Салли Шеппард, демонолог и другие

Иногда, в редкие свободные минуты, она выходила из трактира, чтобы взглянуть на возвышающуюся через площадь Академию демонологии. Высоченные каменные стены окружали ее, надежно скрывая происходящее за ними от людских глаз. Только три высокие башни поднимались над стенами для того, чтобы тут же скрыться в багровой пелене. Ворота в стене, соответствующих размеров, почему-то были постоянно открыты, впрочем, никто не стремился в них входить: демонологи пользовались небольшими калитками, а прохожие торопились проскочить мимо и старательно делали вид, что им совершенно неинтересно, что происходит внутри. Они даже не смотрели в ворота. Впрочем, там ничего особо интересно рассмотреть было нельзя: широкая каменная дорога, ведущая к мрачному высокому зданию с узкими окнами. Вдоль дороги росли чахлые кривые деревца неизвестной породы.

Как же Салли мечтала попасть внутрь...

Единственным, что могло бы испортить жизнь бедной служанки: это жена господина Сквопа и его милые дочери, Анна и Анжела

— Эй ты, как там тебя, Шмалли, — кричали они, сидя за столом и болтая ногами, — Где это живут такие уродины?

— Не знаю, — ответила Салли. — Я никогда не была в вашем доме.

— Я же говорю, что она дура... Эй, что ты сказала?!

На двенадцатилетних (одной почти тринадцать, другой — без месяца двенадцать) девицах была надета школьная форма: ярко-зеленые пиджаки, юбки в желто-красную полоску, черные чулки, оранжевые туфельки и круглые шляпки-котелки. Госпожа Сквоп всегда гордо говорила всем, кто интересовался, всем, кто хотел услышать, всем, кто был слишком вежлив, чтобы прекратить разговор... короче говоря, просто всем и каждому, что это — форма Эфемеридской школы для девочек-волшебниц. После чего пристально смотрела на человека и значительно добавляла "ТОЙ САМОЙ Эфемеридской школы", так что ни у кого не хватало бестактности спросить, что это за школа такая. Господин Сквоп утверждал, что его любимые девочки похожи на тянущиеся к свету знаний молоденькие цветочки. Салли про себя думала, что если этих милых девочек поставить на голову, то они будут больше похожи на цветы. На огромные такие ядовитые цветы.

Салли сноровисто собрала со столов грязную посуду, выстроила высокую башню из тарелок, забросила на макушку кувшин с грязными ложками и вилками и понесла на кухню. Анна или Анжела, кто-то из милых девочек, крикнул ей в спину "БУ!", в надежде, что служанка подпрыгнет от испуга и разобьет посуду, после чего можно будет сбегать и наябедничать мамочке. Салли и бровью не повела. С ней этот трюк никогда не срабатывал, но милые девочки с упорством, достойным вьючного животного, продолжали пытаться.

Салли вошла на кухню и прошла в посудомойное помещение. Тарелки медленно, с натугой начали подниматься в воздух и по одной нырять в мойку, наполненную грязновато-серой пеной

— Шелли, — подошла к ней госпожа Сквоп, — ты не должна...

Она поджала губы и повела носом, став похожей на акулу, которая вместо свежей крови уловила запах отравы.

— Чем это здесь воняет?!

— Не знаю, — сделала книксен Салли, — еще секунду назад здесь ничем не воняло.

Тетушка Кэрри, кухарка, возившаяся у плиты, крепкая женщина лет сорока, тихо хихикнула.

Вообще-то в этом помещении так пахло постоянно: заклинание мытья посуды уже давно начало выдыхаться, тарелки, вместо того, чтобы весело плюхаться в воду и плескаться до искристой чистоты, вяло плавали в воздухе и выползали из мойки как больные тюлени, запах же, который должен был, если верить рекламе магической фирмы "Лентус", "напоминать легкий аромат весенних трав", теперь напоминал все те же травы, только высохшие, пропущенные через лошадиный пищеварительный тракт, после чего высушенных повторно.

