Не гадайте на ромашках. Книга 1

Стоп! Так и быть он встал.

— Ну что?— отозвался парень, не поднимая на неё головы.

Топ-топ по ступеням... и она рядом.

— Я не успела поблагодарить вас за доставку,— застыла она возле него.

— Издеваешься ду...,— вероятно, Бугор хотел сказать дура, но передумал, замолчав на полуслове. В данной ситуации дураком был кто-то другой. А если уж совсем точно, то он лично. А ведь всего-то на всего мухомор какой-то. Спасибо бы сказала, что посмотрел в её сторону! А уж за то, что донёс... Какого чёрта он в эту канитель с ней влез. Ох уж пацаны получат...

Бугор исподлобья, мрачно рассматривал доставший его до печёнок объект. Девчонка встала в ступеньке от него. Протянуть руку и ввалить не составляет труда. Эх с каким бы удовольствием он ту процедуру произвёл. Не сильно, не чудовище же он, в самом деле, легонько припугнуть для своего удовольствия. О-о-о... так и зыркает глазульками жалобно и губы жуёт. Похоже волнуется и смотрит покаянно... Хотя кто её аферистку знает.

— Нет, я серьёзно. — Голова точно в тумане. Но пристав на цыпочки, она чмокнула ошарашенного парня в щеку, а может в подбородок, очень волновалась, не разобрала. — Вот!— Довольная собой, от выполненного долга, посмотрела огромными глазищами на него, проверяя, оценил или нет. У неё самой например в районе сердца пели какие-то неведомые струны.

— Это всё, — развеселился Бугор, не оценивший её жертву, — больше ничего не добавишь, чтоб не возвращаться ещё раз.

"Смеётся?!"— у Дашки от обиды дрогнули губы. От всего же сердца. Всё-таки первый поцелуй. Нелепый, глупый, но первый. Мог бы проявить чуткость.

— Извините, хотела, как лучше... Я... я по-другому не умею целоваться, — разволновалась Даша, уличённая в неуплате долга.

— Вот как!... Ну, уж дудки, моё какое дело, обещала, так целуй, — издевался он, решив отыграться на хитрой девчонке хотя бы так.

— Хорошо, — уступила она, приняв всё за чистую монету.— Как-то глупо всё получается, несправедливо, поцелуй сам. Терять, так терять, — великодушно разрешила она.

Он присмотрелся пытаясь разглядеть, что за экземпляр перед ним. Ему достаточно взглянуть в глаза напротив, чтоб угадать. Так боксёры оценивают взглядом друг друга и ещё до начала боя предполагают, кто из них выйдет победителем. Метод до этой пичужки работал безотказно, а с ней дал сбой. Смотри не смотри — ничего не понять. Очерёдной победой не запишешь. На притворство это не похоже... Но таких дур давно уж нет. Если нет, то что это? А вдруг ловушка? Хитрая же бестия, сообразительная... С такой поспешать самый раз осторожно.

— С ума от тебя сойти можно, какой кавардак в твоей кастрюльке. Поцеловать? А ты соседей позовёшь. С тебя станется. Развопишься тут "пожаркой".— Дашка возила концом туфли по ступеньке и ждала. Наговорив кучу глупостей, он вкрадчиво про всякий случай спросил:— Ты что, ни с кем не целовалась? Только честно и смотреть в глаза...

Она развернулась. На, мол, смотри пока я добрая.

— По мне что не видно...

Видно, но он про всякий случай пробурчал:

— Кто тебя знает...

— Какая тебе разница, — озлилась Даша.— Будешь целовать или нет?— Она зажмурилась, вся враз скукожившись в ожидании неизвестного. Парень же не торопился получать награду, тянул.— Целуй уж, обещала, давай. Уговор дороже репутации, — поторопила она его.

Запутавшись, бравый Бугор страдальчески проворчал:

— Точно чебурашка, на кого вечер трачу, а ты не хитришь?

— Ох, как я тебе имидж подпортила, — в сердцах сказанула Дашка.— Заработал. Целуй и разбежимся. Трусишь что ли?

О! Обвинение в трусости его, Бугра, это уж слишком.

