Путь лекаря

Бежать, к счастью для уставшего и постепенно сдававшего Олега, а так же болезненно кривившегося раненого разбойника, пришлось не далеко. Где-то полчаса бега и они оказались в роще похожих на ели хвойных деревьев. Раздвигая ветки, люди проникли вглубь довольно густых зарослей и спустя минут десять тяжелого, выматывающего душу пути, вышли на окруженную высокими 'елями' свободную площадку. Ветви высоченных, намного больше тех, что встретились на опушке, деревьев, почти полностью закрывали ее от наблюдения с неба. Середину площадки занимал холм, как и сама поляна, засыпанный густым слоем упавших 'иголок'. Только вот на елочные эти иголки совсем не походили. На ходу Олег подобрал парочку и теперь удивленно разглядывал странную чем-то похожую на свернутую в трубочку конструкцию 'иголки'. Но еще больше он удивился, когда обогнув холмик, они вышли к старому пню на его противоположном склоне. Поковырявшись в покрывавшем склон слое, двое разбойников откопали небольшой кусок толстой веревки, скорее даже каната и дружно потянули за него. Со скрежетом, напомнившем Горшкову о несмазанных петлях, поднялся люк, открывая ход в подземелье.

— -

На неведомых дорожках.

'У Лукоморья дуб зеленый...'

А.С. Пушкин

День закончился для Олега грандиозным обжорством. Впрочем, не только для него. Разбойники, словно компенсируя прерванный обед, ужинали как минимум часа полтора, выставляя все новые и новые блюда. Начали с мяса и закончили несколькими разновидностями фруктовых салатов и вином. Во время этого обильного ужина, или небольшого пира разбойники вели себя непринужденно, не обращая внимания ни на своего атамана, ни на Олега. Горшкову тоже было не до окружающего, он с наслаждением утолял голод, пробуя все, до чего мог дотянуться.

Так что, когда осоловевшего от съеденного Олега отвели в его комнату, предварительно показав, где находятся местные 'удобства', он был в самом благодушном настроении и ничему не удивлялся. Помещение, отведенное ему для ночлега, представляло собой нечто вроде вырезанной в скале монастырской кельи. Кровать, вернее уступ горной породы, на котором устроено прикрытое поверх деревянного настила покрывалом из шкур неизвестных зверей ложе, небольшой одноногий столик и полочка с кувшином и кружкой — непритязательная и вместе с тем, если подумать, роскошная обстановка, особенно для разбойничьего лагеря. Но думать Олегу как раз и не хотелось. Хотелось только спать. И он уснул, крепко, без сновидений. Но проснулся рано, скорее даже среди ночи. Подвел желудок, срочно требуя посещения известного заведения. Посетив его и поразмышляв о превратностях судьбы, Горшков заглянул в умывальник, умылся и слегка приободрившись, отправился досыпать. Судя по едва горящим светильникам, время для этого еще было. Идя по коридору, Олег невольно задумался обо всем увиденном: 'Странная, однако, мне бандочка попалась. Такое укрытие. Лампы интересные. Даже не лампы, а что-то вроде камней светящихся. Светодиоды? А проводка внутри скалы проходит? Не похоже, во время пирушки один из 'лесных братьев' со стены снял такую 'лампу' и с ней в темный коридор пошел. Никакой проводки. Да и внешне монолитная вещь. На вид — точно камень. Странное сочетание — эти светильники, подземелья, вырубленные в скале каким-то высокотехнологичным способом и дубинки, грубая одежда на обитателях. Сливной туалет и умывальник, весьма остроумно использующие протекающую в толще земли воду... Постапокалиптический мир? Маловато данных...'.

