Фанф по Warcraft часть 2

— А где шляется сержант и остальные парни?

Народ резко посмурнел, и мне стало понятно, что выжить удалось не всем. Охрипшим голосом спросил:

— Сколько?

Ларес, сочувственно положил мне руку на плечо:

— Даррон, Вершус, Винедон. И Мэттиому отняли правую руку по плечо.

Казавшимся таким радостным день сразу потерял краски. Эх парни, что же вы себя не сберегли. Нас осталось всего восемь.

— Их уже похоронили?

-Да, пока ты был в отключке.

— Что будет с десятком?

Народ начал загадочно переглядываться. Наконец Ларес заговорил:

— Конечно по правилам десяток должен быть расформирован, с таким-то недобором народа и отсутствием сержанта. Но поскольку вы сейчас герои, то распускать такой отряд не комильфо. Поэтому решили пока вас не трогать, а с пополнения доукомплектовать новичками. Но есть один нюанс. У десятка должен быть сержант.

Я удивленно посмотрел на него:

— Так в чем проблема? У нас народа, который по выслуге спокойно может получить должность.

Тут слово взял Грифрен, который был старейшим членом стражи и неофициальным заместителем Даррона:

— Послушай, Мих. Нам всем осталось меньше 2-х лет контракта и продлевать его мы уже не будем. А если получить повышение, то служить нужно не меньше 3-х лет. Мы с ребятами посовещались и решили, что тебе надо идти в сержанты.

— Но каким образом? Я служу меньше полугода!

Тут в разговор вступил Ларес:

— А вот способ мы нашли. Все просто. Во-первых, за тебя попросит десяток, во-вторых — рекомендация уважаемых Ржаводыра и Кардомара, в-третьих моя рекомендация, в-четвертых тот факт, что ты обучался в сержантской школе у самого Чинкедажа. Но это только для начала. Главное, тебе нужно стать чемпионом стражи. Кстати соревнования начнутся через 2 месяца.

* * *

Посиделки в кабаке не затянулись. Помянув чаркой вина погибших товарищей народ стал расходиться, а я, Кэлси и Ларес отправились домой. Ребята мне не докучали, понимая, что мне необходимо переварить свалившиеся новости.

Дома я заперся в своей комнате и стал думать, как дальше жить. Денег, которые нам причитались за последнее дело, хватало. Вообще нам щедро отсыпали, включив даже часть стоимости трофейных кораблей. И это хорошо, поскольку жалованье совсем небольшое, а неполный десяток, да еще без сержанта, на патрулирование никто не выпустит. Значит будем стоять в караулах во всяких скучных местах.

Сейчас главная задача — подготовиться к чемпионату. Вообще это было довольно интересное явление, преследующее несколько целей. Проводится он раз в год и состоит из 3-х этапов. Первый — это внутренний отбор стражи. Заявиться на него может любой стражник, хоть сразу из учебки. Но если ты не покажешь себя достойным, то на люди тебя не выпустят. Нечего позорить светлый образ стражника Артугота. Он включал в себя кроссы по пересечённой местности в полном доспехе, отжимания, приседания — в общем проверку физухи. Нужно кстати уточнить, что с приходом Чинкедажа разнообразие этих испытаний значительно выросло, и каждый год было что-нибудь новенькое. Плюс короткие схватки с инструкторами сержантской школы отсеивали явных неумех. Одной из целей этих соревнования было укрепление авторитета стражи и напоминание вольнице пиратского гнезда, о том, кто самая крупная акула в этом пруду.

Второй этап — это поединки с желающими. Каждый участник должен провести не менее 10 поединков. Этот этап был самым любимым у местных. Как правило криминальный элемент не любит представителей закона, даже довольно лояльных к нему. Со временем копятся обиды и недовольство, как давление в котле паровой машины. А возможность безнаказанно отмутузить стражника в поединке — прекрасный способ реализовать это недовольство, не доводя до бунта. Благодаря присмотру магов, такие поединки редко кончались смертью, но из стражников, вышедших во второй этап, только треть преодолевала эти 10 поединков. Причем подрезать стражника в схватке 1 на 1 было крайне полезно для авторитета.

