Клятва верности 2

— Значит так, моя хорошая, — тряхнув головой, выдохнул Ход, перенимая понравившееся ему обращение Мары Захаровны. — С Богданом разберёмся. А по поводу сплетен — это был не Матвей.

— Что? — не поняла его Сима, которая вообще не ожидала подобного разговора от него.

— Сим, важна любая информация! — чуть раздражённо шепнул Ход, отстраняясь, чтобы ополоснуть лицо. Тилинг хоть и помогал заглянуть в чужие мысли, но сил на это тратилось много, хотя с Симой уже второй раз всё было слишком просто и ярко. Словно свои собственные мысли увидел. — Я с Матвеем поговорил, он всё понял и, как и обещал, извинился перед тобой. Да и сплетни — это слишком низко для мужчины. Неужели ты не замечала, каким взглядом каждый раз провожала тебя сиара Жаравина?

Сима сложила руки на груди, хмурилась, внимательно следя за атландийцем, который сушил руки в тёплом потоке.

— А при чём тут Юлиана?

Ход скептически взглянул на наивную и такую неопытную девушку и указал ей пальцем на себя.

— Сим, я само совершенство. Всё дело во мне. У тебя получилось то, чего не смогла она.

Заречина вздрогнула, словно у неё весь дух вышибли из лёгких. Обидно было, что Сильнейший показал свою эгоистическую натуру, но вдруг пронзительная мысль-воспоминание въелась в мозг — разговор с Юлианой о Ходе. Точно, она же тогда так распалялась. Очень злилась на него за то, что он отшил девушку.

— Подожди, — спохватилась Фима, положила руку на предплечье Дантэна. — А как ты узнал всё это? — поразилась она проницательности атландийца.

— О, что я само совершенство мне говорят обычно окружающие в язвительно грубоватой форме, и только ты умудряешься делать это ласково и эротично.

— Нет, я не об этом, — отмахнулась свободной рукой от неуместной шутки Фима, боясь выпустить мужчину из захвата, пока не стребовала с него правды. — Как ты узнал о сплетнях и Богдане.

— Это секрет, — строго заявил Дантэн, не желая распространяться в очевидно прослушиваемой квартире. — Тебе бы рассказал, а с другими делиться не хочу.

— С кем с другими? — вяло выдохнула Фима, глядя на ухмыляющегося атландийца и вдруг сообразила. Богдан! Он, видимо, имел в виду спецслужбы.

— Богдан не из этих. У него другие идеи.

— Сима. Сима, я говорю, я сам разберусь с Богданом, не переживай. Какие у него там идеи и чего ему от тебя по-настоящему надо тоже выясню. Ты главное верь мне и больше доверия.

— Сион Ход.

— Я же просил тебя звать меня по имени. Дантэн.

Серафима чуть смутилась, так как помнила этот момент, и он был очень мил в ту ночь.

— Дантэн, — поправилась она, а в следующую секунду чуть не задохнулась от опаляющего поцелуя атландийца, который обхватив её лицо ладонями, прильнул к ней, сметая все мысли, всё заготовленные речи. Девушка цеплялась за его китель и не могла насладиться их поцелуем.

— Эй, молодёжь, если чего замыслили, так презервативы в выдвижных ящиках шкафа. Во всех! — грозный голос бабы Мары вырвал из Фимы испуганный вскрик, и она, как ошпаренная, оттолкнула от себя Дантэна, но тот ловко обнял её за талию, крепче прижал к себе и рассмеялся. А баба Мара, приложив ухо к двери, продолжила кричать, так как не слышала, что творилось в ванной. — Там много чего интересного у меня припасено. Посмотрите, может, пригодится. Только я бы всё же посоветовала для первого раза кровать.

Серафима готова была умереть от стыда прямо в руках атландийца, и Ход даже чувствовал, что сердце у Симы стучало слишком уж быстро.

— А я думал, она хотела обогащать свой род генами атландийцев, — ехидно хмыкнул Дантэн и, ласково зарывшись рукой в волосы девушке, прижал её к себе и касаясь губами лба.

— Я... Она...

— Не извиняйся, — строго заявил мужчина, заглядывая в глаза девушке. — Это её выбор. Не твой. Нельзя осуждать других, возможно, твой выбор неверен, даже если кажется, что наоборот. Лишь время самый суровый судья, оно рассудит и покарает, а мы лишь движемся каждый по выбранному пути.

Серафима протяжно вздохнула, мысленно ругая как бабу Мару с её извечным любопытством, так и Дантэна с его загадками. Вот и пойми — обиделся он на бабулю или нет. Хотя, кажется, нет.

Атландиец не отпуская девушку от себя, открыл выдвижной ящик и взял серебристый квадратик с логотипом фирмы. Повертел и усмехнулся.

— Тебе решать, — шепнул он девушке, а та испуганно стала вырываться из объятий Сильнейшего.

— Совсем, что ли? Какое решать! Я не собиралась с тобой спать! Совсем, что ли? Это даже не смешно! Ты зачем прилетел? Только ради этого? — взвизгнула она, указывая на презерватив.

— Сим, у тебя странные реакции на блестящие прямоугольники, — весело отозвался Ход и ловко достал второй рукой золотую банковскую карту из кармана её платья. — Вот смотри! — решил провести эксперимент атландиец, демонстрируя и карту, и презерватив девушке.

Та осознала, что Дантэн просто издевался над ней. И, возможно, зря она вспылила, ни о каком сексе с ней он и не помышлял, ведь не принято же у атландийцев спать с кем попало, только с возлюбленной. Она опять опростоволосилась перед Сильнейшим, а он и рад смеяться над ней.

— Ты дурак, — обиженно буркнула Фима, ненавидя мужчину всей душой.

Дантэн жёстко усмехнулся и сделал шаг к Серафиме, пугая её своей резкой переменой настроения.

— Хам, козёл, теперь ещё и дурак — я пополняю свою копилку комплиментов. Только, Сим, не забывай, что я не землянин. Я Сильнейший.

Это было предупреждение, холодное и отчуждённое. Ни капли веселья в голосе, а жестокий взгляд Дантэна мог пригвоздить к полу. Сима прикусила язык и смутилась. Сделав шаг от мужчины, она готова была сгореть со стыда. Да, он Сильнейший. Да, он не простой атландиец, и она и так позволила себе слишком многое.

— Это вы не забывайте, что вы не в Атланде, а на Земле. Поэтому и вести себя должны подобающе, чтобы люди вас правильно понимали, сион Ход, — обиженно буркнула ему и ретировалась из ванной комнаты.

Ход дал девушке сбежать, а сам взял ещё парочку презервативов и запихал их в карман брюк. Дразнить Симу было забавно. Хотя он перегнул палку, не стоило её пугать, но и она забылась, оскорбляя его, Сильнейшего.

Когда же он вошёл на кухню, то застал разговор внучки и главы клана Заречиных на самом интересном моменте.

— Бабуля, это неприлично.

— Так и я о том же, неприлично заставлять меня ждать. Могли и другое время выбрать.

— Да мы ничем там не занимались! — нервно выкрикнула Фима, не забывая приглушать голос, явно не желая, что бы их услышал Ход.

— Да-да-да, — прервала начинающуюся истерику Серафимы Мара Захаровна, — так я и поверила. Губы алые, глазки блестят, сама пунцовая и при этом ничего вы там не делали. Ты кому рассказываешь?

— Сима, лучше правды бывает только правда. Так что нечего стыдиться её, — решил разрядить ситуацию атландиец своим появлением. Он скинул китель и повесил его на спинку стула, на котором сидела Сима, сам занял соседний, напротив Мары Захаровны. На сервированном на троих столе был чай и ягодный пирог.

— Вот, послушай умного чел...

— Атландийца, — поправила её внучка.

— Ну да, атландийца, — спохватилась бабуля, скептически оглядывая светящегося от непонятной радости Дантэна. — Итак, перейдём сразу к делу, когда вы улетаете домой?

Сима поперхнулась, а Ход прищурился, медленно растягивая губы в лукавой улыбке.

— Это не от меня зависит.

— Вот как, — отозвалась баба Мара, переведя взгляд на внучку, которая глазами строила ей устрашающие моськи. До её внучки всегда доходило всё как до высокой горы, поэтому женщина покачала головой своим мыслям и, взглянув на Дантэна, прямо ему и сказала: — Тогда надолго.

