Ледяной Путь

Тот подчинился, и профессор, отложив свою палочку на учительский стол, встал напротив ученика.

— Сколько боевых, или хотя бы защитных заклинаний вы знаете, мистер Уизли?

— Около двадцати, — Уизли вытащил палочку.

— Хорошо. Атакуйте меня. Нападайте так, словно я ваш враг. Словно от моей смерти зависит ваша жизнь. Постарайтесь убить меня, и если заденете хоть раз, или продержитесь пять минут, то я начислю гриффиндору сотню баллов. Я буду без палочки. Начинаем по моей команде.

Прождав некоторое время, профессор крикнул: "Начали!".

— Ступефай, — без особой надежды выкрикнул Рон, и профессор, резко подняв руку, встретил заклинание запястьем. Ступефай отлетел в стену.

Около минуты ученик раскидывался заклинаниями, но потом Квиреллу надоело, и он, жестом, остановил поединок.

— Вы сказал, что знаете около двадцати заклинаний. Так почему я вижу лишь Ступефаи и Петрификусы? Начали!

Уизли, видимо, набравшись смелости, стал применять более серьезные заклятья. Сначала он выкрикнул что-то зубодробительное, и зеленый луч, от которого увернулся профессор, проел какую-то часть стены башни. Затем использовал призывающее заклятье, и появившаяся жаба взорвалась зеленой жидкостью, на-чавшей проедать каменный пол, прыгнув к ногам Квиниуса Квирелла, который скрылся в синем барьере, энергия которого струилась из кольца. В таком темпе прошли еще около двух минут, и профессор, до этого не атаковавший, быстрым движением вытащил из кармана маленькую колбу и кинул ее под ноги Уизли, не успевшего среагировать, и мальчик, в клубах сиреневого пара упал, выронив палочку.

— Вы не продержались пять минут, мистер Уизли, и ни разу не задели меня, — сказал профессор спустя некоторое время, когда Рональд отряхнулся и встал с земли. — Это было слабейшее дезориентирующее зелье. А что, если бы там был быстродействующий яд?

Профессор взял палочку со стола и продолжил.

— Вот это, — Квирелл закатал рукава и показал темно-серые пластинки на запястьях, тускло поблескивающие под лучами солнца, — зеркальные отражатели. Используются аврорами для отражения всех заклинаний низшего уровня, и нескольких среднего. Мои кольца — альтернативы защитным и барьерным заклинаниям, и вот это, — профессор раскрыл плащ, и ученики увидели аккуратно прикрепленные ремнями маленькие колбочки, которые при желании, можно было бы сломать, сжав в руке, — мое оружие, если у меня нет палочки. Мои очки предотвращают слабые ментальные воздействия, чего вполне хватает для боя.

Один вопрос, как к мистеру Уизли, так и ко всем присутствующим. Мы находимся на рынке?

Профессор замолчал, и тяжелым взглядом обвел нервничающих учеников. Не так они представляли себе урок по защите.

Не дождавшись ответа, он продолжил.

— Вы продаете что-то? Зазываете покупателей? Нет? Так почему же половина Хогвартса слышит крики ваших заклинаний? Запомните, заклинание можно и вы-крикнуть, и прошептать. И второй вариант здесь вернее.

— На самом деле, — спустя некоторое время, Квирелл снял очки, плащ и сел за учительский стол, — как многие из вас, наверное, думают, фехтование — не бесполезный навык. Министр сделал верный шаг, выдвигая предложение о введении этого предмета. Поединки высокого уровня чем-то напоминают фехтование. Одно неверное движение — и ты умрешь. Тогда, когда вам не нужны будут жесты и слова, а иногда даже и палочки, поединок будет намного опаснее. Никогда не знаешь, какое заклинание в тебя летит, не знаешь, что твой противник готовит следующим ударом. Как и в фехтовании, там нужна хорошая реакция, и этот вид спорта хорошо ее отрабатывает.

Некоторые магглорожденные задумались — профессор был прав.

— Что ж, — учитель достал из шкафчика небольшой круглый шар и положил на стол, — становитесь в очередь, подходите и прикладывайте руку к шару. Этот прибор покажет ""цвет"" вашей магии. Под этим я подразумеваю вашу склонность к определенному виду. Начали.

Так уж получилось, что первым в колонне оказался Рон Уизли. Подойдя и приложив руку к шару сначала ничего не происходило, но спустя несколько секунд он окрасился в зеленовато-болотный цвет.

— Довольно таки редкий стиль. Основное направление — все, что связано с природой и ядами.

Следующей была Гермиона Грейнджер.

— Огонь, — сказал профессор, глядя на красно-оранжевый огонек, горящий в определителе магии, — самая распространенная стихия среди волшебников.

Настал черед Драко, который с неким интересом прикоснулся к невиданной ранее вещице.

— Свет, — удивился Квирелл, осматривая ярко-желтую субстанцию, — нет, не Свет, а свет. Очень редкий тип, к которому нет заклинаний. Они не нужны. Этот свет образуется силой воли мага, и чем сильнее воля, тем материальнее ""свет"", из которого можно лепить любую форму. Следующий.

