулась" в обморок, приложившись

носиком о твердую поверхность.

— Э-э-э, избранная? — неуверенно пробормотал одетый в резиновый скафандр эльф и, нажав пару кнопок на поясе, вызвал санитаров.

В то же время на озере Бесконечной любви.

Барс ушел под воду с головой, но быстро сориентировался и всплыл на поверхность. Правда, тут же пожалел об этом, оказавшись лицом к лицу со склизкой физиономией нежно-голубого цвета. Она напоминала череп, обтянутый полусгнившей кожей. Да и удушающий запах протухшей рыбы, витавший в воздухе, наводил на соответствующие ассоциации. Существо принюхалось. Его лишенные ресниц веки моргнули, на миг прикрыв заполненные мутной жижей глазницы, а тонкогубый большой рот расплылся в счастливом оскале.

— Избранный! — тонким, раздражающим слух голосом, протянуло водяное создание и, блаженно закатив глаза, добавило: — Мужчи-и-на!

Барс глотнул вонючего воздуха и нырнул под воду, но несколько пар костлявых рук шустро выловили его.

В то же время на территории Нефритового леса.

Ягуар упал на что-то зыбкое, вцепился в сетчатую поверхность и чуть не задохнулся от резкого аромата, ударившего в лицо. В носу нестерпимо засвербело, и, оглушительно чихнув, мужчина открыл глаза. Всюду были цветы! Проклятые живые бутоны разных цветов и размеров! И все они источали приторно-сладкий запах, который так ненавидел хозяин Черной реки. Справа растения, слева, сверху... Да что же это такое?!

Одежду и лицо мужчины припорошило пыльцой, а в складках ткани застряли мерзкие листики. Тонкие лианы, покрытые распустившимися соцветиями всех оттенков радуги, постоянно двигались и, казалось, росли прямо на глазах, угрожая спеленать мага в кокон. Ягуар отчаянно рванулся, раздирая ветви руками, и полетел вниз. Но проворные плети вовремя просекли маневр и, схватив беглеца за ноги почти у самой земли, не позволили ему разбиться. Повиснув вниз головой со скрещенными на груди руками, магистр темной магии мрачно изучал окружающий пейзаж. Когда из-за могучих стволов показались тонкие, слегка покачивающиеся фигуры с венками в руках, он обреченно вздохнул. А когда услышал: "Приветствуем тебя, избранный!" — скис окончательно.

В то же время на территории Великих подземелий.

Лисица по-кошачьи мягко приземлилась на все четыре конечности и поспешила выпрямиться. Опрометчиво! Разгибаясь, она пребольно стукнулась макушкой и, покачнувшись, рухнула обратно на четвереньки. В полумраке ведьма видела неплохо, поэтому, решив не повторять собственных ошибок, начала внимательно изучать окружающую обстановку. И чем дольше смотрела, тем шире становились ее лисьи глаза. Над неровным полом и совершенно не обработанными стенами нависал низкий каменный свод, отчего Жозефина ощущала себя, как в сковородке с закрытой крышкой. Холодно, пусто... неуютно. И тут ее блуждающий по сторонам взгляд наткнулся на встречающих, толпой вываливших из отверстия, открывшегося в дальней стене. Низкорослые бородатые существа с факелами радостно загомонили, приметив гостью, и уверенной походкой направились к ней. Напряженно наблюдая за этой честной компанией, Лиса сменила позу на сидячую и, натянув на "морду" вежливо-вопросительное выражение, застыла в ожидании.

— Ути-пути, краса какая! — захлебываясь от восторга, заголосил предводитель коротышек и потянулся пухлыми ручками к ее бюсту.

— Нахал! — возмущенно завопила ведьма и попыталась треснуть его по наглым лапам, но проворный гном уже добрался до цели и теперь нежно поглаживал металлическую заклепку на отвороте кожаного жилета.

— Какая тонкая работа! Какое мастерство! — умильно вздыхал он, не обращая внимания на сидящую с отвисшей челюстью ведьму.

— Борм, Борм, — подергал его за рукав сородич. — Ты это... ты опять не о том.

— А-а-а-а, — почесав лохматый затылок, смутился главный и, окинув скептическим взглядом девушку, вздохнул: — Приветствую тебя, избранная. И чего ж ты такая хиленькая-то нам досталась?

— Борм! — укоризненно процедили рядом.

— А?! Да-да! Добро пожаловать, госпожа ведьма. Мы давно ждем вас!

— М-да, — только и сумела выдать Лисица, ошарашенная "радушным" приемом.

В то же время на территории Поднебесных скал.

Сначала Змея почувствовала удар, потом что-то противно-мокрое под пятой точкой, и только затем она отважилась открыть глаза. Прямо перед ней на фоне бескрайнего голубого неба парило пернатое существо, отдаленно напоминающее человека. На покрытой легкими перышками морде хищно щелкнул массивный клюв, а полные ярости глаза злобно сверкнули, уставившись под ноги волшебнице. Та сглотнула, затем медленно перевела взгляд вниз и тихо, но проникновенно выругалась. Оказывается, она гордо восседала в полутораметровом в диаметре гнезде по пояс измазанная содержимым раздавленных яиц.

— Ну, ззздравствуй, здравствуй, изззбранная! — мрачно выдавил небесный "человек" и опустился на край гнезда.

В то же время на плато Бессмертия.

Ворон ощутил, как вытянувшееся струной тело мягко опустилось на ровную поверхность. Полежав немного неподвижно, мужчина открыл глаза. Моргнул, затем еще раз и еще, после чего со вздохом признал, что стекло вокруг и яркое небо с плавающими в нем полупрозрачными сущностями — вовсе не плод его воображения. С усилием спихнув руками крышку, темный маг сел и огляделся. Широкое каменное плато было сплошь утыкано столбами, на которых висели цепи, держащие такие вот прямоугольные короба из прозрачного стекла, внутри некоторых клубился светящийся туман. "Некромант в гробу?" — мысленно удивился Ворон: такого он не мог представить даже в самой безумной своей фантазии.

— Исссбранный! — порывом ветра пронесся над ним тихий шепот. — Ты пришел, иссссбранный, — разносилось по воздуху, в то время как навстречу гостю полетели сразу три бестелесные сущности. Сотканные из тумана и света, они меньше всего напоминали смертных людей.

В то же время среди пустыни Покаяния.

Акула упал на живот и по инерции проехал еще около метра. Скользя по ощутимо горячей поверхности, он пыталась притормозить хаотичными движениями рук, отчего "заезд" по песку со стороны напоминал "заплыв".

— Папа, это лыбка? — раздался детский голос прямо над головой морского ведьмака, скрытой под акульей маской.

— Это наш избранный, — ответил густой бас.

Гость приподнял голову и с омерзением уставился на простирающуюся перед ним пустыню, группу низкорослых существ, с головой замотанных в пыльные, выгоревшие до

бесцветности тряпки, и странных животных, похожих на карликовых верблюдов.

В то же время на территории Пламенной долины.

Волку размышлять и озираться было некогда. Пятки припекало даже сквозь толстую подошву зачарованных ботинок, поэтому он скакал, как дикая помесь козла и кузнечика. Любой бы запрыгал, очутившись посреди озера еще не остывшей лавы.

Вокруг стояли мускулистые сутуловатые существа и с мрачным интересом наблюдали за ним. Они были лысые и черные не то от природы, не то от толстого слоя сажи. В руках дикари держали копья с каменными наконечниками. Короткие юбки из заткнутых за пояс заячьих шкурок смотрелись бы забавно на голых телах, если бы не внушительные габариты этих самых тел.

— Туги-дуги, избранный! — проговорил самый крупный воин, глядя сверху вниз на все еще подпрыгивающего на месте Волка. — Что значит: добро пожаловать!

Глава 14

Адель сидела с идиотским выражением на кошачьей мордочке и задумчиво смотрела на розовый рассвет чужого мира.... Озираться по сторонам ей совершенно не хотелось: от созерцания бездушного совершенства, царящего вокруг, становилось не по себе. Фея чуть поправила мешочек с металлическими шариками, приятно холодящими ушибленный нос, и с тоской глянула на собеседника.

Не демон — эльф!

А почему так странно выглядел? Так в костюме диковинном был, скафандром называется. Из материала необычного сделан? Ну и что?! Зато от заразы всякой защищает (о том, что под "заразой" имели в виду ее, девушка, естественно, не подумала). Лупоглазый слишком? Да не то, чтобы сильно... просто глаза большие! Вот под их форму и размер на шлеме стекла и подобраны. И наросты эти странные на нем тоже неспроста: два под уши, один — под сложенные валиком волосы. Причем чем крупнее валик, выпирающий пузырем на затылке, тем больше им гордится остроухий! Роскошные длинные волосы, как поняла Ада, — больная тема для данной расы во всех мирах. Ну, а "лягушачьи лапки" оказались банальной данью моде, которую местные эльфы... то есть техноэльфы, как они сами себя называли, чтили и уважали. И беспросветная зелень на металлических поверхностях, окружавшая несчастную фею, тоже была продиктована модой.

Свой уродливый шлем остроухий оратор снял после того, как санитары в белых комбинезонах осмотрели девушку и сообщили, что она в безопасности. Или безопасна... Фея, едва приведенная в чувство, не расслышала толком их диалог, хоть отдельные слова и поняла, что ее несказанно обрадовало. Языковой барьер с местными жителями был бы последней каплей в ее близком к истерике состоянии. А так... хоть пообщаться можно без проблем. Впрочем, общаться ей как раз и не пришлось, ибо говорил только эльф, а она просто сидела и слушала, даже не пытаясь вставить слово в его вдохновенную речь.

— ...И тогда появилось пророчество, — продолжал худосочный повелитель металла, фанатично сверкая раскосыми глазищами, — что придут к нам избранные и добудут для нас артефакты, спрятанные в Храме Богов. И перестанет Храм быть неприступным, и сможем мы, наконец, поделить земли, к нему прилегающие. По чести и совести, конечно...

Адель вздохнула, перевела взор со своего просветителя на металлический кактус с шурупами вместо иголок и вздохнула еще раз. Затем посмотрела на фикус похожей сборки и поморщилась, обнаружив на нем маленькое создание, похожее на бабочку со стальными зубами, лапками такого же качества и ровными пластинами крыльев за спиной. Существо (если механическую тварюшку можно так окрестить) тихо звякало челюстями, методично уничтожая остатки настоящего листа, который непонятно где раздобыло. Ведь на нескольких десятках метров фея не ощущала ни одного живого растения. Зато наблюдала целую оранжерею их металлических копий.

— На границе, избранная, ты встретишься со своим первым союзником... — сообщил эльф.

Адель рассеянно слушала, иногда кивала, иногда странно улыбалась и все чаще поглядывала на розовые облака за высоким окном. О том, что у Духа Тритэры странное чувство юмора, девушка подозревала, но что настолько странное, и предположить не могла. Все игроки попали к разным народам, но именно ее, цветочную фею, проклятый шут закинул в царство холодного металла, где живыми только эльфы и были, да и те какие-то кукольные. Слишком хрупкие, слишком смазливые, слишком пафосные и слишком зацикленные на своем величии.

Впереди Аделаиду ждала настоящая охота за артефактами. Если откинуть кучу бесполезных подробностей, которыми изобиловала речь рассказчика, суть задания сводилась к следующему: добраться до границы территории техноэльфов с их ближайшими союзниками. Встретиться там с другим избранным, который временно станет ее напарником, затем вместе с ним пересечь Смешанные леса, достичь озера Терпения и попасть, наконец, на остров, из-за которого сцепилось целых восемь рас. Точнее, сцепились они не только из-за него: участок земли в центре озера жаждали заполучить в первую очередь из-за каких-то особых свойств почвы. Вот только сделать это без помощи избранных противники не могли. На вершине острова располагался Храм Богов, семь скрижалей которого и делали его и прилегающие земли магически неприкосновенными. Ни один местный не мог ступить на его территорию, зато иномирные гости могли.

Воинствующие силы разделились на два основных лагеря: это означало, что у феи будет три компаньона (что радовало) и четыре противника (а вот эта информация удручала). Причем по договору между расами союз должен сохраняться до дверей Храма, а дальше... на усмотрение избранных. В том, что они решат убрать друг друга с пути, девушка не сомневалась. После выходки Змеи и сделки с Барсом она поняла, что бескорыстие и любовь к ближнему не имеют ничего общего с Тритэрой и ее участниками. Поэтому особых надежд на то, что так называемые союзники будут ей помогать и в Храме, Адель не питала. Однако сдаваться и падать духом она не собиралась. Да и сбежать поскорее из этого металлического царства ей хотелось и очень.

На охоту за артефактами? Да, пожалуйста! Хоть к демону в пасть, лишь бы подальше от радушных хозяев в зеленых скафандрах и их металлических оранжерей. Хотя к демону в пасть все-таки не надо, хватит с нее острых ощущений на сегодня!

Гранд-эльф (так представился рассказчик далеко не на первой минуте своего монолога) торжественно пообещал девушке быстрого коня, еды в дорогу и специальный браслет на руку, который помог бы компаньонам опознать друг друга при встрече. Без уродливого шлема этот тип выглядел юным и красивым, если бы не высокомерное выражение прекрасного лица и не интонации, сильно отдающие снобизмом.

