Гарри Поттер и древнее проявление

Но Дурсли не были бы Дурслями, если поняли бы все с первого раза. Они упорно стремились вернуть Гарри к его привычной жизни в их доме. Однако и сам парень оказался не промах. Он чисто случайно обронил мысль, что такие милые клыки его друга могут оставить неприятную память на шее Дадли. И самое волнительное, что о существовании его питомца никто не знает, а потому и тень подозрения его не заденет.

Дурсли сдались, но... мести их не было предела. Гарри приходилось делить свой небогатый пищевой рацион на двоих.

И вот сейчас, стоило им сесть на скамейку, как Гарри задумался о еде. В животе предательски заурчало.

Он попытался сконцентрироваться на другой вещи, как учил Остроух в обряде Концентрации. Но только уставился на куст, как назло из него выскочила маленькая птичка. Такая соблазнительная...

Дьякот рядом звучно облизнулся.

Но маленькая птичка с серыми крыльями и голубенькой грудкой ничего не замечала, продолжая усердно обшаривать куст прямо перед ними. Но вот круглый блестящий глаз покосился на Гарри.

— Чик-чик, привет, — прочирикала она на радость парню. — Как дела?

— Привет, — легко ответил он, уже смиряясь в мыслях о своем уплывающем в иные миры рассудке. — Кушать очень хочется.

— Ч-ч-ч, хочешь червяка? — спросила она и стремительно щелкнула клювом в траве. Мясистая и длинная тушка извивалась теперь в нем.

— Нет, — "я еще не настолько голодный или лишился рассудка", — люди не едят червяков.

— Почему? — удивилась птичка. — Червяк питательный. Червяк — это мясо. Мясо — это вкусно. Ты, наверное, не очень голодный.

— Может быть, — не стал спорить Гарри. Его начала напрягать вся эта атмосфера нереальности, сгущающаяся вокруг него. Хорошо хоть птичка уже всосала свою добычу, а то, не дай Мерлин, запищать червяку о помощи.

— Чик-чик, — она подпрыгнула поближе к скамейке. — Ты очень опечаленный.

— С ужином не разговаривают, р-р-яу, — отрезвило недовольное урчание дьякота над ухом. — Как после, без зазрения совести, разделывать его на зубах?

— Что?

Гарри повернулся к Остроуху, но не увидел его. Уже догадываясь, с какой целью его питомец воспользовался своей врожденной способностью, Гарри готов был во весь голос предупредить доверчивую птичку о грозящей ей опасности. Как:

— С кем это ты разговариваешь, парень? — раздался за его спиной громкий и неприятно-хриплый бас.

Гарри от неожиданности подскочил на месте. Птичка испуганно шмыгнула в куст.

Он обернулся и увидел, что прямо на парковой тропинке, совсем рядом от него, стоял великий и ужасный профессор Аластор Хмури. И не просто стоял, а пытался стереть или продавить все барьеры в голове парня. Да так усердствовал, что волшебный глаз чудом не выскакивал из оправы.

Да и какой из него профессор, собственно.

— Да так, с птичкой, — после паузы изрек Гарри, успев, ко всему, привыкнуть к новому герою разыгрываемого фантастического спектакля. Интересно, какова же роль этого персонажа?

— С птичкой? — хмыкнул "не красавец мужчина". — Это хорошо. Некоторые сами с собой разговаривают.

— Тоже вариант, — вслух отметил Гарри. Отметил на будущее, как отговорку, но все-таки откинул про себя: "Самому с собой не нужно разговаривать вслух".

— Не боишься подолгу в одиночку бродить?

— Боюсь? — удивился Гарри. — Но вы наблюдаете за территорией, не так ли?

— Так, — нехотя признал профессор, — но мы не контролируем тебя. А ты всегда найдешь неприятности, хотя должен всячески избегать их. Неусыпная бдительность!

— Я не нарочно, — признался парень. — А что вы сами тут делаете?

