Нарушитель клятвы(закончено)

— Уходим, — коротко сказал горец и пришпорил коня.

Они проскакали по главной улице, и покинули поселение. Анар с непривычки ёрзал в седле. Прошло десять месяцев с тех пор, как он последний раз пользовался лошадью.

Деревня осталась позади. Дорога уводила влево, где разрастался лес. Деревья, уже покрылись густой листвой, которая колыхалась от ветра.

Вартаз сбавил скорость и перевёл коня на шаг.

— Что случилось? — Анар догнал друга.

— Тише, что-то не так.

Анар поёжился от подувшего холодного ветра.

Над дорогой нависли ветки деревьев и теперь можно отчётливо разглядеть, шумевшие листья, хлопавшие на ветру. Анар оглядывался по сторонам, и его конь остановился прямо позади горца.

— Что, опять? — Анар выглянул из-за спины Вартаза.

Дорогу преградили пять рыцарей. Полдесятка вороных коней со всадниками в серых доспех. Хорошо знакомые белые кресты... Рыцари ордена храма! Рыцарь посередине сделал шаг и чуть склонил голову.

— Прошу вас сложить оружие, — голос из-под шлема звучал не очень приятно.

Анар поравнялся с Вартазом.

— Сражаться смысла нет, — прошептал Вартаз.

— Ты прав горец, — рыцарь все услышал. — Ты сполна получил наказание, поэтому я предлагаю тебе уйти с миром.

— Гарантии?

По спине Анара пробежал холодок, цепляясь за кожу ледяными ножками.

— Гарантия — слово рыцаря храма, — ответил храмовник. — Ты даже можешь забрать его вещи себе, вплоть до лошади. Нам кроме головы ничего не надо.

Вартаз склонил голову, прижав подбородок к груди:

— Прости Анар, — горец выпрямился в седле. — Советую вам попытать его, он знает много интересного.

— Ты чего, В..., — Анар договорить не успел: острая боль в голове, в глазах потемнело, словно в маленькой комнате с одним окном, в которой наглухо закрыли шторы.

Анар очнулся от жуткой боли в голове. Его тошнило, в глазах туман, суставы ломило, а во рту вкус железа. Анар в скрюченном состоянии лежал на траве, со связанными руками и ногами. Лицо прижималось к холодной земле, и запах травы ему не нравился.

Предательство — первое, что пришло в голову.

Теперь Анар на своей шкуре почувствовал, что это такое. Лучше бы горец сразу убил. Тогда бы не пришлось ощущать эту боль в душе, которая резала изнутри, кинжалом, с зазубринами на лезвии.

Судьба, он опять в плену! Похоже, это уже входило в привычку. Все дело в настроении горца. После встречи с человеком со шрамом Вартаза словно подменили. Единственное надежда, что горец доставит меч по назначению.

В голову пришла мысль, что у Вартаза не было выхода. Ради выполнения задания ему пришлось выбрать меньшее зло. Он тоже считает, что свобода — только для идиотов.

Анар выдохнул и застонал. Так глупо погибнуть! Он хотел умереть рыцарем. Но сдохнет нарушителем клятвы.

Зрение более-менее прояснилось, и Анар попытался осмотреться, насколько позволяла ночная темнота. Вокруг костра сидели пятеро. Котелок дымил и наверняка испускал ароматы блюда. Правда, Анару долбанная земля перебивала запах.

Один из рыцарей встал и повернулся к нему.

— Очнулся.

Голос прозвенел в голове и вызвал боль.

— Развяжи его, только аккуратно... не забывай, что он когда-то был одним из нас — и давай к костру, а то умрёт раньше времени. Сэр Адар Амат лично хочет его четвертовать.

Рыцарь подошёл ближе и вытащил кинжал. Рядом послышалось дыхание, исходившее из-под шлема.

Глухой звук — и человек в железе навалился на Анара. Вес давил, и Анару становилось тяжелее дышать.

— Что, черт возьми, происходит? — спросил сам себя Анар.

Послышались ещё глухие звуки, потом всхлипы, крики, лязг железа. Ещё раз крики. Застучали мечи. Точно мечи — сталь соприкасается между собой.

