Сначала все было хорошо. Рута с интересом смотрела на других детей, не пытаясь приблизиться, но и не убегая, но тут ей на глаза попалось яркое детское ведерко с лопаточкой. Рута, радостно устремилась к нему. Однако когда она его схватила, хозяину ведерка, мальчику чуть старше Руты, это не понравилось, и он попытался отобрать свою собственность, Рута не отдавала.

Настя направилась к ней, ласково приговаривая: "Руточка, отдай ведерко мальчику, это его ведерко, а мы пойдем домой, и принесем наши игрушки!", — но Рута ее не слушала, намертво вцепившись в сокровище. Мальчик, не сумев вырвать свою игрушку, схватил пластмассовую лопатку и стукнул Руту по голове, от неожиданности она выпустила ведро, которое тут же подхватила мама мальчика, также поспешившая на драку.

Насте было обидно за дочь, но в тоже время она понимала, что девочка не права, поэтому она взяла дочку за ручку и хотела увести домой, но не тут-то было. Рута резко вырвалась из ее рук, и резко взмахнула кистями. В ту же секунду облако песка поднялось из песочницы и замерло на уровне поднятых рук девочки, Рута опустила руки, и весь песок обрушился на мальчика и детей, стоящих рядом с ним.

Настя схватила дочь на руки и помчалась прочь. А еще она заглянула в глаза ребенка: черный зрачок закрыл всю радужную оболочку, оставив лишь узкий, ярко-зеленый край.

Настя не стала ни ругать, ни пугать дочь, она ее отвлекла, показывая птичек, кошечек и собачек, что пробегали мимо. Рута успокоилась, глаза приняли свой обычный цвет, но Настя потеряла покой. Она испугалась, так испугалась, что вообще не знала как ей дальше жить.

Теперь Рута чуть не каждый день демонстрировала все новые и новые способности. После инцидента в песочнице, Настя не решалась выводить Руту во двор, поэтому они сидели на балконе и смотрели по сторонам. На ветку дерева, что росло неподалеку села птичка, Рута стала показывать на нее пальчиком, что-то по-детски приговаривая. И вдруг птичка зависла в воздухе и отчаянно трепыхая крыльями, стала медленно приближаться к балкону. В этом возможно не было бы ничего странного, если бы птица не двигалась кверху лапами.

Настя взглянула на дочь: девочка напряженно наблюдала за птичкой, чуть шевеля пальчиками правой руки. Глаза у нее не были черными, как тогда в песочнице, но они все равно изменили цвет. Радужная оболочка стала серой.

— Руточка, отпусти птичку, — ласково сказала Настя дочери, — у нее дома птенчики, они плачут и говорят: "Где мама? Где мама?", — Рута взглянула на Настю, потом на птичку и тут же ее отпустила. Рута была очень доброй и намеренно боли никогда и никому не причиняла.

Все! Настя поняла, что не знает, что делать с дочкой, и вечером, когда мама пришла с работы, впервые честно и без утайки рассказала ей, что произошло два года назад и в песочнице, и на балконе. Мама горько плакала от ужаса, что с ее дочкой такое случилось, но в способности внучки не поверила.

-Настенька, это Агафья тебя напугала, ты пережила ужас и стресс. Страх заставил тебя поверить, что мужчина, принудивший тебя к близости, был сверхъестественным существом. А это был просто негодяй, которому Агафья тебя продала!

-Нет, мамочка, нет. А впрочем, сейчас сама убедишься. Руточка, подай мне кружку! — и Настя крепко прижала к себе дочку, одновременно указывая на кружку с чаем, что стояла на столе в нескольких шагах от них. Кружка медленно поползла к краю стола, потом на секунду повисла в воздухе и упала на пол, разлив содержимое.

-Бух, — сказала Рута.

-Кружка была для нее слишком тяжелая, — спокойно прокомментировала Настя, — Руточка, подай мне пустышку, — и Настя снова указала рукой на стол. Мгновение и соска была в руках у Руты. Настя победно глянула на маму, хватающую ртом воздух.

