Dominus umbrarum tempore

Нужен живой человек. А то выходит какая-то несуразность...

Тяжело поднявшись, я отправился в спальню, где проспал до полуночи, а дальше, за возней в обсерватории, провел время до самого утра. Утром-же, дождался возвращения Рута, оседлал его и мы отправились в то-же место где и нашлись кости.

Оттуда, мы и начали поиски. День за днем, с утра и до позднего вечера оседлав Рута я исследовал тот район Аллиса, попутно изучая окрестную среду. Нашел много новых видов жуков, несколько растений и животных, но вот самого главного — людей! — не нашел. Возможно они были, просто очень хорошо спрятались, возможно проходили мимо, или ту девушку привели душееды с собою, возможно... но делать догадки и размышлять мне не хотелось. Мне хотелось убивать и крушить все вокруг от нетерпения и осознания что возможно, я опоздал...

Наверно впервые за всю свою жизнь я использовал все свои возможности на полную: время, судьба, память, таро, чтение эфира, неслышное бормотание теней и отпечатки снов на незримых нитях потустороннего... я слушал все, спрашивал всех, включая парочку попавшихся мелких демонов... но все тщетно! Все что мне удалось найти — неясные тени, даже тени теней присутствия неизвестных, смазанные тропы присутствия что начинались в пустоте возле горных кряжей и заканчивались в лесу. Казалось что после своей омерзительной трапезы твари просто исчезли, растворились в ничто, ушли...

Ни людей, ни душеедов.

Единственная зацепка — обрывки старых, очень старых снов что мне удалось выцепить в самых глубоких слоях ноосферы планеты. Невнятные обрывки, но имеющие привязку к местности. В частности, там виделись горы, парящие в небесах...

Туда мы и отправились.

* * *

Прорвав пучину белоснежных облаков стремительным копьем сапфира, мы вырвались в чистое поднебесье и совершив краткий разворот, метнулись к парящим в небесах, горам. Чудовищные скалы висящие в небе не по прихоти человека, а по велению Творца и самой природы были столь величественны, что даже меня заставили замереть на секунду пред их первозданным великолепием. Увитые толстенными лианами толщиною со столетние дубы, увитые синим плющом и заросшие деревьями, кустами и гигантским папоротником, обломки земной плоти висели либо витали лишь по им ведомым орбитам создавая упорядоченный хаос траекторий.

Здесь было много живности, драконы, воздушные пузыри — напоминавшие летающих медуз, множество видов воздушных рыб, птиц, ящеров... и разумеется насекомых. Увидев краем глаза знакомую тень охотящегося акантиора — гигантского родственного паукам насекомого, обладающего ядовитой и прочной как сталь паутиной, я на всякий случай приказал Руту чуть спуститься, а сам застыл, готовый обрушить волну энтропии на любого кто осмелиться напасть.

Уловив первый из явленных мне ориентиров — скалу напоминавшую голову быка, я приказал Руту свернуть вправо, и, проскочив между двух смыкающихся скал мы понеслись по широкому коридору.

Следующий ориентир, — ржавую железную глыбу, поросшую синим мхом мы встретили сразу после стаи летящих нам на встречу терокрылов, и вынужденные уворачиваться едва его не пропустили... Но обошлось, и мы полетели дальше.

Сон был нечетким, древним и рассыпающимся как изъеденный временем пергамент, и выяснить полный путь к месту мне не удалось. Но три ориентира я выделил, и после третьего — гранитного куба идеальной геометрии, мы принялись исследовать самые большие острова, выискивая нужный нам.

Удача улыбнулась нам уже глубокой ночью, когда уставший дракон принялся все чаще и чаще жаловаться на голод и усталость. Пятый по счету громадный остров напоминавший чашу с неровными краями был именно тем что мы и искали.

