Глава 13

В конце концов, что может пойти не так?

* * *

Отправляясь по просьбе Куна на вербовку, Чунхва был готов ко многому — в конце концов, даже на этажах F-ранга, когда их группа лишилась Эрика, Лебина и Бларауза, он успел насмотреться, как люди реагируют на попытки завербовать их... особенно в команду к засветившейся незаконной участнице. В конце концов, разве здравомыслящему человеку захочется связываться с незаконной, которая априори привлекает внимание офицеров? Именно поэтому, наверное, Кун все-таки решил включить в состав команды рекомендованных Эммой Шашу и Верди, против чего он изначально возражал, и именно поэтому сам Чунхва был рад, когда поиски восьмого человека в их команду на двадцатом этаже не затянулись. Именно поэтому он был готов к резкому отказу, был готов к схватке...

Наверное, именно это и спасло их. Когда Беньямино Кассано, во время разговора сидевший на надстройке крыши, безмолвно поднялся на ноги, Чунхва понял: боя избежать не выйдет, и выхватил из ножен Нарумаду в тот же момент, когда светящееся крыло за спиной Кассано — почти такое же, как у Хорьянга — увеличилось в размерах, а сам брат их удильщика сорвался с места, устремляясь к ним. И тут же стало не до размышлений.

Кассано явно был не слабее Хорьянга, и даже быстрее — если бы не спешно сформированный Верди на пути их противника барьер, Чунхва не успел бы ничего сделать, но даже сломанный барьер дал ему доли секунды, необходимые, чтобы активировать Нарумаду и послать навстречу противнику волну шинсу — а вместе с самим барьером это дало Верди и Наре время отойти назад и направить в атаку всех четырех подконтрольных им шинхэо, целя в лицо противнику... пережившему атаку Нарумады без особых повреждений. Черт бы его побрал! Впрочем... да, это следовало учесть, в конце концов, у Хорьянга тоже солидная сопротивляемость шинсу...

— Мог бы сказать... что категорически не согласен... — хрипло выдохнул Чунхва, блокируя удар за ударом. Ну и силища! — Мы бы... поняли отказ!

— Не прикидывайся, что не понимаешь! — а вот Беньямино даже не запыхался, несмотря на шквал ударов. — Вы думаете, что я дам вам уйти? После всего того, что вы сделали?!

— Да что мы... такого сделали? — мечник почувствовал, что уже начинает выдыхаться. Это совершенно не его уровень! Даже с поддержкой Наре и Верди, он такими темпами проиграет — их шинхэо просто не успевают за его противником!

— Ты еще спрашиваешь?! — ответом ему послужил лишь полный ярости крик. Да что тут вообще происходит?!

— В сторону! — раздался за спиной крик Верди — и, наученный горьким опытом притирки команд, Чунхва автоматически метнулся влево... пропуская мимо плеча два тонких зеленых луча шинсу. Она опять применила эти отравляющие техники? Да с сопротивлением шинсу Кассано они не нанесут ему вреда...

... впрочем, похоже, это и не нужно. Мельком Чунхва успел заметить, что Верди стоит одна — а значит, они с леди Наре повторили свой излюбленный прием. Вот и впрямь: краем глаза он уловил шевеление за спиной Кассано — Наре, воспользовавшись отвлечением того, зашла в его мертвую зону с метательными ножами в обеих руках, чтобы спустя секунду их метнуть, пусть и безрезультатно. Уже разворачивавшийся Кассано заметил светлый силуэт за спиной, и отшагнул в сторону, уклоняясь от броска... чтобы оказаться спиной к самому Чунхва.

— Нарумада! — в очередной раз активировав меч, он включился в связку, посылая к противнику очередную волну шинсу с клинка...

А в следующую секунду Кассано метнулся в сторону.

И на траектории атаки оказалась Наре.