— Уймись, ребёнок. Я поцелую. Не пожалей только потом, — вскипел он и сразу в горячке решив поцеловать так, так... чтоб знала своё место, а не базарила напраслину на честных людей.

Дотягивая Дашку до своего лица, на цыпочках она уже не болталась, первое что сделал это хорошо развернул её к себе, прошелся играючи по сцепленным губам нежно и легко. О месть сладка! Отстранив и поудивлявшись на притихшую, таинственно молчащую девчонку, решил в отместку за её художество с ногой блеснуть мастерством. Сильно прижав её к себе, он целовал долго, страстно... и отпустил. Это был первый в её жизни взрослый поцелуй. О других подвохах она не догадывалась. Задохнувшись, она почти не чувствовала ног, чтоб не упасть ухватилась за его многострадальную шею и повисла на нём в прямом смысле слова. Уцепилась руками за шею и подогнула ноги. Такой себе висяк. Он обхватил её за спину, чтобы удобнее виселось и какое-то время не спускал глаз. Потом чуть-чуть отпустил её от себя, насмешливо наблюдая за реакцией девчонки, раскачивающейся в его руках.

"Что это было?! Я жива и не жива? Я куда-то летала или всё сон?" В висках Дашки стучали тысячи молоточков, а сердце, сделавшись враз сумасшедшим, выскакивало из груди. Так-так-так...

— А это весьма приятное занятие, очень романтическое, — затуманились глазенки девчонки.

Бугор верил и не верил.

— Да, что ты говоришь? — в его голосе слышалась насмешка, — тебе понравилось?

— Очень, — не чувствуя подвоха выдала, привыкшая говорить правду, Дарья.— Только, мне показалось, безумно и немного откровенно.

Но он жестоко опустил её на землю.

— Я рад, вставай на свои лапы наконец-то и слезь с моей шеи. Похоже, не врала, действительно не целовалась. Думал, такие неандертальцы уже не водятся. Вот прикол!

Ах, как ужасно. Раз и ты на земле... Что за человек, какой-то шеи ему жалко.

— Получай свою шею — рассердилась на собственную слабость Даша, — подумаешь невидаль. Я вот думаю — хорошо или плохо человеку бывает в зависимости от наложения друг на друга двух составляющих: разума и чувства. Понятно?

Озадаченный Бугор почесал макушку: "О чём эта сумасшедшая говорит..." Но срамиться не стал.

— Ясно, тебе как? — как бы, между прочим, поинтересовался он.

Она помолчала, решая сказать правду или солгать, а потом выдала оторопевшему парню:

— Как ни странно хорошо, а ты не мог бы обучить меня этому? — Незаметно для себя перешла на твёрдое "ты" после поцелуя Даша. Чего уж теперь церемониться-то. Вон пошли какие пляски. Губы в губы— почти родня.

— Чему этому, конкретно? — куражился Бугор.

Даша подумала как всё, что они сейчас делали покультурнее назвать и по доходчивее и для начала вздохнула. Вздох непременно должен был помочь, но получилось куце.

— Тому, чем мы занимались сейчас.

— А чем мы занимались сейчас? — угорал парень.

Даша наконец выдавила из себя и то шёпотом:

— Целовались...— И бегом погнала про научный подход.— Вот теоретически я всё про поцелуи знаю, а практически, как сейчас выяснилось ноль. Чувства реальные совсем другие.

— Слушаю, — уже не зная смеяться ему или плакать Бугор.— И ты считаешь, золотко, что этому можно теоретически научиться.

— Ты не хочешь понять главного— учиться надо всему. А как же иначе, — горячо защебетала, уверенная в своей правоте Дашка.

Час от часу не легче. Он с шумом выпустил воздух из груди. Это позволило удержать хиханьки.

— Хым! Неужели?! Никогда бы не подумал... Ты сама-то понимаешь что говоришь?

Как он мог усомниться в её знаниях? Доказывая свою правоту девчонка бросилась в объяснения:

— Послушай,— потрепала она его за локоть,— виной всему гормон — тестостерон и романтика, конечно. На гормональном уровне нами руководят доламин и нейролинефирин, благодаря которым мы и взлетаем на волне эйфории и головокружительного счастья...

— А ты взлетела сейчас? — перебил Бугор с уточнениями.

Этот вопрос заставил её поднять глаза вверх. Её полные удивления большие глаза встретили его взгляд так искренне, так бесхитростно, что он смутился.

— Да,— призналась она честно и серьёзно.

В нём, вернее в его груди, что-то такое необычное зашевелилось, но не собираясь вязать себя по рукам и ногам какими-то там чувствами, он между прочим заметил:

— Валяй дальше...

Она минуту постояла с открытым ртом, раздумывая над словом "валяй" и дойдя до понимания, кивнув продолжила:

— Поцелуями человек пытается выразить всю глубину своих чувств к партнёру. Целоваться нужно со вкусом, не спеша, наслаждаясь каждой секундой этого потрясающего процесса. С любимым человеком можно целоваться бесконечно долго, и это не надоедает.

— Мама моя, ты точно ходячий кошмар, какой хренотенью твоя голова набита. Тебе, и, правда, надо помочь. Но, наверное, это сделать медицине проще,— съязвил он.

Ему было смешно и непонятно. Этот живой и симпатичный ребёнок был не из сего мира. А она покончив с теорией и пропустив мимо ушей уколы, нажала на уговоры.

— Вот— вот. Помоги. Пойми, у кого я ещё научусь, — вздохнула Даша, — а ты человек чужой, уйдёшь, только тебя и видели. Никто об этом моём падении не узнает. Опять же уже целовались и та процедура не противна обоим, — уговаривала она его.— Ну как?

Он почесал макушку. С таким переворотом с ног на голову, ему встречаться не приходилось. Смех смехом, но как-то совсем незаметно он поддался её обаянию. Хорошо, что его не просто соблазнить. Вот была бы для друзей потеха: Бугор подсел на малявочку.

— А не проще завести себе парня?— добродушно заметил он, пожимая её непоняткам плечами.

У девчонки упал азарт. Она поскучнела.

— Нет времени и скучно мне с мальчишками,— отмахнулась Дашка.

— Ну, со мной ты, похоже, не скучала, — ухмыльнулся парень, убирая ей волосы со лба и поправляя упавшее кружевное крыло некогда белого фартука. Стараниями девчонки он сейчас напоминал камуфляж. — Чего вы это старьё на себя напялили?

Даша поняла, что он перевёл разговор на школьную форму советского периода и тайны из этого делать не стала:

— Девчонки так решили. Понравилось. Проголосовали. Подумали, что так действительно детством и праздником пахнет... Я поняла, раз виляешь — учить не будешь. Спасибо, что проводил, — поскучнела Даша. Перспектива остаться в неучах ей испортила настроение.

Он тут же, против воли, поторопился с объяснениями:

— Ничего ты, горе луковое, не поняла. Я научу. Вечер всё равно пропал.

— Правда, — с радости маханула ему опять на шею Даша. — Ой, извини.

— Да, ладно, чего там...— ухмыльнулся он, смутив её потрясающей улыбкой.

Чего тянуть и откладывать, к занятиям решено приступить прямо сейчас. Так сказать пока обе стороны не дали задний ход. Мало ли... Остальное уточняли по ходу. Бугор, посмеиваясь, вошел во вкус. От репетиторства его явно распирало. В такой правильной роли ему пребывать ещё не доводилось. Поэтому он подумав и прикинув начал со школы:

— Ты в школе всегда была отличницей? — уточнил он.

— Да. Это что так плохо?— насторожилась Даша.

— Ну что ты ощетинилась... Просто пытаюсь тебя понять, нам придётся общаться, как не крути,— спрятав улыбку миролюбиво заявил он. И скоренько, чтоб не повернула назад, добавил:— Где будем учиться?

Даша на минуту задумалась прежде чем очертила учебное пространство.

— Мудрить не будем, на этих ступеньках. Спустись на две ниже.

— Почему? — веселился он.

— Ты очень высокий, у меня голова устанет, и я опять на твоих руках висеть буду.

Его ответ был несколько иным, чем минут двадцать назад.

— Мои проблемы, подумаешь, у меня гири тяжелее. Что дальше?

