Проклятые

Наклон кошачьей головы подтвердил очередную догадку. А потом странное создание вдруг невесть куда исчезло.

Поль Босье почувствовал настоятельную потребность поспешить. Не теряя ни минуты он собрал приготовленные для него цветы, спрятал их в карман и чуть ли не побежал к дому.

Старик сам приготовил питьё для внучки, никому, даже князю Просту ни о чём ни рассказав.

Когда он вошёл в спальню к Агне, девочка открыла глаза и попросила воды. По расстроенным серым лицам родителей и хмурому виду доктора, господин Босье понял, что ему всё же придётся напоить малышку отваром из страшных цветов.

Агна пила жадно. Бледное её личико чуть порозовело. Допив всё, без остатка, она улыбнулась деду, который бережно положил её головку на подушку. Ребёнок почти сразу уснул, но дыхание его стало ровней, спокойней, губы больше не казались синими, прядки на лбу вскоре слиплись от пота, жар

наконец-то спал.

Через три дня от болезни Агны не осталось и следа. Поль Босье мог снова чувствовать себя

счастливейшим из людей, и только одно обстоятельство, о котором он предпочитал помалкивать, огорчало старика: Агна стала проводить слишком уж много времени в той части поместья, которую другие его обитатели старательно обходили стороной. Господин Босье и сам частенько захаживал туда с тех пор, как однажды, проследив за внучкой, увидел её играющей со странной кошкой, благодаря которой Агна смогла справиться со своей непонятной болезнью. Поль наблюдал за ними издалека, не решаясь подойти поближе: отчего-то он знал, что не следует этого делать, так для его девочки будет лучше.

* * *

Даже в такой глуши, где время не столь стремительно, годы слишком уж быстро следуют друг за другом.

Аврора и не поняла, когда успели так вырасти её дети. Скоро близнецам исполнится семнадцать. Марк и Агна стали совсем уже взрослыми. А какие красивые у неё дети! Как два ослепительных солнышка. Нет, скорее, как ясное солнышко и великолепная, но холодная луна.

Годы мало изменили характер близнецов. Их хорошие и скверные наклонности обрели определённость, стали чётче выражены. Марк страдал от избытка любви, не умея обуздывать порывы юного сердца. А вот у Агны сердца, похоже, и вовсе не было. Холодная красота девушки пугала даже родителей.

— И за кого я смогу выдать её замуж?!— сокрушался отец.

— Агна не только красавица, она ещё и добра, — сердился на глупые слова зятя господин Босье.— Я дам за моей девочкой великолепное приданое. Да у вас, князь, отбоя не будет от претендентов на её руку.

Старик совсем уже одряхлел. Он всё больше сидел в кресле у камина или в теплые летние дни на террасе. Внучка часто составляла ему компанию. Она читала деду вслух, за что тот был ей от души благодарен. Только господин Босье интуитивно понимал сложную натуру своей внучки. Ведь, не способный любить и злой — это вовсе не одно и то же. Редкая способность к состраданию составляла стержень характера Агны. Отстранённость от людей, которые внушали ей болезненную жалость, служила для Агны защитой от чужих страданий, слишком уж близко принимаемых ею к сердцу.

И только одного человека действительно не любила Агна. Марк вызывал в ней столь глубокую неприязнь, бороться с которой девушке становилось с каждым годом всё трудней. Она не понимала, за что и почему не любит брата! Агна просто ничего не могла с собой поделать.

Ко дню рождения близнецов в замке ждали гостей. Аврора, прожившая в уединении поместья большую часть своей замужней жизни, не очень любила балы и приёмы. Но детей следовало вводить в общество,

и по настоянию мужа Авроре пришлось не только время от времени навещать соседей, а и принимать их у себя в Рубиновом замке. "Нечаянная" княгиня всё ещё нервничала, стремясь не допустить неловкого жеста или слова, которые непременно и с удовольствием многократно обсудит "светское общество". Она боялась осуждения своих высокородных гостей, не подозревая о той зависти, которую внушали большинству из соседок её стройная фигура, гордая осанка и всё ещё нежная гладкая кожа.