Анар попытался встать, но у него ничего не вышло. Рыцарь навалился ещё сильней.

Звуки [какие?] стихли, и теперь Анар слышал лишь потрескивание поленьев в огне.

Когда не понимаешь, что происходит — это хуже всего.

Рядом зашуршала трава, и Анар смог глубоко вздохнуть, будто его вытащили из воды.

— О, судьба.

— Это только я, — ответил знакомый голос.

В темноте Анар разглядел друга. Руки и ноги почуяли свободу.

— Ах, ты чёртов ублюдок, — Анар, не обращая внимания на сковывающую боль, резко поднялся и плечом снёс горца, а сам свалился в сторону. — Ты, чёртов ублюдок.

На что услышал, хрипящий хохот.

— Я тебя ненавижу, — Анар снова собрался силами и поднялся на ноги. Качаясь из стороны в сторону, он подошёл к смеющемуся Вартазу и пнул его. После чего сразу же завалился в траву.

— Чёртов ублюдок, — пробормотал Анар.

На этот раз Вартаз прекратил смеяться. Он закряхтел, обхватил себя руками и перекатился набок. Спустя несколько ударов сердца горец обмяк и распластался на земле. Из плеча сочилась кровь.

— Вартаз, ты что? — Анар поднялся на колени. Ноги подвели его. Он завалился набок от слабости.

Анар снова пере изнемогая боль, поднялся и затеребил друга. Молчание. Он взял его за подмышки и потащил к костру. Три шага — завалился набок. Ещё три шага — упал на задницу. До костра, как до Вистфорка. На пути попался труп рыцаря, пришлось обходить. У Анара подкашивались ноги, но он терпел. Медленно, но упорно, Анар тащил друга к свету.

Анара обдал жар. Он положил Вартаза рядом с костром и попытался разорвать ослабевшими руками дублет. Одежда не поддалась. Анар снял с ремня горца кинжал и дрожа, вспорол кожаную рубашку. Плечо кровоточило. Единственное лечение, которое смог придумать Анар — прижечь рану. Он положил кинжал на костёр.

— Потерпи братец, — так раздавлено, он себя ещё не чувствовал никогда. — Сейчас, сейчас.

Анар взял кинжал и, набрав воздуха в грудь, прижал к ране. Вартаз дёрнулся и еле слышно застонал.

Запах палёного мяса, вкупе с тошнотой после удара по голове, привёл к тому, что его вырвало. Желчь покинула желудок и обрызгала траву около ног. Анар откашлялся и свалился. Он ещё раз потеребил Вартаза, но не получив ответа, потерял сознание.

Глава 5.

Небо... голубое небо.

Тело ломило. Рука с трудом согнулась и потянулась к лицу. Пальцы ощупали холодную кожу и стряхнули траву.

— Ааа, — горло покинул хриплый звук.

Анар попытался привстать, но спина будто примёрзла к земле. Он перевернулся набок и, не удержавшись, ткнулся лицом в траву.

— Что за наказание? — простонал Анар и заёрзал на земле, как гусеница.

— Ты вставать собираешься?

Голова с трудом повернулась и в шее захрустели позвонки.

Около костра Вартаз подогревал на ветке кусок мяса, а на треноге из палок висел котелок, от которого шёл густой пар. Горец угрюмо смотрел на друга и свободной рукой держался за перевязанное плечо.

— Что со мной? — выдавил Анар, прижимаясь к траве щекой.

— Ты долго был связанным, мышцы затекли, — Вартаз поморщился и убрал мясо. — Надо было не двигаться. Резко встал, после того, как я тебя развязал, — он сунул в котелок кружку и набрал кипящей жидкости. — Вот, лекарственный отвар, выпей, станет легче.

Анар сделал усилие и приподнялся. Он дополз на карачках до друга и облокотился на него спиной. Обмякшее тело сопротивлялось. Руки свисали, как плети, и отказывались слушаться. Чтобы доползти, Анар истратил все силы.

Вартаз поднёс ко рту горячую кружку, и губы обожгло. Анар отпрянул от едкого запаха, выдохнул и с отвращением присосался к напитку. Маленькими глотками, он опустошил кружку, потом закашлял и завалился набок, в рвотных позывах.