Когда в огромную металлическую комнату с "растениями" и жутко неудобной мебелью завели коня, фея открыла рот от удивления. Когда объяснили, как зверем управлять, нервно икнула, но отказываться от транспортного средства не стала. А когда гранд-эльф, не обращая внимания на ее странную реакцию, отмахнулся от взлетевшей с "фикуса" "бабочки", пренебрежительно назвав ее назойливой робо-феей, Аделаида Ванн Грэниус истерично хихикнула, вытирая выступившие на глазах слезы. Мешочек с металлическими шариками она обменяла на зеленый рюкзак с провизией (вполне съедобной с виду). Затем забралась на спину техноскакуна по выдвинутой из его бока лестнице и, вдавив красный выступ у основания стальной шеи, выехала в предусмотрительно открытые двери, за которыми не было ни коридоров, ни других помещений. Там высокой стеной стояли металлические джунгли, среди которых, мерзко жужжа, летали стаи зубастых робо-фей.

Эльф сказал, что конь знает дорогу. Конь сказал, что он экспериментальная модель, оснащенная навига... короче, чем-то непонятным и загадочным из разряда магии металла. Ну, а фея ничего не сказала, зато она подумала много всего интересного о двуликом мерзавце, который устроил ей этот персональный ад, и о таинственном темном, которого она лично придушит по возвращении домой. Осталась самая малость — вернуться!

Где-то на территории, прилегающей к чертогам Вечного совершенства.

Адель ехала по лесу уже целую вечность. По крайней мере, девушке, окончательно закоченевшей во время пути, так казалось. Зубы ее отстукивали чечетку, плечи подрагивали в такт тяжелым шагам животного, а по коже, слегка прикрытой тонким шелком, носились стаи ошалелых мурашек. Теплой одеждой гранд-эльф свою избранную не обеспечил, зато он, помнится, что-то говорил про режим подогрева коня. Вот только как активировать этот самый мифический режим до феи так и не дошло, слишком разительно отличались местные транспортные средства от привычных ездовых зор-заров, которые слушались... обычно слушались мысленных приказов возницы. К-349 (странная кличка, но что здесь не странное?) никакие внушения не воспринимал. Его громоздкое тело было ужасно холодным и твердым. К тому же от неудобной позы у феи жутко разболелись ноги.

Для кого вообще предназначалась сия зверюга? Эльфы, то есть несколько их представителей, которых довелось увидеть Адель, были не намного крупнее ее. Неужели и в этом мире мания величия победила практичность?

Девушка поправила на руке тяжелый браслет и уставилась на кошачью физиономию с чуть припухшим носиком, которая отражалась в отполированном затылке коня. Изучать окрестности фее не хотелось. На километры вокруг не было ничего живого, даже ядовито-зеленый мох под копытами К-349 состоял из проволоки и той странной кожи, в которую был облачен подопечный Адель. К счастью, смотреть по сторонам не было нужды. Железный конь сам вез свою миниатюрную наездницу к месту встречи с компаньоном.

От холода и монотонной езды Аду начало клонить в сон. Но как только перед ее полузакрытыми глазами что-то пролетело и, стукнувшись о конский затылок, отскочило, чуть не задев девушку, она тут же проснулась. Конь резко (почти как живой) мотнул головой. А фея перевела настороженный взгляд с вмятины, появившейся на его голове, вверх: прямо над ними на металлической ветке угрожающе покачивались шарообразные "плоды". Конь еще раз дернул головой и вдруг произнес:

— Я К-349. К работе готов. Обозначьте маршрут следования. — Адель оцепенела. — Я К-349! Обозначьте маршрут следования!

"Заело!" — подумала девушка и, потянувшись, нерешительно потрогала место ушиба на голове животного.

— Задача принята! — К-349 заржал и ломанулся сквозь заросли.

— А-а-а-а-а-а! — заорала Адель, прильнув к ледяной шее взбесившегося скакуна, и зажмурилась, чтобы не видеть проносящиеся мимо деревья, хищно мелькающие ветви и растоптанные растения.

Где-то в зарослях Нефритового леса.

Ягуар был в ярости. От вездесущей пыльцы чесалось все тело и неимоверно хотелось чихать. А от друидовского транспортного средства ощутимо подташнивало. С трудом отбившись от лиан, перекидывающих его друг другу по воздуху, как грузчики мешки с картошкой, магистр предпочел дальше пробираться пешком.

— Хоть бы тесак какой дали! — бесился маг, в остервенении раздирая заросли и топча ногами ненавистные цветы.

Кольчугу из гибких стеблей, которую ему выдали гостеприимные подопечные, мужчина распустил на кучу "ленточек" сразу, как только оказался вне зоны видимости лесных жителей. А вот с дурацким венком из листьев, постоянно лезущих в глаза, так же радикально поступить не получилось: именно он был опознавательным знаком для компаньона, на встречу с которым спешил хозяин Черной реки. Да и вообще, проклятая зачарованная дрянь банально не снималась, зато источала дурманящий аромат, от которого у магистра чесался нос.

А впереди тихо шелестели пушистые кроны, и этому зеленому безумию не было конца и края.

Где-то на краю Великих подземелий.

Лиса от души выругалась, в который раз стукнувшись макушкой. Эти "великие" подземелья уже достали ее до зубовного скрежета своей величиной. У озлобленной ведьмы болело все тело: особенно колени, на которых порой приходилось ползти, и задница, раз пять отбитая о грубый каменный пол. И все же ехать, даже постоянно соскальзывая назад и задевая неловко согнутыми ногами стены, было предпочтительнее, чем передвигаться на четвереньках. Лиса с отвращением посмотрела на проклятую жестянку, еле-еле шевелящую лапами под непривычным грузом.

Крыса! Пусть механическая, но все равно крыса. Ведьма вспомнила, как полчаса назад была вынуждена ползти на карачках, держа тварь за хвост, чтобы та не сбежала, и подумала, что, если кто-то из недомерков-механиков попадется ей на глаза, прибьет, наплевав на правила. В конце туннеля забрезжил тусклый свет, и крыса, видимо, мечтавшая избавиться от избранной не меньше, чем та от нее, шустро засеменила к выходу.

Наконец-то выпрямившись во весь рост, Жозефина окинула взглядом окрестности: за спиной нора, из которой она выбралась; справа и слева камни, поросшие мхом, над ними чахлые ветви пыльных кустов, дальше мрачные силуэты деревьев. Впереди же маячила обещанная гномами тропинка. Где-то там Лисицу уже ждет напарник. Хотелось верить, что это будет Барс или Волк: остальные кандидатуры не вдохновляли ведьму. Потянувшись, она размяла затекшие мышцы, после чего направилась к тропе. Крыса, не дождавшись приглашения, послушно потрусила следом.

Где-то неподалеку от озера Бесконечной любви.

Барс сидел, поджав под себя ноги, и предавался меланхолии. Смрад, поднимающийся от воды, начисто отшиб обоняние, в глазах рябило от мелькания прибрежных зарослей, а на бедрах, обтянутых мокрыми штанами, не осталось живого места. Вот и сейчас очередная перепончатая лапка показалась из воды и, ущипнув мужчину за ляжку, снова исчезла под слоем мутной жижи.

Дракон любил женщин, любил их повышенное внимание к себе и кокетливое заигрывание... Но не таких же женщин! Склизкие, костлявые, местами чешуйчатые и очень, очень любвеобильные ундины его совершенно не вдохновляли! Зато избранный их вдохновлял, и даже очень. Сперва они едва не затискали его насмерть и чуть не оглушили восторженным визгом, а потом еще и отправились провожать, что было совсем не обязательно. Помимо всего, рептилия, выданная в качестве средства передвижения, то и дело поднимала над поверхностью воды большелобую голову и косилась на пассажира с явным интересом. Оставалось надеяться, не гастрономическим.

Посмотрев на проплывающие мимо берега, Барс обреченно вздохнул и привычно дернул ногой, на которой поставила очередной синяк синяя лапка поклонницы. Почему-то нестерпимо захотелось, чтобы в напарницы ему досталась Кошка или хотя бы Лиса... даже Змея на худой конец. Просто для того, чтобы почувствовать близость настоящей женщины, а не этих озабоченных тварей, на стороне которых он вынужден выступать.

Желание возникло и пропало, сменившись жаждой свободы, которую сулила дракону каменная переправа, замаячившая впереди.

Где-то в окрестностях Пламенной долины.

Волк крепко держал поводья и ржал. Именно волк, а не его средство передвижения. Мужчина отчетливо представлял, как выглядит со стороны, и не мог удержаться от смеха. Даже живописный горный пейзаж и причудливые скульптуры из окаменевшей лавы были не в силах отвлечь его от мысленной картинки. Мало того что его заставили раздеться, обмазали сажей, нанесли боевую раскраску на волчью морду, обрядили в ритуальную юбку из шкурок и намотали на руку ожерелье из звериных клыков, так еще и посадили на ездового зайца! Заяц был белым и пушистым, но, в отличие от собратьев из мира магистра, имел огромные размеры, устрашающего вида клыки и несколько иную конструкцию лап, заканчивающихся раздвоенными козлиными копытами.

"Хорошо хоть от копья удалось отказаться!" — подумал Серый.

Заглянув в ущелье, которое ловко перепрыгнул заяц, он покрепче сжал черными коленями пушистые бока и снова заржал. На этот раз хрипло и отрывисто, но от того не менее громко.

Чтобы встретиться с союзником, следовало спуститься к самому подножию скалы. А это гарантировало массу незабываемых ощущений и море адреналина.

Где-то в районе пустыни Покаяния.

Акула устало покачивался в седле, загребая нелепо расставленными ногами горячий песок. Среди бескрайних барханов морской ведьмак был бессилен, как нигде. На километры вокруг не наблюдалось ни капли влаги, и зной, царящий в пустыне, медленно и неотвратимо вытягивал из мага жизнь. Если сперва он презрительно кривился при виде карликового верблюда, то теперь был рад и такому тщедушному транспорту. Не окажись его, Акула уже давно лежал бы среди песков, а так у мужчины был шанс на выживание.

Скоро впереди замаячили спасительные горы, где его должен ждать союзник. Далеко впереди... Не приведи Эраш, если это окажется мираж!

Где-то на территории Поднебесных скал.

Змея плелась, с трудом переставляя отяжелевшие ноги, а висящими как плети руками она едва могла шевелить. С одной стороны, чудо, что ее не убили сразу после того, как она передавила своим "избранным" задом всю кладку главы клина. Колдунья всерьез опасалась, что ее просто заклюют или сбросят со скалы, но этого не произошло. С другой, — ей следовало не радоваться, как идиотке, а насторожиться, когда главный "птиц", странно щурясь, выдавал амуницию. Но предвкушение полета так вскружило Змее голову, что она просто не заметила странной мимики подопечного. А зря!

Сперва волшебница-шептунья довольно бодро размахивала закрепленными за спиной крыльями, управление которыми оказалось простым и удобным. Она порхала от уступа к уступу, словно птица, но вскоре устала как собака и зашипела в адрес коварного "индюка", как истинная змея.

Который час обессиленная женщина тащилась по скалистому склону, сгибаясь под неимоверной тяжестью "оперения", отцепить которое без чужой помощи она, увы, не могла. Даже магия на эти проклятые крылья не действовала, будто мерзкий "птиц" специально зачаровал их прежде, чем одеть на нее. Хотя почему "будто"?! Как пить дать — зачаровал!

Летательное устройство оказалось слишком громоздким для ее худощавой фигуры. Теперь, когда восторженная пелена спала с глаз, женщина осознала всю гениальность подлянки, устроенной главой клина. Добывать для него и ему подобных артефакты хотелось все меньше, но желание выиграть мешало сделать ответную гадость крылатому народу.

Добравшись до подходящего уступа, женщина начала медленно спускаться, нащупывая ногой безопасное место. О полете можно было забыть. Но проклятый довесок за спиной не желал успокаиваться. В очередной раз что-то неловко задев крылом, колдунья пошатнулась, потеряла равновесие и с воплем полетела в пропасть.

За пределами плато Бессмертия.

Ворон был мрачен. Надменно-раздосадованное выражение отчетливо проступало на птичьей маске, грубо копируя эмоции его бледного лица. Перемещаться на призрачных крыльях, сотканных из света и тумана, было вполне комфортно, но слишком уж оскорбительно для самолюбия некроманта. А выбеленная "детьми света" одежда его откровенно взбесила. Мага заметно передернуло от воспоминания о бестелесных сущностях, укоризненно качающих "головами" и скорбно сетующих на то, что их посланник не может быть облачен в мрачные тона.

Бред, бред и еще раз бред! Где были мозги двуликого уродца, когда он отправлял его сюда? Или просто перепутал адрес? А может, весь этот спектакль устроен на потеху публике? Наверняка...

От подобных мыслей раздражение Ворона усилилось. Он дернул крыльями, которые помимо воли стали ему почти родными, и мрачно рыкнул, коснувшись рукой своего "головного убора". Именно этот эфемерный обруч, водруженный на него подопечными в качестве опознавательного знака для союзников, и стал апофеозом всеобщего идиотизма. Излучаемый им свет вызывал резь в глазах, плавно перетекающую в мигрень. А нерасторопный компаньон не спешил появляться на горизонте.

Глава 15

Тем же днем на границе Великих подземелий и чертогов Вечного совершенства.

Лиса бодро шагала по тропе, радуясь возможности размять ноги. За следующим поворотом у каменной арки ее должен поджидать союзник. Откуда-то справа донесся сдавленный звук, подозрительно похожий на человеческий крик. Поддавшись, как и любая женщина, любопытству, ведьма притормозила, пристально изучая местность, после чего не выдержала и решила глянуть одним глазком, что же там случилось. Крыса недовольно фыркнула, но последовала за своей временной хозяйкой.

Свернув с тропинки, Рыжая обнаружила гигантскую металлическую сеть. Вероятно, это и была граница двух территорий, упоминаемая гномами.

