Вторая жизнь майора. Пожар войны книга 5

И больше не обращая внимания на замершего столбом Луциса, прошел в кабинет. Там находились два старых интригана, что без зазрения совести используют меня повсеместно в своих целях. Я им, честно сказать, перестал доверять.

— Добрый день, господа! — поклонился я поклоном Овора. — Мне сообщили, что вы, господин ректор, хотели меня видеть.

И, не дожидаясь ответа, спросил:

— Вы разрешите присесть?

Ректор хотел что-то сказать, но мой вопрос, опередивший его, сбил ему настрой. Он слышал из-за дверей, что я считаю себя полноправным бароном, и это уже другой статус в наших взаимоотношениях. Отказать мне он не мог. Поэтому, стоя за столом, показал рукой и выдавил из себя из-под густой бороды.

— Присаживайтесь, барон.

— Благодарю, господин ректор. По правде, я очень устал в дороге и мне не хотелось бы отнимать у вас драгоценное время. Так чем обязан приглашению?

Сделал упор я на последнее слово и повел разговор в нужном для меня русле. Неожиданно для самого себя я не почувствовал раздвоения. В этой ситуации нехеец и русский нашли взаимопонимание и действовали в одном русле. Надо будет это проанализировать, сделал я для себя зарубку на память.

Гронд, сидя в кресле в разговоре не участвовал, а только закхекал, пытаясь за кашлем скрыть смешок.

Мессир Кронвальд увидел, что я сижу, а он продолжает стоять предо мной, спохватился и сел, недовольно зыркнув в сторону Гронда.

— Не много ли на себя берете, барон? — хмуро спросил ректор, — Ваше баронство еще нужно утвердить у его величества. А угрожать моему секретарю это верх наглости.

— Не нужно, господин ректор, — парировал я. И нагло уставился на него.

— Чего не нужно? — не понял он.

— Не нужно ничего подтверждать, господин ректор, достаточно того, что у меня есть те, кто принят мной в мой новый род Тох Рангор.

— И кто же это? — язвительно спросил архимаг, с усмешкой смотря на меня.

— Небесная невеста орков, Гáнга Тох Ранг из рода Гремучих змей и этот род орков признает мое баронство. Снежный эльфар Гради-ил из дома Высокой обители. Этого Вам достаточно?

Архимаг замер с открытым ртом. Род, в котором присутствуют как полноправные члены рода другие народы, имеет широкий иммунитет. За него вступятся и орки, и снежные эльфары. Я не знал, какое положение занимал дом Высокой обители в иерархии снежных эльфаров, но то, что род, в котором состояли Верховный шаман и Правая рука Верховного вождя ввели своего Высокого представителя в мой род, делало меня несомненным фаворитом среди других баронов. И не важно, что ему было всего отроду меньше месяца. По традициям всех народов, населяющих Сивиллу, это род был отмечен дланью творца. Их были единицы. И это было в далеком прошлом.

Мессир Кронвальд с недоверием уставился на меня, хотя он видел, что я не вру, но в его взгляде было еще что-то, вроде бы как мелькнул испуг и тут же пропал.

И тут меня озарило. Ну как же я мог забыть, ведь Ганга была не только из рода Гремучих змей, она представляла всех орков. Я с улыбкой акулы готовой сожрать пловца, поглядел на архимага, попавшего в сети собственного недоверия. Архимаг поморгал и, изобразив улыбку, примеряющие проговорил:

— Думаю, господин барон, вам не стоит сердиться на Луциса, ведь, в конце концов, он выполнял мои распоряжения. А я со своей стороны приношу Вам свои извинения. Вам этого достаточно?

— Более чем, господин архимаг, — ответил я и изобразил легкий полупоклон не вставая, показывая этим, что я удовлетворен.

— Кро, не забывай, — произнес Гронд, до этого момента молчавший, — с бароном играть в карты бесполезно, он их видит и имеет всегда дополнительные козыри. — Мы Вас, юноша, пригласили для того, чтобы вы дали нам пояснения по поводу вашего доноса.

— А что не так? — спросил я.

