"Небесные Воины" Борисова - Беларусь

Чернецкий задумался. В последнее время эти провалившиеся вместе с ним в прошлое гражданские начали вытаскивать карты из рукава один за другим. А теперь и этот, казавшийся до этого таким незаметным, человек.

— Когда мы отсюда вырвемся, я сделаю всё возможное, что бы вас никто не обижал! Ни одна начальственная морда не посмеет и пальцем до вас дотронуться. Это говорю вам я, генерал — полковник белорусской армии Михаил Чернецкий, — закончил со спокойной совестью.

Гость посмотрел на него с недоверием и тихонько вздохнул.

— Так вышло, что в багажнике моей старой Мицубиси находится СВДСМ с полным боекомплектом.

Генерал аж присел, захлопав ресницами. Снайперская винтовка со всем всооружением, спустилась на его голову, как дар божий. И он ещё раз уверовал, что высшие силы выбрали именно его для исполнения своих планов.

— Это всё меняет, Владислав Леонидович. Это всё меняет.

Генерал еле мог унять дрожь в своём голосе. Такого подарка от судьбы он не ожидал.

— Чего вы ещё за это хотите?

Незаметный мужичок горько усмехнулся.

— Мне нужно, что бы вы торжественно включили меня в список ваших 'Тридцати Трёх'. Как я понял, сбежавшие солдаты освободили некоторые места в недавно образованном подразделении. А о ваших планах, принять в свои ряды пару местных, сейчас судачит весь городок. Так мы в деле?

Генерал постучал по столу костяшками пальцев. Идею с списком из тридцати трёх небесных ангелов ему подкинули журналисты с монахами и теперь уже отбирались люди в Борисове, готовые выдержать все испытания. 'Пять солдат с оружием нас оставили, так пусть пятеро снова пополнят ряды его спецназа' — такие мысли окончательно захватили воображение командира.

— Почему вы, имея такой клад на руках, не сбежали. Ведь теперь ваши услуги пригодились любому королевскому двору Европы?

Человек усмехнулся.

— Потому-же, что и вы. Честно говоря мне жалко этих оболтусов, которые решили переметнуться на сторону Москвы. Они ещё не понимают, кому захотели продать душу.

Генерал потрогал свой гладко выбритые щёки и согласился с железной логикой Александра Сергеевича.

— Снайпер, вот именно то чего мне не хватало. Что там у тебя ещё есть в твоём тайнике?

— Вообще, то я ни разу не снайпер. Не люблю крови. Я только испытатель и доставщик оружия к покупателю, — грустно начал гость. — Захотел полюбоваться на старинные мушкеты и сабли и очутился рядом с вами. В щекотливом положении. Даже своих телохранителей отослал по дальше, что бы не путались под ногами.

Генерал удивлённо посмотрел на собеседника и тот продолжил.

— Мы выбрали людное место, где никто шалить не будет, — эти чёртовы руины замка со своими вечными туристами. Но когда началась эта заварушка, покупатель испугался и не приехал. Кто же знал, что по старинному проклятию, в прошлое перекинут не только тридцать трёх богатырей, но и всех, которые считают себя таковыми со своим оружием. Обманули нас предки.

— Не мути мне мозги! Что там ест ещё в твоём багажнике?

— Полный комплект снайпера, действующего в отрыве от снабжения с двумя цинками патронов в ящике, три гранаты, пара мин МОН — 50 и пистолет — пулемёт для отхода. Заказчик очень требовательным был. Как теперь я выкручусь, не знаю.

Генерал аж присел от услышанного.

— Я вам отдам Южную башню твердыни. Все люди которые находятся там переходят сразу в ваше подчинение.

— Простите, товарищ Генерал, но мне лучше бы подошла Смотровая.

— Это почему же?

— На южную и восточную со своими пушками все нападающие сразу сосредоточат своё внимание. Одинокий стрелок с помощником сможет за это время выбирать цели по значительнее. Главное, придумать возможность передачи сообщении, а то наши мобилы не работают.

