Зимний фарс или баллада о бесстрашной Татьяне

— Тяжелый месяц выдался?

— Есть немного, — кивнул Мороз. — Здравствуй, Береслава.

— Я еще нужен? — привлек к себе внимание тулпар.

Мороз отрицательно покачал головой:

— Я позову.

И затем, к моему удивлению, выдернул из гривы коня пару волос.

— До встречи, красавица! — Конь разбежался и взмыл в темное небо.

— Ага, — пробормотала я задумчиво.

— Кто это у тебя?

Береслава незаметно спустилась с крыльца и встала прямо передо мной.

— Ой! — вдруг воскликнула с нескрываемым энтузиазмом она. — Человечек! Так вот где ты! А я голову сломала, где тебя искать, где...

Рыжее создание еще что-то бормотало нежно, пока тянуло меня за руки в дом.

— Пойдем, пойдем, девонька, — это она уже произносила, забирая у меня живность и помогая снимать верхнюю одежду.

— Вы кто?

— Ведьма я. А он тебе ничего не рассказывал? — Береслава с удивлением взглянула на Мороза.

— Рассказывал, — обратила я на себя внимание. — Только мало. Нужны подробности. Побольше.

Ведьма как-то подозрительно обрадовалась и озорно сверкнула глазами.

— Не вопрос! Ранним солнечным утром...

— По теме подробности. — Не знаю, как умудрилась раскрыть планы рыжей дамы. Наверное, на ее месте схулиганила бы так же.

— Ты смотри, умная какая, — не расстроилась Береслава. — Хочешь успокоительного?

Она задумчиво оглядела Тину, затем уложила их с белкой на мягкий пуф под лестницей на второй этаж, взяла меня за руки и потянула в гостиную.

— Так как? — уточнила ведьма, усадив меня в большое мягкое кресло. — Зелья?

Я отрицательно покачала головой.

— У нее страха нет, — обвинительный тон Мороза неприятно резанул по ушам.

— Совсем? — Береслава удивленно взглянула на моего сердитого мужа.

Вместо ответа тот только брови сильнее нахмурил.

— Слушай, — примирительно начала ведьма. — Прости. Это наследник Гуфо. Наставник его не контролирует. Старый хрен уже пожалел тысячу раз, кого в ученики притащил. У нас не за каждым сильным умом разум стоит. Иногда разум теряется.

Я на некоторое время зависла, обдумывая услышанное. Не сразу дошло. Зато потом, когда дошло, обрадовалась:

— Это как в случае с ядерной бомбой, да?

На лицах собеседников отразилось недоумение.

— Ну... — начала пояснять я. — Тот, кто собрал ядерную бомбу, умный, а тот, кто знал как собрать и не собрал, разумный.

Мороз с возмущением взглянул на Береславу. Та пожала плечами:

— Чуть-чуть из будущего он ее вытянул. Там немного у вас разрыв вышел. Всего полтора столетия...

— Да ладно?! — обрадовалась я. — Серьезно?

Мороз нарочито театрально указал на меня и так застыл.

— Нда, — согласилась ведьма. — Со страхом беда. Ладно. Ты отойди пока. У стены вон посиди на диванчике. Я над ней поколдую, посмотрю, что да как.

Скрывать не стану, никаких опасений после последней фразы канонически рыжей и кудрявой ведьмы я не испытала. Любопытство разве только. Хотелось поскорее увидеть, как выглядит самое настоящее, реальное колдовство.

Увидела. Расстроилась. Ничего интересного. Береслава просто присела рядом со мной и начала бормотать на непонятном языке. Побормочет, замолчит и на меня смотрит, будто слушает что, потом опять бормочет. И так минут двадцать. Наконец, когда я уже и отчаялась увидеть конец скучного представления, ведьма поднялась.

— Ну что ж. Страха она лишилась не по вине магии аптекарей. Не последствия это переноса во времени. У кошки-то все хорошо. Младший Гуфо поганец, но как успеха добиться знает. Тут и теоретическая база сильнейшая и, мы уловили несколько неудачных экспериментов на живности помельче, прежде, чем с кошкой получилось. А уж когда девушка сюда попала, на уши весь шабаш встал. Машеньку, — Береслава ласково взглянула на меня, — сейчас во всех землях ищут. Кровь без маниту не засечь.