Звук повторился. Навострив уши, Лисица резко повернулась и замерла,. Чуть левее, с другой стороны сетки в метре над землей трепыхалось что-то белое и, как ни странно, знакомое. Спустя секунду Жозефина опознала в неизвестном объекте Кошку. Та с ужасом смотрела вверх и продолжала отчаянно дергаться, пытаясь вырваться из плена. Рыжая, проследив за ее взглядом, обнаружила механического паука, ползущего по стальной паутине со стороны Подземелий на территорию Чертогов. Она задумчиво почесала за ухом, прикидывая шансы конкурентки, и, покачав головой, хмыкнула.

"М-да, этой малахольной явно "везет"! — подумала ведьма, после чего повернулась к неудачливой сопернице спиной и направилась обратно к тропинке. — Что ж, одной претенденткой меньше!" — без особых эмоций заключила она.

Но тут браслет на ее руке ощутимо нагрелся. Жозефина растерянно оглянулась и с чувством выругалась, ибо заметила на "паучьей закуске" дубликат своего украшения. Он истерично моргал красными огоньками, словно взывая о помощи.

"Да ужжж, "везет" сегодня не только Кошке!" — мрачно решила она.

Ведьма оценивающе посмотрела на насекомое, если можно было применить это слово к металлической твари, и раздраженно сплюнула. Как назло никакого оружия у Рыжей не было, а магия на "игрушки", созданные гномами, не действовала. Конечно, можно было парой заклинаний придать себе дополнительные силы, но не голыми же руками паука от напарницы оттаскивать? Лиса огляделась вокруг в поисках подходящей дубины или камня. Взгляд упал на... крысу, которая не успела понять своими жестяными мозгами, что дело дрянь.

Адель, перестав трепыхаться, круглыми от шока глазами смотрела на развернувшееся перед ней действо. Наверное, она сошла с ума от страха или просто бредит! Не может же в самом деле Лисица с воинственным кличем лупить гигантского паука крысой, которую со сноровкой бывалого силача раскручивает за хвост одной рукой?

Оказалось, что может!

А еще оказалось, что механический грызун — это очень действенное средство против механического же насекомого, ибо обоих от активного соприкосновения странно затрясло, по гладким панцирям пробежали молнии, после чего паук рухнул на землю, а следом за ним рухнули и все остальные.

Отделавшаяся испугом фея, попыталась докричаться до лежащей без сознания ведьмы, но та никак не отреагировала. Тогда Адель, цепляясь дрожащими руками за мелкие ячейки разделявшей их преграды, доползла до самого верха и, стараясь не смотреть вниз, перелезла через забор. Когда она приблизилась к Лисе, та уже пришла в себя.

Узрев союзницу в изрядно подранных штанах и платье, Жозефина криво усмехнулась, потирая ушибленный затылок, и философски изрекла:

— Ну, хоть не кильку зубастую подсунули. Уже радость...

Прихрамывая и попеременно вздыхая, напарницы доплелись до места, где должны были встретиться, обнаружили там К-349, который, после того как сбросил хозяйку, мирно пасся на искусственном лугу, и, взгромоздившись на спину железного коня, отправились за новой порцией приключений.

Тем же днем на границе Нефритового леса и реки Безумного соблазна.

Вдохнув наконец что-то кроме противного цветочного аромата, Итан почувствовал себя почти счастливым. Пусть даже это что-то было не менее противным запахом разложения, а точнее — невыносимой вонью. Сердце бешено забилось в груди, предчувствуя скорую встречу с союзником, назначенную на реке Безумного соблазна. Все, что оставалось магу, так это выйти на берег, найти переправу из крупных камней и дождаться там появления напарника. Хотя сейчас магистр предпочел бы поединок с соперником, ибо сильно нуждался в ком-то, на ком можно было сорвать злость. Утешала только мысль, что на том берегу реки уже не территория друидов, а это значит, что никто и ничто не помешает Ягуару обеспечить себе выжженную просеку в качестве прямой дороги сквозь мерзкую зелень.

Отодвинув рукой растения, свисающие до самой земли, мужчина увидел вереницу плоских камней, выступающую над поверхностью мутной воды: внутреннее чутье не подвело, и он вышел прямо к переправе. Итан ступил на "дорожку", перепрыгнул с одного камня на другой и застыл при виде гигантской ящерицы, преградившей ему путь. Рептилия, не мигая, уставилась на мага. Он, было, подумал швырнуть в нее каким-нибудь боевым заклинанием, чтоб не маячила на пути, как вдруг услышал полузадушенное: "Помоги!".

В воде вяло барахтался Барс, чью светлую голову украшал венок из склизких водорослей. Вокруг мужчины копошилось несколько на редкость омерзительных существ, предположительно женского пола. Они, как показалось магистру, пытались утопить несчастного, непонятно зачем при этом причмокивая вытянутыми в трубочку губами. Разглядев на рептилии некое подобие упряжи, хозяин Черной реки поспешил на помощь напарнику. Не худший, между прочим, из возможных вариантов! Выдернуть Барса из цепких объятий поклонниц удалось только со второй попытки. И то лишь благодаря тому, что ундины с радостным визгом отвлеклись на ноги Ягуара. Когда перепончатые лапки, исследовав колени мужчины, принялись за бедра, он замер в нерешительности. А когда потянулись к месту ниже пояса, неловко попятился, потащив за собой спотыкающегося Барса. Оказавшись на твердой поверхности камня, тот выдавил короткое, но емкое "Бежим!" и, обогнув ездовую ящерицу, рванул на сушу. Итан с завидной скоростью последовал за ним. Шестилапая рептилия, задумчиво поморгав янтарными глазами, странно фыркнула и, развернувшись, потрусила за беглецами.

Тем же днем на границе Поднебесных скал и плато Бессмертия.

Ворон постепенно снижался. Где-то тут, у подножия гор, и состоится встреча. В напарниках некромант нужды не испытывал, он просто мечтал снять ненавистный обруч, который, благодаря чарам, должен продержаться на его голове до момента опознания. И если избавиться от него до встречи с союзниками не выйдет, то, может, после появления первого из них, эта проклятая штуковина хотя бы глаза слепить перестанет?

Мужчина приметил небольшую площадку, окруженную вертикально стоящими камнями, которые соответствовали описанию стоянки воздушного путешествия, когда его внимание привлекли тихие ругательства, доносящиеся из расщелины. Чуть скорректировав траекторию полета, маг приземлился на ее край и с интересом посмотрел вниз. Дин Эльт-Ма-Грэниус не смеялся до слез с самого детства, но при виде беспомощно барахтающихся ног в кружевных панталонах, удержать привычную маску невозмутимости не смог.

Змея, чью чешуйчатую голову украшало "гнездо" из торчащих в стороны перьев, застряла в узком разломе скалы на трехметровой глубине. Громоздкие крылья намертво заклинило между двумя почти отвесными стенами, в связи с чем единственное, что оставалось колдунье, — это извиваться и отчаянно дрыгать конечностями в попытке хоть чуть-чуть изменить положение тела.

Заслышав чужой смех, Змея злобно посмотрела вверх и... растерянно заморгала.

Что это? Галлюцинация? Прилив крови к голове сказывается или результаты нервного срыва? Ну, не может же на самом деле за ней прилететь ангел? Белоснежный, с шикарными полупрозрачными крыльями и светящимся нимбом над откровенно ржущей вороньей головой. Нет, ей все это просто мерещится!

Ведь мерещится же? Правда?

Тем же днем на границе Пламенной долины с пустыней Покаяния.

На краю каменистой площадки Волк спешился и огляделся. Где-то здесь его должен ждать напарник. Огнепоклонники обещали, что избранник пустыни появится первым. И? Где это дитя песков? Вон тот грустно щиплющий травку верблюжонок что ли? А это что за куча тряпок под деревом?

Куча вяло трепыхнулась, шевельнув обмотанной плетеным поясом рукой, и простонала:

— Воды-ы-ы!

У Волка болели скулы и живот. Сил ржать уже не было. Поэтому он сдавленно забулькал, сотрясаясь всем телом, как при лихорадке. Одним из свойств иллюзорной маски являлось отображение эмоций и длительных метаморфоз, происходящих с ее хозяином. Так вот... Вы когда-нибудь видели акулу в пузырях и пятнах от солнечных ожогов?

Глава 16

Кошка.

Путешествовать с Лисой оказалось гораздо приятнее, чем одной. И дело вовсе не в компании и даже не в том, что вокруг наконец-то появились пусть чахлые, но живые растения. Просто рыжая ведьма после недолгой, но эмоциональной ругани в адрес мерзких коротышек, которые подсунули ей жалкую крысу при наличии таких вот коней, в момент разобралась с управлением искусственной зверюгой. К-349 чудесным образом потеплел, а еще на его гладкой спине появилась большая мягкая подстилка с упругим валиком вместо спинки. Единственное, что не удалось союзнице, — так это добыть ту самую лесенку, по которой Адель взбиралась на коня-гиганта в чертогах Вечного совершенства. Оказалось, что у ездовой крысы подобного приспособления не было, поэтому ведьма и не знала, где именно его искать. Точнее, где искать нужный рычаг или подвижную кнопку, отвечающую за появление ступеней. В отличие от техноэльфов гномы, живущие в "великих" подземельях, манией величия не страдали, потому и транспорт для себя изготавливали исключительно функциональных габаритов.

Лиса.

Жозефина сидела впереди напарницы и лениво размышляла над тем, что, пожалуй, поторопилась жаловаться на невезение. Пригревшись в удобном седле, ведьма то и дело проваливалась в легкую полудрему от размеренного покачивания, но тут же вскидывала голову, крепче сжимая металлическую планку на шее технозверя. Найти, как выдвигаются и она, и подстилка, и подставки для ног, не составило для Рыжей труда. Уж что-что, а объяснять, как пользоваться механическими изобретениями, гномы умели. Наслаждаясь комфортом, Лиса продолжала обдумывать сложившуюся ситуацию, все больше склоняясь к тому, что за невезение она приняла удачу. Конечно, в напарники ей хотелось получить кого-нибудь посильнее, но, с другой стороны, Тритэра — вовсе не командная игра, а к наивной Кошечке можно смело повернуться спиной, не опасаясь удара. Не хотела бы Жозефина сейчас вот так же сидеть рядом, ну... например, с Гадюкой.

Барс.

Рептилия оказалась на диво удобным средством передвижения. На ее длинном теле между костяными наростами можно было без проблем разместиться впятером. Чего уж говорить о двоих?! Устроившись поудобней на покатой спине, напарники молча ехали к месту привала, о котором предупреждали их посланники. Барс спокойно сидел впереди и задумчиво жевал травинку. Доверия к Ягуару он, естественно, не испытывал, но каверз с его стороны пока что не ждал. В них просто не было смысла. Кроме того дракон знал, что ящерка, украдкой выглядывающая из-за ворота его высушенной рубашки, всегда успеет предупредить хозяина о нападении сзади. Куда больше мужчину волновало странное поведение ездовой рептилии. Время от времени она изящно выгибала длинную шею и поворачивала к нему голову, несколько секунд пристально смотрела на него, потом хитро щурила янтарные глазищи и пыталась лизнуть раздвоенным языком. Может, поведение любвеобильных ундин наложило отпечаток на восприятие Барса, а может, у него просто разыгралась паранойя, но в этом странном прищуре ему чудилось чисто женское кокетство с примесью плотоядного интереса, который некоторые представительницы прекрасного пола питают отнюдь не к еде. Решив проверить на досуге, какого пола этот зверь, Барс выплюнул изрядно пожеванную травинку и снова впал в задумчивость.

Ягуар.

Ягуар сидел, прислонившись спиной к костяному наросту рептилии, и с интересом изучал затылок компаньона. Беспечность Барса его настораживала. Хотелось верить, что он просто доверчивый дурак. Вот только интуиция Итана вопила о том, что временный союзник не так прост, как кажется. И вся его беззаботность — лишь доказательство силы и уверенности в себе. Расслабленная поза, ленивые движения... Нет, этот парень точно не дурак! Он опасный и хитрый хищник, выбравший подходящую маску. Поразмыслив в таком ключе, хозяин Черной реки решил не нарушать правил игры, держать ухо востро и пока не ссориться с напарником. Ну, а дальше по обстоятельствам.

— О, а вот и Светлая роща! — воскликнул Барс.

Впереди действительно показалась группа белоствольных деревьев с бледно-зеленой кроной — первый ориентир и рекомендованное место стоянки.

Барс и Ягуар.

Светлая роща на деле оказалась вовсе не светлой. Да и не роща это была, а непроходимые заросли корявых деревьев, колючих кустарников и какой-то вьющейся дряни, сплетающей все безобразие в единое целое. Стройные деревья, встретившиеся путникам ранее, являлись лишь красивой обманчивой ширмой для нелицеприятного содержимого. Продравшись сквозь заросли верхом на рептилии, мужчины обнаружили утоптанную площадку с белым камнем посередине. А рядом с ним углубление, которое побывавшие здесь прежде путники, скорей всего, использовали для костра.

О том, кем именно были эти таинственные путники, напарникам думать не хотелось. Кто знает логику чокнутого шута? Может, он каждый год отправляет сюда избранных, слегка подправляя декорации. А может, здесь и правда останавливались местные, пытавшиеся пробиться на спорные территории.

Темнело, ехать дальше не было никакого смысла, и союзники единогласно решили заночевать под открытым небом именно на этой симпатичной с виду поляне. Особенно она понравилась Ягуару, который сильно загрустил, как только попал в очередной растительный рай. И даже огненные заклинания, небрежно брошенные в кусты, не смогли сжечь их до основания. Так... чуть-чуть опалили ветки да слегка сократили количество буйной листвы.

Зачарованные леса, вонючие веники на головах... Тритэра, как обычно, была неподражаема в постановке издевательских условий и задач.

Лиса и Кошка.

