Перекресток времен. Золото и сталь

— Да, — подтвердил Николай. — Эти трусы принесут в армию Чалкучимы панику и страх. И тогда значение нашей победы над Кискисом увеличится в несколько раз. Расскажут то, что видели и даже то, чего не было. После этого Чалкучима, да и сам Атауальпа, десять раз подумают, а стоит ли на нас нападать. Лучше убраться отсюда по добру, по здоровому.

— А как же слава? — задал новый вопрос любопытный вождь. — Наша слава великих воинов и множество голов поверженных врагов? Что мы покажем своим сыновьям?

Здесь у новороссов возникли трудности. Славу они вроде бы гарантируют, а вот с вещественными доказательствами индивидуального геройства местных воинов, то есть головами врагов, выходила промашка. Надо думать.

— А вам что, тех голов, что сегодня нарубили, не хватает? — помог выйти из ситуации Новицкий. — Мы на этом останавливаться не собираемся. Будут еще победы, будут и головы. Я прав, Николай Тимофеевич?

— Конечно, — согласился Антоненко. И чтобы переключить тему разговора на более важную, добавил. — Но меня сейчас интересует другое. Где Нечипоренко с минометчиками Григорова и стрелками Вайра? Они давно уже должны быть здесь. Что-то случилось. Необходимо срочно направить им навстречу хороший отряд. Не зря ведь Кискис ждал от кого-то условного сигнала...

Глава 2

Подъем и спуск. Вверх и вниз. Анды — крутые горы. Со скалистыми вершинами и глубокими узкими ущельями. Это местные летают по ним словно горные козлы. Нашему же человеку, после привычных и родных русских равнин, в них приходится тяжеловато.

А эти дороги инков! И не дороги вовсе, в нашем понимании, а обыкновенные каменные узкие тропы. С головокружительными лестничными пролетами, с вырубленными в горной породе ступеньками. Они предназначены только для пешеходов и осторожных, твердых на ноги лам. Здесь нет никаких ограничений, связанных с крутизной того или иного уклона. Надо быть всегда начеку, чтобы не сорваться в пропасть.

Поднявшись на очередную ступень, Андрей обернулся и подал руку следовавшей за ним Тимту. Он пропустил девушку вперед. В ходе такого горного марша, куда приятнее смотреть на стройную фигурку своей красавицы жены, чем на мохнатую задницу идущего впереди навьюченного минометом самца ламы.

Григоров улыбнулся, вспомнив рассказанную на привале Алексеем Нечипоренко веселую байку про то, почему мужчины всегда стараются пропустить женщин вперед.

В далеком прошлом мужчина, прежде чем выйти из пещеры, сначала выпускал наружу женщину. А вдруг там дикий хищник? Он, как на приманку, первым накинется на женщину. Зато он — охотник останется невредим и убьет зверя.

У арабских мужчин не принято пропускать женщину вперед. Но, после ряда войн конца двадцатого и начала двадцать первого века, арабы пересмотрели свои традиции. Теперь, в ряде случаев, они пропускают женщину вперед. А вдруг там мина? У арабского мужчины может быть четыре жены, зато он — один. Если одна из жен подорвется на мине, то ничего страшного. Еще три жены останется.

Это, конечно, все шутки. Но Григорову больше пришелся по душе третий вариант. Мужчина пропускает женщину вперед не столько из-за галантности, а из-за того, чтобы оценить и полюбоваться ее фигурой. Что он и сделал.

Совсем недавно он, Андрей Григоров, девятнадцатилетний лейтенант Рабоче-Крестьянской Красной Армии, командир взвода, а затем и батареи противотанковых орудий, в 1941 году бил немецких фашистов под Киевом. И даже не думал о женитьбе. Некогда было. Но судьба-злодейка, а может и не злодейка вовсе, а как раз наоборот, счастливый случай и божий промысел, перенес их сюда, чтобы он нашел новых друзей и свою любовь, названную им ласково Тимой — Тимочкой.

