4. Безгрешная логика

О нынешнем Первом Мистике Роя ходят легенды.

Говорят, что когда весь Рой был на краю гибели в системе Схарты, он один сумел предвидеть события на 10 лет вперед, и за это Совет Лидеров пытался отправить его в отставку.

Говорят, что однажды Его Светлость столкнулся лицом к лицу с Демоном Железной Звезды и сумел победить его в состязании чистой логики.

Говорят, что, использовав силу черной дыры, Его Светлость однажды заглянул в будущее и предсказал конец Пути Роя.

Говорят, что Его Светлость лично знаком с создателем Вселенной.

Вокруг этой неординарной персоны, правящей религией Роя уже без малого 75 лет, вертится бесчисленное множество сказаний, слухов и небылиц, и теперь уже нет почти никакой возможности отделить среди них правду от вымысла.

Как ни странно, о первом из подвигов Хранителя Святыни известно крайне мало. Необъяснимый туман секретности по сей день покрывает историю с пропавшей маткой Юния.

— Мы не увидим ее, — сказал Лидер Флота.

Путь от звезды Аллиона к звезде Лавсания, как и любой маршурт Роя, был разбит на отрезки по два световых месяца длиной. Это случилось на первом же из отрезков.

За два световых месяца от Аллионы в ординарное пространство вышла ведущая матка Флора. Через полчаса — вторая в строю матка Ампала, штаб-квартира Совета Лидеров и Капитула Прелатов. Через полчаса не вышел никто. Спустя час после Ампалы прибыла Тахора, которая шла в строю четвертой. Затем — Риона, затем — Хорисса, затем... С интервалом в полчаса прибыли все матки Роя, кроме одной. Матка Юния потерялась в пространстве.

— Мы не увидим ее, — сказал Лидер Флота.

Матка Юния, гигантский звездолет длиной 120 километров, средним диаметром 2400 метров, массой покоя 82 миллиарда тонн, пропала где-то на отрезке пространства в 2 световых месяца. Это не была иголка в стоге сена — скорее, атом водорода в океане. Ни один телескоп, ни один тепловизор, гамма-объектив или нейтринный датчик не смог бы различить излучение этой пылинки на фоне чудовищных космических помех.

Если Юния взорвет все запасы антиматерии, которые имеет на борту, этой энергии хватит, чтобы испепелить планетарную систему. Вспышка достигнет Роя за несколько недель, и рояне увидят крохотную белую точку, возникшую в небосводе на 3 секунды. Ни одна оптическая система не успеет запеленговать эту точку.

— Мы не увидим ее, — сказал Лидер Флота.

Никто не спорил с ним. Это действительно было невозможно.

— Она не могла выйти из строя, — сказал Лидер Флота.

Никто даже не представлял себе той силы, которая заставила бы Юнию сойти с маршрута и отстать. Ее приводили в движение 24 реактора, питающих 18 колец сжимателя пространства и 42 маршевых ускорителя. Чтобы Юния продолжала полет, достаточно было трети этого оборудования. По теории вероятности две трети реакторов и двигателей могли отказать одновременно раз в 20 миллионов лет.

Даже если бы прямо на борту Юнии произошел термоядерный взрыв, испарилась бы четвертая часть матки, но остальные три четверти продолжали бы движение.

— Ее не могли уничтожить, — сказал Лидер Флота.

Это аксиома: ни одно оружие не угрожает кораблю в гиперпространстве. Матка движется с объективной скоростью в 3 световых, и в нее невозможно попасть. Любой сколь угодно сильный взрыв и сколь угодно большое тело на пути матки не повредят ей. Когда корабль уходит в гипепространство, его относительная масса взлетает в миллиарды раз и фокусируется вдоль луча сжатия. Этой направленной массой звездолет продавливает пространство. Субъективная плотность матки становится сравнима с плотностью нейтронной звезды. Попадись на пути целая планета — матка пробила бы ее насквозь, как лист фанеры.

— Она не могла сбиться с курса, — сказал Лидер Флота.

И с ним вновь никто не спорил. 112 навигационных компьютеров Роя совместно вычислили курс и синхронизировали курсовые данные на всех матках. Если бы даже в вычисления закралась ошибка (а вероятность этого — примерно раз в 5 миллионов лет), то с курса сошли бы все матки вместе, а не одна Юния.

— Так куда же, ради всего святого, она подевалась?!

* * *

Лайт эм Хальга вышел из раскрытой двери прямо под взгляд. Сосед. Кажется, его имя — Элма. Кажется, разговаривали раза два. Лайт не любил соседей по сотам — в общении с соседями есть элемент обреченности.

Кажется Элма стоял на террасе над прудом, у пилона с монитором, спиной к двери своей соты. При звуке пневмозамка он обернулся, и первый же взгляд на его лицо не давал оснований надеяться узнать от него хоть что-то полезное.

— Что-то знаете? — С места в карьер начал Кажется Элма. — Что за чертовщина творится кругом?

— В виду чрезвычайных обстоятельств, все автоматические системы переведены в особый режим функционирования. — Неплохо подражая скучным синтетическим интонациям, продекламировал Лайт. — В целях безопасности как можно скорее проследуйте в Зал Таинства.

— Я слышала это раз пятнадцать! — Фыркнул Кажется Элма. — Пока разгадывала дурацкие задачки у своей двери.

Лайт заинтересованно вздернул кисточки на ушах. СлышаЛА? РазгадываЛА?

— И что же вам загадали?

— Примерный объем капли дождя на планете весом девять десятых... Какая разница вообще? Вы знаете, что произошло?

Эм Хальга пропустил ее вопросы мимо ушей. Присел на скамейку и задумчиво проворчал под нос:

— На выходе мне задавали объективную массу фотона, выброшенного двигателем корабля... А водопровод просил вычислить гравитацию планеты с заданной толщиной метановой атмосферы. Выходит, задачки морочливые, однако на школьную программу. Дополнительных знаний не требуют.

— Вы издеваетесь надо мной?! — Кажется Элма стоял над ним, скрестив на груди руки. — Вам сложно сказать, что произошло, или я этого не заслужила?

И снова женское окончание! Нет, конечно же, по всем внешним признак Элма — женщина. Даже девушка. Однако без малого 200 лет ни один роянин не использует в речи женский род! Это попросту нетактично.

— С чего вы решили, что я знаю?

— Потому что в противном случае вы сказали бы: "не знаю". Коротко и просто. И я бы отстала.

— Не знаю. Коротко и просто.

Кажется Элма саркастически улыбнулась.

— Теперь поздно. Уже не отстану.

Лайт заглянул в желтые глаза девушки, чувствуя в душе слабую надежду, что она все-таки не так глупа, какой кажется. Сказать ничего не успел — скучный синтетический голос прервал его:

В виду чрезвычайных обстоятельств, все автоматические системы переведены в особый режим функционирования. Пожалуйста, отвечайте на вопросы, задаваемые мониторами, чтобы управлять автоматическими системами. В целях безопасности как можно скорее проследуйте в Зал Таинства.

Они переглянулись. Возможно, Лайту только почудилось это, но свет во дворе слегка потускнел.

— У меня есть идея. — Произнес Хальга отрывисто. — Предлагаю проследовать в Зал Таинства. В целях безопасности. Уж простите мою банальность мышления.

— Сперва расскажите мне, что знаете, а затем позовем соседей. Потом можно и проследовать, я так считаю.

Почему-то Хальга и не сомневался, что девушка сочтет именно так. Он поморщился. Перспектива расширения компании до четверых никак не прельщала его.

— Расскажу в капле. А соседи выбрались сами и уже уехали. Не могут же они так долго возиться с детскими задачками.

Соседка окинула его презрительно-непонимающим взглядом и направилась через лужайку к двери соседей. В их комплексе одна сота пустовала, две занимали Кажется Элма и Лайт, четвертую — счастливая пара, замкнутая в себе, как и все счастливые пары. До нынешнего дня Лайт знал о паре соседей лишь тот факт, что они существуют на белом свете. Положа руку на сердце, этой информации ему было более чем достаточно.

— Звонок! — Сказала Кажется Элма и для верности приложила палец к сенсору. Внутри соты, вероятно, раздался зуммер. Сквозь шумопоглощающую дверь слышно его не было. Девушка нажала еще и еще раз. Затем приказала:

— Связь с хозяевами.

— Коэффициенты биквадратного уравнения: 1, 5, 36. — Немедленно отозвался компьютер. — Назовите корни уравнения.

— Плюс 3, минус 3, — подсказал Лайт эм Хальга, подходя к двери. Тревожное любопытство просыпалось в нем.

Девушка повторила его ответ, и мембрана над сенсором издала краткий гудок. Кажется Элма немедленно заговорила в нее:

— Алло! Я Элма эм Юния, ваша соседка! Мы идем в зал Таинства, вы с нами?

Молчание. Лайт бы сказал, тревожное молчание. Элма бы не сказала.

— Не молчите. Если я зря докучаю вам — так прямо и скажите. Деликатность ни к чему.

— Едва ли деликатность... — Буркнул Лайт, впрочем, не надеясь быть услышанным.

Из-за двери донесся глухой стук. Очень тихий.

— А если не можете разгадать загадку — скажите, о чем вас спрашивает дурацкая дверь, мы подскажем вам!

Тихий стук повторился. Ответа все не было.

— Идем. — Сказал Хальга.

— Открыть дверь! — Крикнула Элма. — Открывай, глупая машина! Загадывай загадку, если хочешь!

— Извините. Дверь заперта изнутри хозяевами и может быть открыта только ими. — Мелодично отозвался компьютер. Немного поколебавшись, добавил: — Связь отключена.

Прежде чем звуковой канал исчез, Лайт услышал еще один глухой стук. Очень явственно.

— Пойдем отсюда! — Повторил он и схватил Элму за руку.

Его тревога упорно не передавалась девушке, зато подействовала сталь в голосе. Она последовала за ним — через лужайку, скверик. Когда они были на мостике над прудом с кувшинками, синтетическое предупреждение снова прозвенело над головой. В этот раз оно показалось особо громким. И в этот раз ошибки быть не могло: голубой свет, равномерно текущий с потолка, стал тускнее и серее.

— Сумерки в полдень, — тихо прокомментировал Лайт эм Хальга.

Оба остановились у стеклянных шахт лифтов. Одна капля, как и всегда, стояла в шлюзе, приятно белела округлыми молочными бортами.

— Капля, — коротко бросил Лайт.

— Решите физическую задачу. — Проворковал компьютер.

Вы утром торопитесь на работу. Перед тем вы хотите выпить кофе с молоком.

На столе стоит чашка горячего кофе, который вы должны выпить через пять минут. Молоко в отдельной емкости.

Как лучше поступить, чтобы не обжечься? 

Лайт усмехнулся.

— Искусственный интеллект деградирует? Конечно, долить молоко! Кофе остынет на несколько градусов.

Элма тронула его за плечо.

— Есть нюансы. Кофе стынет тем быстрей, чем больше его температура отличается от воздуха. Если сразу долить молока, кофе остынет на пару градусов скачком, но потом будет остывать медленнее. Капля, правильный ответ: подождать 5 минут, затем долить молоко!

Мембрана шлюза втянулась в стенки. Капля раскрылась.

— К залу Таинства!

* * *

— Я готов предложить одну версию, — сообщил Лидер Безопасности, вызывая статистику на общий монитор. — Это сделал роянин.

Скорее всего, это было правдой. Совершенная техника почти никогда не подводила роян — куда чаще они подводили себя сами. Навигационные компьютеры не допускали ошибок, однако сами рояне были способны ошибаться. "Роянский фактор" — так называли это статистические анализаторы.