Вечерело. И хотя К-349 был значительно удобнее крысы и себя самого до встречи с Лисой, от целого дня, проведенного в седле, да еще и с непривычки, у всадниц ломило тело. Наконец впереди замаячило что-то светлое. Ведьма с радостным воплем что-то нажала на шее коня, и тот, послушно ускорившись, рванул к цели. Адель, стиснув зубы, вцепилась в напарницу и с тоской вспомнила медлительного Арчибальда.

Барс, Ягуар, Лиса и Кошка.

Маги, греясь у пылающего костра без особого аппетита пережевывали нехитрую снедь, выданную им вместе с транспортом. Услышав треск веток, сопровождаемый громким металлическим цокотом, они дружно повернули головы на звук и синхронно вскочили, побросав на землю так называемую еду. Ладони Ягуара окутал огонь боевого заклинания, а на руках Барса сверкнули серебристые когти.

Из кустов навстречу готовым к бою магам ввалился огромный конь, закованный в стальную броню. На спине его восседали, обнявшись, как закадычные подружки, две потрепанные и чумазые всадницы. Странная зверюга открыла пасть и человеческим голосом изрекла:

— Я М-349, работу выполнил, — металлические челюсти звякнули, закрываясь, а неестественно зеленые глаза, сверкнув напоследок, потухли.

— Был же "К" вроде? — в повисшей на площадке тишине неуверенно пробормотала одна из наездниц.

— Ага, — так же неуверенно ответила ей вторая.

— Девушки! — расплылся в счастливой улыбке Барс и, незаметно втянув когти, развел руки в приветственном жесте. За его спиной, масляно поблескивая глазами, ухмыльнулся довольный Ягуар.

Адель облегченно вздохнула, признав мужчин. Итак, вот они — союзники! Хорошо, что дракон на ее стороне, а хозяин Черной реки... что ж, могло быть и хуже! Фее вовсе не хотелось оказаться в компании Змеи или своего папаши.

— Я К-349! К работе готов! — вновь ожил конь, мигнул зеленым глазом и с громким звяканьем рухнул вниз, когда все четыре его конечности одновременно сложились. — Время стоянки пять часов тридцать мину-у-у-о-о-о-а-а-а-у-у-ут, — на последнем слове голос техноживотного исказился и пропал. Как пропал и зеленый огонек за стеклом пустых глазниц.

— Приехали, — мрачно проговорила Лиса.

— Э-э-э, добро пожаловать к костру? — мило улыбаясь ей, промурлыкал Ягуар.

Ворон.

Ворон порядком устал. Тащить эту ощипанную курицу было не столько тяжело, сколько противно. Чопорная старая дева, костлявая, с противным брюзжащим голосом. Хотя, если вспомнить ажурные панталоны с игривыми бантиками, не такая уж чопорная и явно не дева. Некромант перехватил взвизгнувшую женщину поудобнее, та судорожно схватилась за него, прошипев что-то нелицеприятное. Он сплюнул очередное перо, попавшее в рот из ее идиотского и, увы, неснимаемого, головного убора, затем тяжело вздохнул и на мгновение прикрыл глаза. Зачем только он вытащил эту гадюку пернатую из расщелины? Не иначе помрачение рассудка случилось. А если уж вытащил, нечего было поддаваться на ее бесконечное нытье и стаскивать с этой дуры крылья! Можно ведь было, наложив парочку хороших заклятий, обеспечить им меньший вес. Энергии на это дело ушло б, конечно, много, но зато не пришлось бы тащить Змею на себе. Поистерила б она чуть-чуть и сама полетела. Угу... до первой расщелины.

Вспомнив их незабываемую встречу, Ворон снова хмыкнул, не без труда подавив волну нездорового смеха. Шептунья недовольно покосилась на него и снова зашептала, то есть зашипела, то есть... а ну ее, гадину шепелявую! Пусть себе фонит.

Змея.

Волшебница-шептунья до боли стиснула пальцы, скомкав рукав Ворона. Этот чурбан неотесанный наставил ей синяков и несколько раз чуть не уронил. За день она так испереживалась, что, наверное, поседела вся. А как он с ней разговаривал?! Как с курицей безмозглой. Ну ничего, ничего... она еще отыграется! Вот только до Храма доберется, а там уж каждый за себя!

Волк.

Волк устало вздохнул и поправил сползшую с седла ношу. Вот она — расплата за чрезмерное веселье! Запаса воды хватило только на то, чтобы Акула, оказавшийся каким-то морским магом, смог залечить ожоги. Последнюю флягу Волк не отдал — неизвестно, как скоро им попадется водоем. Да и не хватило бы такого количества влаги на восстановление сил иссушенного пустыней ведьмака. Ехали они довольно долго. Дневной зной успел смениться вечерней прохладой, а бесплодные земли обзавелись скудной растительностью.

Сперва горе-союзник кое-как держался в седле своего верблюжонка, но после пятого падения Серому пришлось подобрать эту обморочную кильку и перекинуть поперек собственного седла. Заяц недовольно подергивал ушами, сетуя на дополнительную ношу, а нагруженный сумками печальный корабль... хотя нет, не корабль — всего лишь "плотик пустыни" покорно семенил следом.

Акула.

Ну а что Акула? Он продолжал находиться в забытьи. И в кошмарных видениях ему являлись бесконечные песчаные просторы, по которым радостно прыгали карликовые верблюды, саблезубые зайцы и двуликие шуты с улыбками крокодилов.

Волк и компания.

На плоском каменистом участке около нависающей над ручьем скалы было довольно неплохо. Рядом с водой, где почва оказалась мягче, торчали из земли три жалких на вид кустика, один из которых совсем высох и потому причудливо скрючился. А под природным навесом лежала сложенная из камней конструкция, которую вполне можно было использовать для костра. Сгрузив бесчувственного напарника прямо в водоем (пусть сил набирается, а то так до утра не очнется), мужчина расседлал зайца с верблюдом, после чего наломал сухих веток и, сложив их внутри каменного ограждения, поджег небрежным пасом руки. Можно было, пользуясь случаем, отмыться от фирменной дикарской сажи, но одежда осталась в Пламенной долине, а тратить силы на иллюзию Волк не хотел. А еще он не хотел демонстрировать соперникам мелкую россыпь пепельных пятен на собственной коже, из-за которых студенты наградили его прозвищем "Серый".

"Да и потом, — маг хитро прищурился, обдумывая новую идею, — надо же добавить игре зрелищности! Глядишь, и шут в долгу не останется. Может, подбросит какой-нибудь подарок или подсказку?"

Рассудив так, Волк устроил себе лежанку из тряпок, которые лежали в мешке Акулы, и, закинув руки за голову, принялся изучать звездное небо. Об остальных союзниках и противниках он не думал. Магистр темной магии участвовал в Тритэре не впервые и знал наверняка, что Дух Игры выберет максимально абсурдный, а потому наиболее азартный и привлекательный для ставок вариант.

На тускло светящееся пятно, возникшее на фоне темного неба, Серый смотрел спокойно: суетиться раньше времени было совершенно бессмысленно. Если это враг летит на крыльях ночи, он вполне успеет активировать защитные чары, если друг — то нечего и дергаться. Мужчина продолжал лежать в той же позе, задумчиво изучая стремительно приближающееся нечто. Но как только в ореоле света, исходящего от широких полупрозрачных крыльев, Волк разглядел Ворона со Змеей на руках, его словно прорвало. Последней каплей в череде новых впечатлений стал нимб, ослепительно сияющий в полумраке. Хорошо, что Серый уже лежал: ржать лежа было гораздо удобнее!

Глава 17

Дух Тритэры неспешно прогуливался по круглому прилавку, ловко огибая стоящие на нем напитки, бросал в толпу отдельные реплики и, получив отклик, громко хохотал, а еще кривлялся и жестикулировал, указывая на висящую под потолком сферу. Теперь уже одну вместо девяти, но большую и яркую. Внутри нее постоянно отражался кто-то из игроков. А то и двое-трое одновременно. Шут рассказывал и шутил, подкрепляя свои слова картинками. А еще он призывал зрителей играть!

Гости веселились, гости смеялись, гости пили и хохотали, идя на поводу у красноглазого затейника в полосатом колпаке. А он наслаждался их азартом, питался им, вдыхая аромат царившего вокруг безумия. Деньги текли рекой, длинноухие липусы уже принимали ставки прямо в толпе, плюнув на переполненные кабинки. Разгоряченный алкоголем и зрелищем народ бурно выбирал фаворитов и не менее бурно за них болел. И только единственный зритель предпочитал держаться вдали от развлекающейся на всю катушку толпы.

Он занял кресло, расположенное в самом темном углу светлого зала, где и сидел с начала игры. Чтобы следить за ее ходом, ему не требовалось смотреть на волшебную сферу. Длинные пальцы Нира медленно перекатывали ее миниатюрную копию, которую он взял из шкатулки перед поездкой сюда. В стеклянном шарике отражалось все то, что показывал зрителям шут. Все до мельчайших подробностей, и от этих самых подробностей молодой человек испытывал двоякое чувство.

С одной стороны, набор участников нынешней игры бил все рекорды по зрительским симпатиям, что, безусловно, радовало. А присутствие белой и пушистой Кошечки лишь добавляло остроты и зрелищности происходящему. С другой, — Адель не должна была оставаться в игре! Не должна, потому что он ей запретил! Но она находилась там, игнорируя его приказ. Дура! Это больше всего расстраивало обычно невозмутимого темного.

Глупая девчонка! Глупая и самоуверенная, да еще и наивная, как малое дитя. Ну куда... куда она полезла?! Зачем?

Хотя он знал зачем. А точнее, знал почему. Потому что одна многоликая сволочь решила оставить девочку в игре на потеху себе, на радость зрителям и... назло ему, Ниру.

Скрипнув зубами, молодой человек сильнее сжал магический шар и тяжело вздохнул. Скользящие по лицу тени вкупе с тонкими морщинками, затаившимися в уголках глаз и губ, делали его старше. Что, в общем-то, было не далеко от истины. Вновь взглянув на изображение в шаре, темный устало усмехнулся и покачал головой. Он хотел, чтобы Адель, честно выиграв четыре сундука золота на первом этапе, не чувствовала себя никому обязанной. Она так мечтала быть самостоятельной, и ему нравилось это ее стремление. А еще он хотел немного растормошить фею, встряхнуть, выбив ее из привычного жизненного уклада. Цветочки-лепесточки — дело хорошее, но в девушке текла кровь рода некромантов, и, сколько б она не закрывала глаза на свое происхождение, рано или поздно семейные черты проявились бы в рисунке ее светлого дара. Так почему этому не случиться сейчас?

Что там Ада говорила про метку Эраша? Тридцать процентов к семидесяти? Хм... не так уж и мало, учитывая, что до магического совершеннолетия ей еще целых три года. Вспомнив цветущего зомби, Нир невольно улыбнулся. А девочка талантлива. Жаль только, что не те таланты совершенствует. Ее просто необходимо направить на верный путь. Пусть и таким жестоким способом, как игра. Но все имеет свои границы, и если в относительной безопасности первого уровня Нир не сомневался, то со вторым дела обстояли с точностью до наоборот. Адель вляпалась, и ее бывший слуга это прекрасно осознавал. А еще он понимал, что собственноручно толкнул фею в трясину под названием "Тритэра". И от этой мысли внутри у мага все холодело. Смерти своей маленькой госпоже он точно не желал.

Проклятие! Да его передергивало даже от мысли, что она палец себе порежет... Чего уж говорить про смерть! Милая, нежная утренняя роза — белокурый ангел, добрый и доверчивый. Эта девушка спасла ему жизнь, а он, как и она, не любил оставаться в долгу.

В отличие от Нира Илоланта веселилась так же, как и остальные, если не сказать больше. В атмосфере дикого азарта "кошка" чувствовала себя как рыба в воде. Все присутствующие видели только маски игроков, зато она, зная своего хозяина как облупленного и постоянно поддерживая с ним ментальную связь, отчетливо представляла его лицо с пестрой гаммой разнообразных эмоций. Не в силах сдержаться, Лола время от времени тихо хихикала, давясь человеческим инапитком или едой.

"Это надо ж было придумать — отправить темного мага, страстно ненавидящего все, что имеет корешки и листья, к друидам! — Зор-зара снова сдавленно хрюкнула, прикрывая лапой пасть. — А как мило он болтался вниз головой в плену лиан! Или стоял с перекошенной рожей, терпеливо позволяя нахлобучивать себе на башку цветастый венок... А чего только стоила встреча с теми склизкими трупообразными "девицами"? — Лола снова засмеялась, пряча довольную морду под капюшон. — Синие "утопленницы" для неисправимого бабника, ха-ха-ха, хр-хр-гррр... — Запив приступ хриплого гогота вином, зор-зара несколько раз всхлипнула и, навострив острые ушки, приготовилась и дальше наблюдать за злоключениями хозяина. Он ей нравился и очень. Но не злорадствовать, глядя на происходящее, Лола просто не могла. Хорошего настроения ей добавляли и шансы Итана на победу, значительно возросшие с появлением сильного союзника. По подсчетам Илоланты этот тур должен принести ей солидный доход, что радовало и будоражило довольную жизнью "кису".

Все внимание зрителей было обращено на магическую сферу, отражающую игроков. Но вот Дух Тритэры щелкнул пальцами, и под восторженный вой толпы шар раздвоился. Зор-зара заинтересованно подалась вперед и тут, закрыв ей обзор растрепанной макушкой, на диванчик шлепнулся какой-то странный тип. Прежние соседи незаметно испарились с облюбованных мест, стоило Илоланте приоткрыть завесу тайны (то есть шарфа) и дать им полюбоваться на свою черную морду с приветливым оскалом и светящимися глазами. Этот же трюк она проделала и с всклокоченным идиотом, наглость которого ее умилила. Но парень даже не взглянул в сторону усердно гримасничающей зор-зары, единственное, что его волновало, — это игра.

