Так и не получалось долго до конца, как баба Иванна зверей ворожить, подавить могу, а вот заворожить как она, спокойно, чтобы подойти и погладить или заставить птицу на руку сесть. Только потом понял, что не только давить можно, но и успокаивать и манить. Так и второй год незаметно пролетел.
По окончании второго года, в аккурат перед отпуском, пришёл королевский приказ.
Он длинный, особенно начало, на улице было холодно и сыро. Стоя в строю мы почти не слушали, каждый только и думал как быстрей бы в дом попасть, да до отпуска оставшиеся испытания перебедовать и не завалиться. Опять какую-то бумагу читают, не до того сейчас, тут своих бед немеряно. И тут как обухом по голове и шепоток по строю:
— Эй, Мирр, скажи чего, я не расслышал, а народ чё встопорщился, — дружок мой Серг кулаком в спину тычет.
— А-а, я тоже, не слушал, — и у соседа, — Гронт, о чём говорили?
Начальник академии подождал пока пройдёт гомон и спокойно так:
— Повторяю, досрочно заканчивают академию и направляются по месту службы после тридцати дён отпуска следующие учащиеся:...
И понеслось. Слушали как молитву, не дыша. А потом:
— Деньги и предписания получить сегодня, на сборы вам до вечера завтра, вечером, чтоб ни одного названного здесь не было, разойдись!
Вот веселуха. Он уезжает, а ты нет, он достоин, а ты? А что нам делать? Как бабы на рынке, вспоминать противно. Никто за последующие сутки нас не беспокоил, нарочно, чтоб мы поняли, что до войск нам ещё как до небес и чтоб мы это прочувствовали, сами, без подсказок. Нас остался едва ли каждый пятый, командиры десятков уходят, полусотенные тоже уходят, короче никого. К обеду ближе все уходящие получили деньги, скинулись и в общей столовой накрыли стол. Пригласили всех учителей и начальников. Поблагодарили, попрощались. А потом скинули мешки за воротами, на пригляд наряду и строем перед оставшимися прошли. Так строем через ворота и вышли. Вот тогда и мы сами в свой строй подсобрались и стояли на вытяжку, пока мимо нас братья чеканили шаг и видели, что в строю остались именно наши места, никто их не занял. Два года ходили бок о бок, дрались из-за мелочей, да много чего было. А тут за сотню ударов сердца породнились навек и всё поняли.
Нам дали постоять в тишине немного, а потом закарутилось: вы, двое — сюда, вы, трое — туда. Сделать, доложить, вернуться, найти и принести. Гоняли нас до позднего вечера по полной, чтобы занятые руки и ноги мозгам впустую всякую гадость придумывать про свою судьбу дальнейшую не давали. Вечером собрали всех в столовой. Пустые столы, нас меньше полусотни и почти столько же учителей. Светильники мягко светят. Тоска.
Зашёл начальник училища, встали, поприветствовали. И стоя выслушали вторую часть приказа. Мы тоже выпущены, но место назначения наше — при академии, а вернее в её отделениях, разбросанных по городу и его окраинам. А распределили нас согласно наших же талантов и пристрастий, по тому какие мы книги брали на дополнительное чтение, какие вопросы задавали и какие успехи мы показывали в работе с амулетами. Всё легко и просто вычислили, у кого к чему дар, способности и стремления. Все учебные амулеты, что мы использовали на практических занятиях и тренировках были с двойным дном, помимо основной направленности по назначению они ещё и проверяли нас на уровень сил и их способность быстро разворачиваться, измеряли ёмкость магического резерва и много чего другого. А я, дурак, голову ломал почему там внутри так всё наворочено сложно.
Месяц нам отпуска, а потом все встречаемся здесь. Распределили по группам, вышло даже так, что некоторые, в том числе и я попали в две или три. Всё, что узнал — это номер основной группы — 3, дополнительных — 4 и 2. Руководитель — мастер Хран. Это тот, что у нас оказание первой помощи преподавал и лечебные артефакты учил использовать и именно он, тогда и забирал наездника драконы.