В среде пиратов было негласное соревнование, кто сколько стражников оприходует. И были признанные лидеры, которые выходили против самых выдающихся воинов стражи. Иногда такие схватки происходили с попеременным успехом каждые соревнования. Это соперничество, а иногда и открытая вражда, могло тянуться годами. Тотализатор и билеты на лучшие места, обычные места были бесплатными, приносили хороший доход в копилку стражи.

Третий этап — дуэльные схватки между победителями второго этапа. В него мог выйти и не член стражи. Для этого нужно было в схватке победить 10 стражников. На такое было огромной редкостью. Если первый этап проходил без зрителей со стороны, на второй собирались в основном плебеи, то на третий традиционно приходили все шишки острова и приглашались почетные гости. Бои происходили по олимпийской системе — проигравший выбывал. Победитель третьего этапа получал титул чемпиона стражи, повышение и ценную награду, каждый год новую. Дом в центре Артугота, артефакт, имение с земельным участком, корабль и пр. Если награда не подходила, можно было заменить её просто на крупную сумму денег,

Стать чемпионом Артугота было очень почётно, и схватка была жаркой. Хотя я превосходил большинство людей по физической силе и выносливости, в третий этап, судя по рассказам старожилов, выходили такие монстры, что сейчас шансов на победу у меня не было. Но я знал, как это исправить.

У Даррона были какие-то дела с Чинкедажем, и вообще отношения между ними можно было назвать дружбой. На моей памяти мы в патруле сталкивались со старым мастером неоднократно, и всегда он находил время перекинуться хотя бы парой слов с сержантом. Да и мне дал пару советов по развитию гибкости. Сейчас если кто и мог подтянуть мою технику до нужного уровня, так это Чинкедаж. С этими мыслями я отправился спать.

На следующий день я встал с первыми лучами солнца. После часовой зарядки, нужно сразу настроиться на интенсивный тренировочный процесс, я отправился в штаб стражи, чтобы уточнить график дежурств. Но на подходе меня перехватили мужики из десятка. На вопрос о моей доле караулов, мне посоветовали не маяться дурью и сосредоточиться на подготовке к соревнованиям. Грифрен, взявший на себя командирские обязанности до появления нового сержанта, так мне и заявил:

— Мих, сейчас твоя главная задача набрать форму. У нас с парнями единственный шанс нормально дослужить контракт — это твоя победа. В противном случае наш 'друг' в секретариате бургомистра засунет нас в самое глубокое болото на Артуготе. За караулы не переживай. Станешь сержантом — проставишься, и мы в расчете.

Получив такое напутствие, я отправился в сержантскую школу. Утро было в самом разгаре, и я надеялся, что старый мастер будет на своем рабочем месте. Но ни в администрации, ни на тренировочных площадках его не было. На все расспросы инструкторы пожимали плечами, пока один не посоветовал посмотреть за зданием администрации.

В небольшом закутке, огороженном каменной оградой располагался ухоженный садик из каких-то невысоких деревьев похожих на бонсай. Над кадкой с одним из саженцев увлеченно шаманил Чинкедаж.

На предупредительное покашливание он приглашающе махнул рукой:

— Проходи, Мих. Я ждал тебя. Твои друзья заходили на днях, рассказать о вашей непростой ситуации. Знаешь, я долго раздумывал, но к окончательному решению так и не пришёл. Может ты сам попробуешь убедить меня взять тебя в ученики?

Я растерянно почесал затылок:

— Вы, мастер. Мне трудно предположить какие аргументы могут повлиять на ваше решение. Гадать не буду, скажу, как есть. Это будет неправдой утверждать, что я хочу выиграть грядущие соревнования, только, чтобы помочь своему десятку. Есть у меня и честолюбие, и амбиции, да и цели на стороне тоже есть. Но если бы это желание шло во вред моим сослуживцам, то я ни секунды не раздумывая, отказался бы от него. И даже не сожалел об этом. Все сложилось, как сложилось. И сейчас от вашего решения зависит не только моя карьера, неповрежденное самолюбие и прочие радости жизни. От вашего решения зависит благополучие моих товарищей и их семей.

