Электроника, Эвм, Железо

Установка представляла собой конвейер автоматов, с линией в среде инертных газов, на которых с высокой точность соединялись полимерные слои. Некий многослойный бутерброд: слой защитной полимерной плёнки; передний вертикальный поляризатор; первая тонкая стеклянная пластина с вытравленным рисунком сегментов, напылёнными электродами и ориентационными полосами для создания твист-эффекта; контактно-изолирующая прокладка с напылёнными контактами, внешняя часть которой — полиимидный шлейф; смесь холестерических кристаллов с пигментом "мягкий О" или "лазурный Г3"; тонкая стеклянная пластина с вытравленным рисунком сегментов, напылёнными электродами и ориентационными полосами перпендикулярными первой пластине для создания твист-эффекта; второй, горизонтальный, поляризатор; трансфлектор; электролюминесцентная лента оранжевой или неоновой подсветки.

В установку загружались подготовленные материалы: бобины лент и картриджи с подготовленными стеклянными пластинами длиной тридцать сантиметров каждая, по сотне пластин в картридже. Оператор настраивал совмещение лент по маркерам и нажимал кнопку "Пуск". После чего конвейер сам начинал работать, протягивая материалы через несколько камер. В предпоследней происходила автоматическая распиловка "сэндвича" на отдельные индикаторы при помощи нитяных пил. В последней камере торцы готовых индикаторов запаивались жидким стеклом и направлялись в контейнер выдачи.

Весь процесс был достаточно быстрым, загруженные материалы на две тысячи индикаторов обрабатывались станком менее чем за тридцать шесть минут. Ещё двадцать четыре минуты по технолого-нормировочной карте отдавалось на загрузку автомата материалами. Таким образом, в течение часа автомат производил две тысячи ЖКИ для наручных часов.

После останова оборудования контейнер при помощи специальной тележки отправлялся в цех ОТК. Где десять мастеров отдела в течение следующего часа проверяли индикаторы на работоспособность, устанавливая в держатель тестового прибора и подсоединяя полиимидные тринадцатиконтактные шлейфа с обеих сторон индикатора в разъём тестера на базе концепта "4004", так же подсоединяли и контакты электролюминесцентной ленты.

Исправные индикаторы без дефектов отправлялись дальше по транспортной ленте.

В следующем цехе индикаторы закрепляли и припаивали контакты шлейфа к готовым керамическим платам поставляемым с Зеленоградского "Пульсара", после чего вновь тестировали на работоспособность, но уже в сборе, подсоединяя к источнику питания 3В, включали подсветку. Работоспособный прибор заливался компаундом, и отправлялся дальше по конвейеру, где упаковывался для отправки в виде микросхем с индикатором, либо устанавливался в корпуса часов. Корпуса у всех часов предполагалось делать одинаковыми по дизайну, а вот материалов было четыре — латунь, сталь, позолоченная сталь и платинированная сталь.

На БЗПП собирали часы в латунном и стальном корпусах под маркой "Спутник". Из двенадцати с половиной тысяч полностью исправных индикаторов (из 16000 выпускаемых за один рабочий день, остальное уходило в брак чаще всего из-за внутренних дефектов приводящих к непрезентабельному виду: микропузырьки, разводы, пылинки, сколы, трещины) собирали по две тысячи часов обоих видов в сутки. Остальные, примерно восемь с половиной тысяч, тщательно упаковывали и отправляли в "неизвестном" направлении.

Вследствие пока ещё недостаточных мощностей по выпуску ИС для наручных часов в пределах не более двадцати тысяч в сутки смысла расширять производство на БЗПП пока не было, как и не было смысла выпускать часы на рынок. МЭП выбрал стратегию создания запасов, а выбросить новинку на рынок планировалось под католическое рождество 1959 года.

Часы "Спутник" Технические характеристики:

Индикатор: четырёхразрядный, сегментный с высотой знака 6 мм, на твист-эффекте, трансфлективный с электролюминесцентной подсветкой.

Ток потребления, не более: 1,2 мкА;

Напряжение управления эффективное — 3 В;

Рабочая частота управляющего напряжения — 64 Гц;

Размеры: 9х14,5х1,4 мм. (0,9 мм без подсветки).

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Микросхема: КМОП, 836 интегральных элементов.

Назначение: кварцевый генератор 32,768 кГц, делитель частоты на 512, делитель частоты на 64, счётчик секунд, счётчик минут и дешифратор, счётчик часов и дешифратор, блок управления подсветкой (счётчик на 3 секунды).

Напряжение питания: 3В.

Метод монтажа: кристалл на плате (КНП).

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Электролюминесцентная подсветка:

Напряжение питания: 3В;

Ток потребления, не более: 2000 мкА;

Время работы при нажатии: не более 3 сек.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Источник питания: кнопочный литиевый элемент питания 3В, ёмкость — 200 мА*ч. (всеми любимая CR2032 в новой реинкарнации).

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Исполнение часов:

Корпус:

1. Позолоченная сталь: []

2. Платинированная сталь: []

Стекло: сапфировое. — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Пятая часть. Миллионы из головы 2 или 'Маски Шоу'

— Всем лежать, руки за голову! Работает СОКОЛ!