Отпуск такая штука, что вот сегодня его впереди ещё много, а завтра ты понимаешь, что он послезавтра уже закончится и большую половину того, что тебе мнилось ещё вчера ты не успел.
В крайний день, перед выходом на службу как договаривались с ребятами, собрались в кабаке "Пещерный медведь". Слово иноземное, а так — двор постоялый с комнатами недалеко от академии, возле южных городских ворот. Да в зале чисто и на стене старая шкура медведя висит, из трёх разных сшитая. А то я этих шкур не видел, настоящих.
Посидели выпили, за жизнь поговорили. Не все, конечно, собрались, но большинство. Ребята мечи на пояса прицепили, кто новый, а кто отцовский. Ну, так следовало ожидать. Со значком десятника училища в полном праве можешь таскать с собой хоть оглоблю с рукоятью, хоть на полевой катапульте по городу кататься, в полном праве. Только дураков нет ни оглобли носить, не чудачить, научили уму разуму учителя.
Дельные мечи за поясами у парней, недешёвые и не парадные. Мне на такой с моим жалованьем полгода горбатить, а дрянной я и сам теперь носить не буду. Я тут наверно один такой. Следовало ожидать. Зато у меня каюк на поясе и секирка моя в чехле. По виду и не скажешь, что оружие — торчит из чехла под правым локтем рукоять тёмного дуба кожей обёрнутая. Достаточно рукой провернуть рукоять и пошла она обратным хватом снизу вверх без замаха и сверху вниз её разворачивать не обязательно — на обушке чекан. Мне когда дед её в мешок совал, то сказал: не переживай, по порядку ухоженная. Я и не волновался. Из деревни приехал, так и забыл про неё. Игрушка же, память о детстве и не больше. Мать сказала, что прибрала на место. Прибрала и прибрала, чего там. А потом закрутился. А тут когда домой пришёл с известием, что уже десятник, так меня поздравлять все кинулись. А потом отец на мой шкаф с поделками моими кивнул.
— Примерь дедовский подарок, — а какой подарок я и не соображу никак.
Достал, развернул и ахнул. И здесь меня дед уделал — не детская секирка, но и на взрослую не тянет. А в руке как живая лежит. Загляденнье.
Очень красивая получилась, хищная и необычная. В стесненном месте ей меч не соперник, десять раз порезать успею пока два маха сделаешь. Так я её на пояс вместе с каюком и нацепил, в глаза не бросается, в деле применить можно, надо только попривыкнуть немного. За отпуск времени было достаточно. Заодно сходил, показал мастеру мечнику, он мне про подобное оружие немало рассказал и показал. Есть к чему стремиться.
Тут меня и выловил мастер Хран, в кабаке.
— На завтра тебе задание, со мной едешь. Тут недалеко, полдня пути, так что особо с собой не набирай. Возле северных ворот с восходом встречаемся.
— Есть, будет исполнено, — что ещё служивый человек ответить может.
Доехали к обеду в поместье на отшибе, в ущельице небольшом. С виду поместье, на деле — моё новое место службы и проживания, Драконье гнездо.
Вот с чего начинается нормальная служба? У кого какие мнения?
Нет, командиру представиться — это само собой, положено, армия, не армия, тут без разницы, это как поздороваться. А потом? Да ладно, не гадайте — служба нормальная начинается после того, как на первую подколку попадёшься. И как ты на неё ответишь — так к тебе и относится будут. Первое время. А если не повезёт, то и второе и третье — тоже.
Мастер Хран пошёл в дом, к командиру, а я остался на лавочке возле коновязи.
Как говорится, ничего не предвещало... Сижу, на солнышке греюсь и досыпать пытаюсь. Тут из дверей вылетает рыжый такой хрюндель, и ко мне:
— Ты новый десятник, что с Храном приехал?
— Ну? — а чего мне перед ним прогибаться, я — десятник, он — старшой ( это почти тоже самое, только от количества людей в подчинении зависит), а то что он чистокровный гном, а я — нет, так мне без разницы.
