-Неужели "двадцать первая"? — говорит Саныч — они же только со следующего года должны... Командир, а ведь сходится! У нас фрицы за три месяца проект завершили, шесть-семь постройка, но начали в сентябре сорок третьего — а здесь могли сразу подсуетиться, как только стали СС-Ваффенмарине. Самые первые, вполне могли в строй!

Могли-то могли, так ведь они и в нашей истории вышли "сырыми"! Память услужливо разворачивает информацию про возможного противника. Сильные стороны — подводная скорость свыше шестнадцати узлов, до проектных восемнадцати все ж не дотянули. Под особыми малошумными электромоторами "подкрадывания" шесть узлов, причем в этом режиме практически не засекалась акустикой этих времен. Глубина погружения двести восемьдесят по проекту и на двести двадцать спокойно ныряли в процессе службы. А вот слабые места, что были категорически не доведены, времени у фрицев уже не хватало. Были серьезные недостатки в комплексе "дизеля-моторы-аккумуляторы", шнорхель откровенно неудачен, ход под ним достигался без риска повреждений всего шесть узлов вместо требуемых двенадцати. Потому в нашей истории, хотя самая первая из новых лодок подняла флаг в июле сорок четвертого, а всего было принято флотом почти полторы сотни, в боевой поход успела выйти лишь одна, в самом конце войны — очень долго доводили, обучали команды (ну и Маринеско сумел на "Густлофе" почти сотню подготовленных экипажей утопить). Но так как сейчас немецким флотом командуют не моряки а партийные товарищи, могли они приказать, вот кровь из носу, но марш в море, в процессе освоите и доучитесь?

А если такое ускорение произошло под влиянием "Морского Змея", перетопившего весь немецкий флот на севере, то значит это не просто подлодки а охотники за этим самым змеем. То есть за нами? Ну-ну!

В отличие от "семерок", гидролокатор на "двадцать первых" точно есть, и неплохой, по меркам сороковых годов. Но вот есть ли противолодочные торпеды? Что фрицам удалось довести активную ГСН, верится слабо, а вот пассивная, двухплоскостной "Цаункениг" мог у них быть? Вряд ли, считая что и самой Т-V у них пока еще нет, лишь предок ее T-IV "Фальке", уж тут наша разведка ручалась, анализируя действия U-ботов в Атлантике. К тому же есть и собственный опыт, когда здесь с нашей подачи пытались скопировать "Цаункениг" — и что интересно, акустические ЭТ-80СН противокорабельные работают нормально, а вот они же в версии двухплоскостных противолодочных наводиться на цель упорно не хотят.

Это при том, что наши ученые совершили буквально чудо! Самонаводящиеся торпеды в сорок третьем, при том что в нашей истории они поступили на флота десятилетием позже! Причем не только копии немецких, но и совершенно новая для этих времен схема, с наведением на кильватерный след! И вот теперь, противолодочные с управлением по проводам. Впрочем, у них была и более совершенная элементная база — новые радиолампы, реле, еще многое, скопированное с устройств нашего "Воронежа", да и сам блочно-модульный метод монтажа с быстростыкующимися разъемами был революционным для сороковых годов. Также, руководство СССР знало о "субъективном факторе", очень сильно затормозившим наши работы по минно-торпедному оружию в пятидесятых-шестидесятых годах нашей истории, организационной неразберихе и ведомственных спорах — и очевидно, сделало практические "оргвыводы".

Так что считаем, с вероятностью процентов девяносто, что противолодочных торпед у фрицев нет, и они рассчитывали атаковать нас, как обычную "ныряющую" лодку, подкараулив на поверхности и скрытно подойдя. Но все ж, десять процентов оставляем. Так что, Бурому быть готовым использовать имитатор, подготовить к отстрелу патроны газовой завесы, акустикам глушить в активном сигнал их локатора. Все ж для нас подводный бой, это одна из типовых задач, с наработанными приемами и готовыми средствами, а вот для немцев все еще внове. Так где же наш охотник?

Доклад акустиков — контакт есть. Может, для аппаратуры этой войны "двадцать первые" и были невидимками, но не для ГАС двадцать первого века! Хотя да, радиус обнаружения, когда фриц в малошумном режиме, сократился в разы. Тогда уже скоро можно стрелять. ГАК, в активном, определить дистанцию!

-Цель пошла на погружение!

ГАК, дать непрерывное целеуказание! Торпеды, залп! Фриц попался неправильный, при первой же тревоге нырнул, поможет ли? Операторы наведения работают, каждый над "своей" торпедой, следя за работой автоматики, а при необходимости вводя команды вручную, но наш комп вроде не "Буся" местного розлива, ошибок давать не должен. Взрывы, четыре подряд. Неужели попали все? Нет, шум винтов цели не прекратился. Глубина цели 220... 250! Бурый, что случилось?

-Похоже, торпеды взорвались по достижении предельной глубины двести. Такое ограничение было, ну не работает эта техника глубже! Но по планшету, одна, первая, должна была зацепить, может выше рванула? Тогда основная сила вверх пошла.

Это-то я и сам понимаю. Как нам эту сволочь достать? Не потерять бы... а впрочем, нам-то зачем скрываться? ГАК в активном, отслеживать цель! Всплываем на перископную, поднимаем антенну, вызываем эсминцы. Получаем отзыв, будут здесь через сорок минут.

Пока ходим галсами около немца, периодически облучая его локатором, не ушел ли? И конечно, пишем его сигнал, во всех ракурсах и на различной дистанции — поскольку теперь это самый опасный для нас противник на море. А фриц отползает шестиузловым по курсу 120, к норвежскому берегу. Наконец "Куйбышев" с "Урицким" подошли. Обмениваемся опознавательными по звукоподводной, начинаем работу. Цель: пеленг 92, дистанция 18, глубина 250, скорость шесть. Вы: пеленг 160, дистанция 20. Представляю, как на "Куйбышеве" штурман, принимая цифры, тут же откладывает на планшете: точка отсчета ("Воронеж"), по транспортиру пеленг на цель, засечка на линейке дистанции, вот получено место цели, а теперь второй пеленг, дистанция, вот и готова картина взаимного расположения эсминца и цели. Засечка времени, поворот на боевой курс, прокладка по планшету, расчет места цели с учетом ее курса, скорости, пройденного времени, включая учет времени погружения бомб на указанную глубину, сброс чуть до и чуть после рассчитанной точки, чтобы было накрытие по площади. Тактика, придуманная нами еще прошлой осенью, по которой мы вместе с этими самыми эсминцами потопили уже шесть немецких лодок. Наше место за точку отсчета принято намеренно: так нам ни при какой ошибке от своих не прилетит.

-Цель увеличивает скорость! Десять узлов, двенадцать, шестнадцать!

Черт! Помню про их акустику — услышал "плюхи" глубинок. А дальше арифметика. Считая что "бочонки" на наших эсминцах, это не реактивные РГБ более поздних времен. Скорость погружения где-то два метра в секунду, на двести пятьдесят соответственно, две минуты с хвостом. А шестнадцать узлов, это восемь метров в секунду — итого, пока бомба утонет до нужной глубины, лодка уйдет почти на километр вперед! Мы хорошо били "семерки", ползущие на трех-четырех узлах и глубине сорок-пятьдесят. С "двадцать первыми" схема не работает!

Вот только надолго ли тебя так хватит? Если заряд батареи у тебя максимум на час такого хода? Слышишь "плюхи" бомб при сбросе, ну а если тебя оглушить? ГАК в активном, облучение непрерывное, на максимальной мощности, сфокусировать в секторе цели. Сейчас у тебя постоянно звон в ушах будет!

-Цель меняет курс!

Зигзагом идет. Причем переменным, каждый раз варьируя и угол поворота, и время по прямой. И упорно держится на двухстах пятидесяти! Так длится минут двадцать, ну нам-то спешить некуда, а вот у тебя батарея уже на треть разрядилась! Ждешь что и мы аккумуляторы посадим, ну, надейся! Понял, что не отстанем, сбрасывает ход до шести. Но продолжает идти неправильным зигзагом, отчего бомбы бросаемые с наводимых нами эсминцев, в цель не попадают! Даже на такой скорости, упреждение составляет два с полтиной кабельтова, по-сухопутному, больше четырехсот метров! Хотя по прикидкам, пару раз его должно было здорово тряхнуть, бомбы близко легли!

