Ленивый засранец

— С какой, на хрен, земли? Тут везде земли. Южные, северные, восточные, западные. Империи, княжества, царства, вольные города...

Я вздохнул и тоном замученного непроходимой тупостью учителя объяснил:

— Земля — это планета такая.

Косичка привалилась к стене и уронила голову на грудь. Усмехнулась невесть чему и тряхнула челкой.

— Знаю, мне конец. Против мага шансов нет. Но будь добр — добей меня, только не неси херню.

— Никто тебя убивать не собирается.

Она хмыкнула, вздернула острый подбородок и с вызовом уставилась прямо в глаза.

— Вот как? Знай же — мне пытки нипочем. Я откушу себе язык, но ничего не скажу.

Я фыркнул и поежился, ведь даже самый теплый плащ не спасет от холодка в душе и ледяных коготков на сердце:

— Пытки... Я же не дикарь средневековый.

— А кто же ты? Кому служишь?

— У тебя манечка какая-то. Служишь, служишь. Сам себе служу. И просто хочу вернуться домой.

— Твоя ложь столь же сильна и опасна, как и волшба, — с укоризной прозвучало в ответ.

Я же ответил с искренним безразличием, коего обычно удостаивались такие вот не верящие в прописные истины товарищи:

— Строго пофиг. Лучше скажи, как до столицы добраться?

— Сдохни. — Девушка сжала губы и отвернулась.

— Ну и тусуйся, поросенок ты неблагодарный.

Выбрался наружу и осмотрелся. Пещера оказалась полостью под огромным поросшим мхом валуном. Кругом лес, где тракт — непонятно. Куда, блин, идти? Что делать? Хрен знает. Хорошо неподалеку валялся бурелом — набрал охапку и вернулся в нору.

Косичка согнулась в три погибели, обхватив себя руками, и с надеждой взглянула на растопку. Но вот беда — дрова слишком мокрые, а я не очень-то хотел, чтобы спутница простудилась. Болеть в темную эпоху — занятие крайне экстремальное: за аспирином в аптеку не сбегаешь, а знахари предложат или какую-нибудь чепуху вроде сушеных волос с лосиных яиц или какой-нибудь яд вроде ртутной мази. Лечить наложением рук я, увы, не научился, а бросить негодницу на верную смерть не позволили бы совесть и выпестованное цивилизованным обществом человеколюбие.

— Так, надо подумать, — я нахмурился, сложив гармошкой кожу на лбу, и принялся оглаживать отросшую щетину. Найти правильное решение это вряд ли бы помогло, зато неплохо успокаивало, а когда мысли в порядке, то и мозг работает шустрее. — Ахалай-махалай вряд ли сработает. Нужна конкретика. Четко описанное заклинание со строго определенными рамками воздействия. А что если... исторгаю воду из этих бревен!

Громко зашипело, от дров повалил пар, словно спрятавшиеся под корой жучки разом разожгли кальяны. Потрогал — горячие и сухие. Что же, прав был сатирик — смекалочка нигде не подведет.

Бросил все в огонь и подошел к страдалице.

— Раз тебе на все плевать, то посижу рядышком. Вместе теплее.

Не дожидаясь ответа примостился под бок и накрыл соседку плащом. От нее пахло так, словно каждый день пробегала по десять километров и месяцами не стирала одежду. Впрочем, могло быть и хуже. Не успел насладиться заполняющим пещеру жаром, как в бок легонько кольнуло что-то холодное и острое.

— Попался, гад, — прошипела на ухо воительница. Бедняга выглядела как с сильнейшего бодуна, но продолжала выеживаться. — Только дернись — пырну в печень.

Я зевнул и лениво проворчал:

— Угомонись уже.

— Отвечай, кто...

Договорить не успела — закашлялась и чуть не потеряла сознание, засучив ногами от нестерпимой боли в ребрах. Все же успела подхватить заразу... так и до воспаления легких недалеко, а мне даже со всеми современными знаниями с такой болячкой не справиться. Теплом, покоем и куриным супом тут не обойдешься, нужно сильное, но в то же время лечебное заклинание, которого я не знал. Впрочем, минуту назад я и близко не представлял, как сушить валежник, однако же получилось. Может, и сейчас получится, надо только все хорошенько обдумать.

— Так... Школа разрушения вкачана на максимум, а исцеление? Ну, Кашпировский — не подведи! Боль — уходи! Кости — срастайтесь! Тело — лечись!

Ладони окутали золотые молнии, пахнуло нежным ароматом ванили. Девушка буквально засветилась изнутри, из глаз и рта ударили столбы света. Воительница воспарила невысоко над землей, раскинув руки-ноги, после чего мягко опустилась на плащ.

— Хо-хо... — я уставился на пальцы, меж которых еще носились блестящие искорки. — Кажется, я и в самом деле всемогущ. Ну что, лучше?

— Невероятно, — прошептала Косичка, глядя на меня с благоговейным восторгом. — Война и Мир. Смерть и Жизнь. Боль и Радость. Ты служишь двум богам одновременно. Ты — Избранный!

Я прыснул в кулак и качнул головой.

— У тебя бред. Лежи отдыхай.

— Да нет же! — Она вскочила и подошла ко мне. — Маги Совета умеют только разрушать, созидание давно забыто. Легенды гласят...

— Кончай, а? — щенячья преданность в некогда злобных глазах мне совсем не понравилась. Не люблю, знаете ли, мгновенные скачки от жажды убить до желания поклоняться. — Легенды гласят о драконоборцах, о зачатых Силой, о повелителе Матрицы... Скука! И баян.

— Ты не можешь просто взять и отринуть Предназначение!

— О, еще и белобрысого приплела. Мое предназначение — вернуться домой и пройти третью часть. Пока.

Лишь одно в поведении Косички не изменилось — как не верила моим словам раньше, так и отказывалась верить сейчас. И вместо того, чтобы отпустить безумного колдуна на все четыре стороны, с экзальтическим придыханием начала цитировать какую-то местную байку в надежде наставить пришельца на истинный путь:

— Между Жизнью и Смертью — Тенедой и Марзалом — испокон веков идет страшная вражда. Но когда созданному ими миру грозит уничтожение, они заключают Перемирие. И посылают Избранного, чтобы он отвел беду!

— Не-не-не. Ваши боги устроили срач, а разгребать мне? Пахнет нагреваловом. Сами кашу заварили — сами и расхлебывайте. Я вообще мимо проходил.

— Но...

Я обернулся и всплеснул руками. Косичка невольно отшатнулась — наверное, испугалась, что в порыве гнева "избранный" испепелит ее взглядом или превратит в жабу.

— Не но. В чужие разборки не вписываюсь. Покажи, где столица, и я пойду.

— Говорят, доля Избранных тяжела и опасна, — произнесла девушка в темноту. — Не все принимают ее сразу. Многие ломаются и сворачивают с пути. Тогда боги посылают им Спутника. Видит Тенеда, это бремя нести мне. Богиня, я не подведу!

Надо было сваливать, пока у поехавшей приход, но я, дурак, остался. Не каждый день увидишь такой трип.

— Мы пойдем в столицу. Я отведу тебя в Герадион!

В который раз вздохнул — сперва от непробиваемого недоверия, теперь от непроходимой тупости — и проворчал под нос:

— Знаешь, злобной сучкой ты мне нравилась больше.

* * *

Выдвинулись налегке. Косичка спрятала доспехи под камнем — латы хороши в бою, но не в долгом походе через лес. Мне достался плащ — коротковатый, узкий в плечах, но все же сберегающий от холода и ветра. А самое главное — не мешающий смотреть на чудесную натруженную попку в обтягивающих кожаных штанах.

— Как тебя зовут? — озвучил наконец давно напрашивающийся вопрос.

А то имени доброго трактирщика так и не узнал и теперь герой войдет в историю неизвестным. Досадно даже, ведь старик меня не сдал.

— Лира Линн.

— А я Леня.

Она улыбнулась.

— Прости за пытки и угрозы. Половину отряда перебили, остальные разбежались. Тут уж не до задушевных разговоров.

— Хорошо хоть не убила, — подул на озябшие руки и сунул под мышки. — Мне сказали, до столицы тысяча верст. Верно?

— По тракту — да. Но туда нельзя, поэтому свернем к Дюнвику. Если город не взяли — сядем на лодку и поплывем вверх по реке. Так быстрее.

— А далеко до него?

— Дня два.

Я закатил глаза и выдохнул:

— Зашибись.

— Не любишь путешествовать? — спросила Лира таким тоном, будто предложила прогуляться до соседнего дерева.

— Люблю. В машине. С водой, едой и мягким креслом.

— Что такое машина? — незнакомое слово из ее уст прозвучало как "м'ачина".

— Телега без лошадей, — угрюмо пояснил я, ожидая очередной волны расспросов в духе "а как такое возможно?", однако девушка приятно удивила правильным и вполне логичным измышлением:

— А, ваши колдовские штучки.

— Можно нескромный вопрос? — решил перевести тему из опасного русла: вот так начнешь пояснять за машины, а потом придется всю историю человечества пересказывать. Солдатке эти знания как кобыле второй хвост, а я не собирался тратить время на то, что и так знал. Мне бы о местном мире выяснить побольше, чтобы не встревать в непонятки и неприятности на каждом шагу.

— Конечно.

— Этот ваш генерал...

— Борбо.

— Ага. Он хороший или плохой?

— Он справедливый. И хочет для страны только добра.

— А если колдун станет лучшим королем?

— Забар — не король! — злобно ответила Лира. — А мошенник, проходимец и узурпатор.

— Пусть так. Но если будет править грамотней? Налоги снизит, промышленность поднимет, пенсии увеличит, сделает Герадию великой снова...

Спутница фыркнула:

— Все, что он умеет — одурманивать людей.

— А если Борбо просто борется за трон? Абсолютная власть — это круто. Кто ж откажется?

— Ты ничего о нем не знаешь. Он герой и великий полководец. Лучшего претендента нет. Если бы не дурман и чары, короновали бы его, а не Забара.

— Ох уж эта политика. Грязь во всех мирах.

Лира явно обиделась, но так как больше не могла поколотить Избранного, то наградила хама показным молчанием.

Под вечер добрались до небольшого озерца. Местечко живописное — слов нет. Ровная как блюдце гладь воды, окруженная шеренгами сосен, а меж скрюченных, похожих на пальцы подземного чудища корней струился туман. В сгустившихся сумерках торчащие из воды коряги не внушали доверия, но идти дальше не было сил. Я уселся на бревнышке подальше от пузырящейся под берегом ряски и заявил, что больше не ступлю и шага. Девушка охотно согласилась на привал, не видя вокруг ничего опасного или хотя бы подозрительного.

— Искупаться бы. — Лира сунула палец в воду и шикнула. — Ледяная.

— Намек понял. — Я встал и потер ладони, словно пытаясь добыть огонь видимой лишь мне палочкой. — Сейчас попробую. — Навел на зеркальную гладь растопыренные пальцы, выпучил глаза и зычно крикнул: — Вскипятись!

В тот же миг озерцо забурлило, изошло паром — не уха, конечно, но с голодухи довольно вкусным, а поверхность украсила мелкая рыбешка — золотистая, размером с крупную плотву. Лира схватила одну и кинула в рот.

— Вот и ужин.

Что же, если на дне и водилась какая нечисть, то теперь беспокоиться не о чем.

— Да уж... — нос сам собой смялся в гармошку — Придется мыться в супе.

— Ага, давай, — промямлили в ответ, хрустя костями. — А я пока костер разведу.

— Можем вдвоем поплавать. — Подмигнул. — Места хватит.

— Ты что! — Бледные щечки воительницы зарделись. — Нельзя смотреть на обнаженного Избранного. Это кощунство!

Мда, везде есть свои подводные камни.

— Ну, так глаза закрой.

— Все равно нельзя!

— Да брось...

— Нет. Даже не проси.

Спутница ушла, не дав и шанса придумать более весомый довод. В конце концов я и есть Избранный и только мне решать, пред кем и в каком виде являться.

Отстой.

Пока разделся, вода немного остыла — физика, теплообмен, все дела. Залез — градусов сорок, самое то после долгой прогулки по холодному сырому лесу, но кое-чего не хватает. Представил, что сижу в джакузи. Волшебный дар, чем бы ни был и кто бы его ни послал, растолковал мысли правильно. Со всех сторон ударили тугие струи вперемешку с пузырями. Блаженство. Так и сидел бы вечно.

Лира сложила неподалеку валежник и принялась чиркать кресалом, повернувшись ко мне спиной.

— Отойди, сейчас файербол швырну.

Она послушно спряталась за деревом. Подбросил на ладони огненный шарик и кинул точно в цель. Дрова затрещали, объятые колдовским пламенем. Вот бы и дома так уметь. Еще бы магия могла набить свернутый в узел желудок — цены б ей не было. Хотя... чем черт не шутит.

— Значит так. Хочу двойной бургер с беконом, большую картошку фри, пачку наггетсов с сычуаньским соусом и шоколадный коктейль.

Лира высунулась из укрытия и сразу юркнула обратно. Для нее мое словоблудие звучало страшным заклинанием.

— Еще раз: бургер с беконом.

Как ни представлял сочный бутерброд, тот так и не появился.

— Тоже мне созидатель. Сраный бургер создать не могу.

Из-за бушующих струй рядом постоянно кружила вареная рыбешка. Вздохнул, сморщился, но все же съел одну. Не так уж плохо, с голодухи пойдет. Соли бы — и полный смак.

— Все уже?

— Да, выходи.

Спутница присела у костра и протянула ладони к огню. Щас, щас покажу крутого писателя. Внимайте же! Неверные отсветы пламени заиграли на хмуром иссеченном шрамами и оттого еще более притягательном лице. А? А? Видали, как батя могет?

— Эй, Лира.

— М? — тихо мурлыкнула она, не отводя глаз от огненной румбы.

— А можно посмотреть на тебя?

Девушка пожала плечами, не сразу осознав суть просьбы.

— Смотри.

— Когда мыться пойдешь.

К удивлению, Линн не стала ругаться или швырять в нахала поленьями, лишь устало усмехнулась — как глупой шутке — и беззлобно проворчала:

— Уймись, поганец.

— Да какого... — я хлопнул по воде, подняв брызги вперемешку с ошметками вареных рыбешек. — Это на меня типа глазеть нельзя. А на тебя почему нет?

— Я твоя Спутница, — пояснила она, с воодушевлением взглянув на редкие звезды. — Когда-нибудь обо мне сложат легенды, которые вдохновят людей чистотой и рвением, а не падением в похоть.

— Быть Избранным — отстой. Хотя джакузи в яме — это, конечно, круто.

— Долго еще киснуть будешь? Я тоже хочу.

Вылез, закутался в плащ и пристроился на бревнышке у огня. Девушка распустила волосы и направилась к озерцу, покачивая аппетитным задом. И вроде это я всемогущий колдун, а оторваться не мог как загипнотизированный.

— Не вздумай подглядывать, — донеслось от воды запоздалое предупреждение.

— А то что?

— А то в столицу сам пойдешь.

Я нехотя повернулся спиной к берегу и закатил глаза:

— Жизнь — боль. — И в голове тут же мелькнула идиотская и ни к чему не привязанная рифма: "полюбишь и фасоль".

К вящей радости ничего сверхъестественного ни ночью, ни следующим днем не произошло. Погода только улучшилась, в кои-то веки выглянуло солнышко. А так тот же лес, мокрые листья, редкая болтовня о всякой ерунде по дороге — вот и все развлечения. Ни разбойники не напали, ни нечисть, ни даже завалящий волк не позарился на усталых путников.

Переночевали в дупле огромного дерева и утром вышли к широченной реке. На берегу стоял городок, обнесенный каменной стеной. Несмотря на близость большой воды, причалы оказались пусты, и вскоре выяснилось почему. Над угловыми башнями реяли флаги — синие с бычьими головами, а ниже черные со скрещенными костями.

— Дюнвик захватили пираты? — удивился я.

— Хуже, — спутница поморщилась и приставила ладонь козырьком. — Чума.