— Но зачем? Аллиона-2?..

Нет, разумеется, Аллиона-2, планета, которую Рой посетил последней не могла быть целью или причиной. Небольшая планета с гелий-фтористой атмосферой, населенная скудной флорой и несколькими видами животных, умудрившихся приспособиться к дыханию смертоносно активным фтором. Единственной забавной особенностью планеты была телепатия, которой, похоже, владели все высшие виды живых организмов.

Богатых запасов металлов или минералов на Аллионе-2 не было обнаружено. Аллиона-1, другая планета системы, обращалась так близко к звезде, что превратилась в незастывающий шар лавы, схватившейся в обугленную корку на полюсах.

Ради эти двух планет никто не стал бы отставать от Роя.

— Нет, господа, я не имею в виду саму планету, — сказал Лидер Безопасности. — Я говорю о том событии, что произошло на ее орбите. Я говорю об отмене переселения Юнии.

При этих словах Хранитель Святыни, безмолвно присутствовавший на заседании Совета, зябко повел плечами. Его черная мантия издала хрустящий шорох, и Лидеры украдкой взглянули на Первого Мистика.

Именно он инициировал указ о переселении.

Рой никогда не знал политических баталий. В главных вопросах рояне были единодушны — само выживание приучило их к этому. Цель сплотила роян — все знали, куда двигаться и каким способом. Одним из немногих камней преткновения оставался вопрос переселений.

Древний закон, принятый 1300 лет назад, требовал, чтобы во время каждого Посещения не меньше трети жителей каждой из маток переселялись на другой корабль. Смысл этого очевиден: избежать разрозненности маток, не дать жителям какой-нибудь из них создать свой "Рой внутри Роя". Однако переселяться с корабля на корабль каждые пару лет — означало разрывать знакомства, дружеские связи, оставлять привычные места. В итоге закон о переселении являл собой извечный повод для споров. Противники переселения создали довольно сильное движение сепаратистов, одним из лидеров его был нынешний Командор Юнии. Другим — Его Мудрость Лидер Науки.

— Перед Посещением Аллионы-2, как мы знаем, Его Мудрость счел нужным лично присутствовать на Юнии, с которой отправлялась разведывательная группа. — Голос Лидера Безопасности стал многозначительно вкрадчивым. — Однако после Посещения Его Мудрость не вернулся на Ампалу и предпочел остаться на Юнии на время перелета. Кроме этого, мы знаем, что Его Светлость Первый Мистик, — Лидер Безопасности поклонился в сторону молчаливой черной фигуры, — ...Его Светлость Первый Мистик лично побывал на Юнии и провел разговор с Командором Юнии, Прелатом Юнии и Лидером Науки. Все трое известны как лидеры движения сепаратистов. Видимо, им удалось привести аргументы, которые убедили Его Светлость. Вернувшись на Ампалу, Первый Мистик благословил издание указа об отмене переселения матки Юния. В качестве эксперимента на время этого перелета все население Юнии осталось на ее борту, ни один роянин не покинул матку. Затем Юния пропала. Стоит ли считать это совпадением?

Слова "отступники" не произнес никто. Со времен матки Сефира, целиком уничтоженной за отступничество, это слово звучало для роян слишком устрашающе. Однако все Лидеры вновь взглянули на Первого Мистика, и тот медленно кивнул.

И слово "еретики" не слетело ни с чьих уст. Оно было слишком громким для этого сумрачного зала. Однако спустя минуту на потолке зала советов уже сияла карта маршрута, и лазерной указкой Лидер Безопасности проводил возможные пути.

Белая звезда Колорма лежала в четырех световых годах в сторону от маршрута Роя. Если Юния действительно решила отступить от Пути — она должна была двигаться к Колорме и дозаправиться. Дальше перед юнийцами лежала выбор из трех звездных систем, но Колорму они должны были пройти обязательно.

Совет проголосовал.

Первый Мистик встал и молча покинул зал.

Он не сказал: "Благословенен Путь". Видимо, он был слишком расстроен.

* * *

Молочно-белая капля-лифт скользила по одной из тысяч артерий Юнии. Сквозь полупрозрачные стенки нельзя было разглядеть окружающие помещенья, через которые проносилась капля, однако мелькание нечетких контуров в молочном тумане создавало умиротворяющее ощущение.

Полулежа в одном из четырех кресел, Элма эм Юния откровенно изучала спутника. В его внешности были интригующие черточки: мутные глаза, испещренные жилками, будто от гравитационной травмы; золотистые ниточки электритов, слишком ясно проглядывающие сквозь кожу рук и шеи — так бывает от долгого пребывания в невесомости. Чрезвычайно заостренные пушистые кончики ушей Лайта поминутно подрагивали — как от напряженных раздумий... или от нервного припадка. Опасение, которое внушал замкнутый сосед, и любопытство к нему соревновались в душе Элмы. Пока что побеждало второе.

Лайт эм Хальга тоже смотрел в сторону спутницы, но не столько на нее, сколько сквозь, словно на спинке ее кресла была начертана разгадка важнейшей тайны.

Элма в конце концов не выдержала тишины.

— Пользуетесь редкими минутами моего молчания, чтобы обдумать один из своих секретов?

— Что-то в этом роде... — Рассеянно обронил Лайт. — На самом деле, вам проще, чем мне.

— У меня нет острой потребности думать?

— Вы не понимаете вообще ничего, потому перед вами только один вопрос: "Что черт возьми происходит?". Причем и этот единственный вопрос, если вдуматься, риторический. А меня мучают целых три вопроса, на которые вряд ли мне кто-то вскоре ответит.

— Лучше ответы, чем вопросы, но лучше вопросы, чем ничего. Я жду ваших трех вопросов.

Элма решительно подалась вперед. Лайт отвел взгляд и утопил его в молочной ряби за стеной.

— Вопрос первый. Почему нас не атаковали?

— Кто?

— Те, кто поставили ловушку. Это была ловушка, импульсный генератор гравитации. Когда мы оказались примерно в миллиарде километров от нее, ловушка сработала. Импульс прошил Юнию. Вы не почувствовали его — он был слишком слабым. И почти никто не почувствовал... кроме сжимателя пространства. Элемент массы — струйка протонов, по нескольку мегатонн весом каждый, размазанная скоростью света в сплошное кольцо — качнулся под действием импульса и прикоснулся к внутренней стенке ускорителя. В следующую миллисекунду сжиматель превратился в пыль. Юния утратила направленную массу и вывалилась в ординарное пространство. В этот момент нас должны были атаковать.

— Почему?

— В гиперпространстве мы неуязвимы. В ординарном пространстве, в первые минуты после выхода, когда идем по идеальной прямой, гася инерцию — уязвимы, и даже очень. Ловушку ставили, чтобы уничтожить или захватить матку — но не сделали ни того, ни другого.

Лайт помолчал немного.

— Импульс гравитации был таким слабым, что никто не ощутил его. Откуда тогда вы знаете, что он вообще был?

— Я сказал, почти никто. Я почувствовал. А после этого мы выпали из гиперпространства, это я почувствовал тоже.

Девушка приподняла брови и скорчила гримаску, в которой прекрасно ужились уважение и сарказм.

— Если вы еще и скажете мне кто вы, то я всю жизнь буду гордиться знакомством с вами, верно?

Он пренебрежительно скривил усики.

— Я — Лайт эм Хальга. Вот и все. Это на тот случай, если в уме вы зовете меня "Кажется Лайт".

— Скромно. — Одобрила девушка. — Ну а второй?

Капля слегка замедлила движение, и Лайт настороженно повел ушами.

— Что второй?

— Второй вопрос из тех трех, что не дают вам покоя. И на которые уж я-то точно вам не отвечу.

— Второй вопрос. Зачем запирать роян в сотах?

— А разве нас заперли? Не припоминаю что-то. Или вы имеете в виду ту элементарную задачку?

— Именно ее. Чтобы выйти — нужно решить задачку. Кстати, чтобы воспользоваться транспортом — тоже нужно решить задачку. Если я правильно понимаю, задачки задали всем поголовно, кто был у себя дома в момент приключения, и не всем они показались элементарными. К примеру, паре наших соседей — точно не показались.

Капля еще слегка притормозила. Увлеченная разговором, Элма не заметила этого и ответила с укоризной:

— Если бы вы не спешили так в этот Зал Таинства, мы могли бы задержаться в нашем комплексе и придумать способ зайти к соседям, или хотя бы помочь им выйти.

— Почему-то я подозреваю, что мы не обрадовались бы, увидев их.

— Да вы и мне не слишком-то обрадовались...

— Судите сами. Чтобы выйти из соты — реши задачу. Чтобы воспользоваться каплей — реши задачу. Для решения необходимы простейшие знания и полная трезвость рассудка. Не напоминает вам некую проверку? После атаки только здравомыслящий может передвигаться по матке.

Элма зябко поежилась.

— Вы меня пугаете!

— А меня больше пугает... — Лайт напрягся, будто в ожидании чего-то. — Вот это!

Капля внезапно остановилась, инерция вдавила пассажиров в кресла. Свет в салоне погас, кроме маршрутного монитора, на котором все еще мерцала карта третьего слоя Юнии с точкой местоположения на ней. Элма вздрогнула.

— Продолжить движение! — Приказал Лайт, затем дотронулся до сенсора.

Монитор ожил.

— Чтобы продолжить движение, решите дифференциальное уравнение.

— Ого!.. — Выдохнул Лайт, склонившись к экрану.

Спиной он почувствовал, что девушка стоит совсем рядом с ним. Элма осторожно коснулась его плеча.

— Я боюсь темноты.

— Прекратите, — отмахнулся Лайт, но секунду спустя обернулся. Слух резнула истерическая нотка.

Капсула стояла неподвижно внутри артерии, сквозь ее молочные стенки проникало слабое мертвенно-бледное мерцание. Лицо Элмы было бескровно белым, блики оттеняли испуг.

— Успокойтесь. Все в полном порядке. Сейчас я решу эту дурацкое уравнение, и поедем дальше.

Голос Лайта звучал вопреки его воле хрипловато и неубедительно. Он вернулся к монитору с ощущением неясной тревоги. Спустя две минуты с удивлением поймал себя на том, что до сих пор даже не определил метод решения. Элма стояла неподвижно, несмело прикасаясь пальцами к его спине. Он понял, что она неотрывно смотрит на монитор — единственное пятно яркого света в кабине.

Его охватывало беспричинно болезненное волнение.

— Хорошо. Попробуем разделить переменные. — Лайт принялся рассуждать вслух. — Перенесем dt влево. Домножим на коэффициент... отнимаем от обоих частей... свободный член не сокращается... — Он понял, что мыслит лихорадочно быстро, вопреки своему привычному спокойствию. — Да какого же черта я так волнуюсь?!

Ответ пришел мгновенно. Все капли движутся в артериях с равной скоростью, примерно 50м/с. Артерия — труба с прозрачными стенками, в ней нельзя разминуться. Для остановки капли отклоняются в боковые каналы и заходят на станции. Но в самой артерии тормозить нельзя, потому что... Холодея от ужаса, он процедил сквозь зубы:

— Следующая капля!

Элма заорала. Высоким пронзительным визгом, словно металл с бешеной скоростью терся о металл.

— Замолчи! — Рявкнул Лайт. — Не паникуй, черт возьми! Да заткнись же!!!

Элма визжала не переставая, будто на одном вдохе. На мгновение кабину осветила слабая вспышка — ярко освещенная капля пронеслась по соседней артерии. Возможно, такая же уже следует за ними... Возможно, ее пассажир решил уравнение и привел лифт в движение, которое погубит и его, и двоих несчастных соседей... Возможно, он уже совсем близко!..

