Инквизитор

— Я доверяю Рё, — настойчиво сказал Скайуокер. — Он ставит интересы большинства выше всех прочих.

— Ты предвзят, — устало бросила Мотма. — Даже лучшие из нас допускают ошибки... Прошу, когда Вортекс снова выйдет на связь, пусть снизойдет до общения с Советом.

Коммандер пошел к дверям. На пороге он остановился и, словно вспомнив о чём-то, заметил:

— Мне кажется, он предпочтёт говорить только с вами, конфиденциально.

В глазах женщины загорелся огонёк, но в ответ она ограничилась лишь чопорным кивком.

ХХХХХХХХ

"Спасибо, что поддержала, мама", — мысленно поблагодарил Люк, оказавшись в коридоре. Он не особенно рассчитывал, что Падме откликнется: ментальная связь между ними не была такой тесной, как хотелось бы. Но уже через несколько секунд в глубине его разума начали появляться отдельные слова, как осколки далёких созвездий.

Хорошо... не сказал...поймёт... после

Кораблестроительные верфи в кристальном мире Айсиса были построены сторонниками Галактической Республики еще на заре владычества Империи. Уникальная планета с тропическим климатом, прозрачными горными хребтами и спиралевидными хрустальными башнями скрывалась от посторонних глаз за широкой туманностью и была открыта пятнадцать лет назад альдераанской исследовательской экспедицией. Местные жители, "гатрити", приняли повстанцев в своё сообщество и помогли с обустройством.

Выйдя за пределы базы, Люк опустился на стекловидную мягкую растительность и приготовился к медитации. В такие часы он лучше слышал мать.

— Чувствую твоё беспокойство, — произнёс юноша, едва прикоснувшись к Силе. — Что случилось?

Мон — опытный политик и закаленный боец. Конечно, она использовала почти все доступные средства, чтобы расколоть тебя... Но не прислушиваться к её мнению было бы самонадеянно.

Тёплое дуновение охватило джедая, вся планета вокруг дышала, двигалась, жила. Мягкий голос Падме, казалось, звучал отовсюду.

— Я понимаю, — тихо сказал Люк. — Но ведь Рё не один, с ним отец.

В бездонном океане по-прежнему перекатывались волны Силы, перекликались мириады голосов — и только Падме замолчала. Нахмурившись, юноша позвал:

— Мама?

Твой отец... способен на многое. Если Темная сторона возьмет верх, тонкая нить, связавшая нас, оборвется. В нем еще есть добро... но Анакин уже предавал тех, кто ему доверился.

— Этого не случится, — отчаянно возразил Люк, чувствуя, что все его тело холодеет, а животворные потоки неумолимо ускользают. — Отец не враг нам! Ты не должна сомневаться.

Я всецело доверяла ему двадцать лет назад, сынок, печально сказала Падме. И ты не задаешь правильные вопросы.

— Какие вопросы? — сквозь зубы спросил молодой Скайуокер, цепляясь за остатки медитативной концентрации.

Что думает твой брат? Рё предусмотрителен, даже безжалостен в том, что считает своим долгом. Он не джедай, чтобы давать противнику шанс или возможность дуэли. Что он сделает, если Анакин предаст Альянс?

Комментарий

Среди девчонок один поросенок. Трудно быть (богом) джедаем, Люк!)

========== 5. ==========

Центр Империи, отель "Канцлер" (бывш. "Тысячелетие Республики")

Комфортабельный и солидный, но относительно скромный и расположенный чуть в стороне от основных административных комплексов, отель традиционно предоставлялся политикам "средней руки" из отдаленных секторов галактики. Правда, в последнее время, по причине усилившейся подозрительности властей в отношении негуманоидных рас, статус "Канцлера" понизился. В отель по-прежнему заглядывали инсектоиды верпины, земноводные богачи-тиннаны, рилотяне, твилекки и даже такие редкие формы жизни, как радужные кристаллические тсилы с планеты Нам Хориос. И все же, страдающая ксенофобией идеология Империи приносила свои плоды: некогда гостеприимный дом был почти пуст. Маленькая семья панторанского политика Ча-Хиджу делила 54-й ярус с тремя одинокими просителями-гуманоидами из Среднего Кольца.

Фиоре все утро перечитывала тезисы отцовского доклада для Дипломатического Корпуса. Ничего особенного в нем не было: обычный отчет о неукоснительном соблюдении принципов Нового Порядка общественными организациями Панторы. Другое дело, что панторанские лидеры рассматривали такие "отчеты" как лишнее подтверждение их зависимого и даже подчиненного положения по отношению к Империи. Любая дипломатическая оплошность могла дорого обойтись целой звездной системе: военное вмешательство и подавление оккупированных планет было частью диктатуры Палпатина.

Отец согласился взять с собой дочь только потому, что не знал подробностей о событиях на Хоте. Фиоре солгала родителю: ей нужно было попасть на Корускант во чтобы то ни стало. С некоторых пор жизнь маленькой золотоглазой панторанки необратимо переменилась; приняв решение присоединиться к Восстанию, Фиа как будто узнала себя с совершенно новой стороны.

В комнату, оформленную в неярких серо-голубых тонах, вошёл младший брат девушки, студент-вольнослушатель курсов по галактической истории, праву и экономике у себя на родине. Тиир когда-то мечтал о военной карьере, но поскольку этот путь неизбежно вел на службу Империи, юноша отказался от своих планов.

Подойдя к сестре, одетый в темно-коричневую форму молодой панторанец заявил раздраженно:

— Снова изучаешь "доклад"? Даже отец морщится, когда берет в руки эту ахинею. Ни слова правды, кроме отчета о сумасшедших суммах, пущенных на содержание имперских солдат и чиновников!

Фиа вздохнула: брат опять был не в духе.

— Да и зачем было лететь на Корускант? — продолжал Тиир, презрительно кривя рот. — Сплошная фикция. Доклад могла представить любая пешка из аппарата моффа-идиота. Присутствие отца — всего лишь декорум, оскорбление!

— Он и сам знает, — мягко заметила девушка, продолжая листать страницы на датападе. — Таков его долг перед родиной, Тиир: терпеть унижения ради благополучия народа Панторы. Ты не согласен?

— Нет! — упрямо заявил юноша. Он плюхнулся на мягкий диван у широкого, в полстены, окна и умолк, неодобрительно глядя на сестру. Через некоторое время наблюдательный студент не удержался от замечания:

— Только не делай вид, что тебя не интересует эта поездка. Моя маленькая сестренка почти клянчила, когда наш слабак-отец вернулся от моффа Маббина.

— Ну и что? — пожала плечами Фиоре, машинально поправляя розово-лиловые волосы. Девушка всё еще читала доклад: золотые глаза двигались сосредоточенно и быстро, не упуская ни строчки. — Я старше тебя, имею право посмотреть на столичную жизнь. Может быть, заинтересуюсь новыми фасонами нарядов и драгоценностей, "выклянчу" роскошную яхту и стану фавориткой какого-нибудь жирного моффа, вхожего к Императору. Чем не судьба?

— Ты?! — откинувшись на спинку дивана, юноша от души расхохотался. — Да уж, блестящее будущее для такой гордячки...

Сестра не ответила, и в комнате наступило молчание. Делая вид, что рассматривает гостиничный интерьер, Тиир исподтишка наблюдал за Фиоре. Вспыльчивый и надменный, но далеко не дурак, панторанец давно понял: задавать ей вопросы об Альянсе бесполезно. С виду тихая и приветливая, девушка была настоящий кремень в том, что желала скрыть от посторонних. Она умалчивала о чем-то важном, из-за чего и хотела попасть на Корускант. Возможно, это было связано с тем недомерком, побывавшим в их доме полгода назад. Стоит попытки...

Подойдя к небольшому алтарю, на котором в определенном порядке застыли три простые статуэтки лунной богини, юноша небрежно коснулся одной из них:

— В галактике есть много похожих религий, сохранившихся с глубокой древности. Если не ошибаюсь, на родине Палпатина до сих пор поклоняются духу планеты-спутника...

— Ширайе, — сказала Фиа. Она отложила датапад и повернулась к брату. Перебирая тонкими пальцами украшение на поясе пурпурной туники, девушка задумчиво продолжила. — В недавней истории Набу две королевы официально признавали культ Ширайи — Амидала и Апаилана. Но набуанские скульптурные изображения богини выглядят иначе: у них есть крылья.

Девушка увидела внутренним зрением сцену в их старом доме на Панторе: быстроглазый весёлый гость, с которым в комнату будто ворвался свежий ветер и дух опасных приключений. Незнакомец был вежлив: только после разрешения он бережно поднял с алтаря статуэтку. Тогда Фиоре и услышала о Ширайе, крылатой покровительнице мирной зелено-голубой планеты.

Подавив внутренний стон, панторанка закрыла золотые глаза. Где он? Почему ушел, не сказав ни слова, не объяснив? Разве она не заслужила доверие?

— Фиа? — донеслось словно издалека. — Фиа? Да очнись же! Что с тобой?

Подняв голову, девушка наконец разглядела встревоженное и смущенное лицо брата.

— Не пугай меня так, — пожаловался юноша. — Я решил, что ты вот-вот потеряешь сознание... уже собирался идти за аптечкой.

— Слишком легко пугаешься, — упрекнула Фиоре, принимая прежний уверенный облик. — Если хочешь выжить, пришло время поумнеть, Тиир. Пора лучше понимать отца и помогать ему во всем. А не то свежий маникюр "маленькой сестрёнки" не оставит живого места на наглой физиономии её "братика".

С высоко поднятой головой, девушка вышла, прихватив датапад. Побагровевший и рассерженный, юноша растерянно смотрел ей вслед.

ХХХХХХХХ

В Департаменте военных исследований обер-инквизитор заканчивал конфиденциальный разговор с главным конструктором Звезды Смерти, твилекком Толом Сивроном.

— Удивительно, что вам удалось выжить, — многозначительно произнес Тремейн. Он поплотнее запахнулся в свой темно-синий плащ: в обширной лаборатории, заставленной разнообразными компьютерами, сканерами, анализаторами было довольно холодно. — Учитывая судьбу вашего главного проекта.

Недовольно шевеля чувствительными головными отростками, Сиврон заявил тонким злым голосом:

— Я ведь уже объяснялся перед гранд-инквизитором лично! Непосредственно за проект отвечал Бевел Лемелиск. Именно благодаря неряшливости этого идиота в чертежах, а также ошибкам в руководстве покойного Уилхуффа Таркина, враги Империи смогли уничтожить плоды нашего труда!

Ученый в щёгольской дорогой тоге, смотревшейся в лаборатории довольно странно, достал с одной из бесчисленных полок крошечный чип, блеснувший серебром:

— Вот исследования Бевела, можете сами убедиться. В свое время гранд-мофф Таркин нанял нас обоих. Но кто же знал, что джеонозийский проект сведет Лемелиска с ума!

— Успокойтесь, — снисходительно бросил обер-инквизитор. К чипу он не прикоснулся: кусочек металлопластика остался сиротливо лежать на белой поверхности стола. — Я лишь хотел указать на великое милосердие нашего Императора.

— А? — вытаращил твилек водянистые глаза. — Да... конечно. Чрезвычайно милостив и справедлив. Но вряд ли даже инквизиторам известно, как именно был наказан мой бывший сотрудник. Я пребываю в восхищении от остроумия и изобретательности, проявленных Императором.

Желтоватые зубы Сиврона ощерились в злорадной ухмылке, а по глянцево-розовой коже лица, изобличая возраст, вдруг рассыпались острые морщинки. Тремейн возразил без улыбки:

— Вы нас недооцениваете. Бевел Лемелиск был казнен по приказу Императора семь раз. Семь непохожих смертей, мучительных и долгих. Разум и воспоминания учёного копировались для передачи клонам.

— Вот именно, — отводя глаза, подавленно пробормотал твилек. Сиврону казалось, что взгляд обер-инквизитора, ледяной и бесчувственный, пронзает его насквозь.

Выдержав паузу, дознаватель резюмировал:

— Жаль, что вам неизвестно, куда мог сбежать клон Лемелиска... у Императора есть опасения на его счет. Утечка информации крайне нежелательна.

Тремейн медленно поднялся со своего места — любимого кресла Сиврона. Ученый, заторопившись, тоже вскочил:

— Уверяю вас, как только станет известно...любая мелочь... я тотчас же сочту своим долгом...

— Не сомневаюсь, — махнул рукой обер-инквизитор.

Секунду спустя перепуганный твилек разглядел только мелькнувшую в проеме автоматической бронированной двери синюю ткань.

...Выйдя на солнечный свет — в Центре Империи погода регулировалась через систему гигантских зеркал, размещенных на орбите, — Тремейн злобно пробормотал себе под нос:

— Вот ведь мокрица ползучая! Иногда я понимаю папашин порыв душить все, что движется. И как же в такие моменты не хватает Ма... Приказ по "Энтерпрайзу": отставить лезть на стенку, энсин! Переборки не для того придуманы.

Впав в задумчивость и сцепив руки за спиной, обер-инквизитор оглянулся на с виду неприметное здание Департамента:

— А за чипом придется вернуться позже.

Проходивший мимо офицер присмотрелся, затем остановился, прикоснувшись к кепи:

— Обер-инквизитор Антиннис Тремейн, если не ошибаюсь? Капитан Ксамуэль Леннокс, служу на звездном разрушителе "Тиран".

— Мне знакомо это имя, — доброжелательно кивнул инквизитор, впрочем, не без оттенка удивления. — Один из славных героев битвы за Хот, верно?

— Точно так, — скупо улыбнулся высокий крепкий капитан с острыми серо-голубыми глазами и выступающей вперед тяжелой челюстью. — Вас я знаю по холотрансляции судебного процесса над теми мошенниками... Это было впечатляюще. Позвольте выразить моё почтение.

Пожав руку офицеру, Тремейн произнёс:

— Примите и мою признательность. Вы рискуете своими жизнями в космосе, а мы здесь делаем свою работу. Если понадобится собеседник, Леннокс, я к вашим услугам — за стаканчиком виски или как вам угодно.

— Благодарю, — чопорно опустил чисто выбритый подбородок капитан. — А сейчас, возможно, я смогу быть чем-то полезен?

Еще раз смерив нового знакомого взглядом и чуть-чуть поразмыслив, инквизитор кивнул:

— Пожалуй. Нужно будет осуществить задержание в одном необычном местечке. Конечно, у меня есть мандат Инквизитория, но...

— Вам достаточно приказать.

Офицер немедленно огляделся по сторонам и властно махнул ближайшему патрулю штурмовиков:

— Эй, вы! Сюда, быстро! Следуйте за мной и этим господином. Шевелись, бестолочи!

ХХХХХХХХ

Расширившимися глазами Фиа наблюдала за странными событиями в Императорской опере. Девушка с братом приехала за полчаса до начала спектакля, отправила Тиира за напитками, а сама с букетом экзотических цветов решила заглянуть за кулисы: сегодня должна была выступать талантливая певица с Панторы, внучка барона Папаноиды. Штурмовик в белых доспехах неожиданно остановил посетительницу кратким: "Проходите мимо".

Ничего не добившись от солдата, Фиоре отошла в сторонку и спряталась в темном углу за широкой каменной статуей: что-то ей подсказывало не торопиться назад, к беззаботной, пёстро разодетой публике. Цветы панторанка выбросила.

Сначала двое солдат приволокли ошеломленного директора Оперы — толстенького самоуверенного человечка в элегантном костюме, с тростью, усыпанной драгоценными камнями. Директор слабо протестовал, однако его никто не слушал. Сердце девушки кольнула жалость, но она отвлеклась: еще один штурмовик привел закованного в наручники синекожего дуроса — по всей видимости, оформителя. Дождавшись сигнала комлинка, солдат грубо толкнул понурого арестованного к позолоченным дверям: