| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Совет закончился. Кир Хагиннор сложил бумаги на столе и объявил:
— У кого что-то важное сверх сказанного — останьтесь. Остальные свободны.
Остались Мем и новый начальник Арденнской береговой охраны, прибывший вместе со всеми из Таргена.
— Кир Хагиннор, — поклонился он, — мы сейчас принимаем на службу корабли, построенные и снаряженные на добровольные пожертвования частных торговцев и кампаний, желающих оказать помощь новым властям. И нам тут спустили на воду чудный подарок от шестой маслобойни. Все корабли называются как корабли: 'Крылья птицы', 'Быстрый','Лёгкий'... А корабль от маслоделов так и записан в реестр — 'Маслобойный завод номер шесть'. Переименовывать свой корабль маслобойня категорически отказывается. Что с ними делать? Не принимать же в охрану такое позорище.
— Почему? — кир Хагиннор оторвал взгляд от документов. — Принимать, и очень даже. Хотят прославить свою маслобойню на море — пусть докажут, что не зря всем про нее теперь будет известно, и он не потонет, едва подняв паруса. Знаете, у нас на Северной Гряде был охотник за пиратами с названием 'Пошел ты...' ну... назовем это 'очень далеко в море'. Он был известен не только по своему имени, но и потому, что его название накладывало на команду определенные обязательства. Это был отличный охотник с самой отчаянной и смелой командой. Принимайте 'Маслобойный завод', выделите ему самый опасный участок береговой линии, и ни в чем не сомневайтесь. А потонет — значит, туда ему и дорога.
Начальник береговой охраны поклонился и вышел.
— Ну вот, — сказал кир Хагиннор Мему. — По твоему виду сразу понятно, что с первого же дня тебя с головой окунули в работу. Аж по плечам течет. Чем тебя порадовали? Шестая маслобойня подарков не преподнесла? Что случилось-то с тобой?
Мем рассказал, какие опасные и, что самое скверное, небезосновательные разговоры идут из Солончаков, формально пригорода Арденны. Кир Хагиннор внимательно его выслушал.
— Прекрасно, — сказал он. — Я тебе это дело раскрою прямо сразу и сейчас, не будучи сыщиком. Один богатый дурак из местных решил осчастливить меня подношением и спихнуть мне свой зверинец. Пока перевозили, пока размещали, отнеслись по-ардански невнимательно, и из клетки сбежал энленский пещерный лев. Тварь не сильно страшная, но умная и прятаться умеет. Поговори со смотрителем — может, он знает, как эту дрянь выловить в пустыне. Он ручной, просто от жары ошалел, зверь-то северный. Победить Мировое Зло и посадить его в клетку сейчас было бы очень уместно. Надо как-то доказывать, что мы не просто распоряжаться сюда приплыли, но и кое-что для пользы города сделать можем.
* * *
Из-под холодных сводов городского архива в пекло города Илану выходить совсем не хотелось. Дежурство свое он благополучно сдал, кому только — не понял. График, вывешенный на видном месте у писарской, говорил, что следующим дежурным заступает архивариус Бора, но Боры не было ни вчера на инспекторском сборе, ни потом. Не пришел он и сегодня.
Из десяти инспекторов в префектуре осталось девять. А архивом заведовала Бабушка. Рядом с графиком дежурств Рихон вчера повесил правила поведения со змеей: больше двух витков Бабушку на себя не наматывать, живых мелких животных в рукавах и за пазухой не приносить, если нападет, брызгать в морду виноградной водкой, лить горячую воду или заламывать кончик хвоста. Горячей воды в префектуре взять было негде, до хвоста еще поди дотянись, а виноградная водка, если выставить ее в открытый доступ, как, например, висят багры и лопаты на пожарном щите, моментально бы усохла на такой жаре. И пропитала бы своим запахом всех, кто знал, где она стоит. Поэтому Бабушку следовало опасаться. В старой управе она трижды душила людей, хоть и не до смерти — ее вовремя снимали. А ведь даже Илан помнил ее маленьким зеленым червяком, который любил обмотаться у Дедушки вокруг руки и положить тому голову на плечо. Носить и скармливать ей мелких землероек было тогда любимой забавой для Илана.
