Убивший дракона займет его место. Общий файл

Оставаться одиноким мне было не суждено: проходившая мимо знакомая буряточка составила мне кампанию. Так, как скамеек в парке лицея хватало, я счел, что девица села ко мне нарочно. И так, как соседка выглядела симпатичной, возражать против ее присутствия не стал.

— Присоединяйся, — примостившаяся рядом Айгюль протянула мне бутерброд. Сначала я уставился на девушку как баран на новые ворота, а потом меня осенило. До меня дошло, что я уже почти третью неделю забывал поесть. Да я даже не пил! И, вроде бы, это ненормально.

— Эй, ты говядину не любишь? — с сомнением в голосе осведомилась бурятка. Еда неловко застыла в протянутой руке. Подавил неприличное желание спросить кошерная ли она — на еврея я не тянул.

— Извини, — спохватился, пока девушка не передумала общаться с нелюбезным собеседником, — что-то задумался. Спасибо за угощение.

На вкус мясо с хлебом было как старая подошва, наверное, слово "спасибо" вызвало у меня несварение желудка. Питаться оказалось нудной, пусть необходимой обязанностью, от которой, если постараться, нетрудно избавиться. Главное, не забывать есть, а то моя вынужденная голодовка вызывает у окружающих неприятное впечатление.

— Слушай, Айгюль, у тебя вроде дедушка — шаман? — дожевывая еду, я ощущал себя коровой с охапкой сена во рту.

— Угу, — щурясь на солнце, согласилась бурятка. Короткие черные волосы трепал холодный промозглый ветер. В его тихих нашептываниях мне чудились слова, еще чуть-чуть и стало бы понятно, что ветер собирается поведать.

Я моргнул и наваждение пропало.

— Скажи, он сможет меня принять? Я заплачу, — уточнил свои намерения. Осталось решить, где возьму деньги. Раскулачить Васькину кубышку, что ли? Нет, сестрица меня тогда ночью подушкой придушит. Просить деньги у родителей — не вариант, посвящать в свои проблемы их нельзя. Ладно, поищу какой-нибудь завалящийся клад, пусть до цветения папоротника далеко, я и так справлюсь.

Совет компетентного специалиста мне точно не помешает. Шаманы старой школы легко чувствуют наличие постороннего духа, а также, при необходимости, способны проконсультироваться с жителями как Верхнего, так и Нижнего миров.

— В ближайшее время он очень занят, — с сомнением протянула Айгюль, — к дедушке большая очередь.

— Ясно, — разочарованно кивнул. Если очередь, значит, специалист хороший, но мне от этого не легче. Не то чтобы я особо страдал от своих странностей, но мало ли.

— А тебе очень надо? — Айгюль сощурила жгуче-черные глаза, став похожей на лениво пригревшуюся на солнце кошку.

— Просто позарез, — заверил я бурятку. И не соврал.

— Ладно, я уточню, — великодушно решила Айгюль, — если хочешь, прямо после уроков к нему и сходим.

Я с энтузиазмом закивал. Домашний арест уже закончился, так что мне снова позволили гулять допоздна. Не то чтобы я сильно обращал внимание на запрет родителей, но проветриваться лишь по ночам — не дело. А тут разнообразие — симпатичную девушку провожу, с шаманом пообщаюсь.

Навестить шамана, сто процентов, лишним не будет. Даже если, предположим, дедушка весь погружен в работу, то, все равно, вряд ли он допустит близость опасной твари рядом с родной кровиночкой. Так или иначе, все выяснится.

Жила Айгюль почти у самой реки, идти от лицея до ее дома нужно минут тридцать. Нагруженный сразу тремя сумками — Айгюль, ее подружки и своей, я был вынужден слушать девичье щебетание. К счастью, болтушкам хватало моих редких "угу" и "ага", и принимать участие в разговоре меня не заставляли.

Наконец, мы распрощались с подружкой, и обсуждение разной ерунды завершилось, избавив мои уши от печальной участи свернуться в трубочку. Теперь осталось познакомиться с дедушкой.