Генерал задумался. Послал за своим новым адъютантом и полковником Карасём. Открывшиеся новые возможности они обсуждали до самого вечера.

**

Голодные глаза детей преследовали его на каждом углу. Вячеслав крыл себя последними словами за-то, что когда-то угостил некоторых из них жвачкой и шоколадом. Теперь ему осталось только полностью сосредоточиться на тренировках местных воинов и ребят из СОБРа и мечтать, что его, смертельно уставшего, никто не потревожит. Но один из них как раз пристал с глупой просьбой вытрясти карманы и поделиться сладостями. Их у Вячеслава уже давно не осталось, но попрошайка в это не верил.

— А кто тут пялит глаза из-за угла! — вдруг рявкнул посматривающий на обучение раненный жмудинский шляхтич. — Отрок Кравеца, если до вечера вы не наполните бочки для умывания воинов небес, вся твоя шобла познакомится с розгами.

— Дядя Григас, мы уже исполнили вашу волю. Разрешите же посмотреть на то, как дядя Вячеслав орудует шпагой.

Вячик, а так звали все друзья тридцатилетнего мужчину, не смог удержать улыбки. Похвала детей затронула его сердце и он всё же вспомнил, что у бабки Веры ещё валяется где то кусочек шоколада.

— Ай, пан Григас. Что взять с малолеток? Разреши им тоже поучаствовать в обучении.

Тут же грозно развернулся к стоящим за его спиной ученикам и крикнул:

— А вам кто разрешил опустить руку с саблей! Всем, кто не сдержал задания, по пятьдесят приседании, и потом на упражнения в воде Березины по пояс!

— Пан Вячеслав, эти проказники уже давно не испытывали вкус розги на своей заднице. Совсем от рук оторвались, — продолжил жмудин. — А ведь наши отцы и деды только так нас и испытывали.

Вячик совсем потерял терпение.

— Бить детей! Это же так непедагогично. По другому с ними надо. Добротой и лаской. Они же дети!

Он сосредоточился и вспомнил всё, что знал об их характере. Сам спохватился об этом слишком поздно, когда после пяти лет совместной жизни с женой, накопил достаточно средств, что бы завести нормальный дом. Именно тогда, после нескольких лет безуспешных попыток, он узнал о своём бесплодии. И что с мечтой завести собственных отпрысков придётся расстаться на всю жизнь. Тогда он даже запил от такой новости, но потом остепенился и захотел с женой взять пару маленьких сирот на воспитание. Но безумная затея снять репортаж об операции СОБАа на плёнку, окончательно перечеркнула его планы.

За то уже присмотрел в шуршащей вокруг его банде детей и решил. Если только ему повезёт вернуться домой он усыновит некоторых из них. Вячик даже удостоверился, что они круглые сироты и начал потихонечку расспрашивать местного войта, о документальном оформлении такого шага.

А пока он вспоминал свои навыки по спортивному фехтованию и стремился вернуться к былым ощущениям мастера спорта в этом виде.

— Ногами работаем, ногами! Дистанцию держим, дистанцию!

Он уже давно знал, что знаменитые фильмы о мушкетёрах короля, это грубая подделка под старину. А теперь удостоверился, что его навыки опережают местную школу фехтования на три с половиной столетия

Вячик долго не мог поверить в удачу, когда понял, что за свой швейцарский ножик китайской сборки он достанет Толедскую шпагу из коллекции фон Шпеера,. После двух дней тренировок с непривычным оружием он набил руку и вспомнил все свои навыки. И только тогда согласился на спарринг с местным грозой дуэлянтов, французским наёмником Реньяром на своих правилах.

Затвердив шурупами на деревянные прутья по кусочку покрышки из испорченного запасного колеса бусика скорой помощи, они яростно отрабатывали смертельные удары. Француз, пропустив в очередной раз укол в лицо, наконец согласился, что 'Небесные Ангелы', а так их теперь начали называть все кому не лень, действительно опережают его на эпохи. Даже решил с некоторыми другими наёмниками стать его учеником. Только ни как не мог понять, почему теперь Вячеслава надо называть Учителем с большой буквы, а не просто преподавателем искусства фехтования.