Джата утром не явился. Это было уже слишком. Если бы не ночное дежурство и не утренняя поездка в Солончаки, Илан непременно побежал бы к нему домой — справиться, не случилось ли чего. Демоны высших сфер взяли обыкновение похищать инспекторов префектуры именно в то время, когда подвалила работа. Узнав об открытии нового места по приему жалоб, народ потянулся в префектуру с самыми различными кляузами. Писарь малярной кистью рисовал на оклеенном бумагой щите, с какими жалобами следует обращаться в префектуру, а с какими идти к уличным судьям. Префектура грозила зарасти объявлениями. Наконец-то переехала долгожданная псарня — шесть больших собак для патрулирования улиц со своими солдатами и общая Чепуха. Чепуха, разумеется, сразу сбежала, стала носиться под столами инспекторов, радостно со всеми здороваться и молотить по мебели хвостом, выплескивая на всех встречных безмерное собачье счастье, которого у нее всегда было с избытком. Опрокинула госпоже Мирир ширму, подняла шум и ругань, и только тогда Илан решил выйти на улицу. Последний раз окунул голову в фонтанчик на выходе и нырнул в пыльную духовку Арденны.
Нужно было поторапливаться, Илан переживал, как там дед на одной ноге управляется с поливом огорода.
Свай через болото вело сто пятьдесят семь, в конце можно было перепрыгнуть на развалины еще более старого, чем градирня, дока, и по ним выбежать на берег. Илан заметил в болоте что-то необычное примерно на тридцатой свае. К полтиннику ему стало ясно, что в воде плавает человек. Мертвый, судя по всему, потому что спиной кверху. На пятьдесят первой свае Илан присел и стал рассматривать покойника. Во-первых, покойник был единобожцем, а, значит, северянином. Хорошо, если из местных. А если из новых, приехавших с имперским начальством? Во-вторых, такая кривая спина — не просто с заметным горбом, но скрюченная и совсем без шеи — была Илану хорошо знакома. Плавал труп лицом вниз, поэтому полной гарантии Илан дать не мог. Однако, с вероятностью пять к одному в болоте всплыл сегодняшний дежурный — инспектор Бора. Случай был как раз из тех, которые выписывались на деревянном щите для общего ознакомления.
Илан поглядел на дальний берег, куда почти уже дошел. Вздохнул. И повернул обратно в префектуру.
* * *
Префект на рабочее место еще не вернулся, Джаты, слово которого многие уважали, как человека опытного и старшего, по-прежнему не было. Дежурный плавал возле свай в недостроенной градирне, и решение о том, чтобы собраться и с солдатами его оттуда выловить, никто без начальства принять не мог. Опять предстояло ждать.
Добился Илан того, что дед приковылял его искать. А заодно принес известие о том, что в Солончаках сильно неспокойно и вообще большие неприятности. Население Солончаков жило в гробницах, с потусторонним миром было знакомо гораздо ближе жителей Арденны, и всегда общалось с привидениями и духами по-свойски, без страха. Но, если уж обитатели Солончаков начали пугаться ночи и соседей-покойников, значит, дело плохо. Известия из Солончаков заключались в следующем: по жалобе одного из уважаемых людей в Солончаки утром приезжал чиновник из Арденны, и это так не понравилось темным силам, что сразу после его отъезда случилось нехорошее. Общинное стадо из трехсот коров, не дойдя до пастбища в Болоте, самовольно повернуло обратно, вышло из повиновения и еще полдня в Солончаках то люди гоняли коров, то коровы людей.
О том, что был утром в Солончаках с префектом, Илан умолчал. Не стал тревожить деда тем, насколько опасна его работа. Зато похвастался, что ему предложили повышение.