— Не нукай, не запряг! Быстро дуй в то крыло и в третьем отделении забери сумку лекарскую — пойдёте на обход, когда Хран от Ры..., от командира выйдет. Хран передал, чтоб попусту не задерживаться.
— Это в том крыле, точно? — что то это мне не очень нравится, а предчувстве меня никогда, спасибо прабабке, не подводило.
— Точно, точно, давай быстрей, одна нога здесь, а другой уже там навоз месить...
— Какой навоз?
— Да это у нашего командира присказка такая переделанная, топай давай!
Ладно, спросонья я завсегда расслабленный и потому в силу доброты душевной в споры не вступаю почём зря. Тем более, что ничего такого тут нет, надо — принесём, надо — отнесём, не переломимся. А здоровая усадьба — вон какие этажи высокие, потолки почти в три роста, интересно зачем? В левом крыле оказался длинный проход с пятком дверей в разные помещения под номерами. Толкнул третью, не закрыто, только на пороге почувствовал — запах какой-то не такой, мускусный и резкий.
Да поздно...
— Рря-я-я! — здоровенная лапища с когтями цапнула за плечо и буквально в одно мгновенье втащила в здоровенную клеть, вторая такая же вышибла дух ударом в грудь и придавила к стене.
Как время то медленно бежать умеет — прямо перед носом вижу, как высунулся тонкий раздвоенный язык между оскаленных клыков дракона и как он медленно пошёл прятаться внутрь, а грудь набирает воздух, — сейчас дунет и потом сметут меня метёлкой в совочек. И места много не займу, только вот стенку потом от копоти оттирать. Побелят заново. О чём я думаю? Меня сейчас как яичницу зажарят, а я о размере пятна на стенке размышляю, ну на хрен!
Цапнул двумя руками за узкую морду смыкая челюсти, язык так и не успел убраться, и насколько смог рванул её вверх.
Никогда не видели как дракон задыхается? Вот и я первый раз.
Поперхнулся своим собственным выдохом, сопли, слюни, кряхтит, меня откинул в угол, а сам свалился. Мать моя, да он задыхается, меня же за него мастер Хран на воротах повесит за ногу. Что делать? Не дышать же рот в пасть или может у него не пасть, а морда? Скорее пасть, опять меня куда то понесло в мыслях...
Удачно он на бок завалился, кувыркнул его за левую переднюю на спину и со всей дури, всем телом, навалившись на руки, даванул на грудь.
— Спасибо тебе, добрый и сопливый зверь! — этот хрен крылатый все сопли из пасти мне в морду выплюнул, и этим можно сжечь? Заплевать разве что.
Обалдевший от всего произошедшего дракон кое-как перевернулся на лапы и на трёх захромал в сторону широкой и низкой лежанки с тюфяком, и упал на неё без сил.
Хрясь, у лежанки подломились передние ножки и дракон, кувыркнувшись на пол, ударился головой и застонал.
— Не дракон, а недоразумение прямо, ты, видать, когда удачу и везение выдавали, летал где то, — невезучий прям как в анекдотах про гнома Глоина. Пойдём посмотрим что у тебя там с лапой, пока у тебя сил нет кидаться.
Я присел на коленки, но так и не успел ничего сделать, как сверху раздался непонятный хрюк с присвистом.
— Хры-хры-с-с-с, — и опять...
Поднимаю голову — а тут стена не до потолка, а в проёме между потолком и стенкой просунулась знакомая по детским воспоминаниям красная драконья морда. Да она смеется, к бабке не ходи, ржёт на до мной и этим невезучим недоразумением.
— Что смешного? Устроили мне знакомство и ржёте, а он вон..., не в себе парень, дракон то есть!
А эта точно ржёт, вон, аж похрюкивает, — не мешай, лекарить буду дружка твоего мелкого, — а он и в правду почти в полтора раза меньше красной. А почему?