Вячик приступил к обучению очередного купеческого сынка, еле сдерживая раздражение.

— Куда во флешь с такой дистанции?! Флешь, это "пан или пропал"! Только наверняка! Вразрез на противоходе.

— Я тебе помашу клинком! Д"Артаньян грёбаный! Кончик смотрит только на противника. На первом же замахе, ты труп!

— Запомни, лоб противника не выдержит укол шпаги? Там же вся кинетическая энергия оказывается на острие!

Тут один из молодых шляхтичей перестал отрабатывать удар и начал креститься:

— А что это за кинетическая сила? Не бесовская ли?

Стоящий рядом боярин Прибыла отвесил ему подзатыльник и прорычал:

— Невежа, кинетическая энергия по греческий — это сила движения объекта в пространстве, когда на него оказывают сопротивление другими механическими путями. В академии надо было учиться, а не по бабам бегать.

Шляхтич сразу усиленно начал отрабатывать стойку, а Вячик упёрся о стену и еле сдержался, что-бы не расползтись мокрой тряпкой на земле. Средневековый боярин, говорящий на древне греческом и при этом знающий законы динамики, это было последнее, что он ожидал увидеть в новом мире.

Наконец тренировка кончилась. Вячик подождал, пока к нему подойдут те бойцы СОБРа, которые тоже решили попрактиковаться на шпагах, говоря, что это те самые ножи, но только подлиннее.

— Спасибо, мастер, — поблагодарил один из них.

— Да не за что, — усмехнулся снисходительно. — Теперь вы уже ведаете, что с боем на ножах, фехтование шпагой не имеет ничего общего.

— Поняли сразу, но теперь хотя будем знать, как движется наш противник. Но мы тут по другому поводу. Надо, что бы из пятидесяти добровольцев, которые хотят сегодня ночью уйти с нами, вы отобрали только двадцатку.

— Если их отберём мы, другие обидятся. А вот вы, своим авторитетом, можете доказать слишком горячим, что некоторым ещё пока рано.

После некоторых расспросов Вячик понял, что через пару часов часть ребят из СОБРа уходят в свободный поиск врагов. И им нужно прикрытие из умеющих работать холодным оружием. Оговорив некоторые детали, он увидел, что на его с надеждой смотрят слишком много глаз местных воинов.

Движением шпаги приказав им встать в полукруг, начал высматриваться в лица.

'Я сам в боевых операциях не участвовал, но во время своей работы телеоператором навидался ещё и не такого. Парням нужны помощники, которые будет их слушаться во всём и не будут лезть куда не надо. Проще сказать, серьёзные мужики, привыкшие повиноваться, но одновременно не слишком тупые. Так что устроим кастинг для будущих героев'.

Вячик отошёл чуточку назад, набрал в грудь воздуха и крикнул:

— Упор лёжа принять!

Последние десять, которые слишком поздно спохватились, красные от стыда, оставили лужайку перед крепостью. Знали, что на них со смехом теперь смотрит их друзья и близкие.

Вызвал поименно к себе ещё полтора десятка воинов, которые только что вылечились от ран или были слишком медленными. Поблагодарив каждого за храбрость, приказал всем появиться вечером здесь же для продолжения занятии. Осталось ровно двадцать пять. Вячик обратился к де Реньяру и боярину Прибыле:

— Друзья, выберите ещё трёх по своему усмотрению. В сегодняшней лёгкой прогулке вам будет мало чести, а для вас у меня есть другие планы. Остальным подойти к 'Небесным ангелам' и постараться не удариться в гряз лицом.

— И помните, если вы дадите себя убить по глупости, домой не возвращайтесь.