Князь Прост с улыбкой наблюдал за женой, которая прихорашивалась перед зеркалом. Аврора не сознавала своей привлекательности, но муж вполне способен был оценить её и, не сдержавшись, невольно испортил тщательно уложенную причёску.

Аврора чуть не расплакалась.

— Нет-нет! — запротестовал князь, заметив блеснувшие на её глазах слезинки,— Тогда придётся спасать не только причёску!

Его жена передумала плакать и попыталась выставить нарушителя приличий за дверь своей спальни.

Став серьёзней Прост, в знак примирения, поцеловал жене руку и заговорил о том деле, ради которого потревожил Аврору.

— Я хотел бы сделать подарок нашей дочери. Помните ли вы, Аврора, то старинное овальное зеркало, которое двадцать лет назад попросили убрать из вашей комнаты?

— Оно пугало меня. Впрочем, я тогда многого боялась. Почему вы решили отдать зеркало Агне?

— Это реликвия рода. Ему много лет. Оно всегда передавалось по женской линии, но у меня не было сестры, а моей жене оно не пришлось по душе. Возможно, Агна отнесётся к нему по-другому?

— Возможно.

-Значит решено? Я прикажу отнести зеркало в её комнату.

Аврора кивнула, соглашаясь, хотя и почувствовала неясную тревогу. Но хлопоты предстоящего приёма занимали все её мысли, и княгиня отмахнулась от дурных предчувствий.

Хозяин Рубинового замка умел так принимать гостей, что к нему приезжали охотно и не спешили откланяться. К тому же, вдобавок к древнему роду, стараниями тестя, а с некоторых пор и своими собственными, князь Прост более не был беден. Его взрослеющие дети являлись желанной партией для большинства присутствующих. И хотя о женитьбе Марка пока не могло быть и речи, но вот о муже для Агны её отец уже думал. Аврора вошла в его дом почти такой же юной. Князь Прост и сам не понимал, отчего так спешит, но мысль поскорее выдать дочь замуж весь этот год попросту преследовала его. Вот только отпрыски ближайших соседей мало подходили в мужья его дочери.

Под звуки музыки кружились пары. Агна вальсировала с молодым хозяином соседнего поместья, который неожиданно оставил столицу и поселился в их горной глуши. Холодная красота и неприступность Агны, которые надёжно удерживали местных женихов на расстоянии, на столичного повесу произвели обратное действие. Молодой человек весь вечер топтался неподалёку от хозяйской дочери и даже был удостоен её мимолётной улыбки. Всё это не осталось не замеченным Простом, и он решил присмотреться повнимательней к потенциальному жениху для княжны Агны. Кто знает, может и впрямь сладится? Не пригласить ли ему господина Стефана, так помнится зовут их молодого соседа, поохотиться вместе?

Жизнь, время от времени, к каждому бывает благосклонна. Для Стефана Альмоша она нынче вовсю расстаралась! Сбежав от кредиторов в родовое поместье, Стефан просто обязан был поскорее жениться.

За прошедший месяц, наведя справки, он наметил себе пару— тройку подходящих девиц на выданье, разумеется, с хорошим приданным. Дочь хозяина Рубинового замка среди них не числилась. Породниться с князем Простом Стефану и не мечталось! Но на сегодняшнем балу Агна пленила его воображение своей изысканной красотой, а её не притворная холодность подстегнула самолюбие молодого столичного сердцееда. К тому же, княжеская чета оказалась не заносчива, и его ухаживания за юной княжной принимала вполне благожелательно. Стефан не стал кол

* * *

*ся. Пан или пропал! Пусть будет, что будет. Отказываться от Агны он не хотел, да и не мог уже, наверное.

Наконец-то последние гости покинули замок! Аврора облегчённо вздохнула, стоя посреди опустевшего зала.