Рут облегченно рухнул на землю, и перекусив прихваченной тушей скалезуба уснул завернувшись в крылья, а я, вооружившись исписанным рунами ятаганом принялся взбираться на скальную гряду, отделявшую внутреннюю часть чаши от внешней. Скалы были невысокими, но очень крутыми и островерхими и мне пришлось попотеть дабы залезть на одну из них, но находка того стоила.

Когда я твердо стал на небольшой площадке и посмотрел в долину, то не смог удержать радостного смеха.

В долине, окруженный полуразрушенным куполом, обхватывавшим понизу растущий из его центра колоссальный шпиль светлого металла, стоял город.

Часть 6

Решив соблюдать символизм, под сень купола я вошел с рассветом.

Пылающий как свеча на солнце шпиль уходящий в небеса поддерживал остатки сегментного прозрачного купола закрывавшего весь город. На неровных краях его еще сверкали искры силовых полей, а остатки разметанных ферм были чистыми и блестящими. Время не коснулось систем купола и шпиля, — в отличие от самих зданий.

Город казался коралловым рифом среди пучины глубокого моря. А заросшие плющом и папоротником здания, среди разрушивших покрытия мостовых деревьев — его частями, скалами и обломками кораблей потерпевших тут крушение.

Но даже так, жизнь еще теплилась в механизмах переживших столетия. Загорались голоэкраны при моем приближении, раскрывались двери — стремительно и бесшумно, таяли стены, открывая свое содержимое. Город был пуст от жителей и даже зверья, но еще жил таинственной механической жизнью.

Здесь обитали ремонтные роботы, суетившиеся беспомощно вокруг руин, здесь жили автоматы-уборщики, тщетно поддерживавшие чистоту среди засилья укрывавших город джунглей, здесь были остатки охранных систем — бессильно провожавших меня обломками турелей и искрами сожженных полей. И здесь был варп. Целое облако удушающей силы варпа, — сильнее всего ощущавшегося возле пролома. Нечто, — или некто, проломил выбросом эфира купол, и уничтожил всю оборону поселения. Крики погибших до сих пор отдавались болью в висках, стучались в стенки черепа, умоляли выслушать. Но я, не обращая на них внимания шел вперед. Я шел по широким проспектам и аллеям, шел по широким и узким улочкам, шел мимо поражавших изящностью и отпечатком гармонии, близости к природному совершенству зданий — разрушенных и целых, шел мимо автоматов и деревьев, шел мимо скульптур украшавших улицы и декоративных, но диких деревьев, шел мимо разрушенных механизмов и костей погибших прямиком к шпилю. Почему-то, мне казалось что именно там я получу ответы на свои вопросы.

А мертвые — подождут!

Массивная плита входа недолго сопротивлялась моей воле и рассыпавшись прахом открыла нутро шпиля. Чистое, напоенное прохладным, необычным воздухом нутро. Мягко засиял воздух когда я шагнул внутрь, ярко освещая элегантный чистый зал. Хрусталь, дерево, стекло и серебро сплелись воедино, создавая уютный интерьер места где можно было не только ожидать, но и жить.

С наслаждением вздохнув воздух, я ступил на полированные древесные пластины и едва успел отдернуть голову.

Возле правого виска метнулось что-то обжигающее жаром и опасностью.

Скрытая турель бесшумно освободившаяся от плена сна атаковала меня скрытно и незаметно — чем-то напоминавшим тончайший изумрудный луч превративший металл за моей спиной в раскаленную лужу. Участок стены размером с хороший танк просто расплавился, стремительно и незаметно от попадания необычного оружия.

Заскрипела, выдираясь из гнезда турель, и отбросив искрящий механизм на пол, я устремился в глубь коридора.

* * *

В этот зал я ворвался окруженный призрачным сиянием щитов воли. Их поверхность зарябила, поплыла когда механические стражи открыли огонь. Будто рябь на зеркальной поверхности водоема. Будто град падающий в воду.

Усмешкой встретив атаку я протянул ладони вперед, к врагам. Дыхание энтропии распростерло свои крылья над залом, окутало смертельными объятиями механизмы и осело прахом металла.

