The Elder Scrolls. На изломе времён

Это были самые настоящие Изгои, всего девять человек, небольшой разбойный отряд, призванный грабить путешественников и разорять караваны. Но даже эти девять человек были непосильной задачей для одного воина, при этом ещё и прикрывавшего своего явно недееспособного товарища.

— Хо-хо,— осклабился некто, явно их вожак, — Да их же двое, братья, один вон, в штаны навалил! Кстати, молодчик, можешь не сдаваться, мы тебя всё равно убьём медленно.

— Моя душа взбодрилась! Посмотрим кто, кого и сколько отправит в могилу! — Браво крикнул Эйвинд и сделал широкий круг молотом, равномерно перемещаясь вокруг застывшего Варди, при этом несколько нападавших чуть не попали под сильный удар, — Я не дам вам моего друга в обиду!

— Да что вы встали, придурки, нападайте со спины! Он всего один! — тряся грязными патлами призывал вожак.

Конечно, Эйвинд никогда не считал себя везучим, скорее даже наоборот, учитывая всё его прошлое, но сегодня он был готов поменять своё мнение. Внезапно и тихо на самих Изгоев кто-то напал, уложив двоих. Их тела просто осели на землю, образовав брешь в окружении. Присмотревшись лучше, Эйвинд увидел двух воинов в лёгкой броне, эффектно схлестнувшихся сразу с четырьмя противниками (на самом деле сражался только один, второй стоял неподалёку и наблюдал за боем), в том числе и патлатым предводителем. "Оставшиеся трое, видимо, мои! Это вам, ребята, не медведей в капканы ловить", — встрепенулся он и начал своё наступление, спокойно и без суеты.

Суть боя с молотом довольно проста: из-за тяжести навершия, воин, пользующийся им, быстро выдыхается, у него устают руки. Поэтому опытный боец старается свести пустые размахивания к минимуму, уничтожая противника, зачастую, одним-двумя мощными ударами издалека, либо наседая на него своей массой, сбивая с ног, как таран, а затем добивая его. Любой пролетевший мимо цели удар непременно разворачивал бойца, подставляя открытый бок под удар, поэтому те, кто избрал своим оружием молот, предпочитали тяжёлые доспехи, закрывавшие их со всех сторон. Также у боевого молота был ещё один плюс: если удар металлического наконечника достигал цели, то не имело значения, какие на тебе надеты доспехи, как минимум ты сломаешь рёбра, в самом плохом случае — заработаешь разрыв внутренних органов.

Физическая сила Эйвинда была выше среднего уровня, что позволяло ему использовать молот дольше. Однако отсутствие тяжёлой брони делало лихорадочные размахивания оружием нежелательным.

Первый пал почти сразу: пожелав быстро закончить бой, мужик бросился вперёд, размахивая самодельным топором. Его самонадеянность была для него роковой — единственный точный удар стального молота пришёлся ему в левую часть туловища, а хруст костей и утробное бульканье возвестило о выходе противника из строя. Зато его спутники были рассудительней: нападая следом за первым внезапным атаками с двух сторон, им удалось заставить Эйвинда уйти в оборону и, прикрываясь рукояткой молота, отбиваться от атак с разных сторон. "А вот тут мне бы пригодились доспехи помощнее", — размечтался воин. В конечном итоге, его плечо зацепил меч, выглядевший как пила, и явно сделанный из заточенных костей. Радость Изгоя была недолгой: оглушив одного из них ударом рукоятки, Эйвинд, не обращая внимания на боль, развернулся и, используя свой поворот, со всей силы направил молот туда, где по его представлениям находился враг. Чувства как всегда его не обманули, противник был удивлён скоростью, с которой воин с тяжеленым двуручным молотом отражал удары относительно лёгких одноручных мечей. Соединив силу самого Эйвинда и разгон оружия, боевое навершие глубоко вошло в тело дикаря, не защищённое никакими доспехами. Это ещё не конец, расслабляться было рано, последний воин за последнюю секунду успел восстановить равновесие, и, посмотрев перед собой, успел заметить лишь несущегося на него Эйвинда, который мощным тычком своего молота уронил своего противника на землю и добил.

— Варди, очнись, придурок! А ну живо пришёл в себя! Сколько ещё ты будешь дрожать тут, а? — нещадно тряс он товарища, спрятавшегося в стороне от боя, — А я-то думал, что ты можешь нормально сражаться!

— П-п-прости м-м-меня, я просто совсем испугался, ведь их так много, что я подумал, что нам крышка, что мы совсем, в смысле, умрём, я подвёл так сильно, — неразборчиво залепетал Варди, оправдываясь перед нависшим над ним спутником, — Я правда даже пошевелиться не смог!

— Зато теперь-то смотри, как разговорился — насмешливо вмешался в разговор один из пришедших на помощь незнакомцев, — Кстати, у тебя кровь из плеча идёт!

— Я заметил, и не лезь к моему другу, незнакомец. Хоть ты и спас нас, но не оскорбляй моего товарища, когда ему плохо!

— Да ты же сам только что...

— Прекрати, Герберт, воин с молотом прав, не опускайся до насмешек. Что до тебя, уважаемый, то ты ранен в плечо, на глаз скажу — сильно, — совершенно спокойно и даже поучительно высказался второй спаситель, вблизи оказавшаяся девушкой. Судя по окрасу кожи — редгардкой, — Стоит заняться ей.

— Эй, бабуся, всё уже давно стихло, можешь выходить! — крикнул в пустоту парень по имени Герберт.

— Всё уже кончилось? — внезапно вынырнула из-за скалы женщина, которая даже издалека казалась очень высокой, — Вот молодцы, молодёжь, не зря я на вас положилась, храни вас Стендарр!

"Альтмерка, а эти двое — её сопровождение", — понял Эйвинд, пока женщина не подошла поближе. Её лицо было покрыто морщинами, радужка глаз выглядела потускневшей, а волосы уже давно были седыми.

Альтмеры, или же Высокие эльфы, были самой высокой, долгоживущей и магически одарённой расой в Тамриэле. Дожить до трёхсот лет было для них обычным делом. На своей родине, острове Саммерсет, альтмеры начинали познавать самые разные магические искусства с детских лет, становясь мастерами магии в относительно малом для них возрасте. Также отличительной чертой этой расы было высокомерие, в разной степени проявлявшееся у всех представителей. Много лет назад остров Саммерсет, заключив союз с Валенвудом и Эльсвейром, заново создал Доминион Альдмери, новое государство, отколовшееся от Империи. Доминион развязал великую войну, которая закончилась подписанием мирного договора под названием "Конкордат белого золота". Кстати, слово "альтмер" состоит из двух слов на древнем языке: "альт", что значит "старый", и "мер", что переводится как "эльф". Таким образом, всех эльфов Тамриэля, а именно: альтмеры, босмеры, данмеры, двемеры, фалмеры и так далее, — можно было назвать одним словом — меры.

Альтмеры практически не изменялись внешне при взрослении и старении, поэтому видеть эльфийку с седыми волосами было весьма необычно.

— Ой, боги мои великие, да у тебя кровь идёт! — заявила пожилая эльфийка Эйвинду, — Так не годится, сейчас я тебя залатаю!

— Право, не стоит, само заживёт.

— Ты ещё поперечь старушке! А ну живо сел на камушек и показал мне плечо. Ой только подальше от этих трупов, меня с них тошнит, особенно от тех, что ты уложил,, верзила. Всякую рану нужно лечить, мало ли, где валялась железяка, которой тебя пырнули? Хочешь столбняк подцепить, или костоломку? С этими штучками ты так не повоюешь, ох, храни тебя Стендарр! Скорее бы прийти в Маркарт, сил нет уже шагать, мне ведь не сорок!

"Верзила" не понаслышке знал, что спорить с женщинами — себе дороже. С пожилыми — тем более. Поэтому он предоставил эльфийке возможность охать и ахать над небольшой царапиной, которая на поверку оказалась не такой уж и маленькой.

Эйвинд думал, что она просто наложит повязки и стандартными методами попытается остановить кровь, но не тут-то было. Альтмерка просто наставила на плечо свою руку, и из неё полился оранжевый свет. Раненый даже удивиться не успел, как усталость от боя улетучилась, а рана начала затягиваться на глазах и, в конце концов, совершенно исчезла, даже шрама не осталось.

— Ну, вот так нормально, — скептически оценила свой труд целительница.

— Что за колдовство?!

— Колдовство?! Это магия восстановления, молодой человек! То, что ты только что видел — не ярмарочные фокусы, которые творит каждая третьесортная ведьма. Кстати, твоя рана была несерьёзной, нечего было меня звать! — сварливо заворчала бабушка, явно забыв, что сама напросилась помочь.

— Спасибо, бабушка... Эм, у меня есть к вам всем просьба: можем ли с Варди пойти с вами до Маркарта?

— Что?!! Хватит с меня мужиков, вы ведь наверняка не мылись с рождения, ещё заразу какую занесёте!

— Я уверена, что уважаемая мадам Лаффориэль не будет против дополнительной охраны? — учтиво подсказала редгардка, — К тому же, совершенно бесплатной.

— Что ты сказала? Ну раз ты так считаешь, то я, безусловно, не против, на вид ты и вправду сильный, верзила.

— Тогда, полагаю, пора представиться, моё имя — Зафер. Юноша, который бесстыдно обирает тех поверженных Изгоев — Герберт, он любит говорить о своих подвигах, ибо хвастовство — порок всех молодых людей.

— Моё имя — Лаффориэль, жрица девяти богов и, смею заметить, целительница высшего разряда! Я путешествую по городам Тамриэля и несу слово Мары и остальных богов народу этих печальных земель, а эти достойные моих слов мужи меня сопровождают. Только вот если бы они ещё не разговаривали...

— Леди Лаффориэль, я же не мужчина..., — попыталась поправить редгардка.

— Рад знакомству, — собрал всю свою вежливость Эйвинд, — Меня зовут Эйвинд, а моего товарища зовут Варди Золотая Жила, мы путешествуем до Маркарта, — представил он себя и стоящего у него за спиной Варди.

— Тогда давайте же уйдём с этого побоища, неужели мужикам нравится стоять среди трупов?

— Леди Лаффориэль, я же не мужчина..., — попыталась повторно поправить альтмерку Зафер.

Пятеро путников решили разбить лагерь на небольшом уступе, возвышающемся над рекой Карт. Разведя костёр из только что собранных можжевеловых веток, новоявленные спутники сидели и мирно занимались своими делами: Герберт не переставая полировал свой красивый меч, покрытый серебром, как он пояснил: специально чтобы убивать нежить. Зафер, эта поражающая своей вежливостью редгардка, тихо переговаривалась с Эйвиндом о преимуществах двуручного оружия, а Лаффориэль тихо бурчала себе под нос и скрупулёзно что-то писала в книжке.

К слову о редгардах. Темнокожие и черноволосые жители западной страны, Хаммерфелла, редгарды были не только одними из самых умелых воинов, но и, в отличие от орков, обладали очень высокой дисциплиной. Когда-то Хаммерфелл входил в состав Империи, но после Великой войны он стал отдельной страной, почти вся территория которой — пустыни и скалы. Тяжёлые погодные условия и частые войны сделали из редгардов самых крепких людей всего Тамриэля. Но сами они не с континента. Когда-то редгарды обитали на другом континенте, Йокуде, но катастрофа, спровоцированная их магами, привела к погружению целого континента под воду. Мама Варди часто рассказывала, что когда она бывала с экспедицией на Йокуде, точнее, на том месте, где под водой лежал город, можно видеть, как из-под воды торчат ещё сохранившиеся вершины самых высоких башен.

Варди, который с той битвы так и не проронил ни слова, тихо сидел, смотрел в огонь и размышлял. "Довакин бы так не поступил! Если бы эта троица нас не спасла, то мой поход бы закончился, едва начавшись. Я не могу проиграть так быстро, да я вообще не могу позволить себе проиграть. Я верну вас, мама, сестричка, обещаю".