Господин префект появился только во вторую дневную стражу. Увидел Илана, который терся у порога, как голодный кот, ждущий хозяина, спросил:
— Чего домой не идешь? Ты же с ночного дежурства здесь околачиваешься.
— Вас жду, — ответил Илан. И изложил все узнанное — и про Бору, и про то, как темные силы гоняют в Солончаках коров по поселку. А еще про то, что Джаты нет, и отпрашиваться в секретари к префекту Илану не у кого.
В префектуре царили шум и суматоха. Большинство жалобщиков получали от ворот поворот, поскольку обращались не по адресу. Насчет развода с женой и драки с тещей идти следовало к уличным судьям, с невозвратом долга и с украденными вожжами, а также с тысячей других мелких и несущественных дел, которые восемь инспекторов префектуры и два десятка их помощников даже выслушать не успели бы за день, не говоря уж о том, чтобы досконально разобраться.
Всю эту неразбериху господин префект прекратил в один момент. Он взял в руки маленький гонг, стоявший в писарской на стеллаже с письменными принадлежностями, и так в него звякнул, что вся префектура замерла.
— Вы, — он показал на госпожу Мирир, сидевшую к писарской ближе всех, — и ваши помощники. Сейчас пойдете с мальчиком. Будьте готовы к тому, что придется лезть в воду. Илан, покажешь, где плавает труп, а потом иди искать инспектора Джату. Он мне сегодня нужен. Все остальные — продолжайте. И выставьте какой-нибудь пост на входе, чтобы внутрь пропускали только по важным делам. Развели базар! — с этими словами он развернулся и ушел, но через сотую долю стражи крикнул с лестницы, перегнувшись через перила: — Инспектор Рихон! Заберите Бабушку из моего кабинета! Она мешает мне работать!
* * *
На Болото с Иланом увязалась Чепуха.
Рука у инспектора Мирир, несмотря на то, что женская, была тяжела. Инспектор так крепко схватила Илана за плечо, когда увидела с берега труп, что тот присел от боли.
— Ну что, морячки, плавать кто-нибудь умеет? — спросила она, ни к кому особенно не обращаясь.
Оба помощника стояли молча, словно и правда не их спрашивали.
— И как же мы его достанем? — продолжила госпожа Мирир. — Я в болото не полезу. А ты, Илан?
Илан выдернул свое плечо из железных пальцев инспектора и попятился.
— Мне было велено только показать, где я его видел, — сказал он. — А потом мне нужно Джату искать.
— А кто ты такой, чтобы отказывать в повиновении старшему инспектору?
— Секретарь префекта, — брякнул Илан.
Приказа о назначении еще не было, и для того, чтоб такой приказ получить, следовало найти Джату. Но очень уж Илану не хотелось в пасть к водяному дракону.
— Быстрый, выскочка, — не то одобрительно, не то ругательно хмыкнула госпожа Мирир.
Илан, пользуясь кратким замешательством, сбежал, и Чепуха с ним.
По пути к белым стенам Арденны, Илан перечислял в уме сегодняшние достижения. Огород не полит, Джата пропал, Бора утонул, дед попал в город и вытащить его из ближайшего к префектуре кабака может оказаться непосильной для Илана задачей. Солончаки от Болота совсем близко. Вечером, в сумерках, да не по сваям, а вокруг, потому что дед на одной ноге и, считай, что уже нетрезв, идти как-то боязно. Не Мировое Зло нападет, так взбесившиеся коровы...
* * *
Хорошо, что Илан взял Чепуху с собой. Удержать ее нос от попадания во все подряд помойки и мусорные кучи по пути ему не удалось, но, когда Илан в некоторой растерянности выходил из дома Джаты, где ему сказали: инспектор как ушел вчера на службу, так до сих пор и не появлялся, — ему пришла в голову идея.