— Танечку, — поправила я.

— Что? — сбилась с мысли ведьма.

— Меня Таней звать.

— Куда делся страх ее, спроси у Пустошей, — вновь повернулась к Морозу Береслава. — Я дверь сейчас открою.

Женщина перешла в режим бормотания и засуетилась, собирая из элементов декора своеобразную конструкцию посреди комнаты.

— Ходил ко мне тут с цветами один божок влюбленный. Страстный, как сухое бревно, и скупой, как чистокровный домовой. Обожал рассказывать, какой он умный по сравнению со мной. Даже переход себе по крови у меня в гостиной выстроил, — Береслава щелкнула языком. — Думал, это его собственная гениальная идея. Танюша, на будущее, если прилип к твоей сексуальной элегантной заднице паршивый мужик, не спеши выкидывать. Вытряхни из него предварительно все полезное. И с него не убудет, и тебе милые сердцу мелочи. Готово!

Береслава выпрямилась, пробормотала новую порцию слов на непонятном языке, и посреди комнаты вдруг ослепительным белым светом вспыхнул овал, высотой в человеческий рост.

— Прошу, — ведьма улыбнулась и отошла в сторону. — Прямо к воротам Пустошей.

— А... — я выглянула в коридор.

— Они здесь побудут, — поняла меня гостеприимная хозяйка. — С кошкой мы поладим, а Рататоск меня давно знает.

— Ее Тиной звать.

— Ты все сказала? — Мороз обращался к Береславе, но смотрел при этом на меня. Подошел и учтиво подал руку. Я приняла помощь.

— Ступайте. Ступайте! Времени нет, — затараторила ведьма, подталкивая нас обоих к переходу. — Время не ждет. Чем быстрее, тем лучше.

— Она не все сказала, — тихо и довольно сердито закончил мысль Мороз, когда мы оказались по ту сторону сияющего овала.

— Что-то забыла?

— Не-ет, — протянул супруг. — Она не забыла.

Я пожала плечами и огляделась. Из зимней ночи мы попали в приятный теплый вечер. Солнышко на горизонте. Ветерок сухой. Степь кругом. Каменюга здоровенный и дерево кривое с ленточками.

— Мы где?

Мороз вздохнул и кивком указал на тропу между камнем и деревом.

— В особом месте. Мы зовем их Пустоши. Земля бесконечной мудрости и ответов на любые вопросы. Сюда приходят за покоем.

— Ого! — обрадовалась я и понеслась к чудной неизвестности.

Мороз поймал меня за талию на полпути.

— Рядом иди, и якорь надо повесить.

— Якорь? — не поняла я.

Оказалось, что нужна личная вещь на ветке, иначе рискуешь не найти выход при необходимости. Только личных вещей у меня не было. Себе Мороз без труда привязку нашел, а вот со мной трудность возникла. Так и встали мы. Он смотрит на меня сверху вниз, я смотрю на него снизу вверх. Аж шея затекать начала.

— У тебя не мысли, а хаос, — возмутился, наконец, он. — Сосредоточиться невозможно.

"Так не читай".

— Легко сказать, — проговорил недовольно он и нахмурился. — Стой, не шевелись. Ладно?

Я кивнула и замерла. Был бы страх, перепугалась бы точно, когда он вдруг наклонился и из сапога нож вытащил, но страха не было, так что я просто с любопытством наблюдала за дальнейшими действиями. Мороз убедился, что я спокойна, медленно осторожно коснулся моей косы и отрезал от самого ее конца короткий локон. Завернул локон в свой платок, который должен был служить его личным якорем и оставил под деревом.

— Пошли, — он крепко взял меня за руку и потянул за собой. — Не вздумай от меня отойти! Поняла?

— Поняла, — кивнула я.

Из нас двоих Пустошей боялся он. Точнее боялся не самих Пустошей, а боялся, что они могут со мной сделать.

"Надо будет у Морока спросить, выяснил или нет, как аптекари мысли закрывают. Чем дальше, тем тяжелее с шабашем..."

Я озадаченно уставилась на профиль Мороза. Он умудрялся говорить, не открывая рта. Как?

"Пейзаж не меняется. Странно. В прошлый раз сразу по ушам вьюга ударила".