— Тебя искал, — недовольно прохрипел мракоборец в отставке. — Дамблдор информирует, что в ночь на твое день рождение (она же ночь африканской женщины — прим.) Орден тебя переправит в штаб.

— А зачем так заранее и спешно предупреждать?

— Чтобы ты подготовился.

— К чему? — терялся в догадках Гарри.

— Хватит задавать вопросы. Я не посыльный и не рассказчик. Я тебя предупредил, потому будь готов. Неусыпная бдительность!

— Мы полетим на метлах? — не удержался все-таки от вопроса Гарри.

— Ага, держи карман шире. — После этих слов профессор освободил и парк, и парня от своего тягостного присутствия. Раздался хлопок и яркая вспышка, в которой бывший аврор и растворился.

Гарри осталось лишь облегченно вздохнуть, неприятного пресса волшебного глаза больше не существовало.

Он огляделся. Остроуха пока нигде не было видно, только странное чавканье долетало из кустов.

— Кис, кис...

— Я тебе покискаю, — из того самого куста вылез довольный дьякот. — Тоже мне, шутник отыскался.

На-на-на, да, это снова автор. (no censorship!)

Все, на*уй, у всех нормальных людей праздники, а я чем хуже? Перерыв.

Да, хотел что-нибудь почитать с этого сайта, но натолкнулся пока только на творчество пидоров, "сексуальных неполноценок", малолетних извращенцев, неудовлетворенных целок и больных на голову нимфоманок. Неужели рука Украины так сказывается?

Не поможете? Не дадите советов, у кого можно прочитать про здорового, в половом измышлении, Гарри и здоровую Гермиону, без тараканов в голове и трусах?

Глава 8. Серьезным тоже быть не помешает.

Новички пути всегда задаются первым вопросом. А кто эти Посвященные? Но они не "эти". Они Те, кто полностью развили в себе то, что у других совсем не развито — сознание.

Из учебника Великих Учителей.

Просмотрел дневник с самой первой страницы. Кажется, я действительно продвинулся вперед. Я отдохнул, обряды придали мне сил, укрепили мое здоровье.

Кот же мой остается большой тайной, которая будоражит воображение и зовет за собой. Ежедневные истории и рассказы о прошлом становятся не просто интересными. Они тешат и потакают моей любви к приключениям и запретному. И кот мой — из таких запретных приключений. Долгих и увлекательных.

Хватит. Хватит пока приключений.

Пора заняться чем-то серьезным. Ведь я еще не выполнил домашнего задания ни по одному предмету. А приближается пора возвращаться из мира магглов в мир волшебников. Даже если там идет война, это ничего не изменит. Там мой дом, оттуда мои родители. Да, и там поджидает мой враг. Об этом никак нельзя забывать.

Но как хочется кушать.

* * *

— Р-р-яу, тебе не надоело медитировать над пустым свитком?

— Надоело, — согласился Гарри. — А что делать. — Он уже в какой раз пытался приступить к эссе по зельям. И это получалось не слишком хорошо.

Он отодвинулся от стола и потянулся, хрустя всеми косточками в теле. И так, будучи не очень толстым в прошлом, парень истощал заметнее.

На кровати, разлегшись на ней поперек, лениво помахивал хвостом дьякот. Книжку из тех, что числилась в учебной программе по зельям, он просматривал уже целый час. И судя по всему, она ему вовсе не нравилась. Но он упорно что-то искал в ней.

— Что ты сам все ищешь? Лучше бы помог мне.

— Р-р-р, а ты уверен, что эта книга по зельям?

— Да, учебник за прошлый год. А что?

— Вот именно, что ничего. Ну, и помои же вы варите в своих котлах. Нет, бывает же такое, зелье готовить из сплошной растительности, ногтей, шерсти и сухого помета. Ах, да — не забывать все этой водичкой периодически разбавлять. Р-р-р, гадость.

— Так, раз ты великий алхимик, то не поможешь ли мне в таком простом занятии, как написание эссе?

— М-р-р, что такое э-с-с-е?

— Сочинение на определенную тематику. Мне задали написать эссе на тему "Классификация ядов по выявленным характерным действиям".