— Был другой вариант, но вы его не использовали, хотя ради этого она и здесь. Я разочарован вами. Думал, мы на одной стороне.

Мара Захаровна удивлённо вытянула лицо и, не скрывая усмешки, склонила голову к плечу, с интересом рассматривая атландийца.

— Ну вы и хитрый жук. Как по-мужски всю основную работу свалить на хрупкие женские плечи! Нет бы самому хоть что-то сделать в этом направлении.

Серафима была вся поглощена развернувшейся перепалкой. Баба Мара разозлилась, мужчина её обвинял в том, в чём она себя не считала виноватой. А весь ход разговора вращался вокруг самой девушки. И нужно было лишь уловить суть, чтобы высказаться, но, увы. Что-то неведомое для неё, но видимое лишь этим двоим они обсуждали, словно понимали друг друга с полуслова.

— У землян дурная привычка совещаться. Вы обсуждаете любое событие в своей жизни, прежде чем принять глобальные и судьбоносные решения. Ей для этого были нужны вы, и я тоже доверял вашему решению и вашему влиянию, но время шло, а результат оказался обратным. Пришлось лететь и разбираться что нет так. Я вдруг перестал быть для вас идеальным вариантом?

— Ты бы ещё полгода подождал, а потом прилетел, — жёстко рявкнула на атландийца баба Мара и встала, чтобы подойти к шкафу и достать оттуда бокалы и бутылку вина.

— Бабуль, ты чего? — не на шутку забеспокоилась Серафима. Время обеда, а никак не ужина, чтобы пить алкоголь. Бабуля обещала, что будет следить за здоровьем.

— Сядь, — приказала та в ответ на её попытки остановить, и Фимка села, а Дантэн успокаивающе похлопал её ладонь, а потом и вовсе накрыл своей.

— Ты, голубчик, уясни, я своей внучке плохого не посоветую и брак не подкину. Хочешь взять её замуж, она сама должна тебя выбрать.

— Бабуля, — предостерегла её внучка. — Я ещё здесь сижу и всё слышу.

— А вот и слушай, да на ус мотай, — недовольно полоснула внучку взглядом Мара Захаровна, протягивая бутылку вина атландийцу. Тот намёк уяснил и ловко открыл бутылку, и даже разлил в три бокала на высоких ножках.

Пригубив виноградный напиток, бабуля немного успокоилась от нападок Хода. Неожиданные обвинения были обидны. Но как же удивительно то, что мужчина изучил её внучку за какой-то месяц и отпустил домой только ради того, чтобы она вернулась к нему — сама, по собственному решению. А эта дурочка всё перевернула с ног на голову и наломала дров.

— Она в империю Лаудунь собралась, — пожаловалась Мара Захаровна атландийцу. Ход ей нравился: наглый, молодой, красивый и богатый. Власть и деньги — всё было при нём, даже привязанность к её внучке. Невооруженным взглядом видно, что за девчонкой он прилетел. А Фимка не понимает его, выискивает подводные камни, копается, боясь довериться. Сложно с ней будет атландийцу, хотя, может, это ему и нравится в ней.

— Её решение, — мягко отозвался Ход и потрепал Симу по волосам, правда, не удержался и легко дёрнул её за локон.

— Ай, — возмутилась та, удивлённо глядя на атландийца.

— Хочет делать глупости — пусть делает. Потом умнее станет.

— Я бы хотела, чтобы обошлось без жертв, — высказала свои пожелания баба Мара, с улыбкой наблюдая за обиженной внучкой и веселящимся за её счёт мужчиной. Они хорошо смотрелись вместе. Красивая пара. Даже четыре пальца вместо пяти не напрягали Мару Захаровну, так как всё компенсировал острый ум инопланетянина.

— Без жертв не получится, — тут же отозвался атландиец, не переставая улыбаться. — Всегда приходиться чем-то или кем-то жертвовать.

— Вы о чём! — возмутилась Серафима, а баба Мара расслабилась окончательно и подарила атландийцу тёплую улыбку.

— Обожаю красивых и наглых, — с придыханием заявила она, а Дантэн подмигнул Маре Захаровне и отсалютовал ей бокалом вина.