Лайт с размаху влепил Элме пощечину. Когда от неожиданности она затихла на мгновенье, он сунул ей в рот свой скомканный платок. Затем схватил ее за обе руки, подтащил к себе, придвинулся к самому лицу и холодно прошептал:

— Тихо! Или придушу.

Не отпуская ее рук, обернулся к монитору.

* * *

Людвиг эм Хорисса отвернулся от мониторов и порывисто встал, чтобы приветствовать вошедшего. Мундир Людвига был ультрамариновым с серебряными гербами на плечах и крошечной рубиновой звездой на левой стороне груди. Людвиг эм Хорисса уже десять лет был влиятельнейшим из тринадцати равноправных членов Совета. Десять лет — достаточный срок для того, чтобы начать забывать свое имя, которое давно никто не произносит вслух, и привыкнуть даже самому звать себя Лидером Флота Роя. Говорят, это один из признаков настоящего Лидера.

Того, кто стоял перед Людвигом, звали Эрих эм Флора, и он уж точно своего имени не забывал. Эриху исполнилось только сорок два. Его усы, которым полагалось бы давно поседеть, были черными и легкомысленно поблескивали. Пурпурная мантия неуклюже морщилась на узких плечах Эриха. Мышцам ног явно не хватало статического заряда, и вместо того, чтобы крепко прилипнуть к полу, Эрих чуть ли не парил над ним. Казалось, ткни его пальцем в грудь — он опрокинется. Ни один роянин, хоть сутки пробывший на палубе боевого Шершня, так стоять не станет.

Едва касаясь пола, перед Лидером Флота стоял Прелат Флоры — самый молодой из Прелатов Роя.

— Что привело вас ко мне, — Людвиг чуть задержал титул на языке, будто взвесив его, — Ваше Преподобие?

— Я пришел за советом, Ваша Храбрость. Ценю время, как и вы, потому буду краток. Я сомневаюсь в решении Совета Лидеров.

Его Храбрость замер, тяжелым взглядом проутюжил Прелата.

— Неужели?

— Да, Ваша Храбрость. Совет пришел к выводу, что матка Юния, ведомая отступниками, отказалась от Пути и ушла к звезде Колорма. Совет принял решение преследовать ее. Я не считаю это решение верным.

— Первый Мистик разделяет ваши сомнения?

Прелат нахмурился.

— Его Светлости нездоровится. Он большей частью молчал на заседании Капитула. Я не стал тревожить его своими сомнениями. Но вам готов изложить аргументы.

Лидер Флота оперся на спинку кресла, скептически наклонив голову.

— Не помешало бы.

— Его Мудрость Лидер Науки находится на борту Юнии. При последнем Посещении он добровольно принял решение остаться на ней, а значит, по мнению Совета, примкнул к отступникам. Более того, Совет полагает, что Лидер Науки вместе с Прелатом Юнии возглавили отступников и разработали план измены. Верно, Ваша Храбрость?

— Так точно. И?

— Я думал об этих двух людях. Лидер Науки и Прелат Юнии. У них есть одна общая черта.

— Какая же?

— Они не глупы.

Лидер Флота фыркнул. Прелат Флоры вынул из кармана статик-маркер и прямо на стене нарисовал тупоугольный треугольник. Отметил вершины — А, В, С.

— Мы шли от В к С. Пятнадцать маток добрались до С. Шестнадцатая отделилась от нас где-то в точке В1 и ушла к звезде Колорма — в точку А. Как видно из рисунка, где бы Юния не сделала это, ее путь до Колормы В1-А оказывается длиннее стороны СА. Это дает нам шанс догнать Юнию.

Его Храбрость приподнял бровь. Прелат продлил маркером сторону ВС, искристые пылинки налипли на стену, образовав отрезки.

— Если бы Юния ушла от Роя на следующем участке маршрута, а лучше — через два или три участка, скажем, на отрезке С3-С4, ее путь до Колормы оказался бы короче нашего, и мы никогда не догнали бы ее. Если главари отступников умны, с чем вы, мне кажется, согласились, то как они могли не учесть эту возможность?

Лидер Флота снисходительно улыбнулся.

— Эх, Ваше Преподобие... Я был бы счастливейшим из смертных, если бы навигационные расчеты можно было производить маркером на плоской доске. Вы не учитываете погрешностей местоположения, которые чудовищно вырастут на последующих участках маршрута — более удаленных от ближайшей звезды. Вы не учитываете ни гравитационных флуктуаций вдоль трассы, ни возможных перекрытий траектории зонами темной массы, ни, наконец, прецессии самой Колормы. Нужны как минимум сутки, чтобы высчитать оптимальную точку схода с маршрута. Я более чем уверен, что еретики не пожалели времени и высчитали ее. И знаете, что я думаю?..

— Знаю. — Отчеканил Прелат Флоры. — Вы думаете, что я не член Совета, а всего лишь Прелат, к тому же Прелат не этой матки. Вы думаете, что я — гость здесь, на Ампале, и как для гостя у меня слишком длинный язык. Еще вы думаете, что я слишком молод. А я думаю, что вы правы во всем, Ваша Храбрость. Я действительно гость. Прибыл на Ампалу три дня назад на заседание Капитула. И я действительно молод. Только у моей молодости есть один плюс: я довольно неплохо помню детство.

Лидер Флота фыркнул снова. Вышло более убедительно.

Эрих продолжил:

— В детстве была такая игра — "логика без изъяна". Якобы совершено преступление. Якобы все улики указывают на разных роян. Однако если рассмотреть все исходные данные беспристрастно, с точки зрения чистой логики, выяснится, что убийцей может быть один и только один. Чтобы разоблачить его, нужно всего лишь не допускать изъянов в логике.

Прелат коснулся стены обратным концом маркера. Стена поляризовалась, рисунки мгновенно исчезли с нее.

— Ваша Храбрость, в логике Совета есть изъян. Лидеры сочли, что матку в гиперпространстве не могли уничтожить никаким видом оружия. Тем не менее, есть устройство, способное выбить корабль из гиперпространства. Я говорю о гравитационной ловушке.

Лидер Флота вздохнул. Он устал от разговора.

— Ваше Преподобие, поймите. Гравитационная ловушка — очень сложное в производстве и громоздкое в применении орудие. Противник должен был: во-первых, уметь строить гравитационные ловушки (хотя мы не встречали расы, кроме нас самих, которая бы это умела); во-вторых, знать в точности наш курс и скорость (хотя мы сами их не знали в точности до последних пяти минут перед прыжком); в-третьих, обогнать нас и поставить ловушку (хотя мы шли со скоростью в 3,5 световой). Неужели этого недостаточно вам?

Эрих эм Флора пожал плечами.

— Достаточно. Благодарю за ценную информацию, Ваша Храбрость.

— Не за что, Ваше Преподобие, — отмахнулся Лидер, не вполне поняв, за что его благодарят.

— Не стану более отнимать вашего времени. Вы позволите мне еще переговорить с командором Ампалы?

— Не вижу препятствий... Точней, одно вижу. Командор Фальк эм Кориана подал в отставку позавчера. Его замещает капитан Ральф эм Тахора. Его код...

Лидер назвал код вызова. Прелат поклонился и попрощался. В дверях задержался и спросил:

— Совет уверен, что никто не покинул Юнию перед прыжком?

— Так точно. Ни один роянин и ни один челнок.

— Благословенен Путь!

— Свята его Цель.

Когда мембрана затянулась за ним, Эрих эм Флора пробормотал под нос:

— Ваша логика снова имеет изъян.

* * *

В прихожей кислородной станции второго слоя Юнии Лайт эм Хальга и Элма эм Юния вывалились из кабины капли и, глубоко дыша, упали на приятный мшистый пол. Это была ближайшая станция с места их вынужденной остановки. До Зала Таинства оставалось еще два сегмента — несколько километров пути, но желания и дальше пользоваться каплей они не испытывали ни малейшего.

— Дальше пешком. — Выдохнул Лайт.

— Дальше пешком. — Кивнула Элма, нервно покусывая уголок "кляпа", от которого только что избавилась.

— Вы извините, что я вас так...

— А вы — меня... Я не истеричка, на самом деле. Это впервые... Я даже понять не могу почему вдруг я...

— Да? — Хальга ощутил под толщей тающего испуга вновь проснувшееся любопытство. — Прежде с вами точно не бывало нервных срывов?

— С детства, наверное.

— А что вы чувствовали, когда капля остановилась?

— Сложно сказать... кажется, обреченность. Какое-то полное бессилие! Будто вот-вот случится что-то непоправимо жуткое. — Элму передернуло.

— Со мной было очень похожее. Пока я думал об уравнении, было легче. Но вы меня отвлекли, и на минуту я подумал о своей тревоге. В ту же минуту тревога словно приобрела форму и окрепла. Я тут же понял, что смертельно боюсь именно следующей капли, которая врежется в нас.

— Это естественно — она правда врезалась бы, если бы кто-то двигался в этот момент по артерии!

— Не врезалась бы. У капли есть автономный компьютер, он сканирует артерию на 100 метров вперед, и если появляется преграда — тут же останавливает каплю. Даже если свихнулась вся инфосеть Юнии — компьютеры безопасности не входят в нее.

Элма пристально взглянула на него.

— Тогда вы об этом не подумали, верно? Получается, нам обоим тогда захотелось испугаться?

Лайт не успел ответить. Мембрана одной из трех артерий, выходящих на станцию, втянулась в стенки, за ней — мембрана прибывшей капли. Из проема раздался леденящий вопль. Похоже, пассажир не сразу понял, что капля прибыла, но, поняв это, тут же сорвался с места и вылетел в холл станции. Продолжая орать, бросился к одной из мембран в полукруглой стенке, затем к другой, к третьей. Видимо, замок каждой из мембран задал ему задачу, решить которую в таком состоянии души было не легче, чем безногому — танцевать. Так и не найдя выхода, пассажир капли упал на колени у последней двери и тихо застонал.

Элма и Лайт с опаской приблизились к нему. Вблизи этот роянин, возникший столь шокирующим образом, выглядел абсолютно безопасно и жалко. Он был достаточно крупным и мускулистым, вероятно даже статным. Для роянина содержать свое тело в столь прекрасной форме — тяжкий и достойный уважения труд. Сейчас смертельный ужас превратил его в дрожащую кучу плоти и тряпья. Пригнувшись к самому полу, пришелец бормотал что-то.

— Простите... Можем мы помочь... — Начала коммуникабельная Элма, Лайт остановил ее, приложив палец к губам. Он осторожно присел рядом с незнакомцем и вслушался в его бормотание. Девушка последовала примеру.

— Он чумной... дух, великий дух указующий, за что же?.. Он ведь не был... а оказался чумной... теперь и я... о ужас... дрянь...

Элма нахмурилась.

— Какой еще чумной? Что за бред?

Незнакомец продолжал бормотать, замечая их не более, чем окружающий воздух:

— Да разве я бы сел... с чумным... если б знал... дрянь, подлость... просто подлость...

Лайт эм Хальга встал и направился к капле, все еще стоящей с открытой мембраной. Сердобольная Элма осторожно погладила незнакомца по голове:

— Пожалуйста, успокойтесь! Мы обязательно поможем вам, только...

— Элма, — позвал Лайт. — Не только у нас в дороге нервы разыгрались.

Он остановился в проеме, глядя внутрь капли. В кабине перед монитором на коленях стоял роянин. Обхватив пилон монитора обеими руками, тот методично, размеренно бился об него головой. Лицо роянина не выражало ни испуга, ни боли — оно не выражало ничего. Изо рта тонкой струйкой сочилась слюна. Голова издавала глухой стук.