Озадаченно хмыкнув, Лола угрожающе зашипела и чуть наклонилась к соседу — ноль реакции. Она закатала рукав и помахала перед его носом когтистой лапой — незнакомец моргнул, машинально бросил в рот горсть орешков и, отодвинув мохнатую помеху, продолжил сосредоточенно пялиться на сферы. Зор-зара подобрала отвисшую челюсть, задумчиво мявкнула и принялась с интересом изучать странного субъекта, который нервно грыз фисташки из зажатой в руке вазочки и, судя по всему, не замечал ничего вокруг. Ничего, кроме Тритэры.

На не в меру наглом, чрезмерно смелом или попусту слепом типе было напялено нечто невообразимое: черный камзол и такие же брюки смотрелись бы неплохо, если бы не высокие сапоги с ядовито-розовыми шнурками и кипенно-белая рубаха с пышным жабо и рюшами на рукавах. Несуразность облику добавляли короткие перчатки с обрезанными пальцами и многочисленные плетеные браслеты на запястьях. Венчала все это безобразие шевелюра иссиня-черных волос с торчащими в стороны прядями, двумя длинными ярко-розовыми косичками и прикрывающей глаз челкой, что была срезана наискось и обладала целым набором крашеных "перьев". Эта странная "прическа" напоминала Лоле метелку для сбора пыли. А сочетание бледной физиономии незнакомца, его острых ушей, утыканных серьгами, и небесно-голубых глаз в обрамлении темных кругов навевало на зор-зару мысли о живом мертвеце. Даже не так! О живом психе-мертвеце, который поглощен игрой настолько, что растерял весь свой страх и совесть.

"Хм, так вот как они выглядят — зависимые от Тритэры", — с растерянностью, замаскированной под жалость, подумала Илоланта и, решив больше не донимать наркомана, тоже переключилась на сферы.

— Внимание-внимание, сейчас будет сюрприз! — весело подпрыгивая, вопил шут. — Смотрите сюда! Смотрите и наслаждайтесь!

Обе сферы ярко вспыхнули, утопив в белом зареве прежние изображения, и снова стали прозрачными. А в следующую секунду каждая из них отразила четверку игроков, сидящих у костра. Ландшафт и состав участников были разные, а пламя, пляшущее в костре, — одно.

Оно потухло лишь на миг и тут же взметнулось вверх сплошным столпом огня. Посреди хищно пляшущих языков возникла физиономия шута. Пользуясь особым положением, Дух Тритэры мог находиться в разных точках игры одновременно, целиком или по частям, в том или ином виде. Здесь, там — везде.

— Дамы, — обведенный краской глаз над нарисованной улыбкой игриво подмигнул Кошке, — и господа, — скорбная мина показала язык Волку, — разрешите представить вам... ваших соперников! Вернее, их половину. — Барс разочарованно вздохнул, а двуликий продолжил: — Но не спешите уничтожать противников! — Ворон, услышав это, нехотя опустил руку, занесенную для смертоносного заклятия. — До озера должны добраться все. Ну, — шут хитро прищурился и покосился на Акулу, мирно лежащего мордой в ручье, — кроме тех, кто задержится по естественным причинам. Правила просты. Не помогать, но и не убивать! И не калечить! — погрозил он пальцем возникшей в пламени руки хищно ухмыльнувшемуся Ягуару. — Развлекайтесь, друзья мои! Развлекайтесь! — печальная маска издевательски хмыкнула, глядя на Ворона и, послав Змее воздушный поцелуй, растаяла в огне.

— Ставлю тысячу, что они подерутся! — заорал кто-то из зрителей.

Сосед Лолы нервно дернулся и резко подался вперед, просыпав орешки на ее поднос.

— Ставлю две, что не станут! — громко возразил тролль, перекрывая своим низким голосом всеобщий гомон.

— А йа-а-а ставлю пять, — завопила пьяная аристократка, размахивая банковскими векселями, — на роман Кошшшки с Барсом!

Черно-бело-розовый "наркоман" поперхнулся, схватил с подноса зор-зары бокал, залпом проглотил его содержимое и, сорвавшись с места, скрылся в толпе. Илоланта проводила его задумчивым взглядом, постучала коготком по своему виску и, пожав плечами, вернулась к игре.

Глава 18

Стоянка у белого камня.

— Пам-парам-пам-пам, — нарушила повисшую паузу Лиса, задумчиво барабаня пальцами по деревянному бочонку с каким-то пойлом, которым снабдили ее в дорогу гномы. — Значит, не союзники. Ну-ну, — прищурившись, она оглядела сидящих напротив мужчин и, мерзко ухмыльнувшись, начала сгребать с импровизированного стола свои продукты.

— Э-э-э-э-а-а-а? — возмущенно замычал Ягуар, потянувшись за ускользающей из-под носа пищей.

— Что "э-э-э"? — передразнила ведьма, ощутимо треснув мага по руке. — Что "а-а-а"? Шут сказал не помогать, значит не помогать! А кормить конкурентов — это самая настоящая помощь. Так что жрите свою тухлятину и растительный паек, котики, — не без ехидства предложила она.

— Рыбку-то оставь... котикам, — грустно вздохнув, попросил темный маг.

— Рыбки охота? — Жозефина принялась демонстративно вертеть в руках завернутую в бумагу семгу, умопомрачительный аромат которой стимулировал выделение слюны у всех присутствующих. — Так сходите к реке и наловите! — Глядя на кислые физиономии противников, девушка расплылась в довольной улыбке.

Может, бородатые коротышки и не дали своей избранной коня, зато провизией обеспечили хорошей. И сейчас Рыжая была очень рада, что в сердцах не выбросила тяжелый мешок с продуктами вместе с испорченной крысой, а донесла его до Кошкиного скакуна и привязала к планке на металлической шее. По большому счету, съедобным на общем столе выглядело только то, что вывалила туда она. Диетический набор союзницы, запакованный в металлические коробочки, и не менее диетические плоды Ягуара доверия не внушали. Про тухлое месиво, которым русалки снабдили Барса, и говорить не стоило. Поэтому сейчас, глядя на то, как вкусный и сытный ужин уплывает обратно в мешок, оба конкурента невольно сглатывали слюну и грустно вздыхали. Однако спорить с рыжей стервой, помня заявление шута, они не решались. Слово за слово — может и в скандал перейти, а там и до драки рукой подать. Кто знает, что от этих неуравновешенных баб ждать?

— Вы не хотите сменить место стоянки? — с нажимом поинтересовалась Лисица, неспешно убирая с глаз долой мясной рулет.

— С чего вдруг? — вскинулся Барс, неотрывно наблюдая за ее действиями. — Мы сюда первые прибыли. Не нравится компания, уезжайте сами!

— У нас конь отключился до утра.

— А у нас рептилия устала.

— А как насчет уважения к слабым женщинам? — бросив мешок, ведьма подошла к собеседнику и нависла над ним.

— А как насчет сссочувствия к голодным мужчинам? — подавшись вперед, прошипел дракон.

Со стороны казалось, еще чуть-чуть и они столкнутся лбами, после чего начнут отчаянно бодаться, как два барана.

— А как...

— Да прекратите! — не выдержала Адель. — Вы еще подеритесь для полного счастья. Забыли, о чем Дух Игры предупреждал?! Неужели мы все не можем переночевать здесь? Да на этой площадке целая рота солдат легко разместится. А нас всего четверо, не считая животных. Перестаньте ругаться!

— Хорошо, — нехотя согласилась нахохлившаяся Лиса и, отойдя от Барса, добавила: — Но подкармливать врагов я не намерена. Так что собирай продукты, Кошка. А я пока займусь разделом территории.

— Разделом чего? — обреченно вздохнул Ягуар, в то время как его напарник презрительно хмыкнул.

— Территории, кретин, — рявкнула Рыжая и отправилась к ближайшим кустам за веткой.

Отчистив ее от листьев, она принялась рисовать на земле черту, которая разграничивала площадку на две части. Не удовлетворившись результатом, ведьма швырнула палку обратно в кусты, едва не выбив глаз лежащей там рептилии, и пошла собирать камни.

Адель все еще не могла прийти в себя: она никак не ожидала так быстро столкнуться с соперниками, да еще такими сильными. И почему они все решили, что встретили союзников? Приняли желаемое за действительное, не иначе. Утешало только то, что заключенный нейтралитет гарантировал относительно спокойную ночь и им, и мужчинам. А выспаться после дневных приключений всем четверым было просто необходимо. На рассвете они проснутся и, оседлав животных, отправятся разными дорогами к Храму. А пока... пока девушка-кошка нервно кусала губы под пристальным взглядом Барса и дрожащими руками собирала в мешок остатки провизии. А ее, по закону подлости, оказалось много. То, что дракон не выпускал Адель из поля зрения, напрягало. Но то, что хозяин Черной реки не проявлял к ней особого интереса, всем своим видом демонстрируя, что соперничать с Барсом, уже "застолбившим территорию", не намерен, — бесспорно, радовало. О слабости Итана к прекрасному полу Ада была наслышана, и поэтому сейчас она облегченно вздыхала каждый раз, когда оценивающий взгляд Ягуара скользил по фигуре ведьмы, а не по ее собственной. Стараясь не смотреть на Барса, девушка старательно упаковывала съестное, любезно подаваемое ей голодным драконом, и чувствовала себя при этом на редкость неловко: воспитание предписывало разделить трапезу с попутчиками, но поссориться из-за этого с Лисой и заработать еще один штраф фея не желала.

Барс протянул Кошке очередной ароматно пахнущий сверток и как бы невзначай коснулся пальцами ее руки. Адель вздрогнула, бросила быстрый взгляд на молчаливого помощника, а потом вдруг резко шарахнулась в сторону. Мужчина удивленно моргнул, продолжая держать в вытянутой руке кулек, затем услышал тихое шипение за спиной и, печально вздохнув, обернулся.

Благодаря появившейся из-за ворота ящерке, он заранее знал, что увидит. Позади него с грозным видом восседала огромная рептилия, тело которой все еще было в кустах, а голова и шея застыли в непосредственной близости от хозяина. Оскалив устрашающего вида клыки, транспортное средство злобно зашипело на Кошку. А та испуганно жалась к мешку с продуктами и неуверенно поглядывала то на дракона, то на его зверюгу.

"Все-таки девочка! — уныло подумал мужчина, когда новоявленная защитница томно похлопала глазами и, высунув раздвоенный язык, лизнула грустного Барса в щеку. Он машинально погладил ее по чешуйчатой голове, отчего рептилия довольно зажмурилась и принялась тихо насвистывать. — А может, натравить ее на рыжую мерзавку и поужинать нормально?" — мелькнула шальная мыслишка в драконьей голове, но тут же исчезла под тяжестью разумных доводов.

Лиса же, ничего не подозревая о подобных планах на свою шкурку, старательно выкладывала мелкими камешками линию посреди площадки и неодобрительно косилась на Кошку, которая закончила-таки с едой и теперь неуверенно топталась возле железного коня, обнимаясь с продуктовым мешком, как с кавалером. Хотя нет, кавалер как раз стоял рядом и, картинно облокотившись на помятую башку К-349, что-то нашептывал конкурентке. Жозефине не надо было видеть лицо этой святой невинности, чтобы знать, какого оно цвета. У девчонки все эмоции высвечивались на лбу крупными буквами. А этот Снежный гад... то есть Барс продолжал мурлыкать заезженную до дыр песенку, с помощью которой ловеласы всех рас и возрастов соблазняли таких вот невинных дурочек.

К мужикам, особенно смазливым (а эти двое, судя по уверенному поведению и характерным ухмылочкам, считали себя таковыми), Рыжая относилась настороженно. А с недавних пор и вовсе негативно. Это отношение росло и крепло в ней с того момента, как она влезла в долги, пытаясь устроить "сладкую" жизнь бывшему возлюбленному. Он тоже был похожей породы, такой же сильный и грациозный, как... ну хотя бы Ягуар. И так же ласково смотрел на нее своими светлыми глазами. Ласково, страстно, холодно и, наконец, равнодушно. Сволочь! Мерзкий и гадкий хозяин Черной реки, чтоб ему в ней утонуть с перепою.

От воспоминаний о бывшем любовнике Жозефину перекосило. Ненависть к отдельно взятому индивидууму, словно чума, перекинулась на остальные особи мужского пола. Особенно на этих котов драных, которые, невзирая на соперничество, распушили тут хвосты и натянули на морды соблазнительные улыбки! Ведьму так и подмывало им клыки посчитать... боевым заклинанием.

Жаль, что по правилам калечить друг друга нельзя, пока не добрались до озера. О-о-очень жаль...

Ягуар сидел, прислонившись к белому камню, приятно холодившему спину, и с недвусмысленным интересом разглядывал зад вредной Лисички. Туго обтянутый кожаными штанами, он смотрелся весьма и весьма аппетитно. Почти так же аппетитно, как гномья еда, которой эта стервочка их так и не угостила. Рыжая уже полчаса сосредоточенно сопела, занимаясь художественным оформлением их общего "спального покоя". Вид сзади нравился Ягуару больше всего, хотя и спереди было на что посмотреть. Правда, жилет, обтягивающий стройный стан, и глубокий вырез некогда белой рубахи оставляли мало места воображению.

"Пожалуй, надо поручить новой рабыне благоустройство дорожек в саду камней", — плотоядно ухмыляясь, подумал Итан. Мысль, посетившая его голову, была на редкость приятной. Но тут в желудке мужчины противно заурчало, и, надкусив какой-то плод из друидских запасов, он мрачно решил, что посадит всех подчиненных ему баб на двухдневную диету. Пусть весь женский род страдает за жадность своей рыжей представительницы!