— Кто-нибудь объяснит мне, что за жертвы? — не выдержала Серафима этих неясных ей намёков. — Вы о ком?

— Ну точно не о тебе, моя хорошая, — ласково отозвалась баба Мара, воззрившись на Сильнейшего поверх бокала с вином. Тот молча кивнул, подтверждая её слова, и та совсем растаяла. Вот что значит настоящий мужчина.

— Жаль, мы раньше не встретились, — мечтательно вздохнула Мара Захаровна.

— Как это не обо мне? Вы что думаете, я не поняла, что вы меня тут уже поделили! — обиженно одновременно с бабулей выкрикнула Сима и, вырвав руку у Дантэна, заставила его взглянуть ей в глаза. — Вы меня совсем за дуру держите?

— А у вас таких, как ты, много? — задала ещё один вопрос бабуля, попытавшись шикнуть на разошедшуюся внучку.

— Я неповторим — это раз. Дуры меня никогда не интересовали и не будут, однозначно — это два. Ещё вопросы? — с лёгкостью справился с любопытством двух женщин Ход и сам был собой доволен. Хотя конечно ещё полчаса и он сорвётся. Сима упорно пыталась пробраться через щиты, да и биополе бабы Мары агрессивно пощупывало его на слабые места.

Фима замолчала, моргая глазами. Это удивительно приятно. Даже больше — невероятно приятно сидеть рядом с ним, слушать его голос и комплименты, пусть и нестандартные, но такие желанные. Хотя она и сама хороша, обзывала атландийца больше, чем в открытую признала, что он невероятно привлекательный мужчина. С ним ей было всегда интересно общаться. Каждый раз он преподносил ей что-то новое, то, над чем нужно было думать, заставлял выискивать ответы.

— Да куча! — взорвалась Фима. — Одни вопросы в голове и ни грамма ясности.

— Моя хорошая, всё очень даже просто, — уставилась на неё бабуля так, словно внучка опять ляпнула глупость. — Он в тебя влюбился и прилетел, как ты и мечтала. Бери его — он весь твой. Что тут непонятного?

Серафима в изумлении закрыла рот, который так и норовил опять открыться от удивления и прямолинейности бабули. Она даже не могла сразу сообразить, что, собственно, её удивило больше: довольная улыбка Дантэна или не менее коварная ухмылка старшей родственницы.

— Прямо весь? — не нашлась спросить ничего умнее девушка, схватилась за бокал и выпила залпом, чтобы избавиться от сухости во рту.

— Весь, — кивнул Дантэн, наблюдая, как покраснели щёки Симы, как загорелись её глаза алчным огнём, как занервничала она, боясь свободы выбора, которую ей так легко предоставили.

— А разве ты прилетел не потому, что узнал, что я улетаю...

— Поэтому, — кивнул Ход, умиляясь борьбе с сомнениями Симы. Она была и рада, и раздосадована, и сбита с толку, и почему-то опять не верила ему.

Фима поджала губы, недовольно глядя на мужчину. Неужели он стал ей лгать? Ведь как только девушка приняла приглашение поработать в империи, так и двух недель не прошло, как Ход прилетел за ней. И дело было всё же в клятве, которую она ему дала, а уж точно не в ней самой. Хотя зачем он постоянно её сбивает с толку своими поцелуями и улыбками. Лучше бы сразу сказал, что она сделала не так и за что наказывал. Угадывались звенья одной цепочки последовательности событий, но это его странное поведение никуда не вписывалось.

— Я думала, ты прилетел меня...

— Ой, всё, забирай её, вези, куда ты там хотел, видеть уже не могу её кислую мину, делай с ней что хочешь, но чтобы она улыбалась. Усёк? — не выдержала баба Мара. — Я даже готова тебе за это заплатить. Только увези её. Увези.

— Бабуля, это уже не смешно, — резко дёрнулась девушка, вставая, но Дантэн тоже встал, хватая Симу за руку.

— Что бабуля! — взбеленилась та в ответ. — Этот обвиняет меня во всех тяжких, ты тут как привидение сидишь, рыдаешь в своей комнате. А у меня, между прочим, сегодня свидание! Прямо здесь, в этой квартире. Так что пообщайтесь вдвоём, выясните свои отношения, и завтра вечером возвращайся с подробностями.