Меньше всего ожидал услышать данные, уже крылатые, после серии передач о новом подразделении КГБ слова в своём НИИ Алексей Андреевич Маслов.

Специальный Отряд при Конституционном Отделе КГБ им. Ленина, или сокращённо СОКОЛ был молодым подразделением, основной задачей которого было наведение конституционного порядка в сложных условиях служебной подчинённости. Он не подчинялся никому за исключением председателя КГБ напрямую, был фактически его 'личной гвардией' и работал против организованной преступности во власти. Поэтому и появление этих громил в чёрной форме (http://img11.nnm.ru/d/4/6/9/6/8764b864964551bcc9aaf05fc1f.jpg) в НИИ вызывало у Алексея Андреевича недоумение, уж он-то, и его отдел, точно в преступные связи не вступал, и Родину не предавал. Пока Маслов размышлял, ленинцы быстро и аккуратно скрутили лиц по списку, вежливо интересуясь фамилиями сотрудников, вывели из здания и усадили в эти новые чёрные ГАЗ-62М с эмблемой подразделения — парящим соколом.

— А куда вы нас везёте? — услышал Алексей Андреевич голос одного из МНС, работающего над проблемами сверхвысокой интеграции элементов, и как ни странно услышал задорный ответ от одного из 'громил'.

— Куда-куда, на Лубянку вас вызывают, Иван Александрович больно злой сегодня, да куда там злой, рвёт и мечет, с вашего секретчика погоны сорвал, с Шокиным лается по телефону. Вот приказали скрутить, аккуратно, и ни клятыми ни мятыми доставить, вежливо и нежно. На вопросы отвечать. Сильно не стращать. Этим начальство само займётся, — закончил ленинец, показывая пальцем в потолок и улыбаясь во все двадцать восемь зубов.

Не смотря на то, что ответ командира группы подразделения "СОКОЛ" немного разрядил обстановку, всё только начиналось...

— Вы, мать вашу, в своём (дальнейшая многоярусная, прекрасно структурированная, экспрессивная лексическая конструкция, дающая фору любому большому боцманскому загибу, была нещадно цензурирована и в истории не осталась) уме? Это что же это было, выпусти вы на ваш этот чёртов рынок эти чёртовы часы? Совсем ополоумели? Восемьсот тридцать шесть элементов на одной схеме! И я узнаю об этом чуть ли не в самый последний момент!!! Вам на что разрешение, (отцензурировано, увы) давали? — продолжал выступление Серов, прохаживаясь перед строем вытянутых в струнку сотрудников зеленоградского НИИ.

— Спрятались, думали за спиной товарища Шокина и нашего замечательного, не побоюсь этого слова, секретаря, нашей замечательной коммунистической партии, а значит можно сливать за бугор народные секреты? Вы вообще подумали что будет, когда там ваши часы по винтикам разберут?

Спасло от дальнейшего разноса сотрудников НИИ только то, что в этот момент в кабинет председателя КГБ влетел в сопровождении двух ленинцев сам министр Шокин. Но разнос разносом, а работа по исправлению ситуации теперь предстояла и не шуточная. Входе последующего совещания на высоких тонах, впрочем к его середине, и министр и председатель остыли, были приняты несколько решений.

Во-первых, выпуск часов на БИС приостановить, а саму схему разбить на несколько десятков отдельных ИС и за рубеж продавать часы, только собранные на микросборке.(http://pabook.libraries.psu.edu/palitmap/DigitalModule.jpg).

Во-вторых, уже выпущенные часы на БИС продавать только на территории СССР. В-третьих, сотрудникам американского посольства обязательно вручить подарочные часы на микросборке, а то купят ещё, да разберут, да отчётов понапишут.

И работа началась. Уже через полтора бессонных месяца была создана и оттестирована микросборка на ИС малой интеграции, всего она состояла из пяти модулей и тридцати шести микросхем. Собирался и тестировался каждый модуль отдельно, а после и всё в сборе. Самым сложным для разработчиков новой платы было оставить ту же разводку под подсоединение ЖКИ и кнопок, и с этой задачей коллектив справился. Внезапно, оказалось, что снижение интеграции элементов очень благоприятно сказалось на выходе годных ИС. Пусть и номенклатура масок сильно увеличилась и сложность схемотехнического решения возросла и трудозатраты на сборку модулей выросли, но в среднем за счёт более высокого процента (выше 60%) выхода годных ИС себестоимость единицы конечного продукта возросла всего на два рубля.

Уже в июне 1959-го года на БЗПП пошли новые платы для часов. Данные мероприятия не сильно сказались на работе БЗПП, весь период переработки проекта, там дорабатывали накопившиеся излишки и собирали часы из ранее отправленных на сторону готовых комплектов. С июня же, БЗПП начал работать только на сторону.

