— Знаете, я попробую связаться с одной клиникой специализирующейся в области неврологии, они как раз получили гранд на исследование в области восстановления функций головного мозга после инсульта. Наш случай,безусловно, будет им интересен, ведь длительная гипоксия сродни инсульту, только клиническая картина много чище...

— Подождите, — прервал рассуждения доктора функционер, — если бы речь шла о лечении, мы могли бы теоретически обсудить ситуацию, но использовать девочку для каких-то там исследований, мы не разрешим.

— А если лечение будет согласованно с вашими специалистами?

— Ну, если будет согласовано..., — протянул чиновник. — Хорошо, можно попробовать. Но остается еще одна проблема: языковый барьер. Не уверен, что проблема общения прибавит девочке здоровья, да и без поддержки родственников..., сами понимаете.

— Не думаю, что проблема со знанием языка столь значима, — возразил Дэвид, — если я не ошибаюсь, в той клинике есть и выходцы из России. А вот с матерью пациентки действительно могут возникнуть сложности, ее проживание здесь оплачивать никто не будет. Надо ей попробовать официально обратиться в фонд Белли, насколько мне известно, они уже оказывали подобную помощь родственникам больных.

— Её маму я хорошо знаю и поговорю с ней, — встряла в разговор женщина, — но как бы заранее гарантировать положительное решение распорядителей фонда?

Доктор кивнул, это действительно проблема, от запроса до решения могло пройти до месяца, в данном случае такого затягивания необходимо было избежать:

— Я займусь этим, но сами понимаете, сначала нужно дождаться ответа от неврологической клиники. Пока будем считать данное обсуждение предварительным.

— Хорошо, — согласился функционер и, протянув визитку, продолжил, — здесь мой телефон, жду вашего звонка, и уже в зависимости от результатов будем принимать решение. — Потом взглянул на женщину, перевел взгляд на меня, и снова обратился к Дэвиду, — вы не возражаете, если Римма Аркадьевна, попытается пообщаться с девочкой, нам необходимо хотя бы в общих чертах понять насколько все серьезно.

— Нет проблем, — с готовностью кивнул доктор, — нам самим это необходимо знать. Если понадобится разговор с пациенткой с глазу на глаз, такая возможность будет немедленно предоставлена.

— Тогда, с вашего разрешения я вас оставлю, — и чиновник развел руками, — Дела...

Ну, что сказать? За полтора часа общения я взмокла от напряжения, а в довершение у меня сильно разболелась голова, видимо девочка не часто загружала свои мозги интенсивной работой. Но в целом мои труды оказались не напрасны, я сумела убедить Римму, да и Дэвида тоже, хотя он все время хмурился, что соображаю не плохо и свой родной язык не забыла, а вот что касается всего остального, то тут уже плачевно. Как только речь заходила о реалиях, я делала несчастное лицо и опять пыталась прикрыться простынкой.

— Все понятно, — наконец известил доктор, — ретроградная амнезия, но хуже то, что у больной не просто выпала из памяти большая часть жизни, а выпала выборочно. Обычно при таком заболевании полностью выпадает какая-то часть событий, а тут частично она что-то помнит, но совершенно не помнит того, что обычно никогда не забывают. Очень интересный случай, думаю, неврологической клинике будет интересно обследовать такую пациентку.

Ура, ура! После ухода Риммы мне разрешили встать. Вы не представляете как это хорошо, тело девочки привыкло к длительным нагрузкам, к движению, а тут стоп и постельный режим на целые сутки. Мне даже не удалось удержаться на ногах в первый раз — мышцы, получив свободу движений, сразу включились в работу, и приятное потягивание спустя пару секунд перешло в какие-то легкие судороги, да еще и вывих сразу дал себе знать. Пришлось приложить немало усилий, чтобы взять тело под контроль. Говорят: 'Если после сорока ты утром проснулся, и у тебя ничего не болит, значит, ты умер', только сейчас я смогла оценить насколько эта шутка не является шуткой. У меня ничего не болело, нет — нога по-прежнему болела, но это не та боль, она со временем пройдет, а вот во всем остальном... Но показывать отсутствие проблем со здоровьем сейчас и здесь категорически не рекомендовалось, поэтому шипя от боли и, из всех сил стараясь не наступить на больную ногу, я двинулась к окну.

Н-да, хочу в Россию. И почему так, ведь столько лет прожила здесь, уже давно привыкла к такой промозглой погоде, а тут до боли потянуло назад? И вдруг мне стало понятно, что это не мое желание. Конечно, домой мне хотелось, но не слишком. Что меня ждало дома? Да ничего. Хотя нет, ждало. Одиночество. Вот поэтому я не сильно стремилась домой, а тут какая-то запредельная тяга, и даже почувствовалось, легкая эйфория от воспоминаний о доме. На секунду возникли ощущения появившихся воспоминаний, и о чудо — у меня перед глазами даже возникло видение квартирки и запах, такой знакомый родной запах. Мне даже пришлось закрыть глаза и потрясти головой, чтобы это видение пропало. В Россию я непременно поеду, но есть у меня здесь еще кое-какие дела — заметая следы от продажи своей фирмы, я раскидала часть наличности по различным банкам на анонимные счета. Была правда одна проблема, далеко не все банки давали такую возможность своим клиентам, и брали за такие услуги ну очень не мало, но дело того стоило. Вообще-то, на будущее я хотела исчезнуть, оформив фиктивный брак, и поэтому делала все, чтобы потом добраться до своих средств имея другие регистрационные данные, и вот теперь это могло сработать. Оставалось еще одно препятствие, я находилась в теле несовершеннолетней, поэтому надо еще придумать, как добраться до этих дензнаков. Хотя сразу до счетов добраться все равно не получится. Но это уже другая проблема и будет у меня их еще много, следовательно, решать их будем по мере поступления. Пока единственный способ наполнения личного бюджета остается сейфовая ячейка, суммы там небольшие, но хоть что-то. Поблизости у меня только одна закладка, но при существующих реалиях и это хлеб с маслом.

Перевели меня в неврологическую клинику на следующий день, как я поняла, все вопросы решились положительно, а еще через неделю в туманный Альбион прилетела мама девочки. Узнала я ее сразу, вернее даже не я узнала, а тело девочки. Неожиданно для меня сердце мгновенно набрало обороты, слезы брызнули из глаз, а руки сами протянулись навстречу вошедшей женщине.

— Доченька! — Только и успела воскликнуть она, обнимая меня.

Встреча, вышла донельзя эмоциональной. Понятно, что мама девочки после сообщения ей об амнезии дочки всю дорогу переживала — узнает ли? Но и я тоже не контролировала тело, в общем, с десятиминутным бабьем воем и слезами пришлось справляться уже врачам. Не знаю, какую надежду врачи дали этой женщине, но она почему-то была уверена, что я все, в конце концов, вспомню, стоит мне лишь шаг за шагом описать все события моей жизни. Я прекрасно понимала, что у матери было свое видение тех событий и вряд ли оно соответствовало действительности, но все же для меня это был поистине бесценный источник информации. А еще я знала, что мое 'лечение' в этой клинике закончится через три недели и надо поспешать, а сделать это было далеко не просто. Для начала я выпросила у Александра Подина, который по направлению работал в этой клинике, учебники по английскому языку. На самом деле они мне были совсем не нужны, уж на языке Шекспира я изъяснялась получше некоторых носителей этого языка, но нужно же было как-то объяснить появившуюся возможность общения, а для этого требовалось создать у всех впечатление, что девочка интенсивно занимается. Сначала Саша попытался объяснить мне, что к освоению иностранного языка не стоит подходить столь легкомысленно. Но я надула губки и заявила, что в его словах слышится неприкрытый мужской шовинизм, а ведь женщины осваивают иностранные языки гораздо быстрее мужчин. Такое заявление вогнало соотечественника сначала в ступор, а потом он видимо решил 'чего с убогой взять?', все равно не переубедишь и в тот же день принес мне два учебника, по которым сам раньше готовился к поездке. С этого дня я везде появлялась только с этими учебниками и при каждом удобном случае демонстрировала публике напряженную учебу. Как бы то ни было, но когда я дня через три начала худо-бедно изъясняться с персоналом, ни у кого не возникло даже тени сомнения, что это результат моей учебы. Ха! Даже при моих талантах такое маловероятно, но народ верил. На прогулку за пределы клиники меня с мамой выпустили в начале третьей недели, к этому времени все считали, что я уже могу сносно общаться на английском языке, поэтому не пропаду. Ну и замечательно. На следующий день после небольшой прогулки у меня было намечено посещение банка, а для этого надо было на автобусе проехать в предместье Лондона. Уговорить маму оказалось несложно, она уже уверилась, что здоровью дочки ничего не угрожает, а тур поездка по окрестностям ничего кроме пользы не принесет.

До банка мы добрались ближе к обеду, всё-таки сразу бежать к нему не стоило, это могло вызвать ненужные вопросы у матери. На 'голубом глазу' заявила ей, что с девочками участвовала в съемках рекламы и мне надо открыть счет для получения оплаты.

— Это не долго, минут двадцать, — успокоила я ее, — открою счет в банке и сообщу его в рекламную фирму.

С банками мама дел не имела, тем более иностранными, поэтому никаких вопросов у нее не возникло. Войдя в банк, сразу направилась в отдел сейфовых ячеек, предъявила служащему паспорт, назвала номер ячейки и кодовую фразу для доступа. За что я люблю зарубежные банки, так это за то, что у них никогда не возникает вопросов. Получив все данные, служащий вместе со мной спустился в хранилище, вытащил железный ящик из сейфа и поставил его на столик в боксе. Сразу все деньги из ячейки забрать естественно не могла, все-таки несовершеннолетняя, прихватила только две пятидесятифунтовые пачки, чтобы открыть счет и оформить банковскую карточку. Остальное пришлось пока вернуть на место. Перед выездом заберу все.