— М-р-р, раз ты со мной, то и проблемы нет. Бери перо и записывай.

Гарри послушался и бережно записал весь тот бред, что надиктовал ему дьякот. А диктовал он с чувством и расстановкой.

Парень еще раз пробежался глазами по внушительному в длине пергаменту, испещренному его мелким почерком. Старался, ничего не скажешь, вот только напрасны труды эти. Ибо то, что поведал Остроух о распознавании и классификации действий ядов, меньше, чем бредом, назвать было нельзя, или наоборот — очень научным (что иногда тоже граничит с бредом) и потому совсем непонятным.

Об этом он не постеснялся признаться другу.

— Чего ты можешь понимать в этом, — с чувством проурчал в ответ тот. — Твой учитель будет в восторге от прочтения этого научного труда.

— Очень сомневаюсь, что он будет доволен моей работой, даже если я приложу к ней состав философского камня, — с обоснованным скептицизмом проговорил Гарри. — Но вот, к примеру, по какому такому характерному воздействию яды делятся, цитирую, на: гематические, миотоксичные, нейротоксичные, нефротоксичные и дальше. Язык поломаешь.

— Ты из Астрала, что ли, появился на свет? — весьма удивился Остроух. — Р-р-яу, например, от нейротоксичных воздействий знаешь, как колотит противника. Никогда не видел, как акромантула заживо на костре поджаривают? М-м-м, нет? А зря, отличнейшее развлечение. Он сразу пророчествовать начинает, м-м-мяу, обещает спустить на разумную братию всех змееподобных тварей.

Гарри представил себе картину, как Арагог из Запретного леса выплясывает на костре чечетку, не в силах выбраться из него из-за наложенного заклятия (Аластором Хмури, и прямо на занятии). А рядом Хагрид изводится от этого зрелища.

Парень впился глазами в дьякота.

— Остроух, ты изверг. Зачем ты мучил доброе животное?

— Как же, доброе, — усмехнулся тот. — Особенно, когда расплодится и еды не хватает. Не приходилось встречаться с голодным акромантулом?

— Приходилось, — пришлось согласиться.

— Вот-вот, а ты — доброе. Знаешь, ведь зажаренный акромантул — это не только кладезь ингредиентов для зелий, но за истребление его логова хороший гонорар выпадал монстробойцам.

Гарри это показалось все-таки несправедливым. Голод, он вещь такая, на безрассудные поступки подталкивает. Что же, выжигать из-за этого всех. Наверное, жалость в нем сейчас была из-за пустого желудка.

— В наше время волшебных существ не убивают, а оберегают и следят за ними. И какое отношение все это имеет к моему эссе?

— Теперь никакое. Скучная алхимия в вашем мире. Как и мир ваш — скучный, слабый и добродушный. Умеете, что махать палками, да бульоны в котлах варить. Теперь понятно, почему вы до сих пор не можете справиться с одним чернокнижником. В мое время, что не заклинатель был, то обязательно злодей, — с чувством проурчал все Остроух.

— Что ты предлагаешь?

— Р-р-р? Для начала отыскать место, где можно раздобыть необходимые ингредиенты. Потом достать утварь. М-р-р, наконец, заняться твоим образованием, мальчик. Будем варить истинные зелья.

— Ты псих, — заключил Гарри.

— Легко, было б только на пользу. Как тебе мой план, м-р-р?

— Во-первых, где нам найти необходимые тебе ингредиенты. Во-вторых, ты собрался варить зелья прямо в доме Дурслей? Да нас же тетушка метлой выметет отсюда.

— М-р-р, если ты боишься, то так и скажи. Но избавь меня от оправданий.

Гарри почувствовал лишь опустошенность, какую-то нелепую обиду на весь мир. Прав ведь, прав Остроух. Все боятся одного какого-то злодея. Рядовой волшебник боится произносить имя, Дамблдор боится убивать его своими руками (видите ли, Пророчество!), Министр до фанатизма боится как Волдеморта, так Дамблдора.