— Я не пойму, кто из нас ранен, ты или я?

Анар не ответил. Желудок скручивало в узел, каждые два удара сердца. Он пальцами впивался в землю, отрывая клочья, как зверь от своей добычи.

— Что это? — простонал Анар.

— Потерпи, сейчас пройдёт, — успокаивал горец. — Дыши глубже.

Вдох — выдох. Анар повторил дыхание ещё несколько раз. Желудок отпустило, а в мышцах зажгло. Внутри начало жечь, будто в его теле разожгли костёр. Он почувствовал внезапный прилив сил: руки задвигались, ноги спокойно сгибались, ровно забилось сердце. Анар закряхтел и встал. Немного пошатнувшись, он два раза шагнул и улыбнулся Вартазу.

— Как новенький.

Улыбка с лица Анара исчезла.

Вокруг, на поляне, покоилось пять тел. Четверо рыцарей лежали со стрелами, метко всаженными между в шеи и подмышки. Один из них мёртвыми глазами смотрел в небо, лежав рядом с костром. Доспех был взломан, а на месте пробоины зияла окровавленная рана. Вокруг серого воина разлилась красная лужа.

— Этого ты убил с особой кровожадностью, — подметил Анар.

— Он меня ранил, — Вартаз продолжал жевать мясо.

— Ты мог бы всадить стрелы ещё тогда.

— Тогда было светло и они были наготове — ночью сподручней, — ответил Вартаз.

Анар сплюнул и обратил внимание на лошадей. Семь стреноженных коней паслись в поле, в тридцати шагах от них, пощипывая траву.

— Если ты подумал о сменных лошадях, то этого не будет, — Вартаз покручивал на костре очередной кусок мяса. — Слишком приметно.

Анар уселся рядом с другом. Получил из его рук поджаренную говядину и впился в сочный кусок зубами. Насытившись и порядочно измазавшись в жиру, Анар аккуратно вытащил пробку из бурдюка и, не касаясь горлышка, влил в рот воды.

— Ты нормально можешь пить?

— Я испачкался, — Анар отложил воду.

Вартаз лишь покачал головой.

— Лучше скажи мне, как тебе в голову пришло так провести храмовников? — Анар вытащил из кармана отрезок ткани и тщательно вытирал пальцы, отчищая их по одному.

— На самом деле... я бросил тебя, — заявил Вартаз. Поворошив угли, он продолжил:

— Я вернулся закопать твоё тело, на случай, если им на самом деле требовалась голова. После стольких дней вместе я не мог оставить тебя на корм птицам.

— Ты серьёзно?

— Более чем.

Анар не верил своим ушам. Горец не шутил или умел хорошо врать. Лицо Вартаза застыло и напоминало каменную маску.

— Лучше бы соврал и выставил себя героем, — буркнул Анар и уставился на горизонт. — Сказал бы, что специально решил ехать по дороге. Хоть и знал, что нас ищут. И так хотел, выставить ловушку самим храмовникам.

— Я не рыцарь... но я понимаю, что меч должен найти своего хозяина, даже если придётся кому-то из нас умереть.

— Тогда зачем ты сказал, чтоб меня пытали?

— Так веселее, — закончил объяснятся Вартаз и поднялся.

Горец поплёлся в сторону лошадей.

— Ты идёшь? — не поворачиваясь, крикнул он.

Анар сплюнул кислятину, накопившеюся во рту, и потащился за Вартазом, прихватив с собой бурдюк. В голове крутились разные мысли. Он пытался переварить произошедшее, но никак не мог понять. Отсиживаясь в хижине, после побега, Анар обрадовался, что нашёл друга и готов был, в случае чего, умереть ради Вартаза. Наверное, все-таки дружба не для него.

— Я уложил все вещи, собрал у рыцарей деньги и укрыл следы, хотя это навряд ли нам поможет, — Вартаз сидел на коне, держа поводья здоровой рукой.

— Обирать рыцарей — бесчестно!

— Поэтому я это сделал сам, без твоей помощи, — ровным голосом ответил горец. — Может, ты ещё предложишь их похоронить?

— Не мешало бы.

— Пф, ты еле на ногах стоишь, — фыркнул Вартаз. — Нам надо уходить.