Лиса тем временем закончила возиться с камнями, выпрямилась и, уперев руки в бока, окинула довольным взглядом результат своей деятельности.

— Значит так, коты мартовские! — Барс и Ягуар с вялым интересом посмотрели на ораторшу и синхронно скривились. — Границу видите? — Цепочка мелких камешков, повинуясь щелчку пальцев творца, озарилась тусклым багровым светом. — При пересечении бью на поражение, и плевала я на все правила! Белая, а ну-ка давай на нашу половину! И мешок захвати. Я проголодалась, — с садистской улыбочкой закончила ведьма.

Адель извинилась перед Барсом, после чего мышкой прошмыгнула мимо и побежала к напарнице. Вернее, попробовала бежать, но с тяжелым мешком на буксире это у нее не особо получилось. А спустя час сытая, но совершенно недовольная этим фактом девушка сидела по свою сторону костра и грустно смотрела на пляшущие языки пламени. Этим вечером она только и делала, что краснела. Оставалось надеяться, что маска не столь явно демонстрировала ее смущение окружающим и была по-прежнему белой, а не нежно-розовой. Такого количества комплиментов, щедро сдобренных не совсем приличными намеками, она не слышала за всю свою взрослую жизнь. Фея буквально тонула в знаках внимания, которые оказывал ей дракон, и всерьез подумывала прихватить с собой на свидание штук пять дуэний и клетку из колючей проволоки. Хорошо хоть, после того как Лиса и Ягуар заснули, сладкоголосый кавалер вынужден был прервать поток красноречия и ограничиться жаркими взглядами, опаляющими даже на расстоянии.

А из кустов, на которые бедная фея старалась вообще не смотреть, на нее таращились, не мигая, два янтарных глаза не в меру ревнивой рептилии, явно мечтавшей подзакусить. И, как казалось Кошке, съесть она мечтала вовсе не спрятанные в мешок продукты.

Если бы Адель не отводила так часто взгляд, она, возможно, заметила бы, как недвусмысленный интерес в глазах Барса сменился задумчивостью, а задумчивость — расчетом. Наконец, придя к какому-то решению, дракон сам себе кивнул и, поднявшись на ноги, скрылся в лесу.

Пламя костра давно уже было просто пламенем, а не средством общения для вездесущего шута, но четверо игроков, сделавших привал под навесом скалы, продолжали мрачно гипнотизировать огонь, будто ждали от него очередного сюрприза.

"Хм, — Дин Эльт-Ма-Грэниус обвел задумчивым взглядом окружающих, — не союзники, значит? Прекрасно! В гробу он видал всех, и желательно с пиктограммой подчинения на лбу. "Трубочист припадочный" и "рыба под водным соусом" — абсолютно бесполезный балласт в пути. Жаль только, что Змею нельзя в их лагерь сплавить. Вместе эти трое отлично смотрятся".

А все-таки лихо развел их двуликий: подстроил общую стоянку, чем и ввел в заблуждение. Некромант скривился, представляя, как веселился Дух Тритэры вместе со зрителями, наблюдая за развитием взаимоотношений обеих четверок. Перед глазами Ворона всплыли подробности недавней встречи, и кислое выражение птичьей физиономии обогатилось зверской ухмылочкой.

Около часа назад изрядно вымотанный некромант наконец-то добрался до ориентира, упомянутого "детьми света". Элегантно хлопая призрачными крыльями, он плавно опустился на каменистую площадку и, "мягко" швырнув на землю изрядно надоевшую ношу, окинул презрительным взглядом компаньонов.

— М-да, послал Эраш союзничков! — протянул он, разглядывая черного дикаря с полосатой физиономией, в котором не сразу признал Волка.

Серый, катаясь по земле, явно корчился в припадке эпилепсии. А груда тряпок, киснущая в ручье, и вовсе не подлежала идентификации. Змея, шипящая, как настоящая гадюка, плевалась ядовитыми репликами, довершая картину всеобщей бесполезности. Хорошо, что Дин с детства привык полагаться только на себя. Рассчитывай он всерьез на помощь напарников, ему пришлось бы туго.

Некромант небрежным пасом руки создал воздушную петлю и, зачерпнув из ручья воды, щедро окатил ею Волка. Тот трястись и кататься по земле не перестал, но на мокрой физиономии появились признаки осмысленного выражения. Змея, которой досталась следующая порция ледяного душа, зашипела еще злобней и, подхватив сухую корягу, ринулась на обидчика.

— Куда? — прохрипел Волк, все еще всхлипывающий от смеха, и ухватил девицу, несущуюся мимо него, за щиколотку. Она не удержалась и рухнула лицом вниз. Серый, подавившись смешком, игриво пощекотал ногу союзницы, та лягнулась, но не попала: — Не торопись, красавица! Не видишь что ли, ангелочек в роль вживается: ему не до соблазнительниц.

Шептунья в ярости стукнула кулаком по земле и, извернувшись, накинулась на провокатора. Пыль, поднявшаяся от их возни, живописными пятнами осела на белоснежном облачении Ворона. Маг брезгливо скривился, натянув двумя пальцами ткань рубахи, и отошел подальше от чешуйчатой психопатки, которая пыталась расколоть волчью голову о камни.

Ночь обещала быть длинной и утомительной.

Так оно и получилось. Прошло полчаса, а дружеской атмосферой у скалы так и не запахло. "Союзники", не сговариваясь, расползлись по углам, чтобы, вполголоса переругиваясь, поужинать каждый своим пайком. Акула по-прежнему безучастно отмокал, Волк с аппетитом поглощал кусочки вяленого мяса, запивая их чем-то "горючим" из маленькой фляги, Змея давилась всухомятку какими-то зернами, а Ворон рассеянно крутил в руках светящиеся шарики из своего продуктового мешка. Энергией они, конечно, насыщали, вот только от чувства голода избавить, увы, не могли.

Волшебница-шептунья, устав грызть птичий корм, в сердцах швырнула его остатки в огонь и попыталась устроиться на ночь. На камнях было холодно и жестко, подстилка из веток немилосердно кололась сквозь одежду, вызывая сожаление о некогда ненавистных крыльях, которые сейчас могли бы заменить ей постель. Но больше всего женщину бесило "гнездо" на голове. Ни снять, ни хотя бы сдвинуть его у нее так до сих пор и не получилось.

— Лапуля, — протянул Волк, и Змея с ненавистью посмотрела на мужчину, которому не подпортили настроение даже несколько шишек на затылке и поцарапанная морда, — тебе бы подушечку какую? Вон того, — Серый кивнул на Акулу, — можно выловить: сыровато, правда, но зато будет, куда "оперение" твое пристроить! — Раздавшееся в ответ шипение только подзадорило темного мага. — Ладно-ладно, так и быть, я сам готов подставить тебе плечо, но исключительно по-дружески! — Волк откровенно издевался, ничуть не опасаясь за сохранность своей шкуры. Возможных покушений на собственную "честь" он тоже не боялся. Магистр был практически уверен, что знает эту стерву со всеми признаками мужененавистничества — уж слишком она напоминала ему одну пренеприятную особу, которая держала в страхе весь факультет Заговоров.

— Засссунь свое плечо себе в... — сквозь зубы процедила женщина.

— Куда-куда? — заинтересовался Серый и даже чуть приподнялся на мягкой подстилке. — А, главное, как?

— Да пошшшел ты, грязная баранья морда!

— Волчья.

— Сссути не меняет.

— И не грязная, кстати.

— Так и знала, что это твоя естественная расцветка, — ядовито захихикала Змея.

— Но-но! — укладываясь обратно, возмутился мужчина. — Это боевая раскраска! Не смывается без специального мыла и не пачкает, так как приготовлена по особому рецепту шамана Руко-Крива, — с серьезным видом сообщил он и, не сдержавшись, зашелся в приступе дикого хохота.

— Начинается, — обреченно вздохнул Ворон, а Акула громко булькнул. Что именно он хотел этим сказать и хотел ли сказать хоть что-нибудь вообще — так и осталось тайной для окружающих.

Под периодические всплески нездорового веселья у Волка Змея все-таки умудрилась устроиться на ночлег. Она соорудила что-то вроде валика из колючих веток и подложила его под шею, после чего прикрыла веки, рассчитывая подремать вполглаза, — расслабляться в компании примитивно мыслящих мужланов женщина не собиралась. За этот длинный день и не менее длинный вечер шептунья натерпелась от них сполна.

Ну, ничего-ничего, вот победит она в Тритэре и, вернувшись домой, непременно отыграется... на студентах. Не зря же она составляла подробный план и перечень затрат: кому, чего, сколько? Десяток сундуков в нужные руки — и уютное ректорское кресло ей обеспечено. Уж она-то наведет порядок в этой обители бездарей и бездельников!

Змея поморщилась, осторожно поворачиваясь на другой бок. Нестерпимо яркий свет, проникая сквозь прикрытые веки, мешал предаваться приятным мечтаниям.

— Да притуши ты, наконец, свою "корону"! — рявкнула женщина, вскакивая на ноги.

— Как только ты снимешь свою! — невозмутимо ответил Ворон.

— А намочить этот ободок ты не пробовал? — с исследовательским интересом в голосе полюбопытствовал Серый.

— Может, ему по голове дать как следует, чтоб сияние померкло? — кровожадно заявила Змея. — Или закопать его целиком до утра.

Предложения по тушению "ночника" следовали одно за другим. Волк не пожалел сил и материализовал лист бумаги с пером, чтобы законспектировать их... для Ворона.

— В ручей не пущу! — на мгновение очнувшись, произнес Акула и снова отключился.

Некромант покачал головой, слушая компаньонов, затем медленно поднялся на ноги и начал демонстративно разминать кисти рук. Волк и Змея синхронно вскочили и приготовились к атаке: шутки шутками, но получить магический заряд не хотелось никому.

В этот самый момент пламя догорающего костра ярко вспыхнуло, взметнулось вверх и осталось в таком положении, пока двуликий интриган не закончил свою речь.

И вот теперь союзникам, которые на самом деле были соперниками, пришлось снова устраиваться на ночевку, следуя обозначенным правилам.

Дух Игры давно исчез из виду, а ночь под каменным сводом никак не наступала, потому что амуниция Ворона совершенно не желала гаснуть. Более того, она с каждой минутой разгоралась ярче, видимо, стремясь переплюнуть звезды. И если сравнительно тусклые крылья удалось прикрыть ветвями, обломанными с несчастных кустов, то надевать на голову пустую сумку (единственное дельное предложение, поступившее, как ни странно, от полуобморочного Акулы) спесивый "птиц" наотрез отказался.

"Ну и дурень! — решил Волк. — Себе же хуже делает".

Серый еще раз проехался взглядом по "шалашу", над которым гордо возвышалась воронья голова, увенчанная слепящим глаза нимбом, хмыкнул и, шлепнув напоследок истеричную курицу... то есть Змею по тощему заду, скрылся за скалой. Перед следующим этапом определенно стоило выспаться. И даже самая неудобная, бугристая постель сейчас была лучше бессонной ночи в обществе негасимого "торшера" и склочной бабы.

"Лисичку бы под бок!" — мечтательно подумал маг, очерчивая защитный круг. Бросив на неровную землю тряпки, принесенные с собой, он завалился спать с приятными воспоминаниями о чудесной фигурке и пушистых рыжих ушках с черными концами. Ему всегда нравились яркие женщины.

Глава 19

Когда сиреневая дымка от брошенного в костер порошка рассеялась, Ягуар опустил руку, которой прикрывал нос, и полюбовался на мирную картину. Кошка и до этого сладко спала, а теперь к ней присоединилась еще и Лисица. Всего миг назад Рыжая настороженно зыркала по сторонам в поисках куда-то запропастившегося Барса, который якобы пошел выгуливать свою шестилапую "собачку". На деле же напарник передал Итану наскоро измельченный сбор сонных трав и увел из лагеря рептилию, чтобы она не надышалась и не отрубилась заодно с конкурентками. О том, что и сам Ягуар может присоединиться к сонному царству, хитроумный Барсик, естественно, умолчал. Но хозяин Черной реки не считал себя доверчивым идиотом, поэтому, прежде чем применить порошок по назначению, изучил с помощью магии его состав и, отбросив в сторону несколько сомнительных ингредиентов, опробовал действие на Лисице и ее союзнице.

Довольный результатом, магистр подошел к границе и осторожно тронул один из булыжников ногой. Тот послушно вспыхнул, сообщая о нарушении. Рыжеухая стервочка дернулась, но не проснулась. Отлично! Скоро рассвет — сейчас самое время выдвигаться в путь.

Окинув задумчивым взглядом площадку, Итан довольно потер руки, развязал вожделенный мешок с гномьей снедью, нашарил там кусок копченой рыбы и, с удовольствием надкусив его, переключил внимание на механического коня. Чем дольше он смотрел на это неподвижное создание, тем четче в голове мужчины формировалась гениальная идея. Зачем бегать за Барсиком с его озабоченной ящерицей, если можно легко обзавестись собственным транспортом и не зависеть от сомнительной благосклонности союзника. Вряд ли хитроумный кошак дожидается его в назначенном месте. Если только для того, чтобы вернуться сюда чуть позже и проверить эффект от сонного порошка. Ну-ну... пусть проверяет.

Магистр усмехнулся, разглядывая технозверя.

Строптивый нрав у него, значит? Ерунда! Всем известно, что женщины совершенно не умеют управлять ездовыми животными. Ни обычными, ни зор-зарными, ни, как показала практика, металлическими.

