Роман "Графиня по вызову"

Я спрятала усмешку за раскрывшимся веером. И встретила взгляд светло-голубых глаз Диаса. Тот что-то коротко сказал принцу и обрадованно поспешил к нам с "супругом".

— Арман, дружище! — воскликнул он, пробираясь к нам через толпу осматривающих зал гостей. — Вот так сюрприз! А я думал, ты всё ещё в Ристонии!

Шагнув к нему навстречу, Арман ответил на энергичное рукопожатие.

— Я вернулся совсем недавно, — объяснил он.

— А что это с тобой за фея? — поинтересовался Диас, приветственно мне улыбаясь.

У него была очень открытая улыбка, да и вообще он производил впечатление человека жизнерадостного, бодрого и не слишком обременённого размышлениями о несовершенстве жизни. То есть данная Арманом характеристика снова себя оправдывала.

— Ну же, Арман, познакомь нас скорее! — воскликнул Диас. — Представь меня своей восхитительной спутнице.

Я вознаградила комплимент кокетливой улыбкой.

— Графиня Аделина Ортэго, моя жена, — представил меня Арман. — Дорогая, прошу любить и жаловать, это мой хороший друг виконт Велэско Диас.

Я усмехнулась про себя, мысленно отметив, как человек, с которым Арман "немного знаком" превратился в "хорошего друга".

— Очень рада, виконт.

Я протянула руку для поцелуя, и молодой человек с удовольствием припал к ней губами.

— Для вас просто Велэско, — сказал он затем. — Однако, Арман, ну, ты и хитрец! Когда ты успел жениться? Ничего никому не сказал! Впрочем, тут ты прав: такую красавицу могли бы и отбить.

Он послал мне очередную озорную улыбку.

— Мы познакомились в Ристонии, там же и поженились, — рассмеявшись, ответил Арман. — Поскольку мне было пора возвращаться в Эрталию, я не хотел затягивать со свадьбой, отсюда такая поспешность.

— И ты был совершенно прав, впрочем, кажется, я это уже говорил. — Велэско наградил меня ещё одним восхищённым взглядом. Стремления соблазнить чужую жену тут не было, скорее просто дань уважения эффектной женщине. — Пойдёмте, я познакомлю вас со своими друзьями.

Последние слова были произнесены не без гордости. Ещё бы, ведь в друзьях ходил сам принц.

Следуя за Велэско, мы приблизились к Рикардо Дельтаго и его спутнику.

— Ваше высочество, позвольте представить вам моего старинного друга...

"Ого! Уже и старинные друзья", — мысленно усмехнулась я.

— ...графа Армана Ортэго с супругой.

Представлять принца не было нужды, да и по правилам не полагалось. Арман поклонился, я присела в низком реверансе, отлично чувствуя, как мужские взгляды скрестились на моём декольте.

— Это большая честь для нас, ваше высочество, — заверил, оторвавшись от зрелища, Арман.

— Рад знакомству, господа.

Принц галантно поцеловал мне руку, хоть и не обязан был этого делать в силу своего статуса.

— А это граф Ринольд Монтерей, — представил Велэско.

— Рад знакомству, — склонил голову Арман.

— Взаимно.

Теперь я приседать в реверансе не стала: представленный и без того в прошлый раз заглядывал в пикантную зону с более откровенным интересом, чем остальные. Просто протянула руку для поцелуя, и Рэм прикоснулся к ней губами.

— Граф и графиня совсем недавно поженились в Ристонии, — "наябедничал" Велэско.

— Примите мои поздравления, — вежливо произнёс принц.

— Благодарю вас, ваше высочество, — ответил за двоих Арман.

— Отчего именно в Ристонии? — полюбопытствовал Рэм.

Я посмотрела на его лицо и сразу же встретила испытывающий взгляд зелёных глаз. Надо же, какой редкий цвет. Как раз под моё платье.

