4. Безгрешная логика

Внезапно в разговор вступил Юлий.

— Послушайте... Вы сказали, нас атаковали грави-ловушкой, а потом появился вирус... Сейчас я вспоминаю и никак не возьму в толк. Помните, я рассказывал, когда мы вскрывали комнаты, двое наших оказались чумными — Клаус и Рудольф. Так вот, я вспоминаю... Еще вчера Рудольф не вышел на смену. Мы звонили ему домой — и он не отвечал. Было не до него, его просто подменил Карл, с Рудольфом решили разобраться утром. А ночью началась вся эта напасть. Так вот, я вот думаю... Рудольф ведь был болен еще до напасти, так получается?

— Правда?.. — Лайт присвистнул.

— Ну, если я не ошибаюсь, конечно... А еще Карл. Вы про агрессию говорили. Так вот Карл меня хотел ударить, когда я не вовремя включил аргон-автомат... это тоже вчера было... до напасти.

— Не вовремя включил аргон-автомат... — Задумчиво повторил Лайт. — И автомат вы вчера не вовремя включили. Неудачный у вас денек вчера выдался.

— Ребята! — Элма стояла у шлюза. — Мы в двадцати шагах от Променада! Одна загадка — и финишная прямая! Разблокировать дверь.

— Решите загадку. — Предложил компьютер.

На идеальной планете медведь массой 500 кг упал с высоты 5 метров, при этом его потенциальная энергия уменьшилась на 24575 джоулей. Какого он цвета?

Девушка усмехнулась и шепнула что-то в микрофон.

— Шлюз разблокирован.

— Хха! — Победно провозгласила Элма.

— Ох, не нравится мне этот Променад. — Пробурчал Лайт, нажимая кнопку.

— Да бросьте вы... — начала девушка.

Дверь успела раскрыться лишь наполовину, когда из-за нее раздался звенящий напряженный свист. Юлий, что стоял прямо перед проемом, вскрикнул и сорвался на первом же звуке. Комбинезон вспенился на его груди, лопнула кожа, оголяя ребра. Грудная клетка вскрылась, как кратер вулкана. Он рухнул навзничь.

* * *

— Доктор, я желаю видеть больного, доставленного с Юнии.

Магистр медицины потер рыжую бороду и нагло уставился в глаза Эриху эм Флора.

— Этот пациент находится в строгом карантине, а факт его присутствия здесь — государственная тайна. Кем вы уполномочены на встречу с ним?

— Кем вы уполномочены задавать вопросы Прелату?! — Прошипел Эрих, наступая на доктора. — Меня направил сюда тот же, кто повелел вам беречь тайну. Его Светлость Хранитель Святыни! Я намерен поговорить с пациентом.

Магистр пожал плечами.

— Что ж, я провожу вас. Только беседа вряд ли будет содержательной. Гель. Мата.

— В каком смысле?

— Пациент скажет вам два слова. "Гель" и "мата". "Мата" — надо полагать, продукт от "мама" и "матка". К чему относится "гель" — выяснить не удалось. Никаких других слов пациент не произносит.

— Настолько плохо?..

— Вы пока не представляете, насколько.

Вместе они прошли в манипуляционную. Сквозь свинцовое стекло была хорошо видна карантинная камера, в которой пристегнутый ремнями к постели располагался больной. Его голова была облеплена щупами энцефалографов. Две робосиделки, висящие по сторонам постели, внимательно наблюдали за пациентом. В лицо ему был направлен объектив камеры, изображение выводилось на экран, прилепленный в углу смотрового окна. Лицо больного было бледным, с крупными красными пятнами, расширенные зрачки неспокойно дергались, фокусируясь на чем-то очень далеком. Казалось, больной переживает сильное нервное напряжение.

— Почему он пристегнут? Он буйный?

— Вовсе нет. Он почти неспособен двигаться. Но пытается причинить самому себе вред.

— Что с ним?

Доктор протянул Прелату историю болезни. Эрих эм Флора пролистал ее.

Пациент был доставлен на Ампалу с Юнии при Посещении, точнее — за 32 часа до старта с Аллионы. Он был в сознании, жизненные функции в норме, симптомы — приступы беспричинной паники и полная бессонница. Было легко установлено, что заболевание носит характер психического. Более ничего установить не удалось. Диагноз поставлен не был. Поскольку пациент являлся членом разведгруппы, которая высаживалась на Аллионе-3, существовала возможность инопланетной инфекции. Поэтому его поместили в строгий карантин.

После старта с каждым днем состояние больного ухудшалось. Он постепенно терял трезвость мысли, координацию движений, начались проблемы с речью. Паника сменилась приступами животного страха, которые удавалось подавлять только транквилизаторами.

О возможных причинах своей болезни он не догадывался. Высадка на планету прошла совершенно спокойно, без малейших эксцессов.

Наконец на четвертые сутки под влиянием запредельной усталости и успокоительных больной уснул. Проснувшись, сполз с кровати, добрался до стены и принялся биться об нее головой. С тех пор он не произносил ничего кроме "гель" и "мата".

— Его мозг поврежден?

— Отнюдь. Мозг работает с небывалой силой! Посмотрите. — Магистр указал на графики. Энцефалограммы щетинились острыми пиками, как горные хребты планет с малой гравитацией. — Он думает практически постоянно и, должно быть, весьма продуктивно. Это похоже на крайнюю степень аутизма. Его мышление посвящено чему-то, очень далекому от реальности. И мозг перегружен настолько, что на обработку реальности ресурсов просто не остается.

— Он может видеть и слышать нас?

— И видит, и слышит. Но не осознает увиденного. Его мозгу нет дела до органов чувств.

— Когда он произносит свои два слова?

— Раз в день мы вводим ему стимуляторы. Тогда он предпринимает попытки поговорить.

— Прошу вас, — сказал Прелат.

Магистр дал указание. Одна из робосиделок ввела инъекцию.

Через несколько минут зрачки пациента немного сузились и с трудом нацелились на окно, за которым стояли два роянина. Доктор включил микрофон.

— Как вас зовут? — Медленно и громко спросил Эрих.

Больной молчал.

— Вы прибыли с Юнии?

Больной молчал.

— Вам больно?

Больной молчал.

Эрих видел, что пациент слышит его. При каждой фразе лицо несчастного кривилось в попытке напрячься, сосредоточиться. Прелат повторил вопросы с большими паузами. Подождал. Повторил еще раз. Вдруг больной решительно раскрыл рот и выдохнул:

— Мата.

— Матка? — Переспросил Эрих. — Матка Юния?

— Мата. Мааата.

— Что случилось с маткой? Вы знаете, что она пропала?

— Ма-та. Ма-та.

— Она пропала из-за болезни? На Юнии эпидемия?

— Ма-та. Ма-та.

Лицо больного стало отрешенным. Похоже, он не слышал последних вопросов. Он думал о фразе, которую хотел произнести. Он пытался сказать нечто очень важное. Ему мучительно недоставало мозга.

— Я слушаю вас. Скажите. — Тихо попросил Эрих. — На Юнии все больны?

— Маааата!!! — Внезапно заорал пациент. — Мата мата мата гееель! Гель. Гель мА. Гель. Мата гееель!

Смысла не было, интонация была. Она сохранилась, когда интеллект изменил больному. Это был голос отчаяния и крайнего ужаса.

— Гель. Гель. Гееееель! — Стонал пациент. На губах появилась пена.

Магистр выключил микрофон и ввел успокоительное.

— Вы довольны? — Спросил он с явной укоризной. — Теперь идите.

Эрих не двинулся с места.

— Это исключительный случай, верно? Почему он хранится в тайне?! Кому вы сообщали об этом больном?

— Тайна — не моя забота. Я шлю отчеты ежедневно. Командору Ампалы и Хранителю Святыни. Это ведь вы подручный Его Светлости, не я. Вы и спросите, почему тайна!

Эрих эм Флора досадливо поджал губу, обнажились тонкие мелкие резцы.

— Я спросил бы. Но Его Светлости нездоровится. С самого выхода из гиперпространства он почти не разговаривает. Чтобы не утруждать Его Светлость, я сам занялся этим делом.