Жозефина с трудом приоткрыла неимоверно тяжелые веки, реагируя на странный шум. Поморгала, пытаясь согнать сиреневую муть, застилающую глаза. Затем протерла их рукой и, сладко зевнув, огляделась. На вражеской территории было пусто. Медленно повернув голову в сторону раздражающих звуков, ведьма проснулась окончательно. К-349 по-прежнему неподвижно лежал на земле, зато теперь на нем гордо восседал Ягуар. Он нелепо дрыгал ногами, пытаясь коленями сжать жестяные бока животного, лупил его кулаком по голове и шипел, как самый настоящий кот при виде собаки.

— Тупая скотина! — ругался мужчина, не имея возможности установить с конем мысленную связь, как с зор-зарами. — Да как же ты работаешь, железяка проклятая?!

— Так-так-так! — раздался ехидный голос Рыжей. — А что это котик забыл на нашей территории? — Лиса потянулась и, разминая руки, демонстративно пощелкала пальцами.

Итан моментально соскользнул на землю и мило улыбнулся.

— Скучновато стало одному: девочки спят, поговорить не с кем. — Мужчина шагнул к ведьме, та отступила. — Дай, думаю, детство вспомню — в лошадок поиграю, — Он сделал обманное движение в сторону, а в следующее мгновение тенью метнулся вперед. Девушка, поддавшись на провокацию, швырнула заготовленное заклинание в пустоту, за что и поплатилась. Сбив Лисицу с ног, Итан опрокинул ее на камни и навалился сверху: — Спокойно, спокойно, — тихо посмеиваясь, Ягуар зафиксировал руки взбешенной ведьмы над рыжей макушкой, — хорошие девочки не должны проявлять агрессию.

Он наклонился и чмокнул соперницу в нос. Со стороны казалось, что кошачий рот коснулся черной пуговки на рыжей мордочке, но на деле губы мужчины ощутили прохладу девичьей кожи.

Мелькнула коварная мысль: плюнуть на осторожность да и продолжить тактильное исследование ее лица, но несогласная с этим ведьма уничтожила его настрой на корню. Жозефина пакостно улыбнулась, почувствовав, как от приступа злости в крови полыхнули остатки утреннего заклинания. Того самого, которое добавило ей сил в борьбе с технопауком. Через миг отброшенный, словно тряпка, Ягуар раздосадованно потирал отбитую о камни задницу и обиженно косился на довольную Лису.

— Как там Дух Тритэры говорил? Не калечить? А если усы подпалить чуть-чуть? — Ведьма подкинула на ладони сгусток багрового тумана и метнула его в мужчину. Тот легко увернулся и тут же швырнул ответный "подарок". Погружаясь в звуковой хаос, площадка утонула в ярком зареве разноцветных вспышек. Когда противники, наконец, устали и временно прекратили атаки, территорию стоянки было не узнать. Некогда аккуратная поляна в окружении темных зарослей теперь напоминала место стихийного бедствия, на котором отметились не только ураган с землетрясением, но и парочка лесных пожаров. А самым забавным было то, что в окружении всего этого хаоса, Кошка продолжала сладко посапывать и видеть навеянные чарами сны. Она спала, подложив под голову руку, и улыбалась, а позади нее нерешительно копошились увитые цветами лианы.

Ягуар страдальчески скривился, заметив сидящий в засаде "транспорт", который ему выдали друиды. Догнали-таки, веники проклятые! Растения тоже не спешили кидаться на шею временному хозяину, предпочитая отсидеться в относительной безопасности за телом спящей девушки. Они чуть шевелились, то и дело выставляя напоказ то гладкий лист, то бутон, а то и часть извилистого стебля. Бросив тоскливый взгляд на свой пестрый эскорт, Итан посмотрел на Лису, которая стояла напротив и пыталась восстановить сбившееся дыхание, и поймал за хвост шальную мысль. Решив опробовать ее в действии, он широко ухмыльнулся:

— Что? — нахмурилась ведьма, заметив перемену его настроения.

— Взять! — тихо, но внятно скомандовал Ягуар.

Лиса растерянно обернулась, рассчитывая столкнуться как минимум с рептилией, которая хоть и нагулялась, но явно не наелась. Однако никого, кроме спящей напарницы, на разгромленной площадке не было. Рыжая презрительно хмыкнула и собралась уже высказать магу все, что думает об его уловках, как вдруг почувствовала, что земля уходит из-под ног, а на неловко раскинутые руки падают тугие кольца странных веревок. Когда Жозефина осознала, что стала жертвой необычных растений, они уже скрутили ее и повалили навзничь на выжженную траву, плотно залепив рот лепестками.

Лиса ненавидяще смотрела вслед сопернику, который на прощание помахал ей ручкой и послал воздушный поцелуй, прихватив мешок с гномьей едой, чудом уцелевший в магической потасовке. Глаза и уши ведьмы были единственным, что еще выглядывало из кокона гибких и тонких, но удивительно прочных стеблей. Она и опомниться не успела, как вынырнувшие из темноты лианы, повинуясь приказу мерзкого Ягуара, спеленали ее, словно младенца. Хм... Может, все-таки не стоило во время перепалки обзывать мага кобелем безмозглым и выкидышем подзаборной дворняги? Но он так достал ее своими выходками, что ведьма мечтала как следует ему досадить. Особенно, когда увидела, что он покушается на ее продукты и коня. Наглый, лживый, беспринципный и невероятно сильный — как раз тот тип мужчин, которых следует душить еще в колыбели! А раз в младенчестве момент был упущен, значит, исправить несправедливость вполне можно и сейчас. Если сил хватит...

А сил Жозефине как раз и не хватило.

И вот теперь она — практикующая ведьма с отличным образованием и солидным опытом в области боевой магии — ощущала себя желеобразной начинкой внутри зеленого веретена. И что-то подсказывало несчастной пленнице, что рыжая "бабочка" вряд ли сегодня выпорхнет из этого цветущего кокона. Лисица из последних сил дернулась и толкнула камень, послушно покатившийся в сторону К-349. Раздавшийся при соприкосновении с металлом гул не произвел на Кошку никакого впечатления. Жозефина сникла окончательно, осознав весь ужас своего положения. Любое заклинание, помимо словесной части, имело еще и свой особый энергетический рисунок, для сплетения которого требовались руки. А ее руки, как впрочем, и рот, были во власти проклятых растений.

Вот уж не думала ведьма, что Ягуар из светлых фэйри. Одно время девушке даже казалось, что он похож на ее бывшего возлюбленного, но эта история с растениями развеяла подозрения. А еще она лишила рыжую Лисичку и ее союзницу шансов на победу. И ведь этот гад в кошачьей маске не нарушил ни одного правила! Бросил ее тут живую, невредимую (и, увы, недееспособную), а сам спокойно отправился к Храму.

Онемевшие конечности не сразу почувствовали, что растительные тиски ослабли. Но когда стебли-браслеты снова сжались, а потом опять дали небольшую свободу рукам и ногам, ведьма замерла, боясь поверить в удачу. Еще пара-тройка таких перемен, и Лиса сможет улучить момент, чтобы ударить по колдовской флоре заклинанием. Жозефина боялась пошевелиться, прислушиваясь к поведению зеленой ловушки. Она даже дышать старалась реже, чтобы не спугнуть надежду.

Растения лихорадило все сильнее, и ведьма, решив не упускать шанс, принялась извиваться, чтобы скинуть с себя живые путы без помощи магии.

— А ну ко мне! — раздалось за ее спиной. Полный раздражения голос, в котором отчетливо слышались властные нотки, повторил: — Я сссказала, ко мне!

Лианы задергались, заметались, потом дружно замерли, прильнув к телу пленницы, будто искали у нее защиты. Лисица опешила, временно оставив попытки вырваться.

— Пущщщу на удобрение, — тихим незлобным шепотом пообещала незнакомка, в интонациях которой Лисе чудилось что-то знакомое. — Считаю до трех! Один... — Усеянный цветами кокон начал нехотя разматываться. — Два... — Процесс пошел быстрее. — Три! — Колдовская растительность дружно шарахнулась от своей рыжей добычи.

Поспешно стряхнув с себя остатки листьев и цветов, Лиса вскочила на ноги и, покачнувшись, села обратно. Занемевшие от неподвижного положения конечности не желали быстро восстанавливаться. В коленях и запястьях гостила неприятная слабость, болели шея и грудь, которую недавно стягивали живые веревки. Те самые веревки, что ластились сейчас к ногам белой Кошки, с мрачным видом изучающей поляну. Она стояла посреди всего этого безобразия и хмурилась. По рукам ее, от плеч до кистей, распространялось голубое сияние. Тонкие пальчики девушки чуть подрагивали, словно дергали за нити танцующих марионеток. Хотя, судя по поведению лиан, именно так дела и обстояли.

— Магия жизни? — прошептала темная ведьма, глядя во все глаза. — Да ты фэйри! — воскликнула она и жизнерадостно улыбнулась. — А... почему глаза светятся?

— Потому что не выспалась! — Кошка одарила напарницу мрачным взглядом и, небрежно махнув рукой, приказала растениям свалить подальше. Те покорно отползли и затаились в засаде. — Или наоборот перебор сна... наркотического. Чем нас одурманили? — Она принюхалась, но запах гари, царящий на площадке, перебивал все остальные. — Какие-то сонные травы, да? Конечно, травы... На того, кто уже спит, они обычно сильнее действуют. В противном случае, я б услышала хоть что-то из этого. — Девушка выразительно посмотрела на перевернутый вверх ногами куст с опаленными корнями. — Вот только не учли господа диверсанты, что у меня иммунитет к большинству таких сборов: реакция есть, но кратковременная.

— Ты не представляешь, как я рада, — продолжая счастливо скалиться, протянула Рыжая. — Теперь мы точно отомстим этому скот... коту. И вернем мою провизию!

— Неужели украли? — расхохоталась фея.

— Ага, — недовольно пробурчала союзница и тоже улыбнулась, реагируя на заразительный хохот.

— Бе-е-дные, голо-о-дные...

— Сволочи! — сквозь смех закончила за напарницу ведьма.

Попытки девушек поднять на ноги железного коня никак не удавались. К-349 не подавал признаков жизни, продолжая изображать металлическую скульптуру, застывшую посреди разгромленной поляны. Устав давить на рычаги и кнопки, Лиса в сердцах пнула бесполезную жестянку ногой, но тут же взвыла от боли и заскакала на месте, схватившись за ушибленную конечность.

— Сдох наш скакун, — смирилась, наконец, она.

— Может, просто спит? — с надеждой пробормотала Кошка.

— Кто спит? Эта груда металла?

— Угу. Он же сказал, что на пять с половиной часов отбой. Вот и...

— Я ему дам отбой! — снова завелась Рыжая. Схватив увесистый камень из тех, что служили границей, ведьма со всей дури дала лошади в глаз. Прозрачное покрытие треснуло, а в углублении стальной глазницы нервно задергался зеленый огонек.

Разжав челюсти, техноживотное заговорило:

— Я К... Я К...

Очередной удар камнем по железной башке подвиг транспортное средство на продолжение фразы.

— Я М-349! — бодро сообщил конь. — Работу выполнил. Работу выполнил. Работу выполнил. Ра...

— Заклинило, — почесав за ухом, сделала вывод Лиса.

— И опять он "М" а не "К", — согласно кивнула фея, слушая монотонную речь эльфийского подарочка. — Может, у него раздвоение личности?

— У кого? У этой сковороды на ножках?

— У говорящей "сковороды"... э-э-э... временно без ножек, которая получила по башке железным кокосом, а теперь еще ты камнем добавила, — сказала напарница, обеспокоенно разглядывая животное. — Что делать-то будем?

— Добивать, — кровожадно ухмыльнулась Жозефина. Адель опешила. — Закрой пасть! — рявкнула ведьма, обращаясь к разговорчивому транспорту.

"Дзинь" разнеслось над поляной после того, как она для симметрии подбила ему и второй глаз. Зеленые вспышки на мгновение погасли, но тут же зажглись снова.

— Я К-349, к работе готов! — покладисто сообщил конь и с характерным скрипом поднялся на ноги, которые разогнулись, несмотря на тяжесть громоздкого тела, так же легко, как и сложились вечером.

— О! — обрадовалась ведьма. — Очухался, болезный. — Она уважительно посмотрела на чудодейственный камушек и, прихватив его с собой, забралась на животное. — Чего стоишь, Белая? Особое приглашение нужно?

Спустя несколько минут обе девушки мчались по темному лесу на своем железном скакуне, ярко горящие глаза которого освещали им путь. А спустя еще десять минут, одну из них выбило из седла какое-то летающее существо, подхватило и унесло прочь от союзницы, орущей ему вслед проклятия.

Глава 20

Фея безвольной куклой болталась в когтистых лапах дракона и старалась по возможности не смотреть наверх. А еще вниз... и по сторонам тоже... да вообще никуда! Но больше всего она боялась смотреть на картины, которые ей рисовало безжалостное воображение. Общение с Барсом-человеком девушке нравилось, но столкновение с Барсом-драконом в корне изменило ее благосклонное отношение к этому мужчине. Адель было страшно, как никогда. Даже заросший цветами зомби, бегавший за ней по саду, не пугал ее так, как этот грациозный ящер.

С драконами в мире Аделаиды было связано много разных легенд, слухов и сплетен. Особенно народ любил обсуждать щекотливую тему взаимоотношений летающих рептилий с девственницами, которых они традиционно воровали. Иногда. Редко. Очень редко, но все же...

По одной из версий, двуипостасные древние были большими гурманами. И в своем животном обличье любили закусить девицами. По второй — только девушка, подарившая ему свою невинность, могла стать избранницей дракона. А точнее, стать живой игрушкой в золотой клетке, которую напоминали логова этих странных существ. И, если честно, Адель не знала, какой из двух вариантов пугает ее больше.