Я вдруг короткой вспышкой увидела и почувствовала ту самую вьюгу, о которой он вспомнил.

"Молчит".

Мороз с нескрываемой тревогой во взгляде обернулся ко мне.

— А что говорить? — тут же отреагировала я.

Вместо ответа, он ослепил меня целой гаммой эмоций. От страха до злости.

— Серьезно? — я обернулась на огромный камень. — Так вот что это!

Стоило нам пересечь незримую границу, как Пустоши тут же начали влиять на нас. Теперь дар читать чужие мысли принадлежал мне.

"Это на время!"

Я победно улыбнулась. И тут же слегка опешила от того эффекта, который произвела. Моя улыбка на миг породила хаос из желаний и воспоминаний. Я вспышками увидела все прежние наши с ним поцелуи.

Мороз поспешно отвернулся и громко обратился к степи.

— Помоги вернуть ее домой!

Стоило ему произнести эту фразу, как мы тут же оказались на знакомой кровати в знакомой комнате. Единственное, что отличало копию спальни в доме Мороза от оригинала, отсутствие окна и двери. Ни входа, ни выхода — кругом глухие стены.

— Это намек на что? — развеселилась я.

Это у моего суженого проблема на проблеме вырастала, а мне все нравилось. Мороз вскочил и принялся бегать по комнате, лихорадочно соображая, как привести мысли в порядок. Причем, его больше всего выводил из равновесия именно тот факт, что я могу что-то там лишнее внутри его головы прочесть. Я пожала плечами.

— А как не читать?

Муж оглянулся на меня. В голубых глазах плескалась тревога.

— Никак.

— Тогда я никому никогда ничего не расскажу, — нашла другой выход я. — Обещаю.

Но только отчаянный стон вызвала своим заявлением. А вслед за стоном уловила проскользнувшую мысль, выдавшую Мороза с головой. Он боялся вовсе не того, что я страшные колдовские или семейные тайны узнаю. Нет. Он боялся совсем другого.

Увлеченная удивительным открытием, я спрыгнула с кровати и целенаправленно пошла на мужа. Он испуганно отпрянул к шкафу. Видимо, на лице моем в то мгновение мысли легко читались и без колдовских чар.

— Не ко мне домой, — проговорил он быстро, не сводя с меня потемневших глаз. — Ей нужно вернуть ее жизнь!

И попятился от шкафа к комоду, потом к кровати.

— Да стой ты уже смирно, — недовольно прошептала я.

"Зачем?" И сам тут же в мыслях, против собственной воли, ответил на вопрос. Я успела увидеть ответ до того, как он взял под контроль фантазию и желания.

— Значит, от меня пахнет совсем по-другому? — мы сделали новый виток по комнате. Он по-прежнему пятился, то и дело спотыкаясь, а я пыталась настигнуть недотрогу.

Ему нравился мой запах. Понравился еще вечером, в бане, когда я оказалась совсем близко.

— И мои пальцы? — искренне удивилась я.

Мороз нервно провел рукой по волосам.

— И ноги?

— И бед...

— Хватит! — он запрыгнул на кровать. — Остановись.

Я замерла.

— Почему? Ты же хочешь, чтоб я подошла. Вот прямо сейчас хочешь, чтоб сидела на тебе сверху и целовала. И чтоб мои пальцы...

Мороз сквозь зубы выругался. Во всяком случае, именно так он про себя охарактеризовал набор непроизносимых и непонятных слов. И вот пока он тратил внимание на глупость, я улучила момент и сделала два эффективных прыжка. Первый привел меня на кровать, второй — на мужа. Он меня подхватил, а вот равновесие не удержал, и мы все-таки оказались в том положении, о котором он фантазировал.

— Поймала!

Звучание моего голоса ему тоже безумно нравилось. Я была совсем не той, кого стихия выбрала ему в жены, но оказалась той, кого выбрал он. Мороз если и вспоминал мою предшественницу, то с отчаянной тоской и тайным стремлением заменить ее мной. И с чем-то еще. С чем-то едва уловимым. Странная уверенность, за которую ему было стыдно.

Я сощурилась и склонилась к его лицу совсем близко.

— Отправь ее домой. Прошу, — он прикрыл глаза. Будто тонущий умоляет о спасении. — Верни ей ее жизнь.

