| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
-Сударыня, — сказал мушкетер, — ВЫ не имеете полномочий меня арестовывать! Только капитану Д'Артаньяну я отдам свою шпагу!
И Анж вложил свою шпагу в ножны. Луиза бросилась к королю, положила к его ногам шпагу де Сент-Эньяна.
-Помилования, сир!
Она сделала движение, чтобы броситься на колени, но Людовик перехватил ее, удержал, обнял, и, галантно поцеловав руку, сказал:
-Мадемуазель, вы слишком добры. Вы постоянно всех защищаете!
А дуэлянтам приказал: "Убирайтесь с моих глаз оба!"
В тот же день я шел к шевалье, чтобы предложить ему Дугласа и приготовить подставы на пути. И нос к носу столкнулся с Д'Артаньяном. Я не счел нужным скрывать свои планы от благородного капитана. Гасконец от души пожал мою руку, сказав, что последние события изменили его мнение о молодежи в лучшую сторонгу. Гасконец, как я понял, шел к Анжу за тем же.... Но хитрый гасконец нас порядком помучил, прежде чем мы сообразили, зачем он пришел. Гугенот заявил, что он никуда не собирается бежать и готов отвечать за свои действия. В тот же день Д'Артаньян срочно покинул Париж по тайному поручению короля и до сих пор не появлялся.
Глава 4. Лже-Бражелон. (Продолжение письма де Гиша).
А теперь, мой друг, я должен сделать одно признание. Июль 1649 года. Вандомский дворец герцога де Бофора. Дочь герцога, маленькая очаровательная шалунья Анжелика. Вспомнил? Прелестное дитя, которое сам Конде назвал Юной Богиней Фронды.
Мы все знаем, что Охота — только предлог, на самом деле во дворце герцога должно состояться важное совещание лидеров Фронды. Все принцы оповещены. Дворец и его окрестности охраняются людьми Бофора. Тебе Конде поручает охрану дочери Бофора на Охоте. Вы — ты и Анжелика де Бофор должны быть в центре внимания, пока идет совещание принцев.
Но вы в ссоре. Ты терпеть ее не можешь. Она тебя достала! Дочь Бофора весьма капризная юная особа. Избалованная девчонка, фрондерская кукла — так ты характеризовал принцессу. А мы с Шарло ищем способ помирить вас. И вот что мы придумали.
Когда ты заявил, что больше не хочешь слышать ни слова об этой ужасной девчонке и завалился спать, мы — Шарло де Сен-Реми и я, заметив маленькую Бофорочку на балконе, решили действовать. Я соорудил маску, надел твою одежду — вишневый бархатный камзол, помнишь? Прихватил гитару. Мы вышмыгнули из дворца и пробрались в сад. Мы считали происходящее забавной шуткой, мистификацией, невинной проделкой. Как ты знаешь, я умею подражать любому голосу. Помнишь, вы не раз просили меня: "Гиш, покажи королеву! Мазарини! Конде!" В саду, пока мы пробирались к балкону, Шарло попросил:
-Гиш! Покажи Бражелона!
-Вот как, мадемуазель де Бофор? — сказал я твоим голосом, и Шарло захохотал, придя в полный восторг.
-Дело в шляпе, — сказал Шарло, — Да к тому же ночь, и маска на лице. Успех Вандомской Охоты зависит от этого свидания.
-И все-таки это свинство, — я еще сомневался, стоит ли начинать эту интригу.
-По отношению к кому, Гиш?
-И к нему, и к ней.
-А Фронда? — напомнил Шарль. Это решило все.
-Пошли! — сказал я Шарлю де Сен-Реми.
Маленькая Анжелика стояла на балконе и о чем-то мечтала. Нас она не заметила. Малютка любовалась яркими-яркими звездами. В ту июльскую ночь все небо было усыпано звездами, и Бофорочка, глядя на них, что-то чуть слышно шептала. Пока малышка таращила на звездочки свои синие глазки — а в детстве у нее были синие глаза, как у новорожденного котенка...Шарло подставил свою спину, я вскарабкался на дерево возле балкона, и, как испанский кабальеро, уселся верхом на толстом суку, ухватив гитару, поданную Шарлем. Сен-Реми засел в кустах — в качестве сторожа. Хотя мы старались не шуметь, кое-какие звуки донеслись до мечтающей Бофорочки. Она повернула голову в мою сторону:
-Кто здесь?