Проходит еще час. У меня уже дикая злоба на этого фрица, упорно не желающего тонуть. Ей-богу, оставались бы "родные" УГСТ или для "Пакета", не пожалел бы, чтоб наконец сдох. Так на эсминцах глубинки закончатся, или немецкая авиация прилетит, Нарвик к юго-востоку, милях в ста пятидесяти. А у немца аккумулятор сядет, что раньше? Будь это "семерка", точно, всплывала бы сейчас с белым флагом, или на последний бой. Но "семерку" мы бы и не отпустили, ну не ныряют они так глубоко — хотя в нашей истории, U-331 после потопления "Бархема" на двести шестьдесят пять ушла от атак эсминцев, но это для нее была лотерея, то ли всплывет после, то ли нет, ей повезло. Тогда "двадцать первая" в принципе и на триста может.

Ну вот, накаркал — акустик докладывает, наверху в воде взрывы авиабомб, эсминцы увеличили ход, ведут зенитный огонь. И что нам делать, если наших утопят, как "Харьков" в иной истории? Хотя ПВО у нас посильней, тут амеров удалось расколоть на "бофорсы", в нашем сорок третьем их даже англичанам почти не поставляли, здесь же пока на эсминцах СФ на каждом по четыре-шесть стволов, обычно одна-две спарки и пара одиночных, ставят там, где раньше 37-миллиметровые были. И наши должны вступиться, до Лаксэльва миль двести, истребителям меньше часа лета. А мы ничем помочь не можем, вот блин, если наших все же потопят, нам даже всплыть и подобрать нельзя, пока тут субмарина болтается! А где он, кстати? Локатор убран, слушаем море. Мы тоже можем быть очень незаметными, когда захотим. Крадемся на наших малошумных восьми узлах.

Да вот же он! Пеленг 143, почти по носу, чуть довернуть. По уровню сигнала, дистанция меньше мили. И всплывает! Акустик, как определил?

-Уровень сигнала растет быстрее, чем если просто от приближения. Или он всплывает, или лег на встречный курс.

Верю, поскольку за все время мы успели и прислушаться, и "откалибровать" на разные дистанции, отличие чуть-чуть, но приборам заметно. Он что, контратаковать решил? БЧ-3, Бурый, аппараты товсь! ГАК в активном!

Дистанция восемь кабельтовых, глубина цели 160! Ну, сука, счас ты утонешь — залп! Нифигасе, что за маневр — резко вниз, наверное корму задрал, успеешь ли? Черт, ну две похоже почти достали, рванули рядом, секунд не хватило! Глубина цели 310. Хоть в книгу рекордов пиши, не ныряли так лодки этой войны — может, он там и останется, сам утонет, раздавленный, чтобы нам торпед не тратить. Уже восемь штук на него извели без пользы!

Мы затихаем, цып-цып, ну вылезай же! Сколько у тебя еще осталось в аккумуляторах, да и с воздухом негусто, в таком режиме точно у тебя экипаж не в койках, экономично кислород расходуя, а на боевых постах. Немец снова поднялся на 250, упорно ползет на юго-восток, курс 140. И наверху все стихло, но шум винтов обоих эсминцев слышен отчетливо. Запрашиваем по звукоподводной, получаем ответ — все норма, наши истребители прилетели, свалили четверых "лаптей", остальные удрали. А по времени скоро ночь, сейчас стемнеет. Ну как нам эту падлу достать?

Проходит еще два часа. Акустик докладывает, контакт, пеленг 180, немецкие эсминцы, опознан по сигнатуре. Этих только не хватало! Цели один, два, три, четыре — номер три, тип "нарвик", остальные более старые, "тип 36". Все четыре, что после нашей охоты за "Шарнгорстом" так в Нарвике и стоят, изображая немецкий Арктический флот. Для "новиков" очень опасный противник, для нас же добыча, но как не вовремя!