Приближаясь к уцелевшим врагам, я атаковал. Сфера ослепительно яркого пламени окутала мое тело саваном преисподней, превращая в раскаленные лужицы приблизившихся автоматов, психический взрыв разметал останки еще трех. Щиты воли мигнули, принимая на себя тяжесть неистовства потока разрушения выпущенного на волю жерлом орудия гигантского стража. Мир замер, завертелись призрачные звезды размываясь полосами света, реальность вновь приняла меня в свои объятья. Вырвавшись из калейдоскопа нереальности я прикоснулся к автомату. Погруженный в пустоту транса разум, оборвал управляющие цепи механизма, и он умер. Постояв мгновение, три тонны массивного четырехметрового тела из черного металла, тяжело рухнули на пол. Отпечаток ладони на грудной пластине шипел раздражением раскаленного металла. Осмотревшись и убедившись что весь отряд обесточен, я направился дальше. К центру шпиля, куда меня очень не хотел пускать здешний ИИ...

Чего я только не увидел за свою краткую прогулку. После первого зала в следующем я был остановлен механическим голосом потребовавшим от меня коды доступа для подтверждения своих полномочий и снятия карантинного режима. Когда я их дать не смог — защита меня атаковала. Плазменные и силовые барьеры, гравитационные и магнитные ловушки, неотличимые от реальности и способные даже убить голограммы, защитные турели, отряды автоматонов и дроидов — от человекообразных механизмов в тяжелой защите способных в буквальном смысле бегать по потолку и совершать акробатические прыжки для уворота от моих атак, и самих атакующих лазерным и импульсным вооружением, до настоящих ходячих танков семи метров росту выжигающих все вокруг плазмой, импульсами гравитации или потоками убийственных частиц. А ведь были еще и яды, ловушки, потоки нанитов, изменения окружающей среды и множество иного не менее убийственного арсенала Древних.

Но я прошел все, и обесточенный отряд защитников был последним рубежом перед самим центром шпиля, — серверным ядром ИИ.

Сфера белого пламени испепелила мерцающие поля и белоснежную плиту врат, и я вошел в самое сердце города. Мое восшествие знаменовали вспыхнувшие на стенах полосы света, и развернувшаяся в мою сторону текучая колонна зеленоватых кристаллов.

— Нарушитель! Назовись! — механический, стальной и неприятный голос ИИ звенел хоралом бесчувственности. Презрев его обращение, и все также окутанный сонмом щитов я приблизился вплотную к вместилищу разума и почти нежно прикоснулся ладонью к холодному кристаллу. Инфоканалы и связи искусственного разума вспыхнули в сознании запутанным клубком бесчисленных паутинных нитей ажура. И в переплетении этих нитей ярко сверкала золотая точка подчинения.

Обрушив пылающий клинок разума я вскрыл как скорлупу земляного ореха защиту ИИ, и подчинил его своей воле. Отступив на шаг, покачнулся и рухнул навзничь. Мир завертелся, ослепляя взор круговоротом звезд. Тьма поглотила разум.

* * *

Пробуждение вышло крайне болезненным. Голова трещала, раскалываясь на куски и мне казалось что еще чуть-чуть и мой разум лопнет как пробитый воздушный шар. Внезапно раздалось слабое шипение, я ощутил слабый укол в области запястья и плохое самочувствие стало улетучиваться туманом на жарком солнце.

Открыв глаза, первым что я увидел стал серебристый лик автомата. Отстранив его, приподнялся и отмахнувшись от предупреждающего о возможных повреждениях мозга механизма, огляделся. Комната с холодными белыми стенами, пахнущая озоном и стерильностью, на потолке несколько продолговатых светящихся полос, всюду замысловатые механизмы, и голографические экраны. Сам же я лежал в исполненном из изумрудного кристалла саркофаге с подключенными к нему кабелями. В центре комнаты.

— Где я?

Ответ пришел откуда я не ждал. Приблизившийся автомат мягким мужским голосом ответил мне:

— Центр реабилитации и реанимации, исследовательского блока номер семь.

Прежде чем задать следующий вопрос я осмотрел дроида. Гибкое человекообразное тело было выполнено из серебристого металла и закрыто белоснежным халатом. Серебристый лик напоминал искусную маску запечатлевшую грустные мягкие черты мужчины.

— Блок номер семь?

— Исследовательский комплекс Генетики и биоинженерии, расположенный на планете Альстрия, квадрат четыре, точка восемнадцать, на высоте три тысячи метров над уровнем планетарной поверхности. Сам комплекс расположен на...

— Хватит! — оборвал я его, и поднялся. Повел плечами, хрустнул шеей.

— Смею заметить что мнемонический шок перенесенный вами очень силен я бы не рекомендовал вам вставать... — вновь затянул свою шарманку кибердок, смотрящий на меня серебристыми линзами визоров снизу вверх. Только сейчас я заметил что он почти втрое ниже меня. А комната мне тесновата.

— Где центр управления комплексом?

Выслушав подробные объяснения я последовал прямиком в центр, не обращая внимания на попытки дока вновь уложить меня в саркофаг. Организм спешно восстанавливался и к моменту достижения мною искомого центра все последствия перенапряжения уже прошли.

Токи информации привели меня к чистой стене. Понаблюдав как зеленоватые переливы ноосферы проникают сквозь материал я подошел ближе и стена подернувшись рябью, растворилась в воздухе.

Впервые за тысячелетия безлюдия, мои, обутые в сапоги из кожи дракона ноги попрали кристально чистый пол управляющего центра.

Часть 7

В архиве исследовательского блока номер семь, или города Адрис, не было ни привычных книг, ни терминалов. Лишь удобные мягкие кресла, приглушенный теплый свет старинных ламп, и небольшие столики для записей. Книги и терминалы же, заменяли ноосферные каналы и голографические модули. Все управление происходило за счет мысли, все информация подавалась прямиком в разум. Лишь иногда, для тех кто не мог работать с инфосферой включались проекторы. Но к счастью, я — мог. Мне не нужны были импланты дабы увидеть токи чистой информации. Мне не нужны были импланты дабы управлять сложнейшей техникой. Все заменял разум. Моя врожденная псионика.

И строки несущие в себе горькое знание прошедшего бедствия намертво впечатывались в мой разум.

Люди прибыли сюда еще в начале М24 — три тысячи лет тому назад.

Тогда Аллис, или Альстрия, был прекрасной девственной планетой.

И очень, очень опасной.

Воздух содержащий нейротоксин парализующий и убивающий человека за пять секунд, растения чей сок обжигал огнем, а шипы оставляли незаживающие язвы, животные перемещающиеся в плотной атмосфере планеты в несколько раз быстрее людей, и находящие их на растоянии многих миль по одному лишь запаху, смертельное излучение в местах где законы гравитации нарушались — колонисты встретились со всем спектром планетарных угроз. Тем спектром что я в силу своей природы не замечал.

Миллионы погибли — тысячи приспособились. Люди создавали закрытые куполами города, с собственной экосистемой и атмосферой, выходили во внешний мир в скафандрах высшей защиты, и постоянно приспосабливались. Среди колонистов было много ученых-генетиков, они работали с генами, рекомбинировали их, переплетали заново создавая врожденную защиту от нейротоксинов, прививали устойчивость к ядам, изменяли иммунную систему... и очень много изучали. Особые условия планеты и разнообразный мир создавали богатое поле научной жатвы для исследователей и биологов. Они изучали, изучали, изучали... и как это естественно, начали (по заказу военного управления метрополии) в один прекрасный день экспериментировать с созиданием новых видов. Они создали много новых видов живых существ, (в архивах приводился длинный список созданий) и всех выпускали во внешнюю среду. Некоторые — такие как драконы, приспособились, иные — нет!