-Агафья сказала, что ты можешь обратиться к нему за помощью? — спросила мама, когда у нее прошел шок.

-Да, еще Агафья говорила, что я могу его попросить, и он исполнит два желания одно для меня, одно для Руты.

-Тогда собирайся, поедим в деревню.

-А где мы остановимся? Дом-то сгорел.

-Ничего, как-нибудь пристроимся. Люди помогут.

Глава 10

Настя сразу начала сборы. Спокойно и методично упаковывая вещи, с тоской думая о том, что ей предстоит испытать. Да, страх остался в душе, также как и ощущение чужой воли, которой ее принудили подчиниться. И все же беспокойство за жизнь дочки перевешивало все. Настя знала, что ей хватит смелости снова увидеть ЕГО и попросить помочь дочери. Вот только, что просить? Как помочь? Она сама даже не понимала, как у дочери все это получается. Рута не умела говорить, значит, произнести заклинание не могла. Ей никто ничего не рассказывал, да даже если бы и рассказали, как что-то можно объяснить годовалому ребенку, не знающему смысла большинства слов. Настя один раз попыталась расспросить ее, как раз после той злосчастной птички.

— Руточка, а как ты поймала птичку? Она же очень далеко сидела.

— Пачики, — и малышка стала старательно показывать, как пальчики удлиняются, но внешне пальчики какими были такими и оставались.

-От пальчиков отходят... ленточки? — догадалась Настя, едва подобрав подходящее слово понятное девочке. Та согласно закивала, но это было все, что удалось узнать Насте.

Но не только мысли о дочери заставляли Настю рваться в деревню, ее пугало также и то, что происходило с ней самой.

В первый раз она заметила, что что-то не так, когда подруга пригласила ее в кафе на небольшой девичник. Руте было уже четыре месяца, мама отпустила ее на встречу с подружками, согласившись посидеть с малышкой.

За год это был первый "выход в свет", Насте было всего семнадцать, она с радостью стала готовиться к вечеру. С удовольствием отметив, что роды совершенно не сказались на ее внешности, что она отлично выглядит даже на фоне подружек, в самом прекрасном и веселом настроении Настя отправилась в кафе. Поцелуи, восторги, быстрые и почти безразличные расспросы о малышке, и обычный девчачий вечер продолжился.

Сплетни обо всех знакомых, перешепот с подружками, косящие взгляды и откровенное кокетство со всеми более-менее подходящими представителями мужского пола, а потом все девушки исчезли из-за стола приглашенные на танец... кроме Насти.

На нее никто не смотрел, с ней никто не флиртовал, с ней даже не разговаривали. Решив, что за год она отстала от жизни, Настя хоть и огорчилась происходящему, трагедии делать не стала.

Однако такая же ситуация повторилась и в следующий раз и потом раз за разом. Настя горько пожаловалась подруге, что мужчины совсем не обращают на нее внимания, когда они вдвоем сидели в кафе.

-Так ты не будь нюней, — отругала ее подруга, — сама наступай и атакуй. Мужчины нынче пошли инфантильные, пока решит, что ему девушка нравиться, пока решит как начать за ней ухаживать — сто лет пройдет. Оно нам надо? Понравился кто-то, смело начинай проявлять интерес! Давай попробуем? Смотри, вон те два парня вроде ничего. И посматривают в нашу сторону. Пригласим их за наш столик? — Настя согласно кивнула, но только хотела сказать хоть слово, как горло вполне ощутимо сдавило обручем.

Настя схватилась руками за шею, желая разорвать удавку, но на шее ничего не было.

-Настя, что с тобой? — испугалась подружка.

