Госпожа чародейка

Студенты слушали меня с широко распахнутыми глазами. Я улыбнулась.

— На сегодня занятие окончено. Встретимся во вторник.

* * *

После работы я зашла в магазин. Еще утром мне подумалось, что раз уж удалось разжиться домашними куриными яйцами, сами боги велели напечь к выходным булочек с корицей.

В отличие от многих современных людей, я никогда не страдала "болезнью супермаркетов" — той самой, что заставляет человека, который пришел за бутылкой молока, скупить половину магазина. Но в этот раз мои покупки едва уместились в три больших пакета. Как-то вдруг вспомнилось, что дома закончилось почти все — от продуктов до средств гигиены и бытовой химии.

На выходе из магазина меня ждали. Возле автоматических дверей я буквально столкнулась со своим штрафником-пятикурсником.

— Позвольте вам помочь, госпожа Лорт, — предложил Марк Дорет, забирая у меня из рук пакеты.

Хм. Вообще, вряд ли я надорвалась бы, если б несла их домой сама — заклинание левитации и никаких проблем. Но раз молодому человеку так хочется потаскать тяжести, на здоровье.

— Вы оказались здесь случайно или нарочно ждали меня, Марк?

— Ждал, — честно ответил он.

— Зачем?

— Я хотел поговорить с вами по поводу факультатива.

— Вы могли подойти после занятий. Или найти меня на перемене в лаборатории.

— Мне бы не хотелось, что б наш с вами разговор услышали, — сказал Дорет. — Я не займу много вашего времени, обещаю.

— Что ж, излагайте, — заинтересовалась я.

Мы свернули на соседнюю улицу и неторопливо пошли в сторону моего дома.

— Нам всем очень нравятся ваши занятия, госпожа Лорт, — сказал Марк. — Они интересные и необычные. И самое необычное в них, уж не сочтите за грубость, это вы — якобы скромная незаметная лаборантка. Госпожа Лорт, я был очень впечатлен вашей иллюзией старушки-южанки и попросил на одном из занятий сотворить подобное нашего преподавателя по чарам. Знаете, его иллюзия выглядела иначе. Не то, чтобы она оказалась хуже. Скорее, была менее достоверной. Я немного порылся в библиотеке... в главной городской библиотеке. И узнал, что материальные иллюзии, подобные вашей, способны создавать только маги с очень высоким уровнем силы. Знаете, мне показалось очень странным, что волшебница такого уровня работает за гроши в лаборатории нашего захудалого колледжа.

О! Я, честно говоря, думала, что этот разговор состоится не скоро. Ну да ладно, так даже лучше.

— Чего вы хотите от меня, Марк? — поинтересовалась я, попутно удивляясь, как это он не запыхался во время своего монолога. Пакеты ведь тяжелые.

— Правильнее сказать чего я не хочу, — ответил он. — Я не хочу, чтобы вы уходили от нас, госпожа Лорт. Не знаю, что именно привело вас в КМИ — уж точно не хорошая счастливая жизнь. Но я сомневаюсь, что вы задержитесь у нас надолго. Не уходите хотя бы до конца этого учебного года. С вами у нас есть шанс научиться хоть чему-то прежде, чем КМИ закроют.

— Не преувеличивайте мои достоинства, Марк, — сказала я. — В колледже хорошие преподаватели. Большинство из них — опытные талантливые маги.

— Вы ведь поняли о чем я, — чуть насупился парень.

— Ничего не могу обещать, — ответила честно и серьезно. — Разве что в ближайшее время дать вам и вашим сокурсникам максимум информации, которая в дальнейшем может пригодиться. Я ведь действительно не планирую работать в вашем колледже всю жизнь.

Несколько метров мы прошли молча.

— Скажите, Марк, вы решили поговорить со мной сам или по просьбе друзей?

— Сам, — ответил он. — Остальные после занятий поудивлялись вашим талантам — дескать, какой самородок в лаборатории прятался, и больше эту тему не поднимали. Заинтересовался только я.

— Какой вы, однако, умный и целеустремленный, — улыбнулась я.

— Я такой, — он улыбнулся мне в ответ. — Меня очень привлекают загадки и тайны, а в вас точно есть и то, и другое.

— Да какие загадки, — отмахнулась я. — Я ведь из Кетля, Марк. Там после окончания университета предусмотрена стажировка. Два года. У меня она была очень... активной. Даже слишком. И последующая работа тоже. Так что на факультативах я рассказываю вам о том, с чем сталкивалась сама. Что до моей должности в КМИ... Так уж вышло. В жизни случается такое, что любой работе будешь рад.

— Да ладно, — пожал плечами Дорет. — Я и не рассчитывал, что вы мне все о себе расскажете.

Когда до калитки моего дома оставалось несколько метров, я остановилась и забрала у него пакеты. Дорет отдал мне их не сразу, на мгновенье задержал в своих руках.

— Я о вас ничего никому не скажу, — сказал пятикурсник, когда я подняла на него глаза. — Ваши тайны — ваше право.

* * *

Дома, разложив покупки, я сразу же занялась выпечкой. Люблю ручной труд — во время приготовления пищи, стирки и уборки очень хорошо думается.

Мука, масло, яйца, молоко...

А этот Дорет не так прост, как мне казалось сначала. Такой, вроде бы, ленивый вальяжный мачо, который время от времени подает голос, дабы все видели, что он еще и думать умеет. И тут, гляди ж ты, собран, быстр, прямолинеен. Все подмечает, сравнивает, делает выводы.

... добавить сахар, чуть соли и соды, дрожжи. Хорошенько перемешать...

Мне, конечно, стоило бы после этого разговора вести себя осторожнее — нашелся один сообразительный, найдутся и другие. Но, демоны, как же надоело прятаться! Как хочется вернуть свое имя, свою внешность и устроиться на нормальную работу, где можно свободно общаться с коллегами и не бояться демонстрировать знания и способности.

... накрыть полотенцем и поставить в тепло...

Ничего, скоро все у меня будет хорошо.

А Марка можно понять. То, что я могу рассказать, в КМИ не расскажет никто. И это он еще не знает, каким заклинаниям я могу научить!.. Мне, в сущности, не жалко, а студентам будет полезно. Нужно намекнуть сообразительному юноше — пусть ненавязчиво объяснит сокурсникам, чтобы не болтали лишнего про наш факультатив другим преподавателям. Мне сейчас популярность ни к чему.

...создать вокруг чашки с тестом тепловую сферу. Так оно дойдет быстрее.

Надо внимательнее приглядеться к студентам, вдруг среди них есть еще уникумы. Все они, безусловно, ребята умные, могут в будущем преподнести немало сюрпризов.

Помнится, недооценила я однажды одного человека — не думала, что в нем кроме магии, есть еще целая куча интересных качеств.

Тепловая сфера мягко переливалась голубым светом. Я села перед ней на стул и смотрела, как прямо на глазах начинает подниматься тесто.

А ведь тогда все тоже началось с булочек с корицей. Впрочем, нет. Булочки были позже, а началось все с первого занятия по зельеварению у шестикурсников Синерийского магического университета...

Глава 3

Синерия, Кетль

Четыре года назад

Никто из нас даже представить себе не мог, каким образом господину ректору удалось уговорить его прочитать в нашем университете курс лекций.

Когда на студенческом доучебном собрании было объявлено, что две недели сентября выпускникам-шестикурсникам предстоит учиться зельеварению у самого Эрика Дорна, все посчитали это шуткой.

Поверили в то, что все серьезно, и в наших стенах действительно скоро появится легенда магического мира только после того, как ректор собрал весь наш поток в большом лекционном зале и завел разъяснительную беседу на тему "Как не опозориться перед знаменитым колдуном".