— Я родом из Ристонии, — пояснила я. — А мой супруг — дипломат. Он приезжал ко мне на родину с дипломатической миссией. Сказать по правде, я ничего в этом не смыслю, — доверительно улыбнулась Велэско я. — Но, кажется, это называется именно так. Все сослуживцы Армана в один голос утверждают, что он отличный дипломат.

— И, видимо, они правы, — заметил принц. — Вам, граф, следует выдать медаль за заслуги перед отечеством. Ведь вы похитили из Ристонии и перевезли в Эрталию такую жемчужину. И при этом не нарушили ни одного закона. Именно так и должен поступать дипломат.

Велэско рассмеялся шутке, я с ложной скромностью опустила глаза.

— И давно вы прибыли в Эрталию? — спросил Рэм.

— О, совсем недавно, — откликнулась я.

— Можно сказать, попали с корабля на бал, — подхватил Арман.

— Как же вы познакомились?

— О, это очень романтическая история!

Я приготовилась декламировать основательно зазубренный рассказ.

— Прошу меня простить, графиня, но ваша история точно не окажется романтической, — с усмешкой заметил Рэм.

— Отчего же? — удивилась я. — Разве вы её слышали?

— Нет, — беспечно откликнулся он. — Но мы уже знаем, что она заканчивается свадьбой. А истории, которые заканчиваются свадьбой, теряют на этом всю романтичность.

— Не обращайте на графа Монтерея внимания! — с ухмылкой призвал принц. — Он очень любит казаться циничным.

— Вот как. — Я стрельнула в Рэма любопытным взглядом. — Что вы, ваше высочество, я ни в коем случае не обижаюсь. Люди, которые стараются казаться циничными, обычно обладают тонкой душевной организацией, весьма сентиментальны и необычайно ранимы. Их чувства необходимо щадить.

Принц расхохотался так громко и весело, что я впервые была готова поверить той характеристике, которую дал ему Арман. Сейчас этот человек действительно выглядел как любитель мирских развлечений. Велэско тоже посмеивался. А вот сам Рэм лишь криво усмехнулся, но при этом наградил меня внимательным взглядом. "Ты мне за это ответишь", — говорили зелёные глаза, смотревшие так, как совершенно не подобает смотреть на замужних женщин. Я ответила светской улыбкой.

Если граф Монтерей и собирался ответить на мой выпад, то не успел. Церемониймейстер несколько раз ударил жезлом в пол, привлекая внимание присутствующих. Едва голоса смолкли, как он торжественно объявил:

— Его величество Боливер Третий Дельтаго, милостью богов король Эрталии!

Мужчины застыли в поклоне, дамы — в реверансе. Король вошёл в зал быстрым и совершенно не церемонным шагом. Рассеянно кивнул паре человек, остановился, оглядываясь, и, завидев его высочество, направился прямо к нам.

Должна сказать, что внешне король был человеком довольно невзрачным. Сорокапятилетний мужчина среднего роста, с брюшком, которое, по-видимому, начало проявляться с возрастом, и пока ещё чёрными, но начинающими седеть волосами. Если бы не регалии, мало кто обратил бы на него внимание в толпе. Однако сейчас корона, мантия, да и вообще всё одеяние не оставляло ни малейших сомнений касательно его статуса. К тому же короля сопровождало несколько человек, включая как придворных, так и охрану. Кардинал незаметно присоединился к свите и теперь следовал за королём, сцепив перед собой пальцы рук.

— Я вижу, вы уже здесь, сын мой, — произнёс Боливер, по-королевски игнорируя присутствие всех, кроме принца. — И, полагаю, намереваетесь задержаться до самого конца бала?

В его голосе мне почудилось неодобрение. Странно. Бал даётся в честь короля; отчего бы его единственному сыну и наследнику не прийти к началу и не уйти в конце?

— Не убеждён, — пожал плечами Рикардо, определённо не без раздражения. — Посмотрим, как пойдёт. Вы знакомы с графом и графиней Ортэго? Граф — подающий надежды дипломат, его супруга — уроженка Ристонии.

Я снова присела в реверансе. К списку мужчин, заинтересованно заглядывавших в моё декольте, прибавился эрталийский монарх.