-Ничего, — едва смогла прохрипеть Настя, и жадно стала вдыхать воздух, когда давление на горло чуть уменьшилось. Потом подобная ситуация повторилась, стало понятно: ошейник на шее Насти, хотя и был не видим, хорошо выполнял свои функции, не только защищая ее, как обещала Агафья, но и полностью контролируя ее слова и поступки. Осознать это было не просто. Но смириться с этим было невозможно. В душе Насти родился такой гнев, что она намеренно создала ситуацию, когда ошейник медленно стал затягиваться на ее шее, чтобы принудить остановиться. Но Настя собрала волю в кулак, не собираясь отступать. Ей было даже интересно, к чему приведет эта ситуация: затянется ли петля настолько, что она погибнет или наоборот ее отпустят. Оказалось второе. Ошейник внезапно разжался, и Настя, довольная одержанной победой опустилась на стул, но в ту, же секунду ее подружка на совершенно ровном месте подвернула ногу. Боль была настолько сильной, что ее пришлось везти в травмпункт, а узнав, что на ноге порваны связки Настя совсем упала духом.

Ей ненавязчиво намекнули, что если ее жизнь ценна и охраняема, то к окружающим Настю людям, это никак не относится. И что теперь будет страдать не Настя, а ее друзья и знакомые.

Она не смирилась, но стала осторожной, перестав провоцировать, боясь, что близкие пострадают из-за ее поступков.

Дорога была трудной: маленький ребенок, жара, несколько пересадок, да еще постоянно приходилось следить за Рутой. То она ложку из стакана стоящего на столе в двух метрах от нее утянет. То штору на окне отдернет, сидя у мамы на руках достаточно далеко от окна.

Наконец, они добрались. Мама решила попроситься на ночлег к соседям, а Настя с дочкой на руках направились к месту, где когда-то стоял дом.

Обгоревшие черные доски грудой так и лежали на месте пожара. Настя спустила дочку с рук, Рута двинулась в сторону сгоревшего дома...и исчезла. Просто исчезла на глазах у Насти.

— Руточка! — диким страшным голосом закричала Настя.

В ту же секунду мордашка дочки выглянула...из пустоты. Настя рванулась к дочери, подхватила ее на руки, и вдруг ахнула от изумления. Дом Агафьи стоя цел-целехонек, точно такой, каким был до пожара.

Глава 11

Не требовалось большого ума чтобы понять: и пожар, и обгоревшие доски были только иллюзией, призванной защитить дом от незваных гостей и родственников, сохранив все его сокровища для Насти и ее маленькой дочери.

С дочкой на руках побежала искать маму. Та как раз направлялась к одному из дальних домов улицы, видимо получив от хозяев отказы во всех ближайших.

— Мама, — едва выговорила Настя, запыхавшись от бега, — не надо никого ни о чем просить! Пошли со мной я тебе что-то покажу!

Мама удивилась, но устало и без возражений пошла за дочерью. Настя остановилась около сгоревшего дома, спустила Руту на землю и, взяв ее за пальчики одной рукой, а другой крепко схватив маму за кисть, ласково попросила: "Руточка, отведи нас в дом", — и смело двинулась вслед за ребенком.

Несколько шагов — и они в доме. Мама кулем мягко опустилась на пол.

— Настя, как же такое возможно? — тихим шепотом спросила она у дочери.

— Я не знаю, но думаю, что нам лучше остановиться здесь.

— А как же соседи? Они что подумают?

Настя выглянула из окошка, улица было совершенно пуста, деревня выглядела полностью вымершей.

— Какое нам дело до соседей? Завтра мы уедем, и больше не вернемся. Пусть думают, что хотят! — Настя была раздражена, устала и сердита. Оглянувшись по сторонам, взяла два ведра и пошла за водой к колодцу. Мама стала разбирать сумки.

Дальше пошли обычные хлопоты: умыться после дальней дороги, покормить малышку, уложить ее спать. Покушать самим, также прилечь отдохнуть, о том, что им предстоит сделать ночью ни мама, ни Настя старались не только не говорить, но даже не думать.

Спустились в погреб, сундук стоял на своем месте, с трудом подняли крышку, и стали по очереди доставать предметы, которыми он был заполнен. Подсвечник, блюдо, Агафья не упомянула о ларце или шкатулке, что нашлась в сундуке. В ларце лежали старинные серьги из какого-то темного металла, может даже из почерневшего серебра с зелеными камешками, кулон на цепочке.