В каком-то странном оцепенении Чунхва смотрел, как словно в замедленной съемке волна шинсу несется к девочке, не успевающей отойти из-под удара — и накрывает ту, словно штормовая волна, так, что знакомый силуэт теряется за свечением шинсу. Нет... все будет нормально... она была достаточно далеко, ее зацепило лишь на излете... все верно, все будет хорошо, и совсем скоро он сможет удостовериться в этом.

Но сначала — надо убрать угрозу для мисс Наре.

— Нарумада! — до предела укрепив тело шинсу, Чунхва рванул вперед — чтобы через секунду, оказавшись вплотную к Кассано, в очередной раз, уже на исходе сил, активировать меч. Какое бы не было у ублюдка сопротивление шинсу, активация Нарумады в упор должна хотя бы дезориентировать его!

Расчет оказался верным — Кассано отнесло в сторону и хорошо приложило спиной о стену дома, так, что по той пошли трещины... но Чунхва это не волновало. Сейчас его больше всего занимала необходимость проверить Наре, до сих пор не вставшей с брусчатки в добрых двадцати метрах от них, и поэтому мужчина рванул вперед, к силуэту светловолосой девочки в тени здания. Неужели она потеряла сознание? Подбежав, он опустился на колени над подопечной, перевернул странно-мягкое тело...

... и наткнулся на мертвый, стеклянный взгляд тускнеющих глаз на залитом кровью лице.

Словно она не была без сознания.

Словно...

На этом моменте собственные мысли застопорились — происходящее никак не желало укладываться у Чунхва в голове. Нет. Этого не могло быть. Этого просто не могло случиться!

Она не могла умереть!

Когда он впервые встретил Наре на втором этаже, она была совсем маленькой девочкой, испуганной и словно потерявшейся. Тогда он не смог пройти мимо и предложил свою помощь, за что получил прозвище "мистер рыцарь" и в ответ на что уже совсем скоро привык отшучиваться, прибавляя к имени подопечной приставку "леди". За смехом и шутками Наре скоро забыла тот страх, показав свой вредный характер, местами меркантильную суть и недюжинных размеров шило в одном месте — но сам Чунхва не забыл обещания, данного при их встрече.

Обещания защищать "прекрасную даму".

Обещания, которого он сам сегодня нарушил.

Уже совершенно другим взглядом Чунхва взглянул на лежащую на его руках девочку. Нет пульса. Кровь по лицу растекалась с виска — и она же на камнях... словно Наре ударилась головой...

... отброшенная атакой Нарумады. Отброшенная его атакой.

Получается, Наре погибла из-за...

Додумать эту мысль Чунхва не успел — за спиной раздались шаги, слишком тяжелые для Верди. Кассано! Почему он вообще атаковал их? Если бы не он, им бы вообще не потребовалось приходить сюда! Если бы не он, Наре была бы жива!

А теперь она мертва. Из-за него. И самое дрянное — то, что он, Чунхва, ничего не может сделать этому ублюдку! Слишком слабый, слишком медленный — это было заметно даже на фоне его команды, и до сих пор спасала только верная Нарумада... сил которой сегодня не хватило, и его собственная слабость подняла голову. Если бы он не был так слаб... если бы он мог защитить Наре...если бы он мог дотянуться до этой мрази! Чунхва лишь хрипло выдохнул...

... а в следующий момент все исчезло.

Перед ним раскинулась пустота, заполненная лишь тысячами и десятками тысяч искр, словно застывших в пространстве. Неподвижные, словно невероятно далекие, они казались холодными и колючими; казалось, от них невозможно оторвать взгляд, но они были лишь декорациями для другого зрелища — двух колоссальных силуэтов, заполонивших собой почти все пространство. Он никогда не видел ничего подобного — их было просто не с чем сравнить, но откуда-то он знал, что это два существа, которые находятся одновременно во множестве параллельных пространств. Они словно состояли из неисчислимого множества движущихся зеркал, которые непрерывно взаимодействовали между собой, и совокупности этих зеркал словно сворачивались и разворачивались, расширялись и перемещались, но в то же время не становились при этом больше или меньше.