Я перебрал струны рукой. Девочка с любопытством склонила головку. Я высунулся из листьев с таким расчетом, чтобы девчонка узнала твой вишневый камзол, но не разглядела мое лицо, хоть и скрытое полумаской.
-Ах, это вы, виконт! — сказала Бофорочка с радостью и гневом, — Я сразу так и подумала! Зачем вы залезли на МОЕ дерево!
Ответом на реплику маленькой хозяйки Вандомского парка была глупенькая песенка, одна из любовных песенок, которые мы сочиняли в те счастливые времена десятками. Правда, я старался петь твоим голосом, а Шарло сидел в кустах и сдерживался, чтобы не захохотать — настолько забавной казалась ему вся эта история. Песенка заканчивалась словами: "Я тебя люблю". Это была только песенка. Это была только шутка. Но бедное дитя приняло шутку всерьез.
-Давно бы так! — сказала Бофорочка, — Я вас тоже люблю, виконт.
Я с первого взгляда вас полюбила.
Мне стало не по себе. Я чуть с дерева не свалился. Но уходить было рано. Лже-Бражелон не мог уйти со своего дерева, не добившись от капризы обещания, что она во всем будет его слушаться на Вандомской Охоте! Между тем Бофорочка обрушила на бедную голову Лже-Бражелона целый монолог, представляющий невероятную смесь вычитанных фраз из легенд и романов, все, чем успели набить эту прелестную головку. И, поскольку мне надо было отвечать, я ответил в том же духе.
-Так вы меня любите? Это правда? — спросила Бофорочка.
(Я вспомнил, как ты сказал: "Подарил бы я ей букет из... крапивы! Это же не девчонка, а крапива какая-то!" "Хо! — сказал Шарль — Наш друг предпочитает нежные фиалочки!")
Шарль в своих кустах энергично кивал.
-Я вас... люблю... — ответил самозванец.
-Тогда поцелуйте меня! — потребовала девчонка.
Шарло прыснул. Я зацепил гитару за ветку и перелез на балкон. У меня даже рука задрожала, когда я взял девочку за подбородок. Бофорочка закрыла губки рукой и ткнула себя пальчиком в щеку.
-Сюда, — сказала малютка, — Я еще маленькая!
Лже-Бражелон чмокнул девочку в щеку.
-Теперь, — важно сказала Бофорочка, — Вы должны на мне жениться!
Шарло в кустах ахнул и закрыл голову руками.
-Да, мадемуазель де Бофор! Обязательно! Женюсь! Ей-Богу! Когда вы подрастете!
-Вы обещаете?
-Клянусь честью! Но вы пообещайте, что завтра будете все делать так, как я скажу, и сохраните в тайне наше свидание.
-Я вам верю! Я тоже клянусь, что не подведу вас на Вандомской Охоте! Я не такая скверная, не думайте! Я буду очень-очень вас слушаться! Я понимаю, зачем отец устраивает эту Охоту и не подведу нашу Фронду. А слово надо держать. И я даже могу сказать стихами!
Бофорочка торжественно подняла свою пухлую ручонку и провозгласила:
-Обещает Капризуля
Слушаться во всем Рауля!
Я смекнул, что "Капризуля" — нечто вроде прозвища, и поцеловал Бофорочкину ручонку. Наше дело было сделано. И мы с Шарло скрылись в темных аллеях Вандомского парка. Поэтому принцесса с тех пор была как шелковая. Она вообразила себя заговорщицей и героиней романа, и забыла все свои капризы...
С тех пор я не слышал о Юной Богине Фронды. Но вспоминаю я это приключение порой с тревогой. А что, если маленькая девочка приняла этот розыгрыш всерьез? Не раз я хотел найти Анжелику де Бофор и признаться ей во всем. "Принцесса, простите, — сказал бы я ей, — Простите за этот обман. Я пошел на это ради Вандомской Охоты, ради Фронды. Мой друг тут не при чем. Это я, граф де Гиш, разыгрывал влюбленного в вас Бражелона". Но я не встречал Анжелику де Бофор. В этом году ей исполнилось семнадцать лет. А что, если она все эти годы любила тебя? Вот теперь, кажется, все.
Вопреки всему я три раза подчеркиваю свое ДО СВИДАНЬЯ!
Твой де Гиш.
Глава 5. Лавальер или Ла Валетта?
Пока Рауль читал письмо де Гиша, верный Оливен, ступая на цыпочках, чтобы не беспокоить хозяина, затопил камин, набросил Раулю на плечи кафтанчик и уселся в уголке с гитарой, тихонько перебирая струны. Рауль весь ушел в письмо друга, не обращая внимания на музыкальные упражнения Оливена.
Фраза, случайно оброненная Бражелоном о том, что его ответ напоминает стихи, запала парню в сознание, и Оливен, слегка изменив ее, взялся сочинять песню, потихоньку аккомпанируя себе на гитаре. Песенка складывалась, пока Оливен разжигал дрова и хлопотал возле своего сеньора. К тому времени, когда Рауль закончил читать письмо, она была уже почти готова.
-Вы прочли? — шепотом спросил Оливен.
-Да....— вздохнул Рауль.
-Граф де Гиш просил сжечь письмо, когда прочитаете.
-Разумеется, — сказал Рауль, — Сожгу, конечно.
Оливен тихонько вышел из комнаты — хозяину он, видимо, не нужен. Кроме того, он решил записать слова песенки, пока не забыл. Оливен взял перо и бумагу и, не претендуя на лавры Буало, робко вывел на белом листе:
Мой бедный господин, печаль пришла в наш дом.
Ах! Как боюсь я вам напомнить о былом.
А в доме тишина, грустите вы один...
Всему виной она, мой бедный господин...
"Нехорошо, — подумал Оливен, — Два раза "дом", и в первой и в третьей строчке. Надо как-то изменить текст". Он грыз перо, думая, чем бы заменить этот второй "дом", и, вспомнив ажурные башенки замка Бражелон, хлопнул себя по лбу и прошептал: "Есть! Замок! Заменим "дом" на "замок", по ритму подходит!" Вскоре весь лист покрылся неровными строчками стихов Оливена. Но слуга, сочинявший стихи для своего хозяина, не подозревал о том, где, при каких обстоятельствах и от кого Рауль услышит посвященную ему песню.
А Рауль еще раз перечитал письмо де Гиша, и, хотя ему было очень жаль предавать листки огню, подошел к камину и опустил письмо в самое пламя — хранить такое письмо было небезопасно. Оставалась еще записка Луизы. Она его не забыла. Она вспоминает его каждый день. Она все-таки думает о нем, молится за него. И это сначала обрадовало бедного влюбленного.
Но злая ирония, которая сменила восторженно-почтительное обожание, ирония, от которой он уже не мог избавиться, ирония, которая была его защитой и проклятием, заставила его губы искривиться в презрительной усмешке, и он подумал: "Давай, приятель, продолжай в том же духе. Начни возводить еще один воздушный замок на руинах любви, прелестное строительство! Луиза вспоминает обо мне! — этой фразы достаточно, чтобы твоя фантазия, кретин, возвела на этом фундаменте этакую Фата-Моргану. Да! Луиза вспоминает обо мне, но спит с королем!"
И, если один голос нашептывал ему совет — схватить записку, написанную рукой Луизы, поцеловать ее и хранить у сердца, то другой голос говорил: "Да на кой черт тебе эта бумажка, Бражелон, право, друг, ты очень смешон с этой своей любовью. Плакса ты несчастный, тряпка, а не мужчина".
Гордость оказалась сильнее раненой любви, и Рауль, машинально опустив записку в карман, спохватился и приказал себе: "Сейчас ты достанешь письмо... этой Лавальер и сожжешь его. Сию же минуту!" По ошибке Рауль достал из кармана не Луизину записочку, а письмо командора иоаннитов.
