Фламенко - танец огня

— Но нет государственной структуры, которая бы объединяла все это — логично возразил Сталин. — Строго говоря, сейчас у него нет даже сильного государства, которое бы было покровителем, прикрывающим Святой Престол — до 1918 года такими покровителями были австрийские Габсбурги (соответствует РеИ — малоизвестно, но у императора Австро-Венгрии было даже право вето, позволяющее исключить из числа кандидатов на тиару неугодного им кардинала — В.Т.). Да, иерархи Ватикана сумели многого добиться в Италии; но, даже если они сумеют добиться своих целей в Австрии, Венгрии, Испании и Португалии, то, совокупный потенциал всех этих стран, включая Италию, едва дотянет до уровня Австро-Венгрии, самой слабой из великих держав прежней Европы. Это будет некоторая опора для Ватикана, будет своего рода зона безопасности — но это не будет даже минимально достаточная база для крестового похода против нас.

— Все это так, товарищ Сталин — это не будет достаточная база для самостоятельного крестового похода; но, простите, Папа ничего не говорил о том, что он займется этим единолично — возразил Тухачевский. — Он как раз призвал 'верующих всего мира к крестовому походу против СССР'. Ни о каких конфессиональных различиях речи не было, если я ничего не путаю.

— Не путаете, Михаил Николаевич — подтвердил Слуцкий. — Тут речь шла об объединении реакционеров, мракобесов всего мира.

— Интересно получается — капиталистический мир переживает невиданный кризис; поправить дела можно, устроив большую войну, с последующим разделом жирной добычи — начал вслух размышлять Буденный. — И, тут вылезает Папа Римский, призывая белую сволочь всех толков в крестовый поход против нас. Что-то не верится мне в этакие совпадения.

Сталин молча обдумывал сказанное соратниками — их аргументы укладывались в весьма логичную мозаику: действительно, антиклерикальные настроения крепли даже в традиционно католических странах; в самом деле, Ватикан, лишившийся прежнего прикрытия, неустанно выстраивал себе новое; несомненно, выходом из кризиса для всех капиталистов стал бы разгром Советского Союза с его последующим разделом — применительно к Святому Престолу это стало бы не только уничтожением смертельного идеологического противника, но и реализацией давней мечты. Чтобы получить желаемое, Папе с Гаспарри, точнее, похоже, наоборот, надо было внести в 'общий котел' достаточно весомый пай.

— Могло быть так? — мысленно задал себе вопрос Вождь.

— Аргументов 'за' достаточно — а вот фактов, опровергающих доводы Вячи, Семена, Тухачевского, Слуцкого просто нет — ответил он себе.

— Какие будут предложения, товарищи? — спросил Сталин.

— Неплохо бы разбить всю эту шайку поодиночке, пока они не собрались с силами — высказался Киров. — К примеру, как я понял, хозяйственные дела в Португалии держатся на Салазаре — если с ним случится что-то нехорошее, то, многое замедлится или вовсе остановится. Конечно, надо это обделать так, чтобы никаких подозрений в наш адрес быть не могло.

— Решили удариться в эсеровщину, товарищ Киров? — поморщился хозяин кабинета. — Полагаете, его некем заменить?

— Судя по тому, что рассказывал товарищ Слуцкий, равной замены ему в Португалии действительно нет, иначе его не волокли бы так в министры финансов, давая все, что попросит — лишь бы работал — резонно заметил Сергей Миронович. — А если иные кандидаты намного слабее, то это изменит многое — насколько я понимаю, сейчас португальское хозяйство еле живо, подкошенное мировым кризисом. Впрочем, если те, кто придет Салазару на смену, и сумеют спасти страну от краха, у них на это уйдет намного больше времени и денег — соответственно, будут ослаблены позиции Ватикана.

— Кстати, сложности в Португалии станут пусть небольшим, но ударом по Англии — высказался Валериан Владимирович. — Благодаря очень давним торговым и финансовым связям с португальцами, экспортирующими из своих колоний сырье, хозяева Сити имеют возможность влиять на сырьевые цены, договариваясь о поддержании выгодных им цен.

