Ой вей, какой прекрасный мир!

— Сейчас.

День 10, сальдо 105000 эрис

'Потолок, — подумал двачер. — Да это не потолок даже'.

Он лежал на тонком матрасе, постеленном прямо поверх досок, глазел на крышу, и печально думал о том, что РАБота его все-таки настигла. А все из-за чертовой рептилии, без спросу поселившейся у него в голове. Всю последнюю неделю ему казалось, что перерождение в России, право слово, было не худшим вариантом. Даже в стекломойных быдланов из Усть-Зажопинска. Счастье, в конце то концов, не абсолютно, а относительно. Даже бомж какой-нибудь может быть счастлив, если его все устраивает.

Честно говоря, жизнь и работу в борделе двачер представлял себе несколько иначе. Для начала, поселили его на чердаке, отдельно от комнат суккуб. Во избежание происшествий, так сказать. Кроме того, какая-то его часть, путь и небольшая, продолжала в тайне надеяться на повышенное женское внимание, пусть и со стороны суккубов. Но женщины везде одинаковы, даже если они имеют рога с хвостом, и питаются чужой энергией. А значит, относились к нему примерно как к предмету мебели. Кроме мамки, разумеется, которую, кстати говоря, звали Фриной, и которая была работодателем и непосредственным начальником. Она была единственным существом, питавшим к двачеру подобие теплых чувств, точнее даже не к нему, а к Исааку Мойшевичу, который взялся за дела в борделе решительно и без колебаний.

Первое, что он сделал — это полностью перекроил прейскурант. Упоминание о времени сеанса было вычеркнуто, но фактически сократилось с трех часов до полутора. Мотивировал это он тем, что во сне все равно времени не замечаешь. При этом цена снизилась с пяти тысяч эрис до трех с половиной тысяч.

Кроме того, выслушав от двачера нюансы работы проституток в прежнем мире, Изя обрадовался как ребенок новой игрушке, и теперь в стандартный сеанс входила только самая минималистическая программа: во сне клиент оставался в собственном облике, снилась ему только одна девушка, причем типовой внешности, происходило все в условной спальне, и ни о каких извращениях и речи быть не могло. Если без доплаты, конечно. За доплату — что угодно, причем двачер даже существенно расширил список возможных фантазий, выплеснув на бумагу весь многолетний опыт просмотра эдалт-контента.

Как итог — уже со второго дня работы клиентов в борделе прибавилось, в первую очередь за счет тех, кто раньше не мог ходить сюда из-за цен, или не мог ходить слишком часто. Постоянные же посетители стали оставлять больше денег, поскольку эти могли спокойно платить и раньше, а оставаться без полюбившихся фетишей не желали. Как заметил двачер, тут были не только приключенцы, но и простые горожане но, как ни странно, они были скорее в меньшинстве. На взгляд двачера, это было объяснимо, ведь какой смысл тратить свой дневной заработок на простое сновидение, пусть даже очень приятное? А возможностей для накопления у местных жителей было поменьше — очень уж дорого стоили продукты и повседневные предметы. Однако, проходя по улицам, он видел множество лиц мужчин, молодых и в возрасте, который отражали неудовлетворенность жизнью. Что тоже было объяснимо — средств барьерной контрацепции здесь не водилось, а следовательно никаких тебе вписок, ни каких тебе клубасиков, а любой перепихончик скорее всего закончится залетом.

'Столько гешефта мимо проходит', — подумал тогда двачер и испугался самого себя. Не хватало еще самому превратиться в еврея.

