Рояль вице-адмирала Руднева

Руднев мотал на ус:

— А бомбомёты?

— Поставим две штуки на корму. Они хороши тем, что могут стрелять бомбами, взрывающимися на глубине, или накрыть преследователя одним залпом из двенадцати снарядов. Плюс мы свинчиваем торпедные аппараты.

— Минные, — поправил его Руднев, — скажите-ка, а чем вам мины не угодили? Вроде бы это перспективное вооружение, я видел на ваших крейсерах по каждому борту по два трёхтрубных аппарата...

Руднев был рад послушать специалиста, так как при беглом прочтении морской энциклопедии он не вникал в текст, не более, чем мог, пробегая глазами. Однако, молодой офицер, тут же разъяснил:

— На наших кораблях установлены ТА с торпедами, прежде всего как оружие против подводных лодок на глубине. Если я не ошибаюсь, дистанция пуска современной вам торпеды такова, что японцы превратят Варяг в решето, если подойти так близко. Плюс низкая эффективность торпед — от них можно просто уклониться. Наши торпеды самонаводящиеся и могут идти под водой около тридцати миль, не оставляют следа. Поэтому для Варяга торпедное вооружение — лишнее. Это маленькая миноноска, в разгаре боя может подойти к врагу на дистанцию пуска и выпустить мины. Перед своей смертью, конечно же. Находясь на борту торпеды представляют большую опасность для всех, кто на палубе, поэтому их убрали.

* * *

Всеволод Фёдорович сидел в глубоком кожаном кресле на мостике. Всё-таки потомки позаботились о такой мелочи, как удобство капитана. Кожаное кресло с бронированной спинкой предоставляло дополнительную защиту от осколков сбоку и сзади, а так же удобство.

Руднев осмотрел, как Хьярти копошится возле БИУСа. Компьютер представлял из себя пульт, с сидячим местом и столом, усеянным различными кнопками, тумблерами, индикаторами и светящимися надписями.

Хьярти включил свою шайтан-машину. Руднев не без интереса наблюдал. Парень сел за пульт и щёлкнув большим тумблером, посмотрел на экран радара, закрытый влагозащитным и ударопрочным стеклом. Радар показывал какую-то ахинею, половина вида была засветкой. Короче, никакого результата. Хьярти усмехнулся и провёл моделирование боя: включил тумблер питания основной системы, дождался, пока загорится надпись "ГОТОВ", включил тумблеры автоматических систем. Каждая из систем включалась отдельно и сигнализировала, если сигнал потерян. Конечно, провода БИУС были укрыты в стальные трубы под бронепалубой, но тем не менее, перебить их могли, как и повредить сами устройства.

Для Хьярти работа над БПК "Варяг" стала интересной технической задачей. В то время как Палавенов твердил Рудневу о том, какие бы машины не изобретал Хьярти, воевать придётся людям.

На мостике было светло, светодиодные лампы-плафоны освещали всё довольно недурственно. Но тем не менее, за окном стояла непроглядная тьма. Шумные работы закончились, башню всё-таки сварили и установили на специальное устройство, которое приварили к стальному основанию, а бимсы накрепко приварили к шпангоутам. Теперь огромная объёмистая серая башня, с круто скошенными углами брони, занимала почти половину всей носовой части крейсера. Потомки и правда пришли с готовыми устройствами, которые разработали специально для варяга. Даже этот БИУС был подготовлен...

Тишину прервал Хьярти:

— Первые прототипы БИУС появились сразу после этой войны. На английском флоте. Потом — на немецком. Первые испытания позволили достичь небывалой точности стрельбы — одиннадцать процентов попаданий при стрельбе с движущегося корабля по движущейся цели на большой дальности, — он говорил и одновременно работал паяльником, соединяя провода с выводами тумблера, — английский агент, который наблюдал за немецкими испытаниями принёс эти данные в морское министерство... но был поднят на смех, ему не поверили, посчитав, что ему слили дезинформацию. Такая точность была невозможна, а люди просто ещё не поняли, какой ящик пандоры они открыли в лице автоматизации расчётов. В нашем времени развитая компьютерная промышленность для страны поважнее сильного флота. Потому что первый бой — бой за превосходство своих компьютерных систем над системами противника. Бой за надёжность шифров, скорость и точность принятия решений, возможность закрыть свои каналы обмена информацией от подслушивания противником.

Хьярти допаял провод и вкрутил тумблер на место со словами:

— Первоначально БИУС был СУАО, системой управления артиллерийским огнём. Потом, в середине двадцатого века к СУАО добавили радары, а потом научили системы обмениваться информацией о том, что видят радары того или иного корабля и объединять это в единую картинку. Со второй половины двадцатого века прогресс в электронике шёл так быстро, что компьютеры, бывало, устаревали ещё до того, как успевали утвердиться на рабочих местах. А их цена падала, в середине века компьютер занимал целое крупное здание. К концу века компьютер вдесятеро более мощный люди носили в кармане или портфеле. БИУС трансформировался в некое электронное подобие разума. БИУС собирала все данные, со всех датчиков, выдавала картинку, распределяла цели и очерёдность их уничтожения, определял требуемый тип снаряда и просчитывала траекторию полёта снаряда или управлял ракетой... Она же обрабатывала данные о полученных повреждениях, активировала системы пожаротушения и выключала повреждённые системы корабля. Короче, это некое... — Хьярти задумался, — некое подобие бесплотного духа, который следит за всем, незримо присутствует везде и помогает в меру своих сил. Более того, как утверждают учёные, в далёком будущем мы сможем создавать компьютер, который будет осознавать себя как личность. Организм, живущий не в теле из плоти и крови, а в машине феноменальной сложности. Но это будет не в этом и не в следующем тысячелетии — это точно.