Над этой шуткой тут никто не смеялся и Вячик уже знал об этом. Быть не похороненным по христианским обрядам, здесь считалось великой карой за грехи свои. Потому напоминание, что погибшим смертью труса никто не собирается устраивать проводы, жало сильней, чем любая угроза. За-то она заставляла защитников крепости отдавать последние силы во время занятии у Вячеслава или в обучении работать с бердышом, проводимые одним из собровцев, Алексеем Герасимовым. Парень раньше занимался серьёзно У-Шу и борьбой с шестом. Теперь ему пришлось переквалифицироваться на старинное оружие, но тоже после двух дней тренировок освоил его так, что местные горожане просто умилялись быстрым выпадам бердыша из неоткуда. Только истинных учеников он мог набрать всего пятерых. Слишком много силы требовала эта громадина, часто даже колоть дрова не годная.

Вячик представил дуэль с Сергеем или на него похожими знатоками из вражеского войска и задумался.

'Убить их надо, пока бердыш не набрал скорости, потом будет слишком поздно. Но хватить ли мне резвости отскочить и снова прыгнуть на нужное расстояние? Только работа ногами, а потом посмотрим, чья взяла' — решил он про себя.

Тут к нему подбежал знакомый оборванец и попросил разрешения почистить его сапоги и натереть жиром. Вячик с этой стороной поклонения местной голоты уже был знаком и, мучаясь совестью, подумал, что кусочков шоколада для расплаты у него не осталось. А он так привык к тому, что его одежда и сапоги каждое утро подаются ему старательно вычищенными от грязи и помытые. Решился было отказать, когда рев пана Григаса взорвал перепонки ушей.

— И снова вы здесь! Чада — бестолочи Иванко, Иван, Давид, Саул и Михай теперь дружно идите к кату и попросите по десять плетей. Вечером проверю! А если вы не будете валяться по углам с больной попой, лично повторю процедуру.

— Вы меня поняли!

Дети ещё попробовали отговориться, но удар плашмя саблей по задницам нескольких из них, быстро остудил эту не совсем гениальную затею.

— Бить детей нельзя! — запротестовал Вячик. — Теперь только ваше ранение не позволяет мне вызвать вас, пан Григас на дуэль и покарать за такой грех.

Шляхтич спокойно опрокинул из глиняной бутылки глоток местного пойла и спросил:

— И что, Вячеслав Юрьевич? Убьёшь меня. Да тебе, чадо неразумное, совесть не позволит. Слишком хорошо я вас узнал. В одно время грозитесь разбить все вражеские армии, а тут же не можете собственноручно покарать мелкого воришки.

— Ведь сладости заморские из ваших карманов исчезли слишком быстро и не всегда по доброй воле. Мы несколько раз пресекли эти детские шалости, но в последнее время ими начал руководить двое из ваших. Отрок Игорёк со своей сестрой Кристиной. И тут наша городская стража оказалась беспомощной.

— Это как же? — не сумел скрыть своего удивления Вячик. — Они же только дети?

— Исчадия ада они, а не дети, — чуть не зарыдал шляхтич.

— Чад, то хорошо, можно повесить, но как с городскими детищами умом скудными? Они, после этого, как это дитё злобное — Кристинка избила нескольких отроков, совсем из рук отбились. Главное, меч против них поднять закон не позволяет.

— Помоги боярин, Христом Богом молю, дозволь их плетьми утихомирить! — вдруг начал ныть шляхтич.

Вячеслав стушевался не зная, что ответить. Переложить эту проблему на плечи генерала то же не мог. Этот, наверно, бы выбрал петли и розги, а Вячику такого решения задания совсем не хотелось.

— Я переговорю с нашими, — отречённым голосом продолжил. — Отроки Игорёк и Кристина получат своё наказание, но о плетях и виселице для детей, забудьте. Этого из нас никто не позволит.

Шляхтич уходя сыпал благодарностями, когда Вячика приспичило спросить.

— А почему, дети так хотят чистить нашу одежду?

Пан Григас задумался и тихо проговорил: