Инквизитор

========== 1. ==========

Звёздный разрушитель "Дознаватель", 19 сектор, орбита Явина

В одном из тюремных помещений, переоборудованном в камеру для допросов номер 3, кипела работа. Все было готово: прикованный к платформе арестант, парящие вокруг него многофункциональные дроиды IT-O с иглами для инъекций и пинцетами; запасные резервуары с сывороткой правды и полезными химическими составами, подавляющими волю. Рядом на широком столе-подставке аккуратным веером расположились инструменты: болевые напульсники, ультразвуковой прибор и лазерные скальпели, электрошокеры и массивная колба с ядовито-зеленым раствором для внедрения подкожных паразитов.

Младший следователь Тион окинул благосклонным взором свои приготовления, по-хозяйски поправил ближайший электрошокер, подвинув его на полсантиметра левее. Суллустанец на платформе застонал в полузабытьи, и Тион нахмурился: все было готово к приему Тремейна, за исключением "материала". "Немощные твари, — с отвращением подумал следователь. — Этот не дотянет до следующего сеанса. Никакого удовольствия".

Лакра Тион раньше служил в Полицейском корпусе на Бригии. В полицию Лакра пошел по призванию: с детства он любил потрошить и мучить мелких зверьков. В школе его коллекция заспиртованных животных снискала всеобщее восхищение, а уже к 14 годам юный Тион стал отличным таксидермистом.

Но по-настоящему его способности раскрылись год назад, после долгожданного повышения. Возможность работать под началом не просто инквизитора, — а того, кто практически был правой рукой Вейдера, окрыляла бывшего полицейского. Казалось, отблеск мрачной славы Темного лорда падал на мантию обер-инквизитора, и тем самым скромный следователь приближался к сильным мира сего.

Тион снова посмотрел на арестанта. В прошлый раз недомерок залил кровавой рвотой его форму, испортив хороший оливково-зеленый китель напрочь. То ли дело с чучелами: Лакра просто надевал прорезиненный фартук и перчатки, брал скальпель и клещи... Сейчас следователь красовался в новенькой с иголочки форме, и подходить к суллустанцу слишком близко не стоило. У Тремейна был пунктик насчет опрятности.

С тихим шелестом включился интерком:

— Младший следователь Тион, в главном ангаре принимают шаттл с Пракита. Через восемь минут господин обер-инквизитор будет в камере для допросов номер 3.

— Вас понял, — ответил Лакра, автоматически вытягиваясь во весь рост и нервно поправляя воротник.

"Восемь минут", совсем в его духе. Помешался на пунктуальности, чистоплотности и бессмысленных правилах. Наверняка, первым делом прицепится к состоянию пленного. Тион и сам хотел бы работать с материалом получше и поинтереснее, но что поделать, если именно хилым суллустанцам пришло в голову снабжать повстанческую базу на Хоте?

ХХХХХХХХ

Прямой и длинный, как палка, мужчина в темной дорожной одежде едва наклонился над платформой. Кривя тонкие губы, он быстро провел левой ладонью над головой арестованного и тут же отвернулся с видом брезгливого разочарования.

— Его мысли путаются, мозг воспален. Вы перестарались с наркотиками, идиот, — тихо сказал инквизитор.

Сжав за спиной руки, Тион опустил глаза. Как всегда в присутствии Антинниса Тремейна, каждый звук воспринимался отчетливо: начальник Лакры предпочитал тишину. Он говорил вполголоса, двигался беззвучно, даже расправлялся со своими врагами очень аккуратно и тихо. Бывший падаван джедая Килану поднялся при Новом Порядке благодаря выдающемуся таланту в добывании информации и необычайному упорству. Искусно сочетая свои способности с применением разнообразных психотропных веществ, Тремейн добивался успеха там, где отступали Имперская разведка и СИБ.

Пожалуй, только прошедшие специальную подготовку шпионы — "Руки" Палпатина, — да сам Верховный Инквизитор могли посоперничать с ним. Недаром Император заметил Тремейна и передал его под начало Дарта Вейдера несколько лет назад.

— Признаю свою ошибку, — смиренно произнёс Тион. — Я надеялся добиться результата до вашего возвращения. Согласно отчету, суллустанец Акита был связным между ячейкой на фабрике СороСууб и торговцами на Сулоне, а через них...

— Не имеет значения, — прервал Лакру обер-инквизитор. Его изжелта-бледное лицо, обезображенное кибернетическим имплантом, было неподвижно. — Джедаи больше не выйдут на контакт с суллустанцами. После поражения на Хоте Восстание свернуло свою деятельность в данном регионе. Мы охотимся на крупную дичь, а не на эту мелочь, Тион.

— Но, сэр... в тюремном блоке еще пятнадцать арестантов, — живо возразил младший следователь. — Может быть, я смогу найти им применение?

— Собираете новую коллекцию? Творческий кризис в вашей профессии чучельника? — осведомился Тремейн, гадливо морщась.

Лакра снова опустил глаза, неуверенно и льстиво улыбаясь. Поджав губы, инквизитор некоторое время его разглядывал, затем отчеканил:

— Передайте суллустанца в медслужбу и подготовьте приказ об отправке пленников на Кессель. Я подпишу.

Шух — и Тремейна будто ветром вынесло из камеры. Тяжело вздыхая, Тион приступил к неприятной процедуре транспортировки своего "клиента". Пока его снимали с платформы, Акита вторично забрызгал следователя кровью, но расстроенный бывший полицейский даже не обратил на это внимания: ведь страдало нечто большее, чем его самолюбие.

Страдало его искусство, и душа Лакры скукоживалась от обиды и отсутствия признания. Чудесные чучела получились бы!

ХХХХХХХХ

Звёздный разрушитель суперкласса "Экзекутор", Центр Империи

Адмирал Пиетт навещал в медотсеке своего старого друга Максимилиана Вирса. Всей галактике генерал Вирс был известен как герой, одержавший блестящую победу над Альянсом, но только он сам знал, какой ценой достался триумф.

На Хоте произошло нечто странное. Сначала Пиетт получил сообщение об успешном захвате базы Эхо, а затем по сверхсекретному каналу услышал то, чему не поверил ни на секунду: бойцы Альянса взяли в плен лорда Вейдера! Адмирал даже решил, что система коммуникации с поверхностью планеты саботирована повстанческими агентами.

Позднее, когда "Железный Макс" вернулся на "Экзекутор" без Темного лорда, Пиетт, кратко посовещавшись с ошеломленным (и раненым) другом, предложил не торопиться и дать ситху немного времени. Поспешные выводы могли дорого обойтись Вирсу, Пиетту и всей Империи. Новость об исчезновении второго человека в государстве могла обернуться обвинением в измене, расследованием, вмешательством самого Императора. Экипажу сообщили, что Главнокомандующий задержался на Хоте. Штурмовикам сделали внушение.

Когда из гиперпространства перед носом "Экзекутора" вынырнул одинокий истребитель и передал позывные Дарта Вейдера, Вирс и Пиетт уже считали себя покойниками. Правда, после продолжительной беседы с Темным лордом генерал стал выглядеть получше. Удивительно, но и адмирал, пообщавшись с ситхом, немного приободрился и начал оптимистичнее смотреть в будущее.

— С их стороны было наивно полагать, что они смогли бы удержать Вейдера, — с видом знатока заметил Пиетт, убедившись, что меддроида нет поблизости. — Даже безрассудно.

— Согласен, — кивнул генерал, устраиваясь на больничной койке поудобнее. — Полное безумие. И конечно, у отбросов с Внешнего Кольца ничего не вышло. Хорошо, что я ничего не помню... кореллианское виски еще осталось?

Он уже две недели не покидал медотделение и несколько замариновался.

— Точно, у тебя же контузия, — сочувственно ответил адмирал, жестом фокусника выуживая маленькую плоскую фляжку из сапога.

— Вот-вот, не забывай об этом, — серьезно сказал Вирс, глотнув обжигающего напитка. — Фирмус, а что если в следующий раз захватить с собой порцию жаркого? От больничной еды воротит.

— Принесу, — усмехнувшись, пообещал Пиетт. — Небольшую контрабанду не заметят.

Поколебавшись и еще раз оглянувшись в сторону дверей, он осторожно спросил:

— Как прошло посещение инквизитора?

"Железный Макс" снова хлебнул из фляжки и хмуро поправил:

— Два.

В ответ на удивленный взгляд друга, пояснил:

— Два инквизитора. Один пришел утром, второй присоединился позже. Первый, Кос Далрун, задавал много вопросов, хотел подробностей о том, что произошло на Хоте. Вроде бы для СИБ, да только с трудом верится.

Покачав головой, Вирс пробормотал сквозь зубы:

— Тут бы мне и отправиться вниз на планету, прямиком в столичное отделение Инквизитория, никуда не сворачивая. Но вмешался второй, Тремейн...

— Тебя допрашивал обер-инквизитор? — воскликнул Пиетт. — Тогда как же?...

— Не знаю, — отрезал генерал. — Ничего не понимаю. Я все забыл, до деталей. А когда Далрун устал надо мной биться и наконец ушел, Тремейн дотронулся до моего лба, — и память вернулась. Будто тайная дверца открылась в мозгу.

Вирс рассмеялся и покачал головой:

— На прощанье Тремейн сказал очень внушительно: "У вас контузия в тяжелой форме. Даже кепи не носите: слишком опасно. В ближайший месяц ваше место — эта больничная койка. А если решите захватить еще одну планету и наденете шлем, кто знает, что может случиться. Ваши бедные мозги перейдут на сверхсветовую скорость без гиперпривода".

Пиетт выслушал этот в высшей степени сомнительный диагноз, широко раскрыв глаза. Наконец, хорошенько откашлявшись, адмирал робко заметил:

— Макс, не знаю, что предложить... я бы на твоем месте поговорил с Вейдером.

— Уже, — пожал плечами друг. — И знаешь, каков его приказ? Сидеть в медотсеке, пока мхом не обрасту. То есть, будешь носить сюда спиртное и закуску до конца войны.

Пиетт развел руками:

— Все, что угодно — для героя Империи!

Забрав пустую фляжку и поднявшись со стула, адмирал помедлил. Не глядя на Вирса, он произнес:

— Макс, если то, о чем милорд говорил, удастся, твой сын к тебе вернется. Зев выживет, и вам не придется бояться...

— А ты думаешь, почему я все еще здесь, а не на приеме у Императора? — мрачно спросил генерал. — Я же не Оззель. И Вейдер — тоже.

— И Вейдер? Подожди... как? Как — Вейдер? — побледнев и заикаясь, пролепетал Пиетт. — Ты хочешь сказать, что... но это же невозможно...

— Контузия у меня, — спокойно заявил Вирс, растягиваясь на койке во весь рост. — Тяжелый случай, с места не сойду. Главное, не забудь в следующий раз жаркое, хорошо?

Комментарий

Да, я решился на продолжение. Нет покоя аффтарской душе, когда ее подстегивает — а иногда и пинает — Муза)

Упомянутый в главе Зев — дезертировавший сын Максимилиана Вирса.

========== 2. ==========

Звёздный разрушитель "Дознаватель", Кореллианский сектор

В своих дорого, но функционально обставленных апартаментах Антиннис Тремейн размышлял над тем, что узнал на Корусканте и Праките. В самом сердце Инквизитория чувствовалось скрытое движение, напряженная деятельность. Провидцы — "Глаза Императора" — денно и нощно медитировали, окружив себя плотной завесой Силы; ученые изучали древние свитки — наследие многих поколений, алхимики-форсъюзеры в засекреченных лабораториях экспериментировали с магическими артефактами, ядами и живыми объектами, рабами. Империя готовилась к новым завоеваниям.

"Возможно, Палпатин намеревается расширить Космос Ситхов, как поступали его предшественники. Коррибан, Зиост, Фелуция, Мустафар — все это планеты, наполненные Темной стороной. А может быть, Император желает уподобиться ситху-королю Адэсу, питавшемуся Силой и прожившему триста лет", — подумал инквизитор.

Тремейн поднес к глазам свою левую руку-протез и пошевелил механическими пальцами. Совсем недавно он испытывал гнев от одного вида своих увечий, свидетельствоваших о слабости, недостатке усердия в искусстве владения световым мечом. Сочленения искусственной конечности требовали постоянного внимания и отягощали нервную систему, но еще хуже был имплант с кибернетическим глазом, обезобразивший лицо Тремейна. Год назад Повелитель Вейдер принудил инквизитора принять этот "подарок" в наказание за чрезмерную самонадеянность. Схватка с падаваном Корвином Шэлвэем обошлась в конечном счёте слишком дорого...

Так было раньше. Сожаление, горечь унижения, ненависть к себе и Вейдеру, даже неутолимая жажда мести — все почти забылось. Однажды Тремейн проснулся и ощутил себя умиротворенным, почти счастливым. Это странное чувство то усиливалось, то ослабевало, но не оставляло обер-инквизитора.

В юности Антиннис испытывал нечто подобное, но строгие порядки в джедайском Храме быстро подавили его способность радоваться жизни. Теперь же он словно вернулся назад во времени, стал здоровее и энергичнее: его искалеченное тело больше не причиняло беспокойства.

Сияющая золотая точка в глубине сознания — вот что занимало бывшего джедая. Из-за неё ему, книжному червю и в настоящее время мастеру допросов третьей степени, хотелось развлекаться и делать глупости, ухаживать за женщинами и пить драгоценное альдераанское вино.

— С глупостями и женщинами придется притормозить, герр Тремейн, — деловито сказала искра. — У нас много работы. Позже будешь срывать цветы жизни.

— Кто ты? — холодно спросил обер-инквизитор. — Что ты такое? Откуда взялась?

— Слушай, ученая Башка с красным глазом, — золотой огонек зашипел, как будто на него попала капля воды. — Если есть висяк спереди, технически считаешься мужиком. Можешь в книжках проверить. И называй меня "Вихрь", ясно?

— "Ви-хрь"? — протянул Тремейн. Удивления в его голосе поубавилось, появились скепсис и холодный расчет. — Странное имя. И знай: ты безрассудно угодил в ловушку, сделав неверный выбор! На Коррибане я изучил десятки зиггуратов с их бесчисленными тайниками, нашел и передал в руки самого Императора дюжину могущественных амулетов Силы. Любую духовную сущность я могу запечатать в голокрон, сделав своим слугой навечно...

— Бла-бла-бла. Вот только эта конкретная сущность держит твой замечательный мозг под прицелом, — насмешливо оборвал литанию угроз загадочный гость. — С часовой бомбой в затылке деваться некуда, а? Ну, разве что прямым ходом на Коррибан, в могилу.

Обер-инквизитор умолк, напряженно продумывая возможные ходы. Искать помощи у алхимиков, у этих завистников и архипредателей? Пригрозить обращением к другим инквизиторам или даже к Вейдеру?

— Сваляешь дурака, и твоя заработанная тяжелым трудом карьера сразу пойдет ко дну, а сам станешь объектом безжалостных экспериментов, — фыркнул Вихрь. — К тому же, Вейдера ты ненавидишь, рассчитывать на его поддержку бесполезно.

Нервно стиснув в правой ладони край безупречно чистой кобальтово-синей мантии, Тремейн поднялся с удобного кресла и принялся ходить по толстому ковру. Что этому существу нужно? Как его запугать? На что оно еще способно? Внезапно его рука разжалась и поднялась, словно по своей воле: кисть повернулась, и с пальцев инквизитора сорвалась рыжая молния — огненный заряд, ударивший в антикварный стол посреди комнаты.

Невольно вскрикнув и попятившись, инквизитор снова рухнул в кресло, держа трясущуюся руку на отлете, подальше от себя. Пахло жжеными химикалиями: там, где раньше был стол, в ковре образовалась огромная дыра. Дюрастиловый пол оплавился.

— Великий Сит'ари... — выдохнул Тремейн.

— Неплохо, правда? — подчёркнуто скромно поинтересовался Вихрь. — Если бы ты владел этой энергией, когда встретился с джедаем Шэлвэем, то, возможно, не потерял бы руку и глаз... и не пострадал от Вейдера.

— Похоже, ты способен на многое, — пробормотал Тремейн сквозь зубы, все еще глядя на испорченный пол. — Но я жажду большего, чем просто оказаться в безопасности от Темного лорда! Хочу отомстить Вейдеру. Он меня унизил, он держит меня на вторых ролях и не дает приблизиться к Императору.

Огненный шарик в сознании инквизитора некоторое время мерцал в наступившей тишине, испуская редкие золотые искры. Следователь нетерпеливо ждал, его сухое бледное лицо то и дело подергивалось от волнения. Он поднес правую руку к глазам и неверяще несколько раз сжал её в кулак.

— Именно то, что нужно, — сказал, наконец, Вихрь, словно бы про себя. — Четвертый Номер нашел прекрасного кандидата, отдаю ему должное.

— "Четвертый Номер"? Кто это? — резко и подозрительно спросил Тремейн.

Огонек раздраженно качнулся, разом меняя тон:

— Не имеет значения. Я обещаю, что в скором времени Шив Палпатин станет ценить тебя гораздо больше, чем раньше. Ты поднимешься еще выше, займешь место покойного принца Ксизора, и Вейдер будет кусать металлические локти от зависти.

— А что хочешь взамен? — с опаской поинтересовался обер-инквизитор.

Он был готов услышать целый список требований: в конце концов, такие возможности даром не достаются.

— О, — со странной веселой интонацией отозвался Вихрь. — Да ведь я занимаюсь тем же самым. У нас с тобой трогательное единение душ: всеми силами вредим негодяю Вейдеру. Так что же, герр Тремейн, сделке — быть? Предлагаю один раз.

Его собеседник медленно поднялся, сделал несколько задумчивых шагов, старательно обходя дыру в полу, и повернулся к зеркалу на стене. Глядя на свое изуродованное лицо, инквизитор твёрдо ответил:

— По рукам.

ХХХХХХХХ

Звёздный разрушитель суперкласса "Экзекутор", орбита Мандалора

Вейдер несколько раз проверил результаты теста: программа работала как часы. В последнее время он стал параноидально подозрителен, и было из-за чего — от уровня секретности зависела судьба всего заговора. Темный лорд не хотел слишком глубоко задумываться над тем, что сын не доверился ему настолько, чтобы изложить свои планы подробнее.

Вихрь ограничился скупыми намеками и требованием ждать. Ждать, когда позовут. Даже во времена Войн клонов Анакин Скайуокер был безнадежен в таком деле.

В одну из бессонных ночей лишившийся покоя ситх создал "Энигму". Сложная многоуровневая программа с 99,8% гарантией защищала вызов с "Экзекутора", обеспечивая приватность контакта. У Вейдера были данные "Дефайанта"... и он очень хотел увидеть Люка и Падме.

"Даже если старший сын злится на меня, — думал ситх, — я хотя бы взгляну на него. Рё говорил, что его брат сейчас вместе с капитаном Тайфо". Помедлив и собрав волю в кулак, Темный лорд набрал частоту.

Связь установилась почти сразу: холоизображение сына на фоне полуразобранного пищевого репликатора переливалось голубыми бликами. Судя по вытаращенным глазам и отвисшей челюсти, Люк Скайуокер был очень удивлен.

— Привет, — небрежно сказал Вейдер, силясь держаться непринужденно.

Юноша закрыл рот, потряс головой с отросшими светлыми волосами, оглянулся куда-то назад — наверное, проверил дверь, — и съехидничал:

— Еще спроси: "Как дела?"

— Как дела? — миролюбиво согласился Темный лорд, не собиравшийся отступать.

Голос сына был немного выше, чем у Рё — легче, светлее. Глазами он напоминал отца в молодости, на подбородке виднелась знакомая ямочка, но в смягченных линиях прямого носа и умного лба явственно проступал образ Падме. На Хоте Вейдер, ослепленный гневом, не заметил этого.

Люк глубоко вздохнул и поудобнее уселся перед холокомом, отложив в сторону инструменты.

— Что с ним? — спросил Вейдер, кивнув в сторону репликатора. Пока сын не привыкнет к отцу, тяжело ранившему его, лучше придерживаться нейтральных тем.

— Сабе попросила отладить, — ответил юноша. — Брат на задании, а у меня есть время, пока я...

Он смутился и отвел взгляд.

— Пока ты поправляешься после ранения, — безэмоционально подсказал ситх.

— Да, — неохотно подтвердил Люк, все еще не глядя на экран.

Некоторое время оба молчали.

— Ты хотел узнать о матери? — заговорил молодой Скайуокер, подняв светлые спокойные глаза. — Она в порядке. Конечно, волнуется за Рё, но...

— Я сожалею, — с неожиданной силой вдруг заявил Темный лорд, до скрипа сжимая дюрастиловые руки в перчатках. — Я не должен был... дуэль вышла из-под контроля...

— Я уже здоров. Все в порядке, — наконец-то улыбнулся Люк. — Тебя спровоцировали, Рё мне все объяснил.

— Что он сказал? — вдруг встревожился Вейдер, наклоняясь к экрану. У младшего сына был мстительный нрав, дерзкий язык и слишком богатое воображение.

Юноша задумался, припоминая, затем ответил:

— "Воспоминание о Падме — тот якорь, за который держится наш отец. То, благодаря чему он сохранил рассудок после стольких лет на позорной, кровавой службе у Палпатина. Отнять у Анакина Скайуокера надежду на встречу с Амидалой — все равно, что оставить умирать в пустыне без капли воды..."

— Довольно! — взревел ситх, с яростью и стыдом отшатываясь от холоизображения. — Я не нуждаюсь ни в чьей жалости! Я не желаю слушать...

— Разве это жалость? — громко и взволнованно возразил сын.

Вейдер остановился, повернув шлем к экрану.

— Сколько раз на Татуине меня называли бастардом, ублюдком, — тихо произнес Люк, однако его глаза светились радостью. — Сколько мерзостей говорили незнакомые люди о моих родителях. Но теперь я знаю: ради меня моя мать вернулась из мертвых, а мой отец любил её всем сердцем и защищал, сколько хватало сил. Разве это жалость? Это гордость... моя гордость.

Они снова помолчали, и Вейдер больше не порывался уйти.

— Кто тебя оскорблял? — вдруг резко и требовательно спросил ситх, складывая на груди руки. — Как они выглядели? Помнишь их имена?

— Время прошло, все забылось, — поспешно сказал юноша. — Не о чем говорить.

— Наверняка, кто-то из прихвостней Джаббы, — вслух размышлял Темный лорд. — Я слишком долго позволял этому мусору загрязнять галактику...

Явно стремясь изменить направление мыслей ситха, принявших опасный оборот, Люк поинтересовался:

— Что слышно от Рё, отец? Где он сейчас?

Черный блестящий шлем качнулся отрицательно:

— Твой брат запретил лишний раз связываться с ним. "Дознаватель" среди миров Ядра, но нет уверенности, где будет уже через неделю. Десять дней назад я видел Рё при дворе, на Корусканте. Тогда же он поднимался на "Экзекутор", встретился с одним из моих офицеров. Больше ничего.

Молодой Скайуокер задумчиво кивнул:

— Да, я знаю... он связывался с нами после, говорил с Падме. И понимаешь, мать очень расстроилась из-за его слов.

Не чуя подвоха, Вейдер забеспокоился:

— Почему? Что её огорчило?

Тяжело вздыхая и опуская голубые глазки, Люк пояснил:

— Ну, брат сказал, что при дворе ты ходил за Шивом Палпатином, как привязанный, и всё пялился на его костлявую старческую задницу. Мол, раньше-то ты мать любил, но после двадцати лет на Темной стороне, кто знает... и не такое случается. К тому же, воспитывался в закрытой мужской организации монашеского типа...

Темный лорд издал странный сдавленный звук. Слишком поздно заметив озорной блеск в глазах сына, он с размаху вдавил кнопку холокома, обрубив связь.

...Когда отдышавшийся Вейдер вновь установил контакт, он увидел Люка, катающегося среди деталей репликатора и воющего от смеха.

— Мелкие гаденыши — оба! — убежденно заявил ситх, гневно потрясая кулаком. — Проклинаю постель, на которой я вас зачал! Паршивцы! Враги Империи!

...Дарт Вейдер бесился еще несколько часов, экипаж "Экзекутора" разбегался при виде Главнокомандующего по углам, — но никто не был задушен, а в ту ночь Темный лорд спал на удивление хорошо, крепко и долго.

Комментарий

Выясняются кое-какие моменты) Вихрь и Вейдер по одну сторону баррикад...почти) А Люк развлекается от души.

Сит`ари — божество ситхов.

========== 3. ==========

Два месяца спустя, Центр Империи, дворец Императора

Гранд-инквизитор сопровождал правителя галактики на утреннюю прогулку. На самой прогулке в придворцовой садово-парковой зоне ему присутствовать не полагалось — это была привилегия советников и обязанность гвардейцев, но по пути можно было мельком затронуть несколько вопросов. Разумеется, если Палпатин был в настроении.

— Лорд Торбин, — мягким, обычно предназначенным для публики голосом, ответил Император. — Я более чем настроен на эту беседу.

Он рассмеялся мелким колючим смешком, заметив невольное удивление своего слуги.

— Могущество Вашего Величества растет с каждым днем, — почтительно кланяясь, проговорил Торбин. Его темно-фиолетовая роба с дорогой бордовой накидкой шелестела в такт шагам. Впереди и сзади двигалась охрана в кроваво-красных одеяниях и семенило несколько советников в черных рясах, в нелепо вытянутых головных уборах. С правой стороны тянуло сквозняком. Еще минута — и все они вышли через арку на открытое пространство, залитое еще не ярким утренним светом.

К парку вела широкая аллея, хорошо просматривавшаяся со всех сторон. Территория дворца была огромной, но обманываться не стоило: каждый её сантиметр находился под контролем. Опираясь узловатой, удивительно цепкой и сильной рукой на трость, Палпатин продолжал:

— Раскрытие заговора в среде поставщиков оружия для моей армии чрезвычайно важно. На этот источник всегда найдется много охотников... Поживой оказываются не только деньги, но и возможность вооружить собственную банду, которая сможет оказать сопротивление, случись Империи... слегка изменить политическую линию.

— Ваше Величество прозорливы как всегда, — кивнул гранд-инквизитор. — К счастью, нам удалось выявить воров и заговорщиков, вовремя пресечь их планы. Инквизиторий на страже...

— Вся ваша организация или только обер-инквизитор? — иронически улыбаясь и показывая старческие зубы, перебил его Император.

Торбин с неудовольствием уступил:

— Признаю, Тремейн проявил похвальную ловкость. Связать в один узел Кореллию, Ондерон и Мандалор, проследить всю цепочку за короткий срок — это немалый успех. В то же время, поставить под сомнение известные имена из старой аристократии и торговых конгломератов... довольно дерзко.

— Самонадеянной дерзостью со стороны арестованных было считать меня глупцом, — холодно ответил Палпатин. — Полагать, что удастся за моей спиной построить свою маленькую империю.

— Конечно, Ваше Величество, — поспешно согласился гранд-инквизитор, про себя кляня герцогов Мандалорских и баронские семейства с Ондерона. Их деньги и связи определенно не стоили такого риска.

— Это хороший повод как следует приструнить знать и выпотрошить несколько торгашей, — задумчиво заметил Император, поднимая голову и обводя окрестности хищным взглядом желтых глаз. — Тремейн оказал нам услугу. Передайте ему: он выступит от моего имени обвинителем на публичном судебном процессе.

Глава Инквизитория изумленно нахмурился: Палпатин оказывал огромную милость обер-инквизитору. Готовя сегодняшний разговор, Торбин совсем не рассчитывал на такой исход.

— Ваше Величество, разве лорд Дарт Вейдер не является полномочным представителем на подобных мероприятиях? — осторожно спросил Торбин. — К тому же, я слышал, между Тремейном и его начальником есть противоречия... Вы передали обер-инквизитора в ведение своего ученика, но, похоже, они не слишком ладят. Демонстрация доверия с Вашей стороны только обострит их разногласия.

Император остановился: вход в парк был перед ними. Советники сгрудились неподалеку, нетерпеливо ожидая правителя. Торбин снова услышал сухой довольный смешок Палпатина:

— Они не ладят? Дорогой мой гранд-инквизитор, вы должны были сказать об этом с самого начала. Значит, Тремейн хочет вырваться из тени Вейдера... как своевременно.

Опираясь на палку обеими руками, Император благосклонно кивнул Торбину:

— Мое решение относительно представителя на суде остается без изменений. И в следующий раз, друг мой, больше думайте о деле, а не о взятках от моих врагов. Хоть вы и защищаете интересы Дарта Вейдера столь рьяно, я не думаю, что вас обрадует личная встреча с ним.

В ужасе пятясь задом, гранд-инквизитор склонился в глубоком поклоне. Дрожа, он стоял в этой позе все время, пока Император, его советники и охрана не удалились, а шорох их шагов не растаял на дорожках парка.

ХХХХХХХХ

Звёздный разрушитель суперкласса "Экзекутор", орбита Мандалора

Адмирал Пиетт просматривал рапорт о водворении заговорщиков в тюремный блок. "Экзекутор" участвовал в операции, оказывая поддержку силам Разведкорпуса и СИБ: на Мандалоре аресты по приказу Императора осуществлялись вовсе не так гладко, как хотелось бы. У некоторых представителей прежнего правительства сохранилось достаточно влияния и средств для серьезного сопротивления.

Конечно, любой бунт можно подавить в зародыше, если навести на планету — или отдельные города на её поверхности — дула "Эскадрона Смерти", но в последнее время Темный лорд предпочитал решать проблемы менее радикальными способами. Пиетт, если его мнение учитывалось, также считал, что превращать планету в пыль за ошибки одержимого манией величия герцога — явный перебор.

Адмирал тяжело вздохнул. Дарт Вейдер захватил членов бывшего правящего дома Мандалора, вместе со своими штурмовыми отрядами разгромил маленькую, но хорошо вооруженную армию заговорщиков, наложил арест на украденное у Империи имущество — и вернулся на "Экзекутор" в отвратительном настроении.

Казалось бы, что здесь странного — на памяти Пиетта, при виде ситха улыбки и раньше не расцветали сами собой, а в последние два месяца Вейдер был постоянно раздражен, как крайт-дракон, обнаруживший мышиный помёт в носу. Но, как уже передали адмиралу, на планете Темный лорд подобрал представителя Инквизитория, и тот пререкался с Главнокомандующим всю обратную дорогу, на шаттле до орбиты и даже в ангаре "Экзекутора".

"Капсулы для погребения закончились еще три недели назад, — уныло прикидывал про себя Пиетт. — Придется сбрасывать тело в мусоросборник, а это нарушение процедуры, неуважение к почившему и возмущенные письма родственников на Корускант. Хотя, если инквизитор из бывших джедаев, проблема снимается".

Адмирал покачал про себя головой: у него до сих пор не хватало духу подать Вейдеру запрос об организации на борту небольшого крематория — или хотя бы маленькой, но функциональной камеры дезинтеграции. К сожалению, по поводу первого варианта у ситха были свои предрассудки (что-то насчет джедайских традиций, Пиетт в подозрительные материи не вникал), а второй отпадал как пятнающий честь Имперского флота.

Размышления инвентаризационного характера прервало появление на мостике Темного лорда и одетого в синюю длиннополую робу инквизитора. Узнав Антинниса Тремейна, Пиетт слегка успокоился, но ему хватило одного взгляда, чтобы убедиться в правильности своих опасений: Вейдер был зол, как голодный когтистый ворнскр с Миркры. Ни слова не говоря, ситх встал у транспаристилового обзорного экрана, повернувшись широкой, задрапированной мантией спиной ко всем остальным.

Обер-инквизитор поздоровался с Пиеттом и попросил мягким, приятным тоном:

— Господин адмирал, прошу вас, поселите меня поближе к конференц-залу с самой современной системой связи. Мои переговоры с лордом Торбином и Департаментом военных исследований чрезвычайно важны и секретны.

Бывший капитан собрался было ответить, как над их головами прокатился мрачный голос Темного лорда:

— Адмирал, апартаменты обер-инквизитора по соседству с моими, — рот первого офицера захлопнулся с болезненным щелчком. — Вы будете под постоянным наблюдением, Тремейн. И конечно, все переговоры на борту, вне зависимости от степени их секретности, подпадают под мою юрисдикцию.

Пиетт осторожно скосил глаза в сторону: Вейдер стоял вполоборота к ним, руки были скрещены на могучей груди. Грозная фигура Темного лорда отбрасывала длинную тень, край которой задевал высокого, но сухопарого и на вид незначительного инквизитора.

— Разумеется, милорд, — почтительно согласился Тремейн, наклоняя голову в синей шапочке скучного покроя. — Однако, разве вы обладаете полномочиями, чтобы вмешиваться в работу Инквизитория?

Адмирал закрыл глаза, молясь про себя, чтобы неожиданные разногласия между Вейдером и их гостем не зашли слишком далеко. Пиетт и после рассказа Вирса сомневался, что с ситхом можно договориться... к тому же, дурное настроение Темного лорда могло быть вызвано чрезмерной подозрительностью.

А если все же задушит, бумажной работы не оберешься. И не дай звёзды, расследование..

По дюрастиловому полу прогрохотали тяжелые шаги ситха.

— Вы у меня в подчинении, — со зловещим спокойствием произнёс Темный лорд. — А я не терплю лжецов и самонадеянных болванов, Тремейн. Воля Императора — закон, но если вы еще раз попытаетесь обойти меня...

Пиетт услышал, как заскрипела перчатка, сжатая в кулак с силой, намного превышающей человеческую.

В наступившей оглушительной тишине адмирал смотрел себе под ноги и слышал только неровный, быстрый стук своего сердца да размеренный шум вейдеровского респиратора.

— Ваши высокие стандарты хорошо известны, — инквизитор отвечал мягким, безэмоциональным тоном, лишенным каких-либо оттенков. — Я, как и вы, стремлюсь выполнить свой долг перед Императором. А теперь мне позволено удалиться?

— ...вас сопроводят, — после паузы, отворачиваясь, отрывисто сказал Вейдер, и адмирал поспешно вышел вперед, показывая обер-инквизитору дорогу.

ХХХХХХХХ

В лифте Пиетт быстро провел рукой по лбу, смахивая пот, и посмотрел на Антинниса Тремейна: тот стоял совершенно неподвижно, с видом задумчивым и сосредоточенным. Но когда адмирал открыл рот, чтобы задать волновавший его вопрос, инквизитор быстро поднял указательный палец, призывая к молчанию.

Только пройдясь по просторным апартаментам и заглянув во все углы, Тремейн предложил присесть и наконец-то заговорил:

— Я вижу, вас тревожат противоречия между лордом Вейдером и мною, адмирал?

Откашлявшись, Пиетт поправил воротник и дипломатично заметил:

— Последние два месяца милорд был сам не свой. Он ждал новостей, как я понимаю — от вас. И не дождался... возможно ли, что сегодняшний инцидент на мостике вызван... мм... разочарованием или недоверием...

— Внезапным ударом горячей желтой жидкости по мозгам, — любезно подсказал обер-инквизитор, и адмирал снова закашлялся, с ужасом глядя на по-прежнему невозмутимого собеседника.

Тот подтолкнул к Пиетту бокал воды. Кивнул, постукивая костлявыми пальцами по подлокотнику и сухо улыбаясь:

— Отчасти вы правы... Мы с Вейдером не доверяем друг другу, плохо друг друга знаем, и вдобавок, наши характеры почти не совместимы.

— Тогда, наверное, интриги со стороны? — предположил адмирал нервно. — Кто-то пытается настроить Темного лорда против вас?

— Нет смысла, — отрицательно помахал рукой Тремейн. — Я и сам прекрасно справляюсь. Император желает меня видеть на Корусканте — возможно, это как-то задело нашего психопата-параноика с выраженной социальной дезадаптацией?

— А может быть, я просто не выношу болванов, самонадеянно пренебрегающих моей помощью, даже когда в этом есть необходимость? — пророкотал темный голос, и в комнате явственно пахнуло холодом.

ХХХХХХХХ

Пиетт вскочил, автоматически поправляя форму и вытягиваясь во весь рост. Обер-инквизитор остался сидеть.

— Вольно, — сказал Вейдер, проходя на середину комнаты и как будто заполняя её своим присутствием.

— Ох, — сказал Тремейн, вытягивая ноги на серый ковер и явно наслаждаясь неловкой ситуацией. — Ты все слышал? Мне так совестно.

— Последнюю реплику пропустил мимо ушей, — пренебрежительно хмыкнул ситх. — Как не заслуживающую внимания. И я дважды тебя обозвал: мы квиты.

Озадаченный инквизитор задумался, что-то посчитал про себя, затем спросил:

— А про желтую жидкость слышал? Нет? Ну, так я по-прежнему впереди, приятель.

Пиетт, чувствуя, что у него необратимо мутится рассудок, а в ушах начинает шуметь, взмолился:

— Господа!

— Прошу извинить мое неподобающее поведение, адмирал, — поспешно произнёс Тремейн, подбираясь и принимая спокойный, сосредоточенный вид. — Сейчас вы видите, что между нами нет серьёзных противоречий. Уверяю вас...

— Ты приносишь извинения Пиетту, но не мне? — изумленно и негодующе вмешался Темный лорд.

— Он их больше заслуживает, — огрызнулся инквизитор. — И ради звёзд, сядь, не стой столбом, как памятник самому себе!

Ошеломленный адмирал наблюдал, как что-то ворчащий явно не на общегалактическом языке ситх подтянул к себе с помощью Силы массивную кушетку и осторожно уселся на неё. Дарт Вейдер, гроза галактики, воплощение Нового Порядка, железный кулак Империи, Палач Императора — сидел на кушетке. Недовольный, раздраженный, он делал, что ему говорили, и при этом никто не умирал на полу с переломанной трахеей!

— Я его сын, — сказал Тремейн, и для Пиетта что-то наконец прояснилось, а что-то фатально запуталось.

— Все, что вы видите, — продолжал инквизитор, проводя ладонью перед собой, — личина, прикрытие для этой операции. В основном, мне придется действовать в одиночку, но иногда может потребоваться ваша помощь. Лорд Вейдер поручился за вас и генерала Вирса, вы — наш актив на "Экзекуторе". Разумеется, никто не должен знать.

Адмирал медленно кивнул. В горле пересохло, но ему нужно было задать один очень важный вопрос.

— Для кого вы все это делаете? — сипло спросил Фирмус Пиетт, выходец из небогатой семьи военных с Внешнего Кольца. — Для отца и Империи? Для себя?

— Нет, — спокойно и твердо ответил Тремейн, и на миг сквозь иссохшие черты кабинетного учёного и мастера пыток проглянул другой образ: молодой, полный жизни. — Для вашей мрачной галактики... и моей погибшей матери.

ХХХХХХХХ

Когда адмирал ушел, Темный лорд холодно произнес:

— Ты поступил бы разумнее, признав, что рискуешь ради меня и Империи. Пиетт мне предан.

Инквизитор печально усмехнулся:

— Не захотел врать. И думаю, он все прекрасно понял, а ты себя переоцениваешь... Страх — не то же самое, что преданность. Тебя боятся и иногда уважают, но не более.

Глаза Тремейна закрывались, он как-то разом обмяк в кресле, откинувшись на мягкую спинку.

— Если мои собственные дети отказывают мне в уважении, о чем тут спорить, — саркастично заметил Вейдер.

Не дождавшись ответа, он подошел к креслу и, приподняв подбородок инквизитора, некоторое время всматривался в его лицо. Воин в чёрном прикоснулся механической рукой в перчатке ко лбу Тремейна, и тот, вздрогнув как от электрического удара, пришел в себя.

— Тебе было дурно, — сурово сказал Темный лорд, выпрямляясь и опуская ладони на массивный пояс. — Здесь кто-то явно переоценивает свои возможности. И к несчастью, это не я.

— Холодно, — пробормотал инквизитор, ёжась и потирая виски. — Что ты сделал?

— Помог своему идеалистически настроенному, необразованному сыну справиться со стрессом, — насмешливо ответил ситх. — В твоей Федерации известно, что духовное подавление другой личности требует больших энергетических затрат даже от тренированных последователей Темной стороны Силы?

— На Вулкане этот вид ментальной активности под запретом, — с горечью бросил Вихрь. — Я нарушил учение Сурака и опозорил имя своего наставника. Теперь доволен?

Покачав головой в шлеме, Вейдер наклонился, легко поднял на руки инквизитора и перенес его в соседнюю комнату. Уложив временно онемевшего от стыда и изумления сына в кровать, Темный лорд поучающе заключил:

— Я был бы доволен, если бы распял этого так называемого "наставника" на том же дереве, где до того повесил бы учителя-джедая твоего старшего брата. А сегодня отдыхай и постарайся больше не натворить глупостей, Рё. Спокойной ночи.

Комментарий

Палпатин развлекается, а Пиетт удивляется) И не без причины)

========== 4. ==========

Альянс за восстановление Республики, верфи на Айсисе, сектор Аноат

Люк Скайуокер, в своей оливково-серой форме коммандера, вошёл в почти пустой конференц-зал. За столом, на обычном месте, сидела Мон Мотма. Бывший сенатор с Чандрила оставалась верна привычкам: даже в плохо обставленной, тесной комнатенке её строгое белое одеяние сияло холодным звездным блеском. Больше никого в конференц-зале не было.

Отдав честь и получив в ответ короткий кивок, Люк сел напротив главы Альянса. Разговор предстоял непростой, о чем свидетельствовала груда оружия перед Мотмой. Юноша присмотрелся: на столе лежало несколько бластеров нестандартных моделей, шоковых гранат разных типов и два запрещенных к производству, но распространяемых нелегально, мощных дизраптора.

— Это из недавнего поступления? — озабоченно уточнил коммандер.

— Да, — подтвердила женщина. Её тонкая бледная рука коснулась одного из бластеров. — Как тебе известно, мы получили три грузовых корабля с самыми лучшими боеприпасами, медикаментами, вещами первой необходимости и даже сухими пайками. Очень щедро, не так ли?

Стараясь глядеть прямо в ясные, стальные глаза своей собеседницы, будущий джедай заявил:

— Правому делу сочувствуют многие по всей галактике. Сопротивление растет, потому и...

— А еще, — перебила его Мотма, — мы не обнаружили на вещах никаких сведений о первоначальном владельце. Даже серийные номера уничтожены.

— Разумная мера предосторожности, — храбро пожал плечами коммандер. — Затрудняет отслеживание.

— Верно, — сухо сказала чандриланка. — Вот только, у мандалорианцев существует давняя традиция ставить на оружие секретные метки. Мандалор гордится своим военным прошлым. У каждого родовитого или просто обеспеченного семейства есть тамга — что-то вроде клейма. Если не знаешь... и если прибыл издалека... ни за что не догадаешься.

Люк Скайуокер молчал. Женщина подняла один из тяжелых бластеров и взвесила его в руке:

— Похоже, из хранилища самого герцога. Главу этого дома недавно осудили на Корусканте за измену, вместе с аристократами и торговыми воротилами с Кореллии и Ондерона.

Завершив объяснение, Мотма аккуратно отложила в сторону бластер и спросила на удивление спокойно:

— Вортекс опять ввязался в какую-то немыслимую авантюру?

Коммандер напротив неё по-прежнему не произнёс ни слова. Нахмурившись и закусив губы, он смотрел на оружие тревожными, яркими глазами.

— Люк, — тяжело вздохнула бывший сенатор. — Его мать была моей подругой, соратницей и одной из тех, с чьим мнением я всегда считалась. Я восхищалась Падме Амидалой. Только убрав с дороги таких людей, как Амидала и Бэйл Органа, Шив Палпатин смог создать свою версию галактической темницы народов — Империю.

— Айрен Кракен и Крикс Мадин придерживаются того же мнения? — сдержанно спросил коммандер. — Или допрос с ними мне предстоит чуть позже?

Мон Мотма неодобрительно покачала головой:

— Рё и в самом деле повлиял на тебя... Айрен Кракен неумеренно подозрителен, и обычно не без оснований. Однако, сейчас я не разделяю его точку зрения. Скайуокер и Амидала — имена, священные для республиканцев.

Глава Альянса нервно сжала тонкую, исхудавшую руку в кулак.

— Конечно, мы с Вортексом часто расходимся во мнениях, и бывает, наши стычки напоминают прения в Сенате... но у Рё недостатки его матери. А она была безрассудно храброй сорвиголовой.

Женщина невесело улыбнулась.

— Люк, я беспокоюсь о нём в память о Падме. Ты можешь мне довериться. Обещаю: все, что ты скажешь, не выйдет за пределы этой комнаты.

Снова молчание. Наконец, юноша поднял глаза; на его обычно открытом и дружелюбном лице Мон Мотма увидела только тень недавних мыслей и спокойную решимость:

— Мне известно, что лейтенант-коммандер Вортекс в одиночку проводит сложную разведывательную операцию в тылу врага. Когда мы расстались на борту "Дефайанта", я был без сознания и в лихорадке после ранения. После он трижды связывался с капитаном Тайфо и мною, но никогда не раскрывал детали дела. Не было даже визуального образа, голос искажался, только моё чутье джедая подсказывало, кто говорит.

— Что он сказал? — быстро спросила чандриланка.

— Что нашел надежных союзников, — ответил Люк. — Собирается проникнуть в самое сердце имперского руководства, вызнать их планы, найти слабые места и передать сведения в Альянс. Как я понимаю, этим он и занимается.

Женщина помрачнела. Поджав тонкие губы, она встала из-за стола и прошлась по комнате. Медные блики скользили по её волосам.

— Коммандер Скайуокер, должна заметить, что вы изменились. Вы научились говорить и при этом не сообщать, по сути, ничего. Возможно, мне следует задать другой вопрос: вы ставите свою преданность дружбе выше обязательств перед Альянсом?

Будущий джедай также поднялся со своего места. Сложив на груди руки и глядя на Мон Мотму с неожиданной проницательностью, Люк учтиво поинтересовался:

— А как насчёт вашей верности соратникам, госпожа? Рё рассказывал, что до разрушения Звезды Смерти, в вашу первую с ним встречу, он просил довериться ему. Вортекс не оправдал доверия? Подвел Альянс?

Чандриланка гневно выпрямилась:

— Альянсу решать, насколько надежны "союзники", найденные Вортексом! На Мандалоре он рисковал не только собой. Нам известно: герцога арестовывал Дарт Вейдер лично, а я не верю, что грузовые корабли, набитые оружием, могли легко ускользнуть из-под его бронированного носа!

— Кажется, вы выложили все свои козыри, — не дрогнув, холодно ответил Скайуокер. — Как Айрен Кракен, подозреваете Рё в предательстве?

Мон Мотма сглотнула и отвернулась. Постояв спиной к Люку, она вновь заняла своё место за столом. Коммандер, помедлив, сел напротив.

Страдальчески морщась и устало потирая изящные запястья, словно уже ощущая на них тяжесть наручников, женщина тихо произнесла:

— Я недооценила тебя... пойми же, наконец, ситуацию: Альянсу, как воздух, необходимы сведения об имперских новых проектах — но похоже, что наш чудо-разведчик запутался в сетях Вейдера. Я думаю, ситх позволил кораблям попасть в руки Альянса, чтобы усыпить бдительность Вортекса. В дальнейшем Темный лорд может использовать таланты твоего друга и "Дефайант" для уничтожения Восстания.

— Я доверяю Рё, — настойчиво сказал Скайуокер. — Он ставит интересы большинства выше всех прочих.

— Ты предвзят, — устало бросила Мотма. — Даже лучшие из нас допускают ошибки... Прошу, когда Вортекс снова выйдет на связь, пусть снизойдет до общения с Советом.

Коммандер пошел к дверям. На пороге он остановился и, словно вспомнив о чём-то, заметил:

— Мне кажется, он предпочтёт говорить только с вами, конфиденциально.

В глазах женщины загорелся огонёк, но в ответ она ограничилась лишь чопорным кивком.

ХХХХХХХХ

"Спасибо, что поддержала, мама", — мысленно поблагодарил Люк, оказавшись в коридоре. Он не особенно рассчитывал, что Падме откликнется: ментальная связь между ними не была такой тесной, как хотелось бы. Но уже через несколько секунд в глубине его разума начали появляться отдельные слова, как осколки далёких созвездий.

Хорошо... не сказал...поймёт... после

Кораблестроительные верфи в кристальном мире Айсиса были построены сторонниками Галактической Республики еще на заре владычества Империи. Уникальная планета с тропическим климатом, прозрачными горными хребтами и спиралевидными хрустальными башнями скрывалась от посторонних глаз за широкой туманностью и была открыта пятнадцать лет назад альдераанской исследовательской экспедицией. Местные жители, "гатрити", приняли повстанцев в своё сообщество и помогли с обустройством.

Выйдя за пределы базы, Люк опустился на стекловидную мягкую растительность и приготовился к медитации. В такие часы он лучше слышал мать.

— Чувствую твоё беспокойство, — произнёс юноша, едва прикоснувшись к Силе. — Что случилось?

Мон — опытный политик и закаленный боец. Конечно, она использовала почти все доступные средства, чтобы расколоть тебя... Но не прислушиваться к её мнению было бы самонадеянно.

Тёплое дуновение охватило джедая, вся планета вокруг дышала, двигалась, жила. Мягкий голос Падме, казалось, звучал отовсюду.

— Я понимаю, — тихо сказал Люк. — Но ведь Рё не один, с ним отец.

В бездонном океане по-прежнему перекатывались волны Силы, перекликались мириады голосов — и только Падме замолчала. Нахмурившись, юноша позвал:

— Мама?

Твой отец... способен на многое. Если Темная сторона возьмет верх, тонкая нить, связавшая нас, оборвется. В нем еще есть добро... но Анакин уже предавал тех, кто ему доверился.

— Этого не случится, — отчаянно возразил Люк, чувствуя, что все его тело холодеет, а животворные потоки неумолимо ускользают. — Отец не враг нам! Ты не должна сомневаться.

Я всецело доверяла ему двадцать лет назад, сынок, печально сказала Падме. И ты не задаешь правильные вопросы.

— Какие вопросы? — сквозь зубы спросил молодой Скайуокер, цепляясь за остатки медитативной концентрации.

Что думает твой брат? Рё предусмотрителен, даже безжалостен в том, что считает своим долгом. Он не джедай, чтобы давать противнику шанс или возможность дуэли. Что он сделает, если Анакин предаст Альянс?

Комментарий

Среди девчонок один поросенок. Трудно быть (богом) джедаем, Люк!)

========== 5. ==========

Центр Империи, отель "Канцлер" (бывш. "Тысячелетие Республики")

Комфортабельный и солидный, но относительно скромный и расположенный чуть в стороне от основных административных комплексов, отель традиционно предоставлялся политикам "средней руки" из отдаленных секторов галактики. Правда, в последнее время, по причине усилившейся подозрительности властей в отношении негуманоидных рас, статус "Канцлера" понизился. В отель по-прежнему заглядывали инсектоиды верпины, земноводные богачи-тиннаны, рилотяне, твилекки и даже такие редкие формы жизни, как радужные кристаллические тсилы с планеты Нам Хориос. И все же, страдающая ксенофобией идеология Империи приносила свои плоды: некогда гостеприимный дом был почти пуст. Маленькая семья панторанского политика Ча-Хиджу делила 54-й ярус с тремя одинокими просителями-гуманоидами из Среднего Кольца.

Фиоре все утро перечитывала тезисы отцовского доклада для Дипломатического Корпуса. Ничего особенного в нем не было: обычный отчет о неукоснительном соблюдении принципов Нового Порядка общественными организациями Панторы. Другое дело, что панторанские лидеры рассматривали такие "отчеты" как лишнее подтверждение их зависимого и даже подчиненного положения по отношению к Империи. Любая дипломатическая оплошность могла дорого обойтись целой звездной системе: военное вмешательство и подавление оккупированных планет было частью диктатуры Палпатина.

Отец согласился взять с собой дочь только потому, что не знал подробностей о событиях на Хоте. Фиоре солгала родителю: ей нужно было попасть на Корускант во чтобы то ни стало. С некоторых пор жизнь маленькой золотоглазой панторанки необратимо переменилась; приняв решение присоединиться к Восстанию, Фиа как будто узнала себя с совершенно новой стороны.

В комнату, оформленную в неярких серо-голубых тонах, вошёл младший брат девушки, студент-вольнослушатель курсов по галактической истории, праву и экономике у себя на родине. Тиир когда-то мечтал о военной карьере, но поскольку этот путь неизбежно вел на службу Империи, юноша отказался от своих планов.

Подойдя к сестре, одетый в темно-коричневую форму молодой панторанец заявил раздраженно:

— Снова изучаешь "доклад"? Даже отец морщится, когда берет в руки эту ахинею. Ни слова правды, кроме отчета о сумасшедших суммах, пущенных на содержание имперских солдат и чиновников!

Фиа вздохнула: брат опять был не в духе.

— Да и зачем было лететь на Корускант? — продолжал Тиир, презрительно кривя рот. — Сплошная фикция. Доклад могла представить любая пешка из аппарата моффа-идиота. Присутствие отца — всего лишь декорум, оскорбление!

— Он и сам знает, — мягко заметила девушка, продолжая листать страницы на датападе. — Таков его долг перед родиной, Тиир: терпеть унижения ради благополучия народа Панторы. Ты не согласен?

— Нет! — упрямо заявил юноша. Он плюхнулся на мягкий диван у широкого, в полстены, окна и умолк, неодобрительно глядя на сестру. Через некоторое время наблюдательный студент не удержался от замечания:

— Только не делай вид, что тебя не интересует эта поездка. Моя маленькая сестренка почти клянчила, когда наш слабак-отец вернулся от моффа Маббина.

— Ну и что? — пожала плечами Фиоре, машинально поправляя розово-лиловые волосы. Девушка всё еще читала доклад: золотые глаза двигались сосредоточенно и быстро, не упуская ни строчки. — Я старше тебя, имею право посмотреть на столичную жизнь. Может быть, заинтересуюсь новыми фасонами нарядов и драгоценностей, "выклянчу" роскошную яхту и стану фавориткой какого-нибудь жирного моффа, вхожего к Императору. Чем не судьба?

— Ты?! — откинувшись на спинку дивана, юноша от души расхохотался. — Да уж, блестящее будущее для такой гордячки...

Сестра не ответила, и в комнате наступило молчание. Делая вид, что рассматривает гостиничный интерьер, Тиир исподтишка наблюдал за Фиоре. Вспыльчивый и надменный, но далеко не дурак, панторанец давно понял: задавать ей вопросы об Альянсе бесполезно. С виду тихая и приветливая, девушка была настоящий кремень в том, что желала скрыть от посторонних. Она умалчивала о чем-то важном, из-за чего и хотела попасть на Корускант. Возможно, это было связано с тем недомерком, побывавшим в их доме полгода назад. Стоит попытки...

Подойдя к небольшому алтарю, на котором в определенном порядке застыли три простые статуэтки лунной богини, юноша небрежно коснулся одной из них:

— В галактике есть много похожих религий, сохранившихся с глубокой древности. Если не ошибаюсь, на родине Палпатина до сих пор поклоняются духу планеты-спутника...

— Ширайе, — сказала Фиа. Она отложила датапад и повернулась к брату. Перебирая тонкими пальцами украшение на поясе пурпурной туники, девушка задумчиво продолжила. — В недавней истории Набу две королевы официально признавали культ Ширайи — Амидала и Апаилана. Но набуанские скульптурные изображения богини выглядят иначе: у них есть крылья.

Девушка увидела внутренним зрением сцену в их старом доме на Панторе: быстроглазый весёлый гость, с которым в комнату будто ворвался свежий ветер и дух опасных приключений. Незнакомец был вежлив: только после разрешения он бережно поднял с алтаря статуэтку. Тогда Фиоре и услышала о Ширайе, крылатой покровительнице мирной зелено-голубой планеты.

Подавив внутренний стон, панторанка закрыла золотые глаза. Где он? Почему ушел, не сказав ни слова, не объяснив? Разве она не заслужила доверие?

— Фиа? — донеслось словно издалека. — Фиа? Да очнись же! Что с тобой?

Подняв голову, девушка наконец разглядела встревоженное и смущенное лицо брата.

— Не пугай меня так, — пожаловался юноша. — Я решил, что ты вот-вот потеряешь сознание... уже собирался идти за аптечкой.

— Слишком легко пугаешься, — упрекнула Фиоре, принимая прежний уверенный облик. — Если хочешь выжить, пришло время поумнеть, Тиир. Пора лучше понимать отца и помогать ему во всем. А не то свежий маникюр "маленькой сестрёнки" не оставит живого места на наглой физиономии её "братика".

С высоко поднятой головой, девушка вышла, прихватив датапад. Побагровевший и рассерженный, юноша растерянно смотрел ей вслед.

ХХХХХХХХ

В Департаменте военных исследований обер-инквизитор заканчивал конфиденциальный разговор с главным конструктором Звезды Смерти, твилекком Толом Сивроном.

— Удивительно, что вам удалось выжить, — многозначительно произнес Тремейн. Он поплотнее запахнулся в свой темно-синий плащ: в обширной лаборатории, заставленной разнообразными компьютерами, сканерами, анализаторами было довольно холодно. — Учитывая судьбу вашего главного проекта.

Недовольно шевеля чувствительными головными отростками, Сиврон заявил тонким злым голосом:

— Я ведь уже объяснялся перед гранд-инквизитором лично! Непосредственно за проект отвечал Бевел Лемелиск. Именно благодаря неряшливости этого идиота в чертежах, а также ошибкам в руководстве покойного Уилхуффа Таркина, враги Империи смогли уничтожить плоды нашего труда!

Ученый в щёгольской дорогой тоге, смотревшейся в лаборатории довольно странно, достал с одной из бесчисленных полок крошечный чип, блеснувший серебром:

— Вот исследования Бевела, можете сами убедиться. В свое время гранд-мофф Таркин нанял нас обоих. Но кто же знал, что джеонозийский проект сведет Лемелиска с ума!

— Успокойтесь, — снисходительно бросил обер-инквизитор. К чипу он не прикоснулся: кусочек металлопластика остался сиротливо лежать на белой поверхности стола. — Я лишь хотел указать на великое милосердие нашего Императора.

— А? — вытаращил твилек водянистые глаза. — Да... конечно. Чрезвычайно милостив и справедлив. Но вряд ли даже инквизиторам известно, как именно был наказан мой бывший сотрудник. Я пребываю в восхищении от остроумия и изобретательности, проявленных Императором.

Желтоватые зубы Сиврона ощерились в злорадной ухмылке, а по глянцево-розовой коже лица, изобличая возраст, вдруг рассыпались острые морщинки. Тремейн возразил без улыбки:

— Вы нас недооцениваете. Бевел Лемелиск был казнен по приказу Императора семь раз. Семь непохожих смертей, мучительных и долгих. Разум и воспоминания учёного копировались для передачи клонам.

— Вот именно, — отводя глаза, подавленно пробормотал твилек. Сиврону казалось, что взгляд обер-инквизитора, ледяной и бесчувственный, пронзает его насквозь.

Выдержав паузу, дознаватель резюмировал:

— Жаль, что вам неизвестно, куда мог сбежать клон Лемелиска... у Императора есть опасения на его счет. Утечка информации крайне нежелательна.

Тремейн медленно поднялся со своего места — любимого кресла Сиврона. Ученый, заторопившись, тоже вскочил:

— Уверяю вас, как только станет известно...любая мелочь... я тотчас же сочту своим долгом...

— Не сомневаюсь, — махнул рукой обер-инквизитор.

Секунду спустя перепуганный твилек разглядел только мелькнувшую в проеме автоматической бронированной двери синюю ткань.

...Выйдя на солнечный свет — в Центре Империи погода регулировалась через систему гигантских зеркал, размещенных на орбите, — Тремейн злобно пробормотал себе под нос:

— Вот ведь мокрица ползучая! Иногда я понимаю папашин порыв душить все, что движется. И как же в такие моменты не хватает Ма... Приказ по "Энтерпрайзу": отставить лезть на стенку, энсин! Переборки не для того придуманы.

Впав в задумчивость и сцепив руки за спиной, обер-инквизитор оглянулся на с виду неприметное здание Департамента:

— А за чипом придется вернуться позже.

Проходивший мимо офицер присмотрелся, затем остановился, прикоснувшись к кепи:

— Обер-инквизитор Антиннис Тремейн, если не ошибаюсь? Капитан Ксамуэль Леннокс, служу на звездном разрушителе "Тиран".

— Мне знакомо это имя, — доброжелательно кивнул инквизитор, впрочем, не без оттенка удивления. — Один из славных героев битвы за Хот, верно?

— Точно так, — скупо улыбнулся высокий крепкий капитан с острыми серо-голубыми глазами и выступающей вперед тяжелой челюстью. — Вас я знаю по холотрансляции судебного процесса над теми мошенниками... Это было впечатляюще. Позвольте выразить моё почтение.

Пожав руку офицеру, Тремейн произнёс:

— Примите и мою признательность. Вы рискуете своими жизнями в космосе, а мы здесь делаем свою работу. Если понадобится собеседник, Леннокс, я к вашим услугам — за стаканчиком виски или как вам угодно.

— Благодарю, — чопорно опустил чисто выбритый подбородок капитан. — А сейчас, возможно, я смогу быть чем-то полезен?

Еще раз смерив нового знакомого взглядом и чуть-чуть поразмыслив, инквизитор кивнул:

— Пожалуй. Нужно будет осуществить задержание в одном необычном местечке. Конечно, у меня есть мандат Инквизитория, но...

— Вам достаточно приказать.

Офицер немедленно огляделся по сторонам и властно махнул ближайшему патрулю штурмовиков:

— Эй, вы! Сюда, быстро! Следуйте за мной и этим господином. Шевелись, бестолочи!

ХХХХХХХХ

Расширившимися глазами Фиа наблюдала за странными событиями в Императорской опере. Девушка с братом приехала за полчаса до начала спектакля, отправила Тиира за напитками, а сама с букетом экзотических цветов решила заглянуть за кулисы: сегодня должна была выступать талантливая певица с Панторы, внучка барона Папаноиды. Штурмовик в белых доспехах неожиданно остановил посетительницу кратким: "Проходите мимо".

Ничего не добившись от солдата, Фиоре отошла в сторонку и спряталась в темном углу за широкой каменной статуей: что-то ей подсказывало не торопиться назад, к беззаботной, пёстро разодетой публике. Цветы панторанка выбросила.

Сначала двое солдат приволокли ошеломленного директора Оперы — толстенького самоуверенного человечка в элегантном костюме, с тростью, усыпанной драгоценными камнями. Директор слабо протестовал, однако его никто не слушал. Сердце девушки кольнула жалость, но она отвлеклась: еще один штурмовик привел закованного в наручники синекожего дуроса — по всей видимости, оформителя. Дождавшись сигнала комлинка, солдат грубо толкнул понурого арестованного к позолоченным дверям:

— Шагай, урод!

С этим пленником закончили быстро: не прошло и десяти минут, как двери распахнулись. Штурмовик, ранее не пропустивший Фиоре, вытянулся по стойке "смирно" перед сурового вида рослым офицером, сопровождавшим дуроса. Следом за ними пулей вылетел директор, уже без трости и совсем не элегантно вытирающий покрасневшее лицо рукавом. Охранник неторопливо вернул массивный бластер на пояс и, печатая шаг, покинул свой пост.

Теряясь в догадках, Фиа тихонько вышла из своего укрытия. Что все это значило? Кого имперцы арестовали на этот раз? Заметив переливающийся индикатор комлинка, девушка быстро отбила текст: "Ступай в ложу. Скоро буду".

Уже отправляя сообщение, она поняла, что за спиной кто-то есть: мельчайшие волоски на её шее встали дыбом — как во время ареста на Хоте, в зловещей тени Дарта Вейдера.

Панторанка резко повернулась, сжимая побелевшие от напряжения кулачки. Готовая сражаться до последнего.

— Какой приятный сюрприз. Красивая девушка — одна, в темноте, без охраны... — тощий верзила в черной робе и синем инквизиторском плаще окинул Фиоре хищным взглядом холодных серых глаз. — И снова без бластера, хотя её предупреждали тысячу раз!

Комментарий

Сколько нам открытий чудных... сразу два шпиона на хвосте у Империи — не слишком?) И встречаем знакомый персонаж!

Upd. Почему Тремейн теперь не циклоп, а завидный жених аж с двумя глазами, энсин поведает позже.

========== 6. ==========

Комлинк привел встревоженного Тиира в полупустой ресторан на крыше здания. Фиа сидела за столиком в одиночестве, пила сок и смотрела на вечерний Корускант. Неподалеку расположились трое имперцев в форме различных ведомств: мужчины бросали в сторону нарядной девушки заинтересованные взгляды, поэтому панторанец поспешил разрушить их планы, заняв место напротив сестры.

— Где ты была? — сердито спросил юноша полушепотом. — Опоздала на спектакль, да еще отказалась прийти к началу второго акта. Что случилось?

— Ничего, — отсутствующим тоном сказала Фиоре. Она выглядела нездоровой: кожа лица приобрела едва заметный лиловый оттенок, а красиво очерченные губы побледнели.

— Ты плакала? — не успокаивался её брат. — Кто-то из этих олухов тебя обидел?

Панторанец грозно покосился на соседей.

— Вовсе нет, — устало ответила Фиа. — Я встретила знакомого, которого не ожидала здесь увидеть. Он очень... изменился. Я в растерянности, только и всего.

"Человек из Альянса, раз не называет имени? — подумал Тиир. — В Центре Империи, в Опере? Что им здесь нужно?"

Юноша осторожно откашлялся:

— Этот знакомый о чем-то тебя просил? Ты не обязана снова помогать им, у Панторы полно своих проблем.

Сестра внезапно нахмурилась и поднялась. Вынув из сумочки карточку и рассчитавшись — вставив её в слот на датападе меню, — девушка кивнула в сторону огромного обзорного купола вокруг них:

— Даже отсюда видны руины Храма джедаев. Впечатляет, правда? Каков памятник Новому Порядку!

Тут же один из офицеров отделился от соседнего столика:

— Интересуетесь архитектурой, мисс? Столица может похвастаться не только скучными развалинами. Только скажите — и вы увидите все чудеса жемчужины нашей галактики. Хотя, конечно...

Мужчина льстиво блеснул широкими белыми зубами:

— ...они меркнут перед вашей небесной красотой.

Тиир вскочил, но сестра быстро встала между братом и навязчивым незнакомцем:

— Благодарю за комплимент и соблазнительное приглашение, но нас давно ждёт гид из турагенства. Уверена, вы достаточно великодушны, чтобы извинить провинциалам некоторую поспешность: ведь Центр Империи так велик и прекрасен!

Оторопевший имперец не успел возразить: очаровательно улыбаясь, Фиоре схватила Тиира и буквально потащила его вон из зала.

Уже в лифте панторанец стряхнул руку сестры и обиженно заявил:

— Я бы с ними справился! Три полупьяных идиота — ничто для князей Ча-Хиджу!

— Позволь напомнить, что до наследования титула еще далеко, — колко заметила Фиа. — Нам вовсе не нужен скандал в самом сердце Империи. Особенно сейчас...

Закусив нижнюю губку, девушка нетерпеливо постукивала каблучком по блестящему феррокарбонитовому полу.

— У меня не братец, а клингонский болван какой-то. Звезды, эта доисторическая телега может двигаться быстрее?! — вырвалось у неё с досадой.

— Где ты нахваталась таких словечек? — в свою очередь, возмутился Тиир. — Слышал бы отец! И вообще, что такое "клингонский болван"?

— Как приедем, в зеркало посмотри — сам увидишь!

...Сестра нервничала весь вечер. За ужином в отеле она молчала, а с утра (вид у неё был невыспавшийся) отпросилась у отца на самостоятельную экскурсию по музеям, не позвав с собой брата.

С экскурсии Фиоре вернулась в отличном настроении, с блеском в глазах и темно-лиловым румянцем на щеках. По долгу службы глава семьи пробыл на Корусканте еще два дня. Кроме того, планировалась неделя на развлечения и ознакомительные поездки, но сразу по завершении отцовских дел Фиа начала жаловаться на проблемы акклиматизации и общую слабость. В итоге, панторанский политик и двое его отпрысков проходили орбитальный таможенный досмотр уже на четвертые сутки с момента прибытия.

Пока роскошная яхта пересекала миры Ядра, её проверяли трижды: власти Галактической Империи были параноидально настроены в вопросах безопасности.

И лишь когда "Лунная тень" вошла во Внешние территории, где с её дипломатическим статусом еще считались, Фиоре вынула из ящика с ритуальными принадлежностями статуэтку богини. На глазах отца и брата, девушка извлекла из тайника крошечный чип.

— Это копия, оригинал остался на Корусканте, — спокойно пояснила панторанка. — Папа, его нужно доставить на Ботавуи, а оттуда кто-то из людей Борска Фей'лиа отвезет чип в Альянс.

— Очень рискованно, дитя моё, — ответил Зелтрис Ча-Хиджу, среди своих соотечественников выделявшийся флегматичным характером. — К ботанам я тебя не отпущу. Но недалеко от Ботавуи есть Риши, а по соседству с Риши — Юкио, где давно живет моя троюродная сестра, вышедшая замуж за представителя Юкианской Лиги.

Девушка широко раскрыла глаза. Её отец улыбнулся:

— Возьмёшь двух дроидов-телохранителей. Навести тетку и постарайся обеспечить себе надежное алиби, хорошо?

— Конечно! Спасибо, папочка, — дочь благодарно поцеловала его в щеку и выбежала из каюты.

Некоторое время было тихо. Старший Ча-Хиджу безмятежно читал исторический роман известного панторанского писателя, но в конце концов Тиир не выдержал:

— Зачем рисковать жизнью Фиа? Ей не к лицу мотаться по галактике в поисках неприятностей. Мы и так сделали слишком много для Альянса голодранцев, даже для дикарей с Орто Плутонии. Хватит, пора отойти в сторону! Что скажут твои друзья в Ассамблее?

Зелтрис отложил датапад и, прищурившись, внимательно взглянул на сына, точно видел его впервые:

— О какой Ассамблее ты говоришь? Той, что Император распустил три года назад?

Тиир взволнованно вскочил со своего места:

— Да, но люди-то остались! Благородные, знатные, представители древнейших родов Панторы. А ты позволяешь сестре позорить нас!

— Мы существуем, — согласился князь. — Это верно... Правда, не знаем, что нас ждет. Ты изучаешь историю: разве в ней нет примеров того, что случается с местной знатью, когда к власти приходят оккупанты? Особенно, такие жестокие и одержимые идеей мирового господства, как Шив Палпатин? Это во-первых.

Слегка смутившись, юноша сел в кресло. Опустив голову и сосредоточенно разглядывая мягкий ковер под ногами, он тихо спросил:

— А во-вторых?

— Во-вторых, — вздохнул его отец, — прискорбно слышать, что мой сын до сих пор не понимает, в чем именно состоит долг дворянства перед народом...

ХХХХХХХХ

Неделю спустя, Альянс за восстановление Республики, верфи на Айсисе

Мон Мотма обвела взглядом собравшихся членов Совета и отчетливо произнесла:

— Мы получили информацию о разработках новых видов имперского супероружия. Здесь, — женщина указала на голограмму рядом с собой, — планы генератора Орбитальной Тени, проект Корпорации Тагге "Омега Лёд", схемы новых протонных торпедосфер и многое другое. Но главное, теперь мы знаем, что человек, ответственный за все эти проекты, находится в имперском розыске. Его голова оценена. Создатель Звезды Смерти, Бевел Лемелиск, сбежал.

Поднялся напряженно слушавший альдераанец Риикан:

— Его необходимо арестовать. Он не только преступник в той же мере, что и Палпатин или Таркин, но также может скрывать очень ценные сведения.

Мотма кивнула:

— Мы должны опередить имперские службы и найти беглеца как можно скорее. Выношу вопрос на голосование: кто за то, чтобы допросить, а затем судить инженера Бевела Лемелиска за многочисленные преступления против жителей галактики? ...Единогласно.

Комментарий

Открыт сезон охоты на конструкторов первой ЗС! И мы больше узнаём о семье панторанской красотки)

========== 7. ==========

Время и место неизвестны

Люк не выходил из медитации уже несколько часов. Сила увлекла его за собой, оторвав от компании Проныр, от обсуждения результатов боевого вылета и даже от ежедневных упражнений, предписанных мастером Йодой. Едва успев добраться до своего угла, скинуть оранжевый комбинезон и сапоги, молодой Скайуокер повалился на койку как подкошенный.

Его восприимчивость к Силе росла с каждым днем. Люк не переставал Ей удивляться: Она охватывала миллиарды миров, создавала и уничтожала, направляла и сбивала с пути, жила равно в слабейших своих созданиях — и в огромных пылающих созвездиях.

Сейчас Она вела юношу к отцу: джедай сразу узнал эту холодную ауру, густое скопление тьмы, рядом с которой остывали и мертвели даже многоцветные потоки космической энергии. Дарт Вейдер стоял среди мерцающих звёзд, а Сила вокруг него была тиха и неподвижна, как замерзшее озеро.

Некоторое время ситх молчал, ничем не давая понять, что заметил сына.

— Твои медитации нарушают продвижение Темной стороны, — наконец, произнёс Темный лорд. — Это может привлечь внимание Императора.

Дюрастиловый шлем слегка наклонился в сторону Люка.

— Невозможно уничтожить или полностью скрыть другую часть Силы, отец, — ответил тот. — Мне нужно учиться, если мы хотим победить... Палпатин подозревает тебя?

— Он не доверяет никому. Философия ситхов учит подозревать всех и каждого, юноша.

Вейдер повернулся к молодому Скайуокеру всем корпусом: размеренный шум респиратора странным образом успокаивал джедая, заставляя забыть о предостережениях Падме и мудрого Йоды. Люку показалось, что отец пристально смотрит на него сквозь визоры маски.

— Победа весьма сомнительна, сын. Из всех встреченных мною, Сидиус — самый сведущий в тайнах Силы человек. То, что он не заговаривает о тебе или Рё, настораживает. Наверняка, Учитель уже предпринял какие-то шаги... будь предельно осторожен даже среди тех, кого считаешь "своими".

Люк поднял голову и посмотрел на звезды: они сияли холодно и отрешенно, точно души давно умерших людей, забывших о прошлой жизни.

— Отец... ты видишь недостатки философии ситхов и все же называешь Палпатина "учителем". Почему? За что ты возненавидел Орден джедаев?

Темный лорд с неудовольствием скрестил на груди руки:

— Ты только это уловил из сказанного мною? Хорошо... Сидиус — патологическиий лжец и манипулятор, обманывавший меня годами, но он же стал тем, кто — помимо своей воли — раскрыл мне на многое глаза. Не вина Палпатина, что Орден джедаев был до краев переполнен лицемерием, страхом перед чем-то новым и жаждой власти, духовной и светской. Рыба гниёт с головы. Я почуял правду о джедаях очень рано, но был слишком молод и наивен, чтобы принять или хотя бы осмыслить её... Без сомнения, моим заблуждениям всячески способствовал мой бывший учитель, Оби-Ван Кеноби.

Молодой джедай понял, что избранная тема беспокоит ситха: Сила вокруг них пошла рябью. Вейдер резко отвернулся от своего внимательного слушателя и отошел на два шага вперед, точно не желая участвовать в разговоре:

— Джедаи не признавали естественные человеческие привязанности, и я потерял свою мать. Она умерла со слезами на глазах, благодарная Ордену, приютившему её сына, бывшего раба! Позже, я отказался жертвовать Падме и нашим ребенком, но было поздно... Анакин Скайуокер стал средоточием страха, ненависти и безумия — легкой жертвой для Темной стороны и выжидавшего своего часа Сидиуса.

Глухой голос умолк, и опечаленный Люк видел только сгорбленную спину своего отца.

— Но если Темная сторона — источник твоего могущества и твой подлинный хозяин, то разве мы... — запнулся юноша, но все-таки договорил, хоть и с некоторой осторожностью, — ...не оказываемся помехой для Неё? Мой учитель-джедай не может понять, как ты сумел ограничить Её влияние.

— Не понимает именно потому, что джедай, — саркастично заметил ситх. Он вновь повернулся к сыну, но оставался на некотором расстоянии, словно остерегался приблизиться. — У меня больше нет хозяина. Вы — залог моей свободы: как только стало известно, что Падме и Рё живы, все изменилось.

Люк, игнорируя меры предосторожности своего отца, подошел к нему почти вплотную. Герой Альянса обеими ладонями крепко сжал руку Вейдера — перчатку из толстой кожи, скрывавшую массивный металлический протез. Но не успел Скайуокер-младший сказать что-то ободряющее в ответ на признание ситха, как тот произнёс другим тоном:

— А вот и второй сын, лёгок на помине.

Люк оглянулся: к ним спешил его брат. Рё шел быстро, почти бежал, а на его бледном лице застыло выражение напряженного ожидания.

Джедай шагнул было вперед, но тяжелая рука отца опустилась ему на плечо:

— Погоди. Он торопится не к тебе.

Люк почувствовал слабый толчок в груди, а затем от него отделилось белое облачко, похожее на обрывок тумана. Оно ринулось навстречу Вихрю; миг — и на дороге из звезд двое заключили друг друга в объятья после долгой разлуки.

ХХХХХХХХ

— Им о многом нужно поговорить, — нейтральным тоном заметил Вейдер, сильно сжимая плечо Скайуокера-младшего.

Падме и Рё тихо что-то обсуждали уже несколько минут. Стараясь не морщиться, Люк согласился:

— Конечно. Они ведь так друг к другу привязаны.

— Очень, — подтвердил ситх, несколько ослабляя хватку и надменно выпрямляясь во весь рост. — Настолько, что этот маленький паршивец признает лишь свою мать. Ты заметил?

— Трудно такое проглядеть, — мудро поддержал отца молодой и очень честный джедай. — Маменькин сынок!

— Правильно, Люк! — рявкнул Темный лорд, явно рассчитывая оказаться услышанным. — Поведение, недостойное моего отпрыска. Мать нужно почитать и любить, но слушаться во всем отца!

— Похоже, Толстый и Тонкий спелись. Как будто этой галактике еще мало досталось, — насмешливо бросил Вихрь, бережно подводя Падме к общей компании.

Люк восхищенно взглянул на мать: в присутствии Рё она обрела прежний облик, затмевая своей красотой всех женщин, виденных юношей ранее. Вейдер галантно, с неожиданной для такой массивной фигуры грацией, склонился в поклоне. Падме едва кивнула в ответ. Старшему сыну она ласково улыбнулась, в то же время многозначительно указав большим пальцем правой руки вниз.

Джедай поёжился в предчувствии неминуемого возмездия — не заставившего себя долго ждать. Вихрь сказал своей спутнице, недобро на него покосившись:

— Выглядишь ослабевшей, Ма. Кое-кто плохо приглядывал за тобой. Должно быть, этому "кое-кому" нужен хороший пинок под зад — в виде размещенного в сети холоизображения в стиле "ню" или большой дозы слабительного в пайке — прямо перед вылетом.

— Ты же знаешь, что Люк не виноват, — возразила Падме, и предмет обмена мнениями немного приободрился. — Не сердись на брата, дорогой.

— К слову о холоизображениях, — вмешался ситх, похоже, жаждавший убить двух зайцев: услышать от жены слова одобрения и приструнить сына. — Не так давно мне пришлось уложить нашего Рё в кроватку...

— Снова фантазировал о своем дружке-Императоре? — без усилий парировал младший сын. — Брось, на нем одном свет клином не сошелся. На Корусканте полно злобных старичков, садишься в спидер — и вперед по богадельням!

Пробормотав что-то вроде "Убью!", оскорбленный ситх шагнул вперед, но остановился, увидев весело смеющихся Падме и Люка.

— Мы еще не закончили, — зловеще пообещал Темный лорд, но сын только любезно кивнул:

— Как угодно. На будущее, любители: правило "Энтерпрайза" — всем сестрам по серьгам. А сейчас, если мы достаточно побили друг друга по шарам, о деле.

ХХХХХХХХ

Вихрь говорил быстро, четко и уверенно; Люк слушал, напряженно сдвинув брови и вдумываясь в каждое слово. Сейчас особенно бросалась в глаза разница между сыновьями: старший был сдержаннее и мягче, неторопливее, а младший пылал беспокойной энергией, ищущей применения — и если бы не его ум и воля, эта энергия наверняка принесла бы много бед.

Падме перевела взгляд на Вейдера: тот время от времени задавал вопросы, саркастичные или расчетливо-холодные, оценивая все с позиции своего опыта и знания имперской системы. Дети многое унаследовали от своего отца. Люк был эмоционален, щедр и искренен, как Анакин — и как Анакин, Рё был силён, язвителен и подчас жесток. "К счастью, — сказала себе мать, — кое-что они взяли и от Наберрие".

— Значит, думаешь, что Лемелиск сейчас в хаттских кланах? — спросил джедай, потирая подбородок. — Из-за того, что ему помог скрыться дурос-оформитель из Императорской оперы?

— Дуросы часто связаны с хаттами, знаю по делу "Чёрного Солнца", — ответил Вихрь. — Хаттский космос — лучшее местечко, чтобы спрятаться известному человеку, которого разыскивают и СИБ, и разведка. Скорее всего, работает на какого-то амбициозного главу клана, из вероятных кандидатур назову Джаббу и Дургу, остальные мелковаты. Передай в Совет: этих двух нужно проверить.

— А в отчет гранд-инквизитору внес их имена? — подозрительно уточнил Вейдер.

Сын широко улыбнулся:

— Конечно! В самый конец дли-инного списка, как маловероятных пособников. Пока люди Торбина дойдут до них, Альянс успеет схватить Лемелиска и вывернуть его наизнанку.

Ситх хмыкнул:

— То есть, тем самым ты подставил своего непосредственного начальника? И почему я не удивлен?

Рё невинно пожал плечами:

— Обещал подопечному впечатляющую карьеру. Нужно же, чтобы Державный Труп убедился, какой услужливый идиот ему достался.

Вейдер покачал головой в огромном шлеме. Улучив момент, он почти непринужденно обратился к Падме:

— Бьёт исподтишка. Все набуанцы такие, или наш сын — выдающееся исключение?

Тепло улыбаясь, жена ответила:

— Мы эту особенность менталитета обычно не афишируем... но после Палпатина, увы, нет смысла скрывать.

"Молодцом, отец, — с одобрением подумал Люк. — Не сдавайся, держись. Ты сумеешь её вернуть". Взгляд Рё скользнул в его сторону, но брат ничего не сказал.

...Когда члены этой странной семейки прощались, Вихрь заявил:

— У меня остался один вопрос к напарнику.

Его мать, встревожившись, обернулась, но Темный лорд поднял успокаивающе руку:

— Обещаю быть осторожнее.

Умоляюще взглянув на Рё и дождавшись его кивка, женщина тихо проговорила:

— До встречи... Анакин.

— До встречи, — пророкотал вокодер. — Я буду думать о тебе, Падме.

Комментарий

Необычная семейка в сборе. Брифинг, грызня и главное — Вейдер набирает очки)

========== 8. ==========

...Разговор с младшим сыном всегда напоминал поединок, и Вейдер бессознательно расправил плечи, приготовившись отражать атаки — от честных лобовых до, прямо скажем, подлых — целящих в сердце и больную совесть Темного лорда. Для начала, кареглазый любимчик Падме избрал тактику честного боя:

— Услужливый капитан Леннокс — твоя работа? — щурясь, осведомился он. — Нанял соглядатая шпионить за мной?

— Если бы ты не пропадал неизвестно где два месяца, то избежал бы этой ситуации, — наклоняясь вперед и негодующе тыча указательным пальцем, заявил ситх. — Я не позволю безрассудному мальчишке погубить все наши планы, да и себя заодно. Тебе придется смириться с моим решением!

Сын взглянул на затянутый в черную кожу механический палец у своего носа и невинно спросил:

— Потянуть за него?

Вейдер резко отодвинулся. С великим достоинством опустив руки на пояс, Темный лорд сдержанно проговорил:

— Для шпионов Императора, Леннокс — человек, по моему поручению следящий за слишком честолюбивым обер-инквизитором. Для тебя — связной и преданный помощник... я лично инструктировал капитана.

— То есть, запугал его до полусмерти, — фыркнул Рё. — Значит, и за Люком в Альянсе уже присматривает кто-то из твоих пешек.

Юноша на минуту задумался, хмуря темные брови и незаметно для себя беззвучно щелкая пальцами правой руки. Вейдер поймал себя на мысли, что успел соскучиться по этому облику сына — молодому и настоящему. Густые каштановые волосы на его макушке растрепались: отцу хотелось пригладить непокорные пряди, привести их в порядок.

Люк и Рё будили новые чувства в Темном лорде — гордость, невольное удивление, боязнь. То чудо, которое он ждал когда-то с великим нетерпением и беспокойством, все-таки свершилось. Оно не было уничтожено, не обратилось в прах в темной, сырой могиле. Оно обрело кровь и плоть, превзошло все самые смелые мечты своего родителя.

Иногда монстр, каким стал Анакин Скайуокер, боялся поверить своему счастью: ведь он заслужил совсем иное... Что, если это новое наказание Силы для отступника — сладкий морок, обманчивый сон, прекрасная иллюзия? Он откроет усталые глаза и не увидит рядом с собой никого, кроме дроидов, не найдет в своем сердце ничего, кроме ненависти к самому себе и глухой звериной тоски.

Вейдер вздрогнул, заметив собственную большую ладонь на голове Рё. Должно быть, прошло какое-то время... С преувеличенной аккуратностью поправив волосы юноши, ситх скрестил руки на груди: так надёжнее.

Смерив отца взглядом, полным глубокого подозрения, Вихрь продолжил:

— Раз уж ты эксперт... Я недавно был у Главного Покойника в гостях, в теплой компании Торбина и еще парочки извергов. Больные ребята, изолятор по ним плачет. Из всех углов тянуло, как водится, мертвечиной, но под ногами, метров на пять-шесть вниз, обнаружилась любопытная дрянь...

— Подземные этажи Императорского дворца отведены под Храм и личный зверинец Палпатина, — тяжело проронил ситх, снова напрягаясь. — Я туда не заглядываю, а тебе запрещаю даже думать об этом.

Сын немедленно ощетинился, как молодой нексу:

— Я не разрешения спрашивать пришел, а за советом! Кто возмущался, что твое мнение игнорируют? К тому же, знаю: не зря нюх обострился, наклевывается дело — мама не горюй!

— Безмозглый мальчишка, тебе не совет мой нужен, а приказ! — рявкнул потерявший терпение Темный лорд. — К Храму приблизится только ситх, и то с ведома Сидиуса, иначе — верная смерть. Забудь свою идиотскую затею, или я сегодня же отправлю тебя назад в Альянс замороженным в карбоните!

И ухом не поведя на угрозу, Вихрь вдруг попросил ласково, вкрадчиво и даже хищно:

— Так может, примешь огонь на себя, тугоплавкий, брильянтовый, дюрастиловый мой? Сходи на поклон к Палпатину, порадуй старика. Пусть видит, как ты мечтаешь вернуть его расположение... сыновья тебя не слушают, Альянс не бросают, самое время оскорбленному в лучших чувствах отцу припасть к корням. Только не переигрывай, нехотя гордость свою ломай, со скрипом... а там и я подключусь.

Сбитый с толку Вейдер некоторое время только смотрел на сына, подбирая ответ. Это был вызов и удар исподтишка — один из тех, на которые Рё был мастер. Проявить слабость отец не имел права, если не хотел окончательно утратить влияние на своего отпрыска.

— Хорошо... — произнёс ситх. — В этот раз пойду у тебя на поводу, наглый мелкий интриган. Но взамен скажешь, что Падме обо мне думает.

— Мать все еще тебя любит, — с явной неохотой ответил Вихрь. Подумав, юноша добавил недовольно:

— Однако, на многое не рассчитывай: сам знаешь, Ма — умница и красавица, а твоя рожа после Мустафара годится только чтобы на ней сидеть.

Проигнорировав очередное оскорбление, Темный лорд жёстко уточнил:

— Но для тебя я, конечно, ничем не лучше Палпатина?

В глубоких, как озера Набу, глазах сына мелькнуло странное выражение, а затем он холодновато и уклончиво улыбнулся:

— Потроха ведь до сих пор при тебе, так? Дальше — звезды покажут, меднолобый ты наш.

ХХХХХХХХ

Центр Империи, дворец Императора, нижние этажи

Дроид протянул тонкий пинцетообразный манипулятор к объекту и начал забор крови. Одновременно другой меддроид извлек образец костного вещества с помощью маленькой дрели через широкий разрез на обнаженном, пергаментного оттенка, бедре. Следующей по плану была пункция.

Иглы входили глубоко, а работающая дрель издавала противный тонкий писк, но женщина-мириаланка, окруженная разнообразными инструментами, не реагировала. Её когда-то сапфировые глаза были затянуты тусклой белой плёнкой — результатом многочисленных проб; традиционные татуировки выцвели, по цвету почти слившись с пожелтевшим лицом. Волос на черепе было мало, между ними проглядывали следы инвазивных тестов — пункций мозгового вещества и вживления электродов.

Помещение, в котором располагалась маленькая, но хорошо оснащенная лаборатория, было необычным по форме: древние черные стены, испещренные символами, смыкались высоко вверху, как стороны равнобедренного треугольника. Это сооружение, как ячейка, было частью большой пирамиды — тайного храма ситхов, перенесенного в Центр Империи с Коррибана.

В углу открылась дверь, и в комнату вошел старик в черной мантии и капюшоне. Первым делом он с неожиданной силой вырвал датапад из руки-манипулятора медработника: хозяин явно был в нетерпении. Пока дроид неторопливо излагал план работы на сегодня, пронзительно-желтые глаза Сидиуса быстро пробежали по графикам и таблицам, описывающим достигнутый прогресс. Дочитав, ситх отшвырнул прибор.

— Мало! — сквозь зубы прошипел правитель галактики, с ненавистью глядя на своих механических подручных. — Слишком медленно, результаты ничтожны. Её уровень мидихлорианов самый высокий в этом поколении, и вы все равно не в состоянии воспользоваться этим ценным ресурсом!

— Ваше Величество, — монотонно возразила машина, — большое значение имеет способность живого организма к адаптации, к развитию, а этот образец истощен. Мы отфильтровали все ненужные элементы из его крови, лимфы, костного мозга, но вместе с тем, очевидно, уничтожили возможность регенерации клеток.

Опираясь на палку, старик подошел к "образцу". Склонившись над женщиной, он несколько раз подозрительно ткнул её сухим, скрюченным пальцем в израненные голову и плечи. Мириаланка не шелохнулась.

— У вас есть исследования каминоанских ученых, — наконец, отодвинулся от своей жертвы Император. — Во времена Республики они выращивали батальоны клонов, растягивая одну-единственную ДНК до бесконечности! Что мешает вам добиться такой же эффективности?

— Каминоанцы создавали людей с ограниченными умственными способностями, небольшим сроком жизни и низкой плодовитостью, — невозмутимо ответил дроид, глядя на Сидиуса серебряным глазом-окуляром на круглом аппендиксе, заменявшим ему голову. — Ученые успешно работали с обычными ДНК, но их эксперименты с биологическом материалом джедаев не дали положительного результата.

Палпатин резко отвернулся: костлявая рука, сжимавшая трость, мелко дрожала. Вдруг иероглифы, мириадами покрывавшие стены, слабо засветились: закрыв страшные глаза, человек в черном поднял мертвенно-белое лицо и что-то прошептал старческими сизыми губами. Знаки померкли один за другим, но когда Сидиус поправил капюшон, его руки уже не тряслись.

Император в последний раз окинул взглядом лабораторию и распорядился:

— Продолжайте исследования, ускорьте темп. Скоро у вас будет новый пациент... с его материалом вы обязаны достичь успеха, проклятые металлические идиоты.

Палпатин выскользнул за дверь, и никто — ни дроиды, ни даже зловещий старик — не увидел, что веки слепой мириаланки едва заметно дрогнули.

Комментарий

Интрига закручивается... а Вейдер отвоёвывает пядь за пядью. У старых грехов длинные тени, Избранный)

========== 9. ==========

Внешнее Кольцо, Татуин, дворец Джаббы

Кто-то узнал Хана уже в кантине и немедленно донес главе межзвездного гангстерского синдиката. В Анкорхеде маленькую группу во главе со Скайуокером схватили: к счастью, молодой джедай не стал размахивать световым мечом и привлекать излишнее внимание.

Связанных Люка, Соло, их общего приятеля-кореллианца Рендара и Чубакку вели по мрачным длинным коридорам дворца Джаббы, бесцеремонно подгоняя уколами пик в спины. Четверо здоровенных, дурно пахнущих гаморреанцев конвоировали пленников. Рыжий Даш Рендар, бывший наследник успешной компании "РенТранс", пробормотал сквозь зубы:

— Сколько ни заглядывай в эту забытую Силой помойку, а все никак не привыкнуть к жаре и вони. Какого дьявола, неужели трудно хотя бы иногда пользоваться водой и мылом?

— Вода здесь на вес золота, — откликнулся Люк, уворачиваясь от очередного удара. — Хатты владеют подземными источниками, поэтому вся власть на Татуине принадлежит им. Фермерам и простым горожанам едва хватает воды, чтобы выжить.

— Класс, — Хан отпихнул локтем чересчур прыткого гаморреанца. Соло нервничал в предчувствии встречи с Джаббой — кредитором, которому кореллианец задолжал немалую сумму. — Значит, ты, малыш, вырос в этом райском местечке? Тогда я тебя порадую: скоро увидишься с жирным вонючим червем, своим старым знакомым!

— Без паники, — только и ответил джедай под глухое ворчание вуки. — Все под контролем.

Кореллианец закатил глаза, но возражать не было времени: их втолкнули в большой полутемный зал, заполненный разношерстной толпой. Белоглазый твилекк, Боб Фортуна, подскочил к отвратительного вида огромному хатту и что-то зашептал ему на ухо, указывая на конфискованного астромеханика, Арту. Затем он, дрожа и облизывая тонкие губы, боязливо кивнул на Люка.

— Джедай, джедай! — злорадно громыхнул Джабба, раскачиваясь на широком насесте, отдаленно напоминавшем трон. — Скайуокер! Соло!

Хохот лидера подхватили остальные гангстеры, издевательски повторяя имена пленников. Хан окинул взглядом шумное сборище: чуть подальше к стене прислонился темнокожий мужчина в живописных доспехах и клыкастой маске. Сквозь ее прорези блестели внимательные черные глаза Ландо Кальриссиана.

У подножия хаттского "трона" сидела красивая полуобнаженная девушка в блестящем металлическом бикини и ошейнике. Короткие цепи не позволяли ей отодвинуться от колыхавшегося брюха хозяина, однако едва рабыня подняла голову, Соло узнал альдераанку Цинтию — оперативницу и помощницу генерала Риикана. Рендар тихо присвистнул:

— Конечно, наш слизень — всего лишь кусок протухшего сала... но со зрением у него порядок, не придерешься. Какой костюмчик подобрал!

— Тихо! — цыкнул Хан, и Люк заговорил:

— Джабба...

Удивительно, рев толпы мгновенно смолк, улегся, как кратковременный шторм. Юноша в простой одежде и широком плаще с капюшоном стал центром всеобщего внимания. Это нисколько его не смутило: расправив плечи, Скайуокер бестрепетно глядел на жестокого гангстера, столетиями державшего в кулаке всю планету.

— Ты прикажешь освободить нас немедленно.

Соло покачал головой, а хатт хрипло рассмеялся. Протокольный дроид рядом с ним проскрипел:

— Джедайские штучки на меня не действуют. Ты напрасно вернулся на Татуин, мальчишка, да еще в компании презренного неудачника Хана Соло. Империя охотно заплатит за твоё бездыханное тело, а до того мы хорошо развлечемся...

— Не стоит недооценивать меня, — возразил Люк. В его больших голубых глазах загорелся опасный огонек. — Это твой последний шанс: поможешь мне сегодня — и проживёшь многие годы, помешаешь — и умрешь еще до заката. Выбирай мудро, могучий Джабба.

Последние слова потонули в насмешливых криках собравшихся. Нетерпеливо размахивая короткими толстыми ручками, хатт трубно провозгласил что-то, и дроид перевел:

— Никаких сделок с джедаями!

— Люк! — предостерегающе крикнул Хан, но было поздно. По нажатию кнопки, пол под ногами юноши поехал вниз, и Скайуокер провалился вместе с одним из стражников в глубокую смрадную яму. Отверстие тут же оказалось закрыто решеткой.

Толпа восторженно вопила и бесновалась.

— Проклятье! — простонал Соло. — Если с малышом что-нибудь случится, Высочество сошьет из моей шкуры навозный мешок!

— Это еще ничего, — прошептал рыжий Даш Рендар, пытаясь рассмотреть, что происходит внизу, за перекладинами. — Меня в мелкую пыль превратит кое-кто пострашнее...

Придя в себя, Люк огляделся. Не обращая внимания на истерично визжащего гаморреанца и разбросанные тут и там останки, джедай настороженно повернулся к дальней стене. Каменная плита, прикрывавшая вход в клетку, начала подниматься. Потянуло нестерпимым зловонием, и в полумраке Скайуокер разглядел уродливую багровую голову монстра, его зубы-кинжалы и маленькие глазки, налитые кровью.

Ранкор.

ХХХХХХХХ

Центр Империи, дворец Императора, нижние этажи

В чернильной темноте загорелись изумрудно-зеленые глаза, полные первобытной ненависти, и Тремейн едва успел отпрянуть от лазерного заграждения на безопасное расстояние.

— Что же ты такое? — пробормотал обер-инквизитор, поднимая повыше ладонь с ярким шариком ожившего света в ней.

Чудовище за решеткой отступало вместе с тенями, моргая, тихо рыча и принюхиваясь. Судя по некоторым деталям — мощным лапам, длинным острым клыкам и густому меху — это существо было подобно земному саблезубому тигру, но с некоторыми "поправками".

"Скорее всего, гибрид, — подумал Тремейн, разглядев раздвоенный язык, мелькающий в алой страшной пасти и длинный хвост с чешуйчатыми наростами — наверняка, ядовитыми. — И попал он сюда прямиком с Пракита".

Извилистая дорожка между вольерами еле подсвечивалась редкими огоньками-индикаторами. Они тускло мигали в кромешной мгле, наполненной грозным рычанием и леденящим кровь воем монстров, собранных здесь со всех концов галактики. Император явно отдавал предпочтение хищникам, и чем отвратительное и опаснее они были, тем лучше.

Инквизитор дважды чуть не угодил на обед к остервеневшим животным, пока не понял хитрость хозяина зверинца: угольно-черные лазерные перегородки отключались автоматически, как только к ним приближался посторонний.

В сочетании со скудным освещением, это была смертельная комбинация: Палпатин мог наблюдать за метаниями своих жертв, запертых, как подопытные крысы, в опасном лабиринте — пока те не заканчивали свои дни в желудках изголодавшихся чудовищ. Сейчас камеры наблюдения были отключены.

"Милые развлечения правителя галактики, — фыркнул про себя обер-инквизитор. — Чем больше я его узнаю, тем меньше он мне нравится — хотя, казалось бы, куда дальше... А в самом деле, куда?"

Тремейн подул на оранжевый шарик в своей руке:

— Сегодня ты мой гид, малыш. Где-то среди этой фантастической вони и темноты — наша цель, нужно её найти. За работу!

Яркий светлячок плыл по воздуху перед инквизитором, а тот старался не сбиться с узкой тропинки, петлявшей между заграждениями-обманками. Клеток было великое множество, и путешественник уже начал сомневаться, когда импровизированный фонарик перед ним вдруг остановился. До слуха Тремейна донёсся слабый стон — без сомнения, человеческий.

— Молодец, — шепнул взволнованный разведчик, усаживая завиток пламени на ладонь и ускоряя шаг. Отражая его настроение, огненный шарик как будто разросся и посветлел.

Держа руку перед собой, обер-инквизитор подошел ближе к ничем не защищенной площадке посреди зверинца и застыл, не веря своим глазам. На каменной скамье, едва прикрытая ветошью, лежала изможденная, худая, как скелет, женщина. Она была больше похожа на труп, чем на живое существо, но вздох, слетевший с её губ, доказывал обратное.

В приливе гнева кровь застучала в ушах Тремейна, мешая здраво мыслить и действовать. К счастью, другие его чувства оставались настороже: огненный шарик подпрыгнул, и разведчик резко оглянулся, прислушиваясь.

Судя по голодному визгу, к ним кто-то приближался по дорожке между вольерами с противоположной стороны. Еще раз взглянув на женщину, обер-инквизитор, как фокусник, проглотил золотой огонек и бесшумно нырнул в темноту.

ХХХХХХХХ

Молодой, светловолосый, богато одетый мужчина подошел к мириаланке. Он поставил на край скамьи небольшую старинную лампу и всмотрелся в пергаментно-желтое женское лицо.

— Подумать только, а ведь все давно считали тебя мертвой, Обри, — небрежно протянул он, играя чистым корускантским акцентом.

Он некоторое время ждал реакции, а когда не дождался, вынул гипошприц и жестом эксперта приставил его к шее спящей. Почти сразу же судорога пробежала по телу женщины. Широко раскрыв затянутые мутной пленкой глаза, она сипло пробормотала:

— Кто здесь? Что тебе нужно?

— Что, как не возможность повидать мою милую Бри? — досадливо пожимая плечами, заявил гость. — Едва я прослышал о твоем бедственном положении, тотчас поспешил сюда, не теряя ни минуты. К счастью, я успел вовремя.

Его слова были сочувственными, но прохладные интонации, расслабленные жесты и взгляды, полные скрытой насмешки и неприязни, говорили о другом.

— Титус, — устало произнесла мириаланка. — Конечно... кто еще может появиться в подобном месте. Стервятник...

Она отвернулась. "Титус" фальшиво улыбнулся, обнажив ровные белые зубы, точно и впрямь собираясь растерзать "милую Бри".

— Ну-ну, дорогая моя, к чему эта враждебность? Когда-то мы были хорошими друзьями, и даже больше. Уверен, в твоем сердце до сих пор хранятся воспоминания о нашем общем счастливом прошлом.

— Уходи, — с видимым физическим усилием отрезала мириаланка. — Мне с тобой не о чем разговаривать.

Она не могла видеть лица своего бывшего приятеля, в этот момент исказившегося гримасой злобного разочарования. Однако, тот быстро взял себя в руки.

— Сейчас я — твоя единственная надежда на спасение, — мягко напомнил мужчина. — Одна из "Рук Императора", ты всегда была осмотрительной! И вдруг сглупила, нарушила приказ, погубила карьеру — ради чего? Ради двух-трех сопливых младенцев, которых все равно бы уничтожили? Посмотри, куда это решение тебя привело...

— Говори, что нужно и уходи, — снова прервала его женщина. Её дыхание сбилось, на лбу и висках выступили крупные капли пота. — Я умираю. У меня нет времени на твои лживые причитания и злорадство.

Даже не пытаясь протестовать, Титус прошёлся вокруг скамьи, собираясь с мыслями. Наконец, он решился:

— Милая Обри... ты так много времени провела рядом с самим Императором, в тайном Храме. Наверняка, ты слышала кое-что, знаешь что-то ценное для меня. Я готов обменять эту информацию на свою помощь.

Пугливо озираясь по сторонам, мужчина извлек из кармана ампулу с прозрачным раствором:

— Я очень рискую, Обри... здесь, у меня в руках, ключ к твоему избавлению. Один укол — и никаких страданий, никакой боли. Просто уснешь: считай, это мой подарок на прощанье. Ты согласна... принять его?

Тьма вокруг, казалось, сгустилась. Доносился шорох и скрежет когтей беспокойно снующих в вольерах животных, тусклые огоньки на тропинках зверинца стали едва различимы.

— Нет, — не колеблясь, ответила мириаланка, собрав последние силы. — Я предпочту погибнуть в этом страшном месте от рук моих палачей, но не буду помогать трусу и негодяю вроде тебя. Прощай, Титус.

— Кретинка! — зашипел её "спаситель" в бешенстве. — Я проделал опасный путь, а ты, как всегда, думаешь только о своем. Ну так подыхай, больше никто о тебе и не вспомнит, идиотка!

В своем разочаровании красавчик так размахивал руками, что смахнул со скамьи лампу. Тончайшее стекло разлетелось о каменные плиты с музыкальным звоном. Чертыхаясь и проклиная все на свете, Титус полез в другой карман за маленьким фонариком. Проверив его, мужчина с облегчением вздохнул: света будет немного, но достаточно. Спиной к Обри, он небрежно бросил:

— Оставляю тебя в приятной компании монстров и чудовищ, дурочка.

— Единственное чудовище здесь — ты, — прошептала женщина. Её глаза были закрыты.

Пожав плечами и рассмеявшись, будто услышав хорошую шутку, "друг", наконец, оставил умирающую — не заметив пары зорких человеческих глаз, следивших за ним из темноты.

ХХХХХХХХ

Тремейн поднялся с корточек, отряхнул плащ, а затем выставил вперед длиннопалую сухую ладонь. На ней тотчас загорелась светло-оранжевая сфера, медленно вращаясь вокруг оси и бросая на лицо своего хозяина теплый янтарный отблеск.

— Мы ведь не можем отпустить этого гада просто так? — задумчиво поинтересовался инквизитор — и тут же сам себе ответил. — Нет, не можем... и не отпустим.

Сдвинув брови, он несколько секунд смотрел на послушный огонек.

— Лети, как птица, малыш. Ты знаешь, что делать.

Рука бережно приподнялась, и ярким сполохом, рассыпая брызги, шарик метнулся в темноту. Стрелой он проскочил высоко над головой Титуса; снизился зигзагами, замедлившись лишь над вереницей индикаторов, отмечавших дорожку между загонами.

Там, где пролетал этот огонек, другие источники света гасли один за другим. Завершив часть своей работы, золотой шарик вернулся — и вдруг рассыпался, распался на множество искр поменьше. Все они, как стайка светлячков, опустились на каменный пол, образовав новый завиток тропинки. Вот только вел этот путь совсем в другом направлении.

...Еще раз поправив плащ, Тремейн дунул, и хоровод искр образовал в промозглом воздухе над его головой подобие светящегося нимба. Оценив шутку, обер-инквизитор погрозил сухим пальцем:

— Мелкие пакостники! Но папочка вас все равно любит.

Издалека донёсся отчаянный крик, хруст костей и шум, подозрительно напоминающий чавканье. Где-то жадно поедали добычу, и зверинец многоголосо отозвался яростным, завистливым воем.

— Что это? — встрепенувшись, прошептала мириаланка, в тщетной попытке широко раскрывая слепые глаза. — Что случилось?

— Ошиблись дверью. Пустяк, — спокойно произнёс инквизитор, подходя к каменной скамье и аккуратно присаживаясь с краю. — Не стоит волноваться, госпожа Обри.

— Кто вы? — вновь потребовала женщина, слабо и испуганно. — Что вы здесь делаете?

— Пытаюсь спасти вашу душу, если не тело, — приветливо ответил новый гость. — А что до первого вопроса...

Узкий рот инквизитора изогнулся в странной, ироничной усмешке:

— Прозвучит пафосно... Но, очевидно, я — межгалактическая сила Добра.

Комментарий

Скромнее нужно быть, Вихрь!)

Обри "переехала" в зверинец потому, что Вейдер-таки принял огонь на себя и в компании Палпатина посетил Храм.

Люк и Рё ищут каждый своё, а находят симпатичных зверушек)

========== 10. ==========

...Мириаланке было все труднее дышать, руки и ноги отнялись: с каждой секундой по капле уходила жизнь из её когда-то сильного и здорового тела. Совсем скоро струйка превратится в бурный поток, который не сможет остановить никакая сила в галактике. Агония приближалась.

Обри давно мечтала о смерти, ждала её, но сейчас была рада, что рядом кто-то есть — пусть и незнакомец со странными идеями в голове.

— Ты... не... сила Добра, — пробормотала она, задыхаясь. — Только что... кого-то убил, да?

— Можно ради Добра убивать или нет — это сложный философский вопрос, — к её лбу прикоснулась теплая рука, а в мягком голосе говорившего появились нотки озабоченности. — Нет времени его обсуждать. Но если бы эти прекрасные глаза снова могли видеть, клянусь, ты разглядела бы за моей спиной шикарный пунцовый плащ, а поверх штанов — элегантно обтягивающие плавки того же цвета.

Боль унялась, хоть Обри и знала, что ненадолго. Женщина едва пошевелила пальцами — на большее сил не хватило, и тут же чужая ладонь опустилась сверху, согревая и успокаивая.

— Не бойся, — сказал убийца с необычными предпочтениями в одежде. — Ты не останешься одна в свой последний час.

— Благодарю, — пробормотала мириаланка. Помолчав, она спросила:

— Ты действительно вырядился настолько глупо? Кто же так одевается?

— Вот и я говорю, — подхватил повеселевший голос. — Добавь огромную букву "s" на пузе — и будешь выглядеть, как абсолютный идиот! Но в детстве мне даже нравилось. Карма, не иначе.

Обри не стала спрашивать, что такое "карма". Вместо этого она улыбнулась и закрыла глаза, наслаждаясь передышкой. Звуки и дурные запахи отступили, слились с темнотой глубоко в её сознании. Женщине казалось, что её тело становится удивительно легким, воспаряет над холодной каменной скамьей. Еще немного — и улетит, но не в космос, а куда-то гораздо дальше. В бесконечность, наполненную смыслом и светом.

— Жаль только, что теперь я страшная, — прошептала она. — И Титус меня видел, обидно...

Её руку легонько сжали:

— Перестань. Самый глазастый здесь я, а когда ты послала этого слизняка Титуса куда подальше, мне зажмуриться пришлось: вы, госпожа, затмевали солнце. Даже моя мать-красавица лопнула бы от зависти, звезды свидетели!

Обри снова улыбнулась и тут же закашлялась:

— А у тебя язык подвешен, правда? Пожалуйста, не смеши меня, иначе мне будет больно.

— Понял, понял, — поспешно ответил странный гость. — Уже заткнулся.

Некоторое время мириаланка молчала, восстанавливая дыхание. Её собеседник также не издавал ни звука, изредка дотрагиваясь до её лба — и всякий раз становилось немного легче.

— Меня зовут Обригелла Гото, с холодной планеты-пустыни Мириал, между Явином и Алманией. Первые годы жизни, которых почти не помню, я провела в Храме джедаев. Мне прочили славу магистра Луминары Андули и ее ученицы, Баррисс Оффи. Но выросла я уже при Новом Порядке.

Женщина снова раскашлялась, но преодолела спазм и продолжила:

— Агентов Императора тренируют тщательно. Ты должен пройти все испытания, доказать, что воля Палпатина — твоя жизнь, и ни для чего другого в ней просто нет места. Даже для тебя самого. Теряешь свою личность, становишься кем-то другим — все ради единственного человека во главе Империи. Ради него ты предаешь, крадешь, убиваешь... Не рискуешь собой — нет, приносишь себя в жертву, если потребуется. Если ошибешься хотя бы чуть-чуть, наказывают очень жестоко.

Мириаланка почувствовала, как хорошо знакомый ей холодный гнев шевельнулся в её внимательном слушателе. Прежде весёлый и добродушный, он вдруг напрягся, помрачнел. Потянуло горелым, сам воздух как будто сгустился, стал тяжелым и ядовитым. Это был всего лишь ментальный образ, но Обри была достаточно подготовлена, чтобы понимать: невидимое сильнее того, что доступно зрению.

— Как будто снова на Мустафаре, — пробормотала она.

К её плечу ободряюще прикоснулись:

— Продолжай, не останавливайся. Сними с себя это бремя. Я буду с тобой до конца.

Сознание постепенно прояснилось, и Обри сказала, невидяще глядя перед собой:

— Я совершила много зла... и избегала ошибок на своей службе у Императора до тех пор, пока не раскрыла ячейку джедайского подполья на безымянном астероиде, одну из последних. Я так собой гордилась... мне доверили руководство операцией. Мы казнили взрослых — их подготовка никуда не годилась, если честно. Это было легко... Но с ними были дети.

Начиналась агония, лицо мириаланки побагровело, а затем резко стало изжелта-бледным. На глазах выступили слезы. Мотая почти безволосой головой, она проговорила:

— На меня что-то нашло: наверное, проснулся материнский инстинкт. Я спрятала младенцев в двухместном истребителе, долетела до ближайшей обитаемой планеты. Затем — пересадка, и еще, и еще... пока не отдала их кому-то... там, где их будет очень сложно найти.

Рука таинственного слушателя уже прочно обосновалась на её лбу.

— Тише, — урезонивал он. — Тише, милая. Это в прошлом. Ты поступила правильно и все сделала, как надо. Ты молодец.

ХХХХХХХХ

Обри отдыхала, прикрыв веками глаза и прерывисто дыша. Незнакомец убрал с ее губ кровавую пену.

— В твоем мозгу есть поврежденный участок, довольно старый, — произнес задумчивый голос. — Ты сама это сделала с собой? Чтобы все забыть и не выдать юнглингов?

Мириаланка слабо кивнула.

— Меня быстро поймали, — пояснила она. — И с тех пор я здесь, уже несколько лет. К счастью, все скоро закончится... Не назовешь свое имя? Я ведь не успею его никому выдать.

Её собеседник ответил:

— Я не представился как следует, потому что считал это неважным... Меня зовут Вихрь. Прости, что не могу помочь.

Обри усмехнулась:

— Уже помогаешь.

Чужая ладонь поверх ее руки дрогнула и сжалась; невольное движение говорило о многом: скорби и горечи, доброте и глубоком сожалении. Облизывая сухие губы, боясь не успеть, женщина прошептала:

— Хочешь знать то, о чем спрашивал Титус? Это важно.

— Ты не обязана ничего говорить, — воспротивился Вихрь. — Я не хочу... не сейчас.

— Зато я хочу, — заявила мириаланка. — И больше времени не будет. Пододвинься ближе, друг — в моей жизни так мало было друзей! Выслушай, и я уйду с миром.

Она почувствовала, как чье-то дыхание скользнуло по её виску, и заговорила беспорядочно, заикаясь и повторяясь — о том, что знала лишь она, и никто кроме неё.

Когда Обри закончила, из её рта хлынула густая кровь. В полузабытьи, цепляясь за руку Вихря, как за единственную опору в бушующем море, бывший агент Императора выдохнула:

— Берегись своего гнева...

— Обри! — громко позвал разведчик.

Он легонько потряс ее за плечи, всмотрелся в теперь спокойное лицо — все было напрасно. Обригелла Гото умерла.

Стиснув зубы, Вихрь отрезал часть длинного инквизиторского плаща и осторожно вытер кровь с лица и шеи трупа.

— Прости, — повторил энсин, низко опустив голову.

В его взбаламученном сознании вспыхивали образы, один за другим появлялись люди и звучали голоса из прошлого.

— С ними были дети, — сказала слепая мириаланка глубоко под землей, в зверинце Императора.

— Эй, Рё! Острые уши на Вулкане забыл? — старшина-краснорубашечник Уэсли с "Лексингтона", погиб при исполнении на планете Таласса.

— Поменяем тебе рацион, или так и останешься коротышкой, — младший офицер медицины Коулсон. Проходил службу на Звездной базе 6, обращенной ромуланским флотом в груду обломков.

— Хватит корпеть над техническими журналами, идем с грушей поработаем, — лейтенант Риццо с крейсера "Йорктаун". Связь с ними утрачена, как и со всей системой Гамма 7А. Предположительно, мертвы.

Как их много!

...Зарычав и больно ударив себя по лбу, обер-инквизитор вернулся в настоящее.

— Я не могу бросить её в таком месте, — буркнул он. — Нужно что-то придумать.

Но, взглянув на труп, Тремейн-Вихрь замер от удивления: тела уже не было. Оно таяло на глазах, сначала медленно, потом все быстрее. Налетевший неизвестно откуда порыв ветра унес Обри, и только ярко-синяя, светящаяся в темноте бабочка взмыла вверх и пропала.

На скамье остался лишь кусок грубой ткани.

ХХХХХХХХ

Император сжал костлявые руки в кулаки: сегодня был неудачный день. Ничего не получалось так, как нужно. На алтаре Храма курились жертвенные подношения, стены тускло светились священными знаками, но энергии Темной стороны отступили, словно не желали приблизиться к этому месту.

Возможно, дело в Ученике, вынашивающем предательские планы? Сидиус покосился назад: за его спиной, коленопреклоненная, застыла черная громада Дарта Вейдера.

Разумеется, бывший джедай был предателем и Палпатин с огромным удовольствием сразил бы его, вырвал дыхательную трубку из его груди, разодрал бы в клочья сердце и оставил умирать здесь... но пока Второй был нужен. Когда в сети Сидиуса угодят оба его ублюдка, надобность в искалеченном Избранном исчезнет. Слуга на Татуине позаботится о Люке Скайуокере... со вторым следует действовать хитрее.

Где-то далеко зазвенела тонкая струна.

Старик поднял голову, пронзая дымку над алтарем острым взглядом круглых кроваво-желтых глаз.

— Что это? — неверяще пробормотал он. Ученик пошевелился, медленно подняв шлем.

"Берегись своего гнева..."

Сапфирово-синяя прозрачная бабочка проскользнула прямо над их головами.

"Берегись своего гнева..."

— Что это значит, лорд Вейдер? — медленно закипая, прошипел правитель галактики. — Откуда эта мерзость?

Второй поднялся во весь рост, отчего в Храме сразу стало тесно. Багровые тени заплясали по мрачным стенам.

— Где-то умер джедай, Повелитель, — почтительно ответил Ученик. — Такие существа хранят последние слова восприимчивых к Силе...

— Я знаю, что это такое! — рявкнул Сидиус. — Но я полагал, что вы очистили Империю от джедайской заразы?

Вейдер молчал.

Императора затрясло от бессильной злобы.

— Вон, — проскрежетал он. — Не показывайтесь мне на глаза, пока не позову. Убирайтесь!

Помедлив и оглянувшись — Палпатин в полной мере прочувствовал ненавидящий взгляд Ученика — Вейдер вышел, и вскоре старик расслышал мерный стук тяжелых дюрастиловых ног по феррокритовому полу.

Неужели этот звук будет преследовать его всегда, вплоть до последнего вздоха? Неужели все, что он увидит перед концом — это уродливая черная маска чудовища, которого он сам же и создал?

Темная сторона должна сделать выбор: или он, или Вейдер.

ХХХХХХХХ

Дворец Дарта Вейдера, Центр Империи

Темный лорд обсидиановой статуей возвышался у входа в ангар, на крыше. Ситх смотрел на поблескивающий в лучах заходящего солнца корпус экспериментального бомбардировщика, доставленного недавно "Сейнар Системс": следовало поверить навигационный компьютер и обновленные дефлекторы. Когда у Вейдера случались неприятности с Императором (почти постоянно), лучше было сосредоточиться на чем-то конкретном.

На технике, или на... ситх повернулся, безошибочно уловив сигнатуру Антинниса Тремейна.

— Ты слишком подчеркиваешь присутствие моего бывшего подручного, — холодно произнес Вейдер. — Это раздражает. И что с твоей одеждой?

Соскочивший с крошечного спидера обер-инквизитор в разорванном плаще подошел поближе, разглядывая бомбардировщик.

— И тебе здравствуй. Нелегкий выдался денёк?

Темный лорд молчал, всем своим видом ожидая ответа на заданный вопрос.

— Звезды, — вздохнул сын. — Понадобился кусок ткани, и я попортил накидку. Сам. Доволен?

— При каких обстоятельствах это произошло? — потребовал Вейдер. Кажется, Рё был в необычно мирном настроении, чем следовало воспользоваться. — Что случилось на нижних этажах?

Сын отошел в сторонку, под другим углом любуясь новым кораблем.

— А что, неплохо... посмотреть бы, какая у нее начинка.

Повернувшись к ситху, он пожал плечами:

— Ничего не случилось. Умер один мужчина и одна женщина, первого я укокошил — если честно, гад был редкий. Вторая скончалась в силу естественных причин. И всё.

Вейдер недоверчиво повторил:

— "И всё".

— Конечно, — ответил Вихрь. — А с тобой что творится, Четвертый? Взъерошенный ты какой-то. Императору наступил на любимую мозоль или не хватило деталей для запасной конечности?

Темный лорд развернулся и пошел на инквизитора стеной еле сдерживаемого гнева. Потрясая кулаком, он тихо прорычал:

— Я не "Ведроголовый", не "Четвертый Номер" и не "Кожзамштаны". Я твой отец, и ты будешь обращаться ко мне с уважением, или...

— Или что? — резко спросил сын, опасно прищурившись. — Зарубишь меня, как Люка? Задушишь, как мать? Загонишь в угол и убьешь, как свою первую ученицу, Асоку Тано — или тех джедайских детей в Храме? Ну?

Ситх замер. Его гнев, только что полыхавший черным костром, обратился в комок вечной мерзлоты, застрявший где-то в груди.

— Я думал... — с расстановкой произнёс Вейдер, — что мы — семья.

Вихрь покачал головой, и вместо ненависти Темный лорд прочел в его взгляде понимание. Сын подошел поближе, опустив руку прямо на панель системы жизнеобеспечения ситха. Вейдер напрягся, но не отстранился.

— Конечно, мы семья, — мягко проговорил Рё, глядя перед собой. — Но отношения "отец — сын" не работают через угрозы, пойми. Особенно со мной. Я со своим приёмным отцом был на ножах, а уж с Папашей-Великим-и-Ужасным...

— Без прозвищ! — вполголоса предостерег ситх, ощущая странную неловкость.

Отступив, Вихрь рассмеялся:

— Хорошо. В любом случае, сегодня я понял, что не хочу потерять никого... даже тебя.

Вокодер Темного лорда издал звук, напоминающий громоподобное хмыканье.

— Как великодушно с твоей стороны, сын. Весьма польщен, — язвительно ответил Вейдер, вкладывая в реплику весь сарказм, на который был способен.

Энсин сложил руки на груди, высоко задрав брови:

— И ты еще жалуешься, что мы с Люком пару раз прошлись на твой счет? Да брось! А насчёт Люка...

Ситх снова насторожился: Рё уже уходил к своему спидеру, но вдруг остановился с серьезным видом. Не глядя на отца, он объяснил:

— Брат не знает подробностей о событиях в Храме, о том, из-за чего умерла мать и об Асоке Тано. Мы с Падме решили скрыть от него детали. Люк тебя любит... Надеюсь, он еще долго не услышит всей правды, и я даже не буду тебя этим шантажировать.

Маленький спидер блеснул серебряной точкой вдали и исчез, а Дарт Вейдер еще долго стоял у входа в ангар, положив руку на корпус бомбардировщика.

Комментарий

Мы узнаем историю Обри, а Вихрь с Вейдером выясняют некоторые — немаловажные — вопросы педагогического характера)