— Ого! Знаете, Лайт, в сравнении с этим мне уже не стыдно за свою истерику!

Хальга осторожно отодвинул девушку от проема и, прикоснувшись к сенсору, закрыл мембрану.

— Это и есть чумной. Похоже, я был неправ — нас все-таки атаковали.

* * *

Ральф эм Тахора, капитан флотилии, спешно произведенный в Командоры, был смущен. Он не успел привыкнуть к мундиру с платиновыми звездами, к пяти коммуникаторам разного приоритета, к четырем адъютантам (двум роянам и двум роботам), к кабинету размером с челнок, к гостям в мантиях. Приветствуя Прелата, он вскочил (тенью вскочили два адъютанта-роянина). Затем сел к пульту, услышав вопрос. Затем спохватился и снова вскочил, неудобно согнулся над монитором и принялся зачитывать вслух данные, которые Его Преподобие видел и сам.

При Посещении Аллионы матку Юния покидали: 5 экспедиционных челноков совершали посадку на Аллионе-4 — два из них пилотируемых; 916 робопчел производили погрузку воды и минералов; 26 беспилотных навигационных корветов...

Эрих эм Флора прервал Ральфа.

— Об этих я знаю. Я имел в виду, какие челноки летали с Юнии на другие матки? Куда они причалили, кого доставили?

— Ваше Преподобие, с благословения Первого Мистика Совет издал указ и отменил переселение Юнии.

— Я знаю об этом.

— Ни один пассажирский челнок не покинул Юнию во время Посещения.

— Я знаю и об этом.

Командор Ампалы недоуменно уставился на Прелата. Тот пояснил:

— Хранитель Святыни утвердил этот пресловутый указ после визита на Юнию. Если ни один челнок не покидал Юнию, я хочу знать, на чем же улетел Хранитель?

Лицо военного просветлело.

— Первый Мистик летал с Ампалы на Юнию своим личным катером. Передвижения этого катера не регистрируются, его нет в таблицах. Это привилегия Хранителя Святыни.

— Вы уверены в этом?

— Так точно, Ваше Преподобие!

— Если передвижения катера не фиксируются, как вы можете быть уверены?

Капитан смущенно пожелтел.

— Ваше Преподобие, движения катера не вносятся в общий портовый реестр. Но система учета массы фиксирует любые изменения веса матки с точностью до 0,1кг. Смотрите, Ваша Мудрость. — Ральф зарылся в лабиринты вложенных меню, извлек на монитор новую безграничную таблицу. — Вот эта строка: наша Ампала утратила 16502 кг массы. И вот эта, через 27 часов: 16567кг массы прибавилось. Можете быть уверены, это точно катер Хранителя. Никакие другие суда в эти моменты не стартовали и не причаливали.

Усы Прелата чуть вздрогнули.

— Благодарю за ценную информацию, командор. Служите верно!

Эрих эм Флора вновь задержался в дверях.

— Капитан, я хотел спросить. Фальк эм Кориана, прошлый Командор Ампалы. Почему он подал в отставку?

— По собственному желанию, Ваше Преподобие. Так значится в рапорте — по собственному желанию.

— Благословенен Путь!

— Свята его Цель.

* * *

— Три в квадрате? — Спросил Лайт эм Хальга.

— Дух святой... да что же за наказание... — продолжал бормотать под нос незнакомец.

Лайт коротко стукнул его в челюсть.

— Три в квадрате?

Незнакомец тупо глянул на Лайта. На глаза навернулись слезы. Он потер красное пятно на скуле и всхлипнул:

— Ведь я же никого... ни словом единым...

Лайт присел перед ним и ударил кулаком в подбородок. Незнакомец растянулся на жесткой траве.

— Три в квадрате? — Настойчиво поинтересовался Лайт.

— Да оставь же его! — Не вытерпела Элма. — Он ни в чем не виноват!

— А я ни в чем и не виню, — пожал плечами Лайт и совершенно беззлобно опустил сапог на ребра несчастного. — Итак, сколько будет три в квадрате?

Тот снова всхлипнул. Элма схватила Лайта за обе руки, готовая разразиться тирадой. Но Лайт смотрел не на нее, а в глаза лежащего незнакомца. Сквозь пелену слез в них вдруг блеснуло что-то, и незнакомец отчетливо выдавил:

— Девять.

— Прекрасно. Четыре в кубе?

— Се... Шестьдесят четыре.

— Тринадцать в квадрате?

Голос незнакомца дрожал, глаза все еще были красными, но ответы становились все более четкими.

Пораженная Элма присела рядом, платочком вытерла лицо незнакомцу. Спустя еще несколько вычислений Лайт кивнул сам себе и сделал паузу. Элма спросила:

— Как вас зовут?

Незнакомца звали Юлий эм Вивейра. Он служил инженером на робозаводе двумя слоями выше. Он действительно ни в чем не был виноват.

На протяжении недельного дежурства он жил в общежитии при контрольном центре. Когда случилась "эта напасть", все оказались заперты по комнатам. Некоторые, в том числе и Юлий, смогли решить задачки и выбраться в общий холл. Их набралось восемь человек, и они надумались вытащить из комнат тех, кто не сумел выйти сам. Общими усилиями они решали задачи и открывали двери. Одну из дверей открыть так и не смогли. В двух комнатах оказались невменяемые, которые бросились на спасителей с первым попавшимся под руку оружием. В двух других комнатах сидели тихие чумные и бились головами о стены. Тук. Тук.

Пытаясь понять, что происходит, инженеры принялись звонить по коммуникатору. Медицинский центр не отвечал. В экстренную службу позвонить не смогли — для этого нужно было решить интегральное уравнение. Ответили соседи с завода автоматов. На заводе автоматов чумных было больше. Автоматчики сказали, что, по их мнению, наилучший способ избежать заразы — это согнать чумных в гермокамеру и заполнить ее хлором. Юлий не смог понять, шутят ли они. У шутников были неприятно серьезные лица.

Так или иначе, инженеры не последовали совету. Они просто заперли чумных в их комнатах и стали парами отправляться в капсулах в зал Таинства. В предпоследнюю капсулу сели Юлий и его друг. Внутри капилляра капсула вдруг остановилась и потребовала решить задачу. (Элма с Лайтом понимающе закивали.) Пока Юлий решал задачу, друг впал в истерику. Юлию пришлось вырубить его ударом по голове. Когда же друг пришел в себя, он сел у пилона и принялся биться об него, пуская ртом слюну. Через десять минут Юлий выпал из капсулы в прихожую кислородной станции и был напуган до полусмерти.

— Пойдете с нами? — Предложила Элма эм Юния.

— Куда? — С надеждой встрепенулся Юлий.

— В Зал Таинства, конечно.

— Вы знаете дорогу?

— Полагаю, мы спросим у вон того терминала.

Лайт уже стоял возле экрана.

— Нам нужен кратчайший путь в Зал Таинства.

Ответ можно было предвидеть:

— Решите головоломку.

У одного математика было квадратное окно площадью 1 м 2, которое пропускало слишком много света. Он затемнил половину окна, но при этом у него снова осталось квадратное окно в метр шириной и метр высотой. Как это могло получиться?

— Что за... — Лайт молчал некоторое время, потом проворчал: — Элма... не знаю, как сказать правильно, вобщем тут такое дело...

Девушка подошла к терминалу.

— Я полагаю, он затемнил четыре угла. Получился ромб с диагоналями по метру, но площадью вдвое меньше.

Компьютер изобразил схему прохода.

— Это вам не дифференциальные уравнения. — Подмигнула Элма. — Хха, а ведь знакомые места! Это кислородная станция, я работала на ней когда-то. Мы пройдем плантацию насквозь и выйдем к Променаду. Потом по Променаду полкилометра, не больше — и мы в Зале Таинства.

— Променад?.. — Лицо Лайта сделалось довольно кислым.

— Да, да, там много роян! Придется вам потерпеть. — Отрезала Элма. Повернулась к Юлию: — Лайт эм Хальга у нас, знаете ли, нечто вроде мизантропа. Не знаю, как он выдерживает меня, но в любом случае терпеть уже недолго. Идемте!

— Решите физическую задачу. — Заявила дверь плантации. —

Ребёнок сидит на заднем сиденье пассажирского катера и держит на нитке воздушный шарик, заполненный гелием. Что произойдет с шариком при ускорении катера вперёд:

а) сдвинется вперед?

б) отлетит назад?

в) останется на том же месте?

— Наверное, назад... — начал было Юлий, Лайт резким жестом прервал его.

— Воздух плотнее гелия. Не забывайте об этом. Сила инерции сожмет воздух к задней стенке капли, воздух вытолкнет шарик вперед. Дверь, шарик сдвинется вперед!

— Разблокировано.

Миновав два последовательных шлюза они вошли на плантацию и пошли между длинными рядами больших вертикальных колб из кварцевого стекла. Лампы находились внутри колб, наружу свет попадал, пройдя сквозь толщу зеленых водорослей в питательном растворе, и становился изумрудным, как после светофильтра. Лица, одежда, руки троих роян делались то салатовыми, то травянистыми, то ядовито-купоросными в лучах этого причудливого освещения. Контрольные автоматы, похожие на больших жуков на поверхностях колб, деловито стрекотали. Техников-роян на плантации не было — видимо, весь персонал уже ушел к Залу Таинства.

— Итак, что мы имеем на данный момент? — Подытожил Лайт эм Хальга. — После того, как Юнию выбила из гиперпространства гравитационная ловушка, нас атаковали. Оружие было биологическим и представляло собой некий вирус. Главные свойства этого вируса таковы, что он парализует волю и здравый рассудок роянина. На ранних этапах больной переживает приступы тревоги, затем панического беспричинного страха, затем вовсе теряет контроль над своим телом. Поскольку вирус в первую очередь поражает интеллектуальные способности роянина, то больные неспособны решать задачи и передвигаться по матке. По всей видимости, именно для этого наша служба безопасности перепрограммировала все двери — чтобы ограничить распространение болезни. Переходить из отсека в отсек теперь могут только здоровые или больные на очень ранних этапах. С этим более-менее ясно.

— Вы забыли агрессию. — Отметила Элма.

— О чем вы?

— Вы часто бьете роян по лицу, Лайт? Надеюсь, что нет. Тем не менее за последний час вы это делали уже трижды. А инженеры с завода автоматов вообще заперли кого-то в камере с хлором. Мне кажется, это как-то связано с болезнью... ну, или просто время сейчас такое нервное. Все на взводе, стресс, депрессия, все такое...

Лайт нехотя усмехнулся.

— Пожалуй, вы правы. Но и это не все симптомы. Вы, Элма, постоянно говорите о себе в женском роде. Вот уже два столетия как женский род вообще исключен из грамматики! Вы могли подцепить его только в старинных книгах.

— Да?.. — Элма уставилась на него. — Подумать только, я и не замечала... Как-то само собой... На автомате.

— Вот именно, на автомате! — Лайт словно для наглядности постучал по крышке робота-жука, мимо которого проходил. — Я бы сказал, на инстинктах. Поведение больного роянина становится ближе к инстинктивному. Он испытывает животный страх перед болезнью, животную агрессию, прежде всего по направлению к источникам опасности, то есть к другим зараженным. Ваш женский род — тоже инстинктивен. Вы инстинктивно думаете о себе как о женщине. Хотя социальные различия между мужчинами и женщинами давно упразднены.