— Не дерзи мне, Сэнди! — окрысилась госпожа Сквоп, — Запомни, не смей приставать к клиентам! У нас приличное заведение!

"И приставать к клиентам в нем позволено только приличным девушкам", — подумала Салли.

Госпожа Сквоп была из тех женщин, которые чуть ли не с самого рождения озабочены удачным замужеством: сначала своим, а потом — своих дочек. Из крайне неудачного расположения "Тисового лука" у Академии демонологии она сумела вывести для себя по крайней мере одну выгоду: кто-то из молодых и перспективных студентов мог обратить внимание на ее кровиночек и, чем Светлые силы не шутят, взять в жены. Конечно, до минимального возраста замужества им еще расти года четыре, но госпожа Сквоп не могла допустить, чтобы один из возможных женихов отвлекся на молодую и симпатичную девицу, снующую между столиками с тарелками.

— И не смей дерзить моим дочкам!

— Ни в коем случае, — поклонилась Салли, — Ваши милые девочки напоминают мне о моем счастливом детстве.

Дочки как будто почувствовали, что здесь упомянули их и ворвались на кухню, с криками и гиканьем.

— А ну прочь! — взревела кухарка, которая терпеть не могла вторжения посторонних на кухню, делая исключения только для хозяина, с большой неохотой — для хозяйки и не делая исключения для двух шкодливых девчонок, которые постоянно порывались что-нибудь натворить: насыпать соли в джем или сахара — в фарш, устроить поединок магов на половниках и шумовках. Особенно их привлекала длинная стойка с сотнями волшебных ножей, отдельных для каждого продукта.

— Пошли вон! — кухарка, с неожиданной для довольно пухлой женщины проворностью отвернулась от стола, на котором с десяток ножей стучал по доскам, нарезая овощи для салатов. Подхватила половник — Раз! Два! — и шляпки девчонок налезли до самых ртов.

Девчонки взвыли, схватившись за поля шляпок и пытаясь их стащить, госпожа Сквоп подскочила к тетушке Кэрри, возмущенно вопя, та не осталась в долгу, не отказавшись завязать великолепную свару. Все это на фоне стучащих ножей, булькающих кастрюль, ворчащих сковородок.

В этот момент Салли, с удовольствием наблюдавшая за происходящим, что-то почувствовала.

Приступа Черноты, как она его назвала, после первого и единственного случая на рынке с ней больше не происходило, да и нынешнее ощущение на него не очень-то походило. Тем не менее, девушке казалось, что сейчас произойдет ЧТО-ТО.

Взгляд девушки заметался по кухне.

Кухарка размахивала оловянным половником перед носом хозяйки, которая ежесекундно рисковала перестать быть похожей на щуку и приобрести сходство с мопсом.

— И не надо мне здесь детей! — кричала тетушка Кэрри, — Не надо!

Чпок! Анжеле наконец удалось стащить шляпку с головы, она восторженно вскрикнула и тут же кухарка ловким взмахом вернула шляпку на место.

— И не надо на меня кричать! Найдите другую дуру трудится здесь за медные сикли!

Ножи стучали, кастрюли клокотали, сковородки шипели, как будто на них жарили живых змей...

К одной из кастрюль, с вулканически булькающим гороховым пюре, неторопливо подлетела солонка, в виде толстой розовой свинки с мелкими дырочками в пятачке и надписью "Соль" на боку. Вообще-то летающие под взмахами рук тетушки Кэрри солонки, перечницы, мельницы были вполне обычным на кухне делом, но вот эта свинья была подозрительной. Во-первых, кухарка увлеклась ссорой и своей утварью не командовала, а без команды та не действовала — даже ножи заканчивали нарезку и ложились рядом с аккуратными кучками овощей — во-вторых же...

Солонка наклонилась, как будто заглядывая в кастрюлю глиняными глазами, а затем с веселым "Плюх!" шлепнулась в пюре.

— А ну стой! — кухарка увидела непорядок и взмахнула руками. Бом! — в этот раз госпожа Сквоп не увернулась и половник звонко впечатался ей в лоб. Хозяйка отшатнулась назад и села на то, что было сзади. А сзади был табурет, на котором лежал горячий мясной пирог, только что вылетевший из духовки. Госпожа Сквоп трубно взвыла, как слониха, неудачно встретившаяся с ежом, ей в унисон заорали наконец-то сдернувшие свои шляпки дочки, и тут кухня сошла с ума.

Суп из самой большой кастрюли фонтаном ударил в потолок, сосиски спрыгнули со сковороды и, извиваясь змеей, поползли по плите, пока их не догнали и не искромсали три ножа: для говядины, для черешни и для готтендамского сыра. В продолжающие кипеть кастрюли начали запрыгивать ложки, вилки, стаканы и кружки. Вылезшее из чана тесто собралось в толстенького тестяного человечка, который, прилипая подошвами к полу, погнался за шлепающим мокрым хвостом карпом.

До кухарки, несколько секунд наблюдавшей за происходящим безобразием, наконец дошло, что происходит, и она, перекрывая весь шум, прокричала:

— Полтергейст!!!

Глава 6

Полтергейсты были довольно частым случаем проникновения демонов сквозь стихийные Прорывы. Мелкие, полуразумные, на уровне земных обезьян, они, тем не менее, оставались демонами: разрушительными и опасными. Разве что по недостатку силы полтергейсты ограничивались безобразиями, вроде того, что сейчас происходило на кухне.

Изгнать их мог даже студент АД второго курса, были и талисманы, отпугивающие полтергейстов... Вот только возникало одно "но".

И работа демонолога и талисман, все это стоило денег.

А господин Сквоп, как известно, был человеком экономным...

* * *

Никаких талисманов в "Тисовом луке" не водилось. Возможно, господин Сквоп полагал, что постоянное наличие демонологов в качестве клиентов уже является достаточной гарантией отсутствия демонических проявлений в трактире.

Ошибся.

Прижавшаяся к стене Салли окидывала взглядом творящееся на кухне бесчинство. Одной из особенностей полтергейстов было то, что чем дольше им позволяли буйствовать, тем более злыми и жестокими становились их "шуточки".

Тестяной человечек собрался в огромный шар с дырками-"глазами" и принялся гоняться по полу за визжащими дочками, хлопая "пастью" и облизываясь пойманным карпом. Лицо госпожи Сквоп смачно залепило сметаной, к которой тут же прилепились два огуречных кружка на месте глаз. Морковные кубики для салата выложили на сметанной маске широкую улыбку.

Кухарка прыгнула к двери, но тут же отскочила, отгоняемая двумя чугунными сковородками, звонко хлопающими друг о друга, как две гигантские ладошки.

— Салли! — крикнула тетушка Кэрри, — Беги! Зови демонологов!

Девушка медленно, по стенке передвинулась к дверям из кухни и выскочила наружу. Огляделась.

В обеденном заде трактира не было никого, за исключением молодого парня, который сидел в дальнем углу и безмятежно читал книгу, не обращая никакого внимания на звуки бедлама, доносившиеся с кухни.

Салли окинула его взглядом... Нет, на демонолога юноша не походил. Походил он, скорее... на богомола: тощий, узкоплечий, с непропорционально длинными и худыми руками и ногами, большие глаза, темное лицо, узкий подбородок, огромный лоб, с которого на лицо свисали пряди черных волос, чуть-чуть не доставая до рта. Читатель меланхолично взял из стоявшей перед ним тарелки яблоко и с хрустом откусил, продолжая читать.

Девушка подумала, что при всей своей странности, против полтергейста этот молодой человек не поможет и вышла на площадь.

Вечерело, пелена над Тенебрумом потемнела, на ее фоне чернели стены и башни Академии. Болотно-зеленым огнем горели факелы на столбах уличных светильников. У открытых, как всегда, ворот стоял человек. В широкополой шляпе.

Салли чуть прищурилась. Инген?

— Доктор Инген? — закричала она. Нет, слишком далеко. Она побежала через пустынную площадь.

— Доктор! — кричала Салли на бегу, — Доктор!

Видимо, демонолог услышал ее крики. Это действительно оказался преподаватель механических методов. Он становился, поджидая бегущую девушку.

— Салли, — удивленно приподнял он брови, — Что случилось?

— Доктор Инген! Полтергейст!

* * *

— Уф... — доктор Инген вбежал в двери трактира и остановился, — Староват я уже для пробежек через всю площадь...

Про себя он подумал, что причина не столько в возрасте, сколько в отсутствие практики: демонологи при необходимости быстрого перемещения предпочитают летать. Он-то побежал больше для того, чтобы Салли не отстала от него. Ей-то самой бег дался гораздо легче, она почти не запыхалась. Эх, молодость, молодость...

— Где? — окинул он помещение взглядом.

— Кухня, — Салли тоже бросила взгляд по сторонам, но зал опустел совершенно. Читатель ушел, оставив только пустую посуду и горку монеток.

Из кухни не доносилось ни звона, ни грохота, ни криков. На секунду Салли даже показалось, что полтергейст ушел.

Доктор перехватил трость и взглянул на тусклый набалдашник:

— Есть, — кивнул он, больше самому себе, чем Салли, — Для полтергейста — крупный... видимо, Прорыв был сильный...

Инген двинулся на кухню, девушка следом, скрываясь за его спиной. Салли никогда раньше не видела демонологов за работой, так что ей все было жутко интересно.

Демонолог распахнул дверь на кухню.

В нос ударил запах гари.

— Светлые силы, — констатировал он.

Все помещение было завалено кусками продуктов и посудой, вернее, уже по большей части осколками посуды. Стены были заляпаны супами, кашами и пюре, посередине этого натюрморта медленно стекало на пол кровавое пятно томатного сока. На уровне глаз плавал синий дымок от догорающих на сковороде куриных ножек. К нему добавлялись струи бурого дыма перегоревшей магии, поднимающиеся тут и там от валяющейся волшебной утвари.

Кухарка сидела на столе, на огромном подносе, обмотанная толстым слоем сосисок и мычала сквозь огромное яблоко, заткнувшее ей рот. Над головой тетушки кружились трещащие мельницы, посыпающие ее перцем и приправами.

Из чана, в котором раньше находилось тесто, торчали ноги Анны. А может быть, Анжелы. Ее сестренки нигде не было видно.

В самой опасной ситуации находилась госпожа Сквоп. Она была зажата в угол и вокруг нее кружились сотни кухонных ножей. Ежесекундно то один, то другой из них подлетал к женщине, оставляя на одежде длинный разрез. Честно говоря, одежды на госпоже Сквоп уже осталось немного, а та, что осталась, больше походила на кружевную накидку. Или на рыболовную сетку.

Хозяйка зажмурила глаза и тихо подвывала, взвизгивая при каждом прикосновении лезвий.

До того момента, пока полтергейсту покажется интереснее резать не одежду, а тело, оставалось совсем немного...

Доктор Инген ударил тростью о пол:

— Лмьпглатбмч!

На пол посыпались ножи, мельницы, тарелки, водившие хоровод вокруг лампы и Анжела, отклеившаяся от потолка, и упавшая на мешок с сухим горохом. Госпожа Сквоп медленно сползла по стенке.

Наступила тишина. Только с тихим шорохом высыпался горох из лопнувшего мешка.

Демонолог, смотревшийся посреди разгромленной кухни как черный ворон на поле боя, поднял трость. Тускло мерцавший набалдашник нацелился в угол кухни.

— Ты здесь, выходец Нижних планов... — бормотал доктор Инген, медленно переводя, — Ты здесь... Ты... — набалдашник остановился на одной из перевернутых кастрюль — здесь! Мальворо, длакщеп!

Из набалдашника-накопителя с радостным визгом вырвались струи яркого голубого света. Они ударили в кастрюлю, разлетевшуюся искореженными кусками меди, и сплелись в узорчатую сферу, внутри которой начало извиваться постоянно меняющее форму нечто. Нечто, напоминающее вихрь переливающегося тумана.