Приказ найти Джату Илан принял буквально. С известием, что не нашел его дома, появляться перед префектом было бы непрофессионально и глупо. Следовало поискать инспектора хоть для порядка. И исходя из собственной заинтересованности в продвижении по карьерной лестнице. Поэтому с крыльца Илан стащил старый рваный башмак, в котором Джата работал в саду — выращивал какие-то необычные, сладко пахнущие по ночам цветы, составляя из них коллекцию. Илан свистнул Чепухе, чтоб отвлеклась от своих помоечных дел и подошла к нему. Снял с рубашки пояс и повязал Чепухе на шею.
Чепуха ходила по следу не так, как ищейки из управы. Оттого ее всерьез сыскной собакой не считал никто, кроме Илана. Илан знал, что, подняв голову и нюхая ветер, Чепуха может найти пропажу не хуже состоящих на жаловании ищеек, идущих носом в землю. А когда речь идет о поиске человека, то может, даже и лучше.
Теперь следовало пройти путь от дома Джаты до префектуры той дорогой, которой шел вчера сам Джата. По теневой с вечера стороне улицы. Мимо пары кабачков, книжной лавки и небольшого рынка старьевщиков, куда Джата мог зайти и где его могли бы заметить.
Немного в стороне от домашней усадьбы, где об инспекторе Джате уже не на шутку стали беспокоиться, Илан сунул Чепухе под нос башмак и велел искать. Чепуха задрала нос и повела. Вначале не туда. Они немного поплутали по близлежащим улочкам. Потом Илан снова потыкал Чепуху носом в башмак, и дело пошло на лад. У первого кабачка Илана поджидала неудача. До второго они не дошли. Чепуха вдруг приподняла уши и гавкнула на высокую стену какого-то сада. Гавкнула так, что Илан принял ее предупреждение всерьез. Он решил обойти квартал и посмотреть, что это за сад, с той стороны, где есть вход. По этой улице стена была глухая.
И точно. На параллельной улице перед входом в сад размещалась лавка, где продавали курительные трубки и сухую морскую траву, молотую или в листах, а в самом саду располагался курительный дворик, несколько павильонов, столики и беседки. Чепуха уверенно тащила Илана внутрь.
Что за черт, подумал Илан. Джата не курил морской травы, считая ее вредной для ума и здоровья. И всячески осуждал подобную пагубную привычку у других. На возражение приказчика лавки, что с собакой нельзя, сунул тому под нос значок дознавателя.
— Ищу человека, — сказал он. — Важное правительственное задание.
С поисками человека в курительный садик, наверняка, приходили не впервые.
— Быстро посмотришь и назад! — крикнул Илану в спину приказчик. — Не хватало еще посетителей тревожить!
Выложенные розовой плиткой дорожки вели от входа к нескольким павильонам. Даже издали было заметно, что в некоторых очень дымно. Морскую траву не только курили, но и поджигали в горшках, чтобы она медленно тлела и посетители даже не трудились, вдыхая через трубку воздух. Что могло заинтересовать здесь Джату? Заросли меж павильонов были густыми, но редких цветов здесь не выращивали. Разве он сам искал кого. Могла быть назначена встреча.
Чепуха чихала от едкого запаха, но виляла хвостом и упорно натягивала поводок в сторону места, которое показала с той стороны улицы из-за стены. И, присмотревшись, Илан понял, что не только сама дорожка, но и земля в подсохшей клумбе между павильонами присыпана сухой морской травой. Иди по этому следу не нюхавшая вольный ветер Чепуха, а обычная ищейка — она бы в ту сторону не повела. Насыпать морской травы — был всем известный способ сбить полицейскую собаку со следа.
Илан, предчувствуя уже недоброе, рванул сквозь клумбу и цветущие колючки вслед за Чепухой, и в зарослях сухоцвета, который под дальней стеной не пропалывали, к собственному своему ужасу обнаружил Джату, закиданного сверху ветками и жесткими цветами, которые расцветают уже высохшими и цветут, покуда кому-нибудь не надоест и он их не сломает.
— На помощь! Человеку плохо! — крикнул Илан.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