— Не удивлена. — Элма пожала плечами. — Вы же сами говорите: интеллект отключается. Естественно, инстинкты начинают проявляться сильнее. Мне непонятно другое: зачем наши экстренники отключили телепатическую связь? Ведь куда уж проще было передать информацию об этой болезни общей телепатеммой, чтобы все знали, с чем имеют дело! Вместо этого телепаторы вообще вырубили, а интеркомы оставили, но через задачки. Зачем так усложнять связь?

— Тут мы вплотную подходим к вопросу о том, как, собственно, этот вирус передается. — Лайт замедлил шаг и многозначительно поднял палец. Они находились уже на краю плантации, между колбами завиднелась арочная дверь шлюза.

Внезапно в разговор вступил Юлий.

— Послушайте... Вы сказали, нас атаковали грави-ловушкой, а потом появился вирус... Сейчас я вспоминаю и никак не возьму в толк. Помните, я рассказывал, когда мы вскрывали комнаты, двое наших оказались чумными — Клаус и Рудольф. Так вот, я вспоминаю... Еще вчера Рудольф не вышел на смену. Мы звонили ему домой — и он не отвечал. Было не до него, его просто подменил Карл, с Рудольфом решили разобраться утром. А ночью началась вся эта напасть. Так вот, я вот думаю... Рудольф ведь был болен еще до напасти, так получается?

— Правда?.. — Лайт присвистнул.

— Ну, если я не ошибаюсь, конечно... А еще Карл. Вы про агрессию говорили. Так вот Карл меня хотел ударить, когда я не вовремя включил аргон-автомат... это тоже вчера было... до напасти.

— Не вовремя включил аргон-автомат... — Задумчиво повторил Лайт. — И автомат вы вчера не вовремя включили. Неудачный у вас денек вчера выдался.

— Ребята! — Элма стояла у шлюза. — Мы в двадцати шагах от Променада! Одна загадка — и финишная прямая! Разблокировать дверь.

— Решите загадку. — Предложил компьютер.

На идеальной планете медведь массой 500 кг упал с высоты 5 метров, при этом его потенциальная энергия уменьшилась на 24575 джоулей. Какого он цвета?

Девушка усмехнулась и шепнула что-то в микрофон.

— Шлюз разблокирован.

— Хха! — Победно провозгласила Элма.

— Ох, не нравится мне этот Променад. — Пробурчал Лайт, нажимая кнопку.

— Да бросьте вы... — начала девушка.

Дверь успела раскрыться лишь наполовину, когда из-за нее раздался звенящий напряженный свист. Юлий, что стоял прямо перед проемом, вскрикнул и сорвался на первом же звуке. Комбинезон вспенился на его груди, лопнула кожа, оголяя ребра. Грудная клетка вскрылась, как кратер вулкана. Он рухнул навзничь.

* * *

— Доктор, я желаю видеть больного, доставленного с Юнии.

Магистр медицины потер рыжую бороду и нагло уставился в глаза Эриху эм Флора.

— Этот пациент находится в строгом карантине, а факт его присутствия здесь — государственная тайна. Кем вы уполномочены на встречу с ним?

— Кем вы уполномочены задавать вопросы Прелату?! — Прошипел Эрих, наступая на доктора. — Меня направил сюда тот же, кто повелел вам беречь тайну. Его Светлость Хранитель Святыни! Я намерен поговорить с пациентом.

Магистр пожал плечами.

— Что ж, я провожу вас. Только беседа вряд ли будет содержательной. Гель. Мата.

— В каком смысле?

— Пациент скажет вам два слова. "Гель" и "мата". "Мата" — надо полагать, продукт от "мама" и "матка". К чему относится "гель" — выяснить не удалось. Никаких других слов пациент не произносит.

— Настолько плохо?..

— Вы пока не представляете, насколько.

Вместе они прошли в манипуляционную. Сквозь свинцовое стекло была хорошо видна карантинная камера, в которой пристегнутый ремнями к постели располагался больной. Его голова была облеплена щупами энцефалографов. Две робосиделки, висящие по сторонам постели, внимательно наблюдали за пациентом. В лицо ему был направлен объектив камеры, изображение выводилось на экран, прилепленный в углу смотрового окна. Лицо больного было бледным, с крупными красными пятнами, расширенные зрачки неспокойно дергались, фокусируясь на чем-то очень далеком. Казалось, больной переживает сильное нервное напряжение.

— Почему он пристегнут? Он буйный?

— Вовсе нет. Он почти неспособен двигаться. Но пытается причинить самому себе вред.

— Что с ним?

Доктор протянул Прелату историю болезни. Эрих эм Флора пролистал ее.

Пациент был доставлен на Ампалу с Юнии при Посещении, точнее — за 32 часа до старта с Аллионы. Он был в сознании, жизненные функции в норме, симптомы — приступы беспричинной паники и полная бессонница. Было легко установлено, что заболевание носит характер психического. Более ничего установить не удалось. Диагноз поставлен не был. Поскольку пациент являлся членом разведгруппы, которая высаживалась на Аллионе-3, существовала возможность инопланетной инфекции. Поэтому его поместили в строгий карантин.

После старта с каждым днем состояние больного ухудшалось. Он постепенно терял трезвость мысли, координацию движений, начались проблемы с речью. Паника сменилась приступами животного страха, которые удавалось подавлять только транквилизаторами.

О возможных причинах своей болезни он не догадывался. Высадка на планету прошла совершенно спокойно, без малейших эксцессов.

Наконец на четвертые сутки под влиянием запредельной усталости и успокоительных больной уснул. Проснувшись, сполз с кровати, добрался до стены и принялся биться об нее головой. С тех пор он не произносил ничего кроме "гель" и "мата".

— Его мозг поврежден?

— Отнюдь. Мозг работает с небывалой силой! Посмотрите. — Магистр указал на графики. Энцефалограммы щетинились острыми пиками, как горные хребты планет с малой гравитацией. — Он думает практически постоянно и, должно быть, весьма продуктивно. Это похоже на крайнюю степень аутизма. Его мышление посвящено чему-то, очень далекому от реальности. И мозг перегружен настолько, что на обработку реальности ресурсов просто не остается.

— Он может видеть и слышать нас?

— И видит, и слышит. Но не осознает увиденного. Его мозгу нет дела до органов чувств.

— Когда он произносит свои два слова?

— Раз в день мы вводим ему стимуляторы. Тогда он предпринимает попытки поговорить.

— Прошу вас, — сказал Прелат.

Магистр дал указание. Одна из робосиделок ввела инъекцию.

Через несколько минут зрачки пациента немного сузились и с трудом нацелились на окно, за которым стояли два роянина. Доктор включил микрофон.

— Как вас зовут? — Медленно и громко спросил Эрих.

Больной молчал.

— Вы прибыли с Юнии?

Больной молчал.

— Вам больно?

Больной молчал.

Эрих видел, что пациент слышит его. При каждой фразе лицо несчастного кривилось в попытке напрячься, сосредоточиться. Прелат повторил вопросы с большими паузами. Подождал. Повторил еще раз. Вдруг больной решительно раскрыл рот и выдохнул:

— Мата.

— Матка? — Переспросил Эрих. — Матка Юния?

— Мата. Мааата.

— Что случилось с маткой? Вы знаете, что она пропала?

— Ма-та. Ма-та.

— Она пропала из-за болезни? На Юнии эпидемия?

— Ма-та. Ма-та.

Лицо больного стало отрешенным. Похоже, он не слышал последних вопросов. Он думал о фразе, которую хотел произнести. Он пытался сказать нечто очень важное. Ему мучительно недоставало мозга.

— Я слушаю вас. Скажите. — Тихо попросил Эрих. — На Юнии все больны?

— Маааата!!! — Внезапно заорал пациент. — Мата мата мата гееель! Гель. Гель мА. Гель. Мата гееель!

Смысла не было, интонация была. Она сохранилась, когда интеллект изменил больному. Это был голос отчаяния и крайнего ужаса.

— Гель. Гель. Гееееель! — Стонал пациент. На губах появилась пена.

Магистр выключил микрофон и ввел успокоительное.

— Вы довольны? — Спросил он с явной укоризной. — Теперь идите.

Эрих не двинулся с места.

— Это исключительный случай, верно? Почему он хранится в тайне?! Кому вы сообщали об этом больном?

— Тайна — не моя забота. Я шлю отчеты ежедневно. Командору Ампалы и Хранителю Святыни. Это ведь вы подручный Его Светлости, не я. Вы и спросите, почему тайна!

Эрих эм Флора досадливо поджал губу, обнажились тонкие мелкие резцы.

— Я спросил бы. Но Его Светлости нездоровится. С самого выхода из гиперпространства он почти не разговаривает. Чтобы не утруждать Его Светлость, я сам занялся этим делом.

— Ах, ну раз так... Удачи, Ваше Преподобие.

— И вам удачи. Благословенен Путь!

— Свята его Цель.

Эрих эм Флора поднял указательный палец, вспомнив о чем-то.

— Еще один вопрос, магистр. Когда пациента доставили сюда, на нем был телепатор?

* * *

Оттащив Элму от проема, Лайт прижал ее к стене и закрыл собой. У раскрытой двери дымился труп Юлия эм Вивейра. Из шлюза тонкой линией вытекал искристый луч, неторопливо обшаривал тело и превращал его в груду костей.

— Ненавижу! Чумных! Суки! Твари! Не! Подходи!

Стрелявший выплевывал по одному слову, раздельно и глухо, словно кричал из бочки.

— Плохо дело. — Буркнул Лайт и стукнул локтем по кнопке. Дверь задвинулась.

— Заблокировать! — Крикнула Элма.

— Дополните последовательность. — Предложила дверь. —

26 — 13, 22 — 11, 20 — ? , 100 — 3

— Не успеем. — Рыкнул Лайт. — Сейчас он откроет с той стороны.

— Чумной?

— Разумеется!

— Так ударьте его! Вы же умеете!

— Рука заболит. Он в боевом скафандре. Похоже, это этажная стража.

— Что делать?

За дверью послышались тяжеловесные шаги. Чумной соображал туго, но все же сумел понять, что дверь не заблокирована и откроется от простого нажатия кнопки.

— Выбирайте, Элма. Есть две веселые роли. Одна: сорвать с его пояса штык-нож и продырявить ему шею.

— А вторая?

— Позволить, чтобы он в вас выстрелил.

Элма кивнула и шагнула к двери.

— Да пропади оно все!

Когда дверь начала отодвигаться, первой показалась рука девушки. Искристый луч проник в щель, ткань на плече вспыхнула. Элма кинулась влево от двери. Стражник шагнул в проем, похожий на огромного жука в блестящем панцире своего скафандра. Повернулся вслед за Элмой, оставив Лайта за спиной. Лайт шагнул к нему и выдернул из разъема провод, тянущийся к разряднику. Пронзительный свист прекратился, оружие заглохло. Стражник круто развернулся, Лайт успел вырвать его штык-нож из ножен и приставил к шее. Лезвие осветилось разрядом, раскалилось добела. Лайт медленно ввел его в ткань брони. Стражник обрушил полутонную руку на плечо Лайту, схватил его за горло и замер. Маска окрасилась изнутри кровью и копотью. Металлический монстр пошатался и упал прямо на кости Юлия.

— Как... ты?.. — Прохрипел Лайт эм Хальга, растирая красную шею.

— Ничего. — Сказала Элма. На ее плече не хватало двух дюймов кожи, в остальном она действительно была ничего.

— Спасибо что не запаниковала. Я бы сам не справился.

— Спасибо, что не запаниковал, Лайт. Хотя я бы, конечно, справилась и без тебя.

