| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
А он тем временем медленно подошел к дочери Короля и осторожно присел на край узкой дощатой кровати подле нее. Стараясь говорить как можно тише и медленнее, взял аккуратную руку Нарбелии в свою, нежно коснулся пальцами ее кожи, с наслаждениям вспоминая, как когда-то касался также ее всей — каждого миллиметра прекрасной гладкой кожи, исходящей огненной энергией мощной магии, смешанной с простым телесным теплом.
— Ты меня помнишь? — спросил, растирая в ладонях тонкие пальцы. — Кто сотворил с тобой забвение? Она? — принц строго кивнул на Минию, и та тревожно поежилась.
— Ну что ты, — Нарбелия грустно улыбнулась, отправив своей тюремщице полный снисходительного высокомерия взгляд. — Разве она смогла бы? Это сделала я.
— Зачем?
— Я не помню Тианар. Я многого не помню.
— Слава небу, ты помнишь меня, — принц бережно притянул бывшую наследницу к себе, попытавшись обнять, но та аккуратно отстранилась, высвободив руки и уперевшись в широкую грудь эльфа маленькими ладонями.
— Не надо.
— Почему? Ты на меня в обиде? За что? — начал юлить Тианар, проверяя, с какого конкретно момента отказала память Нарбелии.
— Я не помню, — тут же улыбнулась она. — Не помню.
— Так почему отталкиваешь меня? За что?
— Я не знаю, что ты сделал. Не помню, — принцесса рассеянно пожала плечами, заставив Тианара обратить внимание, насколько узкими и костлявым они стали.
— Так не верь никому. Я же люблю тебя. Я всегда тебя любил, и я тебя нашел. Отыскал в этом проклятом демонами захолустье! Кто оклеветал меня перед тобой? — он смерил свирепым взглядом перепуганную Минию. — Не верь никому! Я вырву все болтливые языки в округе, лишь бы не болтали про меня всякую чушь!
— Я никому не верю, только себе, — картонно, неестественно улыбнулась Нарбелия. — Только вот... Смотри...
Она протянула принцу руки, задирая рукава платья и показывая алеющие на внутренней стороне предплечий шрамы. Похоже, она нацарапала их булавкой или шпилькой — витиеватые эльфийские руны, гласящие: "Не верь Тианару, он тебя предал"...
— Нарбелия...
— Я не верю тебе, Тианар. Уходи, а меня оставь здесь.
— Но тут ведь тюрьма?
— Зато в ней спокойно...Тихо, пусто и спокойно...
* * *
Жизнь некромантов текла своим чередом. Постепенно Таша привыкла к большому количеству людей, сосредоточенному в поселке. Если что, она всегда могла спрятаться в свою келью и отсидеться там, минуя нежелательные взгляды и разговоры, которыми периодически одаривали девушку остальные жители общины.
Про принцессу болтали всякое: одни осуждали, говоря что извечных природных законов нарушать нельзя, а по сему нельзя допускать к темному ремеслу женщин; другие тешили самолюбие шутками и насмешками, не воспринимая девушку всерьез; третьи смотрели с интересом, как на необычную, невиданную диковинку.
Таше было нелегко справляться с собственной робостью: Кагира постоянно заставлял ее общаться с остальными Учениками. Девушка попыталась протестовать, но все же смирилась — авторитет Учителя никто не отменял. Пришлось общаться. Общение это не всегда клеилось, периодически Ташу пытались обвинить в том, что она занимается не своим делом, но в основном подобное недопонимание сменялось миром.
Принцесса одного не могла взять в толк: чему ей учиться у магов, способных чувствовать, практически видеть нижний поток силы, тогда как она сама такими возможностями не обладала ни раньше, ни теперь. Кагира оставался непреклонен, советуя:
— Смотри, наблюдай... пока не поймешь, что поток силы не так уж и важен, как хотелось бы думать остальным.
"Как же неважен? — мысленно спорила с Учителем Таша. — Фредрик с его помощью поднимает и укладывает дюжину мертвяков на старом бранном поле, что лежит за скалами, а Криспэлл заставляет их подлетать в воздух, будто сбитые водой щепки, когда не слушаются. А мне чем хвастаться перед ними?"