Красавица Тимту была двоюродной сестрой Тани, дочери вождя местного союзного племени уанка, ставшей сейчас женой правителя Новороссии и такого же попаданца, как и он, но из двадцать первого века, Николая Тимофеевича Антоненко, отца его нового друга Максима. Поначалу Андрей, не имевший большого опыта общения с девушками, немного стеснялся Тимту. Он всегда краснел во время ее откровенных заигрываний с ним. Поскольку девушка жила в доме Антоненко, куда Григоров часто заходил в гости к Максиму, он таки сдался ее чарам. Спустя некоторое время они поженились. Священник отец Михаил обвенчал молодоженов в Новоросской церкви. Хотя Тимту и стала православной, но традициям племени уанка осталась верна. Девушки там уж больно боевые. Пока не родит ребенка, молодая жена не покидает мужа, следуя за ним повсюду, даже на войну. Андрей против этого не возражал и научил Тимту — Тимочку стрелять не только из арбалета, но и из своего немецкого автомата.

Сейчас Григоров был не просто командиром противотанковой батареи, а начальником всей артиллерии Новороссии. Но на данный момент в его подчинении находилось только десять расчетов ротных 50-мм минометов. Их отряд, возглавляемый офицером-десантником Алексеем Нечипоренко, по приказу командования выдвигался в обход предполагаемого места сражения под Уануко для внезапного нападения с тыла на армию китонцев Атауальпы.

— Ты не устал, Андрюша? — ласково спросила Тимту и слегка прижалась к мужу. В отличие от Григорова, для нее, уроженки здешних гор, этот ускоренный марш был просто легкой прогулкой. — Проводники говорят, что скоро будет селение, в котором можно передохнуть.

— Да не очень, Тимочка. Ноги еще не стер. — отшутился Андрей и, на зависть идущим сзади девчонкам-арбалетчицам, чмокнул жену в щечку. У здешних аборигенов не принято показывать свои чувства на людях, но познакомившись с новороссами, местным девушкам понравилось такое общение между влюбленными. И поэтому каждая из них в тайне мечтала о женихе-новороссе.

Действительно, не прошло и получаса, как они начали спускаться в узкую долину с извивающимся по ней быстрым горным ручьем.

Ручей разделял долину почти пополам. В верхней части находилась небольшая, но довольно густая рощица, а также свободный клочок земли, используемый под пастбище и огороды. В нижней же, прижавшись к воде, располагались полтора десятка прилепленных друг к другу неказистых двориков, огороженных невысокими каменными заборчиками. Находящиеся внутри двориков хижины не имели окон и были сложены из булыжников, обмазанных глиной. Покатые крыши сделаны из соломы или толстого слоя травы. В домах было по одному входу, где вместо двери висела драпировка из шерстяной ткани. Судя по закопченности, входной проем также служил и дымоходом. Через ручей было перекинуто два каменных мостка, по которым тропа через рощу вела дальше в горы.

И что странно. Ни во двориках, ни на огородах, ни на нескольких небольших террасах, вырубленных в склонах гор, не было видно людей. Даже ламы и мелкие собачонки, обязательные спутники местных жителей, отсутствовали.

Послышался командный голос Нечипоренко:

— Внимание! Привал двадцать минут. И двигаемся дальше.

Андрей приказал своим минометчикам располагаться возле ближайших двориков, но лам не развьючивать. Ведь скоро снова идти дальше. Народ остановился на кратковременный, но все-таки отдых и поэтому немного расслабился. Кто-то присел на камень возле заборчика, чтобы поправить обувь, другой прилег в тенечке на густой траве. Часть людей пошла к ручью, желая наполнить фляги холодной горной водицей.

— Командир, а тебе не кажется странным, что деревня как-то быстро опустела? — подойдя к Нечипоренко, высказал тревогу Григоров.

— Я об этом тоже подумал, — подтвердил опасения Алексей. — Помет лам возле дворов еще свежий. В некоторых хижинах даже горячее варево на кострище осталось. А в округе ни души.