— Ах, ну раз так... Удачи, Ваше Преподобие.

— И вам удачи. Благословенен Путь!

— Свята его Цель.

Эрих эм Флора поднял указательный палец, вспомнив о чем-то.

— Еще один вопрос, магистр. Когда пациента доставили сюда, на нем был телепатор?

* * *

Оттащив Элму от проема, Лайт прижал ее к стене и закрыл собой. У раскрытой двери дымился труп Юлия эм Вивейра. Из шлюза тонкой линией вытекал искристый луч, неторопливо обшаривал тело и превращал его в груду костей.

— Ненавижу! Чумных! Суки! Твари! Не! Подходи!

Стрелявший выплевывал по одному слову, раздельно и глухо, словно кричал из бочки.

— Плохо дело. — Буркнул Лайт и стукнул локтем по кнопке. Дверь задвинулась.

— Заблокировать! — Крикнула Элма.

— Дополните последовательность. — Предложила дверь. —

26 — 13, 22 — 11, 20 — ? , 100 — 3

— Не успеем. — Рыкнул Лайт. — Сейчас он откроет с той стороны.

— Чумной?

— Разумеется!

— Так ударьте его! Вы же умеете!

— Рука заболит. Он в боевом скафандре. Похоже, это этажная стража.

— Что делать?

За дверью послышались тяжеловесные шаги. Чумной соображал туго, но все же сумел понять, что дверь не заблокирована и откроется от простого нажатия кнопки.

— Выбирайте, Элма. Есть две веселые роли. Одна: сорвать с его пояса штык-нож и продырявить ему шею.

— А вторая?

— Позволить, чтобы он в вас выстрелил.

Элма кивнула и шагнула к двери.

— Да пропади оно все!

Когда дверь начала отодвигаться, первой показалась рука девушки. Искристый луч проник в щель, ткань на плече вспыхнула. Элма кинулась влево от двери. Стражник шагнул в проем, похожий на огромного жука в блестящем панцире своего скафандра. Повернулся вслед за Элмой, оставив Лайта за спиной. Лайт шагнул к нему и выдернул из разъема провод, тянущийся к разряднику. Пронзительный свист прекратился, оружие заглохло. Стражник круто развернулся, Лайт успел вырвать его штык-нож из ножен и приставил к шее. Лезвие осветилось разрядом, раскалилось добела. Лайт медленно ввел его в ткань брони. Стражник обрушил полутонную руку на плечо Лайту, схватил его за горло и замер. Маска окрасилась изнутри кровью и копотью. Металлический монстр пошатался и упал прямо на кости Юлия.

— Как... ты?.. — Прохрипел Лайт эм Хальга, растирая красную шею.

— Ничего. — Сказала Элма. На ее плече не хватало двух дюймов кожи, в остальном она действительно была ничего.

— Спасибо что не запаниковала. Я бы сам не справился.

— Спасибо, что не запаниковал, Лайт. Хотя я бы, конечно, справилась и без тебя.

Лайт улыбнулся. Присел у трупа, нашел на поясе портативную аптечку, усадил Элму на траву и принялся накладывать коллоид.

— Послушай, так какого цвета был медведь? Тот, который упал с 5 метров.

— Ах... Белого, разумеется. Он же полярный.

— Это можно определить по ускорению свободного падения на полюсе. Но как ты посчитала так быстро?

— Я ничего и не считала. Бурые, черные, пятнистые медведи жили примерно в одних широтах. Их по ускорению падения не различишь. Так что остался полярный. Так-то! Учи зоологию. — Элма покровительственно похлопала его по плечу. — Кстати, чем это ты меня мажешь?

— Увлажняющий крем от загара. Выдают посетителям всех лучших соляриев. Прямо счастье, что у этого стража нашелся.

Они посмотрели друг на друга. Элма обнажила белые зубы и раздельно произнесла:

— Х-ха!

Лайт сложил аптечку. Затем снял с пояса стража батарею и подключил к ней разрядник.

— Это зачем?

— Это разрядник-позитрод. Излучает поток позитронов. Может оказывать кумулятивное или электрошоковое действие — в зависимости от режима.

— Я спросила не что, а зачем.