Опасения, надо сказать, были небеспочвенными. Когда через несколько дней процент с ежедневной выручки стал ощутимым, Изя настоял на том, чтобы пойти купить новую одежду. На счет этого двачер не возражал, потому что носить ветровку 'Abibas' и проперженные штаны с кедами было, прямо скажем, не удобно. Однако Изя начал выбирать одежду по своему усмотрению, загоняв вусмерть всех купцов. В итоге через полчаса двачер посмотрел на себя в зеркало и чуть не сел на землю. Провел рукой по вискам, повернулся боком, но к его вящему облегчению, пейсы не отросли и нос не увеличился. Остальное было печально. Дешевый, но опрятный костюмчик с рубашкой, длинный черный сюртук, и черная же широкополая шляпа, во-первых, сидели как влитые, во-вторых, словно подталкивал сплясать семь-сорок, сунуть в рот мацу или кому-нибудь что-нибудь продать по завышенной цене. Влетела покупка, конечно, в приличную сумму, но Изя уверял, что это хорошая инвестиция. Дескать, прилично одетому человеку открыто куда больше дверей.

Надо заметить, возвращаясь из торговых рядов обратно в бордель, двачер несколько раз ловил на себе заинтересованные взгляды от местных девушек, но быстро убедил себя, что просто померещилось.

'Ну, идем работать...' — подумал он невесело.

Двачер оделся, плеснул в лицо водой из рукомойника и пошел вниз. Еще совсем недавно необходимость мыться вызывала у него только раздражение, отнимая драгоценное время, которое можно было потратить на кодинг, скроллинг борд или просмотр аниме. Сейчас же его бесила дикая (с его точки зрения) стоимость посещения общественной бани. Такой переворот в мировоззрении произошел после того, как он краем уха услышал на улице обсуждение способов избавиться от вшей.

Фиксированного рабочего дня, к счастью, у него не было — это было условием, на котором двачер худо-бедно сумел настоять — так что можно было не особо следить за временем. Для начала стоило сходить за какой-нибудь едой на завтрак. Суккубы в пище не нуждались, нужную энергию они получали от клиентов, так что в борделе даже не было предусмотрено помещений ни под кухню, ни под кладовку. С общепитом в Акселе тоже было печально. Трактиры, конечно, имелись, но все они были совмещены с соответствующими гильдиями. Проще говоря, эдакие заводские столовки для своих. С той лишь разницей, что в гильдии приключенцев стоимость даже простого завтрака была сильно завышена. Большинство приключенцев не могло позволить себе собственное жилье, и как следствие, им тоже негде было хранить запасы и готовить самостоятельно. Ценовая же политика гильдии была ориентирована на то, чтобы как можно больший процент заработка приключенцев оставался в гильдии. Когда двачер осторожно расспросил немного о внутренней бухгалтерии, то невольно присвистнул.

Для начала, гильдия предоставляла услуги посредничества. Собственно, никто не мог просто прийти и повесить на доску объявление. Это делала Луна, после того, как оформляла заказ. Она же получала предварительную оплату. Из предварительной оплаты сразу удерживалось десять процентов, приключенцам же предлагалось довольствоваться остатком. Но это было только начало. Приключенцы брали заказы и шли их выполнять. Была то простая работа на стройках и мощении дорог, и прочая не требующая особых навыков работа, или же сложные высокоуровневые задания, заключающиеся в уничтожении особо опасных чудовищ. В сухом остатке оставалось то, что все издержки приключенцы несли на себе — оружие, одежда и доспехи, лекарства и услуги лекарей и магов-целителей в случае ранений. Похороны тоже, чего греха таить. Да даже элементарная транспортировка добычи. Все это гильдия была способна предоставить и предоставляла. За деньги. Которые, конечно же, вычитались из гонорара. Если же, не дай Эрис, при выполнении заказа пострадал мирный житель или его имущество, мертвые бы позавидовали участи такого приключенца. Возмещение ущерба в полной мере ложилось на него, а если он пытался оспорить штраф, то даже в случае победы судебные издержки так же оплачивал он.

Еще присутствовала такая подлость, как занижение закупочных цен. К примеру, именно сейчас проходил сезон охоты на гигантских жаб и, разумеется, приключенцы получали заказы на них. Двачер поспрашивал в гильдии на счет расценок. Оказывается, за тушу одной жабы, весившей около тонны, гильдия платила семь тысяч эрис. Минус оплата телеги с лошадьми-тяжеловозами и пары грузчиков с лебедками. Итого пять тысяч эрис за тонну мяса. Ну окей, пусть половина уйдет на кости и требуху. Пять тысяч эрис за пятьсот килограммов мяса! Стейк из жабы присутствовал в меню гильдейского трактира, весил меньше полкилограмма и стоил семьсот эрис! Да ладно бы стейк, но то же самое мясо потом поступало на продажу в мясницкие лавки, и килограмм нежнейшего филе обошелся бы в тысячу эрис. Когда двачер на пальцах подсчитал масштабы царящей в Акселе эксплуатации, то первым его порывом было поднять красный флаг и идти делать революцию. Чуть остыв, однако, он вспомнил, что презирает пролетариат, и желает ему всех мыслимых бедствий. А значит, сложившееся положение нужно не исправлять а использовать для своего обогащения. Исаак Мойшевич был с ним полностью согласен.

'Не учился — так ворочай, в жопу ебаный рабочий!', — подумал двачер и засмеялся злодейским смехом. Но про себя, чтобы не портить о себе впечатление.

Рацион получился скромным. Двачер купил в пекарне (нет, не в той, а в той где хлеб пекут) три лепешки — по одной на завтрак, обед и ужин, у торговки на рынке приобрел кусок домашнего козьего сыра — кислого и странно пахнущего, но вроде бы съедобного. Подумал было о пирожках, но вспомнил что собирался еще купить бритву, а значит сегодня нужно экономить, чтобы уложиться в спланированный бюджет. С тоской подумал о чае — ради дозы кофеина можно было и дыру в финансах проделать — но ему не в чем было его заварить, и не из чего пить.

В подавленном настроении двачер вернулся в бордель. В главном зале, по понятным причинам, он не появлялся, и его рабочим местом была небольшая каморка со столом и стулом. Через единственное окошко даже днем света проникало слишком мало, так что приходилось жечь свечи для освещения. Усевшись за стол, двачер быстро сжевал треть купленной провизии, остальное завернул в бумагу и отложил в сторонку. После чего подтянул к себе стопку бумаг.

Как Фрина и говорила, коньком суккубов были сны и грезы. А не бухгалтерия. Радовало хотя бы то, что налогов они не платили, что несколько облегчало дело. В остальном же в борделе творился полный финансовый бардак. Это было очевидно даже двачеру, который благодаря прошлому опыту работы дебет от кредита отличить мог, а вот пассивный счет от активного — уже нет. Записи о доходах и расходах велись от случая к случаю, какая-либо система в распределении денег среди самих суккубов отсутствовала. Вдобавок почти все закупки происходили через посредника. Последнему, по крайней мере, нашлось рациональное объяснение — со слов Фрины, суккубы жили в Акселе на нелегальном положении. Если бы их присутствие было бы обнаружено властями, случился бы в лучшем случае погром, а то и весь город сровняли бы с землей.

'У нас бы так миграционная служба работала, — с оттенком зависти подумал тогда двачер. — Ни одной немытой чурки бы не осталось'.

Но сейчас условные 'чурки' выступали его работодателями, а потому нос воротить было поздно. Как мудро заметил Изя, даже вывалянный в дерьме шекель пахнет розами, если он твой. Так что они вдвоем взвалили на себя труд привести в порядок учет, и если с доходами все было более-менее понятно, то с расходами пришлось повозиться. Не мудрствуя лукаво, все было разделено на две основные части: выплаты самим суккубам и содержание заведения, куда двачер без зазрения совести включил и себя. С содержанием тоже была отдельная история. Просматривая немногочисленные записи о том, в какую цену были куплены, к примеру, столы стоящие в главном зале, или свечи, двачеру не давала покоя мысль, а действительно ли все это стоит столько? Про распилы и откаты он знал не понаслышке.

'Надо будет навести справки. Изя, ты же мне напомнишь?'

'Я-то напомню, — отозвался жид. — А только смысл?'

'Ну, что значит смысл? Мы же подрядились вроде прибыль им нарастить'.

'А что помешает им нас выпнуть после того, как мы все дела в порядок приведем? Наши-то результаты никуда не денутся, а вот отдавать солидный процент выручки Фрине вряд ли приятно. Нет-нет-нет, надо действовать в другом направлении. Расширяться. Замыкать все на себя, чтобы незаменимым оставаться'.

'Поц, мама дома? — скептически отозвался двачер. — Куда расширяться-то? В Акселе населения и десяти тысяч человек не наберется. Мы и так охватываем всю доступную аудиторию. Денег у местных в большинстве своем тоже не сказать что много, чтобы они на сновидения начали больше тратить. Да и суккубы не горят желанием напрягаться, они все затеяли-то чтобы безопасно иметь кормовую базу'.

'Если какое-то дело уже не может приносить больше денег, нужно найти еще какое-то'.

'Твои предложения?'

'Таки подумай для разнообразия, чего все на старого бедного еврея все валишь?'

'Ты сейчас не старый, потому что живешь в моем теле. А я не менее беден, чем ты'.

'В душе я все равно умудрен сединами! Но ладно... давай-ка глянем, что у них за посредник был'.

Двачер встал со стула и потянулся. Снял со спинки стула сюртук, надел на голову шляпу. Пока его дела шли намного лучше, чем он опасался, но все же куда хуже, чем хотелось бы. Для себя он, однако, вынес один урок.

Делать деньги не так трудно, как решиться на это.

— 'Магазинчик волшебных вещей', — прочитал двачер на вывеске. — Ну охуеть теперь. Это точно тут?

— Адрес совпадает, — отозвался Изя.

— Что-то не выглядит этот магазин как серьезное заведение.

— А ты чего ждал? Трехметрового забора и толсторожих громил с дубинами на входе?

— Ну, что-нибудь вроде мрачной грязной лавки, которой управляет уродливый плешивый старикан, до сих пор живой только из-за собственной жадности.

— Я таки вас попрошу!

— Правда глаза колет, христопродавец?

— Шлимазл был ваш Христос, вот кто. Лодку шатал, народ на митинги несанкционированные выводил, на серьезных людей кукарекал.

— Зато теперь он уважаемый человек и вообще божество, а вы растопка для печи. Учись, как надо идти к успеху!

— Видал, в рукомойнике сегодня вода была? Так вот, я туда нассал.

— Пиздишь, сука. Я что, свою мочу по запаху не отличу что ли?

Двачер толкнул дверь и вошел внутрь. Изнутри магазин выглядел мирно, чем-то напоминая сувенирную лавку. В витринах и на прилавке были разложены разные причудливо выглядящие товары. Часть была снабжена описаниями, выглядевшими довольно заманчиво, но к чему-то прикасаться он поостерегся — еще магазинную кражу пришьют, потом не оправдаешься, а с приключенцами особо не цацкались. Штраф в зубы и привет долговая яма до конца дней.

— Эй, есть кто?

Откуда-то из глубин магазина раздался торопливый топот, потом грохот и глухой вскрик. Потом снова шаги, и наконец из-за занавески появилась девушка лет двадцати с виду, в длинном фиолетовом платье и спадающими на лицо волосами. Вид у нее был растрепанный. Похоже, она только что споткнулась и упала.

'Так это и есть посредник у суккубов?' — удивился двачер.

— Добрый день, — сказал он вслух. — Я тут мимо проходил, решил заглянуть. В Акселе недавно, так что не знал, что тут есть такой магазин. Что у вас вообще продается?

— Невероятно, — изумленно прошептала девушка. — Это же клиент... настоящий клиент!

— Клиент, клиент, — успокоил ее двачер. — Скажите, а нет ли у вас часом магической зубной щетки, чтобы у нее щетина не вылезала через неделю?