— Похоже, что до нас здесь уже побывали, — Андрей поправил на плече автомат. — И кто-то чужой. Местные не оставили бы просто так свой завтрак горячим. Я бы не рискнул сейчас идти дальше без хорошей разведки.

— Уже отправил десяток бойцов вверх по тропе. Но пока они не вернулись. Хотя уже должны быть, — Нечипоренко взглянул на часы. — Давай подождем пока все подтянуться. И Вайра со стрелками. А там решим.

— Долго ждать нельзя. Опоздать можем. — расстроился Григоров. Хотя прекрасно понимал, что в такой ситуации бежать вперед сломя голову не зная, что ждет за поворотом, равносильно поражению. Сам погибнешь и людей почем зря положишь.

Но Алексей не успел дать ответ. Их внимание привлекли тревожные крики со стороны ручья. Вслед за ними на новороссов со всех сторон обрушился град камней. Кто-то присел и прикрылся щитом, кто-то бросился к хижинам и каменным заборчикам, ища защиту под их стенами. Часть начала метаться на месте, не зная где найти спасение.

— Кто со щитами, строй "черепаху"! Занять круговую оборону! Мать вашу! — прокричал Нечипоренко и тут же повалился наземь, получив по каске увесистым камнем. Андрей нагнулся над ним, чтобы прикрыть и проверить, жив ли командир.

— Что ты меня, как девку лапаешь. Легкая контузия. Живы будем, не помрем, — Алексей пришел в себя и, приподнявшись на локте, огляделся по сторонам. — Беги к своим. Давай беглый огонь за ручей. Андрюха, не дай им его перейти.

Кивнув головой в знак того, что понял приказ, Григоров бросился к минометчикам, по пути натыкаясь на тела раненых и убитых. Ему повезло. Только пара камней зацепила. Один больно саданул по левому плечу, а второй ударил в каску, но по касательной.

Его подчиненные не растерялись. Большую часть из лам они сумели загнать за ограждение и сейчас, находясь под обстрелом, пытались снять с них минометы.

— Давай, ребята! Быстрее, быстрее...

Но и без его команды люди понимали, что от их сноровки сейчас многое зависит. Чем раньше откроют огонь, тем больше шансов выжить.

Во дворе, куда забежал Андрей, вместе с минометчиками, за невысоким каменным заборчиком, укрылись и девчонки-арбалетчицы. Но они не были растеряны и напуганы. Заряжая арбалеты под прикрытием стены, девушки поднимались над ней и стреляли в приближающегося врага. Помогая им, Григоров дал длинную очередь из автомата в сторону рощи, откуда валили толпы размахивающих оружием и орущих китонцев.

Немного успокоившись и быстро оглядевшись, Андрей оценил ситуацию. Они попали в умело устроенную западню. Враг напал с двух сторон.

С верхних террас, расположенных над селением, по ним вели обстрел несколько десятков пращников, занявших отличную позицию. Отсюда практически весь отряд Нечипоренко был как на ладони. Правда, новороссов спасало только расстояние, мешавшее прицельно метать камни. Но это все равно позволяло китонцам безнаказанно засыпать противника градом камней.

Большая же часть воинов Атауальпы наступала из рощи, за ручьем. В их первых рядах также находились и пращники. Многие из нападавших уже попадали на землю, пронзенные арбалетными болтами или пулями, пущенными из ручного пулемета и автоматов новороссов. Но, несмотря на это и грохот неизвестного им оружия, китонцы не ослабевали натиск, а как полчища тараканов, лезли изо всех щелей. И они все прибывали и прибывали.

Из-за мечущихся по двору лам, минометчикам никак не удавалось открыть огонь. То кто-то из перепуганных животных собьет только что установленный миномет. То камень попал в заряжающего и тот не смог опустить мину в ствол. Во двор набилось довольно много народа и животных. В такой толкучке, да еще под обстрелом, невозможно быстро развьючить лам и достать оружие с боеприпасами.

— В дома! Минометы, в дома! — крикнул рассерженный Григоров. — Уберите солому с крыш и бейте оттуда. Хоть ламы мешать не будут.