Тут Олег остановился, услышав доносящиеся из-за неплотно прикрытой двери в столовую смутно знакомую фразу: — Хок унум опус диу кваэребам эст... — потом голоса стали тише, но он успел уловить еще одно слово: — Солиди... 'Да что же это такое! Из огня, да в полымя. Но ведь я не ошибся. Именно: — Это именно тот, кого мы искали... или тот, кто нам нужен.— Любимая фраза препода, уж ее я запомнил навечно, хотя и не совсем точно, как и несколько эротических пословиц и поговорок. А солид — это же золотая монета! Продадут меня, что ли? Вот попал, так попал' — размышления прервала внезапно возникшее перед Олегом препятствие. Оказывается, он незаметно прошел весь коридор, свернул в боковое ответвление и уткнулся в тупик, прикрытый дверью. По инерции он ткнулся в дверь, затем, чертыхнувшись, потянул ее на себя. Неожиданно для Горшкова, дверь оказалась открытой. Олег вошел, тут же прикрыв глаза от яркого света. Дождавшись, пока глаза привыкнут, он постоял несколько секунд, затем осмотрелся... и быстро выскочил из помещения, аккуратно прикрыв за собой дверь. Стараясь двигаться как можно тише, он вернулся назад и, наконец сориентировавшись, нашел свою каморку.

Сна не было ни в одном глазу, мысли скакали, как зайцы, преследуемые волками. Еще бы, наткнуться в неприметном тупичке на арсенал, достойный, если судить по прочитанным книгам, элитных войск того времени. 'С ума сойти! Десяток вполне себе рыцарских доспехов, копья, мечи, эти... как их алебарды или боевые топоры. Куда я попал и где мои вещи... то есть куда мне бежать? Вот доверился, так доверился, блин. Хотя... не бежать же под обстрелом из луков. Меня бы стреножили в пять минут... Ох непросты эти разбойнички. Судя по оружию, они скорее не разбойники, а сотрудники каких-то местных спецслужб. Не было таковых в средневековье? А кто такое сказал? Как было написано в одной хорошей книге — Если есть государство, то всегда есть и спецслужбы. Но для чего им понадобился я?'

Долго переживать Олегу не пришлось. Постучав, но, не дожидаясь ответа, в комнатку вошел Робин. Теперь он был одет в другой, хотя и похожий на предыдущий, но красиво расшитый наряд. Улыбнувшись, он сказал: — Вадемекум, — добавив приглашающий жест. Олег, стараясь не выдать своего волнения, поднялся с постели и пошел вслед за атаманом (или командиром местного спецназа?).

В столовой их уже ждал роскошно одетый незнакомец. Горшков подумал, что такого он не видел среди разбойников ни при встрече, ни позднее. Незнакомец улыбнулся и внимательно осмотрел стоящего перед ним Олега. Посмотрел... улыбнулся еще шире, и вскочив, подошел вплотную к Горшкову. Обойдя его кругом, он тихонько дотронулся до уха Горшкова и засмеялся, когда Олег сердито отбросил его руку. Отойдя к усевшемуся за стол и нервно ухватившемуся за какой-то пухлый мешок Робину, незнакомец что-то негромко ему сказал. Атаман еще раз громко повторил имя и фамилию Олега. Незнакомец несколько минут стоял, задумавшись о чем-то. Олегу эта непонятная сцена уже успела надоесть, поэтому, набравшись нахальства, он тоже прошел к столу, взял кувшин и налил в стоящую на столе кружку вина. Посмотрев на атамана и незнакомца, Олег глотнул вина, с грохотом поставил кружку на стол и присел напротив Робина, громко спросив: — Что решили, чуваки?

Неожиданно для него незнакомец рассмеялся и, тоже усевшись, спросил:

— Вии эсмь склавенского язика мужь?

— Русский, я, ... твою мать. Понял? А, куда тебе...

Как ни странно, ни атаман, ни незнакомец на действия и слова Горшкова нисколько не обиделись. Или не поняли, или Олег был нужен им настолько, что на такие 'мелочи' они просто не обратили внимания.

Дальнейший разговор между Горшковым и незнакомцем, поневоле путаный, поскольку происходил на плохо знакомом обоим собеседникам языке, ситуацию прояснил. Но не намного. Все же трудно понять собеседника, когда он говорит на древнерусском, да еще то и дело вставляя латинские слова, о значении большинства из которых второму собеседнику приходится догадываться. Оказалось, что Олег очень нужен этому господину, назвавшемуся легатом Луцием Сергием Аликом. Нужен настолько, что он, получив весточку от Робина, не останавливался на отдых даже ночью и прискакал сюда на следующий день. 'Это сколько же я спал?' — удивился мысленно Олег, сделав в памяти зарубку о том, что ему, похоже, подсунули какое-то снотворное в вине или квасе.