Лайт улыбнулся. Присел у трупа, нашел на поясе портативную аптечку, усадил Элму на траву и принялся накладывать коллоид.

— Послушай, так какого цвета был медведь? Тот, который упал с 5 метров.

— Ах... Белого, разумеется. Он же полярный.

— Это можно определить по ускорению свободного падения на полюсе. Но как ты посчитала так быстро?

— Я ничего и не считала. Бурые, черные, пятнистые медведи жили примерно в одних широтах. Их по ускорению падения не различишь. Так что остался полярный. Так-то! Учи зоологию. — Элма покровительственно похлопала его по плечу. — Кстати, чем это ты меня мажешь?

— Увлажняющий крем от загара. Выдают посетителям всех лучших соляриев. Прямо счастье, что у этого стража нашелся.

Они посмотрели друг на друга. Элма обнажила белые зубы и раздельно произнесла:

— Х-ха!

Лайт сложил аптечку. Затем снял с пояса стража батарею и подключил к ней разрядник.

— Это зачем?

— Это разрядник-позитрод. Излучает поток позитронов. Может оказывать кумулятивное или электрошоковое действие — в зависимости от режима.

— Я спросила не что, а зачем.

— Как зачем? — Лайт поднялся и повесил батарею на пояс. — Мы же идем на Променад. Там будет много роян. А я, знаешь ли, мизантроп.

Они вошли в шлюз. Перед второй дверью на всякий случай расступились.

— Дверь разблокировать!

Произведение четырех последовательных чисел равно 7920. Найдите эти числа.

Лайт шепнул:

— Знаешь, мы забыли еще об одном свойстве болезни. От адреналина и от умственного напряжения она отступает.

— Тогда я не выздоровею. — Сказала Элма. — Не люблю напрягаться. Дверь, числа: 8, 9, 10, 11.

— Разблокировано!

Променад — самый фешенебельный район матки Юния. Он тянется два километра от Университета Навигации до Зала Таинства. К нему прилегают административные учреждения, медицинские центры, самые престижные жилые блоки. По центра Променада течет самая настоящая река! Она глубока и чиста, сквозь воду видны водоросли и косяки разноцветных рыб. По обе стороны реки — набережные, связанные между собой частыми мостиками. За набережными полосами тянутся магазины, рестораны, кофейни, танцплощадки. За полосами магазинов — еще две аллеи, более уютные и тихие, чем набережные. И только за этими аллеями начинается стена, которая изгибается и накрывает Променад 200-метровым туннелем. Днем он имитирует лазуритовые скалы, уходящие ввысь, ночью — своды гигантской пещеры.

Элма и Лайт вышли из шлюза кислородной станции на балкончик в трех метрах над правой аллеей. Еще было довольно светло, и оба пораженно вздохнули, оглядевшись по сторонам. Картина происходящего сомнений не вызывала: шла война. Все мостики были перегорожены баррикадами. Двери всех магазинов и закусочных — либо заблокированы, либо выбиты. У мостиков, как и вдоль набережной рыскали рояне, вооруженные трубами, ножками стульев, молотками, кое-кто и портативными разрядниками. Было очевидно, что каждая из сторон реки считает другую более зараженной и сделает все возможное, чтобы не пустить заразу на свой берег. Лайт вгляделся в воду и заметил в ней крупные продолговатые предметы, которые медленно сносило течением вниз. Чумных, бьющихся головами, нигде не было.

— Духи Святые! — выдохнула девушка.

— А ты спрашиваешь, за что я не люблю роян... — Лайт повернулся к спуску с мостика и вдруг застыл, как вкопанный. — А ведь ты права: Святые Духи!

Элма повернулась и увидела то же. Весь Променад был перекрыт поперек гигантской полупрозрачной переборкой, как в случае разгерметизации слоя. Переборка пересекала аллеи, набережные, даже реку. Вода всасывалась в фильтры внизу стены. Еще одна такая переборка оказалась слева от них, метрах в восьмидесяти.

— Между переборками метров 150. До Зала Таинства — полкилометра. Нам нужно открыть не меньше трех дверей. Вперед!

Кто-то из роян, марширующих по аллее, вдруг поднял на них глаза.

— Чумные! — Вскрикнул он.

— Элма, есть две веселые роли. Первая — стрелять. Вторая — решать.

— Я решаю, Лайт.

Элма скинула туфли и со всех ног бросилась вдоль аллеи. Лайт побежал следом, на ходу переключая разрядник в шоковый режим.

— Чумныеее! — С каким-то пьяным азартом заорал ближайший роянин и метнул в него бутылку. Лайт выстрелил. Тот свалился на пол, корчась в судороге. Из выбитых дверей магазина выбежали еще трое. Из другого — один. Двое — в проходе между клумбами.

Лайт бежал, сплевывая искры разрядов.

Элма первой подлетела к маленькому люку в краю переборки.

— Разблокировать!

— Решите загадку.

Учитель, идя по улице со своим учеником, встретил трех знакомых. Когда они разошлись, учитель сказал: "Моим знакомым, вместе взятым, в 4 раза больше лет, чем тебе. Произведение же их лет равно 2450. Можешь ли ты определить возраст каждого?" Ученик подумал и сказал: "Нужно еще одно условие". "Да, — согласился учитель, все они моложе меня." Тогда ученик быстро дал правильный ответ.

Найдите возрасты знакомых и ученика, при условии, что все числа целые.

Лайт припал на колено, водя стволом из стороны в сторону. Преследователи приближались, осторожно пригнувшись.

— Мы не чумные! — Рявкнул Лайт. — Мы идем в Зал Таинства. Не трогайте нас — сбережете суставы.

— Ааааа! — Вдруг заревел ближайший и понесся на него. Лайт выстрелил в бок. Другому в ногу. Третьему в живот. Он избегал стрелять в грудь, чтобы шокер не остановил сердце. Рояне подползали, рассыпавшись веером.

— Элма, быстрее!

— Сейчааас... — Пропела девушка. — Ну конечно!.. 245 — это 35 на 7 или 49 на 5! Знакомым было 7, 10 и 35 лет. Ученику — 13.

Люк открылся. Оба прыгнули в него. Над ухом Лайта бойко просвистел нож.

За переборкой они вскочили на ноги и понеслись вдоль аллеи. Лайт вырвался вперед и прикладом разрядника расшвыривал тех, кто попадался на дороге. Через 150 метров — новый люк. Элма на коленях.

— Разблокировать!

— Решите загадку.

В бутылке, стакане, кувшине и банке находятся молоко, лимонад, квас и вода. Известно, что вода и молоко не в бутылке, сосуд с лимонадом стоит между кувшином и сосудом с квасом, в банке не лимонад и не вода. Стакан стоит около банки и сосуда с молоком. Сосуды стоят в одну линию. Где находится квас?

За спиной: "Чуумныеее!!!"

Разряд. Разряд. Снова разряд. В ногу. В руку. Мимо. Мимо! В живот, в грудь, в грудь, черт тебя дери! Элма, быстрей, родная! Сейчааас... Терпение — добродетель...

Разряд, еще разряд. У кого-то из нападавших тоже оказался лучемет. Искра впилась в ногу Лайту, судорога свела мышцы. Он огрызнулся тремя выстрелами, рыча сквозь зубы:

— Элма, ну быстрей же!

— Ну конечно! Квас — в банке!

— Разблокировано!

За перегородкой их ждали. Видимо, здешняя община выставила стражу — на случай, если чумные из-за переборки решать прорваться в их "здоровый" сектор.

Элма вскрикнула и упала. Лайт бросился за ней, припадая на пораженную ногу, тут же колено взорвалось болью. Кто-то огрел его чем-то — он не видел. К счастью, позитрод остался в руках. Перекатившись на спину, Лайт почти вслепую трижды выстрелил вверх, в клубок рук, тянущихся к нему. Кто-то вскрикнул, кто-то застонал. Не переставая палить, Лайт сел, потом перевернулся на четвереньки.

Элма сумела встать и вырвала из его рук оружие.

— Не подходите! Стоять-бояться, уроды!

Они и не подходили. Каждый уже носил на себе свежий ожог. Они образовали круг радиусом метра в три, щетинящийся железом. В центре круга на четвереньках полз Лайт — подняться на ноги он не мог. Над ним медленно шла Элма, вращая стволом во все стороны, как турель танка-рогача.

Будь против них здоровые, кто-нибудь улучил бы момент и ударил ей в спину. А чумные не умели действовать быстро. Чумные не умели не бояться. Они ползли за Лайтом и Элмой все 150 метров до следующей переборки, грозясь, взрыкивая, но отскакивая назад всякий раз, когда на них указывал ствол.

— Разблокировать!

Какое из чисел больше: 3111 или 1714?

— Лайт, это по твоей части!

Он подполз к экрану. За его спиной несколько раз трескуче вскрикнул разрядник. Он не обращал внимания. Взять логарифм по общему основанию?.. Разложить в сходимый ряд?.. Представить как многочлены? Нет времени, совсем нет времени!

А если так? 1714 больше чем 1614 ...

— Лайт, солнце мое, ты уснул?!

— Сейчас, сейчас! Терпение — добродетель...

1714 больше чем 1614 .

1614 — это 256 .

256 больше чем 255 .

255 — это 3211 , и это уж точно больше чем 3111!

— Разблокировано!

За последней переборкой Лайт ухитрился подняться на ноги. Колено болело адски, зато почти прошел паралич от разрядника. Он отобрал у Элмы оружие и с тревогой взглянул на счетчик. Заряда оставалось выстрелов на пять.

К счастью, здешние чумные не стерегли так тщательно переборку — их внимание было приковано к мостам. Здесь основной опасностью считали другой берег.

— Дорогая, похоже, нам повезло! Они стерегут реку. Мы свободно дойдем!

— Куда, прости? Вход в Зал Таинства на том берегу!

Стиснув зубы от досады, они двинулись к ближайшему мосту. По обе стороны его толпились рояне. Слышались вопли. На мосту что-то горело. С того берега прилетел булыжник и упал прямо в толпу.

— Внимание, сейчас будет немного страшно. — Предупредил Лайт, приближаясь к спинам больных. Перещелкнул разрядник в кумулятивный режим и заорал: — Посторонись, ребята! Я этих чумных сожгу к чертям! У меня пушка!!

Толпа раздвинулась. Когда двое входили на мост, им вслед послышались крики:

— Так, правильно! Бей их! Истребим заразу!

На том конце моста рояне сомкнулись в плотную стену.

— Расступитесь. — Холодно приказал Лайт эм Хальга.

В ответ в него полетел камень. Прежде, чем бросивший его опустил руку, Лайт нажал курок. Кисть руки обуглилась, превратилась в черную куриную лапку, торчащую из рукава. Толпа онемела. Лайт шагнул вперед и повторил:

— Расступитесь.

Толпа замерла, не шевелясь. Однородная, бездумная масса. Лайт выстрелил еще дважды. Чумные раздвинулись в стороны, создав узкий проход. Двое роян остались лежать в этом проходе с черными дырками в бедрах. Лайт и Элма переступили их и двинулись вдоль прохода, сквозь душное облако страха, пота и ненависти. Когда до спасенья оставалась пара шагов, толпа вдруг сдвинулась и зажала их в горячие тиски.

Лайт не видел, не различал, не успевал понимать, что происходит. Он с бешеной скоростью молотил руками, ногами, прикладом во все стороны, он полз сквозь живую кашу, молясь только о том, чтобы не потерять Элму. Что-то втыкалось и ударялось в его тело — он почти не обращал внимания на это. Потом он выстрелил. Один раз, но долго, с задержкой. Чья-то голова лопнула прямо перед глазами. После дикого визга вдруг на секунду стало тихо. Он схватил Элму на руки и бросился бежать.