— Как зачем? — Лайт поднялся и повесил батарею на пояс. — Мы же идем на Променад. Там будет много роян. А я, знаешь ли, мизантроп.

Они вошли в шлюз. Перед второй дверью на всякий случай расступились.

— Дверь разблокировать!

Произведение четырех последовательных чисел равно 7920. Найдите эти числа.

Лайт шепнул:

— Знаешь, мы забыли еще об одном свойстве болезни. От адреналина и от умственного напряжения она отступает.

— Тогда я не выздоровею. — Сказала Элма. — Не люблю напрягаться. Дверь, числа: 8, 9, 10, 11.

— Разблокировано!

Променад — самый фешенебельный район матки Юния. Он тянется два километра от Университета Навигации до Зала Таинства. К нему прилегают административные учреждения, медицинские центры, самые престижные жилые блоки. По центра Променада течет самая настоящая река! Она глубока и чиста, сквозь воду видны водоросли и косяки разноцветных рыб. По обе стороны реки — набережные, связанные между собой частыми мостиками. За набережными полосами тянутся магазины, рестораны, кофейни, танцплощадки. За полосами магазинов — еще две аллеи, более уютные и тихие, чем набережные. И только за этими аллеями начинается стена, которая изгибается и накрывает Променад 200-метровым туннелем. Днем он имитирует лазуритовые скалы, уходящие ввысь, ночью — своды гигантской пещеры.

Элма и Лайт вышли из шлюза кислородной станции на балкончик в трех метрах над правой аллеей. Еще было довольно светло, и оба пораженно вздохнули, оглядевшись по сторонам. Картина происходящего сомнений не вызывала: шла война. Все мостики были перегорожены баррикадами. Двери всех магазинов и закусочных — либо заблокированы, либо выбиты. У мостиков, как и вдоль набережной рыскали рояне, вооруженные трубами, ножками стульев, молотками, кое-кто и портативными разрядниками. Было очевидно, что каждая из сторон реки считает другую более зараженной и сделает все возможное, чтобы не пустить заразу на свой берег. Лайт вгляделся в воду и заметил в ней крупные продолговатые предметы, которые медленно сносило течением вниз. Чумных, бьющихся головами, нигде не было.

— Духи Святые! — выдохнула девушка.

— А ты спрашиваешь, за что я не люблю роян... — Лайт повернулся к спуску с мостика и вдруг застыл, как вкопанный. — А ведь ты права: Святые Духи!

Элма повернулась и увидела то же. Весь Променад был перекрыт поперек гигантской полупрозрачной переборкой, как в случае разгерметизации слоя. Переборка пересекала аллеи, набережные, даже реку. Вода всасывалась в фильтры внизу стены. Еще одна такая переборка оказалась слева от них, метрах в восьмидесяти.

— Между переборками метров 150. До Зала Таинства — полкилометра. Нам нужно открыть не меньше трех дверей. Вперед!

Кто-то из роян, марширующих по аллее, вдруг поднял на них глаза.

— Чумные! — Вскрикнул он.

— Элма, есть две веселые роли. Первая — стрелять. Вторая — решать.

— Я решаю, Лайт.

Элма скинула туфли и со всех ног бросилась вдоль аллеи. Лайт побежал следом, на ходу переключая разрядник в шоковый режим.

— Чумныеее! — С каким-то пьяным азартом заорал ближайший роянин и метнул в него бутылку. Лайт выстрелил. Тот свалился на пол, корчась в судороге. Из выбитых дверей магазина выбежали еще трое. Из другого — один. Двое — в проходе между клумбами.

Лайт бежал, сплевывая искры разрядов.

Элма первой подлетела к маленькому люку в краю переборки.

— Разблокировать!

— Решите загадку.

Учитель, идя по улице со своим учеником, встретил трех знакомых. Когда они разошлись, учитель сказал: "Моим знакомым, вместе взятым, в 4 раза больше лет, чем тебе. Произведение же их лет равно 2450. Можешь ли ты определить возраст каждого?" Ученик подумал и сказал: "Нужно еще одно условие". "Да, — согласился учитель, все они моложе меня." Тогда ученик быстро дал правильный ответ.