"Вот так-то, — сказал он себе, — Письмо командора и записка фаворитки короля не могут находиться рядом". Но воистину наша правая рука не знает, что делает левая. Взяв командорово послание в левую руку, Рауль опять достал Луизину записку. Одно из этих писем нужно было уничтожить. Одно из этих писем было лишним. Еще не поздно было сжечь письмо командора. Он все-таки еще оставался свободным, и Луиза....
Совсем близко зазвонили колокола соседней церкви. Записка Луизы полетела в огонь. Рауль ужаснулся тому, что сделал, хотел было выхватить ее из пламени, но остановил себя. "Я зачеркиваю второе слово в старинном рыцарском девизе — слово "Дамы". От девиза "Бог, король и дамы" остается только Бог!" Колокольный звон соответствовал мистическому настроению нашего героя, и он решил, что корабли сожжены, Рубикон перейден, и ничто в мире не заставит его изменить решение.
А дочь Бофора? Увы! К несчастью для бедной Анжелики де Бофор то ли де Гиш под конец письма выдохся, и не смог описать сцену в Вандомском парке так, чтобы поразить воображение друга, то ли Рауль не принял всерьез рассказанную де Гишем историю, девушка по имени Анжелика де Бофор интересовала его лишь постольку, что он взялся ее освобождать и пообещал герцогу вернуть м-ль де Бофор к семи утра.
Ни восторженные слова молодого де Линьета, ни история с поцелуем Лже-Бражелона не заставили его подумать об Анжелике де Бофор как о девушке, любви которой он может добиться. До сих пор Рауль даже не удосужился взглянуть на медальон, врученный герцогом. Но, собираясь идти на поиски герцогини, Рауль все-таки снял медальон и раскрыл его.
Анжелика де Бофор, с прической "аль-анфан" — волосы распущены по плечам, перевязаны голубой лентой с брошкой-бабочкой, смотрела на него в упор своими синими глазищами. Анжелика де Бофор была прелестна. Но Рауль только криво усмехнулся и сказал себе, что он взялся спасать Анжелику лишь потому, что героические, суровые и таинственные иоанниты защищают всех несчастных и угнетенных, в соответствии со своей Рыцарской Клятвой. В этот момент Рауль не сомневался в том, что действует с абсолютно бескорыстными целями. Но — человек предполагает, а Бог располагает!
Он еще раз взглянул на Бофорочку, стараясь сохранить в памяти ее облик — да он и без того прекрасно помнил взбалмошную своенравную дочь Бофора. И ему показалось, что нарисованная Анжелика показала ему язык и упрямо заявила: "Это мы еще посмотрим, господин де Бражелон!" Рауль защелкнул медальон и позвал Оливена.
Полчаса спустя Оливен, провожая из окна своего господина (на этот раз Рауль выбрал более светлые тона для своей одежды, решив приберечь черную шляпу и плащ для ночных поисков Бофорочки) следя за светлой шляпой с алым пером, тихо напевал свою песенку, которую он считал слишком слабой, чтобы петь самому виконту:
Мой юный господин, неужто вы всерьез
Решились на войну, от тополей и звезд,
От синих волн реки, от замка белых стен,
Вручая Богу жизнь, любови сдавшись в плен.
Мой виконт, я помню Фронду!
Конь летит вперед, пыля!
Лучше быть слугой виконта,
Чем лакеем короля!
Оливен перебирал струны, склонившись к грифу, и последний куплет, сочиненный им как раз в ту минуту, когда зазвонили колокола, и Рауль сжег записку, сорвался у него на крик:
Мой гордый господин, виконт де Бражелон!
Мне видятся шелка склонившихся знамен!
Мушкетная пальба и звон колоколов,
И после всех потерь — счастливая любовь!!!
"Мой виконт", — начал Оливен и замер на полуслове — на пороге стояли граф де Ла Фер и Гримо.
-Начни сначала, — сказал Атос.
-Смею ли я? — пролепетал Оливен.
Гримо подмигнул: "Давай, брат, не стесняйся".
Глава 6. Все за одного.
Слуга виконта.
(Песня Оливена)
1.Мой бедный господин, печаль пришла в наш дом.
Ах! Как боюсь я вам напомнить о былом.
А в замке тишина, грустите вы один.
Всему виной она, мой бедный господин.
Мой виконт, я помню Фронду!
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