Все эти вещи вызывали у Насти такое омерзение, что ей даже в голову не пришло примерить украшения.

— Думаю, будет справедливо, если мы поделимся с дядей, — твердо решила Настя, мама облегченно выдохнула, она считала также как и дочь. Мысль о том, чтобы единолично присвоить себе все вещи, на что недвусмысленно намекал, якобы сгоревший дом, была ей очень неприятна.

— Себе заберем блюдо, Ивану отдадим подсвечник, женские украшения оставим себе, а книги отдадим ему.

— Нет, — быстро возразила Настя, — книги останутся Руте, дяде Ивану отдадим кубок, и вот, этот кинжал, — с этими словами она достала небольшой и очень острый стилет, лежащий на дне сундука.

Но их добрым намерениям не суждено было сбыться. Едва они попытались вынести из дома предметы, найденные в сундуке, как через мгновение все предметы вновь тихо и мирно лежали в подвале на своих старых местах.

— Ничего не понимаю, — удивилась Настя, — Агафья мне точно сказала, что все предметы это мое наследство, и я могу их продать.

— Наверно уже не твое, возразила мама, кивнув на малышку, с интересом заглядывающую в сундук, — теперь наследницей стала Рута, дом признал ее и только ей он отдаст эти вещи.

— Хорошо, хоть монеты мы тогда забрали, — согласилась с мамой Настя, и осторожно прикрыла крышку сундука, больше не пытаясь что-либо оттуда забрать.

Однако время шло, незаметно наступил вечер, с дрожью в руках и сердце, Настя еще раз стала внимательно рассматривать картинку, чтобы ничего не забыть при проведении ритуала. Приготовила и свечи, и траву, и бутылочку с ароматическим маслом, и кувшин, чтобы наполнить его родниковой водой, единственное сомнение вызывал наряд.

Ту белую рубашку, в которой она была в прошлый раз, Настя не то, что одеть, прикоснуться к ней не могла. Мама решила просто

— Пойдешь в обычной одежде, не в джинсах, конечно, надень легкую юбку и блузку. А если ЕМУ твой наряд не понравиться, то это его дело! Так будет даже лучше, ты придешь не как возлюбленная, а как мать ребенка, просящая о помощи именно ребенку!

Настя взглянула на малышку, Рута сидела на полу и тихонько играла с игрушками, она и так была не капризным ребенком, а сейчас, словно ощущая важность происходящего, ее вообще было не видно и не слышно.

— Знаешь, — сказала мама, — я думаю нам лучше пораньше отправиться к тому месту. Пока дойдем, пока ты нарисуешь знак, а вдруг та поляна заросла травой, и нам надо будет сначала расчистить место, это может занять немало времени. Потом когда ты начнешь рисовать знак, вдруг у тебя сразу не получится, ты же еще ни разу не рисовала таких пиктограмм, не успеем оглянуться, как стемнеет, в темноте ты можешь ошибиться, и Он не придет на призыв, а еще на один день в этом страшном доме не хочется оставаться.

Настя была полностью согласна с мамой. Вот и поляна. Как мама и предсказывала, это место густо заросло высокой травой, пришлось расчищать площадку, потом Настя наносила линии, в душе поблагодарив дополнительные занятия по техническому черчению, которые она посещала, поскольку в ВУЗе, который она выбрала, черчение было одним из основных предметов.

Получилось очень красиво и торжественно, дождавшись темноты, Настя зажгла свечи.

Глава 12

Все время пока Настя с мамой готовились к ритуалу, Рута сладко спала в коляске недалеко от них, когда все было готово, Настя взяла дочку на руки и с дрожью в коленях, встала в центр рисунка. Мама отошла подальше, спрятавшись за ближайшее дерево, не сводя глаз с дочери и внучки. Настя стояла неподвижно, но ничего не происходило. Она совершенно не помнила, как все было в первый раз, с Агафьей. Не помнила, как скоро ОН тогда явился на зов, хотя возможно тогда ОН его ждал.