— Зачем? Вон у них там легковая машина техподдержки мотается. Возьмём. Проедем мимо, ты на ходу спрыгнешь. Вертушки низкие — силуэт закроют. Подарки им раздашь. Мы развернёмся у эРэЛэСок и типа остановимся чот глянуть, а ты закатишься в салон. Потом — шуруем к забору, бросаем машину и ноги в руки. А? — предложение Казака таки имеет смысл. Тем более, что машина с желтыми маячками на крыше деловито рулит в сторону засевших у забора ополченцев-диверсантов.

— Гриф — движуха у Рыжего! — докладывает Шайба.

— Вижу — комбинирует Рыжий. Страхуем! — и взялись оба за автоматы с ПББСами на конце стволов. Выстрел спецпатроном в такой шумихе вообще не слышно, а клацание затвора автомата тухнет в вое садящихся гражданских бортов. Та и далеко. Ситуация же на другой стороне поля напоминает комедию.

Казак и Волга ещё на подходе нашли горку сваленных и пропитанных креазотом шпал, и обрезок стального профиля, больше похожий на железнодорожную рельсу. Нагружаются на плечи и втроём, понукаемые Рыжим выходят на бетон полосы перед машиной. В движениях бойцов — дикое желание и нетерпение донести спионеренные дрова и металлолом до забора и обменять их там на полезные продукты, водку или деньги. Цыгане даже ночью примут металлолом за наличку, а шпалы горят как порох, та и строить из них хорошо — не гниют. Есть за шо рисковать служивым.

Беспардонное уволакивание пехотой у ВВС ресурсов ещё не проданных и не растащенных вызывает у двух технарей службы обеспечения вполне благородное возмущение. Автоматы закинутые за спину — обеспечивают чувство безопасности. Перепуганные движения казнокрадов от збройных сил украины — говорят о том, что справиться с ними будет легко. Тендер вполне вместит и две шпалы Рыжего, и профиль, что лежит у Казака и Волги на плечах. А шутить в ВэВээС любят. Окошко тендера открывается, и настигающая машина тормозит беглецов.

— Ээээ! Герои! Мля! Слава Украине! Стой — мать вашу! — ну как жеж без родного русского мата объяснить товарищу по оружию шо он в корне не прав? Герои запыхано останавливаются не сразу, а тяжело дыша у будки с электрооборудованием.

— Героям слава! Шо надо? — наглость порождает ярость власть придержащих.

— Слава Нации! — ехидно заявляет мордатый наземный авиатор, — Кто разрешил ходить во время полётов по взлётному полю? Из какой части? Батальон обслуги? Пааачему с оружием? Караулку бросили? Куда волокёте — цыганам? — машина вплотную подъехала к бровке, где остановились бойцы.

— Смерть ворогам! А ты хто такой? Мы брошенный хлам подобрали? Шо, нельзя? — накаляет обстановку Рыжий и вытягивает на себя мордатого, пока Волга смещается ближе к водителю. А вот рацию технарь зря достал. Два выстрела из АПСа с навесным глушаком в открытое окно пассажира кладут водителя на дверцу головой и оставляют стёкла и корпус автомобиля целыми. Мордатого могла снести шпала, но нож надёжнее. И успокоенный смертью быстрой коллеги, апперкотом в пузо и крепкими руками — технарь медленно и выпучив глаза, садится в автомобиль на заднее сиденье.

— Рацию, рацию не забудь, — напоминает Казаку о приборе связи, что выронил мордатый: Рыжий, — тащи игрушки.

— Как зовут? — меняется тон беседы. Толстяк пытается качать права, но угасает, когда Рыжий подсаживает мертвого водителя в кузов тендера, кидает на него профиль, и две шпалы, закрывает тело грузом ограничительных столбиков, что лежит в кузове.

— Тарас, — Волга прижимает нож сильнее. Не нравятся ему с недавних пор Тарасы, Богданы, Мыколы Вернигоры, Водограи та Стецьки, — Хорошее имя. Титульное. Что делаете? Ваша задача? — разговор переходит в мирное, но напряжённое русло предательства и измены краине и оказания помощи врагам нации.

— Надо будет не забыть заземление с самолётов и вертушек снять, — подумал Шмель, разворачивая машину в сторону стоянки авиатехники, — Вдруг господь сверху молнией шибанёт?

* * *

Ещё дома при планировании разобрали все варианты — даже бредовые.

— Если не получается по классической схеме или вас выявили: работайте вариант психической атаки.

— Это как?

— БТР оставить на выезде у блокпоста с двумя бойцами внутри. А на двух БМП въехать через главные ворота на бетонку. Никаких сил способных уничтожить БМП на этом огромном и плоском как стол поле у них нет. Разве что РПГ найдётся в караулке, если укропам повезёт. Поэтому — одна машина идёт вдоль взлётки и крошит Миг двадцать девятые. А вторая уничтожает сушки и поворачивает к вертолётам.

— Ну, а уходить как?

— После Мигарей первая бэха уходит к электроподстанции и тушит свет, вторая, что работает вертушки, поливает караулку на ходу и улепётывает к воротам.

— Нам тогда два боекомплекта надо взять.

— Бери три — забивай десант и крышу машинок под завязку.

— А у ворот?

— Аллюр три креста через поле — напрямую к мосту. Перебираемся на ту сторону Днепра и по старой дороге на Донецк. Всё лишнее из машин выкинуть — к утру вы должны быть в точке перехода — вот здесь, — ткнул карандашом в точку на карте "Пропащий", — дальше входите в связь, как оговорено и мы делаем вам коридор.

— Это понятно, а если уложимся в классику?

— Если уложитесь — главное, Гриф, не увлекайтесь. Выполнили задачу, положили самолёты с вертушками — и по обстановке — тикать без героизма. И сразу делаете ноги, не потом а именно — моментально. Вас начнут искать, но пока подтянут силы, пока поймут сколько вас. Куда ушли? Пока внятно передадут, кого искать и поднимут на уши блокпосты. Это в час или два ночи то! Час форы есть! Это почти сто километров. Движки не беречь. Бэху если сломается — не ремонтировать, бросить. В крайнем случае пересади людей на БТР — у него скорость больше и гони, просто — гони вперёд. Вертолётов у них ночных нет. Для любого поста ГАИ — ты неподчинённое лицо ВСУ что едет в зону АТО. УкроФлаги не снимать до самого коридора. Та и в коридоре не снимать! Башни развернёшь — наши поймут и примут.

— Эт понятно.

— Ну, а там как повезёт. Утро — все укры спят, видимость плохая. Водители у тебя местные — они машины по просёлкам выведут к точке встречи. Туман вон какой стоит по концу ночи, оно хорошо, но сами не вляпайтесь. И народ заведи перед переходом, а то не дай бог расслабятся после выполнения задачи. Сколько так гибло — сам знаешь. Пока вы не поставили машины у меня под окнами — вы на вражеской территории. Ну, — накрути бойцов. Лучше перебдеть чутка. Ну, и удачи Гриф!

— Сделаем, командир, народ нормальный, снаряга есть, боеприпасами загрузились, главное чтоб он, — уважительно ткнул пальцем в небо разведчик, — нам помогал. Ну, или не мешал хотя бы. А остальное мы сами сделаем.

— Вопросы есть?

— Нет вопросов. Просьба есть.

— Давай.

— В церковь зайти бы перед выходом? К батюшке нашему. Так, для полного счастья.

— Не проблема, но никаких разговоров лишних.

— Эт нормально. Так мы щас и смотаемся. Чего время тянуть?

— Знаешь, давай так — я вам батюшку сюда, сам привезу. А вы не отвлекайтесь. Готовьтесь пока.

— Тоже дело, командир.

Полевую походную церковь вместе с отцом Кириллом привезли буквально через час — полтора. Батюшку долго упрашивать не пришлось. Как увидел "Пропащего", выслушал общие фразы — понял: могут и не вернуться служивые. Надо уверенности добавить словом божьим ратникам православным и верой предков поддержать дело богоугодное. Потому собрал быстро иконостас, посудину для святой воды, свечи и прочую положенную для причащения служивых церковную утварь.

— Вези, генерал, дело богу угодное. Надобно обязательно успеть. Там все крещёные?

— А есть разница святой отец? Крещёный или некрещёный, мусульманин или буддист?

— Это ты, генерал, верно говоришь — нет разницы. Вези — всех причащу и благословлю на дело ратное. Отечество у всех одно и Родина, чай не другая. Своя.

Развернулись столовой по-семейному. По-домашнему. Может, потому и немного переживали. Обычный человек сам в церковь ходит, чтоб связаться с всемогущим. А тут... посредник лично приехал. И "Пропащий" стоит, мнётся и видно, что вроде как побаивается немного этого бородатого и безоружного мужика в чёрной рясе и с серебряным крестом на груди. Вроде как сила за ним, этим попом, куда большая стоит, нежели за прошедшим огонь, воду и Афган с Чечнёй генералом от спецназа.

— Слышь, Рыжий, — Шайба шептал в очереди к священнику на уху впередистоящему, — ни к кому кроме "Стрелка" не приезжал. А к нам приехал! Икона-то — "афоновская"! Сам видел, как заносили в храм в Донецке! Я этого батю знаю! Из ваших — он из военных!

— Тихо, балаболка, не по грибы идём. Сам знаю. И икона не "афоновская", а афонская — знаток, — прошипел старший первой тройки.

— Так я и говорю... — начал Шайба, оно когда к тебе всевышний в первый раз сам приходит чуток не по себе. Дрожь странная появляется, мысли немного путаются, слов много выходит наружу. Оно и понятно — явление редкое, запредельное, обычному разуму необъяснимое. А потому и волнующее.

— Да заткнись ты и не бойся — больно не будет, — прошипел Рыжий и легонько стукнул назад, в организм Шайбы, тремя пальцами, не целясь, щепотью. Точка приложения трёх пальцев, после удара, уколола болью и странно, но успокоила ополченца. С таким коллегой хоть в забой заброшенный, хоть в ад. Ударил не глядя. Вроде не сильно. И почти ничем. Однако больно как! А если он вмажет от всей души? "Пиндец укропам", — уверился сразу Шайба в своих силах более, чем был ранее убеждён. Отстоял положенное, поклонился, поцеловал икону, перекрестился и пошёл готовиться со всеми — дело-то святое, рази ж можно такое да не сотворить? Тут и жизнь отдать вполне возможно, если господь поставит перед выбором, не для себя ж, для всего народа стараемся.

Однако по прибытию стало понятно — укросоколы не ждут от диверсантов ничего подобного. Зажрались. Почивать изволят. И пошли работать классику. Гриф, после доразведки и минирования, разбил тройки на пары и озадачил по полной программе. Даже возле БэТээР и Бэх оставил только одного водителя-ополченца.

Часовой у огромных цилиндров с авиационным топливом был. Но так, как находиться он мог только с одной стороны обоих хранилищ, то работать можно было более или менее спокойно.

Череп не торопился. Триста восемьдесят вольт не любят суеты в электрическом шкафу. Дверка и замок поддались инструментам разведчика на удивление быстро. Прибор ночного видения давал возможность не включать подсветку.

"Совсем не пуганые гады, как в раю живут", — подумал штатный сапёр, обрезая и закорачивая провод заземления цистерны на триста восемьдесят вольтовую фазу автомата-прерывателя. Чип сидел тихо и не мешал, следил за караульным. Видимо часовому вероятное нападение диверсантов на аэропорт на расстоянии двухсот километров от Донецка тоже казалось чушью собачьей, и он сделал то чего от него, даже тупого, ленивого и жадного хохлопитэка Чип не ожидал. Боец закурил! Возле, млин, бочки с топливом! На посту! Просто, зашёл такое место, чтоб от караулки и с других постов не видно было, чтоб глазок камера видеонаблюдения в мертвой зоне оказался и дым с удовольствием выпускает. Даже поссал, перед этим подкинув амуницию вверх, когда до ширинки потянулся обеими руками над броником с магазинами в сумках.