Мастер кивнул каким-то своим мыслям и вновь вернулся к прерванному моим появлением занятию. Пару минут стояла тишина, прерываемая лишь шуршанием садовых инструментов. Наконец мастер заговорил:

— Посмотри на эти деревца, Мих. В природе они вырастают до огромных размеров, но благодаря расположению в тонком слое земли и правильному уходу их потенциал роста уходит на разветвление и расширение корневой системы. Это требует много труда вырастить даже одно такое растение. И каково же бывает разочарование, когда дерево засыхает, так и не достигнув задуманной мастером формы. Многие часы трудов и частичка души садовника погибают вместе с неудачным творением. Или бывает так, что достигнув требуемой формы, дерево не может дать даже цветов, не говоря уже о плодах. Ведь принять форму не значит принять суть.

Для меня стали ясны опасения старого мастера:

— Я давно принял для себя кредо: если берешься — делай, если не будешь делать — не берись. Растущий саженец не знает будет ли благоволить к нему небо, дающее дождь, или солнце дающее свет и тепло. Не может знать саженец в какое дерево у него есть потенциал вырасти. Все, что может саженец — это стремиться ввысь изо всех сил, в надежде, что опытный садовник позаботится о достаточной крепости его корней.

Чинкедаж закончил окучивать деревце и принялся поливать его из лейки. Нарочито неспешные действия требовали от меня какой-то активности. Времени оставалось все меньше и тратить его на наблюдение за стариком мне было невыносимо жалко. Видимо это понимал и мастер. Первое испытание на терпение и умение сдерживать свои порывы. С осознанием этого факта мне стало полегче, но все же 15 минут поливать тоненькой струйкой меньше 3-х литров— это перебор. Наконец, поставив лейку, он продолжил:

-Уже много лет я топчу эту несчастную землю и начинаю чувствовать, что время берет свое. Пришло время задуматься о наследии, но я не встречал еще саженца, который имел бы шанс дать плоды. До недавнего времени. Но робкий проблеск таланта ничто без терпения, смирения, послушания и трудолюбия. Что ж, первое качество ты проявил. Если хочешь стать моим учеником, то докажи наличие оставшихся трех. Если ты готов, то мы можем испытать их прямо сейчас.

Я кивнул, и мастер повел меня к тренировочным площадкам. На краю одной из них стояло странное приспособление, представляющее собой деревянную конструкцию к которой крепились 4 бочки литров по 200 каждая. 2 снизу и 2 сверху. Между верхними бочками располагалась перекладина с ремнями. К этому агрегату мы и подошли. Чинкедаж ловко забрался наверх приспособления и убедился, что верхние бочки пусты, а нижние полны до краев. Довольно кивнув, он повернулся ко мне:

— Вот твое испытание. Залезай ко мне, фиксируем твои ноги и спокойно висни. Так, молодец, держи вот эти 2 пиалы и при их помощи тебе нужно переместить воду из нижних бочек в верхние.

Я висел головой вниз с ногами, привязанными к перекладине, руками я доставал до дна нижних бочек. Скользкие пиалы вмещали в себя максимум грамм 100 жидкости каждая. Нехитрый расчет подсказал, что перемещать воду наверх я буду долго. Неловко дернувшись, я расплескал воду из пиал и наверх не попало ни капли. Со второй попытки у меня получилось лучше, нужно только поднимать корпус не рывком, а медленно и плавно. А я и забыл, с какой легкостью вредный старикан может сделать жизнь невыносимой.

Несмотря на все мои старания вода все же проливалась и окатывала меня. Всего через десять минут испытания я промок насквозь, а в верхних бочках жидкости плескалось на донышке. Если бы не твердое обещание сослуживцам, то я махнул бы рукой на старого садиста и нашёл тренера попроще. Но раз обещал...

Спустя час, я болтался безвольной тряпкой, а в нижние емкости не опорожнились и четверть. При каждом подъеме сводило мышцы пресса, от воды и усталости меня бросало то в жар, то в холод. Забросивший тренировки народ собрался вокруг и с оживлением обсуждал моё испытание:

— Мастер решил отшить очередного глупца, попросившегося в ученики. Сколько таких олухов ломались спустя полчаса испытания. Этот видать поглупее, до него еще не дошло, что это задание невыполнимо. Эй, чудак, бросай это дело — надорвешься ведь.

Еле сдерживаясь от ругательств в адрес доброхотов, я продолжал монотонно опрокидывать пиалы. Горевшие огнем мышцы онемели, и половина корпуса потеряла чувствительность, но инстинктивно направляя теплые сгустки энергии я как-то заставлял мышцы сокращаться. Спустя 3 часа мучений пиалы наконец заскребли по дну нижних сосудов.

— Мастер, я закончил.

Попивающий чай Чинкедаж летящей походкой подошёл к моему пыточному агрегату. Ловко подтянувшись, он заглянул в верхние емкости.

— Ай-я-яй, молодой человек. Как не стыдно обманывать учителя. Ты заполнил только половину верхних бочек, а остальное разлил. Но не расстраивайся, ребята сейчас принесут воды и дольют.

Меня начала душить ярость. Этот проклятый старикан дал мне своё идиотское невыполнимое задание, которое я выполнил! И сейчас выкобенивается, выдумывая всякие дополнительные условия. Ну держись, гад!

По жилам потекла жгучая энергия, и мышцы, бывшие на последнем издыхании, налились силой. Пусть каждое движение отзывалось болью во всем теле, я, приноровившись, как заведенный переливал воду. Войдя в подобие транса, я перестал замечать время.

А затем пришла темнота. Последним проблеском было ощущение сухощавой ладони, легшей на лоб.

Разбудил меня приглушенный разговор за стенкой:

Звонкий голос Кэлси был наполнен праведным негодованием:

— Вы и так довели его до беспамятства, а теперь пришли закончить начатое и добить его?!

Голос её собеседника был более спокоен и тих, поэтому приходилось прислушиваться, чтобы уловить его:

— Ваш друг очень упорный молодой человек. Никто из проходивших это испытание не доводил себя до такого исступления. Если бы я не остановил его, он пострадал бы гораздо серьезнее. А нынешнее легкое истощение пройдёт за пару дней. Все травмы излечил приглашенный мной целитель, с этой стороны вам не стоит ждать беды. Но есть и плохая новость. Мих неосознанно использовал такие силы, которые в следующий раз без, должного понимания, могут довести его до смерти. Именно поэтому так важно, чтобы я мог с ним поговорить. Кстати я чувствую, что он проснулся. И если вы позволите я пойду к нему.

Вопреки возмущенному писку Кэлси дверь приоткрылась и в неё проскользнул Чинкедаж, ловко задвинув засов. Он присел возле кровати и внимательно меня осмотрел сверху донизу. От его взгляда по моему телу пронеслась волна физически ощутимой тяжести. Довольно хмыкнув, он обратился ко мне:

— А ты упорный парень. В этом испытании ученик должен показать свою способность как преодолевать трудности, так и вовремя смиряться в случае неизбежного поражения. Но ты выбрал третий путь. Помереть в процессе испытания. Стиль, которому я буду тебя обучать, называется Путь пяти колец. Кольца земли, воды, огня, воздуха и пустоты образуют ступени, по которым ученик поднимается к вершинам мастерства. Но каждая ступень таит в себе множество опасностей. Техники условно делятся на 2 типа: внешние и внутренние. Во время испытания ты интуитивно прибегнул к подобию внутренней техники из Кольца огня. Даже правильно выполненная техника наносит определенные повреждения телу, а после твоей импровизации за то, что осталось от твоего тела взялся бы далеко не каждый магистр целительства.