Анар бросил на него злобный взгляд. Он сунул ногу в стремя и крепко вцепился в седло. Задержав дыхание, набрался сил и вскочил на коня, при этом завалившись набок и чуть не упав вниз.

— Черт, — выругался Анар.

— Я так понял, других ругательств, ты не знаешь? — спросил Вартаз.

— Я все же рыцарь, хоть и бывший, — ответил Анар.

— А что? Рыцари не умеют сквернословить?

— Умеют, просто я был в охране при дворе и там это не приветствовалось, — ответил Анар и ударил лошадь по бокам.

Они оставили стоянку и направились дальше. Смена обстановки улучшила состояние Анара, и он уверенней чувствовал себя в седле. Часто пил воду и сплёвывал кислятину, которая не проходила от употребления отвара. Всю дорогу их сопровождало молчание. Во время привалов они перекидывались парой обыденных фраз, быстро ели и отправлялись дальше. А когда солнце скрывалось за горизонтом, они останавливались на ночлег, и без разговоров ложились спать.

Все путешествие солнце светило в спину. Дул тёплый западный ветер и приносил с собой аромат цветов. Деревья, пошатываясь, провожали тихим гудениям. Щебетали птицы и жужжали насекомые. Несколько раз встречались путники, одиноко бредущие по обочине. Иногда появлялись дома, прятавшиеся средь деревьев и огороженные невысокими заборами.

К вечеру, когда солнце клонилось к закату, на горизонте появились очертания города. Илун с численностью около двадцати тысяч человек, самое большое поселение на пути в Вистфорк. Высокие стены огораживали город от внешнего мира. Над ними возвышались две башни, одна ниже другой. В небо поднимались столбы дыма и расплывались, добавляясь в серые облака, угрожающе повисших над людьми. Вокруг каменного селения, за оградой, разрослись домики, принадлежавшие тем, кому не хватило места внутри. Ворота города открыты, и дорога ведущая к ним, забита людьми. Повозки, всадники и просто пешие путники торопились, дабы успеть попасть внутрь до темноты.

Вообще, в Илурии на ночь города не закрывают, но это правило не касается поселений, расположенных на севере или рядом с границей.

Они заняли конец очереди, сразу за вереницей повозок, доверху забитых скарбом. Возле прохода, стоял такой гул, что у Анара потеплело в груди, несмотря на розыск. Давно он не видел столько людей. Улыбка так и рвалась наружу.

— Ты чего улыбаешься? — Вартаз нарушил долгое молчание.

— Люди... столько людей... соскучился, — улыбка не сходила с лица.

— И что? Я тоже давно никого не видел, — Вартаз ёрзал в седле, оглядываясь по сторонам.

— Тебе не понять, ты всю жизнь жил в горах.

— Думаешь, там нет жизни?

— Я не об этом, там совсем по-другому.

— Откуда ты знаешь, ты не был там...

Вартаз не договорил. Стоящие впереди повозки тронулись. Заскрежетали колеса и очередь оживилась. Гул стал громче. Из общего шума выделялись одиночные крики. Людская змея вползала в широкий проем стены. Стража, занимающая посты, пристальным взглядом изучала жителей и гостей. После того, как приезжий выдерживал тяжёлый взгляд, его пропускали за стены. Доставалось только фургонам и повозкам. В них стражники заглядывали, а иногда и рылись. Но вознаграждая себя корзиной фруктов, куском вяленого мяса или обрезком понравившейся ткани, тут же, с улыбкой на лице, пропускали за ворота.

Вартаз продолжал ёрзать и диким взглядом шарить по толпе.

— Веди себя непринуждённо, — посоветовал Анар.

— Это как?

— Ну, держи прямо спину, взгляд выразительней, веди себя как рыцарь или высокородный.

— Я не такой.

— Это понятно, но они-то не знают, — Анар обвёл всех пальцем. — Они должны думать, что ты не из кучи дерьма вылез.

— Какие слова! Да вы, господин, новое ругательство выучили, — усмехнулся Вартаз.

Горец совсем не походил на фигуру, занимающую в обществе высокое положение. Один глаз, осанка, волосы, убранные в хвост, да и одежда сидела на нём неважно