— Как же вас бог то терпит таких уродов? Хорошо — спать не лёг, — подивился про себя Чип слушая шуршание, клацание и тихий стук исходящее от рук Черепа металлическом ящике электрического щита. Да за одно это надо знамя забрать, расформировать и расчленить командира части, — "Поделом вам хлопцы. Без обид. Тут , как говорится, сам бог велел", — закончил мысль Чип и с удовольствие услышал, как улетела на крышу цистерны очередная мина. Вторую мину хитрый сапёр флегматично присобачил внизу бочки и прикрыл оторванным листом серебрянки от теплоизоляционной обшивки резервуара. Стукнул по плечу Чипа. Мол готово — пошли к следующему. Второй бак обработали также. В обоих шкафах, куда вели провода, стояли черные коробки радиоуправляемых сюрпризов. Рванут и замыкания не избежать. Искр будет — вагон и ещё десять. А как шарахнет наверху и внизу — без пожара — ну никак не обойтись... Наверно молния ударила, и тучи вооон какие над землёй — точно — молния звезданёт. А откуда тут, в глуши тыловой, и диверсанты? А кого? У нас? У титульных? Та мы сами вторую мировую войну у немцев выиграли, римлян — строить научили, шумеров писать, евреев думать и считать, египтянам — пирамиды, китайцам — конфу....

— Ничо, ничо, ничо, ничо,— думал Череп, наводя хобот РПО-М закреплённый на станке от "Фагота", в прямоугольные кубы тележек сложенных заранее авиабомб у стоянки ИЛ-76х, — Будет и на вашей улице праздник, — дистанционный пульт давал возможность осуществить выстрел с расстояния трёх километров, — нам хватит, а вам — мало не покажется, — "уважал" противника сапёр, — а то всё у нас , да у нас. Делиться надо. Христос завещал, — вспомнил помазанника и как причастился к небесам разведчик. И снова хлопнул Чипа по плечу, — Уходим.

Двойка Рыжего и Крота, тем временем, подобралась к пожарной части. Зачем нам пожарные машины и "пенозаливатель" во время пожара? Ни к чему они совсем. И если не смогут с места сдвинуться, то и хорошо — будет чем народу противопожарному заняться — ремонтом. Опять же, это очень интересно искать неисправность в собственном автомобиле и полезно к тому ж. Интеллект развивает, не то, что домино или шашки...

* * *

Вот пашешь, пашешь, бегаешь, ползаешь, локти сбиваешь, коленки, а в конце мало счастья. Картинка красивая, да. А вот так как будто построил чего путного, ощущения чуда нет. Только удовлетворение. Как киногерой говорил: "Развалинам рейхстага — удовлетворён!"

Если назвать будничным "катерпиллер", что завели Сова и Казак, то героического ничего не было сделано. Запустили, заклинили дверки, "шаггаз" — на максимум, скорость транспортная, нож в небо и мину в движок. Катись — катись яблочко. Благо недалеко. С этого кутерьма и началась. Как эта черепаха на свет выползла, ринулась к ней пешеходная группа. Пока добежали, запыхались. Остановились — глазам не верят: в кабине — никого. А трактор, в смысле бульдозер, прямо на взлётно-посадочную полосу лязгает, как танк гусянками. Бред какой-то. Тут, наверное, закралось шось мистическое и тревожное в души летно-техников. Орать начали. В рацию. Им в ответ тоже прилетело.

— Загарулько! Мать — кто там из твоих в герои Украины лезет? Мать его и тёщу его за ногу? Опять напились? Австрияк на посадку заходит по дальнему. Немедленно убирай своего алкаша с посадки!

— Иван Михалыч, там нет никого кабине! — попытался выдать правду за истину начальник группы остановки американского могучего тракторюги.

— Да вы что там совсем шилом обпились что-ли? Не ие=баёт меня, есть там кто у тебя в кабине или нет. Убрать! На йух к едреням собачьим — в тюрьму посажу нах! — ведь посадит время то военное. Тем временем чудо американского тяжёлого машиностроения добралось до центра взлётки и выползло на бетон из травы предполья.

12345

Предыдущая глава

↓ Содержание ↓