Похвастаться особо было нечем. Пока никто не видит, Таша попыталась поднять ради тренировки клячу, чьи ветхие кости валялись в кустах за скальной тропой. Лошадь поднялась, но показывать ее Ученикам принцесса не спешила — все же не лучшая работа для бахвальства. Неугодного мертвяка пришлось прятать в тех же кустах, из которых он вышел. Кляча оказалась на редкость покладистой и слушала хозяйку беспрекословно, чего нельзя было сказать о зомби Криспэла и Фредрика.
Принцесса застала парней на небольшой поляне, что располагалась в низине за скальным амфитеатром. Там собралась большая часть Учеников. Они кричали и улюлюкали, подбадривая и задоря кого-то в центре толпы. Таша подошла, ведомая любопытством, посмотрела.
На поляне полным ходом шло сражение, если можно было так назвать общую травлю одной единственной мертвячки. Криспэлл и Шагрэй лупили ее почем зря искрящимися хлыстами силы. Мертвячка огрызалась, билась, металась, силясь вырваться и вцепиться в кого-нибудь из людей.
— Эй, за что вы ее так? Чья она? — неожиданно для себя громко и уверенно выпалила Таша.
— Это Криспэлла, — зевнув, отозвался Фредрик, который наблюдал за действом со стороны с видом ленивым и безразличным. — Не слушается, тварь, и стоило ее поднимать?
— Не стоило, — утвердительно кивнула принцесса, — но гнобить-то теперь зачем?
— А чего с ней еще теперь делать? — вступил в разговор запыхавшийся и злой Криспэлл.
Он оставил мертвячку на Шагрэя, а сам решил немного передохнуть: устало присел на корточки, вытер со лба пот ладонью, на тыльной стороне которой виднелся свежий укус.
Оставив Фредрика и Криспэлла, принцесса направилась к Шагрэю, не отрывая глаз от шипящей мертвячки, встала рядом с ним:
— Погоди, оставь ее в покое, — обратилась к парню.
Голос принцессы прозвучал настойчиво, и парень остановился — хлыст из искрящихся силовых нитей растаял в воздухе, оседая на землю сонмом бликующих на солнце частиц.
— Хочешь сама попробовать? Валяй, только не плачь потом, когда эта змея откусит тебе пальцы, — заломил бровь апарец, с насмешливым поклоном пропуская Ташу к своей жертве.
— Не заплачу, не беспокойся, — тихо ответила девушка, замирая на грани невидимого круга, за которым начиналась территория мертвячки.
Принцесса замерла, пристально разглядывая узкое мертвое лицо, аккуратную голову, на тонкой длинной шее и торчащие из побуревшего от времени черепа пряди белых волос.
Мертвячка не нападала, но видно было, как она напряглась вся, натянулась, как стрела, подобралась для прыжка. Глядя на происходящее Криспэлл хотел было подняться, но Фредрик остановил его, ухватив своей лапищей за плечо:
— Погоди! Целиком сразу не проглотит, а так поглядим — пусть девчонка попробует!
Тем временем девушка сделала шаг, приближаясь к нежити вплотную. Та зашипела угрожающе, смяв истонченные в пергамент губы и показывая принцессе два ряда ровных крепких зубов. Таша поймала ее взгляд, пристально всмотрелась в блеклые, лишенные блеска глаза — в них не было ничего, кроме ненависти, боли и какой-то невероятной темной глубины. Такие глаза принцесса уже видела однажды, и человеку они не принадлежали...
— Не бойся, я не причиню тебе зла, — Таша уверенно протянула руку и смело коснулась мертвого лица: сначала виска, потом щеки, а после губ и оскаленных зубов. — Тихо...
Так она простояла несколько минут, и все это время остальные Ученики молчали, с удивлением и трепетом взирая на происходящее. Когда мертвячка успокоилась и убрала зубы, Таша вновь всмотрелась в ее лицо. Теперь оно казалось почти красивым, почти нежным и благородным. Эти глаза... В памяти всплыли катакомбы и глаза лесного эльфа Артиса. До встречи с роковым заклятьем они были почти такими же — глубокими и темными, как у дикой лесной лани.
— Она не будет тебе служить, Криспэлл, — вынесла наконец свой вердикт принцесса.