* * *

1959-й финансовый год (с первого октября 1958 года) для "Филко" начинался ужасно. Не смотря на все мероприятия по сокращению издержек и подписанные контракты с 'русскими'. В печать попала информация о бедственном состоянии компании, и акции поползли вниз. Обрушения пока не было, доверие к известнейшей компании всё ещё сохранялось, но первый звоночек прозвенел. Русский проект мог выправить ситуацию, но в среднесрочной перспективе. На короткой же требовались серьёзные инвестиции и помощь пришла опять же от "русских" на очередных переговорах, когда представитель ТНК выторговывал всего два цента скидки на единицу поставляемой продукции.

В конце 1958 года в Швейцарии была зарегистрирована новая фирма: 'Solid State physics and Semiconductors Research', выкупившая небольшую часть пакета "Philco" за три миллиона долларов через несколько американских фондов. На какое-то время ситуация с финансами в компании была исправлена.

В начале 59-го состоялись первые отгрузки оборудования технологических линий по производству бытовых кондиционеров для "SSSR" в счёт советских поставок. Выданы лицензии на патенты без ограничений по применению и срокам в отношении 'Лицензинторга', образованного в СССР в 1958-м году (АИ, в реальной истории создано в 1962 году). Работа продолжалась.

К середине 59-го года СССР взял всё, что мог от сотрудничества с Филко, получив оборудования и технологий на сумму превышающую тридцать миллионов долларов, серьёзно сократив издержки, покупай он все это за наличные и через правительственные договоры. Выиграли и в Филко, только на перепродаже 'советских' транзисторов под своим брендом заработав около четырёх миллионов долларов. Но теперь, когда предстояло платить коммунистам наличными, эйфория в среде акционеров и управления в компании поутихла, и начались новые сражения.

Теперь на греческих переговорщиков, представлявших "SSSR" просто давили, обещая выдавить из акционерного капитала, если прайс ещё раз не порежут. На каждых переговорах "советской стороне" прямо угрожали, принося на собрание закон Браунелла-Батлера и размахивая им как мечом. Греки же неизменно отстаивали ранее подписанные контракты, но на конфронтацию не шли, при этом просили немного подождать, так как в скором времени со стороны "SSSR" будет сделано невероятно щедрое предложение к Филко, от которого они не смогут отказаться.

В начале августа 1959-го года, данное предложение вместе с несколькими деревянными шкатулками было положено на переговорный стол. На данный раунд греки предложили пригласить и представителей инженерных отделов, разработчиков. Возражений против не последовало, наоборот переговорщики "Филко" решили использовать инженеров для усиления своей позиции. Ведь именно их работой до сих пор рассчитывались за поставки.

Когда же всем присутствующим в митинг-руме, включая инженеров предложили перед началом переговоров открыть коробку, они были одним словом шокированы, в коробке находилось НЕВЕРОЯТНОЕ. И при этом это невероятное работало и стоило миллионы. Всего две пары часов — латунный, стальной, позолоченный и платинированный корпуса, два типа подсветки: оранжевая и неоновая, с надписью 'Philco Impulse' полностью изменили повестку переговоров и позиции сторон. А уже через два месяца, в октябре, все документы были подписаны и в истории компании началась новая страница.

Согласно подписанных договоров, транснациональная корпорация "Филко" брала на себя обязательства о коммерциализации продукта на международном рынке, исключая страны ВЭС. Всего в 1960-м финансовом году предполагалось продать не менее полутора миллионов наручных часов со стоимостью от трёхсот пятидесяти в самом простом латунном корпусе, до двух тысяч долларов в платинированном, а так же в специальных, дизайнерских корпусах с инкрустацией бриллиантами за пять и более тысяч долларов.

Начало продаж предлагалось развернуть за две недели до католического рождества, до этого в течение месяца создавая информационные вбросы о новом товаре. Так же оговаривалось часть часов раздарить знаменитостям и подписать с ними контракты на рекламу. Основным рекламным агентством настоятельно рекомендовалось агентство Тэда Бэйтса. Но всего к рекламную кампанию осуществляло более двадцати шести агентств, не считая прямых контрактов на радио и телевидении, а также радиостанции под непосредственным контролем "Philco".

Так, предлагалось разместить продакт-плейсмент в 'Программе Джека Бенни', и других телевизионных шоу, в сериалах и ситкомах таких как: 'Деннис-Мучитель', 'Приключения Оззи и Харриет', 'Мистер Эд', и т.д. Общий бюджет кампании составлял просто невероятные для пятидесятых средства в размере десяти миллионов долларов (бюджет рекламной компании Хонды в 1960-м году в США составил 150.000 долларов, и это было немало, ведь компания в 1960-м году была абсолютно никому не известной на американском рынке). Когда переговорщики "Филко" услышали о сумме на рекламу и продвижение, шок был не меньшим, чем в тот момент, когда они увидели часы впервые.

Поставки комплектов (плата с индикатором и батарейки) осуществлялись по той же схеме, что и поставки транзисторов. Конечную сборку в собственные корпуса, но по представленному советскому дизайну ТНК производила на территории США. На задней крышке корпуса было гордо выгравировано 'Made in USA'. Согласно договора стоимость поставляемого комплекта составляла сто долларов США, а предоплата по поставкам составляла 100%.