Для чего понадобился им неизвестный никому в этом мире, явно подозрительный, по мнению самого Олега, бродяга, легат рассказывал уклончиво. Вроде бы местный дюк, или по -склавенски, вожь ('Вождь, получается? Это кто же будет такой, если в средневековье перевести. Непонятно. Великий князь — король, князь примерно герцог, тогда получается барон, что ли?' — решил для себя эту загадку Олег) разыскивает таких как он, потому что они очень нужны и полезны. И опять несколько раз мелькнуло в разговоре это странное слово 'профэта', впервые услышанное от 'атамана' в беседе у ручья. Получалось, что эти 'профессоры', как мысленно переделал слово Олег, могут очень помочь стране, но чем и как, из велеречивого и поневоле косноязычного объяснения легата Горшкову было не понятно. Сначала он решил, что это вроде местных ученых или инженеров, так как Алик что-то говорил про быстрые дороги, про вести на расстоянии, про огненное оружие, показывал на светящиеся камни. Потом, обдумав, Олег решил, что это больше похоже на местных магов. 'По ходу, так. Не могут же они оценить мои знания. А вот способности к магии, если мне не изменяет память, в множестве книг определяются по ауре человека. Значит, эти мнимые разбойники, погнавшись за мной из мести, как-то ухитрились просканировать мою ауру и понять, что во мне есть задатки мага. Поэтому их командир, а в том, что это командир, а не атаман, уже никаких сомнений, и стал меня уговаривать. А я и поддался. А с другой стороны — луки и арбалет, весьма весомый аргумент, от которого я бы точно не убежал. Вот и получилось — добрым словом и пистолетом... Но с другой стороны, что мне еще оставалось делать? Убежать бы не дали, героически погибнуть в схватке — тоже. Скрутили бы и привезли сюда все равно. Только уже так вежливо не разговаривали' — подумал Олег, отпивая из налитой и пододвинутой ему командиром кружки, шипучего, похожего на квас напитка: 'Стоп... А ведь легат, если не ошибаюсь — это в Риме командир легиона, вроде как командир корпуса у нас. То есть важная шишка однозначно. Черт побери, за мной целого генерала прислали, выходит? Значит я — Очень Важная Персона. То-то Робин сидит и не отсвечивает, только за мной следит. Похоже, охраняет свое начальство от моего внезапного нападения. Вон и сидит так, что в случае чего — мигом этого... Алика прикроет. Неужели к нам сам начальник местного спецназа или скорее, для средневековья, тайного сыска, приехал? А почему бы и нет. Вербовать потенциального мага простого человека точно не пошлют. Но все это значит только одно. В случае моего несогласия меня просто и без затей ликвидируют. Прямо здесь, за столом. Вот черт пробери, попал. Вот ведь, попала нога в колесо, пищи, но беги. Ладно, раз я такой нужный, обращаться со мной плохо не будут. Придется соглашаться' — Олег взмахом руки остановил начавшего новую речь легата и спросил: — Когда и куда поедем? — Легат, снова нисколько не обидевшись на его грубоватое обращение ('Точно я нужен, иначе бы он таким вежливым не был' — отметил Олег) ответил, что сначала намечен легкий завтрак, а потом можно ехать. Получив согласие, легат явно перестал маскироваться и тут же, как старший по чину, отдал Робину несколько команд на латыни. Тот, ничуть не возмутившись, встал и отправился их выполнять, еще раз подтвердив догадки попаданца.

— -

'Those were the days of good hunting and good sleeping'

R. Kipling

Шагнув в 'портал', Олег испытал почти такое же ощущение потери сознания, что и при попадании в этот мир. Но в отличие от предыдущего оно было очень коротким. Оказавшись во дворе, очень похожем на только что покинутый, Олег сделал невольный шаг вперед. Позади него слегка громыхнуло железо и, обернувшись, Горшков увидел, что прямо за его спиной стоит прошедший портал последним Трор.