Осмотрел лапу — костяшки сбиты, чешуя содрана почти до мяса, а под шкурой занозы. Вон уже нагноились некоторые. Благо иголка всегда со мной и обезболивающий амулет как пахнет на вкус я сызмальства знаю. Дохнул на руку, тюфу, лапу, да какая тут лапа — пальчики тоненькие, коготки аж просвечивают, доходяга короче, и давай работать потихоньку. Лапкой не дёргает, как он там, поднял глаза, а на меня смотрят с таким удивлением два голубых моря с ресницами по краям.
— Не реви, парню не положено, да и не больно будет, я аккуратно, только лежи, не дёргайся! А ты, красная, не хрюкай, сосредоточиться мешаешь и голову от света убери, видно плохо. Красная убралась в свою комнату, но хрюкать так и не перестала, вроде взрослая дракона, а смешливая как девка молодая.
— Не ссы, парень, залечим лапу, откормим, будешь в два раза больше — все девки твои будут и эта хохотушка тоже! Чего зенки таращишь? Я правду говорю, — с животными надо общаться как с людьми, они чутко интонацию чувствуют. А когда лекарь спокоен, то и излечиваему легче.
Тяжёлый удар в стену и хрипы, пришлось всё бросить и бежать в соседнюю комнату к красной — они тут все что ли богом удачи покинутые? — потерпи, парень, я только гляну и продолжим, — ещё один удар и хрип.
Заскочил во вторую и ... ну их этих драконов в пень дырявый! — у стены стоит на задних лапах эта красная и от приступа смеха бьётся башкой и кулаками в стенку. На меня посмотрела и ещё больше — аж загыкала, и крылом так как рукой машет. Был бы человек — так я прямо бы понял, вроде как — уйди, а то и так со смеху помираю. Тьфу, дур-р-ра, напугала! Бестолочь.
Только возвращаться в третью — распахивается дверь в крыло.
— ...згною , если она его покалечит! — здоровенный гном с нашивками сотника, а за его плечом мастер Хран, рыжий , что меня сюда отправил и ещё один гном. Лица у первых двух красные, у вторых — бледно-синие. Тут и на меня накатило, видать от нервов.
— Попрошу в лекарской вести себя более прилично, идёт излечение болезного, — голосом как Иванья таких вот говорунов примораживала к табуреткам, открыл спокойно дверь в третью и через плечо бросил, — не спешите, и до вас черёд дойдёт, и дверь аккуратно прикрыл на задвижку за собой. Нус-с-с, продолжим?
Пока вытащил ещё с десяток заноз, пока смазал бабкином бальзамом и перемотал ( а у нормального воина всегда с собой всё, что для такого дела надобно, в поясных сумках лежит, потому как на службе и не знаешь когда и что понадобится может, а готов должен быть всегда), пока отодвинул лежак и обломал обушком секирки две оставшиеся ножки от лежака — упарился весь, рубаха на спине мокрая насквозь. Помог этому недоразумению улечься на лежак, чтоб лапку не тревожить и напоследок дохнул ему в пасть общее обезболивающее и оздоравливающее по очереди.
— Всё, сейчас воды принесу и спать до ужина, — поправил сползшее на бок крыло и поднял голову, а в проёме три морды в лицах красных, как сказать то, не знаю. Короче — одна морда красная, которой по цвету чешуи положено быть такой, и два красных не знамо от чего лица — мастер Хран и сотник, пока не знакомый. Дракона щурится так пронзительно, как лучник на цель наводит, а эти два — у кота нашего такие глаза были, когда ему малая Иленка на хвост встала и гладить начала. Коту я тогда быстро хвост вылечил, а этим, интересно, что придавило, или красная их там за ... держит, чтоб мне не мешались? Какая хрень в голову лезет. Оглядел себя: испачкался немного, да не отряхнёшься и не заправишься — занозы далеко некоторые зашли — пришлось кое-где резать и чешуйки удалять, да и сам ненароком порезался — засапожник это не лекарский нож, он в таком деле не очень удобный. Порезы то я сразу нам обоим затянул, а вот кровь осталась. Ну, так и что, обычное дело, что для воина, что для лекаря. И что тут краснеть, точно дракона их там за перцы держит.