Жила соученица в типично русском доме, так что полюбоваться на бурятское жилище изнутри мне не довелось.

— У меня отец — русский, — поймав мой заинтересованный взгляд, фыркнула девчонка, открывая противно скрипящую калитку.

Во дворе, на крышке колодца притаился мелкий дух воды. При виде меня он испуганно дернулся, и исчез в глубине провала, откуда донесся призрачный всплеск воды. Какие нынче пугливые духи пошли, мне за них стыдно.

Девушка ничего не заметила, из чего я сделал вывод, что дара дедушки моя соученица не унаследовала. Помнится, у шаманов-мужчин дар передается по мужской линий, а у женщин — по женской. С другой стороны, шанс стать шаманом есть у каждого, хотя определенные предрасположенности должны наличествовать. Иначе, в противоположном случае, будущий шаман просто не переживет обряд инициации.

Дедушка оказался немного занят, но обещал скоро освободиться. Я особо не спешил, так что мог и подождать. Ждать пришлось на кухне — традиция предлагать гостям разделить трапезу выводила меня из себя.

— Чай налить? — гостеприимно засуетилась Айгюль, щелчком включая автоматическую печь. Краешком глаза зацепил танцующую саламандру, огненная ящерица вильнула кончиком хвоста и растворилась в загоревшемся пламени. Полезно иметь в семье своего специалиста, дешевле выходит, чем нанимать постороннего. Мать постоянно жалуется на высокие цены, которые заломили муниципальные колдуны за коммунальные услуги.

На стене гордо красовалась лицензия, заключенная в деревянную рамочку. В углу документа стояла печать, сообщающая о том, что дедок шаманит на вполне законных основаниях. Зачем документ повесили в кухне, леший его знает, вдруг во всем этом есть глубокий смысл, ускользающий от непосвященного.

— Айгюль, а твой дед — шаман Верхнего или Нижнего миров? — сахар давно растворился в стакане, но я продолжал размешивать даже на вид приторный напиток ложечкой. Надо не забыть уточнить имя дедушки, а то опять из головы вылетит. На лицензии сильно невнятно написано, типичным лекарским почерком — не разберешь, лучше у внучки спросить.

— Верхнего, — скосила темный глаз девушка. Кокетничает она так, что ли?

Что Верхнего — уже успокаивает, у шаманов Нижнего мира характер не мед, вредные донельзя. Да и выбора — становится шаманом или нет у бедняг не было — духи сами заявлялись к избранникам.

Дедушка, которого, как выяснилось, звали Гэлэг, освободился часа через два, проводив дородную тетку в пестром платке.

— Дедушка Гэлег — заарин, шаман девятой ступени посвящения, он легко отыщет заблудившуюся вдали от тела или похищенную демоном душу, — шепотом поведала Айгль, пока ее дед прощался у порога.

Знать бы еще, нужно ли мне "искать" пресловутую душу или она и так на месте. Ладно, следы одержимости шаман обнаружит быстрее банального колдуна, и ладно.

— Онгона привела, — профессионально определил дед, морща сухой лоб. Одет Гэлег в ту же одежду как любой уссуриец, только на шее болталось ожерелье из волчих и медвежьих клыков. На плече шамана вольготно расположился шудхэр, мелкий злой дух. Странно, вроде Айгюль только что упоминала, что дедушка шаман Верхнего мира...

Пояснение о том, что я ничего не помню, Гэлега не удивила — при потере души или подселении еще одной сущности, уходит и воспоминание о страшном событии.

Шаман, пообещав нам с его внучкой, что все будет в порядке, зажег вонючий травяной сбор, коротко бросив похвальбу Сахяадай-нойону, хозяину огня. К бубну и ритуальному облачению Гэлег даже не притронулся.

— А в бубен вы бить не будете? — визит к шаману проходил буднично, как к обычному колдуну, ни тебе плясок с бубнами, ни ритуальных песнопений. Скучно, никакой экзотики.