И похоже, нас они не видят. Пеленг меняется, 181, 183, идут мористее, обрезая нам корму. Наверху по времени уже ночь, немецкие радары устойчиво берут цель на восьми милях, и точность у них такая, что стрелять вслепую нельзя, значит придется еще сближаться и сначала бить осветительными. Но эта субмарина выскочит, как черт из коробки, и кто-то из наших получит от нее торпеду в борт. Будь это "семерка", можно было плюнуть, и завязав бой, оттянуть в сторону, хрен бы она успела вмешаться, так ведь у этой шестнадцать узлов под водой, сумеет подскочить, зараза! И "новики" своей акустикой ее не засекут, вот что будешь делать — и не достать, и контакт терять нельзя, и немцев к нашим не допустить? Один "нарвик" — "полукрейсер", и три больших эсминца, пять 150мм и двенадцать 127мм против наших восьми "соток", у немцев по огневой мощи перевес больше чем вдвое, и номинально ход на шесть узлов больше, не уйти.

Может просто, не мудрствуя, пустить одну "шестьдесят пятую"? По "нарвику", и с такой дистанции не промахнемся. Но во-первых, не факт что остальные немцы испугаются, хотя возможно и такое, как они до ужаса боялись "морского змея", ну а сверхмощные торпеды, одним попаданием убивающие тяжелый крейсер, это наша визитная карточка — ну а если рванут вперед в ярости берсерков, как их там СС и гестапо накачало, в случае трусости всех вас в концлагерь вместе с семьями. Нам-то что, а вот "новикам" достанется. И во-вторых, жаба душит, тратить на всего лишь эсминец невосполнимый боеприпас двадцать первого века.

Ну а если эта, подводная зараза, наш отход не заметит? Они же нас не слышали, когда мы подкрадывались — и едва не получили, напугались здорово, арийские юберменьши тоже жить хотят. Вот сейчас они очень осторожно отползают уже на четырех узлах, прежним курсом 140. Ну а мы так же осторожно ложимся в циркуляцию вправо, восемь узлов, глубина 200, выходим на курс 230, на перехват. Немцы идут нам на пересечение, сейчас они по пеленгу 190, дистанция... А ведь уже стемнело — как мы у Порсангера на их субмарины охотились, правда, там еще британец под раздачу попал! Осторожно выходим под перископ, поднимаем антенну РЛС. Радары в этом времени максимум дециметровые, сантиметровую длину волны как у нас никакие приборы не засекают. А вот мы можем определить так элементы движения цели гораздо точнее, чем акустикой — конечно же, ночью, когда антенна, гораздо более заметная, чем перископ, не видна.

Шестьдесят кабельтовых! Доворачиваем влево, курс 210. А они идут почти точно на норд, 24 узла. "Новики" же от нас, пеленг 30, дистанция 55. Субмарину не слышу, но если она не меняла курс и скорость, то должна быть где-то здесь, пеленг 60-70, дистанция 40-45. Вот только к нам она не подкрадется — мы бы точно услышали, наша акустика обнаруживает ее в самом малошумном режиме где то на тридцати, устойчиво берет на сопровождение за двадцать пять. А если считать, что мы в молчании охотились за ней несколько часов — решится ли фриц на активные действия, никак не уверенный, что мы отошли? Хотя если там акустики клювом не щелкают, то все поймут, когда мы нашумим, дадим большой ход, или выпустим торпеды, но не раньше!

БИУС принимает данные. "Новики", как было оговорено, спускаются к югу, и субмарине не дают высунуться, пока немцы не знают, что сейчас мы целеуказания для глубинок не дадим, и сами находятся у нас "за спиной". А ведь скоро их могут засечь немецкие радары! Вот только теперь "церштерерам" придется пройти мимо нас, чтобы добраться до "Куйбышева" и "Урицкого". Тридцать кабельтовых, уже можно стрелять. Немцы идут строем клина, номер три головной, один и два ближе к нам, номер четыре дальше. Залп четырьмя, наведение на кильватер, по целям 1 и 2!