— Получается поцелуй — спускаемся на одну ступеньку. Нет — стоим, тренируемся и так — до победы. Хорошо? — ознакомила она его с только что придуманным планом. Вот чего, чего, а планы придумывать она умела.

— Замётано. Последний вопрос — что я буду за это иметь? — с серьёзным видом поинтересовался он, сверля её личико взглядом.— Любой труд должен быть оплачен.

Дашка опять подумала и согласилась. Действительно законное требование.

— Справедливое требование. У меня есть свои накопления, я расплачусь, — предложила она изумлённому парню. Он-то пошутил, а она за чистую монету погнала. А девочка продолжила: — Я понимаю, репетиторство должно быть оплачено.

— Прикольно, так я ещё не развлекался.

— Что ты этим хочешь сказать? — не поняла его Даша.

Бугор развёл руками:

— Не важно. Сверим часы.

Даша по инерции кивнула, потом изумилась:

— Зачем?

Бугор сообразил, что шутка опять не дошла до девчонки и пробурчал:

— Проехали и поехали.

Даша взяла под пионерский салют, мол, всегда готова!

Сориентировавшись на счёт ступенек и выбрав правильное положение носов и рук, в общем, не отбрасывая на дальний стеллаж учебник, с азартом взялись за познавательный процесс. Как говорится, колесо обучения закрутилось. Очень боялась, что передумает и откажется, поэтому старалась изо всех силёнок быть внимательной, понятливой и послушной.

— В учение, я ухожу с головой, — заверяла она репетитора, — новое всегда увлекает. Нужно начать с лёгких касаний, провести губами по губам любимого человека, затем сделать несколько скользящих движений, как бы дразня его, а потом прижаться зубками к его рту, начиная нежно целовать губы партнера. Видишь, я знаю, — посвящала Даша его в теорию. — Только вот не умею.

— Я уже не удивлён, — вздохнул он, глядя жалобно на девчонку, — теперь давай реально сделаем весь этот салат.

Ему легко сказать "давай сделаем". Дашка бы с радостью, но ничегошеньки не получается. Оказалось, наука о поцелуях — это не физика, у Дашки полный завал, а тут ещё отвлекали его руки, ползающие по её спине. Очень было похоже на объятия.

— А без рук нельзя? — не вытерпела, кипя, она.

Он оторопел: "Как без рук-то? Бред!" Бугор горой встал за свою манеру целоваться:

— Возможно, кто-то и может, но я точно, нет.

— Придётся потерпеть, — уговаривала она себя, — ничего, почти получается. Говорила ж тебе, я быстро учусь. Вопрос можно?

— Валяй,— подобрел он отстояв в процессе работу рук.

А она новый вопросик припасла:

— Я что-то должна чувствовать?

— А...— раскрыл было он от удивления рот, но быстро сориентировавшись вспомнив о репетиторстве в обязанности которого входит не только целовать, но и объяснять, бодро заявил:— Безусловно, если тебе нравится человек и его поцелуи, то должна чувствовать.

Он говорил почти уверенно, но девчонка всё равно нашла лазейку чтоб посомневаться.

— Поцелуи разве, могут, не нравится?— взлетели её брови вверх.

— Если партнёр не приятен, то, естественно, не нравятся и его поцелуи. Тебе как, нормально? — поинтересовался он осторожно.

Мог бы так и не стараться с маскировочкой. Она всё равно ничего не поняла. Бестолковая Дашутка, не почувствовав хитрости, выдала, как на духу.

— Нравится, и даже очень, — радостно заявила она, — словно горячей водой окатывает меня, от макушки и до пяточек. А в сердце колокольчики звенят.

И тут же наглядно показала, как это происходит с ней.

Бугор диву давался и на всякий случай почесал опять макушку.

— Угу, полный порядок,— ухмыльнулся он. Такой забавный материал ему ещё не попадался.— Подожди, — отстранил он её от себя, — кто-то спускается с верхнего этажа.

— Не отвлекайся, это сосед, — в азарте махнула она рукой, занятая очень важным делом, но, опомнившись, заволновалась.— Ой, что теперь будет, соседи, это серьёзно.