— Возможно, граф уже был вам представлен, — заметил принц.

— Истинно так, ваше высочество, — с поклоном подтвердил Арман. — Два года назад, на Зимнем балу в столице.

— Да-да, кажется, припоминаю.

Король сопроводил эти слова дежурной улыбкой. Ничего подобного он, конечно, не припоминал.

— Сын мой, надеюсь, вы проводите меня к герцогу, — снова обратился он к принцу.

Тот послушно склонил голову, и оба они направились в ту часть зала, где приветствовал гостей герцог Кальво. Рэм и Велэско, не сговариваясь, последовали за принцем.

Вскоре после того, как король, герцог и принц, заняв подобающие им места, негромко о чём-то побеседовали, церемониймейстер возвестил о начале бала. Первым танцем, как и обычно, был полонез.

— Вы позволите вас пригласить, дорогая супруга? — протянул мне руку Арман.

— С радостью, милый супруг, — приняла приглашение я.

Ведущую пару составили король и какая-то женщина лет тридцати. Когда я спросила, кто она такая, Арман лишь пожал плечами. Во всяком случае, она не являлась ни королевой (Боливер был вдовцом), ни официальной фавориткой. Как и прочие танцующие, мы стали двигаться по кругу вслед за его величеством и его партнёршей. Движения неспешны и степенны. Расправленные плечи, идеальная осанка. Левый носок, правый носок, левая стопа.

— Ну как, ты доволен ходом бала? — осведомилась я.

Полонез, часто именуемый шествием, столь степенен и продолжителен, что вообще способствует разговорам.

— Чрезвычайно, — подтвердил Арман.

Однако выглядел он, напротив, неудовлетворённым. И то и дело бросал взгляды по сторонам, будто искал кого-то в зале, но не находил.

— Что-то не так? — поинтересовалась я.

— Нет-нет, всё прекрасно.

Ну что ж, если клиент считает, что его проблемы меня не касаются, спорить не буду.

— Я так тщательно продумывала трогательную историю нашего знакомства, — посетовала я минуту спустя, — а этот миньон всё испортил. Так и не дал мне рассказать её принцу.

— Жалеешь, что не успела поделиться с его высочеством должной порцией романтики? — тихо усмехнулся Арман. — Отчего? Принц произвёл на тебя столь сильное впечатление?

Подошло время следующей фигуры танца. Король с партнёршей дошли до середины зала и повернули налево. Следующие пары последовали за ними, и вскоре танцующие сформировали колонну, частью которой стали и мы.

— Смотря что ты имеешь в виду, — откликнулась я, устремив взгляд на принца. Тот шествовал впереди, ведя в танце некую графскую дочку, вроде бы тоже новенькую в эрталийском высшем свете. — Чисто внешне, пожалуй что, нет. К примеру, ты нравишься мне больше. Я уже говорила, что ты в моём вкусе. Но, согласись, в шансе завести интрижку с принцем крови есть нечто привлекательное. Представь себе, что на его месте была бы принцесса. Ты бы устоял? Уж если бы выпала столь редкая возможность?

"Супруг" неопределённо хмыкнул.

— За интрижку с принцессой недолго попасть на эшафот, — справедливо заметил он. — Вам, женщинам, в этом отношении проще.

— Пожалуй.

Было весьма занятно вести с ним такую беседу. Что самое любопытное, ни обиды, ни дискомфорта она в партнёре не вызывала. Будто я болтала с братом или, скажем, кузеном.

Продолжить разговор не получилось: танец развёл нас по разным сторонам зала. Дамы и кавалеры вышагивали теперь отдельно.

Когда же мы снова сошлись, нас почти сразу рассоединил принц.

— Вы позволите пригласить вашу даму? — осведомился он, обращаясь к Арману.

Вытянув шею, я увидела, что на месте Родрига с его недавней партнёршей теперь танцует Рэм.

— Ну конечно, ваше высочество, — вежливо уступил Арман.