— Я— княгиня понарошку. -думала она, перебирая в памяти слова и взгляды своих гостей,— Никогда не стать мне похожей на них! Ну и ладно! А вот мои дети — им вполне комфортно в любом обществе. И не только Марку. Похоже, и Агна слегка оттаяла. Внимание Стефана было девочке приятно. Славный молодой человек, стоит пригласить его как-нибудь с нами отобедать.

Шумное общество утомило Агну. Поднявшись в свою комнату, девушка опустилась на кровать, наслаждаясь тишиной и уютным теплом, исходящим от огня, мерцающего в камине.

— Семнадцать, вот мне уже и семнадцать лет.— думала княжна неотрывно глядя на игру пламени, которое то вспыхивало то гасло над потрескивающими потемневшими дровами.— Маме было восемнадцать, когда её выдали замуж. Замуж! Как отвратительно звучит это слово. Я не хочу выходить замуж! Но отец... Как он внимательно приглядывался к гостям. Последнее время он стал просто не выносим. Что за безумная идея поскорее подыскать мне мужа? И дед не встанет в этом вопросе на мою сторону. Значит нужно самой хотя бы выбрать меньшее из зол. Этот Стефан, возможно, окажется более приемлем, чем остальные. Он

чужд местным порядкам и предрассудкам, и при наличии средств, думаю, не откажется проводить без меня несколько месяцев в году в столице. Обменяю деньги на свободу. Муж мне совсем, совсем не нужен. Там, в Мерцающей башне, притаилась тайна и она ждёт урочного часа, чтобы открыться мне. Я чувствую, знаю это!

Резко поднявшись с кровати, Агна подошла к камину, протянула дрожащие от возбуждения руки к огню. И вдруг в поле её зрения попало старинное зеркало, которого раньше в её комнате точно не было.

Заинтересовавшись княжна подошла ближе. Она отразилась в нём в полный рост. При свете свечи и камина девушка показалась сама себе нереально прекрасной и загадочной. Она не могла отвести глаз от своего отражения и, невольно протянув руку, коснулась древнего стекла. Поверхность зеркала дрогнула,

ожила и... потянулась к Агне. Голова девушки сильно закружилась, она сделала по инерции шаг, другой и упала, теряя сознание, на мягкий ворсистый ковёр, благодаря которому не так уж и сильно ушиблась.

* * *

Солнечный луч блуждал по лицу княжны Агны, побуждая девушку поскорее пробудиться от ночных грёз. В комнате стало совсем уж прохладно. Свежесть раннего весеннего утра пробралась в дом, а погасший камин не давал более тепла. Открыв глаза, Агна с минуту продолжала лежать на ставшей вдруг не удобной кровати. Потом резко поднялась, оглянулась вокруг. Она не могла понять, как оказалась в этой незнакомой комнате. Как могло случиться, что она уснула одетой в чужой, явно рассчитанной на двоих постели?

Дверь приоткрылась, и в комнату вошёл Марк. Что делает её брат в этом чужом доме? И с чего это ему вздумалось вырядиться в столь странную одежду? Её взгляд, обращённый к нему, очень красноречиво выражал испытываемое ею недоумение.

— Что вы здесь делаете, сударь?

— Позвольте мне говорить с вами, Агнешка!— воскликнул Марк, или человек очень похожий на него, потому что Агна внезапно осознала, что мужчина, с мольбой протягивающий к ней руки, лет на десять старше её брата.

Как странно он произнёс её имя! Агнешка? Так её никто в семье не называл. У Агны закружилась голова, она оглянулась в поисках опоры, и вдруг взгляд её наткнулся на зеркало. Княжна растерянно созерцала своё отражение. Своё? В зеркале отражалась не Агна, а княгиня Агнешка, дочь основателя их княжеского рода, с которой, если судить по портрету, украшающему библиотеку Рубинового замка, Агна имела разительное сходство. Платье и причёска княгини были почти такие же, как на старинном портрете.