— Разблокировать!

Центральный портал Зала Таинства подумал несколько секунд, словно взвешивая в уме задачки, и выдал загадку на экран.

— О, нет! Я просто не верю! — Воскликнул Лайт эм Хальга с горькой усмешкой.

У его ног без сознания лежала Элма эм Юния. Озверелые чумные приходили в себя от шока и неторопливо окружали его по всем правилам тактики. В разряднике оставался один заряд. На экране светилось:

Решите логическую загадку.

На похоронах матери одна эксцентричная роянка встретила мужчину своей мечты и влюбилась. Спустя трое суток она убила свою сестру.

Из условий задачи вытекает только один мотив для убийства. Какой?

Лайт глубоко вздохнул и повернулся к двери.

— Что ж, я думаю...

Прежде чем он успел сказать, дверь раскрылась сама.

* * *

Людвиг эм Хорисса был в бешенстве.

Особая скоростная капля внесла его в холл Духовной Семинарии. Именно здесь остановились Прелаты и Высшие Мистики, прибывшие на собрание Капитула. Двое привратников с поклоном расступились перед ультрамариновым мундиром. Дежурный услужливо выбежал из-за стойки.

— Чем могу служить, Ваша Храбрость?

— Хочу увидеть Прелата Флоры. Немедленно!

Ответ сразу отразился на кислом лице послушника.

— Прошу прощения, Ваша Храбрость. Его Преподобие Прелат Флоры сейчас отсутствует в своей келье. Он изволил...

— Тогда я изволю подождать его прямо здесь! И потрудитесь передать ему по интеркому, что я жду его.

Благо, ждать пришлось всего несколько минут. Следующая же капсула выпустила в прихожую двоих роян, одним из которых был Ральф эм Тахора, исполняющий обязанности Командора Ампалы, а вторым — Эрих.

— Вам придется объясниться! — Тут же накинулся на него Лидер Флота. — Капитул третий день блокирует решение Совета! Мы не можем начать преследование и даем еретикам все больше шансов сбежать. Я знаю, это вы внушили свои сомнения Капитулу!

— Ваша Храбрость! — Радушно оскалился Эрих эм Флора. — Очень хорошо, что вы прибыли сюда. Мне очень нужно поговорить с вами.

— Так начинайте! Я затем и пришел.

Прелат протянул Лидеру полимерную карточку — копию истории болезни. Людвиг эм Хорисса проглядел ее, затем вчитался внимательней. Когда он поднял расширенные от удивления зрачки, Эрих прокомментировал:

— Этот роянин был доставлен с Юнии. Его привезли уже больным. Есть основания считать, что заразился он при Посещении Аллионы-3. Вполне возможно, на Юнии есть и другие больные.

— Святые духи... Я и не слышал об этом!

— Между тем вам следовало бы слышать. Рапорты отправлялись вашему прямому подчиненному — Командору Ампалы Фальку эм Кориана. До того, как тот ушел в отставку.

Людвиг вернул карточку, нахмурился, задумчиво потер бородку. Затем воскликнул:

— Стоп. Даже если на Юнии эпидемия, компьютеры выполнили бы полетную программу. Весь экипаж может быть даже мертв — автоматика все равно приведет матку в точку встречи. Болезнь не объясняет, почему Юния пропала.

— Верно, Ваша Храбрость. Юния отстала не из-за болезни. Присядьте, Ваша Храбрость.

Эрих усадил военных и сам устроился в пружинистом гидрокресле. Тогда продолжил:

— Я говорил вам о логике без изъяна. Я пошел этим путем и проверил логику Совета. В ней есть погрешности. Вот первая. Вы предполагали, что ни один челнок не летал с Юнии на другие матки. Тем не менее, один челнок был, и он доставил с Юнии на Ампалу больного.

— Признаю. Что еще?

— Второй изъян. Вы полагали, что никакой враг не мог уничтожить Юнию по трем причинам: раз — ни одна раса не умеет ставить гравии-ловушки; два — никто не мог бы узнать траекторию нашего прыжка; три — очень сложно опередить звездолет в гиперпространстве. Однако есть раса, которая все же владеет технологией гравитационных ловушек — это мы, рояне. Есть раса, которая точно знала траекторию и время нашего прыжка — это мы, рояне. И наконец, тем из роян, кто летел на Ампале, было очень легко обогнать Юнию — ведь Юния шла в строю за Ампалой.

— К чему вы ведете?!

— К тому, что есть и третий изъян. Вы утверждаете, что только роянин мог свести Юнию с маршрута. Я согласен с вами. Однако кто сказал, что этот роянин должен находиться именно на Юнии?

— Предательство? На Ампале?

— Я советую вам проверить арсенал грави-ловушек. Все ли из них на месте.

Людвиг выпучил глаза.

— Это абсурд! Нельзя поставить ловушку незаметно! Автоматика тут же сообщила бы об этом! Вы хоть знаете, как выглядит ловушка? Это громадный диск весом шестьсот двадцать тонн, диаметром сорок пять метров!

Эрих невинно переспросил:

— Сорок пять метров, говорите? А в центре диска на шести распорках крепится реактор? Интересное совпадение, Ваша Храбрость. Капитан Ральф эм Тахора только что любезно устроил мне экскурсию по инженерным ходам арсенала. Я видел там семь именно таких дисков...

— СЕМЬ?!

— ...а ячейка восьмого пустовала.

Людвиг эм Хорисса встал и зашагал к капилляру. Движением руки позвал за собой двоих роян и буркнул через плечо:

— У меня есть вопросы к Командору Фальку!

* * *

Первым Лайт почувствовал, как что-то копошится в его шевелюре. Ненавязчиво, но деловито. Это копошение было ему приятно. "Словно кошка в шерсти котенка", — подумал он и открыл глаза.

— Я очень рад приветствовать вас здесь, живым и здоровым!

Тот, кто говорил, сидел на табурете между двумя больничными койками. Это был лысеющий роянин лет пятидесяти с частыми складками на лбу и очень умными, любопытными глазами. На нем был ультрамариновый мундир с платиновой спиралькой — символом Галактики на груди.

Лайт быстро сел. Если бы он знал, как можно сесть по стойке "смирно" — он сел бы именно так.

— Вы рады приветствовать меня, Ваша Мудрость?!

— Именно так. Я вас. Ведь вы — Лайт эм Хальга, магистр астрофизики и капитан экспедиционного разведкорпуса.

— Это я, Ваша Мудрость...

— А я — Элма эм Юния, если кому-то это вдруг интересно. — Заметила девушка с соседней койки. Лидер Науки повернулся к ней.

— Простите ее, Ваша Мудрость... — вступился Лайт. — Это она привела нас сюда. Она решила почти все загадки. Я только помогал.

— Значит, я рад видеть вас обоих. Но в первую очередь все-таки вас, магистр. — Его Мудрость доверительно наклонился к Лайту. — Гравитационный удар повторился четырежды. Все кольца сжимателя, все восемнадцать, рассыпались в пыль. Предстоит восстановить хотя бы шесть из них, чтобы двинуться в путь. У нас уже есть грамотные инженеры, гравитационщики и роботехники, но нет ни одного астрофизика! К тому же... к тому же, кто-то должен возглавить матку. Командор Юнии, к великому сожалению, не сумел выздороветь.

— Значит... это вы?!

— Я, магистр. Я и Его Преподобие. Я исследовал эту болезнь почти с самого начала, когда первый из разведчиков пожаловался на приступы страха. Это было через три дня после высадки десанта. Я был тогда дураком... кромешным дураком! — Его Мудрость сокрушенно взялся за голову и помотал ею из стороны в сторону. — Я видел, как развивается болезнь, понял, что она пришла с Аллионы-2, но у меня и в мозгу не укладывалось, что вирус может проникать по нашей телепатической связи! Правда, возможно, это все равно ничего не изменило бы... На четвертые сутки, когда я изолировал всех разведчиков, я уверен, все без исключения рояне на Юнии уже носили в себе мыслевирус.

— Так ловушка не связана?..

— Нет, магистр. Эпидемия началась задолго до нее. В ту ночь, когда мы влетели в ловушку, я окончательно понял, как нужно действовать. К сожалению, именно в ту ночь Командор Юнии потерял над собой контроль. Нам с Прелатом пришлось взять управление на себя. Это мы вместе с шефом экстренной службы перепрограммировали все двери. Это мы организовывали клинику, мы сами встречали здесь первых больных, кто смог добраться сюда. Мы же и лечили первых.

— Лечили?

— Понимаете, все довольно просто. Мыслевирус — это программа, которая живет в мозгу. Едва поселившись, она занимает крохотную часть сознания, ее почти невозможно ощутить. Затем она разрастается и отнимает все больше ресурсов мозга. Пациент может бороться с нею силой воли и умственным напряжением.

— Например, решая задачи? — Подсказала Элма.

— Например. Если пациент расслабится хоть на несколько часов (например, во время сна), вирус восстанавливает утраченные позиции и переходит в наступление. Когда он захватывает больше 90% ресурса мозга, процесс становится необратимым. Пациент превращается в безвольный овощ. Но с другой стороны, думал я, а что если пациент сможет подчинить себе больше 90% интеллекта? Ведь вирусу необходимо хоть немного жизненного пространства, а если отнять у него все? Эксперименты прошли удачно: при таком напряжении пациента вирус умирал безвозвратно.

Его Мудрость довольно потер руки.

— Именно на этом мы основали лечение. Мы вводим больному большую дозу стимуляторов, а затем погружаем его в интерактивный мир, который требует огромных интеллектуальных усилий. Очень сложная компьютерная игра, физическая или математическая задача, ряд головоломок по нарастанию — кому что подходит. Больше двух третей выздоравливают за час, и что самое забавное — после выздоровления все равно хотят продолжить решение! Вот так-то!

— Так в чем подвох?

— Подвох... Мы нашли лечение только прошлой ночью. Сумели пока что оборудовать 800 операционных. А на Юнии шесть миллионов жителей! Мы делаем все, что можно. Роботизированная охрана очищает все больницы от буйных и переоборудует все подходящие места. В любом случае понадобятся еще дни, недели. Роянам нужно как-то продержаться это время. Потому мы ввели решение задач как оплату за все — за свет, воду, еду, кислород. Задачи разных типов, чтобы приходилось использовать разные области мозга. На этом можно продержаться несколько дней. А можно и... — Его Мудрость многозначительно подмигнул.

— Можно выздороветь? Вы хотите сказать, мы здоровы?!

— Вне всяких сомнений! Задачи плюс адреналин, плюс влюбленность — вы двое вытеснили вирус из своих мозгов.

На слове "влюбленность" Лайт и Элма как по команде пожелтели.

— Ой. Простите, что я... Я понял по нейроскану и думал, что вы уже осознаете, поэтому так просто... Кхм-кхм. — Лидер Науки придал голосу положенную сухость. — Так или иначе, у вас теперь иммунитет на мыслевирус, как и у остальных 3500 выздоровевших. Вы поможете мне управлять Юнией?

— Да, Ваша Мудрость! — Воскликнули оба, хотя скорей всего вопрос адресовался только Лайту.

— Ваша Мудрость, — после паузы спросил Лайт. — Если вы программировали двери, возможно, вы знаете ответ на эту последнюю загадку. Почему эксцентричная роянка убила сестру?

— Эта загадка — моя любимая! — Лидер Науки широко улыбнулся. — Строго логична, ничего лишнего. Роянка познакомилась и влюбилась, но не взяла контакт любимого — об этом ведь в условии не сказано. Она убила сестру, чтобы снова увидеть его на похоронах.