Увидев, что подчиненные кинулись исполнять его приказ и в этом месте оборона достаточно надежно организована, Андрей, не найдя среди присутствующих любимой Тимы, решил поискать ее в другом дворике. Сменив магазин в автомате, Григоров, перебегая, дал несколько коротких очередей по верхним террасам. Он с удовлетворением отметил, что трое из вражеских пращников, находившихся там, исчезли из виду.

На входе в следующий двор Андрей нос к носу столкнулся с Тимту.

— Андрюша, ты жив! — обрадованная девушка, бросив наземь свой арбалет, кинулась на шею мужу. — Я так за тебя волновалась. Где ты, что с тобой!

— Все хорошо, Тимочка. Все хорошо. — успокоил жену Григоров и, прикрывая своим телом от пращников, вернул ее за каменную изгородь. Вслед за ними во двор забежали и несколько пехотинцев, посланных Нечипоренко на помощь девчонкам-арбалетчицам и минометчикам.

Тем временем нападающие уже достигли ручья. Несмотря на большие потери, китонцы довольно плотными группами начали переправляться на другой берег. И вот уже первые вражеские воины стали появляться на каменном ограждении. Бывшие во дворе девчонки, побросав арбалеты, выхватили сабли и вместе с пехотинцами вступили в рукопашную схватку. Андрей остановил рвущуюся в бой жену, сунув ей в руки свой автомат с запасными магазинами:

— Куда? Назад! Тима, прикрывай нас. Стреляй в тех, кто попытается прорваться...

На возражение жены Андрей не ответил. Он увидел как один из китонцев, повалив на землю девчонку-арбалетчицу, пытается ее задушить. Григоров, забыв про саблю, висевшую на левом боку, выхватил из-за пояса топорик-томагавк и, подскочив к ним, со всего маху всадил граненный клевец в голову супостата. Убитый завалился на девушку, придавив ее своим телом. Андрей еле успел вытащить топорик, как новый враг оказался перед ним. Недолго думая, Григоров метнул томагавк и попал тому лезвием в лицо. Появилась свободная секунда, можно и саблю применить, хотя в такой тесноте ею и не очень-то удобно работать. Достать пистолет из кобуры он уже не смог. Перед Андреем появился новый противник. И по-круче, чем два предыдущих.

Довольно высокий для аборигенов и широкоплечий воин. Таких мужиков в нашем народе называют "шкафами". Судя по имеющемуся у него на груди доспеху — большому бронзовому диску и такому же шлему с перьями, воин явно принадлежал к китонской знати или даже был вождем одного из племен. Оружием для него служила огромная дубинка из железного дерева, которой тот, не смотря на ее внушительный внешний вид, легко и умело управлялся практически одной рукой. Перед тем как напасть на Григорова, "вождь" уже покалечил двоих пехотинцев посмевших встать на его пути. Одному проломил каску вместе с головой, а другому так двинул дубиной по щиту, что сломал не только руку, но и отбросил воина в сторону на несколько метров.

Видя перед собой такого грозного противника, Григоров невольно сделал пару шагов назад, что его и спасло. Дубина пронеслась буквально у самого носа. На обратном ее движении, Андрей, уворачиваясь, сумел проскочить под рукой врага и оказался у него за спиной. Ударом, как учил его казак Левченко, он со всей силы рубанул саблей "шкафа" сзади по незащищенной шее. Да так, что голова чуть не слетела с плеч. Подрубленный китонец по инерции пробежал вперед, все еще размахивая своей страшной дубиной.

В суматохе боя Андрей не сразу среагировал на короткую автоматную очередь и последующий за ней вскрик Тимту. Оглянувшись в сторону жены и замерев на секунду, Григоров в ужасе прокричал:

— Не-е-е-т!! Ти-ма!

С этого момента для него все вокруг происходящее потеряло значение. Он перестал слышать крики сражающихся и стоны раненых, не обращал внимания на минометные выстрелы и близкие разрывы гранат, а также на дружные ружейные залпы подошедших стрелков Вайра.