Менять партнёров во время полонеза позволялось и некоторым образом даже приветствовалось. Танец длился долго — порой, тридцать и даже сорок минут, — и далеко не всем хотелось проводить столь продолжительное время с одним и тем же человеком. Ну, и, само собой, желание принца — закон. Так что Арман, моим мужем не являвшийся и инстинктов собственника в отношении меня не испытывавший, выбыл из рядов танцующих без малейших моральных метаний. Вскоре я заметила, что он шествует рядом с другой дамой, видимо, выставив из колонны очередного бедолагу.

— Надеюсь, вы на меня не в обиде за кратковременную разлуку с мужем, миледи? — улыбнулся принц.

Лёгкое приседание, за ним, напротив, полное распрямление. Взлёт, компенсирующий падение.

— Ну что вы, ваше высочество. — Опускаю глаза. — Для меня это большая честь.

— Я ещё не задал вам непременного вопроса местного жителя, — усмехнулся Рикардо. — Как вам нравится в Эрталии?

— О, чрезвычайно нравится, — заверила я.

— Непременный ответ гостя, — хмыкнул принц. — А как насчёт искреннего ответа?

"А как насчёт искреннего вопроса?" — чуть было не парировала я. Но — нет, с принцами так не разговаривают.

— Ваше высочество, можете не сомневаться, я говорила совершенно искренне. Мне действительно всё здесь нравится. От вида из окна и до партнёров по танцам.

— И вы совсем не скучаете по родине?

— Пока нет. Возможно, это прозвучит несколько бездушно, но такова правда. Думаю, при таком количестве новых впечатлений у меня ещё просто не было времени заскучать. У герцога такой прекрасный дворец. Великолепные произведения искусства, удивительный сад. А уж про бал я и вовсе молчу. Нет, ваше высочество, пока я не скучаю. Однако не сомневаюсь, что в будущем мне захочется навестить родину и встретиться с близкими людьми. Думаю, я буду уезжать туда время от времени. Муж уже сказал, что не станет возражать против таких поездок.

Отчего бы заблаговременно не подготовить почву для последующего исчезновения, уж коли мне выпадает сейчас такая возможность?

— Это весьма мудро с его стороны. У вас осталось в Ристонии много родных?

Что это, просто светская беседа или стремление мягко выяснить мою подноготную? Так или иначе, ответы на подобные вопросы у меня готовы. В противном случае глупо было бы сюда соваться.

— Нет, ваше высочество. Мои родители умерли, семьи у меня в Ристонии нет.

— Я очень сожалею. Простите, что поднял эту тему.

— Всё в порядке. — Я сдержанно улыбнулась. — Моя мать умерла, когда я была ещё совсем ребёнком. Отец, барон из Ристонийской провинции, отправил меня на воспитание в пансион для девочек при монастыре. Недавно он тоже скончался.

Про раннюю смерть матери и баронство отца — правда, хотя и случайное совпадение. Но мой отец и ныне здравствует — несколько это возможно для человека, пьющего в таких количествах, как он. Я с ним не общаюсь, так что в моей жизни он действительно отсутствует; тем не менее, тому, что он жив и здравствует, я рада.

На роль отца графини Ортэго я выбрала недавно скончавшегося барона, владевшего поместьем в одной из малопримечательных Ристонийских провинций. Его жена рано умерла. Случилось это ещё до того, как барон приобрёл данное поместье; к тому же он был человеком нелюдимым и мало общался соседями. В итоге вокруг его образа стали ходить всевозможные слухи — в частности про дочь, которая якобы была у барона, и которую он отчего-то отослал из дома. Правды никто не знал; подозреваю, что и дочери-то никакой не существовало. Зато проверить мою легенду было очень непросто, тем более что монастрыские пансионы традиционно не раскрывали информацию о своих ученицах. Так что если меня и возможно было уличить во лжи, то для этого потребовалось бы весьма продолжительное расследование, которое совсем непросто вести на территории другого государства. И заняло бы оно уж точно значительно дольше месяца.