Открытие счета не вызвало проблем, а вот с карточкой получилась задержка, обещали сделать ее только через два часа, ну что же, пока можно обойтись и наличностью. Дальше поездка плавно перетекла из формы чисто эстетической в частично практическую — удержаться от небольшого шопинга при наличии дензнаков стало невозможно, побывать за рубежом и не приобрести сувениры... просто не поймут.

Глава 4

Такая родная чужая жизнь

Москва встретила нас мерзким мелким дождиком и порывами ветра, но настроение было приподнятое, и как совсем недавно, это приподнятое настроение не являлось моей заслугой. Таможня прошла без проблем — много мы с собой не везли, а сувениры они и есть сувениры, места почти не занимают. Хотела сразу запрыгнуть в такси, но от озвученной суммы у мамы чуть не случился инфаркт — оно и понятно, на ее зарплату только два разика проехаться и можно. Что ж, на автобусе тоже не плохо, правда, в итоге добирались до дома почти два с половиной часа, однако настроение это не испортило. Квартирка как мне и представлялось, оказалась небольшой, на кухоньке вдвоем уже не разминешься. Эх, где моя полноразмерная трешка в хорошем районе? Кому теперь достанется? А кстати, кому? Попробовать на себя каким-нибудь образом переписать, уж очень она мне нравилась? Прикинула в уме варианты. Нет, не получится, связываться с сомнительными схемами переоформления квартиры в Москве — себе дороже, а наличие дензнаков не стоит сейчас светить. Возможно позже, когда разберемся со всеми проблемами, можно будет не спеша присмотреть новую квартирку, а заодно и дачку подобрать, летом-то оно всяко приятней ближе к природе расположиться. О, кстати, хорошая идея, если не получится в Познево отжать свою дачку, можно будет что-нибудь прикупить рядом, тем более есть один почти беспроигрышный вариант. Сестренка, до этого обитавшая у тетки, сначала крутилась возле меня, а потом слиняла в прихожую рыться в наших сумках, оно и понятно, сувениры ей сейчас больше интересны, нежели общение с нами. В таком возрасте, а ей сейчас тринадцать лет, все гораздо проще, самая большая проблема, это как выцыганить у мамы покупку очередной шмотки, чтобы выглядеть не хуже чем ее подружки. Чуть погодя от сумок раздался радостный визг, это она до своих подарков добралась, мы с мамой переглянулись и ткнули себя по лбу — вот же курицы, ведь хотели часть подарков незаметно спрятать, чтобы отдать ей на день рождения. Но чего уж теперь? А может Светку конфетами отвлечь, а под шумок часть подарков утащить в заначку? Не а, не получится, конфеты в Англии слишком на любителя, у нас много вкусней, по крайней мере, были. Уж не знаю, по какой причине, но их зарубежная конфетная погонь и сюда стала проникать, ассортимент резко вырос, а качество так же резко упало.

Эх, хорошо! Зайдя в свою комнатку, плюхнулась на кровать, и рука сама собой привычно скользнула между матрасом и боковой стенкой. Вот ведь... — в руке оказался пульт телевизора, надо же, вспомнила, оказывается память девчонки в полном порядке, надо только научиться правильно ей пользоваться. Из интереса пощелкала пультом, перескакивая с канала на канал. Ничего с моей точки зрения интересного, умные головы по-прежнему вещали с экрана умные мысли, удивляясь, почему в России все не как должно быть, а как всегда, бесконечный поток неразрешимых проблем, ну и море рекламы. Рекламу я специально посмотрела чуть дольше, да уж... где-нибудь в 'цивилизованном' мире заказчик такой рекламы разорился бы после первого показа, такого вранья нигде до этого не видела. Лохотрон какой-то, даже мне с моим наплевательским отношением стало неприятно, это же чистейшей воды мошенничество. Ну и где же после этого в России жизнь станет лучше? Ладно, задумываться о высоких материях можно, но не нужно, все равно никак повлиять не смогу, потому как представляю из себя величину не просто малую, а скорее даже отрицательную. Как бы ни хотелось еще поваляться, но пора прекратить бездельничать и начать действовать и первое действо начнем со знакомства с районом. Во-первых: надо осмотреться; во-вторых: найти место обмена иностранной валюты в дензнаки России. Если в заграницах у меня с 'тугриками' проблем не было, то здесь, в России, они появились. С долларами еще туда-сюда, хотя тоже не фонтан, боится народ подделок, а с фунтами вообще беда, только в банке их можно конвертировать, но не мне, с моим возрастом, проделать такое очень сложно. Сложно, но если очень надо то... Такс, ставим галочку в памяти, а пока на прогулку ШАГОМ МАРШ!

— Мам! Я в магазин, — крикнула уже от порога.

— Масло купи! — Донеслось мне вслед.

Вообще интересно, женщина, которую я называю мамой, даже младше меня, но никаких неудобств от этого я не испытываю, и даже задумываться об этом не хочется. И почему должно быть иначе? Она действительно мама для той девчонки, и вырастила ее вопреки всем трудностям, и даже наступив на горло своему женскому счастью. У меня была совсем другая жизнь, далека от замужества и материнства, так что в этом она мне сто очков вперед даст. Просто надо быть ей благодарной и уважать ее за то, что она подарила жизнь этой девочке.