— Парень, тебе чего надо — эффектности или эффективности? — в уголках губ шамана зазмеилась усмешка. Наверное, старик не устраивал красочных представлений принципиально.

— А нельзя ли как-нибудь совместить, — скромно уточнил я, рассматривая висящий на стене бубен.

— Тебе денег не хватит, — хохотнул дедок.

Но полюбоваться на камлание мне все же довелось. Походив вокруг меня кругами, поцокав языком, дед Айгюль задумался.

Мой случай шамана заинтересовал настолько, что тот решился на визит в мир духов. И я остался один в комнате с впавшим в ритуальный транс бурятом.

Визит заарина к Эсэгэ Малану, их верховному божеству, прошел плодотворно, вернувшись шаман обрадовал меня тем, что, вроде бы, я не злой дуи и, точно, ничем не одержим.

— Ну, у меня хоть одна душа в теле, — успокоено вздохнул. Вот если сразу несколько духов на одно тело — это проблема, а так все путем.

Но бурят не спешил уверять меня в моей нормальности. Скорее, шаман был уверен в обратном.

— Мальчик, — мелким дребезжащим смехом рассыпался старик, — то, что душа у тебя есть и одна, я уверен. Но не уверен, что именно та, что была раньше.

Рассуждения в восторг не привели. А вдруг выяснится, что меня настоящего уже нет, и я — не я. Не то открытие, к которому стремишься.

— Видишь ли, совсем недавно в твоем теле, — шаман тыкнул в меня заскорузлым пальцем, — присутствовало две души. И они боролись между собой, пока, в конце концов, одна не поглотила другую.

— Как выяснить, кто из нас остался? — нервно осведомился я. Так и ходи по разным подозрительным местам, а потом в твоем родном теле появятся всякие незваные гости.

— Понятие не имею, но не все ли тебе равно? Парень, я не знаю, та ли душа в твоем теле, что при рождении, но сейчас ты — только ты. Та личность, что пришла сегодня в поисках ответов.

— И вы, действительно, считаете, что это уже неважно? — недоверчиво тряхнул головой я. Мелкие духи, сгрудившиеся возле старика, ломанулись прочь. Я им не нравился.

Позиция шамана меня сильно волновала. Сейчас, на словах, он либерал, а после донесет на меня в Службу контроля, и запрут где-нибудь бедного Макса, не отыскать.

— Не беспокойся, — отложил бубен бурят, — я соблюдаю тайну клиента, если оная тайна не вредит безопасности других людей, церкви или государства. А в твоем случае, уже поздно. Тем более, точно определить оставшуюся душу мы не способны.

"Мы" звучало оптимистично, намекая на то, что и другие специалисты не дадут мне точных ответов.

По дороге домой, окончательно запутавшись в собственных размышлениях, решил обратиться к высшим инстанциям. Благо выбор у нас большой: от синагоги до старой мечети. После антиклерикальной реформы 90-х у нас полная свобода вероисповедания, по закону.

Заглянул в православный храм, все равно по пути. В буддийском дастане, бесспорно, веселее, но конфессиональную принадлежность пока никто не отменял.

Незнакомый внушительный батюшка приветливо кивнул, отмечая наличие еще одного прихожанина. В нос ударил резкий, неприятный запах ладана, захотелось опрометью броситься прочь. Останавливало только то, что объяснить побег достаточно трудно, и проблем потом не оберешься. Пословица "как черт от ладана" имеет свои основания.

Поставил свечки знакомым святым, и задержался у изображения Святого Сильвестра. Церковный горе-реформатор популярностью не пользовался, у меня в том числе, но более влиятельных богоизбранников оккупировали стайки бабушек. Мне же хотелось одиночества.

В светлом и ярком помещении храма я ощущал себя чужим, как странник, вернувшийся домой после долгой разлуки и выяснивший, что его не ждали. Возникло чувство сильной потери, словно когда-то давно я лишился чего-то важного, необходимого как воздух.