— Оч-ч-чень интересно, прямо таки класс уникумов. Тень! — без тени сарказма сказал профессор Дафне Гринграсс.

— Хаос, — в очередной раз удивился Квиниус. Лекс воздержался от облегченного вздоха — хорошо, что не огонь. — Как и свет, не требует заклинаний и палочки, если овладеть на высоком уровне.

Далее вышел Забини, получивший, хм, эмпатию. Бесполезная штука, по мнению многих. Больше ничего особенного не было. Сплошь огонь, лед и вода. Один только Крэбб выделился, узнав, что у него предрасположенность к земляной магии.

— На сегодня все. К сожалению, в нашей библиотеке нет необходимых книг, поэтому обратитесь в книжный магазин Братьев Стюарт с заказом книги ""Эдвард Корус Ламберт". После автора вставляете название вашего типа магии.

* * *

— Который час? — черноволосый мужчина отшвырнул промокшие перчатки на захламленный пергаментами стол. Он стащил с тела дождевой черный плащ, и бросил его, нимало не заботясь о том, куда он упадет. Сев на кожаный диван около потрескивающего камина, он стал рассеянно наблюдать за пламенем, периодически поднося холодные руки к теплу.

— В Британии уже полночь, — мрачно наблюдающий за ним светловолосый мужчина снял плащ, и, поправив прядь платиновых волос, присел на другом краю дивана. — Все идёт не так, как нужно.

— Я знаю, Люциус, — маг кисло улыбнулся, однако, глаза его остались столь же задумчивыми и холодными, — два года урруку под хвост.

Малфой, сверкнув серыми глазами, улыбнулся уголками губ, припомнив это забавное существо с тремя хвостами.

— Что говорит Морл"Э-Шир? — щелкнув пальцами, Дориан Абернаут поджег травы в трубке, и начал выпускать кружки дыма. Глаза его слегка помутнели, а тело, пребывавшее до этого в напряжении, расслабилось. Дел нет — можно и больным костям дать отдохнуть.

— То же, что и всегда. Просит подождать и дать ему еще год на усовершенствование статуи Окамэ. Знаешь, нам нужно уходить из Ахорвасата.

Малфой достал из шифоньера, отделанного темно-красным деревом, коньяк, два бокала, и, поставив на стол, разлил напиток по емкостям.

— Есть ли смысл в ожидании? Времени остается мало, а Морл, как бы нас не уверял, похоже, ничего не добился за все отданное нами время.

— Похоже, что нет. Но и других вариантов тоже нет.

За небольшим окном усилился ливень, что, однако, не мешало Дориану обдумывать. Напротив, шум дождя приводит в порядок его мысли, как и домашний уют небольшого кабинета. Почти как дома. Привычным движением он прикоснулся к своей повязке, скрывающей правый глаз, и быстро отогнал воспоминания, так успешно запрятанные глубоко в памяти.

* * *

— Мы приближаемся, я чувствую это! — прокричал Саал"Нашир, чьи слова было сложно разобрать сквозь мощный грохот.

Вибрации усиливались, нещадно давя на барабанные перепонки, которые грозились разорваться с каждой секундой. Посмотреть вперед было невозможно, ибо яркий фиолетовый свет сильно бил по глазам и ослеплял, вынуждая человека и нага, передвигаться вслепую.

— Мы уже близко, Лекс! Потерпи! Осталось совсем чуть-чуть, — вновь перекрикнул наг оглушающий шум.

Да, Абернаут тоже чувствовал это. Они пришли, осталось только дотянуться, схватить...

* * *

— Нет! — зеленоглазый мальчик резко выпрямил спину, закрыв глаза и прикрыв уши. Остатки воспоминаний никак не желали уходить, отдаваясь в голове прон-зающей болью. Поняв, что это был лишь сон, он осторожно открыл глаза, и облегченно вздохнул, не увидев того самого фиолетового света.

Он опомнился и с небольшим волнением слегка одернул полог, дабы убедиться, что его криков никто не слышал. Повезло. Драко и Забини спали... Или делали вид, что спали. В любом случае, они не будут вмешиваться в это дело, даже если каждую ночь будут просыпаться от криков Александра. Это не их дело. И они не должны показывать, что знают об этом. Это в Слизерине Абернауту нравилось больше всего.

Первокурсник прилег и вновь задумался о своих снах. Они снятся ему очень часто, примерно один-два раза в неделю, и всегда разные. И они такие реальные, что после пробуждения он не может придти в себя еще несколько минут. Он никогда не мог понять, почему сны так осмысленны. Лекс всегда знал, кого как зовут во сне, что нужно делать, куда идти и зачем. И просыпаясь, никогда не забывал, как это бывает с обычными сновидениями.

* * *

Рон Уизли уныло "парил" в пространстве, смотря сны. Этот дар он открыл для себя недавно, и мог назвать себя либо "сновидцем", либо "сноходцем", это неважно. Засыпая, он мог перемещаться по чужим снам...