рабочий файл Логофет 2 Тяжкое бремя власти

При осмотре я увидел, что Бахидж выполнил все мои указания по разделению всех этапов производства, и теперь если , что пожар в одном из цехов, не перейдет на остальные, и не позволит потерять все, что было сделано месяцами тяжелого труда. Склады селитры, серы и угля располагались далеко друг от друга. А уже готовый порох находился дальше всего. По территории пробегала небольшая речушка, впадающая в Кубань, и около нее был расположен главный цех, где все компоненты смешивались в нужных пропорциях, продавливались сквозь решето, и полученная лапша сушилась, и затем полировалась в зерна. Полировка проходила в двух больших барабанах, которые крутили истощенные рабы, похоже, Бахидж, не много тратил на их прокорм.

Я показал Ираклию на речку, а потом на барабаны.

-Посмотри, тебе ничего не кажется знакомым?

Тот непонимающим взглядом смотрел на крутящиеся барабаны, потом хлопнул себя по лбу.

-Точно, Эй Бахидж, поди сюда, сейчас мы расскажем тебе, как еще больше сэкономить на рабах.

И мы начали в два голоса объяснять ему, что надо сделать. Про водяное колесо большую часть ему рассказал Ираклий. Но вот идею промежуточного прижимного валика, который будет натягивать ременный шкив, или наоборот давать слабину, я рассказывал уже один. Что Бахидж, что Ираклий идею поняли не сразу, но, в конце концов, до них дошло. Во время обхода старый мастер нюхом почуял, что мне все понравилось, и потихоньку разговорился, но когда я его спросил про учеников, он явно приуныл, и начал рассказывать сказки, о ничего не соображающих северных варварах, которые не слышали даже слово алхимия.

-Понятно,— сообразил я,— не хочет передавать знания, боится, что выкину или просто убью его на старости лет.

-Бахидж, а как поживает твоя семья, как внучка?

Мастер удивленно посмотрел на меня, видимо в его голове не укладывалось, что его хозяин может помнить о такой мелочи.

-Хвала Всевышнему, все мои домочадцы здоровы. А внучка вышла замуж, и уехала со своим мужем в твою новую крепость Тану. Ты же распорядился всех мастеров, которые могут строить корабли отослать туда.

-Бахидж, послушай, мне нужно, не только чтобы ты делал порох, но и обучал учеников, чтобы они смогли продолжить это дело. И не переживай, даже если появятся ученики, которые смогут заменить тебя, ничего страшного не случиться, ты будешь жить, как жил, даю тебе в этом слово.

И я, глядя ему в глаза, на арабском языке поклялся Именем Аллаха, что это правда. Когда же в клятве я назвал его братом, в глазах старика вспыхнул такой ужас понимания, что я испугался, и подумал, что мастер сейчас умрет от страха. Конечно, я теперь в его глазах был тайным исмаилитом, неизвестно для какой цели, ведущим жизнь христианского эпарха. Но работать он будет в несколько раз усердней, и будет выполнять все мои приказы и страх и за совесть.

Да, у Бахиджа было неплохо организовано, вот только селитры было маловато. Буртов было заложено у него прилично, вот только уж очень медленный был процесс. Я прикинул, что по настоящему нужно еще лет пять, чтобы процесс вышел на необходимые мне объемы, а пока придется довольствоваться малым. В голове у меня крутились воспоминания, о прочитанном когда-то, что вроде на Руси был введен налог, с каждого нужника необходимо было сдать, по сколько то там селитры. И даже если я сейчас введу такой налог, выхода селитры все равно надо ожидать не ранее чем через два года.

Вот только население у меня было не царская Русь, а пока еще только княжество, притом такое, что с моей смертью развалится через несколько дней. Я ухмыльнулся

-А вот население у меня еще будет, перекрыл я всем князьям самый выгодный бизнес. Большую часть рабов перехватывают мои половцы, и они оседают у меня в Тавриде и на Тамани. Вот в следующем году еще перекрою устье Днепра и тогда будут купцы в Константинополь только белок с куницами возить, а то моду взяли своих людей в рабство продавать. Может быть, хоть в этой истории не будут у англичан слова раб и славянин синонимами. А то, что через пару лет при упоминании моего имени у русских князей будет икота начинаться, сомнения нет. Надеюсь, что к этому времени пороха у меня будет достаточно. И хорошо, что за ними не надо будет бегать по всей Русской равнине, сами ко мне с разборками придут. Да и мои брательники тоже заявятся. Надеюсь, митрополит хоть меня поддержит?

Ну, с порохом придется пока обходиться тем, что есть. Вот только из-за этого не получается форсировать литье пушек, они вроде пока и не нужны, будут лежать без дела? Хотя нет, пару десятков картечниц надо будет отлить.

Я обратился к Диодору, молча сопровождавшему меня:

-Послушай, ты мне что-то ничего не говоришь про бронзовое литье.

Как там дела обстоят.

Тот улыбнулся.

-Да, неплохо, я здесь почти всех мастеров Таматархи собрал, купцы воют, цены то я поднял два раза. А пусть себе кричат, все равно дешевле отдавать ничего не будем.

Смотреть свое литейное производство я не поехал, так, как гостеприимный хозяин уже зазывал за стол. Да, что-то я с этими поездками совсем расслабился, а впереди меня ожидает еще крепость в Корчеве и Тана.

Вернувшись на следующий день в Тьмутаракань, я с удивлением увидел на спокойной глади моря несколько дромонов. Все наши корабли еще не вернулись из Таны, где они должны высадить в десант первопроходцев по началу восстановления крепости и строительства верфи. С бродниками, в это время, кочевавшими в низовьях Дона, у меня был заключен договор, подкреплявшийся военной силой в виде многократного перевеса с нашей стороны и моим обещанием не трогать их нищие кочевья. Поэтому я был уверен, что этот договор будет выполняться, по нему они обещали обеспечивать мою, пока еще небольшую, колонию пропитанием. И, кроме того, должны были договориться с живущими выше по течению Дона славянами, о сплаве леса для строительства кораблей и жилья. Договариваться с бродниками было нелегко, они приезжали в Таматарху небольшими отрядами, и кого у них там только не было. По-моему это были первые сборные племена, от которых впоследствии пошли казаки, среди них затесались хазары, аланы, и даже несколько бывших новгородских жителей, которые сейчас вели бродячую только им понятную жизнь. И договорившись о чем-нибудь только с одним родом, нельзя было быть уверенным ни в чем.

Я как раз собирался назавтра отправиться в Тану, чтобы поглядеть, что там творится. И сразу по возвращении начинать подготовку к военным приготовлениям. У меня был запасной вариант, если Иоанн Комнин мне не ответит, мы пойдем на печенегов, которые практически не отходили в этом году от Дуная. Насколько я понял, это были последние печенеги, которые еще кочевали по степи. Остальные их родичи уже давно служил ромеям, русам и булгарам. И надо было что-то с ними решать, или они будут, также, как половцы у меня или их надо уничтожить, как самостоятельную военную силу.

Мы ехали по городу и с удивлением смотрели на переполох, поднявшийся среди городской стражи. И тут меня перехватил префект Гаяс, неожиданно вышедший из здания канцелярии..

-Эпарх, слава господу ты вовремя вернулся— закричал он встревожено,— из Константинополя прибыл севастократ Исаак, и просит, чтобы ты поднялся к нему на борт.

-Опа, вот так дела, -подумал я,— Иоанн что-то действует совсем не так, как я предполагал. Не хочет ли он меня просто прихватить на дромоне и вывезти в столицу.

-Хорошо Гаяс,— ответил я префекту,— только мне надо привести себя в порядок, не могу же я показаться к севастократу в таком виде.

Прошло около двух часов все мои приготовления были закончены и с холодком, пробегающим по спине, я поднялся на борт дромона.

В это время небольшая лодчонка с тремя рыбаками подплыла к корме, и они затеяли оживленную перепалку с моряками, пытаясь продать свой улов подешевле.

Пройдя сквозь несколько рядов охраны, тщательно проверивших меня, я зашел в роскошную каюту, в которой спиной ко мне стоял чем-то знакомый человек.

Мне уже все стало понятно, и я с интересом наблюдал, как ко мне поворачивается Василий главный логофет базилевса.

Он улыбнулся,— мне опять не удалось удивить тебя Глеб.

Почему ты так спокоен?

-А почему я должен так удивляться, ведь наверно не каждый день Базилевсу империи предлагают союз для борьбы с турками, ничего не прося взамен. Конечно, я не ожидал, что именно ты покинешь Константинополь ради встречи со мной, а пришлете какого-нибудь стратега.

Василий уже без улыбки сказал:

-Базилевс благодарит тебя за предупреждение. Действительно его сестра вновь занялась своим любимым делом, попыткой заменить Иоанна своим мужем, а если не получится, то братом базилевса. Исаак хоть и старше, но слабоволен и очень легко следует чужому мнению, Ей бы было легко им управлять.

Так вот мы, надеюсь правильно, поняли твой намек на женский монастырь. На этом дромоне прибыла Августа Анна, а я решил проводить ее в столь дальний путь, чтобы он закончился успешно.

На мой немой вопрос он поспешил добавить,— Базилевс считает, что Исаак и Вриенн ему еще пригодятся. Без Анны, которая постоянно их провоцировала, они будут вполне управляемы.

Василий, как бы оправдывался передо мной. Он, как и я, совершенно так не считал. Ему и без моего скептического выражения лица было понятно, что его слова вовсе не значат, что эта сладкая парочка не постарается в скором времени замутить еще один заговор. Но это было, собственно говоря, не мое дело. Напряжение ожидаемой схватки спало, хотя я все же не был уверен, что Василий, поговорив со мной, не прикажет меня тут же пристрелить.

Между тем Василий позвонил в колокольчик, и в каюту, сгибаясь в три погибели, вбежали слуги и в момент накрыли пышный стол.

Когда мы уселись за стол, в каюту зашла женщина средних лет, в простой монашеской одежде. Она с ненавистью посмотрела на меня и без приглашения села рядом с нами. Я с трудом узнал в ней сестру базилевса. Видимо перспектива на всю оставшуюся жизнь похоронить себя в женском монастыре на далекой окраине империи ее совсем не радовала.

-Константин ты, или Глеб мне все равно как тебя зовут, — произнесла она осипшим голосом,— скажи правду, что меня ждет? Я хочу знать.

-Августа, — почтительно начал я,— ты сестра моей жены и мы вроде бы родственники. Я предложил Базилевсу, чтобы ты немного погостила у нас, а потом, когда монастырь будет достроен, ты можешь применить все свои немалые знания для его успешной деятельности. В этих диких краях еще немало язычников, которых надо приводить в лоно нашей церкви. И ты сможешь внести свою скромную лепту в это богоугодное дело.

Великий логофет с кривой усмешкой глядел на меня из-за спины Августы, он, наверняка, не верил моим словам совершенно, и думал, что Анна в Таматархе будет сидеть в самой дальней и темной келье монастыря, без всякой связи с внешним миром. Но я говорил чистую правду, и собирался действительно делать то, что обещал. Куда может сбежать из Тьмутаракани одинокая женщина, пусть даже и сестра базилевса?

Я же решил отложить объяснения со свояченицей до приезда в город и перешел к разговору с логофетом. Тот уже ожидал этого и задал очередной вопрос.

-Глеб, скажи, каким образом ты узнал о заговоре?

Он видимо уже окончательно похоронил Анну в подземелье, раз так откровенно при ней завел этот разговор.

-Василий, если я открою тебе правду, ты этому все равно не поверишь, поэтому скажу так, я просто понял, что это произойдет и, как видишь, оказался прав.

Василий вздохнул,— я и не сомневался, что ты ничего не скажешь о своих шпионах во дворце. Ладно, давай перейдем к обсуждению плана войны с султанатом. Базилевс рад иметь тебя в союзниках в этой войне. Я не уполномочен конкретно договариваться о самих военных действиях, а должен уточнить сколько ты можешь выставить войск и к какому сроку, чтобы мы могли думать о переправе вас через Босфор .

Мы долго обсуждали все вопросы, я понял, что ромеи не очень доверяют мне, потому, что больше всего обговаривались маршруты войск около Константинополя. Ну, положим, я бы и сам не очень доверял орде в сто тысяч всадников, которая будет проходить рядом с богатейшим городом мира. Со слов Василия базилевс также не возражал, если мы по пути займемся печенегами, что я обещал сделать, но заметил, что гоняться за каждым кочевьем нам будет некогда.

Когда мы закончили разговор, то оказалось, что на столе все было подъедено, и Василий удивленно смотрел на пустые блюда. Я же за все время съел немного из тех кушаний, которые Василий брал сам, а пил воду из фляжки, привезенной с собой. Мой собеседник, увидев это, хрюкнул что-то неодобрительное, но настаивать на питье вина, услужливо наливавшееся прислугой, не стал.

-Василий,— предложил я, давай поедем ко мне, думаю, что мы сможем продолжить трапезу, а главное, — тут я ему подмигнул,— мне совершенно ни к чему тебя травить.

Мы оба понимающе засмеялись, и Василий пошел собираться в дорогу. Анна, не пропустившая ни слова из нашей беседы, также встала и вышла из каюты.

Через час пара лодок высадила меня и моих спутников на берег. Анну сопровождали две служанки, и еще четыре крепких раба несли ее тяжелые сундуки. Логофет же приехал всего с двумя охранниками. В ответ на мой удивленный взгляд он, улыбаясь, пояснил,— думаю, что твои тени будут охранять меня не хуже, чем мои и показал взглядом на небольшую рыбацкую лодочку, которая держалась неподалеку от нас.

-Да прокололся, подумал я,— никогда нельзя недооценивать противника. Если бы сегодня меня решили убить, то пришлось бы сражаться в одиночку. И машинально погладил свою одежду с подшитыми под нее металлическими квадратами с заточенными до бритвенной остроты краями.

Варвара вышедшая вниз, встретить меня, изумленно смотрела на старшую сестру, а потом ринулась обниматься.

-Анна,— восклицала она в перерывах между объятьями, — неужели ты предприняла такое путешествие, чтобы увидеть меня.

Та же сконфуженно молчала, по-видимому, не зная, что сказать сестре на людях.

-А могла бы, и придумать за время поездки,— раздраженно подумал я.

-Варя,— прервал я радостные восклицания своей жены, — Анна устала с дороги, забери ее к себе, она отдохнет, вы поговорите. А потом можете спускаться вниз. Я думаю, что вы не опоздаете.

Великий логофет, на вечерней трапезе не расслаблялся, от его внимательного взгляда не осталась не замеченной ни одна подробность моей теперешней жизни. Он даже почти не пил вина, видимо, чтобы иметь ясную голову на сегодняшний вечер. Мои ухищрения против возможного отравления также были внимательно рассмотрены. Здесь мы уже не разговаривали о предстоящем походе, а просто логофет рассказывал последние новости Константинополя, и злословил по поводу общих знакомых. Он был до жути доволен проколом логофета дрома, когда в письме префекта Гаяса, было обнаружено мое письмо. Мне же это довольство не очень понравилось.

-Может, где-то еще имеется шпион Василия, про которого я ничего не знаю?— пришло мне в голову.