"А я? Что я? Боюсь?"

— Еще чего! — выпалил Гарри. — Допустим, все необходимое мы сможем найти в Лютом переулке. Как ты собрался туда попасть? И меня знает в мире волшебников каждая сова. Что скажешь?

— Скажу, м-р-р, что это уже конструктивный разговор. Не бойся, я обо всем позабочусь. Со мной не пропадешь. Так что, согласен?

— Да! — твердо произнес он, найдя про себя уже оправдание: "Не впервой безрассудные решения принимать. Сейчас я никем не рискую. Это главное. А я... я... Что ж, пока я замышляю только шалость".

Дьякот бодро соскочил с кровати и с разбегу запрыгнул на колени к парню. Когда он уставился в его глаза, Гарри почувствовал, как неприятное жжение растекается по всему телу. Оно доставляло неудобства и заставляло ерзать на месте.

— Р-р-р, хватит дергаться, я творю иллюзию. Будешь у меня прокаженным стариком. В таком балахоне, что друиды не заметят разницы.

Гарри оставалось лишь справляться с неприятными ощущениями и сидеть спокойно, не мигая глядя в желтые провалы, из которых на него взглянуло прошлое...

— Так, — дьякот спрыгнул с колен, — закрой глаза и обратись к обряду Силы.

Гарри послушался. Бежать назад было поздно. Нельзя. Он зарекся никогда не отступать. Тогда еще, когда с губ впервые сорвалось непростительное проклятие. Crucio. Пути назад нет. Его месть найдет выход.

Он прикрыл глаза. Так легче было искать — искать источник Силы. Искать его в себе. "Наш разум очень силен, раз способен рисовать настолько яркие и детальные образы", — объяснял в первый раз Остроух. "Найди этот источник энергии и Силы. Отыщи черную пропасть, удерживающую силу в тебе".

Гарри ощутил, как голову коснулась леденящая прохлада. Светлые и черные пятна перестали мерцать в зажмуренных глазах. Он словно провалился в черную пропасть.

— М-р-р, открывай глаза, Г-а-а-ри.

Он послушался. И холод, что коснулся головы, ледяной стрелой пронзил сердце. Ему стало страшно, он наяву летел сквозь пустоту — черную пустоту. Словно в беззвездную ночь поднимался в небо. Дыхание перехватило — не часто он испытывал такой страх.

— Р-р-р, да не трясись ты так. Мы всего лишь в Астрале.

Гарри оглянулся на голос дьякота и увидел его, немного изменившегося в этой леденящей сердце тьме. Шерсть на нем искрилась серебром, образую из света сферу, глаза горели желтым пламенем. Без удивления на это чудо смотреть было нельзя.

— Что уставился? Ты на себя лучше глянь. Давай, показывай дорогу.

— Как? Я не умею, — вскрикнул он в ответ. Голос громогласным эхом раскатился в этом Ничто.

— Р-р-р, не ори тут, беду накличешь, — одернул его Остроух, очевидно, зная толк в этом Астрале. — В воображении нарисуй.

Что-то тихо буркнув про себя, Гарри представил Лютый переулок. Единожды побывав там, это место запечатлелось в его памяти крепко.

Почувствовав, как дьякот перехватил его образ, Гарри расслабился. Ему очень захотелось оглядеться, попривыкнуть от новых ощущений, пока друг размахивает лапами, словно плывет по реке. Может, так оно и было, но Гарри не ощущал движения.

Но стоило ему оглядеться по сторонам, как страх, вроде отступивший, нахлынул вновь. Еще более густой и липкий. Захолодело во всем теле.

К ним летело существо, словно из ожившего кино. Красные глаза угрожающе впились в парня. Но крылья, крылья!

Гарри нервно схватил Остроуха за плечо и сильно затряс.

— Ну, что, что тебе? Я, между прочим, доставляю нас обоих к месту! — Дьякот находился спиной к стремительно приближающемуся монстру, потому и не видел того.

— Да обернись ты, Мерлин тебя подери! — не выдержал Гарри.