— С чего это? — недовольно нахмурился парень, не желая признавать ташиного успеха.
— Она — полуэлфийка, а эльфов некроманты не поднимают, — пояснила девушка, припоминая, что по дороге в зачарованный лес говорил когда-то Ану.
— Полуэльфийка, значит, — разочарованно хмыкнул Криспэлл, не видя, как Фредрик из-за его спины одобрительно кивнул принцессе. — И что прикажешь теперь с ней делать?
— Упокой или отпусти, — ответила Таша, отступая от нежити на несколько шагов. — Она не станет нападать на людей, уйдет на запад, туда где упокоены ее предки.
— Да пусть проваливает! — разочарованно махнул рукой Криспэлл. — Больно хотелось с ней возиться!
Получив согласие хозяина, Таша кивнула спасенной, призывая следовать за собой. Та пошла. Ученики расступились, выпуская две идущие через толпу фигуры — живую и мертвую.
Принцесса отвела мертвячку за амфитеатр, туда, где в кустах до сих пор ждала поднятая кляча. Увидев хозяйку, она высунула из листвы сухую безглазую голову и потянулась к рукам.
— Возьми эту лошадь и отправляйся на свою родину, — сказала Таша, глядя в темные с пробивающейся изнутри белизной глаза.
— Спасибо за доброту, — прошамкал в ответ высохший рот, — я ее не забуду.
Девушка никак не ожидала, что спасенная сумеет заговорить с ней. Обычно нежить такой малой силы была бессловесна. Скорее всего, эльфийские корни дали мертвой незнакомке такую способность, как человеческие не позволили ей превратиться в чудовище и разгромить все вокруг, подобно убитой эльфийке-охотнице в лесах лаПлава.
— Жалко, что от связи с Криспэллом я тебя освободить не смогу, он ведь может передумать и позвать тебя назад... — выдохнула Таша, справившись с нервозным удивлением.
Не нужно думать, что общение с мертвячкой далось девушке легко. Десятки глаз, вперившихся в спину заставили лопатки и шею покрыться мелким бисером пота. Когда она касалась мертвой щеки и страшных зубов, пальцы ее дрожали, но не от страха, от волнения, что что-то может пойти не так. Сама мертвячка ее не пугала — где уж той сравниться с напряженными, выжидающими ошибки взглядами Фредрика, Криспэлла, Шагрэя и других Учеников.
— Не успеет, мое тело как пыль — ветер скоро развеет его над землей. У меня немного времени, чтобы достичь могил предков, где я мечтала остаться навсегда.
— Тогда не трать его, спеши, — Таша указала ей на клячу.
— В благодарность послушай, что я скажу. Некроманты из общины ходят за телами на черный рынок, что в пещере под скалами. Когда окажешься там, найди толстого торговца и потребуй, чтобы отдал тебе то, что лежит в черных сундуках на дне повозки, которую привезла рыжая лошадь с белой головой.
— Что? — не поняла Таша.
— Времени мало... — тихо ответила мертвячка, и принцесса не стала больше расспрашивать ее ни о чем.
* * *
Теперь они шли на восток втроем. Днем Томми и госпожа Линда шагали по дорогам Королевства в одиночестве, но, как только солнце пряталось за горизонт и на землю спускалась ночная тьма, к ним присоединялся Тоги. Шарманщик и его обезьяна были несказанно рады компании дракона. Их больше не пугали ночные остановки и долгие переходы по опасным и диким местам. Грозный спутник стал для друзей грозной охраной — самым надежным стражем, о котором только можно было мечтать.
Коротать вечера у костра стало веселее и сытнее. Каждый вечер Тоги отправлялся на охоту и всегда возвращался с добычей. День ото дня он приносил куропаток, кроликов, в щедрые дни — даже тетеревов и фазанов, а в неудачные — рыбу.
Спустя неделю пути, они пришли к большому озеру на северо-западе Принии.
Озеро Эсимус, чьи высокие песчаные берега поднимались над светлыми водами, считалось благодатным местом среди придворной знати. Северный берег, более пологий и безлесый усеивали загородные имения состоятельных жителей Королевства.
Южный берег, напротив, был почти необитаем. Близ него в густых лиственных лесах с давних времен обосновались разбойники. Кроме того в теплых водах у южной оконечности озера водились опасные рыбы: огромные прожорливые сомы и джуутку-наен — гигантские щуки, сидящие в темных прибрежных омутах и способные разом проглотить лодку с рыбаком...
Огибая озеро, Томми, госпожа Линда и Тоги обходили Эсимус с юга. Дорога тянулась по самому берегу, по краю песчаной кручи увенчанной золотисто-изумрудными соснами. Деревья, будто спруты, цеплялись за берег, вязли в песке, выпуская из-под земли наружу витиеватые щупальца корней. Внизу, под песчаным обрывом, испещрненном дырами стрижиных нор, искрилась на солнце вода. Сквозь ее голубую толщу просвечивало дно, устланное бархатными барханами бледного серебряного песка.
Узкая дорога, старая, истончившаяся по краям ток, что по ней от силы могла проехать одна телега, была устлана неровными булыжниками.
Оттого, что в некоторых местах камни торчали из земли как придется, шарманщик то и дело поглядывал по ноги, чтобы не запнуться и не упасть. Не предвидя неожиданных встреч на пути, Тоги шел вместе с друзьями, не скрываясь.
— Ну и жарища! — устало пожаловался Томми.
"Да. Погода жаркая" — согласился дракон.
За его коротким бесстрастным ответом пряталась многодневная усталость, щедро приправленная выматывающей жарой. Будь Тоги один, он вывалил бы из пасти язык, подобно запыхавшейся от бега собаке, проделать же такое в компании ему не позволяла гордость.
— Может, станем на ночевку пораньше? — Томми с надеждой посмотрел на запад, где солнце стояло еще очень высоко и совсем не торопилось к закату.
"Можно. Если вы устали" — не стал спорить дракон, мысленно благодаря шарманщика за своевременное предложение.
— Сказать честно — устали еще как, — со вздохом облегчения остановился Томми и, сойдя с камней за обочину, плюхнулся задом на плотный, укрытый сосновой хвоей песок. — Какая же тут красота, — вдохновенно произнес, вглядываясь в едва заметные перепады волн. — Век бы любовался, но надо браться за костер и устраивать ужин.
"Разжигай" — кивнул Тоги, вглядываясь в толщу воды, темнеющую в нескольких метрах от кромки берега.
— Послушай-ка, господин Тоги, — вспомнил вдруг юноша одну, терзающую его мысли странность. — Ты ведь дракон, значит, можете разжечь костер своим огнем?
"Нет" — мысль шарахнула голову Томми изнутри так, что он болезненно схватился руками за виски.
— Ай-яй! — с испугом и обидой взглянул на спутника юный шарманщик. — И не обязательно было так мыслями швыряться. Больно ведь!
"Прости, — тут же извинился дракон, — но больше на эту тему вопросов не задавай!"
— Да понял я, понял.
Желая побыть в одиночестве, Тоги поспешно отправился на охоту. Он порыскал по ближайшим кустам, понюхал следы зайцев и лис — все они оказались старыми и бесполезными, а потом спустился к озеру.
У самого берега на мелководье грелась рыба. В основном то были мальки, поймать которых Тоги не сумел бы и при желании — при любой попытке они бы с легкостью проскользнули сквозь его пальцы, просочились бы между зубов. Из любопытства он все же попытался зачерпнуть их лапой, но на прочной чешуе драконьей ладони осталось лишь несколько сверкающих капель воды.
"Будь у меня огонь, я бы сварил вас прямо в озере" — грустно размышлял Тоги, отслеживая резвящихся на мелководье рыб. Но огня не было. Он исчез в тот самый момент, когда белый мертвец всадил ему в шею стрелу из эльфийского лука. Проклятый зомби Северной армии. Тоги недоумевал, откуда в той темной твари взялась столь нечеловеческая сила, способная пробить насквозь драконью броню. Повинуясь злой судьбе, стрела повредила огненную железу и плотно засела в шее. Она по сей день находилась там, под разведенными в стороны костяными пластинами. Она будто вросла в плоть Тоги, он почти позабыл о ней, и лишь иногда, при неловком движении получая неприятный укол, вспоминал о своей беде.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