— Это же очевидно. — Сказала Элма. — Логика без изъяна.

— Лично для меня актуальна другая задача. Я буду очень признателен, если вы мне с ней поможете. — Его Мудрость потер морщинистый лоб. — Кто и зачем все же поставил эту грави-ловушку?

* * *

После третьего звонка дверь все не открывалась. Офицер безопасности приложил к сенсору запястье с универсальным ключом. Мембрана всосалась в стены, открывая вход в соту бывшего Командора Ампалы. Офицер, за ним Лидер Флота, за ним Эрих и Ральф обошли комнаты одну за другой. Фальк эм Кориана сидел в кабинете лицом к экрану, спиной к двери.

Людвиг окликнул его. Ральф приблизился и осторожно спросил:

— Вы в порядке, Командор?

Командор не был в порядке. На его темени чернело аккуратное выходное отверстие. Лучемет валялся у ног.

Лидер Флота внимательно осмотрел тело и выпрямился.

— Что ж, так, пожалуй, лучше.

Он перевел взгляд к Прелату.

— Да, Ваша Храбрость, — подтвердил Эрих.

— Теперь картина происшествия ясна.

— Конечно, Ваша Храбрость, — согласился Эрих.

— Читая рапорты о пациенте, бедный Командор Фальк понял, что на Юнии бушует эпидемия чужого вируса. Желая спасти от заражения весь Рой, он принял эффективное, хотя и глупое решение — сбросил грави-ловушку, которая выбила Юнию из гиперпространства и заставила отстать от Роя.

— Именно так, Ваша Храбрость, — вставил Эрих.

— Только Командор мог сбросить ловушку с пульта управления в самом арсенале, а затем, пользуясь персональным кодом доступа, стереть запись о выстреле. Видимо, Фальк эм Кориана хотел дождаться момента, когда будет найдено лекарство от вируса, а затем раскрыть тайну Совету, вернуться и подобрать отставшую матку.

— Обоснованное предположение, Ваша Храбрость, — признал Эрих.

— Но состояние пациента здесь, на Ампале, становилось все хуже. Командор понял, что пока доктора найдут лекарство, весь экипаж Юнии вымрет. Мучимый совестью, он сперва подал в отставку, а затем застрелился.

Эрих эм Флора одобрительно кивнул.

— Я полностью согласен с этой версией, Ваша Храбрость!

— От имени Совета благодарю вас, Ваше Преподобие. Истина стала известна только благодаря вашим стараниям.

— Благословенен Путь!

— Свята его Цель.

Не дожидаясь остальных, Эрих эм Флора вышел из соты. Лишь войдя в пассажирскую капсулу, он разжал кулак. В кулаке была пластинка из белого металла — коммуникатор с воротника мертвого Командора.

* * *

Прихожая апартаментов Хранителя Святыни Роя была увита лианами. Среди зелени журчали два фонтанчика, потолок изображал кроны деревьев, смыкавшиеся на высоте. Иллюзорные деревья чуть заметно колыхались, листья тихо шуршали.

Эрих, Прелат своей родной матки Флора, прошел по гравийной дорожке к двери, укрытой в каменной арке, и сказал:

— Я желаю поговорить с Первым Мистиком Роя.

Робохозяйка уставилась на него желтым объективом, вделанным в свод арки, и отрезала:

— Его Светлости нездоровится. Он велел не беспокоить.

— Мне уйти? Передай мой вопрос Его Светлости!

Пауза. Затем озадаченный голос хозяйки:

— Его Светлость промолчал...

— Тогда я останусь здесь и стану говорить. Будь любезна, транслируй мои слова Его Светлости, пока он не попросит об обратном.

— Да, Ваше Преподобие.

Эрих эм Флора придвинул к двери садовое кресло на магнитном подвесе, зафиксировал его, уселся, сложив руки на коленях, и, глядя в объектив, заговорил:

— Ваша Светлость, я пришел сюда, чтобы высказать восхищение. Я восхищен дальновидностью, которую вы проявляли во всей этой сложной истории, начиная с самого Посещения Аллионы. Вы видели все события на несколько шагов вперед и действовали задолго до того, как кто-нибудь другой смог хотя бы осознать, что происходит.

— Матка Юния вращалась на орбите Аллионы-2, когда вы прибыли на нее своим личным катером. Вы собирались переговорить с Прелатом и Командором Юнии об усилении движения сепаратистов на этой матке, которое тревожило вас. Мне ли не знать, Ваша Светлость, что у вас и в мыслях не было поддержать этот еретический проект и отменить переселение! Но на Юнии случилось нечто, что заставило вас переменить решение. Я полагаю, случилось вот что.

— Лайон эм Риона, Лидер Науки Роя и ваш почитатель, показал вам интересный случай болезни. Все двенадцать членов разведгруппы, вернувшейся с Аллионы-2, оказались в лазарете со странной формой психического расстройства. Лидер Науки рассказал вам свою версию происшествия. Ни один микроорганизм не мог проникнуть сквозь герметичный разведскафандр с радиационной защитой. Но телепатическая волна — могла. Лидер Науки напомнил, что животные на Аллионе-2 имеют телепатические механизмы общения. Он предположил: если на этой планете живет мыслевирус, передающийся телепатеммами, то местная фауна имеет защитные механизмы против него. А вот роянские разведчики не имеют, потому все до единого заболели.

— Разумеется, это была всего лишь теория, не проверенная экспериментом. Но вы, Ваша Светлость, дальновидно прислушались к ней. Вы учли даже то, чего не учел Его Мудрость: вернувшись с Аллионы-2, разведчики, как и все нормальные рояне, пользовались телепатической связью. Если они привезли с собой мыслевирус, то им заражена сейчас вся Юния! Вот почему, вернувшись на Ампалу, вы поддержали отмену переселения и тем самым наложили на Юнию карантин. Вы не стали ничего сообщать Совету Лидеров о вирусе, и это тоже было дальновидно. Чтобы наложить карантин официально, Совет послал бы на Юнию свою комиссию — а это лишний риск распространения вируса.

— Вы взяли одного из больных с собой, на Ампалу, чтобы отслеживать его состояние во время перелета. Вы благоразумно засекретили историю болезни и даже сам факт появления больного на борту — ни к чему поднимать панику раньше времени. Только регистратор масс отметил, что ваш катер стал тяжелее на 65кг, вернувшись с Юнии. Но кто обратит на это внимание?..

— Магистр медицины, которому вы поручили больного, сказал, что обязан написать рапорт Командору Юнии, Фальку эм Кориана. Вы не возражали. Вы снова проявили дальновидность, уже тогда предполагая, что Командор будет вам полезен. И вы не ошиблись. Спустя неделю полета состояние больного стало безнадежным. Лучшие диагностические компьютеры не смогли синтезировать противоядие. У вас появились веские основания считать, что вся матка Юния неизлечимо больна. Тогда вам и понадобился Командор Фальк.

Эрих эм Флора чуть подался вперед к объективу. Слегка подрагивающие усы выдали крайнее его напряжение.

— Я не знаю, какие аргументы привели вы Командору и чем подтолкнули его на это преступление. Но знаю точно, что после разговора с вами Фальк эм Кориана тайно сбросил гравитационную ловушку, которая выстрелила четыре раза и стерла в пыль двигательную систему матки Юния. Тем самым вы, Ваша Светлость, обрекли на гибель шесть миллионов роян. Именно вы. Бедный Командор Фальк никогда сам не решился бы на это. Я не мог понять, как вы могли поступить так, Ваша Светлость. Вы, у которого верность Рою в крови и в костном мозгу!

Эрих эм Флора встал.

— Но ведь вам уже неделю постоянно нездоровится. Вы не показывались медикам. Вы даже ни с кем не разговаривали. Вы ни с кем не разговаривали, Ваша Светлость, и это мне кажется особо важным.

Прелат протянул к объективу пластинку белого металла.

— Это коммуникатор Фалька эм Кориана. Два часа назад он звонил вам, после чего застрелился. Он покончил с собой, когда понял, что вы психически больны. Он понял, что совершил чудовищное преступление по приказу роянина, который не владел собственным мозгом. Вы заразились, Ваша Светлость, когда перевозили больного в личном катере. На вас не было телепатора, как и всегда, и вам казалось, что вы в безопасности.

Внезапно дверь в каменной арке распахнулась.

— Входите, — попросила робохозяйка.

Он вошел. Прошел сквозь прихожую, гостиную, на пороге спальни остановился, чувствуя, как струйка льда стекает вдоль хребта.

Книги, маркеры, какие-то листки, ампулы были разбросаны по комнате. Все ее стены сплошь были усыпаны мелким бисером букв и цифр. Они складывались в беспорядочные формулы, уравнения, разбросанные тут и там. Груды исписанных листов валялись на столе, на тумбе, на кровати. Его Светлость сражался до последнего. И проиграл.

Он стоял на коленях, опершись локтями на кровать и уткнувшись лицом в одеяло. Он попытался поднять глаза, его взгляд дополз лишь до живота Прелата и замер. Зрачки были глухо непрозрачными, как шлюзовые заслонки.

Эрих эм Флора подошел к кровати, присел, вынул руку из-под мантии.

— Ваша Светлость, я надеюсь, вы сделаете правильный выбор.

Его Преподобие выложил на кровать две крошечные вещицы: коммуникатор и желатиновую капсулу. Прямо перед носом Хранителя Святыни.

Тот тупо глядел на них, мучительно долго пытаясь осознать, что значит каждая из вещей. Затем упал лицом на одеяло и губами втянул капсулу.

— Благословенен Путь, — изрек Эрих эм Флора.

* * *

— Я рад знакомству с вами, Ваша Мудрость. Вы остались на Юнии вопреки опасности и сумели спасти матку от почти верной гибели. Это поступок, достойный лучших из Лидеров.

Они сидели в закрытой обсерватории Ампалы. Над ними разворачивалось бескрайнее звездной небо, среди сияющих точек дрейфовала серебристая сигара матки Юния. Ее облаками окружали тысячи ремонтных роботов. Казалось, они плетут из металлических нитей ажурные блестящие кольца, опоясывающие звездолет — новый сжиматель пространства.

— Это я рад знакомству с вами, Ваше Преподобие! Ведь если бы не ваша проницательность и ваша логика, Рой ушел бы к Колорме, и мы никогда не догнали бы его. Я искренне сожалею о преждевременной кончине Первого Мистика и надеюсь, что предстоящий Капитул изберет вас на его место.

Прелат отмахнулся от комплимента.

— Я хотел поговорить не об этом. Вне зависимости от того, изберут меня или нет, я хочу попросить вас об одной услуге.

— Говорите, я сделаю все, что в моих силах.

— Вы очень умны, Ваша Мудрость. Вы присутствовали при разговоре Его Светлости с Командором и Прелатом Юнии. Затем вы говорили с ним о мыслевирусе. Командор Ампалы теперь мертв. Командор Юнии неизлечимо безумен. Остальной Совет Лидеров не сомневается в виновности Фалька эм Кориана. А вы... я полагаю, вы единственный, кто может догадаться об истинных причинах происшествия с Юнией.

— Пока я не давал себе труда строить такие версии. Это, знаете ли, не моя забота.

— Прекрасно. Но если вдруг когда-нибудь вы что-нибудь поймете — поклянитесь мне, что вы навсегда оставите при себе свои выводы.

Лидер Науки долго смотрел на Прелата. Затем выронил звонкое:

— Клянусь.

Затем добавил:

— Удачи вам на Капитуле... Ваша Светлость.