Скользнув взглядом по окружающим, Варди разглядел надпись на обложке книги, которая мгновенно раскрывала всю суть занятия пожилой эльфийки: "Мемуары Лаффориэль".

Мемуары Лаффориэль. Имперский город

Поразительно, сколько всего я вспоминаю сейчас, выписывая эти строки. Альтмеры, обладая очень долгой жизнью, в придачу наделены очень хорошей памятью. Ну а теперь к делу!

Я родилась в 381 году третьей эры (и я ни капельки не уменьшаю, мне и правда слегка за 250, ну или не слегка). Первые сорок лет моей жизни я жила и училась в Алиноре, на острове Саммерсет, обучалась священной школе восстановления в храмах и академиях столицы! Но сейчас не об этом! Эти первые сорок лет довольно скучные для повествования, так что я опишу их потом.

Как только мне исполнилось сорок лет, я официально окончила академию со степенью эксперта школы восстановления (к слову, мастера я получила только спустя 20 лет). И уплыла. Да, мне редкостно надоел этот проклятый остров. Поэтому я и сбежала, прямо в столицу, Имперский город, чтобы продолжать своё обучение, ну и просто, потому что могла. С собой у меня был лишь мешочек монет, да ворох предрассудков обо всех расах Тамриэля.

Башню белого золота — символ Имперского города, видно за многие мили от самого города, поэтому проблем с ориентирами не было. Первым делом я устроилась в гостинице — если честно, я и тогда её названия не запомнила. Дёшево и паршиво, да и, по-моему, это был притон.

За два дня я обошла весь город. Это и вправду было великолепно, особенно огромный храм посреди Храмового квартала, ещё зелёная императорская тропа — весьма милое и тихое местечко последнего упокоения многих императоров и знатных людей и прекрасный район знати — Талос Плаза.

Но не всё было так же прекрасно, как на страницах путеводителя. Я почти сразу поняла, что местные люди отличаются своей мелочностью, щепетильностью и жаждой наживы. Каждый первый был готов обсчитать, обокрасть, оговорить тебя или втюхать тебе какую-нибудь бесполезную и очень дорогую вещицу. Вы, наверняка, догадались, что меня развели на септимы бесчисленное число раз! К тому же у местных святош была монополия на оказание медицинских услуг, так что мне приходилось лечить нищету и чернь в портовом районе за еду, а не богачей и элиту. Мерзко и грязно! Эй, умерьте своё негодование, мне было всего сорок, можно же мне простить немного лицемерия, ну или много...

Так или иначе, в скором времени денег у меня совсем не осталось. Я подрабатывала официанткой, подумать только, ОФИЦИАНТКОЙ! Если бы я знала, какой великой стану в будущем, я бы ни за что не стала мыть отвратительную посуду. Мне мужики всю жизнь говорят, что я веду себя как уборщица в трактире, как грубо!

Как-то раз я допоздна задержалась в портовом районе, очередь к целителю, особенно почти бесплатному, была просто огромна. Когда я, как обычно, начала совой ежедневный подъём вверх, к стенам самого города (сейчас я такой подъём бы не осилила), мне привиделось движение на дороге и разговор явно не в добром тоне.

— Да уж, малой, совсем заворовался! Давай, гони денежки, а не то мы тебя отправим на общественные работы, в "уплату штрафа", хе-хе-хе, — услышала я, как приблизилась.

— Отдай, стражье дерьмо! Это мои кровные, свиное рыло, я эти клятые 15 септимов, мать твою, сегодня целый день выпрашивал! Убери руки прочь, от тебя разит борделем!

Подобный поток "лестных выражений" мне никогда не доводилось слышать на своей родине, так что я решила подойти ещё ближе и послушать.

— Ах ты, грязный попрошайка, мало того, что попрошайничать незаконно, так ты ещё и сопротивляешься страже! Знаешь, я передумал, я поколочу тебя до полусмерти и заберу деньги, а завтра снова так же поколочу! — взбеленился стражник, впрочем, чего и следовало ожидать после "стражьего дерьма" и прочего.