Надо ли говорить, что первого занятия по зельям каждая из восьми групп шестого курса ждала с трепетом и почти благоговением? А та, в которой училась я, волновалась особенно, ведь для нас, будущих зельеваров-заклинателей, этот предмет был одним из профильных. Мы даже могли немного позадирать нос перед остальными факультетами — у них зельеварение было всего лишь общим обязательным предметом.

В день Х у многих студентов от нетерпения подрагивали руки.

Когда Эрик Дорн открыл дверь и вошел в аудиторию, по рядам прокатился вздох — на нас буквально дохнуло потоком силы, исходящей от него.

Он был точно такой, как на фотографиях, что печатали в газетах и журналах. Высокий, широкоплечий, спортивный, со строгим лицом, короткими чуть вьющимися каштановыми волосами и бородкой эспаньолкой. На вид ему можно было дать лет сорок-сорок пять, хотя на самом деле господин Дорн давно переступил порог девяностолетия. В одном из своих немногочисленных интервью, на вопрос, почему он не желает выглядеть моложе, чародей ответил, что ощущает себя именно на этот возраст.

Я смотрела на него во все глаза. Краем уха слышала, как девушки, сидящие за соседней партой, восхищенно охают и шепотом обсуждают сильные руки, идеальную осанку и пронзительные глаза этого легендарного мага. Я была с ними согласна — мужчина действительно привлекательный, даже красивый. Вот только лично для меня это не имело абсолютно никакого значения.

Этот человек уже много лет был моим кумиром. Он сам и вся его жизнь воплощали то, о чем с самого детства мечтала я. Его биографию я знала наизусть, тем более, что многие ее моменты совпадали с моей собственной жизнью.

Рожденный в семье простых людей (как и я!), Дорн был первым и единственным магом за все поколения своего рода (и я тоже!). При этом его дар оказался так велик, а сам волшебник настолько талантлив, что после поступления в магуниверситет, очень быстро стал одним из самых лучших студентов (ммм... что ж, меня преподаватели тоже считают весьма перспективной волшебницей).

Его карьера после окончания учебы складывалась так быстро и так удачно, что просто захватывало дух. За свою долгую жизнь Эрик Дорн перепробовал себя буквально во всех магических направлениях — воевал с нежитью, создавал новые заклинания и артефакты, исследовал волшебные свойства минералов... Список можно продолжать и продолжать. Что самое интересное — везде и во всем этот чародей добивался успеха. Для него были открыты все двери, он повсюду был желанным гостем, и даже блистал при королевском дворе.

Он побывал практически во всех уголках мира, лично познакомился со всеми выдающимися магами и учеными столетия.

Количество его завистников и недоброжелателей было чуть меньше, чем количество друзей и любовниц. То есть великое множество. Еще бы! Умен, даже гениален, красив, успешен настолько, что его имя гремело по всему континенту. Равнодушных к Дорну не существовало в принципе — этого мага или любили, или ненавидели.

Про него говорили, что исследования и изобретения сделали его сказочно богатым, а за заслуги перед государством королевская семья пожаловала ему дворянский титул. Между тем, изучая книги с жизнеописанием чародея, я не нашла ни одного упоминания о том, что мой кумир когда-либо вел себя высокомерно, подло или вульгарно. Описания шумных гулянок с его активным участием, конечно, наличествовали, но они зачастую соседствовали с описаниями благотворительных акций, в которых он также принимал живое и финансовое участие.

Помню, меня в свое время очень удивило, что за всю жизнь Эрик Дорн ни разу не был женат. И это при том, что его романы можно было исчислять сотнями, а некоторые из них длились не одно десятилетие. Тем не менее, ни одна из избранных им женщин не могла похвастаться тем, что великий чародей надел ей на руку брачный браслет. Детей у Дорна тоже не было, по крайней мере, официально признанных точно. В газетах неоднократно писали о дамах, которые пытались доказать, что отцом их сыновей и дочек является именно он, но каждый раз находились неоспоримые доказательства, что это не так.