Фею трясло от страха и неизвестности. Одного взгляда на золотистую ящерицу с белой кошачьей головой, на ухе которой висел венок из водорослей, ей вполне хватило, чтобы попрощаться с жизнью, свободой и девичьей честью вместе взятыми. Длинное гибкое тело, покрытое светлыми чешуйками, сияющими в рассветных лучах, ловко петляло между деревьями. Добравшись до цели, песчаный дракон аккуратно опустил свою ношу на дно глубокой ямы и, уложившись тремя кольцами по ее краю, задумчиво склонил набок усатую морду с серебристо-серыми пятнышками.

— Ну, привет, принцесса, — клыкасто улыбнулся ящер и игриво подмигнул ярко-синим глазом.

— П-почему "принцесса"? — запинаясь, пролепетала Адель. Она жалась к холодной стене ямы, панически боясь услышать, что это и есть то самое логово, в котором ее будут есть. Ну, или... ох, лучше даже не думать о таком!

— А кто же? В сказках драконы всегда похищают прекрасных принцесс, — доверительно сообщили ей.

— Чтобы сожрать? — с перепугу ляпнула девушка.

— Эм... — Барс озадаченно погладил подбородок длинным хвостом с белой кисточкой на конце. — Ну-у-у... мы, конечно, остались голодными по вашей милости, леди, но... не настолько, чтоб есть то, чем так приятно любоваться, — с улыбкой искусителя закончил он. — А...

— Я не девственница! — поспешно выкрикнула фея, забившись в самый дальний угол при виде заметно вытянувшейся физиономии ящера.

— Да я тоже... вроде как... не девственник, — все больше погружаясь в задумчивость, отозвался он.

— И не извращенка! — пискнула девушка, закрыв свою кошачью мордочку руками.

— Кхм, — поперхнулся собеседник, странно поглядывая на нее. — А эти подробности к чему?

— Я не буду с тобой заниматься этим! Лучше ешь, — всхлипнув, пролепетала Ада и, съехав по стеночке вниз, села на пол, заботливо застланный мягкими ветками.

— М-да, принцесса, — покачал головой ящер. — Да ты в детстве легенд глупых перечитала, видать. — Он немного помолчал, а потом совсем другим тоном добавил: — Но если тебе так хочется, могу лизнуть и чуть прикусить за ушко.

Перепуганный взгляд девушки отбил у дракона желание иронизировать.

— Успокойся, Кошечка. Не собираюсь я тебя трогать. По крайней мере, сейчас.

— А когда с-собираешься?

— Ну-у-у... когда-нибудь. Возможно, — поспешно добавил он, заметив очередной приступ паники в ее расширенных зрачках. — Эй, малышка? Чего ты боишься? Ну, посидишь тут до конца второго тура, о свидании нашем подумаешь! Я же о тебе, глупышке, забочусь! Игра опасна, а ты слишком молода и наивна, чтобы защитить себя. Если погибнешь, душа навсегда застрянет в недрах Тритэры, а если просто проиграешь, то вернешься в гостиную вместе со всеми и благополучно отправишься домой.

— Ага! — Страх сменился злостью. — А завтра так же благополучно стану рабыней на три года. Да лучше уж сожри меня тут, благодетель, но не смей лишать шанса закончить игру!

— О-о-о, — выдохнул песчаный дракон вместе со струйкой сизого дыма. — Какое интересссное предложение, — усмехнулся он, в то время как она снова закрыла лицо руками. — И каков денежный эквивалент рабства в вашей стране? Сундук, два... пять?

— Мне надо три.

— Я тебе подарю их. Свидания с тобой мне уже стоили два сундука золота. Накину еще три, если ты пообещаешь... — он замолчал, подняв мечтательный взгляд к рассветному небу, — провести со мной ночь...

— Ни за что!

— ...за игрой в карты.

— Хм... — Девушка задумалась.

— Ты пока поразмысли над этим предложением, Киса. А я полечу. А то мой шустрый союзничек, небось, уже пол-леса проехал на моем же животном. — Вспомнив томный взгляд рептилии, которым она провожала его звериную ипостась, дракон грустно вздохнул. — До встречи после игры, Котенок.

— Не бросай меня тут!

— Прости, Кошечка, — улыбнулся ящер, поднимаясь в воздух. — Но так надо. Карты, фрукты и вино... ладно, лимонад! Подумай об этом, моя принцесса. У тебя будет время для того, чтобы все решить.

— А если я уродина под маской? — выкрикнула в сердцах Адель.

— Тогда мы чуть приглушим свет и... продолжим играть в карты, — хитро подмигнул он, затем тряхнул белоснежной гривой и, махнув на прощание хвостом, исчез за деревьями.

— Карты? Он это серьезно, что ли? — сморщив кошачий носик, пробормотала фея. Она растерянно потерла переносицу и нервно усмехнулась. — На что же этот червяк-переросток играть собрался? — Девушка подняла голову и посмотрела наверх — туда, где розовато-синее небо постепенно окрашивалось в золотистые цвета. — Что за... — пробормотала она, хмурясь, и, в бессилии топнув ногой, тихо простонала: — Купол! Эта скотина поместила меня под купол, как какое-то насекомое. А-а-а-а... гад ползучий!!! — взревела фея и, прикрыв глаза, мысленно потянулась к ближайшим растениям. Но... ничего не почувствовала.

Злость кипела в ней, растворяя своим ядом отчаяние. Ада решила, что выберется из проклятой западни, даже если ей придется прокопать подземный ход руками. Резко распахнув глаза, она с мрачной решимостью уставилась на золотистое небо, по которому медленно летела какая-то черная птица.

Фея закусила губу и сосредоточилась, пытаясь ее почувствовать. Но магический щит исправно охранял свою подопечную от всего живого, что могло проникнуть внутрь ловушки.

Кошак паршивый! Гад! Змеюка летучая!!! Из игры вывел, да еще и благими намерениями прикрылся. Права была Лиска, ох права... Все мужики — сволочи! А такие, как Барс с Ягуаром, еще и лжецы!

Жозефина пребывала в ярости: развернуть тупую животину в нужную сторону не помогли ни рычаги, ни пинки, ни угрозы. А бросать напарницу после ее впечатляющих разборок с лианами, Лиса считала недальновидным шагом.

— Я М-349! Работу выполнил. Работу выполнил. Ра... — забубнил конь, наконец-то изволив остановиться.

— Опять "М"? Опять?! — соскочив с него, заорала разъяренная ведьма. — Да заткнись ты, жестянка! — Она схватила булыжник и с силой затолкала его в открытую пасть вместо кляпа.

Конь булькнул, крякнул, стукнул челюстями по твердой породе и...

— Работа выполнена, — донеслось из горла техноскакуна, будто из трубы. — М-349 возвращается домой.

— Куда-куда?! — опешила Жозефина, но железный конь ей не ответил.

Он резко развернулся и рванул, как ни странно, в нужную сторону.

— А ну стоя-а-ть! Тпррррру!!! — Рыжая повисла на хвосте, обеими руками вцепившись в веник из металлических жгутов.

Но механический зверь, спешащий в родные пенаты, не придал никакого значения ее жалким попыткам влезть к нему на спину. Протащив Лисицу на хвосте до ближайших кустов, он смело ринулся на таран зеленой стены.

Улетая, дракон советовал ей подумать. Именно этим Адель и занималась, сидя на дне глубокой ямы с отвесными стенами и теребя в руках подобранную с пола веточку. Вот только думы девушки были далеки от темы свиданий. Оживить мертвую растительность она пыталась раз пять — безуспешно. То ли предусмотрительный Барсик все вокруг зачаровал, то ли дар цветочной феи начал сбоить, но проклятые ветки с увядшими листьями наотрез отказывались почковаться и пускать корни. Кивнув собственным мыслям, девушка разворошила "ковер" под ногами и понимающе хмыкнула. Идиотка! Стоило раньше догадаться, что одним магическим куполом дракон не ограничился. По тщательно утрамбованной земле расползалась призрачная сеть чужого заклинания. И когда только этот чешуйчатый благодетель успел так подготовиться? Или под действием сонных чар Ада пробыла слишком долго?

Она снова взглянула на утренний небосвод через золотистую призму щита и тяжело вздохнула. Ее опять обвели вокруг пальца, подставили и лишили права выбора. Но сделали это с таким изяществом, что не восхититься фея не могла. А еще она не желала сдаваться.

Осмотрев подозрительно гладкие стены своей клетки, девушка медленно поднялась и, примерившись, начала энергично колупать веткой землю.

— Да! — радостно воскликнула Ада, сделав небольшое углубление на ровной поверхности. — Эм... нет, — уныло вздохнула она, оценив объем предстоящих работ.

Яма глубиной метра три, если не четыре, навевала тоску. Чтобы забраться по стене, выковыривая по мере восхождения отверстия для пальцев, требовалось время, силы и акробатические навыки, которыми фея, к сожалению, не обладала. Представив себя висящей на стене на манер обезьяны, Адель загрустила еще больше. А посмотрев на магическое стекло щита, совсем скисла. Ведь даже если этот трюк со скалолазанием у нее и пройдет, нет никакой гарантии, что драконий купол выпустит пленницу наружу.

Одарив его ненавидящим взглядом, Адель с тупой обреченностью вернулась к абсурдной идее про подкоп. В надежде урыть самонадеянного ящера вместе с лживым темным, рыть ей предстояло долго и вдумчиво. Но лучше уж это, чем бестолковая жалость к себе любимой. Сжав кулаки, девушка до боли закусила губу, изо всех сил стараясь не разреветься. Странный грохот привлек ее внимание, и, взглянув наверх, фея едва успела прижаться всем телом к стене. Именно это и спасло ее от огромного существа, с громом и молниями влетевшего под купол. К слову, гром, как и золотистые молнии, слепящим заревом окутавшие гостя, как раз и были реакцией магического щита на вторжение.

Грохот, глухой удар, затем звон и жуткий скрежет больно резанули по ушам перепуганной Кошки. Ну, а кульминацией звукового шоу стал восторженный женский вопль.

— Ни фига себе посадочка! — И как точка — глухое, но увесистое "бум" возле ног ошарашенной феи.

Покосившись в сторону упавшего рядом предмета, Адель обнаружила помятый кусок железа, который судорожно моргнул зеленым глазом, разжал челюсти и выдал напоследок "Я Ка-триста сорок де-е-е-е-у-у-у-у-о-о-о-о...пых", после чего захлопнул пасть и благополучно сдох.

— Все-таки "К", — самодовольно заявила Рыжая и, выпустив из рук хвост, сползла с филейной части обезглавленной лошади, на которой почему-то сидела задом наперед. Кряхтя и громко охая, Лисица попыталась натянуть на плечо вконец изодранную рубаху.

— Это что сейчас было?! — глядя круглыми глазами на девушку, воскликнула фея. — Это такой особо изощренный способ избавиться от конкурентки? Да?

— Неблагодарная! — обиделась ведьма. — Я, между прочим, тебя искала.

— Нашла, угу. — Ада многозначительно кивнула на останки К-349. — А дальше что делать предлагаешь? Копать туннель, используя его отвалившуюся башку?

— Зачем туннель, если... — Подняв голову, Жозефина запнулась: там, наверху, было золотистое небо, по которому живописно расходились мелкие трещинки. — Оп-па! Магический купол, — завороженно выдохнула она.

— И очень мощный, кстати, — мрачно добавила напарница. — Удивительно, что тебя не убило.

— Рыжие везучие, — хмыкнула союзница. — Он вроде как треснул, да? Может... — не договорив, она активировала сгусток темного пламени на своей ладони и под испуганный вскрик Кошки швырнула его в щит.

Тот ощерился золотыми искрами, с аппетитом поглощая чужую магию.

— Хорррошая ловушка! — уважительно сказала ведьма, наблюдая, как постепенно затягивается часть крошечных прорех на поверхности купола.

— Угу, — устало подтвердила фея. — И теперь мы сидим в ней обе. Если бы ты не полезла в яму...

— Я полезла?! Я не лезла! — возмущенно засопела Рыжая и для убедительности потыкала себя пальцем в грудь. — Это все он! — воскликнула она и с силой пнула неподвижное тело коня.

Что-то щелкнуло, звякнуло — и с тихим скрежетом из бока К-349 выехала лесенка, которую Лисица не могла обнаружить ранее.

— Ну, — философски заключила Кошка, — хоть посидеть на чем будет.

Спустя час фея уныло разглядывала ступеньки, выдолбленные в стене при помощи открученного у К-349 копыта. Иногда она переводила взгляд на съежившееся деревце, выращенное ценой огромных усилий из листика, запутавшегося в волосах Лисы. Все попытки союзниц выбраться из ямы закончились крахом. На прикосновение купол отзывался обжигающим холодом и потоком воздуха сбрасывал их вниз, а достигшую его растительность безжалостно уничтожал. Лиса, в последний раз швырнув в золотистую крышку тюрьмы ненужное копыто, зарычала от бессилия и принялась ногами лупить железного коня, срывая на нем злость.

— Это все ты, ты, тварь проклятая! Это из-за тебя железка тупая! Это... — Она запнулась, глядя, как часть корпуса, отскочившая от покореженного бока К-349, обнажила полость, заполненную пузатыми флягами с узорной чеканкой. — Упс! Заначка, — умилилась ведьма, сменив гнев на милость.

— К-какая еще заначка? — насторожилась Адель. — Гранд-эльф мне про нее ничего не говорил.

— Он тебе и про то, как седлом пользоваться, не сказал, — отмахнулась Рыжая. Она взяла в руки фляжку, открутила крышку и сунула любопытный нос внутрь. — Уммм, обалдеть!

Глава 21