— Вообще-то, Иберийский полуостров в целом очень важен для Великобритании — добавил Тухачевский. — Как-никак, ключевыми точками, обеспечивающими связность Британской Империи, являются Александрия, Мальта и Гибралтар — так что если в Мадриде и Лиссабоне будут сидеть правительства, не имеющие сильных союзников, Англия может особо не беспокоиться за целостность своей империи. А если будет наоборот, в особенности, в Испании — то, удастся удержать Гибралтар или нет, это большой вопрос.

— Вы, товарищ Тухачевский, начали говорить о военном аспекте испанского вопроса — не могли бы подробно изложить свое мнение? — Сталин счел нужным пока что перевести беседу на эту тему.

— Если в первом приближении, то я вижу положение таким — скорее всего, противники правых сумеют на какое-то время взять власть — начал излагать свою точку зрения начальник Штаба.

— Толково изменить жизнь в стране они не смогут, это мы уже обсуждали. А, с учетом того, что мирное разрешение противоречий между правыми и их противниками практически невозможно, начнутся бесконечные политические убийства — если я не ошибаюсь, анархисты в 1923 году убили кардинала Сольдевилла, в отместку за убийство профсоюзного лидера анархистского толка Сегуи (соответствует РеИ — В.Т.). Стоит только рухнуть диктатуре — и сведение многочисленных старых счетов станет неуправляемым. Плюс к этому начнутся мятежи, устраиваемые как разными группировками правых, так и крайне левыми. Кончится все это военным мятежом, в котором примет участие большая часть сухопутных войск.

— Михаил Николаевич, ты думаешь, все эти правые сумеют договориться между собой? — бесцеремонно перебил подчиненного Ворошилов.

— Ватикан заставит их действовать совместно — пожал плечами начальник Штаба. — Вряд ли это произойдет быстро, слишком уж глубоки противоречия между разными группировками — но, на девять десятых я в этом уверен.

Сталин внимательно слушал своих приближенных, автоматически отмечая мельчайшие детали в их поведении. В общем, все было как всегда: Вяча говорил мало, но, исключительно по сути дела; Мироныч предпочитал рубить сплеча, точно рассчитав самую уязвимую точку врага; Слуцкий вежливо отстаивал свою точку зрения, излагая точнейшие сведения; примерно так же вели себя и Куйбышев с Тухачевским, тщательно аргументируя свои предложения. Буденный с Ворошиловым предпочитали не вмешиваться в обсуждение вопросов, в которых не особо разбирались — но, если были уверены в своей правоте, перли напролом, на зависть любому танку. Что было интересно — со временем, они все легче находили общий язык, в беседе часто приходя к единому мнению.

— Так вот, возвращаясь к нашим баранам — продолжил Тухачевский. — Всех противников правых объединяет одно — в массе своей они люди глубоко штатские, о военном деле представления не имеющие. Если на них пойдет регулярная армия, пусть и третьего сорта, она их сомнет. То, что среди них есть какое-то количество младших офицеров, отслуживших срочную службу солдат, роли не играет — настоящей военной организации, массовой боевой подготовки у них нет.

— Понятно, что помочь создать им армию, состоящую из прогрессивных элементов, во всяком случае, заранее, мы не сможем — и по политическим мотивам, и потому, что это слишком дорогое удовольствие для нас. Но, полагаю, кое-что мы для них все же сделать сможем: во-первых, если товарищ Ибаррури сможет отобрать некоторое количество молодых коммунистов и комсомольцев, то, можно будет наладить их подготовку по программе младшего командного состава и бойцов саперно-маскировочных взводов. Если все пойдет хорошо, этот кадр станет основой испанской Красной Армии, подготовленной в военном отношении и политически надежной.

— А это идея! — одобрительно сказал Буденный. — Это ты, Михаил Николаевич, отлично придумал — младшие командиры, вернувшись после учебы у нас, смогут наладить вневойсковую подготовку коммунистов и сочувствующих. А маскировщики, в случае мятежа, устроят испанским воякам веселую жизнь — зря, что ли, твои изощряются в Бронницах и Дачах Ленинских (соответственно, полигон и пункт постоянной дислокации ОСНАЗ РККА того времени, находившиеся в Подмосковье — В.Т.). Стоить это будет не особо дорого, да и прямой связи с нами не будет — это испанские коммунисты своими силами мракобесам жару дают!

— Идея хорошая — поддержал Ворошилов. — Только надо все обсудить в деталях с товарищем Ибаррури, и, тогда уже плясать от этой печки — сколько человек она сможет прислать, сколько удастся найти переводчиков, где будем располагать военную школу для испанских коммунистов, какое выделять снабжение.

— А не с товарищем Бульехосом? — удивленно спросил Семен Михайлович.

— К товарищам Бульехосу, Адаме и Трилья возникло много вопросов — в частности, почему они поддерживают столь тесные контакты с троцкистами — пояснил Сталин. — Непонятно, товарищи они нам или уже нет — поэтому стоит обратить внимание на товарищей Диаса и Ибаррури (в РеИ руководившие ИКП Бульехос, Адаме и Трилья были лишены своих постов в 1932 году — В.Т.).

— Только желательно, чтобы в Испании эти товарищи действовали не нашим оружием — уточнил Куйбышев.

— С этим будут изрядные сложности — заметил начальник Штаба. — У испанской армии довольно неудачное стрелковое оружие, не говоря уже об устаревшей морально артиллерии. Можно, конечно, через посредников закупить оружие и технику в Чехословакии, Франции, Германии — но, это влетит в такую валютную копеечку, что мне даже думать не хочется о размерах окончательной сметы.

— А что ты предлагаешь, Михаил Николаевич? — взял быка за рога нарком обороны.

— Пока что готовить небольшую группу товарищей, которые останутся в этой школе инструкторами, помощниками инструкторов, просто переводчиками. Раздобыть в Испании некоторое количество местных маузеров, гочкисов, бертье, прикупить винтовочных патронов — и, использовать для обучения, чтобы они знали штатное армейское оружие. А всерьез их учить на нашем оружии. — изложил свою точку зрения Тухачевский.

— Погоди, Михаил Николаевич — притормозил разогнавшего начальника Штаба Буденный, спокойно относившийся к его стилю общения — для командарма было важнее то, чтобы человек делал свою работу. — Ты толком объясни — у них что, маузеровские винтовки плохие? А пулеметы — только этот французский хлам?

— Сами винтовки как раз нормальные — они патрон неудачно выбрали, семимиллиметровый маузеровский (7х57 — В.Т.), он неплохо подходит для охоты, а вот в качестве армейского — баллистика неважная, прилично он работает где-то до 300-400 метров. А пулеметы — да, переделки металлолома лягушатников под этот патрон. Есть станковый пулемет Гочкиса, есть ручные — Гочкиса и Бертье, кое-как доделанные испанцами под этот патрон. Есть, правда, какой-то ручной пулемет их собственной разработки, выпущенный малой серией (Астра-Унион обр. 1927 года— В.Т.) — но, тут как ни изощряйся, если патрон слабый, хорошим пулемет не будет — обстоятельно объяснил Тухачевский.

— Тогда да — согласился командарм. — Толку от такого вооружения будет немного, а справку о ценах на чешское оружие я помню — хорошее оружие, спору нет, и просят за него — лучше некуда.

— Дорогие товарищи, а может зайти с другого боку? — предложил Ворошилов. — Похоже, что правы Михаил Николаевич с Абрамом Ароновичем — и режим де Риверы — Беренгера долго не протянет, и у его противников, после прихода к власти, дела пойдут погано. Так, может, стоит тихо присоветовать товарищам попросту завести свою, испанскую Красную Гвардию? А подготовленных нами младших командиров и специалистов использовать в качестве костяка для нее, на который будет наращиваться мясо?

Новый Тухачевский мысленно аплодировал Клименту Ефремовичу — в данном случае, не любящий усложнять все Ворошилов попал в десятку. В самом деле, когда левое республиканское правительство на собственном опыте убедилось в, деликатно говоря, весьма сомнительной лояльности военных, оно создало примерный аналог Красной Гвардии — укомплектованную членами левых партий и сочувствующими им штурмовую гвардию (существовала в РеИ — В.Т.). Другой вопрос, что толку от нее было еще меньше, чем от российского прототипа — все же к октябрю 1917 года большая часть красногвардейских отрядов худо-бедно шла за большевиками, а в Испании члены ИКП была даже не 'первыми среди равных' среди штурмгвардейцев; кроме того, среди красногвардейцев хватало солдат-фронтовиков — а в штурмовой гвардии даже отслужившие срочную службу встречались нечасто, ветераны же Марокко были великой редкостью. Недаром руководство ИКП, вскоре после начала мятежа (такое подозрение, что прислушавшись к нашим советникам), сформировало получивший немалую известность во время обороны Мадрида коммунистический Пятый полк, в большей степени бывший не обычной строевой частью, а немалым учебным центром, где прокоммунистически настроенные добровольцы проходили курс молодого бойца. Подготовили там семьдесят с лишним тысяч человек — правда, качество этой подготовки вполне характеризовалось шутками 'Она несла свой крест с грехом пополам' и 'Третий сорт — не брак'. Воевали эти парни храбро, тут ничего нельзя сказать — но, кадровый офицер полковник Ленков слишком хорошо знал то, что личная смелость бойцов и командиров не является заменой выучке и организации. И история Пятого полка стала еще одним подтверждением этой старой истины — эти ребята сумели остановить франкистов на окраинах Мадрида, проявив самый настоящий массовый героизм, без малейшего преувеличения или иронии, но, ценой огромных потерь. Вячеслав Владимирович не сомневался в том, что будь у половины этих добровольцев качественная вневойсковая подготовка, данная заблаговременно, приемлемого качества командование и нормальная организация, хотя бы с необходимым минимумом техники — и не факт, что генерал Мола вообще бы смог дойти до Мадрида, или, его воинство, значительную часть которого составляли не закаленные ветераны войны с риффскими племенами, а разгильдяи из гарнизонов в самой Испании, как минимум, очень бы хорошо умылось собственной кровушкой на скорбном пути к столице.

— Вы правы, Климент Ефремович — искренне согласился начальник Штаба. — Конечно, полный аналог Красной Гвардии в Испании создать не получится, не та обстановка в стране — но, даже частичное подобие, более или менее обученное, дисциплинированное сможет изменить расклады в пользу наших товарищей.

— Во всех смыслах изменить — если у остальных республиканских партий будет своя махновщина, а у коммунистов — армия, это повлияет и на распределение власти — добавил Киров.

— Смотря в какую сторону повлияет — усомнился всегда осторожный Сталин. — Увидев, что ИКП обзавелась серьезной вооруженной силой, те же левые либералы с правыми социалистами могут и качнуться вправо.

— Возможно и такое — согласился со старым другом Молотов. — Только ведь ничего лучшего у нас покамест нет — надо по мере сил помогать товарищам, а там видно будет.

Вождь еще раз прикинул в уме возможные варианты действий — выходило, что ничего лучшего, кроме предложенного Тухачевским варианта подготовки коммунистов к возможной гражданской войне в Испании, с дополнениями остальных, просто не было. Конечно, этот вариант был далеко не идеален — наверняка сведения о военной подготовке просочатся на Запад и через не умеющих держать язык за зубами испанцев, и через Коминтерн, где еще хватало откровенных врагов, достаточно вспомнить Нина и Горкина, до 1928 года работавших в СССР (в РеИ до 1930 года — В.Т.) именно по коминтерновской линии, а, после провала троцкистского мятежа спокойно уехавших во Францию. Но, деваться было некуда — этот вариант давал шансы для ослабления противников Советского Союза ценой приемлемых потерь.