И они были живыми. Он не знал, как он понял это, но он мог поклясться — они были живыми. Непохожие на представителей ни одной расы, которых он встретил до восхождения и с момента начала оного, они, тем не менее, существовали и, кажется, даже принадлежали к одному виду... вернее, к одному виду принадлежали те зеркала, из которых они состояли. Они словно сформировались в эти силуэты по какой-то причудливой договоренности...

... и эти силуэты двигались в унисон, закручиваясь вокруг друг друга в причудливой двойной спирали, отдаляясь друг от друга с каждым витком. Невероятное количество пылинок-зеркал — настолько разнились размеры самих зеркал и этих существ — отделялось от них каждую секунду, и, когда существа достаточно отдалились друг от друга, он услышал — почувствовал? Осознал? — слова — вернее, понятия — которыми общались эти существа, и это было так оглушительно "громко", что, казалось, все вокруг исчезло, кроме этих "слов".

Цель.

Подтверждение.

Траектория.

Подтверждение.

... и в тот момент все резко изменилось.

Мир мгновенно потускнел. Исчезли звуки, исчезли запахи, а улица, на которой они находились, словно выцвела — исчезли все цвета, кроме серого и его полутонов... хотя нет, не все. Тень здания, в которой он сидел с Наре на руках, была расчерчена золотыми штрихами и линиями, и Чунхва осознал, что он больше не сидит на брусчатке; больше всего это было похоже на то, что он плывет на поверхности воды, вот только вокруг не было воды, была лишь тень...

Нет. Теней было куда больше. Вся улица пестрела лужами... нет, даже не лужами — колодцами. Он чувствовал связь между ними, чувствовал каждую тень зданий, как и две небольших тени, одна из которых стояла в отдалении...

... а вторая приближалась.

Кассано!

Чунхва не думал дважды, прежде чем действовать — тем более, это было не так уж и сложно. Просто "нырнуть" в тот колодец, где он уже находился, и "вынырнуть" в колодце у ног Кассано, прямо за его спиной, попутно ощущая, как мир вновь обретает краски и звуки. Подобрался! Всего один удар, и...

"И" не произошло. Каким-то образом заметивший его присутствие Кассано развернулся, выбивая из его руки Нарумаду, и одним ударом буквально вбил самого Чунхва в асфальт, сжимая закутанные в черные бинты пальцы на его, Чунхва, горле. Нет... надо вырваться...

— Нет! — разрезал тишину крик Верди. — Не надо! Отпустите его!

— А вот теперь поговорим, — Беньямино словно не слышал ее. — Где мисс София? Зачем вы ее похитили? Что вы задумали?

... что? Чунхва лишь открыл рот для ответа — и не смог выдохнуть. Нечем... дышать...

— Что за чушь?! — голос Верди доносился словно издалека — Чунхва не то, что еле слышал ее, он с трудом видел и склонившегося над ним Беньямино Кассано. В глазах темнело. — Мы в одной команде с вашим братом! Хорьянг сказал, что вы братья! Говорил, что вы знаете его как Илмара Кассано!

Хватка на его горле чуть ослабла — и Чунхва закашлялся, ощущая, что наконец-то может нормально дышать. Темнота перед глазами постепенно исчезала, и первым, что он увидел, было лицо его противника, в тот момент показавшееся не мордой чудовища, а нормальным, пусть и слишком бледным, человеческим лицом, на котором застыло изумленное выражение. Словно он не планировал атаковать их...

... словно это была случайность...

— Илмара? — наконец произнес Кассано, выпрямляясь.

— Да! Ваш брат сейчас ранен, и послал нас, чтобы мы попросили вас присоединиться к нему и покорять Башню с нашей командой! — повернув голову, Чунхва увидел плачущую Верди. — А вы... вы... почему? Почему вы атаковали нас? Почему вы убили Наре?!