Рассудок юной княжны имел определённый опыт прикосновения к неведомому, он не взбунтовался, позволяя сознанию наблюдать со стороны, за пробуждавшейся в Агне княгиней Агнешкой, женой князя Яноша, который стоял сейчас перед нею, виновато склонив красивую гордую голову.

-И что же вам нужно от меня, князь? — холодно поинтересовалась прапрабабка Агны, презрительно отстраняясь от протянутых к ней рук.

-Всего лишь немного любви. Я не могу более сносить ваше безразличие. Вы мне жена, Агнешка!

— Любви? Да на что вам такая обуза?! Ваше сердце столь же любвеобильно, как и непостоянно. Вы можете иметь столько женщин, сколько их пожелает откликнуться на ваше непреодолимое очарование. Я вышла замуж по воле отца. Этот замок теперь ваш. Что заставляет вас добиваться моих чувств, Янош?

— Я люблю лишь вас, жена моя, и будь вы со мной поласковей, вам не в чем было бы меня упрекнуть.

— Вам угодно винить меня в ваших изменах?

— Агнешка! Мне никто кроме вас не нужен.

— Полноте, князь. Прошу, выйдите из моей спальни. Мне нужно одеться к завтраку.

Сжавшись в комочек, сознание Агны наблюдало за тем, как понуро уходил князь Янош из покоев своей оскорблённой неприступной жены. Как же болело у княгини сердце, вовсе не холодное, любящее, но в непомерной гордости своей не способное поверить и простить. Оказывается, её прабабка была очень сильной и очень несчастной женщиной!

Оставшись одна, княгиня заметалась по комнате. Непролитые слёзы мучили её, жгли глаза, опустошали душу.

— Я гоню тебя прочь, но... ты мне нужен! Нужен! Если б я только могла смириться и принять тебя таким, как есть. Я тебя ненавижу, потому что люблю. Отчего ты не можешь быть только моим? Только моим...

Агнешка подошла к зеркалу.

— Говорят, что я удивительно хороша. Что дала мне эта красота?! — княгиня сердито ткнула пальцем в своё отражение.

Агна почувствовала, как дрогнула поверхность стекла, зазеркалье откликнулось, позвало её. Легкая тень отделилась от ничего не заметившей княгини Агнешки. Зеркало пропустило через себя Агну, она снова была в своей комнате, в своём распростёртом на полу у камина теле.

Медленно поднявшись, Агна с трудом добралась до кровати. Её дрожащее тело просто рухнуло на постель. Ни думать, ни анализировать случившееся она сейчас не могла, уснула сразу, едва коснувшись головой подушки.

Весь день княжна провела в постели и только к ужину вышла из своей комнаты. Сидя за столом девушка пытливо всматривалась в такие знакомые лица родителей, деда, брата.

А ведь Марк и правда очень похож на своего далёкого предка. И не только внешне. Его пустое очарование повесы повергнет в отчаяние не одно женское сердце. "Как же отвратительны мужчины!"— решила для себя Агна,— "Теперь мне понятно моё не желание связать свою жизнь с одним из них".

За столом отец и брат говорили о скорой охоте, на которую стоило бы позвать и соседа, господина Стефана. А мама, улыбаясь, сообщила о своем намерении пригласить "этого милого молодого человека как-нибудь с нами отобедать". Агна вспомнила свои вчерашние рассуждения на его счёт и вздохнула одновременно облегчённо и грустно: меньшее из возможных зол она получит без труда, но зачем ей вообще всё это нужно? У неё уже есть чудесное зеркало, а впереди ждёт разгадка тайны Мерцающей башни! Теперь Агна не сомневалась, что удивительная сила, которую она в себе ощущает— ключ ко многим таинственным дверям, которые рано или поздно, но приоткроются для неё.

Ужин подходил к концу, когда князь Прост сообщил семье:

-Дела требуют моего присутствия в столице. Это ненадолго. Максимум две недели. Я хотел бы, Аврора, что бы вы с Агной поехали со мной. Вам самое время походить по магазинам, обновить гардероб. Да и в театре мы с вами, дорогая, давно не были.