— Весьма... любопытно, — Руднев по-новому посмотрел на ящик с тумблерами, — ваша машина, надеюсь, не будет травить анекдоты в моё отсутствие?

Хьярти улыбнулся. На его лице была заметна усталость от долгого рабочего дня:

— Кстати, конкретно этот компьютер можно научить травить анекдоты. Но пока что он будет травить кое-что другое, — парень поднялся, подойдя к передней части мостика, к лобовому стеклу, — смотрите.

Над лобовым стеклом, Хьярти не знал, как оно точно называется, была панель, на которой была дюжина кнопок. Кнопки были большие, грибовидными, под каждой из них — надпись. Кнопки светились в темноте, как и надписи. Хьярти пояснил:

— Это речевой оповещатель. В компьютер записана речь — короткие фразы. По всему кораблю установлены динамики, на верхней палубе — мощные громкоговорители. Сейчас к компьютеру подключены только динамики мостика.

Хьярти хлопнул по одной кнопке и по мостику разнёсся приятный мужской баритон, чётко поставленным голосом сказавший:

— Всем занять свои места согласно боевому расписанию.

Хьярти нажал на соседнюю кнопку:

— Человек за бортом!

Дальше оба прослушали остальные команды речевого оповещателя, которые могли предназначаться всему кораблю и соответственно передавались по общей сети. Такими например были "Вахтенному матросу подняться в рубку" и ему подобные.

Руднев довольно флегматично понажимал кнопки:

— Это будет слышно везде? Тогда однозначно — это очень полезная вещь.

— Да. Теперь настал момент, которго мы все так долго ждали! — Хьярти оживился. Руднев тоже, — проверка системы наведения орудий. Начинаем моделирование боя!

Хьярти подошёл к пульту БИУСа, Руднев стоял рядом. Объяснение по использованию системы было кратким, Хьярти просто озвучивал свои действия:

— Так, вот этим ключом включается вся система. Ключ — что бы какой-нибудь подвыпивший матрос, заглянувший на мостик, не мог включить Систему. Далее — Хьярти щёлкнул тумблерами, — включаем системы автоматического сбора данных. Три метеостанции — на рубке и на марсе мачт. Далее — включаем питание и подачу информации на орудия. К примеру, это вон те орудия, — он махнул рукой. За окном были видны силуэты шестидюймовых орудий в свете дежурного освещения.

— поскольку радар не выдаёт тут картинки — слишком много всего и слишком близко, мы вводим данные вручную. Дальность — две тысячи метров, уж простите, но в кабельтовых указывать неудобно. Дальность — две тысячи, снаряд — бронебойный — номер два. Вводим и...

Руднев своими глазами видел, как зашевелились башни. Абсолютно синхронно орудия повернулись в сторону стоящего недалеко французского "Паскаля" и взяли того на прицел. Вернее, нацелились они чуть выше.

— И?

— Всё. Пушки нацелились на цель, отсюда можно отдать команду — Хьярти постучал по кнопке, — огонь по готовности, или залп. После этого радар берёт цель на сопровождение и наводит орудия на неё, автоматически. Так же можно вводить данные для каждого нового залпа, или отдать команду стрелять только одному орудию. Отсюда же управляются и бомбомёты, которые поставят завтра утром.

— Я думал... это будет сложнее.

— Это сложно, — вздохнул Хьярти, — теперь — спать. Я и так спал в последний раз на бушлатах в кладовке.

Руднев выделил Хьярти койку в офицерской каюте...

* * *

* * *

Граждане, уважайте пешеходов!

Во времена остапа бендера это звучало иначе, чем в конце века. Машин в стране было мало, поэтому такой спич в самом начале "Золотого Телёнка" выглядел несуразно.

Руднев Всеволод Фёдорович задумчиво смотрел на машину, которую Хьярти привёз, среди прочих. Это был легкобронированный тигрёнок, с средним таким уровнем комфорта. Всеволод Фёдорович только что был отвезён в посольство, где он передал кое-какие документы послу.

— Теперь можно и в море, — он отвернулся от разглядывания машины.

* * *

Организация боя — это дело феноменальной сложности. Сложности и слаженности, в бою не бывает тех, кто ничем не занят, в бою у каждого солдата и матроса есть дело. Руднев прекрасно понимал, насколько сложное это дело — организация боя. Его команда была далеко не старой и притёртой, поэтому надеяться на это было нельзя, нужно было самому организовывать всё.

Палавенов оказался человеком грамотным, хорошо знающим дело, поэтому он оказывал посильную помощь.

Первый же бой вышел комом, Варяг отошёл от берега на две дюжины миль и дал залп, как учили, с пристрелочным выстрелом. Залп по мишеням получился довольно сумбурным. Попасть так и не удалось, люди пока ещё плохо ориентировались в том, как надо стрелять в новых условиях. Поэтому комендоры орудий стояли и не знали, что им делать — ведь орудия наводились автоматически. Пришлось Рудневу, Палавенову и артиллеристам с эскадры Абстерго решать такие вопросы — распределять роли и команды. Теперь комендоры обязаны были следить за точностью наводки и скоростью подачи боеприпасов. Работы накидали всем.

Однако, в первом же учебном походе моряки обрадовались всем нововведениям. Прежде всего — с борта крейсера были свинчены воздухозаборники, коих было много, вместо них поставили обычные ящики вентиляционных систем, с мощными вентиляторами внутри, создающими поток воздуха. В трюмах варяга стало ощутимо свежее и ощутимо светлее — в каждом, даже самом маленьком отсеке, было электрическое освещение. Главные неудобства службы на корабле — внутри душно и темно, были побеждены. Поэтому все матросы были готовы благодарить пришельцев, даже не зная, кто они и зачем тут.

Больше всего возмущался Антон, штатный гальванер варяга, то есть электрик. Без его ведома и спросу содрали всю проводку, положили новую, да ещё и провели везде электричество... Шутка ли?

Руднев сидел в своём глубоком кожаном кресле, высоком, таком, что бы было видно всех работающих на мостике офицеров. Артиллерист, обслуживающий станцию орудийной наводки, говорил больше всех на мостике. Всеволод Фёдорович глубоко вздохнул и перевёл взгляд на рулевого. Рулевой в последнее время получил в своё распоряжение два простеньких рычага — ток и реверс. То есть рычаги для управления температурой в котлах и реверс для быстрой смены направления движения и скорости винтов.

Внешний вид крейсера изменился до неузнаваемости. Больше не было шлюпок и их держателей на бортах, шлюпки закрывали всё, внося во внешность крейсера элемент хаоса. На носу крейсера стояла угловатая башня из которой торчали два десятидюймовых орудия. Четверть метра — это не шутки, такие пушки внушали уважение одним своим видом. Мачты... мачты были, но с них сняли весь такелаж и обрезали, оставив только торчащие вверх штыри. То есть никаких мачт, по сути, не было. Избавившись от этих архаизмов, крейсер стал больше походить на корабли середины века, вид портили только трубы и прямой нос, из-за которого варяг был похож на типичный "утюг" начала века. Казематные орудия, которые были установлены под верхней палубой, были сняты — вместо них из казематов торчали стволы орудий Б-13. Сто тридцать миллиметров — это почти что основной калибр — сто пятьдесят два миллиметра. Шесть дюймов.

Так же орудия Б-13 поделились с варягом своими полубашнями — только они были изготовлены из особо прочного сплава и могли выдержать прямое попадание бронебойного снаряда. Но только пару-тройку попаданий. Полубашни закрыли все шестидюймовки, а так же механизмы и комендоров орудий, защищая их от поражения осколками.

Над рубкой стояла РЛС типа "Фрегат", на марсах — закрытая радиопрозрачной бронёй РЛС "Пума", все три РЛС имели различные характеристики, что бы не путать отражённые сигналы друг друга. РЛС выглядела как большой серый колпак над рубкой, а так же маленькие плоские вращающиеся, в специальных ветлюгах на марсах.

Но даже станции орудийной наводки, видевшие цель, не могли обеспечить идеального её поражения, что привело Руднева в ярость. Корабль ведь оснастили таким радиолокационным вооружением, а всё дело было запорото попросту из-за организационных ошибок.

Засучив рукава, Всеволод Фёдорович, вместе с офицерами-пришельцами пошёл думать и давать пендели всем. Досталось на орехи немало, причём, всем без исключения. Первыми получили втык комендоры орудий — за то, что пытались делать всё по инструкции, несмотря на то, что это была уже устаревшая информация. Потом — втык получили артиллеристы на марсах, которые раньше стояли у тридцатисемимиллиметровых пушечек, а сейчас — просто балду пинали. Стрелять из инфильтратора могли и двое, один ведёт огонь, второй — обеспечивает подачу боеприпасов. Всё-таки пулемёт сжирал патроны из огромного ящика за считанные секунды.

Руднев недовольно прохаживался перед строем матросов:

— Значит так. Вы будете учиться воевать со всем тем, что нам поставили. Это значит — тренироваться с утра до ночи и с ночи до утра! Особое внимание кочегарам и машинистам, — Руднев осмотрел людей из этой команды. Почти сотня человек, — поскольку котлы у нас модернизировали, ваши услуги больше не требуются. Посему вы будете работать на палубе, подносчиками боеприпасов, дело вам найдётся, будьте уверены. Почему я должен за вас думать? — Руднев гневно сверкнул глазами, — вы что, не видите, где на корабле требуется ваша помощь? Так, все кочегары поступают в подносчики боеприпасов, руки у вас сильные, то что надо для длительной стрельбы.