Отряд, собравшийся во дворе, едва утихло сияние портала, по команде легата распался на несколько групп, которые устремились к разным воротам. Только теперь, уходя, Олег понял, что новый двор в несколько раз больше предыдущего.

Пришелец, Трор и те два воина, что помогали ему во время поездки на лошади (вспомнив о ней, Олег невольно вздрогнул) пошли вслед за легатом. Пройдя довольно длинным коридором, они вышли на новый двор, со всех сторон окруженный зданиями самого что ни на есть античного вида, с колоннами и портиками. По портикам нескольких зданий прогуливались люди, о чем-то беседуя и не обращая внимания на появившуюся во дворе группу. Но и они старались не привлекать лишнего внимания, быстро свернув в один из портиков. Пройдя за колоннами, попаданец со свитой' подошли вслед за легатом ко входу, охраняемому двумя вооруженными до зубов бойцами. В отличие от нашего мира, эти часовые не стояли по стойке смирно, а небрежно прислонились к стене, и, казалось, дремали, не обращая внимания на окружающее. Но едва группа приблизилась к ним, как оба вытянулись и вскинули вверх правые руки в римском приветствии. Горшкову оно весьма неприятно напомнило недавно виденное кино о войне. Тем более, что оба часовых, мельком взглянув на его спутников, осмотрели его очень и очень внимательно, словно просветив насквозь рентгеновским аппаратом. Олег непроизвольно усмехнулся, вспомнив старый анекдот об изобретении рентгена Иваном Грозным, как известно заявлявшем своим боярам: 'Я вас, сволочей, насквозь вижу'. Несмотря на сопровождение и, даже, на брань Алика, часовые остановили Олега и не пропускали внутрь, пока он не сдал прибежавшему откуда-то третьему бойцу свою трубу-дубинку. Только после этого они всей группой вошли в здание.

Нижний этаж здания, как успел заметить Горшков, представлял собой большой зал, разбитый на отдельные пространства колоннами, поддерживающими потолок. Освещался зал рассеянным светом из нескольких окошек и размещенными на капителях колонн, знакомыми уже попаданцу, светящимися камнями. В зал со второго этажа вело несколько винтообразных нешироких, позволяющих с трудом разминуться вдвоем, лестниц. Они свернули к ближайшей, быстро поднялись по ней и оказались в типичном коридоре какого-нибудь учреждения. Несколько покрытых лаком деревянных дверей, отмеченных большими римскими цифрами, изготовленными из бронзы, выходили на внешний коридор, окна которого, затянутые какой-то пленкой, пропускали внутрь солнечный свет, но не позволяли увидеть ничего снаружи. Шедший впереди легат открыл дверь со знаком V, который, как помнил идущий следом Олег, означал всего-навсего цифру 'пять'.

Они оказались в небольшой прямоугольной комнате, освещенной ярким солнечным светом из окна в потолке. Входная дверь, несколько смещенная влево от центра помещения, находилась прямо напротив другой, двустворчатой, богато разукрашенной резьбой двери, сейчас закрытой. Справа обзор прикрывало что-то вроде книжных полок, заваленных странными круглыми футлярами, похожими на короткие тубусы с чертежами. Слева стоял небольшой одноногий круглый стол и пара скамеек, с одной из которых вскочил, вытянувшийся по стойке смирно и отдавший римское приветствие мужчина в легкой кольчуге, вооруженный внушительного вида кинжалом, висевшим в ножнах на поясе. Легат поздоровался с ним и, перебросившись несколькими словами, прошел вправо, где в небольшом, не сразу видном от входа коридорчике таилась еще одна дверь. В отличие от первой увиденной Олегом, эта была весьма внушительно отделана металлическими полосами, а когда Алик ее открыл, оказалась к тому же и немалой толщины. Судя по запорам, толщине двери и защитному покрытию снаружи, прорваться сквозь в нее в кабинет было бы весьма непросто. Олег припомнил, что ведущий к двери коридорчик не слишком широк, так что и размахнуться топором или протащить таран в него весьма нетривиальная задача и решил, что в этом кабинете при нападении можно отсидеться не один час.