— Что-то случилось, сын мой? — прогудел над ухом внушительно возвышающийся батюшка. Запах церковных благовоний смешался с ароматом жаренного лука. Ненавижу лук.

— У тебя какое-то горе? — продолжил расспросы священник. В ответ я только хлопал глазами — не говорить же любопытному батюшке о своей предполагаемой одержимости. Что-то не хочется мне, чтобы из меня дьявола изгоняли, все-таки наша ветвь христианства в экзорцизмах не сильно хороша. Все вспоминается дело Евсевии, изрядно нашумевшее в прошлом десятилетии.

Изгнание якобы легиона демонов из сорокалетней девицы вылилось в настоящий скандал. Перезрелая барышня оказалась латентной сильной колдуньей, чем изрядно посрамила горе-специалистов. Так что, обойдемся без изгнания. Да и в церковь я зашел, что еще надо.

Пришлось сказать священнику, что зашел поставить свечку ангелу-хранителю, и в его услугах, к счастью, не нуждаюсь. Батюшка покосился на кривую и толстую свечу, застывшую напротив Сильвестра, чья канонизация вопияла о явной уступке власти церковной власти светской, но промолчал. Ангелов поблизости не наблюдалось.

Святого Сильвестра в народе не ценили, и оригинала, согласившегося бы позвать его в хранители своему ребенку, днем с огнем было не сыскать. Да и на ангела мертвый политик по всем параметрам и канонам не тянул.

Добавил, что заодно решил пообщаться с Богом без толпы, сосредоточившейся в другой части церкви. Батюшка, убежденный, что молодой парень просто так, помолиться, в храм не заглянет, недоверчиво нахмурил кустистые брови. Однако, продолжать расспросы подозрительный служитель Господа не стал.

Настроение испортилось окончательно и бесповоротно. Еще немного постояв, посмотрел, как вечерний свет преломляется в светлом пространстве храма. Но как только началась служба, постарался незаметно улизнуть. Вездесущие бабульки укоризненно смотрели вслед.

На выходе из церкви я заметил знакомого священника, но где видел сего изнеможденного типа со светлыми рыбьими глазами, не вспомнил. Одет церковник был в потертую, черную рясу, имел вид праведника — тощий, постный и скучный. Не удивлюсь, если выяснится, что он носит власяницу и вериги под балахоном и неустанно блюдет пост. Но, как ни крути, есть вероятность, что круги под глазами вызваны не полночными бдениями, а беспробудным пьянством. Шанс пятьдесят на пятьдесят.

Фанатик истово перекрестился, и я понял, что в нем не так. Странно, что в нашем захолустье делать католикам? Для них мы, схизматики, даже хуже их собственных еретиков и мусульман.

На груди святого отца зловеще сверкнул повсеместно известный нагрудный знак. Осмотрев окрестности, отметил наличие целой группы иезуитов. Суровые и плечистые божьи люди напоминали военных, точно также обвесившись оружием. Но их я вроде не видел, в отличие от начальника бравых борцов за веру.

И где мы могли повстречаться? Католики, тем более представители знаменитого Ордена иезуитов, в нашем городке наперечет, так как считать нечего. Остается один вариант.

Здравствуйте, святой отец. А не вас ли я повстречал на приснопамятном кладбище?

Глава 4

Что в нашем тихом городке посреди снежных просторов делают отцы иезуиты, я не понял. И почему не доминиканцы, как раз занимающиеся ловлей нечисти, а последователи Лойолы, специализирующиеся на ересях, тоже покрыто мраком тайны. Цель визита должна была быть очень важной, раз господа инквизиторы не поленились притащиться в сибирскую глушь.

— Здравствуй, дитя мое, — святой отец тоже загорелся желанием поговорить со мной. Мне даже почудилось, что заметив мое присутствие, католик удивился — словно не ожидал меня увидеть. То ли здесь, то ли вообще.

— И вы, здравствуйте, — согласился я, — мы встречались с вами ранее, святой отец?

— Не думаю, сын мой, — лицемерно покачал головой инквизитор, — мы в ваши края прибыли недавно.