И вдруг, лет двадцать назад, маг прекратил светскую жизнь, купил дом где-то в Левантийских горах Кетля и, заявив, что собирается жить уединенно и заниматься новыми разработками в зельеварении, покинул Синерию, в которой прожил много лет.

Общество поначалу восприняло это как кратковременную причуду, но Дорн был серьезен. Он действительно поселился в горах, по слухам, оборудовал там современную исследовательскую лабораторию и активно принялся за работу. Удача и тут не обошла мага стороной. Спустя несколько лет его имя снова было на первых полосах газет, а снадобья и эликсиры, которые он создал в своей горной лаборатории, называли очередным прорывом в современной медицине. Затем он разработал еще какие-то смеси — их взяла на вооружение наша оборонная промышленность.

Изобретения следовали одно за другим, при этом сам господин Дорн за все годы своего добровольного отшельничества появился на публике от силы раз десять, да и то ненадолго и, ссылаясь на то, что привык в горах к тишине и покою, спешил вернуться в свой "научный скит".

Именно поэтому мы, студенты, никак не могли поверить в то, что до нас снизойдет эта живая легенда магии и науки.

И вот легенда стоит за кафедрой и равнодушно нас разглядывает.

— Вы избрали отличную специализацию, — господин Дорн говорил ровно и спокойно, но его глубокий бархатный голос был слышан во всех уголках огромного помещения. — Профессия зельевара долгое время считалась простой и незначительной. Я же могу уверенно сказать — за зельями будущее, господа чародеи. Особенно, если они подкреплены нужными заклинаниями. У нас впереди две недели совместных занятий, в течение которых я попытаюсь вам это доказать.

В конце пары я была уверена — впечатления от нее буду помнить всю жизнь. Господин Дорн рассказывал о новейших исследованиях в области снадобей так живо, интересно и просто, что полтора часа занятия пролетели, как пять минут, а сложнейшие формулы и рецепты воспринимались, так, будто они из маминой поваренной книги — без какого-либо труда.

— Я слушаю ваши вопросы, — сказал Эрик Дорн, когда до звонка с пары осталось несколько минут.

— Как можно попасть к вам на стажировку? — выкрикнул с верхних рядов аудитории мой одногруппник Мэт.

Студенты зашумели. Чародей криво усмехнулся.

— Никак, молодой человек. Я не беру стажеров.

— Но почему? — удивился Мэт, перекрикивая нарастающий гул удивленных голосов .

— Потому что у меня нет на это ни времени, ни желания. Я слишком занят, чтобы заниматься чем-то или кем-то, кроме своих исследований. Предупреждая дальнейшие реплики, поясню — прочитать курс лекций в вашем вузе я согласился по двум причинам: во-первых, мне сейчас нужен некоторый отдых от работы, а лучшего отдыха, чем перемена деятельности пока еще не придумали, во-вторых, ректор этого университета мой старинный друг. На этом тема стажировки у меня закрыта. Еще вопросы?

* * *

Все две последующие недели в универе разговаривали только о господине Дорне. Парни живо обсуждали его изобретения и манеру преподавания, а девушки — широкие плечи, голубые глаза, густые пушистые ресницы и прочие части тела.

На занятия большая часть моих однокурсниц теперь одевалась, как на праздник. Причем, сложной прической, макияжем и коротким красивым платьем щеголяли даже те, кто все пять прошлых студенческих лет носили рваные джинсы, а волосы стягивали в конский хвост.

Я же такого фанатичного внимания к своей внешности не проявляла, разве что свои рыжие кудри стала укладывать тщательнее, чем всегда. Смысл наряжаться? На лекции к Дорну я ходила исключительно за знаниями. К тому же, на расфуфыренных девчонок мастер не обращал никакого внимания. Более того, в конце первой сентябрьской недели он сообщил — его оставшиеся занятия будут практическими. Это значило, что модницам, как и всем остальным, надлежало спрятать свои наряды под застегнутыми наглухо белыми халатами.