Я ощутила неприятный режущий приступ страха и нашла себя стоящей посреди своей квартиры. Вот так просто, словно по щелчку пальцев Пустоши меняли местоположение гостей без лишних спецэффектов.

— Эй, — тихо позвала я. — Мороз?

Никто не откликнулся. С возрастающим чувством тревоги я заглянула на кухню и в ванную. За окнами стоял зимний солнечный день. Шумела трасса. Каркали вороны. Я добрый десяток минут простояла возле зеркала, приходя в себя. С тоской и недоверием смотрела на одежду, подаренную Морозом. Как вдруг прямо поверх моего отражения появились сияющие буквы:

"Смотри внимательно"

Щелкнул замок входной двери, и в квартиру вошла моя мама, а за ней следом мой бывший муж. Он схватил ее сзади за талию, она засмеялась, и оба не обратили на меня никакого внимания. Впечатляющая сцена страстного секса развернулась в спальне на нашей с ним кровати. Я ошиблась. Это была моя квартира из моего же прошлого. И вероятнее всего я была на работе.

"В Москве", — ответило зеркало.

Пустоши не врали. Я знала это. Понимала всегда, только разбираться не хотела. Не может мать без веской причины любить зятя больше родной дочери.

— Папа, — прошептала я. И уже знала, что сейчас увижу. В зеркале словно дверь открылась в иной мир, где мой отец в обнимку со своим бухгалтером.

— Не надо, — отмахнулась я. — Не хочу.

— Да что с тобой стало?! — вскричала мама в телефонную трубку. И снова меня унесли в иное время. Рядом со мной, совсем близко стояла Любомира, красила ресницы и вполуха слушала крики моей мамы из динамика смартфона. Она выглядела на все мои тридцать, только иначе. Роскошнее что ли. Юбка карандаш до колен, полупрозрачная шелковая блузка, каблук, укладка, макияж. Я никогда так не одевалась и не красилась. Я вообще последние годы редко красилась. Ничего кроме усталости и желания спрятаться не ощущала. На глаза навернулись непрошенные слезы, а грудь затопила боль.

Ноги подкашивались, так что я решила присесть на пуф, но вместо него брякнулась на горячий песок. К ногам подкатили зеленоватые чистые волны. Это был пейзаж, давным-давно ставший моей несбыточной мечтой. Я бредила океаном, но так и не накопила на отпуск. Всегда что-то мешало. То покупка квартиры побольше в кредит — ведь будущим детишкам нужно больше одной комнаты, то машины в кредит — ведь мужу нужна машина. Всем все было нужно. Всем, кроме меня.

Глядя на завораживающий пейзаж своей мечты, я окончательно разревелась. Моя жизнь была не просто паршивой, она была жалкой, только я всегда отчаянно боялась себе в этом признаться.

Чья-то рука ласково коснулась моих волос. Я вздрогнула и обернулась. Рядом со мной сидела пожилая седовласая женщина и с нежностью смотрела на меня.

— Никто не сможет поменять местами две жизни без моего ведома.

Женщина стерла слезы с моих щек и улыбнулась.

— Не о чем больше не жалей и не волнуйся. Я верну тебе твой страх, когда твоя душа будет готова вновь принять его. И всегда буду ждать тебя, когда ты захочешь заглянуть за пределы времени. Теперь же отпусти прошлое, оно тебе больше не понадобится и не причинит боль.

От поглаживаний сухой морщинистой руки действительно стало легче, боль ушла, уступив место бесконечному покою.

— Отпусти и загляни туда, где ты по-настоящему нужна.

— Кто Вы?

— Мы та, кого называют Пустошами, — бабушка поднялась и протянула руку мне. — Пойдем.

Завороженная той силой и покоем, что исходили от собеседницы, я вложила пальцы в ее ладонь, встала и тут же оказалась на льду замерзшей речки рядом с домом Мороза. На берегу, прямо напротив меня сидел в одиночестве худощавый, несуразный мальчишка и указательным пальцем рисовал в воздухе сложные узоры. Узоры превращались в льдинки и падали на землю. Это был Мороз. Не узнать его густую темную шевелюру, острые черты и движения даже в таком возрасте было просто невозможно. Моего появления он не заметил.