Какое-то время убийца Наре молча стоял посреди улицы — и Чунхва просто не смог атаковать его. Не с таким выражением на лице. А когда он заговорил...

— Мне жаль, — Беньямино Кассано повернулся к ним спиной, словно приглашая ударить в оную... стоп! Жаль? Ему — жаль? — Передайте... Илмару... что я не вернусь.

С этими словами он направился прочь... и Чунхва не стал преследовать своего противника. Вместо этого он, поднявшись с брусчатки, дошел до тела Наре и опустился на колени рядом с ним.

Все это было... лишь случайностями. Лишь недоразумениями. Совокупностью случайностей и недоразумений каких-то просто невероятных масштабов, которые привели к по-настоящему чудовищным последствиям. Если бы все сложилось немного иначе... если бы он подобрал другие слова... если бы он сразу рассказал все... тогда Наре была бы жива.

А теперь ее нет. И это только его вина.

* * *

Нет ничего удивительного в том, что с множеством народов и культур Башни существовало множество различных традиций погребения. Похороны в земле, погребение в шинсу — но самым широко распространенным способом была кремация. Слишком уж стара Башня, слишком много ее обитателей, и если бы повсеместно было распространено то же погребение в шинсу, то вся Башня давно превратилась бы в один большой некрополь. Именно поэтому наиболее широкое распространение получила кремация, а места прощания с усопшими на большинстве этажей представляли из себя площадки для оной при крематориях, где после сжигания тела близкие могли оставить пепел в крематории или забрать с собой.

И сейчас именно на такой площадке собрались обе их команды.

Агеро обвел взглядом собравшихся. Барнс с нечитаемым выражением лица, стоящая с самого края, не знающий, куда себя деть Алексей, еле заметно пошатывающийся Хорьянг — вернее, Илмар — все-таки удравший из госпиталя, застывший соляной статуей у стекла, за которым пылало пламя, Чунхва, заплаканная Верди, мрачный Баам... Вот и все, что осталось от его команды с постоянно меняющимся составом — и на фоне этого чистой воды издевательством смотрелась команда Ли Су, откуда выбыло всего лишь двое, и где остальные участники крепко держались друг за друга, начиная от хмурого Ли Су и Селены, у которой сейчас глаза были на мокром месте, и заканчивая вынырнувшим из своей апатии Лауре, что тоже поддался общему настроению.

Это было вполне естественно, в конце концов, для них это первая смерть товарища... о которой им известно. Это он с Баамом знает, что Наре была не первой жертвой, это они пережили смерть Розель, а Баам до этого еще и потерял Хо, предавшего его, но которого незаконный все равно считал своим другом, а сам Агеро знал достаточно родных, убивших друг друга в традиционной игре семьи Кун "избавься от родственника" — но для остальных это было впервые. Какие бы испытания не были в Аду Эванкхелла, но тогда, на втором этаже, убитые всегда были их врагами... а несколько дней назад они потеряли друга.

Если быть совсем уж честным самим с собой, его это тоже ударило. Просто потому, что это была его вина, его ошибка — если бы не его поспешное решение как можно быстрее избавить Хорьянга от напрасной надежды и хоть ненадолго, но отдалиться от команды Рон Мэй, все было бы в порядке. Все были бы живы, все продолжили восхождение... а теперь, когда он вернет Тейлор, в подконтрольных ему командах будет не хватать еще одного человека, которого она знала. Если она примет это слишком близко к сердцу... если она примет это за свою вину...

Нет. Это его вина, и ничья больше.

— Это моя вина, — произнес Чунхва, когда уже почти все разошлись, и у стекла, за которым догорал гроб с телом Наре, остался только сам удильщик, Агеро, Ли Су, Верди и Рак, еще до двадцатого этажа крепко привязавшийся к обеим анима — и то, что они обе, как и Тейлор, в качестве шинхэо использовали насекомых, отнюдь не помогало...