— Ну, хотя бы начало. Вы написали донос, звучит как-то... некрасиво. Вы на кого хотели донести?

— Не на кого, а что донести, — поправил его я.

— Хм, — произнес в нос Гронд, — тогда надо было написать не донос, а донесение. Так было бы правильнее. А так начало говорит об обратном, якобы мы с мессиром ректором послали Вас на смерть. А меня вы просто обозвали подельником, как бандита, некрасиво это смотрится. — он спокойно посмотрел на меня. При этом похлопывая ладошкой по столу, пытаясь отвлечь меня, но я этот прием тоже знал.

— Некрасиво молодого несовершеннолетнего отправлять в степь, где повсюду подстерегают опасности. Не находите?

— Не нахожу — спокойно ответил Гронд. — Вы в гиблые земли ходили?

— Ну, ходил, — ответил я, — а причем тут это, я ходил с отрядом, не сам.

— В степь вы тоже пошли не сами, а с отрядом, в подчинении магистра. Вот и мыли бы себе алхимическую посуду. Кто Вас заставлял идти в кабак и лизать сиську шаманке?

— Я Вам скажу, мастер, и вы это хорошо знаете, это называется молодость.

— Мы дали вам возможность не киснуть в стенах академии, вы уже знаете больше, чем преподают на первом курсе. А дали вам редчайшую возможность посмотреть мир и проявить себя, — спокойно пояснил ректор. — У вас энергия брызжет через край, для академии это бывает опасно. Вот вы и проявили себя и в Лилипутии побывали, руну привезли. Не покажите ли ее нам?

Я молча достал руну силы и положил на стол перед ректором. Он хищно наклонился над ней и жадно стал рассматривать.

— Точно такая же, только рисунок другой, — наконец, произнес он. — Скажите честно где вы ее взяли? — он посмотрел на меня.

Понимая, что мне все равно не поверят, что я был за семью морями, сказал первое что пришло в голову.

— Речной демон принес — Крула. Она достала сундук из реки, в нем был кошелек с деньгами и эта руна с описанием. Описание рассыпалось, а остальные цацки я подарил магистру Луминьяну.

— Что ты ему подарил? — переспросил Гронд, — я видел, что мое образное описание предметов переданных в дар "куратору", не нашло понимания у мастера, да и мессира тоже.

— Книги, жезл и еще что-то, я не смотрел глубоко, увидел, что вещи мага и отдал ему.

— Вот идриш старый, — покачал головой Гронд, — а мне об этом не сказал.

— Так Вы знаете, как ей пользоваться? — мессир весь извертелся. Ему так хотелось побыстрее узнать тайну недоступную много лет, что он не в силах был сдержаться.

— Знаю, господин ректор, но это дар королю.

Мессир Кронвальд только хмыкнул:

— Такие подарки королю не дарят, юноша. Вас посчитают губителем или отравителем. Подарить его Величеству вещь с неизвестными свойствами — это чревато пытками и дыбой.

— Как это, с неизвестными? — удивленно посмотрел на ректора, — я знаю, что там за свойства.

— Только Вы? — снисходительно улыбнулся он. — А если на другой день его монаршая особа не так пукнет или, не дай предки, споткнется? Вы знаете, что с вами сделают? — он смеялся над моей неопытностью, и слава богу предупредил. Я понял, как могут повернуть мой подарок мои "доброжелатели", поэтому ответил, — я понял Вас, мессир, благодарю, — и стал убирать руну в сумку. Но ректор очень живо накрыл мою руку своей, не давая убрать руну.

— Но этот подарок могу сделать я и сообщить, его величеству, что его нашли Вы, — он прижал мою руку к столу.

— Не надо, мессир, уж лучше она будет у меня, я не хочу, чтобы из-за неудачного пука его величества, или произведенного не в той тональности, у нас поменялся ректор.

Но ректор не отпускал мою руку.

— Спасибо, конечно, что Вы, барон, беспокоитесь о моем благополучии, но мне ничего не угрожает. Я готов купить у вас руну. Сколько вы за нее хотите?

Я задумался и улыбнувшись самой доброжелательной улыбкой какую только смог натянуть на лицо, вскоре сказал:

— Для Вас, господин ректор, только сотня золотых монет.

Он удивленно поднял глаза, и я увидел по его взгляду, что сильно, очень сильно продешевил. Но я и не собирался драть за нее три шкуры.

Мессир быстро достал чековую книжку и выписал чек на сто золотых корон. Я убрал чек и оставил руну на столе.

— Если ко мне других вопросов нет, то я пойду, — я оглядел этих двоих, очень продуманных хитромудрых стариков.

— Подожди, сынок, я хочу поговорит по поводу твоего жалования. Оно тебе правда нужно?

— Нет, мастер, оно не нужно для жизни, оно нужно для другого. Тут только дело принципа. Тот, кто работает за бесплатно, того считают дурнем. Я не хочу, что бы меня таким считали. Хлопот слишком много потом.

— Понятно, — спокойно кивнул Гронд, — на премию согласишься?

— Сколько?

— Ну учитывая твой вклад в успех посольства и ожидаемую награду, то тысяча золотых корон будет в самый раз для ученика стажера, — ответил Гронд и посмотрел на меня.

— Согласен.

— И я перепишу твой донос, надеюсь, ты не будешь возражать?

— Не буду.

— Тогда у меня все, — сказал Гронд и, потеряв ко мне всякий интерес, взял бокал вина, стоявший перед ним, и пригубил.

Я встал и раскланялся:

— Счастливо оставаться, господа.

Постойте Аббаи, — остановил меня ректор, — вы не рассказали, как пользоваться руной! — он, нахмурившись, смотрел на меня.

— А мы об этом и не договаривались, мессир, — я тоже сделал удивленное лицо и прямо посмотрел в его суровые глаза. — Или я что-то путаю?

— Нет... но вы написали, что знаете, как ею воспользоваться и подтвердили это устно.

— Не стану отказываться, господин ректор. Я действительно знаю, как ею пользоваться. Но эти знания стоят денег или тот, кому я расскажу, будет мне должен услугу. Я посмотрел на ректора его лицо из хмурого превратилось в растерянное.

— Он нас опять провел, Кро, — сказал Гронд очень спокойно, — лучше заплати, я бы никогда не согласился быть его должником.

...Попасть в столовую прежде моих вассалов я не успел, поэтому входил туда, когда все уже доедали свой завтрак. Сама столовая была большой и напоминала мне нашу армейскую при управлении полка. В ней помещалось около трех сот студентов. У самого выхода сидели выпускники, затем "второклашки" и в самом конце сидел первый курс.

Когда я вошел в зал студенческой столовой, на меня не обратили никакого внимания. Да и зачем обращать внимание не первокурсника. Старшим курсам строжайше запрещали вмешиваться в жизнь младших. Это было чревато большими неприятностями и поэтому их лучше не замечать. У себя на курсе позволялось многое, но младших не тронь, и за этим строго следили. Разговор с такими был короткий. Хорошо если отчислят, а если еще и осудят за нарушение эдикта самого короля, испортят репутацию на всю оставшуюся жизнь. Это было гораздо хуже. Клеймо неблагонадежного сохранялось на всю жизнь. Он автоматически лишался возможности сделать карьеру и добиться положения. Так что, своим будущим никто не хотел рисковать. Только девушкам дозволялось участвовать в поединках, а вот, с чем это было связано, я не знал, хотя догадки на этот счет имелись. Сделать, например, их более агрессивными, как-никак боевые маги.

Я взял деревянный поднос, получил свою порцию каши с булочкой и цваром, и пошел к своим. Проходя мимо снежных эльфаров, раскланялся, подмечая не без удовольствия, удивление на их лицах. Они с открытыми ртами провожали меня взглядами. Стараясь не глядеть на Тору, которая поднесла кружку к губам и так застыла, уставившись на меня, я под прицелом десятка пар глаз прошел к нашему столу. Как-то так получилось, что мы с самого начала разместились рядом. Парни, мои вассалы, сидели ко мне спиной, а девочки лицом. Первой меня увидела малышка Мия. Она также широко, как и эльфары раскрыла глаза и, на секунду затаив дыхание, не веря своим глазам, смотрела на меня. Но в следующий момент меня увидели остальные. Визг похлеще циркулярной пилы огласил обеденный зал. Девочки подхватились и бросились ко мне. Понимая, что так я останусь без своего завтрака, коротким телепортом ушел за стол на их место и поставил поднос.

— Ваша милость? — еле слышно выговорил ошарашенный Штоф, так же не веря, что это милорд, своей собственной персоной, почтил их своим присутствием. Я возник у него прямо пред глазами, как джин из бутылки. А девочки, словно наткнулись на стену, потеряв меня из виду. Они остановились и растерянно оглянулись. Но, видя меня рядом со своим столом, не задумываясь, как это я так там оказался, снова наполнили зал своим визгом и бросились обратно. Через пару секунд я напоминал то ли елку, на которую навесили игрушки, то ли гроздь винограда. На мне висели все, кто смог дотянуться. Я безропотно стоял и сносил изъявления восторга моих товарищей, как щенок или котенок, которого тискали, гладили, теребили заботливые хозяева и их дети. Не хватало еще только услышать "уси-пуси".

Наконец, первая волна радости прошла, и мне дали сесть и даже взять в руку ложку. Потом посыпались вопросы. А когда вы, милорд, приехали? А как повзрослел, и щетина появилась! А как там в степи? А орков Вы видели? А как загорел, прямо черный! А красивый какой! Все это вперемешку, общим гвалтом навалилось на меня, и я не успевал отвечать, только улыбался и смотрел на вопрошавших.

— Что вы пристали, дайте милорду поесть, не видите, он исхудал совсем, — рыкнул Штоф и все тут же замолчали. Я благодарно посмотрел на него и принялся за кашу. В отличии от остальных аристократов, избалованных изысками у себя дома, я ел пищу, приготовленную в столовой, с аппетитом. Каша была обильно сдобрена маслом и рядом лежал большой кусок хорошо протушенного мяса с подливой. А что еще надо молодому растущему организму, бужеле с марципанами? Как же. Ему нужны белки жиры и углеводы.

— Чья очередь сегодня убирать у милорда? — тихо спросила Мия и заговорщически огляделась по сторонам.

— Моя, — покраснев ответила Эрна, — но я готова уступить,— поспешно добавила она и еще пуще запылала краснотой.

— Ну конечно, — прыснула Меги, — у Аре-ила комната поменьше.

— Дура, — ответила Эрна и отвернулась. — Мы просто дружим.

Я бросил на нее быстрый взгляд, внутри меня екнуло, но внешне одобрительно сказал:

— Вот и хорошо, дружите дальше. А в комнате у меня идеальный порядок ни пылинки, спасибо, девочки, порадовали, так что убирать не надо.

— Надо, — решительно заявила Мия, — там всегда пыль собирается по углам. Я тебя, Эрна, заменю и вообще можешь не беспокоиться, я справлюсь одна. — И тут же, подпрыгнув, ойкнула, как-будто ее кто-то ущипнул, посмотрела на Меги. — Ну не одна конечно, а с Меги.

В это время я уже пил цвар и заедал булочкой, мне было смешно, но приходилось прятать свой смех, прикрывшись кружкой, девочки опять делили меня, не спрашивая моего мнения, причем уже в открытую ни капельки, не беспокоясь о своей репутации.

— А чего им беспокоиться, — проявилась Шиза, встряв в мои мысли. — Ты для них трамплин наверх, в высшие слои, лучше мужей им присмотри. У тебя же есть еще младший брат в горах. Его тоже через пару лет турнут. Я говорю не о всех, а о Меги. Купи им баронство на границе со степью...

Я встряхнулся:

— Ты чего так далеко заглядываешь? И потом мой брат младше ее на три года.

— Я посоветовала, а ты как знаешь. Предложи второму, но это будет труднее устроить, — и она снова пропала, а я услышал продолжение разговоров.